Текст книги "Русская литература XIX века. 1880-1890. Учебное пособие"

Кроме уральской темы, Мамин-Сибиряк описывал в романах и другие социальные и культурные явления. В романе «На улице» (1886) рассказывается о крахе одного газетного предприятия. Изображается среда столичных газетчиков, дельцов, прожигателей жизни, «бывших» людей, в которой гибнут лучшие, потому что не могут приспособиться к принципам купли-продажи. Роман «Именинник» (1887) изображал судьбу «лишнего человека» 80—90-х гг. Главный герой романа Сажин, разочаровавшись в общественной деятельности в рамках земства, отходит от борьбы за улучшение общества. Потеряв цель и смысл жизни, он кончает жизнь самоубийством. Сюжет казался бы надуманным, если бы герой не имел прототипа. Им был пермский земский деятель Д.Д. Смышляев.

Автобиографический роман «Черты из жизни Пенков» (1894) также был посвящён городской интеллигенции. Мамин рисует мир петербургских репортеров, который хорошо знал. Воспоминания юности раскрывают среду литературной богемы. Многие герои имели реальных прототипов. Композиционно роман строился как система очерков, объединённых героем-повествователем. Писатель развивает мотив двойничества. Пепко становится своеобразным alter ego начинающего литератора Василия Попова. Пепко символизирует журналистскую динамику и предприимчивость, но при этом снижает высокие творческие устремления Попова, работающего над серьёзным романом. Творчеству мешает необходимость сотрудничать с мелкими развлекательными журналами ради заработка.

Кроме крупных произведений Мамин-Сибиряк создаёт большое количество очерков. Это путевые заметки «От Зауралья до Волги», «По Зауралью» (1885), исторический очерк «Город Екатеринбург», цикл очерковых писем «С Урала» (1884). Традиции очерка стали особенностью его поэтики. В творческом освоении темы или сюжета обычно появлялся очерк, затем художественный рассказ, а потом роман. В 1888–1889 гг вышли два тома «Уральских рассказов», объединивших произведения, ранее выходившие в периодике. По существу, именно после этого сборника о Сибиряке заговорили как о самобытном художнике. Отмечалось, что автор не «кабинетный писатель», а «человек жизни».

В литературе 80—90-х гг. творчество Мамина противостояло народническим представлениям об особом некапиталистическом пути развития России. Обращение к изображению жизни рабочих, так же как и у Ф.М. Решетникова, показывало, что промышленный капитализм становится реальной исторической силой, да и в пореформенной деревне утверждаются буржуазные отношения. Понятие собственности деформировало общинное сознание крестьян. Так, в рассказе «Летные» показан случай, когда крестьянин убивает голодного беглого из-за репы.

В то же время, писатель поэтизирует труд. В рассказе «Бойцы» изображается быт и работа сплавщиков леса. Герой рассказа работы превращается в своеобразного «героя» реки. Он буквально преображается, заражая своей энергией и азартом остальных сплавщиков, становится победителем, покорителем стихии. Мамин-Сибиряк любуется простыми людьми, их трудной, но прекрасной жизнью. В рассказе «Лес» воссоздаётся гармония между человеком и природой. Тонкие, но осязаемо насыщенные картины природы в цикле рассказов позволили говорить об авторе как талантливом пейзажисте.

Мир уральских золотоискателей, старателей, раскрывающийся в рассказах «Золотуха» и «Отрава», показан и в пьесе «Золотопромышленники» (1897), поставленной на сцене театра Ф.А. Корша.

Мотивы революционной борьбы, пробуждения народного самосознания и бунта изображаются в рассказе «В худых душах» из двухтомного цикла «Уральские рассказы» и в поздних повестях «Братья Гордеевы» (1891) и «Охонины брови» (1892). Вообще Мамин-Сибиряк скептически относился к революционному движению, что проявилось и в период 1905 г. Герои рассказа «В худых душах» – дети священника, увлечённые освободительными идеями 60-х гт., становятся участниками революционной борьбы, попадают в ссылку и возвращаются домой безнадёжно больными. В «Братьях Гордеевых» рассказывается о крепостных Демидова, обучавшихся за границей и увидевших мир по-новому. Повесть «Охонины брови» передает историю Пугачёвского движения. Любопытно при этом, что сам Пугачёв на страницах произведения не появляется и внимание сосредоточено на рядовых участниках бунта. Показан и другой «коллективный герой» – лагерь притеснителей народа. Это дворяне и чиновники, администрация и владельцы заводов, верхушка местного духовенства. Поэтика рассказов и повестей строилась в той же образной и языковой системе, что и в романах.

