Текст книги "(Не)известные миры. 13 авторов"

– Мистер Эдгар! – воскликнула она. – Вы не представляете, как это жутко – сидеть здесь и часами напролет слушать вопли этого монстра…

– Сколько можно жда-а-ать? – донеслось в подтверждение.

– Боже-боже-боже! – Библиотекарь зажала рот обеими руками.

– Мисс Джессика, видите ли, тут… – попытался успокоить ее мистер Эдгар.

– Мне нужно узнать, как убить ламию, – закончил за него Эр. – Что вы знаете об этом?

– Что?! – воскликнула мисс Джессика, всплеснув руками. – Вы с ума сошли, молодой человек! Нечего туда и соваться! Вы же…

– Что вы знаете о ламиях? – повторил вопрос Эр.

– Мисс Джессика, расскажите ему, – попросил дозорный.

– Послушайте… – Библиотекарь метнула на мистера Эдгара негодующий взгляд, но, заметив, что тот предельно серьезен, снова посмотрела на Эра. Вздохнув, она ответила, сжав свою шаль: – Знаете, я думаю, что раньше встречала эту ламию, то есть пока она еще была человеком. Помните, мистер Эдгар? Сцилла.

– Что?! – Мистер Эдгар даже отшатнулся от неожиданности.

– Вижу, что помните, – вздохнула мисс Джессика. – Сцилла была настоящей заводилой класса, несмотря на то что в учебе была несильна. Но она всегда знала, как можно организовать людей, как подбодрить человека, она к любому могла найти подход. А потом все резко изменилось. Она не очень любила учиться, но в какой-то момент вообще перестала ходить в школу. А все потому, что однажды кто-то сказал ей, что с такой внешностью образование вообще не нужно. Сцилла действительно была настоящей красавицей. Но кто же знал, что все так обернется! Окончив школу, вернее, дотерпев до конца учебы, она стала частой гостьей кабаков. Помните, сколько скандалов из-за нее было? Она стала причиной минимум трех разводов, и это еще только то, что всем известно. И однажды Сциллу прокляла жена одного капитана полиции, застав их вместе. Оказывается, она была ведьмой. Тогда Сцилла исчезла из города, но прошло три года, и… она вернулась.

– Но почему вы решили, что это именно она? – спросил мистер Эдгар.

– Я ее узнала. – Голос мисс Джессики дрогнул. – Разве могла я не узнать свою лучшую подругу?!

Закрыв лицо руками, она зарыдала. Мистер Эдгар как-то неловко обнял ее, пытаясь утешить.

– Как мне убить ламию? – ровным тоном спросил Эр. – Вы так и не ответили на мой вопрос.

– Парень! – возмутился мистер Эдгар.

– Она съест весь город, если ее не остановить, – пояснил Эр. – Она уже давно не человек, а чудовище, которое ими питается, поймите это.

– Ее можно убить, как и обычного человека, – всхлипнула мисс Джессика. – Сила у ламий и людей приблизительно одинаковая.

– Ясно, – кивнул Эр. – Ни о чем не беспокойтесь.

– Куда ты?! – вскрикнула мисс Джессика. – Даже не думай! Пойми, ты не справишься!

– Я справлюсь, – ответил Эр, не оборачиваясь.

– С чего ты это решил?!

– Я просто знаю это. – Эр остановился. Посмотрев на библиотекаря через плечо, он слегка улыбнулся. – Мне все равно нечего терять, она лишила меня семьи. А еще… знаете, умирать, осознавая, что ты не успел сделать ничего полезного, не очень приятно. Если спасу хотя бы этот город, я буду очень рад.

– Что ты… – прошептала мисс Джессика. – Что ты такое говоришь?

Эр не ответил. Выйдя из библиотеки, он направился прямо к дому своей семьи. В душе горела жажда мести и справедливости. Он убьет ламию ради безопасности этого города и его родной деревни, ради всех людей, чтобы они не испытали то, что испытал он. Сцилла заслуживает смерти, и она сама виновата, что стала чудовищем.

