Текст книги "Три склянки пополудни и другие задачи по лингвистике"

12. Белорусское яканье

Автор: Александр Пиперски

Задача

Даны белорусские глаголы с отрицанием, записанные по правилам орфографии, сформулированным белорусским ученым Брониславом Тарашкевичем в 1918 г. (в современном белорусском языке эти правила не используются):

ня буду, ня выпісала, не выпускаю, не ганю, не дала, не кіпячу, ня купіла, ня лью, ня мажу, не насіла, ня плыла, ня пішу, не прадаю, ня сею, ня ставіла, не хачу.

Задание

Переведите на белорусский язык и запишите в орфографии, предложенной Тарашкевичем: не гну, не думала, не люблю, не могу, не помилую, не плачу, не пускала, не пустовала. Если в каком-то случае возможны несколько вариантов перевода, приведите их все.

Примечание: буква і читается как русское и.

Подсказка

Обратите внимание на место ударения в глаголах.

Решение

Соответствия между белорусским и русским в глагольных формах тривиальны: на месте русского и в белорусском стоит і, а на месте русского безударного о пишется а.

Отрицательная частица имеет варианты не и ня, распределение которых зависит от места ударения и первого гласного в глаголе:

1) если отрицательная частица стоит в 1-м предударном слоге (то есть в слоге непосредственно перед ударным; иначе говоря, если в глаголе ударение падает на первый слог), пишется ня: ня буду, ня выпісала, ня лью;

2) если отрицательная частица стоит в 3-м предударном слоге (то есть если в глаголе ударение падает на третий слог), пишется не: не выпускаю, не кіпячу;

3) если отрицательная частица стоит во 2-м предударном слоге (то есть если в глаголе ударение падает на второй слог), возможны два варианта:

– если первый гласный глагола а, пишется не: не дала, не насіла;

– если первый гласный глагола не а, пишется ня: ня купіла, ня плыла.

Ответ

ня гну, ня думала, ня люблю, не магу, не памілую, ня плачу 'не плáчу' и не плачу 'не плачý', ня пускала, не пуставала.

Послесловие

Различие между и и і – чистая условность (в белорусском буквы и нет вообще), а правописание безударных гласных в соответствии с произношением – это характерная черта белорусского языка (об этом говорится в задаче № 11 «Белорусская орфография»). Русское правописание стремится по мере возможности сохранять единый облик корней, приставок, суффиксов и окончаний, а в белорусском все иначе, по крайней мере с гласными: они пишутся, как произносятся.

Правило распределения ня и не может показаться сложным, но и оно призвано было отражать произношение. Дело в том, что в белорусском языке есть яканье: после мягких согласных в 1-м предударном слоге звучит не [и], как по-русски (несу [н'исý], весна [в'иснá]), а [а]: [н'асý], [в'аснá]. Это отражается на письме: белорусы пишут нясу, вясна, и это одна из самых характерных примет белорусского языка, которая бросается в глаза тем, кто привык к русской орфографии. Неудивительно, что и в отрицательной частице Бронислав Тарашкевич в 1-м предударном слоге во всех случаях предлагал писать ня (ня буду, ня лью).

В слогах, стоящих после ударения (заударных), и в слогах перед 1-м предударным яканье в современном письме не отражается (например, беларускі). Однако система Тарашкевича во 2-м предударном слоге отражает не просто яканье, а так называемое диссимилятивное яканье: гласный 2-го предударного слога должен отличаться от гласного 1-го предударного слога. Если в 1-м предударном слоге звучит а, то во 2-м предударном будет другой звук (не дала, не насіла); если же в 1-м предударном слоге не а, то во 2-м будет а после мягкого согласного, на письме обозначаемое как я: ня купіла, ня плыла. В 3-м предударном слоге яканья нет.