Увлечение этнографическими изысканиями, уральским фольклором выразилось в обращении к жанру легенд. Предания казахов и киргизов приобретали условное нравственно-философское, аллегорическое содержание. Сборник «Легенды» (1898) перекликался с фольклорной тенденцией в «Сказках» М.Е. Салтыкова-Шедрина, в «народных» рассказах Л Н. Толстого, в стилизациях Н.С. Лескова. Так, обработанная Маминым-Сибиряком легенда «Баймаган» (1886) раскрывала превосходство честности над неправедно нажитым богатством и возвышенной, искренней любви бедняков над «любовью» дочери богача, купленной за дорогой калым.

Особый пласт художественного наследия Мамина-Сибиряка составляют произведения для детей. Это сборники «Детские тени» (1894), «Сказки и рассказы для детей младшего возраста» (1895), «Алёнушкины сказки» (1896), «Зарницы» (1897), «Рассказы и сказки» (1897, 1898), «По Уралу» (1899). Если основные произведения писателя имели трудную критическую судьбу, то детская проза его имела прочный и заслуженный успех.

Из рассказов для детей классическими стали «Емеля-охотник» (1884), отмеченный премией Фребелевского педагогического общества, «Зимовье на Студёной» (1892) – за него писатель получил золотую Медаль Санкт-Петербургского комитета грамотности. Уроки мудрости и доброты преподносят простые люди. Старик Емеля пожалел оленёнка, которого долго выслеживал, чтобы добыть мяса для своего больного внука. Любопытно, что художник не скрывает от ребёнка правды жизни. Вопреки народной традиции финалы многих произведений трагичны. Гибелью героев, собаки Музгарки и её хозяина Елески, заканчивается рассказ «Зимовье на Студёной».

Признанным шедевром детской литературы считаются «Алёнушкины сказки». Созданные после смерти жены и обращённые к любимой дочери (в начале работы над циклом, в 1894 г., ей было два года) произведения отличаются живой трогательной интонацией и новаторской простотой в изображении особенного в окружающем мире домашних животных, птиц, цветов, насекомых.

В 90-е гг. Мамин-Сибиряк создаёт романы для юношества «Весенние грозы» (1893), «Ранние всходы» (1896), публикует роман-притчу «Без названия» (1894), роман «Падающие звёзды» (1899) о любви русского скульптора к немой англичанке В произведениях звучали отголоски народнических догм, и успеха они не имели. Поздние сборники рассказов «Ноктюрны»(1899) и «Золотая муха» (1903), посвящённые по преимуществу судьбам интеллигенции, также резонанса не вызвали. Обычно это объясняется нечеткостью социальных взглядов писателя и, как результат, отсутствием идейной цельности и эмоциональной увлечённости в разработке темы. Интересный своей уральской экзотикой этнографизм терял привлекательность в обращении к слишком хорошо известному общественному городскому материалу. Исчезал эффект новизны и оригинальности. После Достоевского, Лескова, Чехова, Толстого в критике его упрекали за «отсутствие мысли о человеке».

В целом творчество Мамина-Сибиряка является неотъемлемой и заметной частью русской литературы конца XIX в. В его произведениях запечатлелся дух эпохи в колоритных этнографических образах, изображении быта и культуры разных сословий, в изменении психологии людей периода становления русского капитализма. Перекличка стиля писателя с чертами французского натурализма делала творчество Мамина-Сибиряка общеевропейским явлением.

Литература

Дергачев И.А. Д.Н. Мамин-Сибиряк. Личность. Творчество. Свердловск, 1981.

Дергачев И.А. Д.Н. Мамин-Сибиряк в литературном контексте 2-й половины XIX в. Екатеринбург, 1992.

А.И. Эртель (1855–1908)

Александр Иванович Эртель был потомком берлинского бюргера. В автобиографии писатель рассказывает, что его дед Людвиг Эртель шестнадцатилетним юношей оказался в армии Наполеона и в сражении под Смоленском попал в плен. Некий русский офицер привёз его в свою усадьбу под Воронежом и хотел записать в крепостные. Родственники отговорили офицера от этого намерения, и Людвиг остался свободным человеком. Вноследствии он занял пост управляющего сначала на водяных мельницах, а затем был управляющим в помещичьих усадьбах в Воронежской и Тамбовской губерниях.

Позднее Людвиг принял православие. Отец писателя Иван Александрович служил приказчиком у московского купца, а затем занял место управляющего в том же имении, где раньше служил сам Людвиг-Иван Эртель. Мать писателя была незаконнорожденной дочерью помещика и крепостной нянюшки.

