Текст книги "Русская литература XIX века. 1880-1890. Учебное пособие"

Ф.М. Достоевский (1821–1881)

Творчество Фёдора Михайловича Достоевского занимает особое место в русской й мировой литературе. В его произведениях читающий мир ищет ключ к величайшей тайне мироздания – загадке человеческой души. Возможно, поэтому по количеству изданий и переводов в России и за рубежом он значительно превосходит многих других писателей. И вероятно, по этой же причине Достоевский принадлежит к числу тех немногих авторов, творения которых с течением времени не устаревают. Напротив, лишь по прошествии лет и даже веков они перестают восприниматься упрощённо-поверхностно и открываются во всей своей бездонной глубине.

Однако редкому читателю таинство художественного мира Достоевского становится доступным сразу. Чаще всего путь к его познанию бывает долгим и требует усилий для проникновения в художественный мир писателя. Порой для этого необходимо внимание к самым разным аспектам биографического и творческого характера.

Д.С. Мережковскому принадлежит такое высказывание: «…прежде чем изучать Достоевского и Л. Толстого как художников, мыслителей, проповедников, надо знать, что это за люди». Действительно, человеческое измерение писателя неотделимо от его творческого дара. Поэтому необходимо вначале поразмышлять о нём.

Множество условий и факторов способно оказать влияние на становление личности писателя. Среди них традиционно отмечают воздействие эпохи, семейной обстановки, воспитания, образования, круга чтения, общения и множество других. Все они в той или иной мере повлияли и на Достоевского.

Безусловно, значимым был несколько двойственный характер его происхождения. С одной стороны, элитная принадлежность к старинному дворянскому роду, представители которого упоминались в документах юго-западной Руси еще в XVI в., а с другой – скромное состояние и трудовая жизнь отца писателя, Михаила Андреевича Достоевского (1789–1839), судьба которого сложилась уже не как у дворянина, а как у типичного разночинца: он получил образование в Медико-хирургической академии, был участником войны 1812 г., а после её окончания служил врачом.

Важно было и то, что мать Достоевского, Мария Фёдоровнг (1800–1837), происходила из старомосковской купеческой семьи Нечаевых, где поощрялась любовь к поэзии, музыке, чтению что свои увлечения она передала детям, которых воспитывала е любви и заботливой ласке.

Конечно же, велико было влияние места, где родился и про вел детские годы будущий писатель. К моменту рождения Фёдора, который был вторым ребёнком, семья штаб-лекаря московской Мариинской больницы для бедных Михаила Андреевича Достоевского жила в скромной квартире в одном из больничных флигелей. Символичным представляется и название улицы, где располагалась больница, – Божедомка (ныне ул. Достоевского). «Божьими домами» называли в дореволюционной России строения, возведённые на пожертвования для бедных; к их числу относилась и Мариинская больница.

Обстановку семьи, в которой Достоевский провёл свои первые шестнадцать лет, он вспоминал так: «Я происходил из семейства русского и благочестивого. С тех пор, как я себя помню, я помню любовь ко мне родителей. Мы в семействе нашем знали Евангелие чуть не с первого детства. Мне было всего лишь десять лет, когда я уже знал почти все главные эпизоды русской истории Карамзина, которого вслух по вечерам читал нам отец».

Действительно, две важнейшие книги – Евангелие и «История государства Российского» Н.М. Карамзина – во многом предопределили направление духовного развития и личностного устремления будущего писателя. Два основных вектора всечеловеческого тяготения к бессмертию отразили эти столь внешне непохожие книги: направление жизненного движения по горизонтали, то есть стремление к признанию и бессмертию в исторической памяти потомков, и направление вертикального восхождения к бессмертию в духовном измерении. Оба эти устремления, при пересечении невольно вызывающие в воображении образ христианского распятия, проявились и в жизненных влечениях, и в судьбе писателя.

Неизгладимый след, повлиявший на судьбу Фёдора Михайловича, оставил также православный уклад жизни, в духе которого воспитывались дети в большой семье Достоевских. «Каждый раз посещение Кремля и соборов московских было для меня чем-то торжественными, – вспоминал впоследствии писатель. Навсегда запомнились ему и ежегодные поездки с матерью в Троице-Сергиеву лавру на Пасху.