Яканье свойственно не только белорусскому языку. Разные его варианты представлены и в русских говорах. То, какие гласные произносятся в предударных слогах, может зависеть от многих факторов: при диссимилятивном яканье, которое представлено в задаче, гласные расподобляются, при ассимилятивном яканье – наоборот, уподобляются: перед [а] в 1-м предударном слоге произносят [а], а перед другими гласным – [и]: нису, но вясна. Иногда бывает, что перед мягкими согласными в предударных слогах произносится [и], а перед твердыми – [а]: нясу, но ниси. Такой тип называется умеренным яканьем. Произношение гласных в безударных слогах в различных диалектах русского языка отражено на картах атласа [Букринская и др., 1994].

Все эти принципы могут комбинироваться самыми сложными способами, и в результате оказывается, что в русских и белорусских диалектах есть несколько десятков разных схем яканья. Одну из таких схем и пытался зафиксировать в своей орфографии Бронислав Тарашкевич. Но, видимо, учитывать такие тонкости произношения безударных гласных оказалось слишком трудно, и поэтому от отражения диссимиляции быстро отказались. Это правило отражает «Беларуская граматыка для школ» Тарашкевича в первом издании в 1918 г. [Тарашкевiч, 1918], но в сильно переработанном издании 1929 г. [Тарашкевiч, 1929] диссимилятивного яканья уже нет: там предлагается просто писать ня в 1-м предударном слоге и не в остальных случаях. Тем более не отражается диссимилятивное яканье в так называемом официальном стандарте белорусского языка, который был принят в 1933 г.

Реформа 1933 г. была неприязненно встречена за пределами Советского Союза, и в результате белорусская орфография продолжает существовать в двух вариантах: «официальном», который иногда называют «наркомовкой», и «классическом», который иногда называют «тарашкевицей» (иногда говорят даже о двух вариантах языка, но мы не станем здесь вдаваться в этот сложный и политизированный спор). В официальном стандарте в частице не яканье не отмечается на письме вовсе: пишут не ставіла, не буду, не купіла, не насіла, хотя произносят ня. В классическом варианте сохраняется различие между 1-м предударным и остальными слогами: ня ставіла, ня буду, но не купіла, не насіла.

Однако диссимилятивное яканье живее, чем кажется, хотя нормализаторы орфографии и пытаются это скрыть: если прислушаться, его и сейчас можно услышать в речи многих белорусов, даже когда они говорят по-русски, а не только по-белорусски.

Задача использовалась во II туре XLI Московской традиционной олимпиады по лингвистике (2010).

13. Рунические надписи

Автор: Александр Пиперски

Задача

Даны отрывки из двух рунических надписей, написанных алфавитом, носящим название «младший fuþąrk», а также транслитерация и перевод этих отрывков:

1. Швеция, XI в.

rahnualtr lit rista runar 'Рагнвальд заказал высечь руны'

2. Дания, X в.

sa haraltr ias sąR uan tanmaurk 'Тот Харальд, который подчинил себе Данию'

Даны изображения еще двух надписей:

3. Дания, IX в.

4. Дания, XII в.

Задание 1

Руны делились на три группы, каждая из которых соотносилась с именем одного из языческих богов: Freyr, Hagall и Týr соответственно. Объясните, какой принцип связывает имена этих богов с группами рун.

Задание 2

Запишите в транслитерации приведенные ниже первые два зашифрованных слова надписи XII в., найденной на Оркнейских островах (Великобритания).

Примечание: ą читается как носовой a; þ читается как th в английском слове think; руна, транслитерируемая как R, к эпохе создания этих надписей уже совпала в произношении с руной r. Имена божеств в задании 1 приводятся в их древнеисландской форме.

Подсказка 1

Обратите внимание, что в надписях 3 и 4 каждая руна встречается ровно один раз, причем руны идут в одном и том же порядке. Что представляют собой эти надписи?

Подсказка 2

Для чего нужны точки в надписи 4? Как связаны с ними ветви у знаков в задании 2?