Но что-то все равно было не так…

Громко хлопнув входной дверью, Эр остановился. Справа, почти рядом с входной дверью, была лестница, ведущая на второй этаж. Напротив двери – маленькая комната, а рядом – коридор, ведущий в кухню, как решила мама, когда в первый раз осматривала дом.

– А! Привели?! Ну наконец-таки! Что же вы там стоите? Проходите-проходите, я здесь!

Ступая как можно тише, Эр прошел на кухню, откуда доносился голос. Он встал на том месте, откуда было видно всю комнату, кроме одной стены, с которой падала странная тень.

– Где же вы, где же? – весело воскликнула ламия.

«Кажется, она не собирается есть меня сразу, – подумал Эр. – Если бы хотела так поступить, то выползла бы в коридор с самого начала».

Эр глубоко вздохнул и шагнул вперед. Но увиденное им заставило его вздрогнуть и покрыться холодным потом. Она занимала всю стену, цепляясь за нее своими паучьими ногами. Передняя часть тела – женская, человеческая, прикрытая какой-то тканью, нижняя – паучья. Паучьи лапы были черные с красными полосками. Голова и руки безвольно свисали, а лицо заслоняли пышные светлые локоны.

Эр остановился прямо напротив ламии. Ее голова медленно поднялась, а зрачки перекатились в его сторону. Лицо чудовища было самое обычное, но, естественно, очень красивое – маленький аккуратный нос, большие голубые глаза, немного пухлые губы.

Сцилла улыбнулась ему, обнажив ряд человеческих зубов. Скосив глаза сначала вправо, а затем влево, она заглянула в глаза Эру и спросила:

– Один? Мальчик, скажи, в этом городе до двух считать не умеют? Я же четко сказала – двоих. Они надеялись, что я передумаю? Вот еще! Я сожру тебя, а потом еще четверых прямо на площади!

– Вчера ночью ты убила семью из десяти человек, – сказал Эр таким спокойным голосом, что сам себе удивился.

– Вчера ночью? – Ламия на миг задумалась. – А, точно, но разве их было не девять? Кто из нас двоих ошибается?

– В семье было десять человек, – ответил Эр. – Я десятый.

– А-а-а, ясненько. Ха-ха-ха! – рассмеялась ламия. – Но зачем же ты пришел? Просто радовался бы, что выжил, дурачок.

– Почему? – Вид смеющейся убийцы заставил его задрожать от злости. – Насколько я знаю, ламия питается только пьяницами и неверными мужчинами, так почему ты стала охотиться на целые семьи?

– Ничего необычного, – хмыкнула ламия. – Я просто очень хотела есть, и одного человека мне было маловато.

– Что?! – воскликнул Эр, шагнув ближе.

– Ну, например, ты же просишь добавки, когда не наелся? Так и я тоже, – охотно пояснила Сцилла. – А с некоторых пор это стало моим инстинктом, – добавила она со злобой в голосе. – Думаешь, я бы хотела жить так – убивать людей себе на пропитание! А все из-за того чучела, жены одного богатого придурка! Она меня прокляла, сделала этой чертовой ламией! Я была самой красивой девушкой в городе, но посмотри, что со мной сейчас! Паук, питающийся людьми, – это ад, а не жизнь!

Из глаз ламии потекли слезы. Эр не сдвинулся с места. Само собой, вопли этого монстра его не трогали. И если хоть кто-то мог испытать к этому существу сочувствие, то это точно не он. Но он мог понять ее… она не хотела такой становиться. Он тоже никогда не хотел убивать.

– Что ты смотришь?! – истерично крикнула ламия и вдруг замерла. Ее губы задрожали, а глаза удивленно расширились. – А ты довольно симпатичен. И ты молод… и… ты… ты человек, черт тебя дери!

