Текст книги "Политическая наука №2/ 2018"

Одним из наиболее существенных препятствий (если не главным) для формирования универсального политического порядка в современной России является дуализм российского политического сознания и политической культуры – противоречие между поверхностной современностью и глубоким архаизмом. Этот дуализм лежит в основе российских социальных практик и влияет на выработку позиций по отношению к власти и актуальной политике. Социальные и политические инновации оцениваются по архаичной системе критериев. Политическая активность как атрибут современной политики относится к «внешнему» слою нормативно-ценностного комплекса, конфликтующему с традиционалистским «ядром» российской культуры [Патрушев, Филиппова, 2017].

В результате в современной России не может сформироваться институционализированное политическое поле, а вместо него сложилась деформализованная неполитическая зона власти, т.е. российская политика представляет собой, по сути, квазиполитику. Перечислим основные характеристики зоны власти, полученные на основании теоретического анализа и обобщения некоторых эмпирических данных.

Первое: зона власти формируется кликами, которые складываются на социальном (межличностном) уровне и в процессе иерархизации переносят неформальные нормы и практики на социетальный уровень, на уровень потенциального бытования политики.

Второе: зона власти обеспечивает неполитическое господство преимущественно с помощью силы и денег, связей и «понятий» – так российские люди понимают действия существующей власти. Российская власть ничем не ограничена и не принадлежит гражданам.

Третье: акторы зоны власти не являются политическими, не обладают выраженной и четкой идеологией и, по существу, не имеют политической идентичности, замещая ее лояльностью к принципам кликовой организации. Лояльность и личные связи определяют доступ в зону власти.

Наконец, зона власти принципиально ограничена и блокирует массовое вовлечение граждан в политические практики, вытесняя институты политического представительства механизмами исключения на основе доминирования указанного принципа лояльности. Универсальные нормы (правопорядок) подменяются ситуативными договоренностями, а принятие политических решений – администрированием.

Важным для понимания сущности сложившейся в России зоны власти является вопрос о соотношении между кликой, сетевой структурой, патрон-клиентскими отношениями, клиентелой. Социологически клика означает сообщество «своих», действующих на основе личного доверия и «сговора» в обход закона, формальных правил. Патрон-клиентская клика – одна из разновидностей вертикальной клики, не всегда самая распространенная, есть и другие виды вертикальных и горизонтальных клик [см.: Патрушев, Хлопин, 2007].

Клиентела [см.: Патрон-клиентские отношения… 2016] является своего рода предысторией клики и в этом качестве придает последней квазитрадиционные, если не архаичные, черты. Социальная солидарность и гражданская ответственность россиян подменяются личной преданностью семейного и дружеского типа, что воспроизводит дополитическое и, соответственно, дообщественное (досоциетальное) состояние социума, элементы архаического сознания – как условия устойчивости зоны власти и кликового типа организации [Патрушев, Филиппова, 2017].

Таким образом, зона власти препятствует завершению институционализации и политической интеграции на социетальном уровне.

Можно полагать, что политика (внутренняя и внешняя, экономическая, социальная, культурная, научная, образовательная, технологическая и т.д.), обеспечивающая современный тип развития России, невозможна без конституирования политического пространства и политического порядка, что означает:

– образование (прото)политического сообщества, структурированного нормативно-ценностной и проектной идентификацией индивидуальных и коллективных акторов и их возможностями влиять на ход и результаты политики;

– идеологическое оформление политических идентичностей (расколов);

– формулирование политических программ развития социетальной направленности;

– расширение политического участия;

– правовую универсализацию конвенций и «правил игры» в виде легитимных и действующих законов;

– утверждение политического института государства как властного, политико-культурного, нормативно-процедурного порядка, отражающего относительно стабильное состояние общества.

Насколько российские реалии соответствуют характеристикам идеал-типической модели политического пространства и политического порядка, каков потенциал политической трансформации и институционализации власти? Иными словами, каковы перспективы политики в России?

В поисках стратегии политического развития России

Исследования, проведенные в рамках проектов РГНФ, ИСП РАН и ИС РАН 1996–2015 гг., показали, что последние два десятилетия в России в публичном дискурсе в качестве нормативно-ценностных оснований российского социума преобладают выгода, сила и т.п., оттесняя закон, свободу, традицию и мораль, доверие и равенство.

Выгода сохраняет лидерство в ценностном пространстве России с середины 1990‐х годов, она маргинализирует прочие нормативно-ценностные ориентации. В 2000‐е годы, с приходом к власти «силовика» В. Путина, слегка снижалось значение силы и несколько повышалось – закона.

