Текст книги "История Российской научно-популярной прессы в социально-культурном контексте"

Таким образом, современные технические науки представляют особое системное единство, комплекс разнообразных разделов знания и деятельности. Определяющим же признаком периода в целом является формирование современной системы технических наук, представляющей собой единство технологического, энергетического и информационно-кибернетического циклов технических наук.

Б. И. Козлов представил матричную модель научно-технического знания, включающую три пересекающиеся области научно-технического знания, дифференцируемые по специфике познавательного объекта (вещество – сырье, материалы, изделия, энергия, информация), по фазам деятельности технологического применения (исследование, проектирование, производство и эксплуатация) и по уровню теоретизации (общетехнические теории, частные технические теории, инженерно-методические знания и нормативно-технические знания)[67]67
  Козлов Б. И. Возникновение и развитие технических наук: опыт историко-теоретического исследования. Л., 1988.


[Закрыть]. Эта трехмерная модель научно-технического знания в основном отражает современный этап развития технического знания. Однако она оказывается недостаточной для характеристики следующего, постнеклассического периода развития технического знания, начало которого можно ориентировочно отнести к середине ХХI в. Анализ этого периода требует выхода за пределы ближайших десятилетий, взгляда в будущее и выявления тех тенденций развития технического знания, которые могут быть вскрыты в современную эпоху.

Прогноз развития технического знания в будущем, в период постнеклассического технического знания, базирующегося на данных постнеклассической науки, ориентировочное начало которого отнесено ко второй половине ХХI в., представляет большую трудность. Тем не менее такой прогноз возможен, ибо, постигая процесс развития технического знания системно, как процесс совершенствования самоорганизации системы, удается раскрыть имманентные тенденции его дальнейшего движения, поскольку, как показывает синергетика, настоящее детерминировано не только прошлым, но и будущим, поскольку будущее уже коренится в настоящем и играет роль аттрактора, то есть силы, притягивающей к себе одну из возможностей нелинейного, поливариантного процесса. При этом человечество должно опираться в своей технодеятельности на принципы синергетики, нацеливающие на повышение уровня организации системы «природа – общество» в точке бифуркации, которая переживается современной цивилизацией, путем формирования техносферы, благоприятной для всех сфер бытия и, таким образом, препятствующей движению системы «природа – общество» в сторону хаоса и самоуничтожения человечества.

При этом нужно учитывать, что научное предсказание правомерно лишь по отношению к макромасштабу исторического процесса и прогнозировать можно только общие тенденции этого процесса, а не его конкретный ход. Такое понимание эвристических возможностей прогнозирования является знанием того, что всякий процесс развития является развитием именно в той мере, в какой он повышает уровень организованности системы.

Острейшая проблема современности, связанная с необходимостью обеспечения устойчивого развития цивилизации, не может быть решена без решения другой жизненно важной и органически связанной с ней проблемы формирования техносферы, гармоничной по отношению к природе, обществу и человеку. Задача эта невероятно сложна и требует для своего решения объединенных усилий всех государств, народов, правительств, партий и общественных движений. Важнейшая роль в ее решении принадлежит науке, а точнее, всему комплексу естественных, общественных и технических наук, а также инженерно-методических и практических знаний, образующих совокупное знание человечества.

Судьбоносное значение техносферы в развитии цивилизации, определяющей саму возможность выживания человечества, диктует необходимость комплексного, систематического ее исследования. Между тем техносфера как целостное образование остается пока вне поля научного рассмотрения, в отличие от природы, исследуемой в целом естествознанием, которое представляет систему наук о природе, и общества, изучаемого обществознанием как системой социогуманитарного знания.

Необходима целостная область современного знания о технике, которая занялась бы познанием своего объекта, имея на это необходимые средства. Необходимо осознать проблему целостности объекта техники не только на уровне отдельных ее видов и отраслей и их совокупностей, но и на уровне техносферы в целом, то есть на всех уровнях организации технического мира, что позволит говорить об иерархии технических ценностей. Такой целостной областью знания о технике должно стать технознание, понимание как особый тип знания, формирующегося как закономерный этап исторического развития общества, производства и науки, а также самого технического знания. Технознание, объектом которого является техносфера, а предметом – система знаний о технике, технологии и техносфере, включает в себя:

• философско-методологический слой знания, формируемый философией техники;

• техноведческий слой знаний, вырабатываемый техноведческой деятельностью;

• собственно технический слой знаний, включающий в свой состав научно-технические знания (систему технических наук), инженерно-методические и практические знания (систему инженерной деятельности, проектирования, конструирования, производства и эксплуатации (применения) техники);

• экспертный слой знаний, связанный с оценкой техники на всех стадиях ее исследования, разработки и эксплуатации.