Все произошло в мгновение ока. Сцилла накинулась на Эра, не ожидавшего подобной прыти, и повалила его. Ее глаза налились темнотой, и под ними открылось еще шесть таких же черных глаз. Чудовище отчаянно пыталось укусить Эра, клацая выступившими из десен клыками перед самым его лицом.

Эр смог перехватить ее руки и удержать на расстоянии от себя. Лицо его не выражало ничего, кроме презрения. Прислушавшись к своим ощущениям, он понял, что Сцилла для него очень легкая – он словно держал над собой обычную книгу.

– Я мертв! – крикнул Эр. – Из-за тебя!

Он с легкостью отбросил ламию подальше, и та врезалась в стену, оставив на ней трещину. Сцилла быстро опомнилась и напала снова, но Эр успел перехватить ее за шею и приложить к полу. Тогда она выбросила в его сторону одну паучью ногу, однако Эр ухватил ее свободной рукой и с противным хрустом вырвал из тела. Ламия издала страшный крик, странно изогнувшись, вырвалась из хватки Эра и по стене коридора, ведущего в кухню, скрылась в другой части дома.

Эр улыбнулся, почувствовав всю свою мощь и силу. Но его улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.

Нет-нет-нет! Ни в коем случае нельзя доходить до такой крайности! Он почти такой же, как и она – чудовище-убийца. Они существуют для того, чтобы убивать. Но он не будет издеваться над ней, хотя имеет на это полное право. Он убьет ламию быстро. По крайней мере постарается.

«Так будет лучше для нее», – подумал Эр, глубоко вдыхая воздух.

Первый этаж оказался не таким большим: за лестницей обнаружился лишь маленький коридор, в котором были две двери, ведущие в комнаты. В самом конце коридора, прижавшись к стене, ламия смотрела на него и тяжело дышала.

– Т-ты не человек-к, – произнесла она дрожащим голосом. – Кто… кто ты?

– Ревенант, – ответил Эр. – Я живу, чтобы отомстить за свою семью, которую ты убила.

– Вот оно что. – Ламия внезапно успокоилась и осела на пол. Вдруг ее тело начало преображаться – исчезли паучьи ноги и появились человеческие, скрытые длинной серой юбкой до колен. Теперь это была самая обычная девушка – вместо восьми черных глаз снова открылись два голубых, а клыки исчезли. – Так у меня с самого начала не было и шанса против тебя. Что ж, убей меня.

– Не будешь сопротивляться? – спросил Эр, удивленно подняв бровь.

– Нет, – покачала головой Сцилла. – Я, обезумев, совершила много чего ужасного, убила стольких человек. Такие, как я, не имеют права жить. – Она с виноватой улыбкой посмотрела ему прямо в глаза. – Я не имею права говорить подобное, но прости меня, я лишила тебя всего. И не только тебя. – Ее голос дрогнул. – Я начала убивать людей только после того, как сгубила свою жизнь. Когда-то я просто хотела быть счастливой! Но в результате… пожалуйста, убей меня, я больше не хочу так жить. И убивать я тоже не хочу.

– Да, – ответил Эр, отходя на два шага назад. Если он ударит со всей силы, то сможет снести ей голову с плеч. – Это будет быстро.

– Спасибо… – Сцилла улыбнулась в последний раз, ровно за секунду, как ее голова упала и покатилась по полу.

– Вы уверены, что он придет сюда, госпожа? – спросил жнец у Смерти.

Девочка сидела на своем коне, свесив обе ноги с одной стороны и любовно поглаживая скакуна по гриве.

– Разумеется, – ответила она. – Мальчик знает, что выполнил свою задачу, и мир больше не нуждается в его душе. И он обязательно придет попрощаться с семьей напоследок.

Они стояли за могилами семьи Эра, скрытые за деревьями от чужих глаз. Смерть не очень любила общаться со жнецом, считая, что тот всегда слишком угрюм. Хотя с его-то работой… Но и в этот раз молчание прервал именно жнец:

– Госпожа, что вы думаете об этом мальчике?

