Текст книги "Ислам и модерн"

Суть религии

При всем обилии определений религии (что, в частности, отмечает и «Энциклопедия религии» под редакцией М. Элиаде – Eliade (ed.), 1987: 285) они, по большей части, не обладают необходимой степенью универсальности, сосредоточиваясь на том или ином ее аспекте. В самом деле, в каждой религии, и всякий раз по-своему, сочетаются мировоззренческие, этические, психологические, поведенческие, социальные, политические и даже экономические элементы, что не всегда удается учесть в одном определении. Кроме того, универсальное определение должно учитывать, что в религии в первую очередь речь идет о заповедях и догматах, ниспосылаемых Богом человечеству.

Учитывая сказанное, можно дать следующее определение: религия представляет собой совокупность заповедей, представлений, ритуалов и морально-этических принципов, ниспосланных Богом каждому в отдельности и обществу в целом ради наставления и спасения людей. Что касается человеческого аспекта религии, то под ним подразумеваются религиозные опыт, познание и поведение людей.

Соответственно, выделяются три уровня религиозности. Первый уровень, наиболее очевидный и внешний, включает в себя действия – например, выплату хумса и закята. На втором уровне мы имеем дело с познанием, убеждениями и представлениями, как то: вера в Бога, Судный день, пророков, – т. е. с некоторой совокупностью утверждений, которые мы называем основами веры, или богословием. Последний, внутренний и глубинный уровень, – это уровень религиозного опыта, опыта приобщения, прикосновения человека к сакральной реальности, которая проявляется в различных формах: от восхищения и благоговения до любви. Высшие образцы подобного опыта можно видеть в пророках, святых, мистиках и праведниках. Вера, собственно, и строится на этом опыте: познание и убеждения представляют собой истолкование этого опыта, а практическим их проявлением являются действия и ритуалы.

Об этом нам говорят и религиозные тексты. Коран считает религиозным того человека, который в сердце своем обладает верой и чье познание строится на религиозном опыте:

«Бедуины сказали: “Мы уверовали”. Скажи: “Вы не уверовали. Посему говорите: «Мы покорились». Вера еще не вошла в ваши сердца”» (сура «Комнаты» (Ал-Худжурат), аят 14).

В суре «Трапеза» (Ал-Маида) также говорится:

«[…] говорят своими устами: “Мы уверовали”, – хотя их сердца не уверовали» (сура «Ал-Маида», аят 41).

Присутствие веры не означает лишь совершение дел, как не означает лишь наличие определенных представлений, а нуждается также в надежде, доверии, любви, привязанности и уповании – уповании на Бога, доверии к Нему. «Вера» (иман) происходит от слова «безопасность» (ман). Верующий (мумин) – это тот, кто находит приют в безопасной крепости Бога, а вера означает обретение пристанища у Бога, преданность Ему всем сердцем и упование на Него во всем. Вера является одним из активных, а отнюдь не пассивных действий, и осуществляется в условиях свободы воли и выбора – человек должен проявить волю и захотеть стать верующим.

Суть модерна

Слово modernus, как отмечает в статье «Модерн – незавершенный проект» Юрген Хабермас,«… впервые нашло употребление в конце V в. для того, чтобы разграничить только что обретшее официальный статус христианское настоящее и языческое римское прошлое. “Модерность”, “принадлежность к современности” (Modernität), пусть содержание этого понятия и менялось, оно искони выражало сознание эпохи, соотносящей себя с античным прошлым в ходе осмысления себя самой – как результат перехода от старого к новому. И это характерно не только для эпохи Возрождения, с которой для нас начинается Новое время […] а для любого периода, когда в Европе формировалось сознание новой эпохи на базе обновленного отношения к античности» (Habermas, 1994: 160).

При всей, казалось бы, интуитивной ясности того, что подразумевается под этим термином, современные мыслители не имеют единой точки зрения по поводу того, что включает это понятие, а потому предложить полное и исчерпывающее определение «модерна» представляется трудновыполнимой задачей. Мишель Фуко как-то признался: «Я никогда точно не знал, что мы по-французски называем современностью (модерном)» (Цит. по: Ахмади, 1373 (1994): 8). Вероятно, можно сказать, что модерн представляет процесс интеллектуального, философского, научного, промышленного, политического и социального преобразования, которое происходило на Западе после Ренессанса. Такое определение, помимо его прямого смысла, указывает и на необходимость различать «модерн», «модернизацию» и «обновление» (таджаддод). Модерн, в первую очередь, – феномен западного мира, который изначально проявил себя в таких странах, как Германия, Англия и Франция. Модернизация же означает акцептацию современных технологий и индустрии, становление современных политических, социальных, культурных, государственных и военных институтов и, в целом, восприятие материальных и ментальных форм современной жизни наиболее передовой частью населения. Обновление[45]45
  Обычно в иранской литературе этот термин использует в качестве синонима слова «модерн» или «современность» (прим. пер.).