Технознание представляет собой не синкретическое знание, а целостную многоуровневую и многокомпонентную иерархическую систему знаний о технике, технологии и техносфере с прямыми и обратными связями между соответствующими слоями знаний, соотносимыми друг с другом на основании принципа дополнительности. Именно технознание как целостная область современного знания и культуры способно решать задачу исторической важности для всего человечества – формирования такой техносферы, которая была бы благоприятна и для природы, и для общества, и для человека. Каждая из входящих в технознание составляющих решает определенный круг задач: методологических, социологических, познавательно-преобразующих, экспертных и других. Однако отсутствие целостной области современного знания о технике, технологии и техносфере, увязывающих все эти виды в системное единство, препятствовало комплексному решению проблемы формирования техносферы, гармоничной для всех сфер бытия.

Итогом постнеклассического периода развития технического знания должно стать формирование технознания как целостной области научного знания о технике, технологии и техносфере. Важно подчеркнуть, что на этом процесс технознания не заканчивается, а лишь начинает подлинное развитие на собственной основе.

Глава 2
История научно-популярной журналистики XVIII–XX вв

§ 1. Становление научно-популярной журналистики в XVIII в

Развитие научной популяризации в России тесно связано с историей журналистики. Однако у истоков познания научных явлений стоит рукописная книга, которая до XVIII в. была единственным носителем естественно-научных знаний. Рукописные книги XVII в. были дороги, хранились в официальных учреждениях или немногочисленных личных библиотеках и были малодоступны. Государству требовались грамотные люди, специалисты для развития промышленности, ученые. Отсутствие в стране системы образования препятствовало росту производства.

ХVIII век в истории русской печати занимает особое место. В России появляются первые газеты и журналы, к концу столетия формируется система периодических изданий. Возникновение и развитие отечественной научной популяризации связано, прежде всего, с именем Петра I. С начала своего царствования он, понимая, что для подъема государства Российского необходимо развивать культуру и науку, заботился о создании широкой сети образовательных учреждений, общих и специальных. Вслед за школой математических и навигацких наук в Москве открываются артиллерийская, инженерная, хирургическая школы, в Петербурге – морская академия и инженерная школа, 42 цифирные школы в разных городах. В 1703 г. в Москве была организована академическая гимназия как образцовое государственное учебное заведение для подготовки к научной и общественной деятельности благородного юношества. В 1711 г. академическая гимназия была преобразована в школу изучения иностранных языков. За короткий период из ее стен вышло 240 выпускников, многие из них – А. П. Бестужев-Рюмин, А. Г. Головкин, В. В. Голицын, И. И. Бутурлин, П. Б. Лефорт, П. П. Шафиров, Л. Л. Блюмментрост и др. – стали известными деятелями эпохи. Судьба некоторых из них будет связана с начальным этапом истории Петербургского университета[68]68
  275 лет. Санкт-Петербургский университет. Летопись 1724–1999. СПб., 1999. С. 10.


[Закрыть].

Петр занимался просветительской деятельностью очень активно. Для роста науки и образования была развернута широкая издательская программа. В 1708 г. Петр приказывает перевести печатание книг с церковнославянского на гражданский шрифт, что намного повысило их доступность для читающей публики. Возникшая потребность в естественно-научном знании покрывается за счет выходящих одно за другим переводных сочинений научно-популярного характера.

В 1710 г. в Москве вышла из печати «География, или Краткое земного круга описание», которая содержала общие сведения о «круге земном и разделении всех частей его» и разных странах, была написана понятным и образным языком, не перегружена терминологией, четко структурирована по главам и предназначалась для широкого круга читателей. Ее востребованность подтверждается последующими изданиями: с небольшими изменениями она была переиздана три раза: в 1716 г. в Москве и в 1715 и 1716 гг. в Санкт-Петербурге. Эта книга представляла собой первый опыт печатного издания научно-популярной литературы в России, который получил дальнейшее развитие в журналах и календарях (месяцесловах) первой половины XVIII в.[69]69
  Лазаревич Э. А. Популяризация науки в России. М., 1981. С. 10.