Но если задать вопрос не о «сущем», а о «должном» основании социума, обнаруживается кардинальное изменение выбора респондентов из предложенного им нормативно-ценностного набора: декларируя приверженность «популярным» словам и даже ориентируясь на них практически, люди этого не слишком хотят. Ценности переворачиваются радикальным образом, и наименее желаемой оказывается та же выгода, та же сила, даже собственность и личный успех. Можно трактовать это как разрыв легитимности: социальный порядок латентно не легитимизируется людьми. Но можно поставить вопрос по-иному: это свидетельство необходимости выстраивать отношения на основе желаемых предпочтений людей.

Насколько реализуем подход, ориентирующийся на устойчивые нормативно-ценностные структуры России?

Осенью 2017 г. председатель Высшего совета партии «Единая Россия» кандидат политических наук Б. Грызлов представил руководству партии доклад под названием «Справедливость. Ответственность. Доверие» [Дорофеев, 2017]. «Мы иногда упрощенно представляем себе ожидания граждан и думаем, что современное общество сконцентрировано только на прагматизме и материальных вещах. Ни в коем случае не отрицая их, хочу сказать, что категории идеальные, категории справедливости и доверия, и осознание ответственности определяют многие настроения в обществе», – заявил руководитель группы по государственно-партийному строительству В. Плигин [Плигин… 2017].

Судя по сообщениям прессы [Гурова, Обухова, Скоробогатов, 2017], в неопубликованном докладе под справедливостью понимается «системная реализация возможностей и прав граждан в их саморазвитии и самореализации, прозрачность и удобство правовой системы, адекватный доступ к развитому социальному капиталу и социальным лифтам». Эта ценность отражает противопоставление культуре патернализма и обеспечивает не материальное равенство, а последовательное соблюдение гражданских прав. Ответственность означает «совместную деятельность различных сообществ и культур, организаций и объединений, основанную на идеях партнерства, единства “общего дела”, способность отвечать за судьбу страны и ее развитие». Ее необходимо культивировать внутри как общества в целом, так и каждого из его элементов, в качестве фундамента устойчивой политической системы и эффективных управленческих институтов. Доверие отражает готовность следовать принятым в обществе правилам, которые ассоциируются с единством, порядочностью и последовательностью; без доверия невозможно ни существование социальных институтов, ни эффективное государственно-политическое строительство. Ни справедливость, ни ответственность не могут быть достигнуты без доверия. Современное российское общество по целому ряду критериев расколото на «своих» и «чужих»; наряду с вопросами национальной, религиозной, идеологической принадлежности поводом для розни и разделения оказываются также вопросы истории и культуры, экономики и искусства. Однако именно коллективное доверие и публичная сфера, открытая для дискуссии, свободного обсуждения и даже программной конкуренции, позволит преодолеть эти расколы.

В центр государственно-политического строительства предлагается поставить развитие человека и объединяющие граждан ценности, а не инструменты контроля и логику рыночной эффективности «…Эпоха, когда политика сводилась к действию упорядоченных бюрократических машин, осталась в прошлом. Современное государственно-политическое строительство – эволюционный процесс, требующий постоянной оптимизации собственных инструментов и глубокого понимания проблем и вызовов, возникающих перед обществом и развивающейся социальной средой». Эти вызовы охватывают «четыре проблемных поля, связанных с легитимностью управления, институтами представительства, гражданской активностью и человеческим капиталом» [Плигин… 2017].

«Для эффективного функционирования государственных институтов и их работы в рамках ценностной триады “Справедливость, Ответственность, Доверие” необходимо развитие институтов прямой демократии и политической конкуренции, общественно полезное гражданское участие, например, волонтерство и местное самоуправление», этому «может поспособствовать ряд административных и законодательных решений, связанных с законодательной поддержкой волонтерства, популяризацией местного самоуправления и налаживанием взаимодействия местных органов власти с гражданами», – заключил Плигин [там же].

Слова «справедливость», «доверие», «уважение» активно использовал президент России В.В. Путин в своем послании Федеральному собранию 1 декабря 2016 г. «…люди рассчитывают… на уважение к себе, к своим правам, свободам, к своему труду. <…> Принципы справедливости, уважения и доверия универсальны. <…> Любая несправедливость и неправда воспринимаются очень остро. <…> Общество… все больше ценит такие качества, как ответственность, высокая нравственность, забота об общественных интересах, готовность слышать других и уважать их мнение. <…> Можно ли достойно развиваться на зыбкой почве слабого государства и управляемой извне безвольной власти, потерявшей доверие своих граждан? Ответ очевиден: конечно, нет», – говорил президент [Послание… 2016].