[Закрыть] означает новаторство, что не предполагает конфликта с традицией, поскольку последняя, будучи не закостенелой, но динамичной и подвижной, не прерывается, а обновляется.

Составляющие модерна

В своей книге «Модерн и критическая мысль» Бабак Ахмади[46]46
  Бабак Ахмади (род. 1948) – современный иранский публицист, литературный критик, переводчик и философ (прим. пер.).


[Закрыть] пишет об основных параметрах модерна:

«Многие считают, что модерн означает эпоху победы человеческого разума над традиционными (мифологическими, религиозными, моральными, философскими и т. д.) представлениями, эпоху развития научной мысли и рационализма (или рациональности), повышения авторитета критической философии, которым сопутствуют внедрение новых методов организации производства и торговли, формирование законодательства о товарообмене, а также постепенное установление господства гражданского общества над государством. В этом отношении модерн представляет собой культурный, политический, экономический, социальный и философский комплекс, который существует примерно с XV века, а лучше сказать, со времени появления новой астрономии, изобретения печатного станка и открытия Америки и по сей день» (Там же: 9).

Говоря об элементах модерна, можно указать в качестве наиболее важных из них на: 1) рационализм; 2) эмпиризм; 3) гуманизм; 4) индивидуализм; 5) материализм; 6) свободу и либерализм; 7) секуляризм; 8) демократию; 9) религиозный реформизм (разумеется, список этот не полон).

Рационализм. Б. Ахмади считает квинтэссенцией модерна рационализм и рационализацию общественной жизни (Там же: 11). Поэтому некоторые называют модерн периодом динамизма разума. Рационализм – это апелляция к разуму при оценке всех явлений и отрицание авторитета всего, что не укладывается в рациональное понимание; единственным критерием истинности утверждений являются разум и рациональные доводы. До прихода эпохи модерна рационализм не существовал в подобном значении. Поначалу он упрочил позиции в эпистемологии, но постепенно распространил влияние на все остальные сферы, как абстрактные, так и сугубо практические. Это означало, что его доводы обрели решающее значение при необходимости установить истину и что в случае, когда мы что-либо утверждаем, необходимо с помощью логических процедур продемонстрировать оправданность наших утверждений. Такой рационализм, называемый также радикальным или максимальным рационализмом, принял последовательный вид в рамках учения, получившего название эвиденциализм. Вкупе с серьезным вызовом, брошенным религиозным верованиям, рационализм подобного толка породил дискуссии, касающиеся философского осмысления религии. И хотя проблема разума и веры имеет довольно солидную историю, рационалисты модерна придали ей особую остроту. Их основной тезис – вера оправданна лишь в том случае, когда доказывается доводами разума и рациональной аргументацией (этот метод приняли на вооружение многие философы, начиная с Декарта, Спинозы и Джона Локка). А поскольку все доказательства бытия Божия, будь то космологическое, телеологическое, онтологическое или этическое, ущербны, вера в Бога и прочие религиозные убеждения не имеют под собой достаточных рациональных оснований.

Эмпиризм. Строго говоря, для модерна эмпиризм означает не столько ориентацию на опыт, сколько то, что всё можно проверить и подвергнуть критике. Иначе говоря, он считает несуществующим всё неподдающееся эксперименту и недоступное опыту. Поэтому многие метафизические и этические принципы, а также вся религиозная сфера утрачивают свое значение. Появление позитивистских направлений, первым основоположником которых был в начале XIX в. Огюст Конт[47]47
  Огюст Конт (1798–1857) – французский философ. Родоначальник позитивизма. Основоположник социологии как самостоятельной науки (прим. пер.).


[Закрыть], связано именно с этими идеями, апогеем же их развития стало возникновение логического позитивизма и знаменитого Венского кружка[48]48
  Венский кружок – сообщество ученых, регулярно собиравшихся в Вене с конца 20-х и до середины 30-х гг. XX в. Руководителем кружка был профессор кафедры индуктивных наук Мориц Шлик (прим. пер.).