Решение

Между рунами и их транслитерацией в надписях 1 и 2 легко установить взаимно однозначные соответствия. Сравнив между собой надписи 3 и 4, можно понять, что это одни и те же руны, хотя и с некоторыми различиями в форме. Подставив уже известные из надписей 1 и 2 транслитерации, получаем такое чтение надписей 3 и 4:

?u?ąrkhniast?mlR

Если сопоставить название алфавита с началом надписей 3 и 4, становится ясно, что эти надписи – не что иное, как алфавит, название которого – это его шесть первых букв: примерно так же, как слово алфавит состоит из названий двух первых букв греческого алфавита (альфа и бета = вита), а, например, хорватское abeceda – из названий первых четырех букв латиницы. Тогда мы можем восстановить первую и третью буквы: f и þ.

Осталось понять, как же прочитать шифр в задании. Если посчитать количество левых и правых ветвей у каждого символа, получаем такую запись:

3/3 2/3 2/5 2/4 3/5

3/5 3/2 2/2 2/4 3/5

(граница между словами, вероятно, проходит там, где левые ветви начинают смотреть вниз).

Теперь обратимся к надписи 4. Слева от каждого знака в ней стоит несколько точек. Кроме того, перед первым знаком наверху расположены три точки, перед седьмым знаком – две точки и перед 12-м знаком находится одна точка. Можно предположить, что все руны разделены на три группы, пронумерованные по убыванию. Первая группа начинается с руны f, вторая – с руны h, третья – с руны t. Это дает нам ответ на задание 1: бог Freyr был приписан к группе рун fuþąrk, Hagall – к группе hnias и Týr – к группе tbmlR из-за совпадения начальных букв имен с первыми буквами групп.

Каждая руна шифруется сочетанием номера группы (от 1 до 3) и своего номера внутри группы (от 1 до 6 или до 5), который обозначен точками слева от руны в надписи 4. Используя это, мы можем прочитать зашифрованную надпись и получить ответ на задание 2: þisar runar.

Правильность такой дешифровки подтверждается тем, что слово runar есть и в надписи 1. Хотя это словосочетание и нельзя перевести, основываясь на материале задачи, на самом деле оно означает 'эти руны'.

Послесловие

Руническое письмо было в ходу у древних германцев начиная со II в. н. э. Оно пришло к ним от североиталийских племен, имевших похожие алфавиты. В свою очередь, сами эти алфавиты ведут свое происхождение от греческого. Поэтому кириллица, латиница и руны родственны между собой – но только пути развития этих алфавитов были разными, так что их сходство заметно не с первого взгляда.

Древнейшей разновидностью рунического алфавита был так называемый старший fuþark:

Он содержал в себе 24 руны, которые очень точно отражали звуковую систему древнегерманских языков. Около 700 г. н. э. старший fuþark вышел из употребления, сменившись двумя разными алфавитам: англосаксонским («fuþorc») и скандинавским («младший fuþąrk / fuþark»). В англосаксонском алфавите число рун заметно возросло, чтобы передавать многочисленные звуки, возникшие в древнеанглийском языке, а скандинавский рунический алфавит повел себя иначе и сохранил лишь 16 символов. Ниже изображен вместе с транслитерацией один из вариантов младшего рунического алфавита, представленный в задаче:

Многие звуки, различавшиеся в произношении, перестали различаться на письме. Например, одной руной передавались гласные e и i, а также парные по глухости / звонкости согласные p и b, t и d, k и g. Правда, довольно быстро появились новые варианты букв – например, руна k с точкой обозначала g, руна i с точкой – e и т. д., но употреблялись они далеко не всегда:

Наличие необязательных рун с особыми дополнительными знаками напоминает русский алфавит с его буквами е и ё, а обозначение нескольких звуков одной руной не так уж критично: феть таше если по-русски не расличать клухие и сфонкие сокласные, фсё рафно почти фсё понятно.

