Текст книги "Психология человека в современном мире. Том 3. Психология развития и акмеология. Экзистенциальные проблемы в трудах С. Л. Рубинштейна и в современной психологии. Рубинштейновские традиции исследования и экспериментатики. Материалы Всероссийской юбилейной "

Таким образом, наша гипотеза о том, что различия в учительских и родительских оценках, касающихся эмоциональных и поведенческих особенностей близнецов младшего школьного возраста, детерминированы не только возрастными и индивидуально-психологическими особенностями информантов, но и ситуационно-специфичным поведением детей, подтвердилась. Своевременная диагностика эмоциональных и поведенческих особенностей в младшем школьном возрасте служит залогом успеха при использовании коррекционно-профилактических программ.

Литература

Александровский Ю. А. Пограничные психические расстройства. 2000.

Гиндина Е. Д. Оценка роли генотипа и среды в формировании поведенческих и эмоциональных особенностей в подростковом возрасте: Дис. … канд. психол. Наук. М., 2005.

Игумнов С. А., Григорьева Н. К. Охрана психического здоровья детей и подростков Беларуси: проблемы и перспективы // Белорусский Медицинский Журнал. № 2 (20). 2007.

Клиническая психология / Под ред. М. Перре, У. Баумана. СПб.: Питер, 2002.

Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984.

Мэш Э., Вольф Д. Детская патопсихология. Нарушения психики ребенка. СПб.: ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК, 2003.

Рубинштейн С. Л. Вопросы психологической теории // Вопросы психологии. 1955. № 1.

Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1976.

Bongers I. L., Koot H. M., Ende J. & Verhulst F. C. The Normative Development of Child and Adolescent Problem Behavior // Journal of Abnormal Psychology. 2003. V. 112. № 2. P. 179–192.

Clay H., Surgenor L. J., Frampton C. M. Assessing emotional and behavioural problems in children: factors associated with multiple informant consistency in New Zealand (Clinical report).

Hudziak J. J., Achenbach Th. M., Althoff R. R., & Pine D. S. A dimensional approach to developmental psychopathology // International Journal of Methods in Psychiatric Research. 2007. Р. 16–23.

Konold T. R., Walthall J. C., Pianta R. C. The Behavior of Child Behavior Ratings: Measurement Structure of the Child Behavior Checklist Across Time, Informants, and Child Gender // Journal of Emotional and Behavioral Disorders. 2004.

Konold T. R., Walthall J. C., Pianta R. C. Measuring problem behaviors in young children // Journal of Emotional and Behavioral Disorders. 2004.

Rutter M., Caspi A., Moffitt T. E. Using sex differences in psychopathology to study causal mechanisms: unifying issues and research strategies // Journal of Child Psychology and Psychiatry. 2003. Р. 1092–1115.

В регионе экологического неблагополучия (РЭН) общий психологический потенциал человека, понимаемый как совокупность его возможностей, ресурсов, которые могут быть реализованы (Человеческий потенциал…, 1999), оказывается под угрозой ослабления. Общий психологический потенциал является основой потенциала интеллектуального, эмоционального. Особенно подвержена влиянию экологически неблагополучной среды психика детей: психические функции в детском возрасте переживают период интенсивного формирования, будучи особенно сенситивными к воздействиям извне. Детское население на территориях экологического неблагополучия оказывается в условиях повышенного риска.

Экопсихологические исследования доказали, что «загрязненная» природная (физическая) среда (Панов, 2004) оказывает негативное влияние на психическую деятельность человека, снижая ее возможности (Грищенко, 2005; Екимова, 2003).

Забайкальский край может быть отнесен к регионам экологического неблагополучия. Природная (физическая) среда многих его территорий серьезна «загрязнена». Медико-биологическими исследованиями в Забайкалье установлено: у детей «загрязненных» районов наблюдается заметное снижение функциональных возможностей организма, изменение энергетического метаболизма. Уровень заболеваемости детей свидетельствует о проблемах в адаптации, всегда связанных с повышенными энергетическими затратами (Говорин и др., 2003; Горлачев, Сердцев, 2003). Это заставляет задуматься и о психологическом потенциале детской популяции, проживающей на экологически неблагополучных территориях Забайкальского края, ведь известно, что материальной основой психической деятельности человека являются процессы, протекающие на биологическом уровне системной организации человека (Леонтьев, 1977).