Здесь можно отметить также влияния, которые не связаны с внешними условиями жизни будущего писателя, однако ярко проявились в его жизненном и творческом пути. Я имею в виду влияния космологические. Дата рождения Фёдора Михайловича – 30 октября 1821 г. – указывает на то, что он рождён по восточному гороскопу в год Змеи, а по западному – под знаком Скорпиона. Для тех, кто рождён в год Змеи, характерна особого рода мудрость, которая дается изначально, без потребности в логических доказательствах. К такого рода мудрости можно отнести неистребимую потребность в вере, необъяснимую убеждённость в совершенстве «сияющей личности Христа», которую Достоевский пронёс через всю жизнь и которая многих усомнившихся его современников привела к духовному краху.

Принадлежность к знаку Скорпиона наделяет людей, отмеченных им, особым притяжением к таинствам любви и смерти, а также внутренней противоречивостью и двойственностью. С античных времён знак Скорпиона символически изображается как двойственное соединение змеи, ползающей по земле, и орла, устремлённого в небо.

В натальном гороскопе Достоевского, составленном уже много лет спустя после его смерти, видны ключевые линии, предопределившие в его жизни переплетение мрака и света, любви и смерти, которые теперь очевидны для его биографов и исследователей творческого наследия.

Образование также сыграло свою роль в формировании мировосприятия Достоевского.

Обучение его началось очень рано, и первыми учителями стали мать и дьякон. Затем; круг наставников расширился: в 1833 г вместе с братом Михаилом он посещает полупансион Н.И. Драшусова, а в следующем году – частный пансион Л.И. Чермака известный в Москве «литературным уклоном».

Скромность материального положения и ограниченность в средствах не заставили отца экономить на образовании старший детей, литературные увлечения которых были не только известны в семье, но и всячески поощрялись. Любовь Достоевского к произведениям русских и зарубежных писателей (Г.Р. Державина, В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, Ф. Шиллера, В. Скотта) разделяли родители и его самый близкий друг и старший брат Михаил (1820–1864). В семье мечтали о том, что Михаил и Фёдор будут учиться в Московском университете: пансион Л. И. Чермака был первой подготовитель ной ступенью на этом пути. Однако этим планам не суждено было сбыться.

Жизнь Достоевского складывалась таким образом, что любовь и смерть словно схлестнулись в равновеликом поединке и фатально предопределили его судьбу. Понятно, что детские годы: были освещены любовью матери, близких. Но и столкновение со смертью начались для него очень рано. Первое такое событие произошло в 1837 г. в пятнадцать лет ему пришлось пере жить смерть матери, которая трагически соединилась в его под ростковом восприятии с гибелью А. С. Пушкина и переживалась как невосполнимая личная потеря. Мария Фёдоровна умерла всего лишь в тридцать шесть лет, оставив сиротами семерых детей. Кроме Фёдора и старшего Михаила в семье росли еще три сестры и два брата: Варвара (1822–1893), Андрее (1825–1897), Вера (1828–1896), Николай (1831–1883), Александра (1835–1889).

В мае 1837 г. отец отвозит Фёдора и Михаила в Петербург для поступления в Главное инженерное училище – военное заведение, которое находилось под управлением великого князя Михаила Павловича и куда принимали «по штату», то есть на полное содержание от казны. Но в январе 1838 г. (после подготовки в пансионе К.Ф. Костомарова) в училище был принят только Фёдор. Михаилу было отказано по состоянию здоровья, и он был отправлен на службу в Ревельскую инженерную команду.

Впервые братья расстались, но дружеская связь между ними продолжалась с помощью оживлённой переписки. Именно в письмах к брату Достоевский впервые сформулировал ключевые мысли, определившие сферу его духовного поиска: «Человек есть тайна. Её надо разгадать, и ежели будешь разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком»; «Природа, душа, Бог, любовь… познаются сердцем, а не умом»; «Мысль зарождается в душе. Ум орудие, машина, движимая огнём душевным…». Эти мысли впоследствии не только наметили траекторию духовного движения будущего писателя, они нашли яркое воплощение в его художественных произведениях.

Достоевский поселяется в училище, которое располагалось в Михайловском замке. Это место постоянно и властно напоминало о смерти – об убийстве императора Павла I, произошедшем в этих стенах в самом начале XIX в. Возможно, поэтому, а также из-за военной муштры и довольно жёсткого распорядка Достоевский назвал годы учения в Инженерном училище (1838–1843 гг.) «каторжными».