Разнообразные варианты рунического письма были в употреблении в Скандинавии вплоть до XV в., а в шведской провинции Даларна руны изредка использовались до начала XX в.

Представленный в задаче рунический шифр, суть которого состоит в том, чтобы кодировать группу рун и номер руны в группе, был широко известен в Средние века. Такие шифрованные руны могли иметь самую причудливую форму – например, известна норвежская надпись на деревянной палочке, где изображены рыбы, у которых надо было считать щетинки слева и справа:

Этот текст читается как kuþkifi, или, в стандартизованной записи, guð gefi 'дай бог' (ð – звонкая пара к þ).

Рунический шифр был не слишком надежен: во-первых, многим он был известен, во-вторых, каждой руне алфавита всегда соответствовала одна и та же картинка в шифре, а такие шифры обычно легко взломать. Посмотрев на зашифрованную надпись þisar runar 'эти руны', нельзя не задаться вопросом: зачем зашифровывать совершенно не секретную информацию, а если уж ее и зашифровывать, то почему это делается с помощью ненадежного шифра? По-видимому, знание шифра все же было не всеобщим достоянием, и если мастер демонстрировал, что владеет им, то он тем самым показывал свое высокое искусство. Неслучайно текст надписи из задания 2 после слов þisar runar 'эти руны…', написанный уже обычными, а не тайными рунами, продолжается так: '…вырезал человек, который лучше всех знает руны к западу от моря'.

Напоследок надо сделать одно замечание: в наши дни руны обычно ассоциируются с магией, а их использование в качестве алфавита уходит на второй план. По-видимому, у древних германцев дело обстояло не так: руны использовались в первую очередь для письма (хотя, конечно, с их помощью могли записываться магические заклинания или что-то в этом роде). То, что в Новое время стало популярно толковать руны как магические знаки, во многом вызвано внешней необычностью рун. Свою роль сыграло и то, что некоторые древние рунические надписи из-за своей краткости оказываются не очень понятными, и самый простой способ их истолковать – приписать им какое-то магическое значение, которого у них, может быть, и не было. Наконец, важную роль играет и тип сохранившихся текстов: большинство известных нам рунических текстов вырезаны на камнях, и неудивительно, что они часто посвящены культовой тематике. Вероятно, тексты бытового содержания писались на недолговечных материалах и поэтому до нас не дошли. Это подтвердилось в 1950-е гг., когда после пожара в исторической части города Бергена (Норвегия) было найдено более 600 рунических надписей на деревянных предметах, сохранившихся благодаря особым химическим свойствам почвы: среди них были и ярлычки для товаров, и деловые письма, и любовные записки, и, наконец, те самые изображенные выше рыбы с шифром.

Задача использовалась во II туре XL Московской традиционной олимпиады по лингвистике (2009).

14. Шифры и грехи отцов

Автор: Антон Кухто

Задача

Перед вами отрывок главы I части III романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» в переводе П. Г. Богатырева (отрывок сокращен и адаптирован для нужд задачи; пропущенные абзацы в тексте специально не отмечаются):

«В штабном вагоне, где разместились офицеры маршевого батальона, с начала поездки царила странная тишина. Большинство офицеров углубилось в чтение небольшой книжки в полотняном переплете, озаглавленной „Грехи отцов“, роман Людвига Гангофера. Все одновременно сосредоточенно изучали страницу сто шестьдесят первую. Командир батальона капитан Сагнер стоял у окна и держал в руке ту же книжку, открытую на той же сто шестьдесят первой странице.

Внимательно прочитав эту страницу, офицеры ничего не поняли. На сто шестьдесят первой странице какая-то Марта подошла к письменному столу, взяла оттуда какую-то роль и громогласно высказала мысль, что публика должна сочувствовать страданиям героя пьесы; потом на той же странице появился некий Альберт, который без устали острил. Но так как остроты относились к предыдущим событиям, они казались такой ерундой, что поручик Лукаш со злости перекусил мундштук.