Более 20 лет отец писателя служил управляющим у помещика Савельева в деревне Ксизове Задонского уезда Воронежской губернии. Савельев и его жена актриса-француженка «Сильвия Ивановна», почти не говорившая по-русски, оказывали мальчику покровительство. Отец Эртеля надеялся, что общение с господами научит сына чему-нибудь полезному. Учение, с иронией вспоминает писатель, состояло в том, что Савельев иногда говорил, что значит такое-то французское слово. Все остальное время «ученик» играл с дворовыми мальчишками, гулял в саду и в огромном цветнике или сидел возле Сильвии Ивановны, которая привязалась к ребенку.

По настоянию матери Сашу начали готовить к поступлению в гимназию. Его «учил» то «пьяный конторщик», то «гувернантка, девица из крепостных, но почему-то с институтским образованием», то «барчуки-правоведы», когда он гостил у бабушки по материнской линии. В итоге в гимназию мальчик так и не попал, потому что в Воронеже, куда он поехал экзаменоваться, отцу, «закутившему» с товарищем, «отовсюду» не советовали отдавать ею в гимназию: «Будет образованный – родителей не станет кормить».

С 13 лет Александр Эртель начал проходить школу жизни. Отец получил новое место в имении Филипповых, и Саша стал его помощником, чем-то вроде приказчика. При этом должность помощника управляющего не мешала ему дружить с простыми людьми. Он вспоминает, что был «своим человеком» и в застольной, и в конюшнях, и на деревенской улице, и на посиделках, и на свадьбах – везде, где «собирался молодой деревенский народ». Этот богатый жизненный опыт впоследствии отразится в его творчестве.

Чтобы прекратить эти недостойные «фамильярные» отношения, отец согласился отпустить его на новое место службы, в имение, в котором требовался конторщик. Усадьба находилась в 20 верстах от города Усмани, где была приличная библиотека. С посещения этой библиотеки и началась его по-настоящему новая жизнь.

Управляла библиотекой дочь богатого купца М.И. Федотова. В её лице Эртель впервые встретился с женщиной «образованного круга» и вскоре женился на ней. Супругов сопровождали финансовые трудности. Потеряв место конторщика, Эртель попытался заняться предпринимательством, стать арендатором земли, но и здесь потерпел неудачу.

Отец жены, М. И. Федотов, был человеком высокообразованным для своего крута, страстным любителем чтения. В его доме собиралась городская элита. Из разговоров гостей Эртель, по воспоминаниям, почерпнул очень много, «в первый раз услыхал о земстве, о мировом судье, о полиции, об арестах, о политических процессах, о жизни в полку, на Кавказе, в Варшаве, в столице, за границей…» В доме тестя в 1876 г. Александр Иванович впервые познакомился и с «настоящим» литератором. Это был известный писатель-народник П. В. Засодимский, приезжавший в Усмань по семейным делам.

Общение с Засодимским побудило Эртеля испытать себя в литературном творчестве. Он написал свои первые произведения – рассказ «Переселенцы» и очерк «Письмо из Усманского уезда», которые столичный литератор помог опубликовать. Первый успех окрылил молодого «писателя», и с 1879 г. он начинает работать над книгой «Записки Степняка». Составляющие её произведения выходили в периодических изданиях – журналах «Вестник Европы», «Дело», «Русское богатство».

В 1879 г. Эртель переезжает в Петербург и, по предложению Засодимского, становится заведующим библиотекой, служившей местом встреч писателей и общественных деятелей народнического толка. Служа в библиотеке, Эртель знакомится с Г.И. Успенским, В.М. Гаршиным, Н.Н. Златовратским, С.Н. Кривенко, Н.Ф. Бажиным, Н.И. Наумовым, И.С. Тургеневым и другими известными писателями.

В 1880 г. из-за тяжелой болезни (туберкулёза) Эртель был вынужден вернуться в родные места – сначала в Усмань, а затем на хутор к матери. Здесь он продолжает работать над своей книгой. В 1883 г. «Записки Степняка» вышли в двух томах и сделали писателя известным.

«Записки Степняка» развивали жанровые, композиционные и стилевые традиции «Записок охотника» Тургенева. Однако изменилась сама реальность, изображаемая в произведении. Эртель художественно воплотил мир пореформенной деревни с её проблемами и противоречиями. Писатель запечатлел яркие жизненные типы новых «хозяев» деревни: купцов, кулаков, кабатчиков; показал разрушительную силу наживы. Остро показана в цикле и главная народническая проблема взаимоотношений дворянской и разночинской интеллигенции и крестьянства.