Мы предположили, что возможно снижение показателей психологического статуса детей, родившихся и проживающих на экологически неблагополучных территориях. Психологический статус понимается как интегральная характеристика состояния психики во взаимодействии с конкретными факторами среды, т. е. уровня психической активности человека. Психологический статус выступает и как системная характеристика, параметр состояния системы «человек – жизненная среда» (Сараева, 2008).

Важнейшей частью психологического статуса человека является статус интеллектуальный. В соответствии с общим определением психологического статуса человека интеллектуальный статус можно определить как состояние интеллектуальной сферы его психики в определенный период в данных условиях среды, т. е. как уровень интеллектуальной активности. Интеллектуальный статус показывает уровень актуального развития интеллекта человека. Интеллект, по одному из наиболее распространенных определений (Пиаже, 1969), обеспечивает разнообразные и эффективные связи человека со средой, успешную адаптацию к ней.

По развитию интеллекта детей в РЭН, таким образом, можно судить о психологическом потенциале популяции, проживающей на «загрязненных» территориях. Наши исследования показали, что у детей, проживающих на экологически неблагополучных территориях Забайкальского края, показатели интеллектуального статуса снижены.

Предварительно заметим, что при проведении комплексного исследования по определенным критериям был определен условный градиент природного фактора – «загрязненности» физической среды и условный градиент социального фактора (названного социальным статусом территории) в районах, где проводилось исследование. Затем территории исследования были «проранжированы» и по степени экологического «загрязнения» физической среды, и по уровню социального развития.

Среди детей, проживающих на экологически неблагополучных территориях и испытывающих длительное влияние «загрязненной» природной (физической) среды, наиболее уязвимыми являются дошкольники. Организм и психика ребенка в этом возрасте обладают повышенной чувствительностью к негативным средовым влияниям. Интеллектуальный потенциал ребенка только создается. В этом плане изучение интеллекта дошкольников, развивающихся в отличающихся условиях природной и социальной среды, представляется особенно интересным.

Для диагностики развития интеллекта дошкольников (воспитанников ДОУ в возрасте 6 лет) применялась диагностическая программа МЭДИС – методика экспресс-диагностики интеллектуальных способностей (Щебланова и др., 1994). Результаты исследования представлены в таблице 1.

Таблица 1

Количество дошкольников (в %) по результатам МЭДИС на территориях с отличающимися средовыми условиями (предварительный этап исследования)

Данные таблицы позволяют сказать, что показатели детей, живущих на «чистой» территории, выше показателей детей из «загрязненных» территорий, несмотря на то что первая – это отдаленный поселок, а среди последних – краевой и районный города. Значимость отличий, установленных по критерию φ* – угловому преобразованию Фишера, в показателях уровней «ниже» и «выше среднего» – p < 0,01; p < 0,02.

Интеллектуальные показатели детей из краевого центра и детей из сел Балейского района значимо отличаются. Поскольку в экологическом отношении обе территории относятся к неблагоприятным, то различия объясняются влиянием социального фактора. А вот уже лучшие результаты детей из Красного Чикоя по сравнению с результатами детей из Читы нельзя объяснить социальным фактором. Здесь, видимо, большую роль играет фактор «чистой» физической среды. Точно так же разницу в показателях детей города Балей и сел Балейского района можно объяснить влиянием социального фактора, но нельзя дать такое объяснение различиям показателей городских детей из Балея и сельских детей из Красного Чикоя. Лучшие результаты детей из села обусловлены, на наш взгляд, тем, что они развиваются в экологически «чистом» районе.

Таким образом, можно сделать следующий вывод: при сходстве природных экологических условий, в которых развиваются дети, социальный фактор заявляет о себе и обусловливает разницу результатов детей из города и детей из села. Если же одни дети развиваются в экологически благоприятных природных условиях, а другие – в экологически неблагоприятных, то влияние социального фактора значительно слабеет. Сильнее оказываются воздействия среды физической. Дети из экологически «грязных» городов имеют более низкие результаты, чем дети из экологически «чистого» села. Или, в лучшем случае, показатели сельских детей не отличаются от показателей детей из краевого центра.