[Закрыть]

Популярность у читателя получила также «Книга мирозрения, или Мнение о небесноземных глобусах и их украшениях» Христиана Гюйгенса (переводчик – Я. В. Брюс), вышедшая в 1717 г. в Санкт-Петербурге тиражом 600 экземпляров и затем в 1724 г. в Москве. Она примечательна тем, что «содержит первое в России популярное изложение в систематическом виде учения Николая Коперника»[70]70
  Лазаревич Э. А. Искусство популяризации науки. М., 1978. С. 16.


[Закрыть]. В ней было описано строение Солнечной системы, движение планет, излагались астрономические теории.

Еще одним заметным явлением научной популяризации стал перевод на русский язык книги секретаря Парижской кадемии наук Бернара Ле Бовье де Фонтенеля «Разговоры о множестве миров». Сочинение Фонтенеля представляло собой живой популярный рассказ для несведущего читателя, «каким образом сделан мир, на котором мы обитаем, и есть ли другие, подобные ему, миры». Перевод книги был подготовлен Антиохом Кантемиром в 1730 г., но вышел из печати лишь в 1740 г. В примечаниях объяснялись незнакомые слова и изменения, внесенные в текст при переводе. Перевод примечателен тем, что многие слова, введенные в текст, впоследствии закрепились в русском языке (компания, циркуль, машины и др.).

Синод увидел опасность в антицерковной направленности и общедоступности книги и в 1756 г. обратился к императрице Елизавете с просьбой приказать, «дабы никто отнюдь ничего писать и печатать как о множестве миров, так и о всем другом, вере святой противном и с честными нравами не согласном, под жесточайшим за преступление наказанием, не отважился, а находящуюся бы ныне во многих руках книгу о множестве миров Фонтенеля, переведенную… князем Кантемиром, указать везде, отобрать и прислать в Синод»[71]71
  Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 17251800. М., 1960. Т. 3. С. 313.


[Закрыть]. Книга, тем не менее, была переиздана в 1761 и 1802 гг.

Издательское дело в России во второй четверти XVIII в. сосредоточилось в Академии наук, которая изначально была задумана как центр науки и образования. Известный историк Петербургской Академии П. Пекарский считал, что впервые Петр I заявил о необходимости организации в России «всеучилища – академии» в разговоре с патриархом Андрианом осенью 1698 или 1699 г. по возвращении из первого путешествия по Европе. Убедившись, что попытки решить проблему обучения специалистов за границей ожидаемых результатов не дают, Петр I приступил к подготовке проекта организации Академии наук. В 1718 г. он потребовал «сделать академию, а ныне приискать из русских, кто учен и к тому склонность имеет, также начать переводить книги: юриспруденцию и прочие»[72]72
  275 лет. Санкт-Петербургский университет. Летопись 1724–1999. С. 12.


[Закрыть].

Известно, что в связи с избранием Петра I членом Парижской академии он заявил о своем желании «науки в лучший цвет привесть, себя яко достойного вашей компании члена показать»[73]73
  Княжецкая Е. А. Петр I – член Французской академии // Вопросы истории. 1972. № 12. С. 202.


[Закрыть]. Подававшиеся царю проекты академий, где слушатели должны были получать высшее образование, в сущности, были предложениями о создании университета. О размышлениях Петра I на тему университетского образования свидетельствуют и предложения, адресованные царю в письмах выдающегося ученого Г. Лейбница. Это подтверждает исследователь истории академии П. П. Пекарский: «Можно с достоверностью сказать, что мысли Лейбница об этом учреждении дошли до Петра Великого, так как с представления знаменитого ученого сделан был тогда же перевод, который доныне хранится в кабинетных бумагах Петра Великого»[74]74
  Пекарский П. П. История Императорской Академии наук в Петербурге. СПб., 1870. Т. I. С. XXI.


[Закрыть]. Несомненно, что для Петра I и его сподвижников создание системы высшего образования было первоочередной потребностью для развития всего профессионально-технического образования. Но для формирования профессиональных школ не хватало педагогов высокой квалификации. Поэтому Проект положения об учреждении Академии наук и художеств1724 г. предусматривал триединую структуру: академия – университет – гимназия.