Публичное позиционирование этих позиций показывает, что даже устоявшийся официальный дискурс в принципе может меняться. Если такие идеологические перемены утвердятся, останется вопрос о результативности реализации «нового курса», который совершенно отличен от существующих практик и тенденций.

Исследования коллег-социологов показывают, что «сложившаяся в стране система управления находится в критическом состоянии», что делает ее «непригодной для достижения каких-либо рациональных инновационных действий» [Россия: Реформирование… 2017, c. 90]. Группы населения с высшим образованием констатируют отчуждение на местах значительного числа руководителей от исполнителей, частую подмену управления командованием или сговором, присутствие в действиях руководителей признаков коррупции и т.п., а также явное превалирование властной составляющей во властно-управленческой вертикали и административно-командный характер российской системы управления [там же, c. 118].

Авторы новейшего исследования российской власти приходят к выводу, что «реальная система управления в стране с ее подсистемами в регионах обладает исключительно низкой чувствительностью к спонтанным процессам социокультурного группообразования (например, этническим, религиозным, миграционным, протестным, волонтерским, политическим, культурно-творческим и т.п.), что является свидетельством ее неадекватности социальным изменениям и чревато непредвиденными последствиями. Застойное состояние пирамид территориального управления (властной, экономической и административной) связано с тем, что они строятся сверху вниз в интересах сохранения своего господствующего положения, неоправданно увеличивают дистанцию власти и становятся неспособными поддерживать самоорганизацию территориальных общностей, принижая фундаментальную роль местного самоуправления» [там же, c. 343].

На исходе 2010‐х годов в России отсутствовала политика как отдельная сфера производства альтернатив общественного развития, которые бы формулировались и продвигались политическими акторами в публичном пространстве, формировали полюса, притягивающие сторонников и отталкивающие противников разных точек зрения. Как отмечают исследователи, «страна замерла в ожидании положительных перемен и боится, как бы не вышло хуже» [Россия: Реформирование… 2017, c. 336].

Политико-культурологический и исторический анализ показывает, что российский социокультурный дуализм обусловливает воспроизводство властных отношений и препятствует формированию универсального политического порядка. Его перспективы просматриваются с трудом. В данный момент можно оценивать лишь условия продвижения в направлении создания как гражданского общества на основе солидарности граждан, так и политического института государства. Эти условия, вытекающие из представленного ранее анализа, в чем‐то параллельны идеям, сформулированным теоретиками партии власти, в чем‐то пересекаются с ними.

Наиболее существенными условиями являются: сдвиг в публичном дискурсе от ценностей выгоды, личного успеха, собственности, силы к ценностям доверия, равенства, справедливости, свободы, солидарности – своего рода «моральная революция»; эмпауэрмент – становление гражданина, обладающего навыками реализации прав и свобод, политических действий, направленных на трансформацию институтов; универсализация действующих норм на основе верховенства права. В совокупности речь идет об обновленной интеграции на социетальном уровне. Оценка перспектив, степени и масштаба реализации этих условий должна быть предметом дальнейших исследований.

Список литературы

Афанасьев М.Н. Клиентелизм и российская государственность: Исследование клиентарных отношений, их роли в эволюции и упадке прошлых форм российской государственности, их влияния на политические институты и деятельность властвующих групп в современной России. – 2‐е изд., доп. – М.: Московский общественный научный фонд, 2000. – 318 с.

Барсукова С.Ю. Эссе о неформальной экономике, или 16 оттенков серого. – М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2015. – 215 с.

Бурдье П. О государстве: Курс лекций в Коллеж де Франс (1989–1992) – М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2016. – 720 с.

Бурдье П. Социальное пространство: Поля и практики. – М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2005. – 576 с.

Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации. – М.: Академический проект, 2003. – 528 с.

Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. – М.: КАНОН-пресс-Ц: Кучково поле, 2000. – 304 с.

Граждане и политические практики в современной России: Воспроизводство и трансформация институционального порядка / [ред. колл.: С.В. Патрушев (отв. ред.), С.Г. Айвазова, П.В. Панов]. – М.: РАПН: РОССПЭН, 2011. – 318 с.

Гражданское и политическое в российских общественных практиках / Под ред. С.В. Патрушева. – М.: РОССПЭН, 2013. – 524 с.