Гнетущее впечатление этих лет усилилось еще одним страшным событием – внезапной смертью отца в 1839 г., всего через два года после смерти матери. Загадка его гибели осталась неразрешённой, причины до конца не ясными: по документам он умер от апоплексического удара, а по воспоминаниям родных и устным преданиям – был убит в поле крепостными крестьянами. Достоевский пережил это событие очень тяжело, поскольку первый нервный припадок – предвестник будущей эпилепсии, к которой у него была наследственная предрасположенность, – случился с ним именно тогда.

В 1841 г., получив после смерти отца небольшое наследство и нижний офицерский чин полевого инженера-прапорщика, Достоевский стал уже не воспитанником («кондуктором», как их тогда называли), а экстерном Главного инженерного училища и получил право жить на частной квартире «вольным, одиноким и независимым» до окончания своего обучения в 1843 г. Вопреки инженерному образованию, которое он получал в училище, ею литературные пристрастия в этот период (Шекспир, Шиллер, Гете, Корнель, Гюго, Гофман, Бальзак, Жорж Санд, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Грибоедов), а также собственные, не сохранившиеся, к сожалению, для потомков творческие опыты (драмы «Мария Стюарт» и «Борис Годунов»), о которых он повествует в письмах к брату, свидетельствуют о самых серьёзных размышлениях над вопросами бытийного, личностного и исторического уровней.

Возможно, поэтому, не прослужив и года по полученной им специальности, Достоевский в августе 1844 г. выходит в отставку в чине поручика и посвящает себя главному делу своей жизни литературе. Правда, след инженерного образования сохранился пожизненно: поля его рукописей содержат рисунки готических храмов, а архитектоника романов поражает соразмерностью и гармонией.

Тогда же, в середине 1844 г., в журнале «Пантеон» появляется его первая печатная публикация – перевод романа Бальзака «Евгения Гранде». А в течение 1844–1845 гг. идет непрерывная, вдохновенная, с множеством редакций и переделок работа над его первым романом «Бедные люди».

Литературный дебют молодого Достоевского нужно признать одним из самых блистательных в русской словесности. Рукопись романа «Бедные люди» через посредничество Д.В. Григоровича была прочитана Н.А. Некрасовым, а затем и В.Г. Белинским, которые с восторгом возвестили о появлении в его лице великою писателя. Потрясенный высочайшей оценкой критика, восторженными отзывами известных литераторов, Достоевский впоследствии писал, что это была «самая восхитительная минута» во всей его жизни. Роман был опубликован во втором альманахе «натуральной школы» – «Петербургском сборнике» за 1846 год.

Первое произведение Достоевского действительно было близким по духу к «натуральной школе». История трогательной несчастливой любви Макара Алексеевича Девушкина к Вареньке, описанная в письмах на фоне подробностей жизни бедного чиновника, вызывала сострадание и сочувствие читателей.

Главный герой напоминал некоторыми своими чертами и Самсона Вырина из пушкинского «Станционного смотрителя», и Акакия Акакиевича из гоголевской «Шинели». Кстати, об этих героях Пушкина и Гоголя Девушкин не только читал, он даже высказывал о них собственное суждение. Но у Достоевского было свое видение традиционной темы «бедных людей» в литературе: его интересует не столько бедность сама по себе и её достоверное описание, сколько сознание, особое душевное состояние человека, обречённого быть бедным. Вероятно, по этой причине Достоевским и был выбран жанр первого произведения – роман в письмах. Исповедальный характер писем давал возможность читателям проникнуть во внутренний мир героя, как бы рассказывающего о себе, позволял исследовать его характер изнутри. Момент пробуждения самосознания героя под храмов, а архитектоника романов поражает соразмерностью и гармонией.

Тогда же, в середине 1844 г., в журнале «Пантеон» появляется его первая печатная публикация – перевод романа Бальзака «Евгения Гранде». А в течение 1844–1845 гг. идет непрерывная, вдохновенная, с множеством редакций и переделок работа над его первым романом «Бедные люди».