Обдумав все как следует, капитан Сагнер отошел от окна. Большим педагогическим талантом он не обладал, поэтому у него много времени ушло на то, чтобы составить в голове план лекции о значении страницы сто шестьдесят первой.

– Итак, господа! – И Сагнер принялся читать лекцию о том, что вчера вечером он получил от полковника инструкцию касательно страницы сто шестьдесят первой в "Грехах отцов" Людвига Гангофера.

– Я уже упоминал о новом способе шифровки полевых донесений. Вам, вероятно, казалось непонятным, почему полковник рекомендует читать именно сто шестьдесят первую страницу романа Людвига Гангофера "Грехи отцов". Это, господа, ключ к новой шифровальной системе, введенной согласно новому распоряжению штаба армейского корпуса, к которому мы прикомандированы. Как вам известно, имеется много способов шифровки важных сообщений в полевых условиях. Самый новый метод, которым мы пользуемся, – это дополнительный цифровой метод. Тем самым отпадают врученный вам на прошлой неделе штабом полка шифр и ключ к нему.

– Новая система необычайно проста, – разносился по вагону голос капитана. – Я лично получил от господина полковника второй том и ключ. Если нам, например, должны будут передать приказ: "На высоте 228 направить пулеметный огонь влево", – то мы, господа, получим следующую депешу: "вещь – с – нами – это – мы – посмотреть – в – эта – обещали – эта – Марта – себя – это – боязливо – тогда – мы – Марта – мы – этого – мы – благодарность – блаженно – коллегия – конец – мы – обещали – мы – улучшили – обещали – действительно – думаю – идея – совершенно – господствует – голос – последние"».

Вполне реальный и написанный по-немецки роман Людвига Гангофера «Грехи отцов» (Die Sünden der Vӓter) мы заменили на такой вымышленный ключ:

Используя этот ключ, депешу «Огонь» мы могли бы зашифровать так: «установить – двадцатого – карт – и – современного».

Задание 1

Расшифруйте при помощи этого ключа такую депешу: «региона – экспедиция – видят – современных – данными – начала – войны – участии – этого – решили – двух – числа – современного – мировой – региона – с – данными».

Задание 2

Сколько вариантов шифровки приказа «Огонь» можно составить для данного ключа?

Подсказка

«– Это исключительно просто, без всяких излишних комбинаций. Из штаба по телефону в батальон, из батальона по телефону в роту. Командир, получив эту шифрованную депешу, расшифрует ее следующим способом: берем "Грехи отцов", открываем страницу сто шестьдесят первую и начинаем искать сверху на противоположной странице сто шестидесятой слово "вещь"».

Решение

«– Пожалуйста, господа! В первый раз „вещь“ встречается на странице сто шестидесятой по порядку фраз пятьдесят вторым словом, тогда на противоположной сто шестьдесят первой странице ищем пятьдесят вторую букву сверху. Заметьте себе, что это "н". Следующее слово в депеше – это "с". На странице сто шестидесятой это – седьмое слово, соответствующее седьмой букве на странице сто шестьдесят первой, букве "а". Потом идет „нами“, то есть, прошу следить за мной внимательно, восемьдесят восьмое слово, соответствующее восемьдесят восьмой букве на противоположной, сто шестьдесят первой странице. Это буква "в". ‹…› И так продолжаем, пока не расшифруем приказа: „На высоте двести двадцать восемь направить пулеметный огонь влево“. Очень остроумно, господа, просто, и нет никакой возможности расшифровать без ключа сто шестьдесят первой страницы „Грехов отцов“ Людвига Гангофера».