Гурова Т., Обухова Е., Скоробогатый П. Страна для всех // Эксперт. – М., 2017. – № 43. – Режим доступа: http://expert.ru/expert/2017/43/strana-dlya-vseh/ (Дата посещения: 01.02.2018.)

Дорофеев К. Борис Грызлов ищет способы преодоления раскола в обществе. Высший совет «Единой России» хочет предложить свою доктрину государственно-партийного строительства // Известия. – М., 2017. – 18 сентября. – Режим доступа: https://iz.ru/646910/konstantin-dorofeev/boris-gryzlov-ishchet-sposoby-preodoleniia-raskola-v-obshchestve (Дата посещения: 01.02.2018.)

Зиммель Г. Социальная дифференциация // Зиммель Г. Избранное. – М.: Юрист, 1996. – Т. 2: Созерцание жизни. – С. 301–465.

Евсеева Я.В. Концепция зависимости от траектории предшествующего развития: Основные положения и критика: Аналитический обзор // Политическая наука / РАН. ИНИОН. – М., 2017. – № 3. – С. 41–57.

Институциональная политология: Современный институционализм и политическая трансформация России / Под ред. С.В. Патрушева. – М.: ИСП РАН, 2006. – 586 с.

Кордонский С.Г. Рынки власти: Административные рынки СССР и России. – 2‐е изд. – М.: ОГИ, 2006. – 239 с.

Лысенко О.В. Игрок в политическом поле // Материалы конференции «Пермская элита: История, развитие, современное состояние» (Январь–февраль 2003 г.) – Режим доступа: http://elis.pstu.ru/index.php?a=9&pod_id=29&pod3_id=241 (Дата посещения: 01.02.2018.)

Массовая политика: Институциональные основания / Под ред. С.В. Патрушева. – М.: Политическая энциклопедия, 2016. – 287 с.

Миллер Т.В. Институты и сетевые практики в принятии государственных решений в России // Власть. – М., 2016. – № 12. – С. 93–98.

Модернизация и политика в XXI веке / Ред. колл.: В.К. Коломиец, Ю.С. Оганисьян, С.В. Патрушев; отв. ред. Ю.С. Оганисьян; Ин-т социологии РАН. – М.: РОССПЭН, 2011. – 335 с.

Новые направления политической науки: Гендерная политология. Институциональная политология. Политическая экономия. Социальная политика / Отв. ред. С.Г. Айвазова, С.В. Патрушев. – М.: РАПН: РОССПЭН, 2007. – 341 с.

Панов П.В. Институты, идентичности, практики: Теоретическая модель политического порядка. – М.: РОССПЭН, 2011. – 230 с.

Панов П.В. Институциональные основания устойчивости и фрагментации политического порядка в постсоветской России. – Пермь: ЗУИЭП, 2008. – 243 с.

Патрон-клиентские отношения в истории и современности: Хрестоматия. – М.: Политическая энциклопедия, 2016. – 415 с.

Патрушев С.В., Филиппова Л.Е. Дуализм массового сознания и типология массовой политики // Политическая наука / РАН. ИНИОН. – М., 2017. – № 1. – С. 13–37.

Патрушев С.В., Хлопин А.Д. Социокультурный раскол и проблемы политической трансформации России // Россия реформирующаяся. – М.: Институт социологии РАН, 2007. – Вып. 6. – С. 301–318.

Плигин: Общественная активность определяет государственно-политический ландшафт страны // Единая Россия: Официальный сайт партии. – 2017. – 22 декабря. – Режим доступа: http://er.ru/news/162899/ (Дата посещения: 01.02.2018.)

Полтерович В.М. Элементы теории реформ. – М.: Экономика, 2007. – 447 с.

Послание Президента Федеральному Собранию // Президент России [Официальный сайт]. – 2016. – 1 декабря. – Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/news/53379 (Дата посещения: 01.02.2018.)

Пространство в России: Круглый стол // Отечественные записки. – М., 2002. – № 6 (7). – Режим доступа: http://www.strana-oz.ru/2002/6/prostranstvo-v-rossii (Дата посещения: 01.02.2018.)

Пушкарева В.Г. Политическое пространство: Проблемы теоретической концептуализации // Полис. Политические исследования. – М., 2012. – № 2. – С. 166–177.

Россия: Реформирование властно-управленческой вертикали в контексте проблем социокультурной модернизации регионов / Отв. ред. А.В. Тихонов. – М.: ФНИСЦ РАН, 2017. – 432 с.