Литературный дебют Эртеля получил высокую оценку. Среди ценителей книги были Г.И. Успенский и В.Г. Короленко. Последний отмечал живость, колорит, юмор рассказов. Выразительными получились пейзажи.

Весной 1884 г. А.И.Эртель был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. Его обвиняли в связях с революционными организациями. Однако из-за ухудшения здоровья через четыре месяца его освободили из тюрьмы и выслали под административный надзор в Тверь. Ссылка продолжалась до 1888 г. В это время писатель пережил увлечение идеями Л.Н. Толстого, с которым вступил в переписку. Влияние Толстого выразилось в создании «народной» повести «Жадный мужик» (1884), опубликованной издательством «Посредник». Герой повести крестьянин Ермила, прошедший школу жизни у купца, а затем убивший и ограбивший хозяина, оказывается наказан жизнью и в итоге раскаивается в своих грехах и совершённом убийстве. Решающее значение имела доброта старшего брата Ивана, приютившего разорившегося и обворованного сыном Ермилу. Бывший мироед Ермила теперь решил послужить «миру» и уговорил барина сдать мужикам землю «дешевле против купца». Он умирает примирённый с народом и совестью.

На просьбу Толстого написать произведение, обращаясь «исключительно к народу», откликнулись также А.Н. Островский, М.Е. Салтыков-Щедрин, Г.И. Успенский, Н.С. Лесков и В.М. Гаршин. Эртель на равных оказался в этом ряду замечательных художников слова.

После окончания ссылки он снова поселился на родине, сначала в хуторе, доставшемся по наследству от матери, а затем в арендованном имении Емпелево в Воронежской губернии, где прожил шесть лет. Жизнь в деревне, вероятно, была связана не только с медицинской необходимостью, но и становилась отражением мировоззренческой позиции. В 1891 г. вслед за Толстым, Чеховым и Короленко Эртель принял активное участие в сборе средств для помощи голодающим. На свои средства выстроил в селе Макарьеве школу, в которой обучалось 120 детей.

Самым значительным произведением Эртеля стал роман «Гарденины, их дворня, приверженцы и враги». Он печатался в журнале «Русская мысль», а в 1890 г. вышел отдельной книгой.

По замыслу писателя, роман «непременно должен быть политический», произведением общественной значимости. И для этого в нём следует изображать «судьбы нашей интеллигенции». Писатель создает широкую панораму жизни, тот период общественного сознания, когда «…перерождаются понятия, видоизменяются верования, когда новые формы общественности могущественно двигают рост критического отношения к жизни, когда пускает ростки новое мировоззрение, почти противоположное первоначальному»-, – писал он В.А. Гольцеву в 1889 г.

Знаковой в романе становится фигура Николая Рахманного. Это своеобразный «герой времени» или, как поясняет писатель, «герой безгеройного времени». Сын управляющего имением, он не смог по-настоящему противостоять отцу, властному крепостнику. Однако занялся работой в земстве, проводя её на «законных основаниях». В этом он был близок популярной теории «малых дел».

Смело противостоит старым порядкам революционер-разночинец Ефрем Капитоныч. Сын конюшего, он становится студентом Петербургской медико-хирургической академии и готов отстаивать свои взгляды до конца. Разночинец с увлечением поддерживает замысел Рахманного найти средства на строительство школы для крестьянских детей. Ефрем завидует близости Николая к народному миру, но упрекает его за компромиссы и эволюционные формы борьбы с прошлым.

Однако и сам Эртель не был сторонником революционного преобразования общества. Видимо, в этом сказывалось глубинное знание писателем народной жизни и психологии. Не случайно произведение так понравилось Толстому. У этого строгого критика роман получил высокую оценку. В предисловии к изданию книги Л.Н. Толстой подчеркивал, что автор прекрасно знает народную жизнь и мастерски владеет народным языком. По словам Толстого, тем, кто любит народ, чтение Эртеля доставит «большое удовольствие». Толстой интересовался жизнью и творчеством писателя и в 1908 г., когда Эртель уже завершил свой литературный путь.

К роману «Гарденины» примыкает и роман «Смена» (1891), напечатанный в журнале «Русская мысль». Название произведения обозначает движение культурных и общественных сил. С исторической сцены сходят интеллигенты «барских привычек, барского воспитания, с их нравами, традициями, чувствами и отчасти идеями». На смену им приходят люди менее «утончённые», но «гораздо более приспособленные» к борьбе за будущее. Это явление для Эртеля было отчасти связано и с фигурой Толстого. В 1891 г. он писал о нём следующее: «По странной иронии судьбы именно этот последний барин приуготовил огромный арсенал для мужицкой интеллигенции <…>. У Толстого до чрезвычайности много того, что очень нужно народу и что с каждым годом будет всё нужнее и нужнее».