Анализ полученных в исследовании данных позволяет говорить о том, что экологически неблагоприятные условия природной (физической) среды развития снижают интеллектуальные показатели дошкольников, проживающих как в городах, так и в селах. Лучшие социально-экономические условия в экологически «загрязненных» городах не способны полностью компенсировать негативное влияние физической среды. По мере ухудшения экологических условий территории (увеличения градиента «загрязнения» физической среды), ухудшаются и интеллектуальные показатели детей.

Литература

Говорин Н. В. Состояние нервно-психического здоровья детей и подростков, проживающих в экологически неблагоприятном регионе восточного Забайкалья / Н. В. Говорин, И. А. Зимина, Е. В Абашкина, Т. П. Злова, Е. М. Вишнякова, Я. А. Кошмелева, А. С. Березкин // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2003. № 1 (27). С. 61–63.

Горлачев В. П. Экология Забайкалья и здоровье человека / В. П. Горлачев, М. И. Сердцев. Чита, 2003.

Грищенко П. А. Интеллектуальный потенциал подростков, проживающих в различных экологических условиях [электронный ресурс]: Дис. … канд. психол. наук. М.: РГБ, 2005.

Екимова В. И. Особенности психического развития школьников в условиях экологического неблагополучия [электронный ресурс]: Дис. … докт. психол. наук. М.: РГБ, 2003.

Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1977.

Панов В. И. Экологическая психология: Опыт построения методологии. М.: Наука, 2004.

Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М.: Просвещение, 1969.

Сараева Н. М. Психологический статус человека, живущего на экологически неблагополучной территории (в Читинской области). М.: Изд-во ЛКИ, 2008.

Сердцев М. И. Экология, метаболизм, здоровье. Чита: Издательство Читинского пединститута, 1996.

Человеческий потенциал: опыт комплексного подхода / Под ред. И. Т. Фролова. М.: Эдиториал УРСС, 1999.

Щебланова Е. И. Методика экспресс-диагностики интеллектуальных способностей детей 6–7 лет / Е. И. Щебланова, И. С. Аверина, Е. Н. Задорина // Вопросы психологии. 1994. № 4. С. 143–146.

Цель доклада – обсудить многокачественную природу связей эмоций с познавательными процессами. Традиционно их связи и единство интерпретируются как устойчивая характеристика индивидуальных особенностей человека. При этом позитивное значение эмоций в едином поле функционирования с познавательными процессами недооценивается. Кажущаяся простота их связей создает иллюзию легкости прогнозирования эмоциональных проявлений и анализа результатов психодиагностики, проводимого в целях профессионального отбора и прогноза эмоциональной устойчивости. Между тем именно эмоции помогают наиболее тонко дифференцировать жизненные ситуации и внутренне справляться с трудностями, которые не удается устранить; они открывают возможности субъекту на то, как поддержать межличностные взаимоотношения и принять оптимальное решение (Гальперин, 2002; Индина, 2008).

Многокачественную природу психических явлений раскрыл С. Л. Рубинштейн и показал, что своеобразие различных характеристик психическое получает в различных связях и отношениях. Ему принадлежит заслуга рассматривать единство эмоций с познавательными процессами не как постоянную величину, а в контексте развития субъекта. Он выделил три этапа преобразований и скачков, разрывающих непрерывное течение процесса и придающих новую качественную определенность единству и связям эмоций с познавательными процессами. На первом этапе единого функционирования внутреннего мира, по Рубинштейну, эмоции полонят познание; субъект способен понять в действиях другого субъекта только то, что сам переживает. На втором этапе развития субъекта познание освобождается от эмоций; человек оказывается способным понять то, что собственному переживанию чуждо. Наконец, на третьем этапе развития субъекта эмоции начинают направлять познание: субъект не только понимает, где искать истину, или не только понимает, какое дело правое, но свои переживания и свои возможности распределяет в связи с таким пониманием (Рубинштейн, 1935).