Литературный дебют молодого Достоевского нужно признать одним из самых блистательных в русской словесности. Рукопись романа «Бедные люди» через посредничество Д.В. Григоровича была прочитана НА Некрасовым, а затем и В.Г. Белинским, которые с восторгом возвестили о появлении в его лице великого писателя. Потрясённый высочайшей оценкой критика, восторженными отзывами известных литераторов, Достоевский впоследствии писал, что это была «самая восхитительная минута» во всей его жизни. Роман был опубликован во втором альманахе «натуральной школы» – «Петербургском сборнике» за 1846 год.

Первое произведение Достоевского действительно было близким по духу к «натуральной школе». История трогательной несчастливой любви Макара Алексеевича Девушкина к Вареньке, описанная в письмах на фоне подробностей жизни бедного чиновника, вызывала сострадание и сочувствие читателей. Главный герой напоминал некоторыми своими чертами и Самсона Вырина из пушкинского «Станционного смотрителя», и Акакия Акакиевича из гоголевской «Шинели». Кстати, об этих героях Пушкина и Гоголя Девушкин не только читал, он даже высказывал о них собственное суждение. Но у Достоевского было свое видение традиционной темы «бедных людей» в литературе: его интересует не столько бедность сама по себе и её достоверное описание, сколько сознание, особое душевное состояние человека, обречённого быть бедным. Вероятно, по этой причине Достоевским и был выбран жанр первого произведения – роман в письмах. Исповедальный характер писем давал возможность читателям проникнуть во внутренний мир героя, как бы рассказывающего о себе, позволял исследовать его характер изнутри. Момент пробуждения самосознания героя под влиянием любви – вот то, что было интереснее всего для автора произведения.

Однако Белинский высоко оценил «Бедных людей» вовсе не за это: Достоевский обрадовал его как продолжатель «гоголевского направления» в литературе, призывающий к состраданию и гуманизму. «Честь и слава молодому поэту, муза которого любит людей на чердаках и в подвалах и говорит о них обитателям раззолоченных палат: "Ведь это тоже люди, ваши братья!”» – писал он. Критика прежде всего привлёк социальный пафос первого романа Достоевского, и он всячески содействовал его шумному успеху.

Знакомство Достоевского с Белинским и Некрасовым открыло для начинающего литератора двери петербургских салонов (в частности, салона И.И. Панаева), сблизило с известными писателями – И.С. Тургеневым, В.Ф. Одоевским, обрушило на его опьянённую внезапным успехам голову известность среди писателей-современников и их почитателей. Тем более драматичным для Достоевского было последующее расхождение и разрыв со сторонниками «натуральной школы», конфликт с редакцией журнала «Современник» в конце 1846 г.

Взаимоотношения Достоевского с Белинским, спровоцировавшие мировоззренческий переворот писателя, проделали головокружительный виток – от восторга первого знакомства до полного разочарования и разрыва. Поверивший в гениальность начинающего таланта Белинский вызвал ответное чувство доверия и восхищения у Достоевского. По его собственному признанию, он тогда «страстно принял всё учение» Белинского, основанное на атеизме. Единственное, что для Достоевского не опровергалось никакими социальными идеями, – это «сияющая личность Христа», идеальный образ, оставшийся незамутненным и навсегда сохранённым в душе с воспоминаний детских лег.

Едва обозначившееся непонимание между Белинским и Достоевским усилилось после второго произведения – повести «Двойник». То, что было лишь намечено в «Бедных людях», – психологизм, интерес к внутреннему миру героев, нашло яркое, развернутое воплощение в «Двойнике». Выстраданная Достоевским идея двойничества, картина расколотого сознания развернуты в этой повести мощно и убедительно. Но именно эти новые особенности произведения оставляют равнодушными читателей-современников.

Двойственность была характерна и для самого Достоевского, а не только для героев его произведений. Действительно, вспомним, что две важнейшие книги – «История государства Российского» Н.М. Карамзина и Евангелие, – почитаемые и семье Достоевских, предопределили его судьбу.

В 1847–1848 гг., после разрыва с литературным кругом Белинского, у Достоевского преобладает, скорее всего, интерес исторический. Возросший на почве детского увлечения русской историей, думается, он и подтолкнул молодого двадцатипятилетнего Достоевского в кружок М.В. Буташевича-Петрашевского, где спорили об утопическом социализме Фурье, о свободе книгопечатания, об освобождении крестьян, о других государственных реформах. Страстное желание ускорить в России благотворные перемены сблизило Достоевского с одним из самых радикально настроенных петрашевцев – Н.А Спешневым, который организовал свой революционный кружок, где целью провозглашалось совершение «переворота в России», где допускалась даже возможность террора. Впоследствии исследователи отмечали – «демонические черты»– облика Н.А. Спешнева в образе Ставрогииа из романа «Бесы».