Смерть с интересом скосила на него глаза. Но жнец оставался спокойным, как всегда, и просто смотрел на могилы. Лишь ветер слегка трепал его капюшон.

Смерть перевела взгляд в ту же сторону и серьезно ответила:

– Я ничего о нем не думаю. Для меня он обычный умерший человек, один из тех, души которых я забираю каждый день. Просто Эрик умер немного раньше срока, поэтому пришлось дать ему еще несколько дней жизни, хотя я думала, что он поживет подольше в качестве ревенанта. Все-таки хорошо, что он нас не послушал и не стал ждать эту ламию в деревне. – Тут она хитро добавила: – А что это ты заволновался о нем, словно живой человек?

И Смерть так расхохоталась над своей шуткой, что чуть не рухнула с коня. Она смеялась очень долго, но жнец все это время стоял не шелохнувшись, только ветер легонько трепал его капюшон. Потом Смерть глубоко задышала, пытаясь успокоиться.

– Ты чего не смеешься? Не понял, что ли? Ну, в смысле ты – живой человек. Живой, понимаешь? Хи-хи, – снова прыснула Смерть.

– Я понял, госпожа, – ответил жнец. – Просто мне не смешно.

– Можно подумать, тебе когда-нибудь было смешно, – проворчала Смерть. – Сколько тысячелетий с тобой ношусь по свету, а ты ни разу не смеялся.

– Честно говоря, госпожа, я от вас устал, – ответил жнец равнодушно. Он совсем не заметил, как у девочки лицо вытянулось от этих слов. – Знаете, для Смерти вы слишком болтливая, и вы совсем не соответствуете человеческому представлению о смерти. Не могли бы вы, пожалуйста, быть серьезнее?

– Да… да… да ты! – задохнулась от возмущения Смерть. – Ты забыл, с кем ты говоришь, а?! Я – госпожа Смерть, между прочим! Относись ко мне с уважением и не смей перечить! Это я от тебя устала! Я…

– Он идет, – перебил жнец спокойным голосом, увидев Эра, подходящего к могилам.

Казалось, мальчик был совершенно безразличен ко всему происходящему вокруг. Смерть сначала внимательно посмотрела на него, а затем слезла с коня и пошла навстречу. Жнец, взяв коня под уздцы, двинулся следом.

– Здравствуй, ревенант Эрик! – Смерть приветственно помахала рукой.

– Угу, – кивнул Эр.

– А сказать «здравствуйте» не судьба, нет? – закатила глаза девочка. – Не хочешь рассказать, как все прошло?

– Я убил ее, – сказал Эр, но обращался он не к Смерти, а к могилам. – В городе от ее рук погибли трое, но все остальные будут жить. Когда-то это была обычная девушка, и она сама же стала причиной всех своих бед. И в конце концов получила по заслугам. А наш дом я решил отдать под приют детям из нашей деревни. Да, он небольшой для девяти человек, но все-таки лучше, чем та хижина, в которой они живут сейчас, верно?

Эр бросил взгляд на молчаливые могилы.

– Ты молодец, – неожиданно похвалила мальчика Смерть, взяв его за руки. – Я довольна тем, как ты распорядился своей отсрочкой. Считаешь ли ты себя плохим человеком из-за убийства этой ламии?

– Я… не знаю, – вздохнул Эр. – Я убийца…

– Убийца убийцы своей семьи, – уточнила Смерть. – А еще спаситель деревни и целого города. Эр, мир не делится на хороших и плохих людей. Я бы сказала, он делится на тех, кто должен попросить прощения, и тех, кто должен простить. Как тебе?

– Да, возможно, – согласился Эр.

Он хотел что-то сказать, но только покачал головой.

– Не будем тянуть? – спросила Смерть.

– Нет, – ответил Эр.

Смерть улыбнулась, и в одно мгновение свет погас перед взором Эра. Его душа, покинувшая тело, забыла о том, что когда-то Эр был человеком. Следующую вечность он проведет в царстве Смерти, где его ждала вся семья.

Смерть подхватила бездыханное тело Эра и положила рядом с могилами.