Решение задания 1

Каждой букве правой страницы ключа присваивается номер, которому соответствует слово левой страницы разворота. Словом для применения такого метода считается последовательность символов алфавита, отделенная от других пробелами. Следует отметить, что за одной буквой не закреплено единственное слово, так же как одному слову не соответствует единственная буква, поэтому, например, слово «и» может обозначать как букву «н», так и букву «а», а слово «данными» – «р» или «д»:

Ответ на задание 1

«Быстро сварить обед».

Для того чтобы сократить ключ и сделать решение задачи не таким утомительным, в его правой части мы использовали панграмму – предложение, которое содержит в себе все буквы алфавита того языка, на котором оно составлено («Аэрофотосъёмка ландшафта уже выявила земли богачей и процветающих крестьян»).

Решение задания 2

Поскольку между буквами правой страницы и словами левой нет взаимно-однозначного соответствия, чтобы наиболее полно ответить на вопрос задания 2, следует составить перечень всех слов (их номеров), которые могут обозначать буквы слова «огонь»:

о (2 раза): 4 установить, 6 события, 8 мировой, 40 начала, 49 а, 73 карт, 82 таких

г: 41 двадцатого

н: 17 Восточной, 66 и, 69 сопоставление, 72 австрийских

ь: 64 современного

Соответственно, количество комбинаций и способов представить слово «огонь» – 7×1×7×4×1 = 196. Естественно, чем больше способов в шифре представить один и тот же символ, тем сложнее такой шифр декодировать.

Послесловие

«Все молча посмотрели на злосчастные страницы и задумались. На минуту воцарилась тишина, и вдруг кадет Биглер озабоченно вскрикнул:

– Господин капитан, осмелюсь доложить… Иисус Мария! Не получается!

И действительно, все было очень загадочно. Сколько господа офицеры ни силились, сколько ни старались, никто, кроме капитана Сагнера, не нашел на странице сто шестидесятой названных слов, а на противоположной, сто шестьдесят первой странице, которой начинался ключ, соответствующих этому ключу букв.

– Господа! – неловко замялся капитан Сагнер, убедившись, что кадет Биглер прав. – В чем дело? В моих "Грехах отцов" Гангофера все это есть, а в ваших нет?

– С вашего разрешения, капитан, – отозвался опять кадет Биглер, – позволю себе обратить ваше внимание на то, что роман Людвига Гангофера в двух томах. Соблаговолите убедиться: на первой странице написано "Роман в двух томах". У нас первый том, а у вас второй, – развил свою мысль дотошный кадет. – Поэтому ясно как день, что наши сто шестидесятая и сто шестьдесят первая страницы не совпадают с вашими. У нас совершенно иной текст. Первое слово депеши у вас должно бы получиться "на", а у нас выходит "до"!

Теперь все обнаружили, что Биглер не так уж глуп».

Интересно, что сам Ярослав Гашек, по всей видимости, запутался в страницах 160 и 161 первого и второго томов романа «Грехи отцов». Марту, письменный стол и все прочее, что описано в «Похождениях…», действительно находим на с. 161 первого тома, который читают озадаченные офицеры. Однако на том же развороте, то есть на с. 160 первого тома, седьмым по счету идет немецкое mit, то есть 'с', а ведь это слово должно было быть на с. 160 во втором томе, который держит в руках капитан Сагнер. Кроме того, в депеше, которую в качестве примера цитирует Сагнер, упомянута пресловутая Марта, однако на с. 160–161 во втором томе, находящемся в руках у Сагнера, никакой Марты нет и в помине. Впрочем, слова 'вещь' (Sache) в нужном положении нет вообще ни на одном из разворотов в доступных изданиях «Грехов…». Возможно, конечно, что у Гашека было в распоряжении другое издание, но и тогда появление Марты во втором томе в депеше Сагнера объяснить с его помощью сложно. Не исключено, однако, что Гашек преднамеренно устроил такую путаницу, чтобы представить все положение еще более абсурдным.