Столь явное стремление молодого Достоевского двигаться по исторической горизонтали не могло не привести сначала к модной в то время одержимости идеей спасения России насильственным путем, а затем на эшафот и каторгу. Арест Достоевского и его друзей-петрашевцев произошел в ночь на 23 апреля 849 г., а затем последовали восемь месяцев заключения в одиночной камере Алексеевского равелина Петропавловской крепости.

Церемония казни, которую по приговору военного трибунала совершили над ним и его товарищами 22 декабря 1849 г. на Семёновском плацу, минуты, прожитые у последней черты на грани смерти, резко переломили его жизненное продвижение по горизонтали и заставили одновременно духовно устремляться вертикально вверх. Непоправимый ужас смерти и безмерная любовь к жизни, прочувствованные им в эта минуты, стали главным содержанием опыта духовного преображения в дальнейшем, а мучительное существование как бы распятого на кресле собственного предназначения стало сущностью судьбы Достоевского. Вероятно, для совершения внутренней метаморфозы после каторги ему необходимо было сначала пройти через собственную смерть, принять и пережить её разрушающее, но одновременно и преобразующее воздействие. Этот эффект слитых воедино смерти, любви к жизни и воскресения переживут и герои романов Достоевского.

Возможно, что именно внутренняя раздвоенность привела к тому, что судьба вновь и вновь сталкивала Достоевского лицом к лицу со смертью, подтолкнула его жизнь к разлому, к расколу на две половины, измеряемые страшной мерой: до эшафота и после него.

Достоевский «до» эшафота – это ярко дебютировавшии в литературе молодой писатель, автор многих известных произведений: трёх романов (первого – «Бедные люди» (1845), сентиментального – «Белые ночи» (1848), незаконченного – «Неточка Незванова» (1849); повестей «Хозяйка», «Двойник» (1846); фельетонов «Петербургская летопись» (1847). И одновременно посетитель «пятниц» Буташевича-Петрашевского.

Достоевский «после» – умудрённый опытом каторги философ, пророк, публицист и романист, давший миру великие произведения, навсегда обогатившие русскую и мировую литературу.

Пережив церемонию казни, Ф.М. Достоевскии позже писал: «Приговор смертной казни расстрелянием… прочтен был вовсе не в шутку; почти все приговорённые были уверены, что он будет исполнен и вынесли… десять ужасных, безмерно страшных минут ожидания смерти… но то дело, за которое нас осудили, те мысли, те понятия, которые владели нашим духом, представлялись нам не только не требующими раскаяния, но даже чем-то нас очищающим, мученичеством, за которое многое нам простится». Эта уверенная убежденность в истинности собственных ошибочных взглядов позже воплотится во внутренних монологах Раскольникова после преступления.

Ярким воплощением мировоззрения и творческого стиля молодого писателя стал его рассказ «Маленький герой», написанный во время заключения в Петропавловской крепости между окончанием следствия и объявлением приговора по делу петрашевцев.

Удивительно, а может, и закономерно, что в ожидании смертного приговора Достоевский пишет очень светлое произведение, в центре которого – любовь. Рассказ освещён изнутри романтическим восхищением женщиной, самоотверженной готовностью совершить подвиг во имя прекрасной дамы, стремлением маленького героя спасти её честь. Поразительно, как в небольшом по объему произведении Достоевскому удалось достоверно передать множество оттенков и разновидностей любовных взаимоотношении между мужчинами и женщинами, увиденных одиннадцатилетним подростком, глубокий психологизм в описании переживаний маленького героя. В рассказе уже видны будущие характерные стилевые особенности позднего Достоевского романиста и одновременно еще присутствует манера изложения раннего Достоевского-романтика.