Этот документ представил Сенату будущий президент Академии Л. Л. Блюментрост 22 января 1724 г. в присутствии Петра I, сенаторов Ф. М. Апраксина, Г. И. Головкина, А. Д. Меншикова и др. В соответствии с законодательной практикой XVIII в. 28 января 1724 г. был издан указ, в котором говорилось, что Петр I «указал учинить Академию». В осуществление утвержденного императором «Проекта положения об академии и университете» императрица Екатерина I в указе от 21 декабря 1725 г. распорядилась: «И сей указ велите в народ публиковать, дабы о той академии всяк ведал, и имели б тщание отдавать в разные науки детей своих и свойственников». Заключительные слова документа посвящены регламенту университета и гимназии: «…каким образом оные ученики будут в той академии содержаны и каким наукам будут их учить, о том вскоре будет выдан в печать особый регламент»[75]75
  275 лет. Санкт-Петербургский университет. Летопись 1724–1999. СПб., 1999. С. 14.


[Закрыть].

27 декабря 1725 г. в Петербурге состоялось торжественное открытие Академии наук. Физик Георг Бильфингер «изъявил слушателям» все «вины» (параграфы) Академического устава, а потом прочел свое рассуждение о магните. Ученые, преподаватели и даже первые студенты были приглашены из Европы; им были установлены хорошие денежные оклады, выделены деньги на переезд и создание достойных условий для проживания в России. Организаторы Академии понимали, что только значительный материальный интерес может заставить европейских ученых переехать из цивилизованных стран с налаженной работой научных центров в Россию. Ученые и студенты начали съезжаться в Петербург в 1725 г. Некоторые из них надолго, а многие и на всю жизнь связали свою судьбу с развитием российской науки: это один из самых первых академиков математик Л. Эйлер, геолог И. Г. Гмелин, математик Н. Бернулли, физиолог Д. Бернулли, астрономы Ж.-Н. Делиль и Л. Делиль де ла Кройер, историк Г. Ф. Миллер и др. В университет и гимназию были зачислены и русские студенты, представители разных сословий. Со временем Академия воспитала целый ряд отечественных ученых, в том числе М. В. Ломоносова, С. Е. Десницкого, С. П. Крашенинникова и др.

При учреждении Академии наук была развернута масштабная программа, учитывавшая своеобразие и потребности России, размах которой предопределил ее успех. Для работы в Академии были приглашены профессора и адъюнкты, переводчики, при ней открылись университет, гимназия (с правом выбирать лучших учеников из училищ), библиотека, кунсткамера и типография.

Академия, а потом и другие учебные заведения (Сухопутный шляхетный кадетский корпус в Петербурге, Московский университет) стали средоточием русской науки и культуры. Силами этих научных центров были основаны и получили систематическое развитие первые русские периодические газеты и журналы[76]76
  История русской журналистики XVIII–XIX веков: учебник / под ред. Л. П. Громовой. СПб., 2013. С. 25.


[Закрыть].

Петербургская Академия наук не только не отставала от лучших европейских академий и особенно средневековых университетов, но во многом и превосходила их. Она была свободна от средневекового балласта, в ней совсем не была представлена теология, основные силы были направлены на решение вопросов естествознания. Академия и по сей день сохранила заложенные Петром принципы подхода к наукам и просветительской деятельности, ибо Петр вменял в обязанность Академии не только научно-исследовательскую работу, но и систематическое чтение академиками публичных лекций, издание учебников, научно-популярных книг и журналов. Император лично принимал участие в редактировании популярных изданий, статей и брошюр, считая просвещение делом каждого образованного человека, боролся за точность, ясность, доступность изложения[77]77
  Громова Л. П., Маевская М. И. Научно-популярная журналистика в России XVIII–XIX вв.: вехи становления. СПб., 2012. С. 12.


[Закрыть].

Передовые мыслители времен Петра I, разделявшие его идеи, служили распространению научного знания в России. Среди них В. Н. Татищев – видный публицист и ученый эпохи преобразований, принадлежавший к плеяде просветителей ХVIII в., первый русский историк, географ и философ. Человек хорошо образованный и эрудированный, он занимался пропагандой взглядов Ньютона, Декарта, Галилея, Коперника. Талантливый механик-изобретатель И. Т. Посошков в силу природного ума и предприимчивости сумел стать крупным промышленником и одновременно пропагандистом Петровских реформ, доказывая в своих работах необходимость развития торговли и промышленности как основы благосостояния государства. Ученый-монах Феофан Прокопович одним из первых стал вести научные наблюдения, пользуясь телескопом и микроскопом, помимо богословских и гуманитарных наук, занимался точными науками. Свободно мыслящий человек, просветитель, он горячо поддерживал преобразования Петра. Известный русский мыслитель и писатель А. Д. Кантемир, хорошо знакомый с философией, географией, астрономией, перевел на русский язык научно-популярную книгу секретаря Французской академии наук Фонтенеля «Разговоры о множестве миров». Рассчитывая на самый широкий круг читателей, не знающих основ астрономии, он дал к книге примечания и пояснения из разных областей знания.