– Жнец, могу я тебя попросить в последний раз? – Девочка скосила взгляд на своего вечного спутника.

– Хорошо, госпожа, – ответил жнец и начал выкапывать десятую могилу.

Смерть открыла свою книжечку и сверилась с записями.

– В ближайшие три года ни в деревне, ни в городе под горой никто не умрет, – сказала она вслух. – А до завтрашнего утра надо успеть забрать… е-мое! Пять тысяч семнадцать душ, только представь себе!

– Такова ваша работа, – ответил жнец, не отвлекаясь от дела.

– Это да, это да… – Смерть тяжело вздохнула и хрустнула шеей.

Когда жнец закончил, они покинули деревню, оставив жителей гадать, что же случилось с самой большой семьей в деревне. А хозяева приюта, узнав, что дом этой семьи завещан им, стали ухаживать за их могилами, не позволяя своим воспитанникам забыть об этих людях.

Деревья Катории

Георгий Хадеев

16 лет

Я живу в городе Будённовске Ставропольского края.

Много читаю, изучаю английский язык, являюсь волонтером-медийщиком нескольких региональных и всероссийских проектов.

Читаю разные книги, в числе любимых авторов могу назвать А. Чехова, С. Довлатова и А. Беляева.

Фэнтези до конкурса практически не читал, это был мой первый опыт «общения» с данным жанром.

Рецензия Марины Ясинской, автора серий «Авионеры» и «Колизион»

С первых же строк отметила для себя достаточно уверенный язык и стилистику автора. Могу ошибаться, но мне кажется, что это – не первая проба своих сил в писательстве. Лиричная, драматичная и красивая история героя, его девушки и загадочного дерева с далекой планеты, чьи судьбы так неожиданно переплелись, безусловно, вызывает читательский интерес. Повествование от первого лица погружает читателя в эмоциональное состояние героя, позволяя глубже ему сопереживать. С чисто читательской точки зрения было интересно узнать, к какому же решению в итоге придет главный герой. У рассказов, где основная часть текста представляет собой рассказ героя от первого лица о произошедших в прошлом событиях, есть особенность, с которой не так просто работать даже опытному автору: они часто могут превратиться в затяжной диалог, который в какой-то момент перестанет удерживать внимание читателя и из повествования превратится в этакую хронику/пересказ событий. А если рассказывают еще и о довольно масштабных событиях, то повествование местами начинает становиться слишком сжатым и конденсированным. И то и другое в некоторой доле присутствует и в этом рассказе. Но в любом случае история вышла увлекательная и эмоциональная, и это главное! Как говорится, самая важная часть сделана, написан интересный текст, а шлифовка и огранка – это дело времени и опыта.

* * *

Я всматривался в синеватое пламя костра, согревающего меня и мою спутницу. Жизнь исследователей порой сводится к бесчисленной череде таких вот вечеров, когда первый раз в течение дня сумел присесть и что-то перекусить. Похоже, теоретики оказались правы и на этой ледяной планете, имевшей пока только порядковый номер, нам не удастся найти ни одного биологического образца.

– О чем ты думаешь? – спросила меня Иса, проследив за моим взглядом.

На бесконечном звездном небе я тогда видел только одну мерцающую золотым планету.

– Ты когда-нибудь задумывалась о том, какой силой обладают деревья? Они выносливее нас, живут гораздо дольше, и для жизни им нужно так немного, – словно невпопад ответил я.

– Я знаю, что ты много работал, изучая деревья различных планет, но никогда не могла понять, почему такой необычный, вернее, напротив, очень обычный предмет исследований? По-моему, для работы с растениями не обязательно было покорять космические дали, становиться членом отряда исследователей, которые годами пропадают в экспедициях.

– Для меня это не пустая забава. Деревья стали в некотором роде смыслом моей жизни.

– Слышала бы тебя сейчас твоя девушка, – засмеялась Иса, запрокинув голову.