В результате длительной исследовательской работы по проблеме эмоционального развития человека нами собраны и проанализированы многочисленные данные, подтверждающие многокачественную природу единства эмоций с познавательными процессами и неоднозначность их связей.

У наивного субъекта возникновение сильных негативно окрашенных эмоциональных состояний не позволяет правильно воспринимать и понимать вновь возникающие обстоятельства и делать правильный выбор. В частности, проблемы, с которыми сталкивается школа, обусловлены, прежде всего, переполненностью у учащихся негативно окрашенных переживаний; учебную деятельность сопровождает высокое эмоциональное напряжение, а учащиеся еще не владеют опытом эмоциональной компетентности.

Умение адекватно соотносить эмоции с познанием субъект приобретает лишь по мере своего самосовершенствования. В истории развития субъекта возникают новые функции и новые возможности эмоциональной регуляции. Способность быстро восстанавливать эмоциональный комфорт после пережитых критических ситуаций и устойчиво сохранять доброжелательное отношение к людям, к обстоятельствам, в целом к миру происходит как возможность перехода на качественно новый уровень компетентностей субъекта. Эмоциональное развитие совершенствуется в процессе социального познания и саморазвития, а функции эмоциональных проявлений становятся сложными и опосредствованными, поскольку человек приобретает возможность пользоваться многообразными средствами и окультуренными техниками для регуляции своих чувств и поведения в социальном мире, а не прямыми реакциями на возникающие изменения. Переход к зрелой регуляции позволяет сохранять веру в возможное преодоление трудностей и оставаться способным жить в ладу с самим собой и с окружающим миром. Регуляция эмоциональных состояний опосредствована и жизненными обстоятельствами бытия, и социальным пространством, и сложностью личностного становления, и сложным соотношением с другими психическими образованиями.

Многокачественная детерминация эмоциональной регуляции предполагает множество альтернативных вариантов ее функционирования и выходов личности из переживаемых состояний, а также их последствий для эмоциональной организации опыта. Многоликой по своей психологической природе может быть, например, агрессия: то как усвоенный и устойчивый стереотип аффективного поведения; то как ситуативное переживание, возникающее в системе межличностных отношений; то как средство, направленное против другого человека и провоцирующее его эмоциональное благополучие; то как избранный способ самовыражения личностного достоинства.

Современные психологические исследования должны перемещать значение эмоциональных состояний с задворков человеческой психики на передний план бытия. Такой подход позволит интегрировать уже накопленные в литературе факты и осмыслить существующие противоречия между показателями эмоциональной возбудимости как свойством темперамента, характеристиками тревоги как неизбежного компонента, адекватно сопровождающего человеческое существование, происхождением эмоциональной устойчивости как способности субъекта к саморазвитию и овладению «техниками» управления своими состояниями и переживаниями.

За последние годы появилось много исследований, посвященных сфере мышления взрослых людей. Однако динамика интеллекта и креативности, а также структурные изменения взаимосвязей в каждом периоде взрослости освещены недостаточно хорошо.

Наше исследование посвящено изучению динамики интеллекта и креативности на разных этапах взрослости сравнительно-возрастным методом.

Для изучения интеллекта использовался тест структуры интеллекта Р. Амтхауэра, для изучения креативности – тесты креативности Е. Торренса («Спрятанная форма», «Составление изображения», «Выражение», «Словесная ассоциация», «Эскизы») и тест «Классификация».

В тестах интеллекта, помимо оценок за отдельные субтесты (процент верно выполненных заданий субтеста), были выведены средние оценки по общему, вербальному, математическому и невербальному интеллекту. Тесты креативности оценивались в стандартизированных единицах (стенах) по нескольким параметрам: средний балл, продуктивность, оригинальность и гибкость.

Общая выборка составила 476 человек в возрасте от 18 до 60 лет, из них мужчин (М) – 243, женщин (Ж) – 233. Испытуемые были разделены на четыре возрастные группы: ранняя зрелость (18–25 лет) – 243 человека (М – 91, Ж – 152), средняя зрелость 1 период (26–35 лет) – 110 человек (М – 63, Ж – 47), средняя зрелость 2 период (36–45 лет) – 85 человек (М – 65, Ж – 20) и поздняя зрелость (46–60 лет) – 38 человек (М – 24, Ж – 14).