Многими своими мотивами рассказ перекликается с предшествующими произведениями. Еще в «Бедных людях» и «Хозяйке» присутствовал мотив неосознанного ощущения ребенком чего-то неладного, тревожного среди беззаботных радостей и красоты детства; в «Маленьком герое» он становится одним из главных. Варьируются в нем некоторые темы «Неточки Незвановой»: прослеживается зарождение в душе подростка чувства любви-преданности, любви-самоотвержения. Может быть, именно творческое обращение к любви, освещающей любую, даже самую тяжелую жизнь, спасло душу писателя в мрачном каземате. А главное, в небольшом рассказе ярко выражен apxeтип Героя-Спасителя, который, вероятно, владел душой Достоевского на протяжении всего жизненного и творческого пути и впоследствии нашел воплощение в образах многих его героев.

Отмена смертной казни по резолюции Николая I («На 4 года и потом рядовым») дала Достоевскому не только возможность жить дальше, хотя и самым мучительным образом, но и шанс для пересмотра собственных убеждений. Этот процесс шел медленно и трудно. В его основе лежали переживаемые в Омской крепости страдания каторжанина. Своё состояние на каторге Достоевский ощущает как положение, напоминающее смерть: «…те 4 года считаю я за время, в которое я был похоронен живой и зарыт в гробу… Это было страдание невыразимое, бесконечное, потому что всякий час, всякая минута тяготела как камень у меня на душе».

Однако внезапно, неожиданно, как спасение, появилась в его жизни книга из детства, осветила этот каторжный путь и заставила переосмыслить прожитое и проживаемое с иной точки зрения – с точки зрения Вечности. Это было Евангелие – единственная книга, которую разрешалось иметь заключённым, подаренная ему в Тобольском остроге при встрече с жёнами декабристов Натальей Фонвизиной, Александрой Муравьевой и Прасковьей Анненковой.

О том, насколько значимым был этот подарок для писателя и сколь важной оказалась для него заветная книга, свидетельствует тот факт, что Достоевский не расставался с ней до конца жизни и с ней в руках встретил свой смертный час. Ныне сохраняемая в петербургском музее-квартире писателя, она содержит знаки его неустанной мыслительной работы над каждым словом Евангелия.

Поразительно, что в тяжелейших условиях каторги Достоевскому удалось не только сохранить любовь к жизни, но вопреки окружающей действительности не утратить интереса к литературе. Всё увиденное и пережитое в эти годы стало творческим арсеналом писателя. «Сколько я вынес из каторги народных типов, характеров!…На целые томы достанете, – писал он в письме брату Андрею.

Важным событием этих лет стала и женитьба Достоевского в 1857 г. на вдове Марии Дмитриевне Исаевой, брасс с которой просуществовал более семи лет, но не принёс счастья обоим супругам.

Мучительные десять лет (1849 1859 гг.) заключения, каторги и последующего поселения в Семипалатинске привели к полной переоценке мировоззрения писателя.

Боль за Россию не покинула Достоевского. После каторги она нашла свое воплощение в новых убеждениях, которые сам писатель сформулировал как «возврат к народному корню, к узнанию русской души, к признанию духа народного». «Почвенничество», задуманное Достоевским как промежуточное между славянофильством и западничеством направление общественного движения, стало продолжением политических исканий писателя, но уже на новом этапе. Понятие «почвы» – важнейшее в мировоззрении Достоевского – подразумевало национальные основания для исторической и политической жизни государства.

Достоевский отныне оценивал политику партий и правительств как органичную или неорганичную в зависимости от того, насколько она соответствовала вековечным национальным устремлениям народа, насколько близка была «почве». Изменилось после каторги его отношение к монархии, к религии. Резко поменялись и читательские пристрастия: теперь его интересуют книги по истории, философии, труды отцов церкви.

Вернувшись в ноябре 1859 г. в столицу, уставший от социальной изоляции, Достоевский увлечённо включается в общественную и литературную жизнь Петербурга. Он посещает кружок бывшего петрашевца Л.П. Милюкова, вместе с братом М.М. Достоевским участвует в. издательской работе и выпуске журналов «Время» (1861–1863 гг.) и «Эпоха» (1864–1865 гг) выступает со своими публицистическими статьями, продолжает писательскую деятельность. Друг за другом выходят в печати его произведения: «Записки из Мертвого дома» (1860), роман «Униженные и оскорблённые» (1861), «Зимние заметки о летних впечатлениях» (1863) и, наконец, «Записки из подполья» (1864).