В главном герое романа «Смена» Андрее Мансурове писатель изображает «жалкую апофеозу вымирающего культурного слоя». Последних идеалистов теснят «новые люди» – предприниматели Прытковы и Колодкины, финансист Лейзенсон, сын купца Алферова. Они озабочены лишь выгодой и не испытывают жалости к разоряемым ими людям, чувствуя свою «историческую» силу. Ярким образом становится в романе неунывающий бунтарь Листарка. Его не сломили ни аресты, ни ссылка. При очередном «изъятии» его из деревни он с вызовом заявляет: «Наша возьмёт».

Кроме больших романов в 80—90-е гг. Эртель создаёт повести «Волхонская барышня» (1883), «Две пары» (1887), «Карьера Струкова» (1895–1896).

В повести «Волхонская барышня» рассказывается история Варвары Алексеевны Волхонской. Она ищет себя, осознавая, что гимназия не дала ей никаких знаний о жизни. Девушка понимает, что идеалы и убеждения её отца Алексея Борисовича Волхонского давно устарели. Мировоззрение героини меняется под влиянием публициста-почвенника Ильи Петровича Тутолмина. Тутолмин одерживает верх в спорах и с Волхонским, и со своим другом – «чистокровным агрономом» Захаром Ивановичем.

Варя увлекается Тутолминым, который сравнивает народ с Прометеем, прикованным к скале. Вместе с новым другом девушка посещает деревню, где началась эпидемия, и поражается, что отпущенные на волю крестьяне могут жить такой ужасной нищенской жизнью.

Варя оказывается перед выбором одного из трёх путей: жизнь со стареющим капризным отцом, поездка в Петербург на учёбу с Тутолминым или брак с молодым преуспевающим купцом Лукавиным. Какое-то время он представлялся девушке народным «богатырём», но в действительности оказывается лишь одним из «хищников» новой формации.

После случившегося в деревне пожара Варя заболела горячкой, и никто не мог её спасти. Драматическая судьба девушки и пожар символизировали неопределённый путь молодой России в современности.

История «двух пар» в одноимённой повести – Марьи Павловны, сумевшей порвать с мужем-чиновником, и степного помещика Сергея Петровича, с одной стороны, и плотника Фёдора и сельской девушки Лизутки, с другой, подчеркивает пропасть между либерально настроенными господами и простым народом.

Поэтика этих повестей Эртеля имела тенденцию к символике и импрессионизму. Неопределённость желаний Марьи Павловны, неуловимые предчувствия и настроения передаются художником через своеобразие пейзажных картин.

Повесть «Карьера Струкова» изображает постепенное прозрение героя в отношении к правде и в то же время деградацию личности, чья жизнь построена на лжи и компромиссах с совестью. История Алексея Струкова приобретала обличительный характер, раскрывая «постыдную игру» словами и понятиями, в которой погрязло современное общество. В характере героя появляются черты, напоминающие чеховских «рефлектирующих» интеллигентов. Это было последнее художественное произведение Эртеля.

По воспоминаниям дочери, с 1896 г. отец из – за безденежья, «по необходимости», занялся управлением имениями Хлудовых, Е.И. Чертковой, Пашковых и совместить эту работу с литературным творчеством так и не смог. Литература, как он её понимая, требовала полной самоотдачи, а ему приходилось всё больше сил тратить на занятия сельским хозяйством. По словам Натальи Александровны, «внутренняя неизбежность отказаться от художественного творчества была глубокой трагедией последних лет его жизни». Об этом искренне сожалели Толстой, Чехов, Горький, Бунин и другие современники.

Драматическая судьба талантливого писателя-разночинца симптоматична и сама могла бы стать предметом: художественного обобщения. Есть в ней что-то от чеховских героев, раздавленных повседневностью. С большой любовью и уважением вспоминает об Эртеле Бунин: «Какая умница, какой талант, в каждом слове, в каждой усмешке! Какая смесь мужественности и мягкости, твердости и деликатности, породистого англичанина и воронежского прасола!»

В этой беглой характеристике внешнего облика, «стиля» человека видны лучшие черты русской классической культуры, которые так ценил и сам автор этих воспоминаний, осознавая себя последним классическим писателем России, исчезнувшей за революционным рубежом. Неотъемлемой частью этой классической культуры был и А.И. Эртель.

Литература

Костин Г.А. А.И. Эртель. Жизнь и творчество. Воронеж, 1955.

Спасибенко А.П. Эртель – писатель-восьмидесятник. Алма-Ата, 1966.