[Закрыть]. Как утверждает один из постулатов позитивизма, если высказывания нельзя ни опровергнуть, ни доказать эмпирическим путем, они бессмысленны и пусты (Flew, 1955).

Гуманизм. В эпоху модерна под гуманизмом подразумевается вера в знание и силу человека. Человек предстает в роли хозяина своей судьбы и мира. Он считает себя обладателем присущих ему от рождения прав, причем возможность выбора между приверженностью той или иной религии или полного отказа от нее также является одним из основополагающих прав человека.

В наши дни некоторые интеллектуалы обращаются к так понимаемому гуманизму для обоснования требования отделения религии от политики. Язык политики, говорят они, является языком права, а язык религии – языком обязанности, поэтому тот, кто хочет сделать религию политической, а политику – религиозной, должен сделать либо язык религии языком права, либо язык политики – языком обязанности. Такого рода рассуждение представляется нам неверным хотя бы потому, что обладание правом не противоречит обладанию обязанностью. Право – это неотъемлемый, сущностный атрибут человека. В исламе право нельзя отделять от обязанности. Тот самый Бог, который дал человеку обязанности, наделил его также естественными и божественными правами, хотя последние стоят выше его шариатских обязанностей.

Индивидуализм. Индивидуализм модерна связан с первостепеннной значимостью прав отдельного человека, на которые должны ориентироваться общественные и политические институты. Ценность тех или иных правовых систем, включая политические, экономические, семейные, международные и прочие, зависит от того, в какой мере они отстаивают и защищают права индивида. Индивидуализм означает, что все должно быть направлено на службу индивиду. Правда, возникает проблема, состоящая в том, что подчинить службе человеку абсолютно всё практически невозможно: границей прав одного индивида становятся права других.

Реформизм, или религиозные реформы. Сама по себе реформа, начатая Мартином Лютером, была не чем иным, как борьбой за очищение христианства от процветавших в католицизме искажений апостольского учения и порочной практики Ватикана: торговли индульгенциями, симонии, нравственной распущенности иерархов. Однако протесты послужили причиной возникновения не только новых христианских течений, но и в достаточной степени благодаря растущему влиянию рационализма, формированию движения против религии как таковой. Таким образом, антикатолическое движение породило в конечном счете такие явления, как противостояние религии и секуляризм.

Секуляризм, т. е. «стремление к мирскому», в первую очередь подразумевает такое устроение публичной жизни – законодательства, образования и политики, – которое происходит без вмешательства религии. Однако следует иметь в виду, что существуют различные варианты секуляризма. Так, его минималистский вариант означает простое разделение религиозной и нерелигиозной сфер, но никак не полное отрицание религии или ограничение ее рамками одной только частной жизни: в данном случае речь идет об установлении границ вмешательства религии в вопросы частной и общественной жизни.

Ярыми противниками секуляризма являются радикальные сторонники теократии, которые утверждают, что задачи современного общества можно и должно формулировать в соответствии с религиозными установлениями: на все вопросы Откровением уже давно даны ответы, а потому и новые общественно-политические отношения можно регулировать, опираясь на религиозные тексты. При этом дается отсылка к 89-му аяту суры «Ан-Нахль» («Пчелы»):

«Мы ниспослали тебе Писание для разъяснения всякой вещи, как руководство к прямому пути, милость и благую весть для мусульман».

Нам, однако, представляется, что возможен и менее радикальный подход: в рамках религиозного правления многие вопросы могут быть разрешены с помощью человеческого разума, при этом в качестве необходимых принимаются лишь общие религиозные рамки. Не станем забывать, что наше вероучение делает особый акцент на обращении человека к разуму в случаях, когда отсутствует ясное указание в религиозных текстах. Алламе Табатабаи дает в своем комментарии «Тафсир ал-Мизан» следующее истолкование вышеприведенному аяту:

«Тибйан, как уже было сказано, означает разъяснение, а поскольку Священный Коран является книгой божественного руководства для всех людей и не обладает какой-либо иной функцией или статусом, очевидным образом под «всякой вещью» (кулль шайй) подразумевается все то, что относится к божественному руководству, например, истинные знания об истоке сущего, будущем воскрешении, нравственности и божественных законоустановлениях, притчи и наставления, в которых люди нуждаются для обретения руководства и нахождения пути к нему. Коран является разъяснением всех этих вещей, а не разъяснением всех наук вообще» (Табатабаи, 1366 (1987): 469).