Если бы она только знала, как точно попали в цель ее слова. Я резко встал и пошел в палатку.

Утром, проснувшись, я был полон решимости поделиться с напарницей тайной, много дней терзавшей мне душу. Обстоятельства моей жизни сложились таким образом, что я был вынужден только за последний год сотни раз нарушить правила и предписания Международного космического содружества. Теперь же окончательное решение было принято, остался последний шаг.

– Мы летим на Каторию, – объявил я Исе.

– Катория… Но этой планеты нет в нашем маршруте, – озадаченно ответила она, подняв глаза от компьютера.

– Я знаю. После Катории ты сможешь вернуться на запланированную траекторию или, учитывая обстоятельства, на базовую станцию.

– Какие обстоятельства? – В голосе Исы послышались испуганные нотки.

Я сел и приготовился рассказать историю, которую сейчас поведаю и вам.

Много лет назад я впервые прилетел на эту малоизученную планету. Уже тогда я бо́льшую часть своего времени посвящал исследованию растительности не только Земли, но и дальних ее соседей. Довольно рано я стал ведущим биологом нашего научного центра. Мне доверяли новейшие разработки и еще не реализованные идеи. Так вот, на Каторию я прибыл один. Задача у меня была несложная: собрать образцы почвы и растений. Я разбил лагерь и отправился изучать местность. Бросалось в глаза, что на планете растут только деревья. Хотя здесь не очень уместно употреблять слово «только», так как разновидностей местных деревьев хватило бы на несколько десятков энциклопедий. Я понял, что задержусь здесь несколько дольше, чем планировал изначально.

Почва под ногами была упругая и пружинила при каждом моем шаге. Повсюду из земли торчали могучие корни вездесущих деревьев, напоминая лапы окаменелых драконов. За привычной работой я не заметил, как прошло время. Вернувшись к своей палатке, я лег спать.

Одной из особенностей этой планеты было наличие нескольких дневных светил. Они появлялись на небосклоне, сменяя друг друга, поэтому темнота на Катории наступала редко. Вот и сейчас, не успел я полностью погрузиться в сон, как мне в глаза ударили лучи одной из звезд. Я не сдавался. В борьбе за минуты отдыха я отвернулся и попытался не обращать внимания на свет. Однако спустя еще полчаса с другой стороны на небосклон выкатился еще один мой мучитель, и теперь не осталось возможности укрыться от ослепительного сияния.

Усталость вчерашнего дня никуда не делась, но я решил как можно быстрее закончить работу и покинуть планету. Мне предстояло обследовать окрестность примерно в радиусе полутора километров, протоптать множество тропинок и собрать образцы десятков, если не сотен представителей местной флоры.

Закинув за спину рюкзак, я двинулся по проторенной накануне бороздке. Растительности со вчерашнего дня меньше не стало, поэтому некоторое время я просто шел, углубляясь в заросли, пытаясь очертить круг поисков. Я чувствовал себя в тропиках, где бесконечная зелень утопает в духоте и зное. Поход в полной экипировке давался с трудом, и я, явно выбиваясь из графика, стал искать место для отдыха. Деревья ничуть не помогали мне в этом поиске, от их стволов веяло еще бо́льшим жаром, чем от перегревшейся земли. Но тут я вышел на маленькую поляну. В самом центре ее росло огромное дерево. Мне показалось странным, что вокруг него не было видно поросли молодых побегов, но я не стал придавать этому значения. Дерево чем-то походило на плакучую иву, упругие ветви которой, изгибаясь, склонялись практически до земли. От «вродеивы» исходила некая свежесть, и я решил спрятаться у ее корней, чтобы переждать зной. Я не сразу обратил внимание на то, что это дерево, в отличие от остальных, не обжигало, а, наоборот, источало прохладу.