Академия как единственная научная и учебная коллегия должна была включиться в практическую работу, диктуемую потребностями экономического и культурного развития страны. Следуя принципам Петра, она распространяла знания о естественных науках через книгу, календарь и журнал, привлекая все большую читательскую аудиторию.

Популярная литература, издаваемая Академией наук, рассказывала о разных странах, народах, изобретениях, открытиях, путешествиях. Например, сочинение Ж.-Б. Тавернье «Описание о Японе, содержащее в себе три части, то есть: известия о Японе и о вине гонения на христиан, историю о гонении на христиан в Японе и последование странствия Генриха Гагенара, которое исправною ландкартою и изрядными фигурами украшено». Книга вышла в 1734 г. тиражом 1250 экземпляров и имела большой успех у читателя, была переиздана в 1768 г. В обращении «К читателю» уведомлялось, что труд предпринят исключительно для «приятного препровождения» времени, что из многих описаний Японии это выбрано потому, что «оно коротко, да при том же и еще и хорошо».

Столь же популярным стало «Путешествие около света, которое в 1740, 41, 42, 43, 44 годах совершил адмирал Ансон…» в переводе В. Лебедева, вышедшее в 1751 г. тиражом 1300 экземпляров и переизданное в 1789 г. Книга содержит предисловие переводчика, которое дает представление о требованиях того времени при издании научной литературы, рассчитанной на широкого читателя. По мнению переводчика, это достоверность, новизна сведений, простота и краткость изложения. Чтобы облегчить понимание «технических речей», переводчик дает им объяснение в специальном словарике, например: «Буксировать – значит тащить корабль бечевою на ботах».

Благодаря Академии за короткое время сложился тип естественно-научной книги для широкого читателя, определилась форма изложения и аппарат, облегчающий усвоение содержания, а также показывающий связь явления с общей историей развития науки[78]78
  Лазаревич Э. А. Искусство популяризации науки. М., 1978. С. 19.


[Закрыть].

Академия наук оказала значительное влияние и на содержание самого массового издания – календарей. Переход их издания с 1726 г. к Академии, участие в их составлении академиков привели к вытеснению заметок астрологического характера сомнительного содержания и замене их на научно-популярные статьи по географии, истории, астрономии, земледелию, домоводству. Читателям даются советы, в каких книгах можно «пространнее о сем читать». Во всех естественно-научных статьях авторы стремятся сделать изложение понятным и доступным для читателя. Несмотря на изменение характера календарей – превращение из справочно-развлекательных в справочно-просветительные, – интерес к ним в середине века возрос, о чем свидетельствует увеличение тиражей. В 1750 г. в академической типографии было напечатано 10 020 календарей, из которых 7610 – на русском языке[79]79
  Лазаревич Э. А. С веком наравне. Популяризация науки в России. Книга. Газета. Журнал. М., 1984. С. 23.


[Закрыть]. Издание календарей Академией наук превращало их из источника суеверий в источник естественно-научной информации. Сообщая сведения из географии, астрономии, истории, календари расширяли кругозор читателя, знакомили его с развитием зарубежной и отечественной науки.

В 1727 г. Академия наук взяла на себя и издание «Ведомостей». Первая русская печатная газета «Ведомости» (1702–1727), созданная Петром I для пропаганды проводимых им в стране преобразований и издававшаяся как официальный правительственный орган, после смерти Петра прекратила свое существование. За 25 лет ее издания были заложены основы русской журналистики, получившие развитие в «Санкт-Петербургских ведомостях», которые с 1727 г. начали издаваться в Петербурге Академией наук.