Не будем забывать и того, что торжество секуляризма на Западе в немалой степени стало реакцией на чрезмерное и назойливое вмешательство церкви в политическую и общественную жизнь стран Европы – иначе говоря, идеи радикальной теократии и привели к радикальному секуляризму

Различные точки зрения на соотношение религии и модерна

Некоторые интеллектуалы – сторонники модернизации не усматривают в ней никакого конфликта с религией и полагают, что не стоит опасаться западной модели модерна, ведь именно она обеспечивает развитие и прогресс для страны, нацеленной на преодоление экономической отсталости, культурных, политических и религиозных проблем.

В то же время ряд интеллектуалов, напротив, говорит о наличии конфликта между религией и модерном и считает, что западный модерн не может быть образцом для исламского общества, например иранского, ибо копирование западной модели приведет к серьезным культурным, морально-этическим и духовным утратам. Поэтому следует всячески противостоять волнам модернизации западного образца, способным захлестнуть такую страну, как Иран.

Имеется и третья точка зрения: да, западный модерн не соответствует исламу, будучи во всем связан с западной культурой, однако это не значит, что следует отрицать модерн как таковой. Западный модерн возник в конкретных культурно-исторических условиях, а потому его точное повторение невозможно более нигде и никогда. Каждому обществу присущи уникальные черты, обусловленные конкретным культурно-историческим контекстом, а значит, единственно верное решение перед лицом современных вызовов состоит в выработке автохтонной модели модернизации. При этом группа интеллектуалов, отстаивающих автохтонную версию модерна, в свою очередь, делится на тех, кто предлагает переосмыслить западный модерн, придав ему черты, согласующие его с исламом, и тех, кто уверен, что нынешнее понимание ислама нуждается в реформировании – именно это является ключом к успешному согласованию религиозных установлений и требований модерна.

Мы полагаем, можно говорить еще об одном подходе к проблеме, основная идея которого состоит в том, что несоответствие западного варианта модерна и модернизации традиционной роли религии в исламском обществе требует одновременного реформирования сложившихся представлений и о религии, и о модерне. Ни те, ни другие не должны восприниматься как нечто абсолютное и не подлежащее критике.

Поясним, что мы имеем в виду, когда говорим о реформе религии, поскольку в этом вопросе не существует единого мнения и подхода. Один из подходов заключается в том, что реформа очищает духовную традицию от недостатков, привнесенных временем и человеческим несовершенством и затемняющих ее истинный лик. Мы находим примеры такого подхода в истории, в частности, в деятельности Ибн Таймии[49]49
  Таки ад-дин Абу Аббас Ахмад б. Абд ал-Халим ал-Харрани (Ибн Таймийя) (1263–1328) – мусульманский богослов, факих ханбалитского мазхаба, критик нововведений в религии (прим. пер.).


[Закрыть], и он предполагает четкое определение границ и пространства божественного и человеческого аспектов религии – без этого невозможно определить, что считать неотъемлемой частью вероучения, а что нет, что нуждается в постоянной критике, фильтрации и подлежит реформированию, а что неприкосновенно. Другой подход к реформе состоит в обращении к центральному ядру религиозного учения, к его сущностным сторонам и в их отделении от всего второстепенного. Приверженцем данного подхода был Абу Хамид ал-Газали, который видел смысл религии в очищении души от пороков и обретении добродетелей. Третий, весьма востребованный ныне подход связан с изучением религиозного типа познания и с религиозной герменевтикой. Этот подход обладает если не большим, то уж точно не меньшим значением, чем два предыдущих. О важности его в вопросе религиозной реформы уже говорит колоссальный объем толкований Корана в русле самых разных парадигм, а при всем единстве самой религии, ее понимание и интерпретация являются основой разногласий. Истина многослойна, и каждый приобщается к ней сообразно своему уровню развития. Человеческое познание, как мы это видим на протяжении всей истории, подвержено разного рода слабостям и недостаткам: логические ошибки, сильные чувства и эмоции, групповые и классовые интересы, ложные обычаи и традиции и тому подобное отражаются в понимании вероучения. Влияют на него и такие факторы процесса понимания, как установки, ожидания, склонности и знания субъекта, зависящие от географических, культурных, языковых, политических и социальных условий его существования. Поэтому порой тем, что полагают несоответствующим модерну и модернизации, оказывается не само вероучение, а определенный тип его толкования, одна из интерпретаций вероучения, обладающая всеми недостатками человеческого знания.