В результате проведенного исследования были выявлены следующие особенности динамики интеллекта и креативности у мужчин и женщин в период взрослости. В целом по выборке на высоком уровне значимости достоверности различий у мужчин интеллект выше, чем у женщин. Получены следующие оценки: общий интеллект: М – 59,53, Ж – 55,04; вербальный интеллект: М – 64,61, Ж – 61,69; математический интеллект: М – 53,56, Ж – 43,35. Что касается креативности, то достоверных различий в общих показателях и показателях по отдельным тестам выявлено не было. Тем не менее, следует отметить, что средние показатели креативности у женщин выше, чем у мужчин, за исключением оригинальности, которая у мужчин имеет более высокую оценку.

В динамике у мужчин наблюдается неуклонное понижение креативности с возрастом по всем показателям: общая оценка – от 6,24 до 4,74, продуктивность – от 5,89 до 4,61, оригинальность – от 6,39 до 4,96, гибкость – от 6,15 до 4,78. Эта тенденция подтверждается значимыми отрицательными корреляциями всех тестов креативности с возрастом мужчин. У женщин также наблюдается постепенный спад креативности, который продолжается до 45 лет: общая оценка – с 6,01 до 4,89, продуктивность – с 6,05 до 5,11, оригинальность – с 5,75 до 4,94 и гибкость – с 6,06 до 5,00. А в старшей возрастной группе происходит резкий подъем, который по некоторым показателям даже превосходит оценки в группе 18–25 лет.

Это может объясняться тем, что к 45 годам у многих женщин дети уже вырастают и становятся самостоятельными. Появляется больше времени для реализации своих интересов и способностей. И женщины начинают вести более активную жизнь, чем та, которую они могли себе позволить, пока дети росли и учились в школе.

При более подробном рассмотрении данных по возрастным группам сравнительная картина интеллекта и креативности у мужчин и женщин демонстрирует существенные различия и в показателях, и в структуре взаимосвязей этих свойств. В возрастной группе 18–25 по всем основным показателям лет у мужчин интеллект выше, чем у женщин, однако достоверные различия выявлены в оценке математического интеллекта (М – 49,33, М – 42,00) и общего показателя интеллекта (М – 58,92, Ж – 55,12). Вербальный (М – 62,94, Ж – 60,77) и невербальный интеллект (М – 52,45, Ж – 46,43), сохраняя ту же тенденцию, значимых различий не имеют.

В этой возрастной группе в показателях креативности общая оценка оригинальности у мужчин также выше, чем у женщин (М – 6,39, Ж – 5,75) на высоком уровне значимости. А в оценках оценка общей креативности (М – 6,24, Ж – 6,01) и гибкости (М – 6,15, Ж – 6,06) значимых различий не выявлено.

Структура взаимосвязей креативности и интеллекта у мужчин и женщин группе 18–25 лет имеет качественные отличия. Если между показателями креативности и интеллекта у мужчин выявлено только 25 значимых корреляционных связей, то в группе женщин этого возраста таких связей 79. У мужчин общие показатели как креативности, так и интеллекта имеют незначительное количество корреляционных связей, а общая креативность и оригинальность с интеллектом не связаны вообще. Зато показатели вербального интеллекта в субтестах Амтхауэра (на обобщение № 4 и дополнение предложений № 1) наиболее связаны как с общими показателями креативности (продуктивностью и гибкостью), так и с отдельными тестами на образное творческое мышление. Математический и невербальный интеллект мужчин в этой возрастной группе с креативностью практически не связан. В свою очередь, креативность имеет взаимосвязь с интеллектом, в основном, по показателям продуктивности (12 положительных корреляционных связей). Наиболее связан с интеллектом рисуночный тест «Составление изображения» (10 положительных корреляционных связей).