Шифр, который безуспешно пытаются применить капитан Сагнер и господа офицеры, принадлежит к классу книжных шифров (он, в свою очередь, представляет собой частный случай шифра подстановки – таких систем засекречивания текста, в которых каждому элементу открытого текста при помощи ключа ставится в соответствие элемент или указатель элемента закрытого, шифрованного текста). В случае, который описывает Гашек, открытый текст, то есть исходное незашифрованное сообщение, – депеша «На высоте двести двадцать восемь направить пулеметный огонь влево», а закрытый текст – последовательность «вещь – с – нами…», которая передается по каналам связи. Для того чтобы расшифровать передаваемый текст, нужно иметь ключ, то есть роман Людвига Гангофера «Грехи отцов» (точнее, второй его том), и знать правила, позволяющие соотнести открытый и закрытый текст. Все подобные шифры являются симметричными: для кодирования и декодирования послания необходим один и тот же ключ, в отличие от ассиметричного шифрования, при котором используются два ключа – ключ кодирования и ключ декодирования. Изучением способов шифрования, методов их взлома и усовершенствования занимается наука криптология (от греч. κρυπτός 'скрытый' и λόγος 'слово'), которая включает в себя криптографию – науку о создании шифров, и криптоанализ – науку об их декодировании.

Очевидное преимущество книжного шифра – простота его подготовки (нет необходимости создавать ключ). Однако, разумеется, такой шифр уязвим для классических методов криптоанализа. Простейший из них реализован при решении этой задачи: имея доступ к ключу и одной паре открытого и закрытого текста, можно восстановить алгоритм шифрования. Шифр можно взломать и без доступа к конкретной книге, пользуясь, к примеру, методами частотного (крипто)анализа, особенно если при кодировании для обозначения одной и той же буквы многократно используется один и тот же код: частотный криптоанализ основывается на предположении, что частоты букв и их сочетаний в текстах на том или ином языке, а значит, и вероятности появления этих букв и сочетаний в зашифрованном тексте подчиняются статистическим закономерностям, и по частотам появления символов замены можно восстановить исходные символы зашифрованного текста. Для шифрования книжным методом часто используются легко доступные и распространенные книги: словари, Библия, в повести Артура Конан Дойля «Долина ужаса» – альманах Уитакера (Whitaker's Almanack)[13]13
  Ежегодный справочник, издающийся с 1868 г. и содержащий актуальную информацию о странах мира.


[Закрыть], а у Гашека – «Грехи отцов» (том второй, хотя и по первому наверняка что-нибудь да получилось бы).

«– Я получил второй том в штабе бригады, – сказал капитан Сагнер. – По-видимому, произошла ошибка. Полковник заказал для вас первый том. Очевидно, – продолжал он таким тоном, словно для него все было ясно и просто еще задолго до начала лекции о чрезвычайно удобном способе шифровки, – в штабе бригады перепутали. В полк не сообщили, что дело касается второго тома, и вот результат.

Кадет Биглер обвел всех торжествующим взглядом.

– Странный случай, господа, – снова начал капитан Сагнер, желая завязать разговор и рассеять удручающее молчание. – В канцелярии бригады сидят ограниченные люди.

– Позволю себе подчеркнуть, – перебил его неутомимый кадет Биглер, которому снова захотелось похвастаться своим умом, – подобные вещи секретного, строго секретного характера не должны были идти из дивизии через канцелярию бригады. Дела армейского корпуса, являющиеся секретными, сугубо секретными, должны передаваться сугубо секретным циркуляром только командирам частей, дивизий и бригады. Мне известны системы шифров, которыми пользовались во время войн за Сардинию и Савойю, во время англо-французской осады Севастополя, во время боксерского восстания в Китае и во время последней русско-японской войны. Системы эти передавались…»

По всей видимости, сцена, которую описывает Гашек, не была совсем оторвана от реальности: известны случаи использования книжных шифров во время Первой мировой войны немецкими войсками: так, русскими войсками после крушения немецкого военного крейсера «Магдебург» были перехвачены сигнальные книги, позволившие дешифровать немецкие радиограммы в Балтийском море.