Как только моя спина ощутила спасительное прикосновение ствола, меня неумолимо потянуло в сон. Я решил, что бессмысленно бороться с навалившейся усталостью, и задремал. Во сне я чувствовал прикосновение листьев вродеивы к своему лицу, ощущал легкий ветерок от покачивания веток и был почти счастлив. Но Катория сегодня категорически не желала предоставить мне возможность для отдыха. Меньше чем через час я проснулся оттого, что крупные капли дождя застучали по кроне дерева. Я решил переждать ливень и только потом возвращаться к палатке. Земля вокруг меня совершенно размокла, но густо переплетенные ветки не давали мне самому превратиться в жалкое подобие человека. Я плотнее прижался к вродеиве и невольно прислушался. Тогда мне впервые показалось, что листья не просто шелестят, а исполняют что-то вроде песни. В шуме водяного потока мне слышались голоса и звуки музыки одновременно. Я встрепенулся, протер глаза, и наваждение отступило. Просто шум листьев под стремительным водопадом капель.

Я задумался. Все услышанное мной смутно напоминало необычную форму общения, но объяснить себе это чувство я пока не мог. Тем временем дождь прекратился, и я наконец выбрался из своего временного укрытия. Спустя примерно пятнадцать минут мне уже удалось довольно быстро продвигаться по мокрой и хлюпающей, но вполне выдерживающей мой вес земле.

Вернувшись на опушку, я обнаружил палатку и все оставленное мной снаряжение в плачевном состоянии. Я попытался собрать их как можно бережнее, чтобы не испортить результаты уже проделанной работы. Осмотревшись, я принял решение перебраться на недавно покинутую мной полянку под защиту вродеивы. Обратный путь показался мне гораздо более длинным, так как я шел под тяжестью промокших насквозь пожитков. Изрядно намаявшись за день, я наспех поставил палатку, достал чудом оставшийся сухим спальный мешок и забрался в него, обещая себе подумать обо всем завтра. Сон одолел меня буквально за пару мгновений, а дальше пришли сновидения…

Грезы рисовали картины, удивительно похожие на реальность. Я совершенно четко помню, как корни вродеивы быстро сжимались и становились тоньше, пока не превратились в ноги прелестной девушки. Я осмотрел ее и увидел черные как смоль волосы и удивительного цвета глаза. Она протянула ко мне руки и запела. Как я ни силился, я не смог различить слов, только мотив, который окутывал с головой, становясь как будто твоим продолжением. Однако в следующий момент внутри что-то оборвалось, и я почувствовал, как страх сковывает меня, не давая поднять руку или открыть глаза. То ли я сумел различить в песне зловещее предзнаменование, то ли облик девушки, изменившись, стал пугающим и отталкивающим, но, вздрогнув всем телом, я проснулся в холодном поту. Только теперь я расслышал знакомый звук приемника и дернулся из спального мешка. Пережитый сон казался мне психоделическим кошмаром, и я никак не мог выбросить его из головы. За то время, пока я преодолевал несколько метров до разрывающейся станции, я уже принял решение взять отпуск и хотя бы на пару недель улететь домой. Я, очевидно, нуждался в отдыхе: мозг исследователя, всегда четко подчинявшийся своему хозяину, никогда ранее не выкидывал подобных фокусов.

Информация, поступившая мне со станции, заставила меня покачнуться, я с трудом удержался на ногах. Четкое предписание о немедленном возвращении на Землю. Это никогда не сулило ничего доброго. Вряд ли руководство станцией сумело моментально прочесть мои мысли и просто оставить меня в покое. Я не стал даже предпринимать попыток забрать вещи или биологический материал. Я летел домой.

По возвращении я узнал, что моя невеста Аэ находится на грани жизни и смерти. Именно ее просьба проститься со мной стала причиной моего незамедлительного отзыва из экспедиции. Тогда, держа в руках ее маленькую ладошку, я не сразу понял, что должен делать. Но, когда мне сказали, что земной путь Аэ завершится через пару дней, мозг начал лихорадочно соображать. Я вспомнил свое пребывание на Катории, необычный сон, девушку-иву и принял радикальное решение. Прекрасно осознавая, что никто из медиков не даст мне возможности экспериментировать с жизнью своей пациентки, я похитил Аэ из центра, где она находилась. Перенеся ее в свою квартиру и соврав, что домашний уют должен сотворить чудо, я заперся в лаборатории. Бессонной ночи и имеющихся у меня опыта и знаний хватило, чтобы создать препарат, длительный курс которого должен был дать новую особенную жизнь моей девушке.