У женщин 18–25 лет большинство показателей интеллекта имеют значительное количество значимых положительных корреляций с разными показателями креативности. Наиболее влияет на креативность математический интеллект (27 положительных корреляционных связей). Он имеет взаимосвязи как с общими показателями креативности, так и почти со всеми отдельными тестами, за исключением теста «Эскизы». Заметно меньше связан с креативностью вербальный интеллект (16 корреляций). Еще меньше корреляций с креативностью у невербального интеллекта (9). При этом следует отметить, что креативность женщин связана с памятью – 5 положительных корреляций. Из показателей креативности с интеллектом наиболее связаны гибкость (25 положительных корреляционных связей) и продуктивность (21 положительная корреляция). Оригинальность меньше связана с интеллектом (10 корреляций). Большое количество корреляционных связей с показателями интеллекта имеют все вербальные тесты креативности («Выражение» – 17, «Классификация» – 16, «Словесная имеют ассоциация» – 14). В то время как показатели тестов на образное креативное мышление с интеллектом связаны существенно меньше, за исключением теста «Составление изображения» (10 положительных корреляций).

Это позволяет сделать вывод о том, что в возрастной группе 18–25 лет во взаимодействии креативности и интеллекта разные группы факторов являются системобразующими для мужчин и женщин. У мужчин на способность продуцировать большое количество идей влияет вербальный интеллект (при этом вербальная креативность с интеллектом практически не связана). У женщин наибольшее влияние имеет математический интеллект. И хотя в творческом мышлении у женщин 18–25 лет от интеллекта более всего зависит вербальная креативность. однако вербальный интеллект оказывает минимальное влияние на вербальную креативность женщин. Зато образное творческое мышление в рисуночном тесте «Составление изображения» и у мужчин, и у женщин одинаково зависит от интеллекта. У женщин этой возрастной группы интеллект тесно связан с креативностью по всем факторам.

В возрастной группе 26–35 лет выравниваются общий показатель креативности и показатель продуктивности у мужчин и женщин (соответственно 5,68 /5,69 и 5,67/5,64). И хотя по оригинальности мужчины еще превосходят женщин (6,00/5,33), однако это различие уже незначимо. В показателе гибкости мужчины дают даже более низкие результаты, чем женщины (5,61/5,87). Зато и у мужчин, и у женщин повышается общий интеллект (59,30/57,69). При этом следует отметить, что прогресс в интеллектуальных показателях женщин выше, чем у мужчин. А по оценкам невербального интеллекта женщины в этой возрастной группе даже превосходят мужчин по среднему баллу (48,91/46,04). И хотя мужчины все еще лидируют по показателям общего, вербального и математического интеллекта, однако достоверность различия в этих показателях исчезает.

Меняется и структура взаимосвязей между креативностью и интеллектом. И если у женщин количество значимых корреляционных связей (78) почти не меняется, то у мужчин их становится больше (34). По-прежнему у мужчин на креативность более всего влияет вербальный интеллект (13 значимых корреляций с показателями креативности). Однако математический интеллект имеет уже 10 значимых положительных корреляций с показателями креативности, а невербальный интеллект – 5. Однако креативность связана с интеллектом по-прежнему только в показателе продуктивности – 15 положительных корреляций. При этом смещается «центр тяжести» связи творческого мышления с образной креативности (8 корреляций) на вербальную (11 корреляций).

У женщин этой возрастной группы по-прежнему сохраняется тесная взаимосвязь между интеллектом и креативностью. Меняется удельный вес влияния на креативность разных факторов. Корреляционные связи приобретают более структурированный характер: они концентрируются на показателях отдельных субтестов. Более всего значимых корреляций с креативностью имеет вербальный интеллект (23). Математический интеллект отходит на второй план, но продолжает оказывать существенное влияние (16). Увеличивается связь невербального (12) интеллекта и памяти (10) с творческим мышлением. По-прежнему, в основном, с интеллектом связана вербальная креативность. И у женщин, и у мужчин этой возрастной группы, по сравнению с 18–25-летними, образное творческое мышление менее зависимо от влияния интеллекта.

Можно отметить, что в возрастной группе 26–35 лет сглаживаются различия между мужчинами и женщинами по многим показателям креативности и интеллекта. С одной стороны, выравниваются средние оценки креативности и интеллекта, с другой – в структуре взаимосвязей интеллекта и креативности происходят изменения, которые при различной степени выраженности также демонстрируют тенденции к сглаживанию различий. И у мужчин, и у женщин на творческое мышление начинают оказывать влияние все факторы интеллекта. Однако у женщин интеллект по-прежнему связан с креативностью намного сильнее, чем у мужчин.