Журнал братьев Достоевских «Время» привлёк многих читателей прежде всего благодаря таланту Фёдора Михайловича. Уже первые номера за 1861 год открылись его новым романом «Униженные и оскорблённые». Название оживляло в памяти современников первое произведение Достоевского – «Бедные люди». Да и, кроме того, в нём содержались отголоски былых романтических взглядов автора: в частности, они нашли отражение в образах Ивана Петровича, Наташи и Алексея, в традиционно для молодого автора «Белых ночей» и «Бедных людей» выстроенной любовной сюжетной линии и «любовном треугольнике», во многих автобиографических чертах.

Однако пережитый опыт каторги проявился уже и в этом произведении. Неизгладимое впечатление производил образ князя Банковского, злая вол я которого повлияла на судьбы героев. Он может быть воспринят как своеобразный прообраз, предтеча героев поздних романов Достоевского – Раскольникова и Свидригайлова в «Преступлении и наказании», Кириллова и Ставрогина в «Бесах», Фёдора Павловича и Ивана Карамазовых в «Братьях Карамазовых». Изменение представлении Достоевского о греховной природе человека, вопреки ранней убежденности в его естественной безгрешности, нашло отражение именно в этом герое, по-своему «сильной личности», явно сделавшей сознательный внутренний выбор в пользу зла.

Шумным успехом были встречены и полностью опубликованные во «Времени» (1861–1862 гг.) «Записки из Мёртвого дома». В этой книге впервые в русской литературе Достоевским открыл неизвестный читателям мир каторги, из которого он сам недавно возвратился. Именно поэтому повествование рассказчика Александра Петровича Горянчикова о буднях каторжного быта выглядело потрясающе достоверным. Но главное идейное содержание книги было связано не с желанием автора описать детали незнакомого для большинства быта, а с его потребностью исследовать природу человека, характер сто поступков в любых, даже самых жестоких условиям, открыть главные, тайные мотивы и причины человеческих поступков. Для Достоевского на каторге открылось понимание всечеловеческой неистребимой жажды воли, даже порой своеволия, которая обостряется для арестантов в условиях «лишения свободы», а ужас принудительного коллективизма навсегда «излечил» его от романтических иллюзий социалистического утопизма, владевших им в молодости.

В «Зимних заметках о летних впечатлениях» воплотились мысли Достоевского, возникшие у него во время поездки за границу с июня по сентябрь 1862 г. Посещение Англии, Германии, Франции, Швейцарии, Италии разочаровало писателя прагматичностью и приземлёмностью устремлений большинства населения в странах Западной Европы. Главным мерилом для Достоевского стали теперь его «почвеннические» взгляды, сквозь призму которых он давал политические и публицистические оценки увиденной жизни. Поклонение деньгам и расчету не нашло в его душе сочувствия, напротив, вызвало довольно резкую, критическую тональность «заметок».

Последнее из перечисленных произведений, философскую повесть «Записки из подполья», можно назвать рубежным, так как оно предшествовало созданию пяти лучших романов Достоевского и поразило современников своей необычностью. Странным показался избранный автором жанр «записок», удивляла сама форма исповеди персонажа, принцип построения, основанный на контрастах, а главное – предельно потрясал герой, который сам называет себя «антигероем». Неожиданным для читателей было даже начало исповеди: «Я человек больной… Я злой человек. Непривлекательный я человек».

Его исповедь в первой части обладает огромной силой убедительности. Вероятно из-за того, что герой не стыдится выглядеть некрасиво, напротив, всячески подчёркивает собственные несовершенства, его монолог превращается в яркое саморазоблачение. Достоевский придал его рассуждениям такую доказательность, какой впоследствии отличались монологи героев его главных романов – Раскольникова, Ипполита Терентьева, Кириллова, Шатова, Ставрогина, Дмитрия и Ивана Карамазовых. Аргументы и «фантазии» Парадоксалиста как бы отражали взгляды, почерпнутые из разных европейских и русских источников и объединённые в некое единое и цельное мировоззрение. Они представляли собой своеобразный «коктейль» из теоретических положений философии Гегеля, О. Конта, Г. Бокля, социал-утопических взглядов и «теории разумного эгоизма» героев Н.Г. Чернышевского, литературных «указов» Н.А. Добролюбова и М.Е. Салтыкова-Щедрина, мыслей и идей из статей Д. И. Писарева. Монолог антигероя пробуждал в памяти читателей и образы «лишних людей», в особенности из произведений И.С. Тургенева «Гамлет Щигровского уезда» и «Дневник лишнего человека».