Россия в процессе реформ: Социально-политические аспекты / Российская академия наук. Институт социологии; отв. ред. Ю.С. Оганисьян. – М.: Современная экономика и право, 2009. – 368 с.

Скоробогацкий В.В. Институциональные ловушки в политике // Вопросы политологии и социологии. – М., 2011. – № 1 (1). – С. 29–40.

Соловьев А.И., Миллер Т.В. Латентная сфера политики: Версия теоретической идентификации // Государственное управление: Электронный вестник. – М., 2017. – Вып. 63, август. – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/latentnaya-sfera-politiki-versiya-teoreticheskoy-identifikatsii (Дата посещения: 01.02.2018.)

Солодкая М.С. Типология концептов политического пространства // Труды Оренбургского института (филиала) МГЮА. – Оренбург, 2016. – Вып. 28. – С. 10–17.

Социальные сети доверия, массовые движения и институты политического представительства в современной России: Опыт «старых» и «новых» демократий в условиях глобализации: Научный доклад (I) / С.В. Патрушев, С.Г. Айвазова, Г.Л. Кертман, К.М. Клеман, Л.Я. Машезерская, О.А. Мирясова, Т.В. Павлова, А.Д. Хлопин, Г.А. Цысина, Н.Д. Фатеева. – М.: Институт социологии РАН, 2006. – 104 с. – Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id=19462494 (Дата посещения: 01.02.2018.)

Социальные сети доверия, массовые движения и институты политического представительства в современной России: Опыт «старых» и «новых» демократий в условиях глобализации: Научный доклад (II) / С.В. Патрушев, С.Г. Айвазова, Г.Л. Кертман, К.М. Клеман, Л.Я. Машезерская, О.А. Мирясова, Т.В. Павлова, А.Д. Хлопин, Г.А. Цысина, Н.Д. Фатеева. – М.: Институт социологии РАН, 2007. – 185 с. – Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id=20147625 (Дата посещения: 01.02.2018.)

Тенденции и проблемы развития российской политической науки в мировом контексте: Традиция, рецепция и новация / Отв. ред. О.В. Гаман-Голутвина, С.В. Патрушев. – М.: Политическая энциклопедия, 2018. – 477 с.

Филиппов А.Ф. Пространство политических событий // Полис. Политические исследования. – М., 2005. – № 2. – С. 6–25.

Филиппов А.Ф. Где живет политика // Полит. ру. – 2012. – 20 сентября. – Режим доступа: http://polit.ru/article/2013/06/18/filippov/ (Дата посещения: 01.02.2018.)

Цветкова О.В. Концепции политического пространства: Центр и периферия // Вектор науки ТГУ. – Тольятти, 2014. – № 1. – С. 171–173.

Чернявская О.С. Социальное пространство: Обзор теоретических интерпретаций // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. – Н. Новгород, 2008. – № 5. – С. 329–335.

Hendriks E.C. Regime theory: A preliminary sketch // Regime: Uncovering the fundamental order of radically different societies. – Mode of access: http://regimetheory.eu/#linkTheTheory (Accessed: 01.02.2018.)

Martin J.L. What is field theory? // American journal of sociology. – Chicago, 2003. – Vol. 109, N 1. – P. 1–49.

Ostrom E. Institutional analysis and development: Elements of the framework in historical perspective // Historical developments and theoretical approaches in sociology: Encyclopedia of Life Support Systems (EOLSS). – 2010. – Vol. 2. – Mode of access: http://www.eolss.net/sample-chapters/c04/e6-99a-34.pdf (Дата посещения: 01.02.2018.)

Ostrom E. Understanding institutional diversity. – Princeton: Princeton univ. press, 2005. – 355 p.

Political field theory // Complexity labs. – Mode of access: http://complexitylabs.io/political-field-theory/ (Дата посещения: 01.02.2018.)

Regime: Uncovering the fundamental order of radically different societies. – Mode of access: http://regimetheory.eu/#linkTheTheory (Accessed: 01.02.2018.)

Schmitt C. Der Begriff des Politischen. Mit einer Rede über das Zeitalter der Neutralisierungen und Entpolitisierungen. – München; Leipzig: Verlag Von Duncker & Humblot, 1932. – 84 S.

Torre Ch. G. Introduction to classical field theory // All complete monographs. 3. – Logan: Utah state univ., 2016. – Mode of access: https://digitalcommons.usu.edu/lib_mono/3 (Дата посещения: 01.02.2018.)