В следующей возрастной группе (36–45 лет) у мужчин и у женщин продолжается плавный спад показателей креативности. У мужчин он происходит медленнее, у женщин – более выражено. Общий показатель креативности падает до 5,53 у мужчин и 4,89 у женщин. По показателям продуктивности, оригинальности и гибкости картина схожая: 5,59/5,11, 5,53/4,94 и 5,41/5,00 соответственно. Более заметны изменения в показателях интеллекта. У мужчин уровень интеллекта по всем показателя продолжает расти. У женщин, наоборот, наблюдается понижение оценок. Интеллект мужчин снова выше, чем у женщин, по показателям общего и математического интеллекта, на значимом уровне различий (М – 60,78 и 57,18; Ж – 55,60 и 45,17). Разница в показателях вербального и невербального интеллекта заметна, но статистически незначима (у мужчин – 65,78 и 49,15; у женщин – 61,42 и 44,67).

И у мужчин, и у женщин сокращается число корреляционных связей между интеллектом и креативностью. У женщин количество значимых корреляций сокращается до 30 (!). У мужчин их становится чуть меньше, чем в предыдущей возрастной группе – 31. У мужчин невербальный интеллект начинает влиять как на общие характеристики креативности, так и на отдельные тесты. Количество значимых корреляционных связей невербального интеллекта с креативностью вырастает до 21. С невербальным интеллектом начинает тесно взаимодействовать образное творческое мышление (17 корреляционных связей). Вербальное творческое мышление обнаруживает взаимосвязь с памятью. При этом вербальный и математический интеллект перестают влиять на креативность.

У женщин в возрастной группе 36–45 по-прежнему вербальный интеллект наиболее связан с творческим мышлением (15 корреляционных связей), а вот связь креативности с невербальным интеллектом и памятью становится незначительной (4 и 3 корреляции). В этом возрасте у женщин наиболее тесно связаны интеллект и образное творческое мышление (20 значимых корреляций), но и вербальная креативность не теряет связи с интеллектуальными факторами (12 корреляций). Математический интеллект практически не связан с креативностью.

Таким образом, можно отметить, что в возрастном периоде 36–45 лет происходит переструктуризация корреляционных связей в сфере интеллекта и креативности. С одной стороны, резко сокращается количество корреляций, с другой – меняется их структура. И у мужчин, и у женщин оригинальность начинает выступать как фактор, связанный с интеллектом. При этом у мужчин преобладает связь продуктивности с интеллектом, у женщин – гибкости с интеллектом. У мужчин продолжается рост интеллекта, а у женщин, наоборот, происходит некоторый спад по сравнению с предыдущим возрастным периодом. Креативность снижается и у мужчин, и у женщин.

В старшей возрастной группе по средним показателям креативность у мужчин продолжает плавно снижаться, зато у женщин наблюдается резкий всплеск творческого потенциала: показатель общей креативности повышается и становится почти таким же, как в группе 18–25 (6,00). А показатели продуктивности и гибкости даже незначительно превышают среднюю оценку в младшей группе (6,07 и 6,21). Повышается и показатель оригинальности (5,21). В сфере интеллекта у женщин также наметился подъем: выросли показатели общего, вербального, математического и невербального интеллекта (соответственно 58,30/64,91/46,67/53,89), у мужчин, наоборот, произошло понижение этих показателей (58,83/63,74/52,06/47,50).

В структуре взаимосвязей между интеллектом и креативностью и у мужчин, и у женщин увеличивается количество корреляционных связей: у мужчин их становится 58, у женщин – 38. У мужчин опять усиливается связь вербального интеллекта и креативности (26 значимых корреляций). При этом сохраняется влияние невербального и математического интеллекта на творческое мышление (14 и 8 значимых корреляций). Вербальная креативность в этой возрастной группе испытывает более сильную взаимосвязь с интеллектом, чем образная (соответственно 32 и 9 значимых корреляций).