Как сообщает А. В. Синельников в книге «Шифры и революционеры России», аналогичные шифры применялись революционными организациями, действовавшими на территории Российской империи [Синельников, 2000]. Например, социал-демократ В. Н. Катин-Ярцев вспоминал:

«Шифровали так: положим, ключом к шифру будет стихотворение:

 
Птичка божия не знает
Ни заботы, ни труда,
Хлопотливо не свивает
Долговечного гнезда.
 

Предстоит зашифровать фразу: «Пётр арестован». Первая буква первой строки – "П", обозначаем 1/1, где числителем будет строка, знаменателем – порядок букв в этой строке. Для "Ё" мы можем взять, например, тринадцатую букву первой строки или двенадцатую третьей и т. д. Рекомендовалось вносить побольше разнообразия, заимствуя букву из разных мест ключа, чтобы затруднить для посторонних специалистов расшифрование написанного».

По такой же схеме в начале XX в. переписывался со своими корреспондентами В. И. Ульянов. Так, в переписке с петербургским «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса», который одно время возглавлял Катин-Ярцев, в качестве ключа было установлено стихотворение Некрасова «Маша». Однако система стала довольно быстро известна полиции, а поскольку выбор стихотворных ключей у революционеров не отличался большим разнообразием и состоял преимущественно из произведений гимназической программы, то случаи расшифровки перехваченных сообщений случались неоднократно.

«– Плевать нам на это, кадет Биглер, – с выражением презрения и неудовольствия прервал его капитан Сагнер. – Несомненно одно: система, о которой шла речь и которую я вам объяснил, является не только одной из лучших, но, можно сказать, одной из самых непостигаемых. Все отделы контрразведки вражеских штабов теперь могут заткнуться, они скорее лопнут, чем разгадают наш шифр. Это нечто совершенно новое. Подобных шифров еще никогда не бывало.

Дотошный кадет Биглер многозначительно кашлянул.

– Позволю себе обратить ваше внимание, господин капитан, – сказал он, – на книгу Керкгоффса о военной шифровке. Книгу эту каждый может заказать в издательстве Военного научного словаря. Там подробно описывается, господин капитан, метод, который вы нам только что объяснили. Изобретателем этого метода является полковник Кирхнер, служивший при Наполеоне Первом в саксонских войсках. Это, господин капитан, метод Кирхнера, метод шифровки словами. Каждое слово депеши расшифровывается на противоположной странице ключа. Метод был усовершенствован поручиком Флейснером в его книге "Руководство по военной тайнописи", которую каждый может купить в издательстве Военной академии в Винер-Нойштадте. Пожалуйста, господин капитан.

Кадет Биглер полез в чемоданчик и вынул оттуда книжку, о которой только что говорил.

– Пожалуйста. Извольте удостовериться. Флейснер приводит тот же самый пример. Тот же самый пример, который мы все сейчас слышали».

Книга Огюста Керкгоффса «Военная криптография» [Kerckhoffs, 1883] – реально существующий труд, написанный в 1883 г. В ней можно найти обзор распространенных на тот момент методов военной криптографии, криптоанализа и его автоматизации при помощи механических шифраторов, а также описание требований к шифровальным системам, одно из которых стало известно как принцип Керкгоффса: тайными должны быть только ключи, но не алгоритм шифрования и при создании системы надо исходить из того, что противнику известно о ней все, кроме ключей. Настолько же реальна и книга «Руководство по военной тайнописи» поручика Флейснера [Fleissner, 1881] с той лишь поправкой, что этот пример там приводиться не мог, по крайней мере в первом издании, поскольку «Руководство…» было издано в 1881 г., а «Грехи отцов» – только в 1886 г., на пять лет позже.