Поскольку в состав и руководство Академии наук в начальный период ее существования в основном входили немецкие ученые, первая академическая газета вышла на немецком языке. Она носила название St. Petersburgische Zeitung. В первый год издания газета была еженедельной. Основным источником информации служили немецкие, французские и голландские газеты. С 2 января 1728 г. Академия наук приступила к выпуску газеты «Санкт-Петербургские ведомости» на русском языке. Газета выходила два раза в неделю по почтовым дням. Ее номера состояли из материалов о дипломатических отношениях, новостях жизни королевских дворов Европы и российского двора, военных конфликтах и природных катаклизмах. Иногда помещались новости о деятельности Академии наук. Так, например, было опубликовано сообщение об открытии 26 ноября 1728 г. Библиотеки Академии наук. В газете печатались также казенные и частные объявления. Первоначальный тираж составлял около 700 экземпляров.

Газета имела приложения: «Примечания к Ведомостям» и «Суплемент». «Суплемент» выходил нерегулярно; он содержал сведения о научных открытиях и изобретениях, об изменениях условий ввоза и вывоза различных товаров из европейских государств, реляции о коронационных торжествах, церемониях бракосочетания или погребения членов царской фамилии, шествиях и фейерверках по случаю военных побед, а иногда – объявления о выходе в свет новых книг, карт, календарей.

Первым редактором «Санкт-Петербургских ведомостей» стал Г. Ф. Миллер (1705–1783). В его обязанности входили подбор и редакторская правка переводных статей для газеты. Деятельность редактора была ограничена множеством инструкций; одна из них запрещала печатать какие бы то ни было новости из российской жизни без ведома президента Академии наук или канцелярии, другая предупреждала: «…в писании от всякого умствования и предосудительных экспрессий воздерживаться».

Герард Фридрих Миллер, приехав в 1725 г. из Германии, был зачислен студентом Академии наук и одновременно преподавателем латинского языка, истории и географии в академической гимназии. С 1728 до середины 1730 г., еще будучи студентом, он редактировал «Санкт-Петербургские ведомости», продолжая вести научную и педагогическую работу. В 1730 г. Миллер получил звание профессора, выехал за границу и, вернувшись, в 1733 г. отправился в сибирскую экспедицию. Более 10 лет Миллер провел в Сибири, изучая ее историю, географию, этнографию. Около ста работ о Сибири опубликовано им в научных и научно-популярных изданиях Академии наук. Позднее, в конце 1740-х годов, Миллер в течение нескольких лет был ректором Петербургского университета. Миллер являлся также редактором издававшихся Академией наук журналов «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания в “Ведомостях”» (1728–1742) и «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие» (1755–1764)[80]80
  История русской журналистики XVIII–XIX веков: учебник / под ред. Л. П. Громовой. СПб., 2013. С. 28.


[Закрыть].

Миллер задумывал «Примечания» к «Ведомостям» чем-то вроде справочного словаря для читателей газеты, которые нуждались в разъяснении непонятных слов и терминов. За 14 лет своего существования «Примечания» претерпевают ряд изменений. В первый год издания их содержание было непосредственно связано с «Санкт-Петербургскими ведомостями». Факт, нуждающийся, по мнению издателей, в объяснении, толковался на страницах «Примечаний» с пометкой «Зри нумер такой-то, страница такая-то». В первой же информационной заметке «Папа римский пожаловал вновь кардиналов» толковались непонятные читателю термины:

«Ныне разумеются под сим званием (кардинала. – Л. Г.) знатнейшие духовного чина особы, которых коллегия в 70 особах состоит… Они избираются токмо от Папы, а ежели новое избирание чинится, то пишет Папа имена кандидатов (тех, которые ко избранию в кардинальские чины назначены) на цедулке (малом письмеце) и говорит он Папа в консистории (в собрании кардинальском) к прочим кардиналам: се имеете братия, – и потом читают их имена…» (№ 1, ч. 1).

«Примечания» этого года именно «примечают», добавляют к «Ведомостям», прямо отсылая к тому или иному их выпуску. Впоследствии содержание их расширяется. Редакция определяет характер издания в предисловии к первой части «Примечаний» 1729 г., вышедшей 4 января. Издатель, адресуясь к «благосклонному читателю», пишет: «…понеже мы оные (“Примечания”. – Л. Г.) так распространить намерены, что не токмо как впрочем обыкновенно новую политическую историю, Генеалогию и Географию изъяснять, но и во всем прочем, что только в “Ведомостях” приключиться может, наше мнение объявлять будем… такожде не оставим при данном случае из разных частей натуральной, церковной и учебной истории многое прибавлять, что мы нашим читателям приятного и полезного изыщем… Любезный читатель, ты будешь оные употреблять по твоему соизволению, изволишь оные того удостоить, чтоб тебе ими несколько праздных око мгновений препровождать, или ты оные к чему последнейшему употреблять изволишь».