Нарушая все возможные правила, я начал терапию. Через пару дней стало понятно: несмотря на то что Аэ жива, она мало похожа на человека, которому становится лучше. Для меня не было обратного пути. Я перевез ее на корабль, и мы понеслись на Каторию.

На знакомой поляне я обнаружил свои вещи и палатку, но вот их хранительницы – вродеивы – на месте не было. Я недоумевал: как огромное дерево бесследно исчезло на необитаемой планете? Промелькнула мысль, что неведомая исполинская рука просто убрала одну из фигурок со своего экспериментаторского стола, решив посмотреть на мою реакцию. Могла ли вродеива быть плодом моего воображения? Или ее роль заключалась в том, чтобы предупредить меня об опасности, дать идею, спасшую мою девушку? Размышлять об этом дольше я не мог. Восстановив палатку и приведя в порядок вещи, я наконец решился вынести Аэ на поляну. Эффект от принятого ею препарата был уже необратим, оставалось только ждать.

Стемнело быстро. Только сейчас я вспомнил, что забыл пополнить запас провизии. Испытывая дискомфорт от противного посасывания в желудке, я подумал, что принял правильное решение, избавляя Аэ от этой навязчивой человеческой потребности. Сон не шел, я нервно бродил по поляне, уже сомневаясь в правильности своих расчетов. Вдруг я уловил легкий шорох, донесшийся от палатки. Я подбежал и увидел, что вся миниатюрная фигурка моей невесты будто светилась изнутри. Аэ не издавала ни одного звука, но казалось, что вокруг стало оглушительно громко. Вот она медленно встала и, ступая по траве босыми ногами, медленно подошла, внимательно посмотрела на меня, застывшего в изумлении, и протянула мне руки. Именно этот момент стал в свое время отправной точкой моих размышлений. Девушка и дерево, ставшие для меня единым целым.

– Ты нашел решение? – Голос Аэ теперь походил на голос незнакомки из моего сна.

– Да… наверное, – нерешительно ответил я.

– Теперь я – дерево?

– Да, но и человек… – Неловкая попытка объяснить ей происходящее закончилась повисшим на некоторое время молчанием.

– Я забуду тебя, когда все закончится?

– Нет, я всегда буду рядом. Мы все-таки гораздо больше свободны, чем нам порой кажется. Но я должен завершить дела. Мое открытие может спасти множество людей. А потом я вернусь. Обещаю.

В ту ночь мы не уснули. Мы говорили о будущем, о возможностях человека, о любви… Договорив последнюю фразу, я осознал, что со стороны показался бы сумасшедшим чудаком, разговаривающим с деревьями. Да. Все закончилось, теперь моя Аэ навсегда останется одним из обитателей Катории.

Почему я не оставил ее на Земле? Это может звучать глупо, но растения далекой Катории показались мне разумными. Я определенно что-то чувствовал и слышал, находясь там…

Не знаю, за кого Иса меня приняла – за сказочника или за сумасшедшего, но спорить она не стала и взяла курс на мою планету. Еще одна ночь в пути. Мне снилось все на свете: деревья, девушка, поющая на незнакомом языке, космические просторы, Аэ… Иса разбудила меня, когда до завершения нашего путешествия оставалось менее получаса.

– Спасибо. – Это было единственным словом, которое я смог произнести, прощаясь со своей подругой.

Отбросив сомнения, я подхватил рюкзак и помчался к поляне, на которой в ближайшем будущем будет расти уже не одно, а два дерева. Удивительно спокойно стало на моей душе, когда я достиг цели. Теперь точно все. Я наконец-то нашел свое место.