Однако вопреки первоначальному замыслу издателя, вместо «лексикона» вскоре стал выходить журнал, состоявший из научно-популярных статей, стихов и других литературных публикаций. Что же касается первоначального замысла, то краткое разъяснение иностранных слов стали давать в самой газете: например, «монструм» (урод), «негресы суть арапы в Африке», «субсидиальные (вспомоществовательные) деньги». Журнал не только обогащал читателя научными сведениями по физике, математике, геологии, но и прививал вкус к теоретическим размышлениям. В нем можно найти суждения об Аристотеле, как, например, в статье о северном сиянии в номере от 26 марта 1730 г.: «Исследование Аристотелево есть токмо такое, что оное человеческую память более пустыми словами, нежели разум, и действительными делами наполняет, и токмо бы мы о том лучше весьма умолчали…»

Среди естественно-научного материала «Примечаний» заслуживает внимания статья «О костях, которые из земли выкопываются», занявшая 14 номеров за 1730 год. В ней приводилось подробное известие о находках мамонтовых костей в Сибири. Статья дает образец научного подхода к изучению явлений и критического разбора существующих гипотез, последовательности и независимости суждений.

На страницах «Примечаний» публиковались видные ученые – В. Н. Татищев, Г. Ф. Миллер, Г. В. Крафт. Читательский интерес к первому журналу не охладел и после прекращения его издания: в 1765 г. в Москве при «сенатских департаментах» был издан сборник, состоявший из 25 статей, заимствованных из «Примечаний». (В 1766 г. там же вышло еще четыре книги, составленных из материалов «Примечаний». В 1787 и 1791 гг. «Примечания» переиздала и Академия наук.) Переиздание позволяет судить о круге вопросов, которые больше всего интересовали читателя того времени. В книгу вошло 25 частей, из которых только одна носит литературный характер. Остальные («О Земле», «Об антиподах», «О горе Везувий», «Происхождение паров» и др.) – это научно-популярные статьи.

Трудно сказать, был ли у «Примечаний» какой-либо постоянный круг читателей. Но одно свидетельство, сохраненное в архиве Академии наук, крайне ценно. Это письмо В. Н. Татищева от 16 августа 1731 г., обращенное к И. Д. Шумахеру. Здесь, говоря об академических делах, Татищев пишет и о «Примечаниях», о том, что они вызывают большой интерес[81]81
  Очерки по истории русской журналистики и критики. Т. 1. Л., 1950. С. 24.


[Закрыть]. Читателем первого русского журнала был и директор первого Российского театра А. П. Сумароков.

В «Примечаниях» начал оформляться жанр научно-популярной статьи, определились некоторые методы подачи материала (например, способы введения в текст специальных слов). Одной из основных заслуг этого издания современный исследователь А. А. Малышев считает «обогащение русского языка, поскольку разговор о новых для российского читателя явлениях потребовал расширения стилистических ресурсов – как языковых (прежде всего лексических), так и текстовых»[82]82
  Малышев А. А. Толкование в научно-популярных текстах первой половины XVIII века (на примере журнала «Примечания к Санкт-Петербургским ведомостям»): автореф. дис. … канд. филол. наук. Архангельск, 2017. С. 11.


[Закрыть].

Вряд ли «Примечания» в полной мере можно отнести к разряду научно-популярных журналов – здесь публиковалось достаточно много статей и отчетов официального характера. Но примечателен тот факт, что первый русский журнал ставил своей задачей распространение научных знаний, что типологическая история журналов в России, по существу, началась с изданий научно-популярного характера, поскольку таким был и следующий журнал – «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие», – в издании которого опыт «Примечаний» сыграл существенную роль.

В России в течение 12 лет (после прекращения издания «Примечаний» к «Ведомостям») не было журнала на русском языке. Естественно, что проект нового периодического издания, предпринятого по инициативе М. В. Ломоносова, встретил поддержку Академии, которая определила: «Журналу быть ежемесячным… допустить к сотрудничеству лиц, хотя бы не принадлежащих к Академии», «исключить вовсе из журнала статьи богословские…»[83]83
  Пекарский П. П. Редактор, сотрудник и цензура в русском журнале 17551764 гг. СПб., 1867. С. 4.


[Закрыть].