В каком-то смысле часть противоречий между модерном и религией может быть отнесена к конфликту жесткого и тенденциозного истолкования модерна, с одной стороны, и исторического, ставшего традиционным, понимания религии – с другой. Например, обычно утверждается, что религия находится в состоянии конфликта с секуляризмом, однако следует иметь в виду, что существует широкий спектр типов секуляризма, на одном конце которого находится радикальный (максималистский) секуляризм, не сочетающийся с религиозностью, а на другом – умеренный (минималистский) секуляризм, который нисколько не исключает религиозности.

Радикальный секуляризм подразумевает такую антропологическую установку, в соответствии с которой все потребности и нужды человека ограничиваются исключительно мирской жизнью и материальной сферой, а его духовные потребности выносятся за скобки. Гуманизм эпохи Возрождения, чреватый упомянутой антропологической установкой, был не чем иным, как реакцией на концепцию человека в католицизме. Однако кораническая антропология изначально строится на почтительном отношении к человеку. С исламской точки зрения, человек является вершиной творения («Мы […] даровали им явное превосходство над многими другими тварями»[50]50
  (Сура «Ал-Исра» («Перенесение ночью»), аят 70).


[Закрыть]). Создавая человека, Бог вдохнул в него от своего духа («Я […] вдохну в него от Моего духа»[51]51
  (Сура «Ал-Хиджр», аят 29).


[Закрыть]), научил его всем истинам («Он научил Адама всевозможным именам, затем показал их (творения, нареченные именами) ангелам»[52]52
  (Сура «Ал-Бакара» («Корова»), аят 31).


[Закрыть]), после чего повелел ангелам пасть пред ним ниц (в Коране сказано, что Сатана был изгнан Богом за отказ исполнить это повеление) и сделал человека наместником Божьим (халифом Аллаха) на земле:

«Я установлю на земле наместника» (сура «Ал-Бакара» («Корова»), аят 30).

Коран объявляет землю и небеса владением человека:

«Аллах подчинил вам то, что на небесах, и то, что на земле» (сура «Лукман», аят 20).

Человек и его разум не принижаются, а пользуются почтением:

«Мы почтили сынов Адама» (сура «Ал-Исра» («Ночной перенос»), аят 70).

Шариат также был ниспослан для защиты достоинства человека. Достопочтенный Пророк (с) считал, что любой человек достоин даже большего почтения, чем Кааба. Коран приравнивает убийство одного человека к убийству всего человечества, считая это великим грехом. Индивидуализм, понимаемый как защита личности и ее свободы выбора, как уважение к индивидуальной точке зрения и развитие творческих способностей индивида, находится в полном соответствии с основоположениями ислама, и только индивидуализм, толкуемый как эгоцентризм, гедонизм и отрицание нужды в божественном откровении, не может сочетаться с принципами исламской религии.

То, что было нами сказано о секуляризме, может быть отнесено и к рационализму: не следует рассматривать рационализм модерна как нечто абсолютно однозначное, имеющее одну-единственную форму. Поэтому анализ, проделанный такими авторами, как Бабак Ахмади, оказывается неверным. Ахмади считает, что на сегодняшний день большинством мыслителей понятие «модерн» используется в сугубо отрицательном смысле, «а именно, как универсальная значимость и область применения критического мышления и радикальное разрушение всего, что по самой своей сути зависит от освященных временем традиций. Модерн в этом смысле означает постоянную критику традиции, стремление к новому и злободневному, непрерывное обновление и отрицание, вступление в пространство нового… Мы называем современным общество, управляемое в соответствии с человеческими, а не божественными законами, система которого опирается на рационализм и просчитанные действия, ориентированные на осуществление конкретных целей, т. е. на действия технологические и научные» (Ахмади, 1373 (1994): 10).

У нововременного рационализма было много суровых критиков на самом Западе, а многие принадлежащие к рационалистической интеллектуальной традиции мыслители обращали внимание на значимость религиозных ценностей. Сам Макс Вебер, рассуждая о типах рациональности, считал, что рациональность, которая привела к изменению облика западных стран, была формальной и инструментальной, относящейся к парадигме поиска оптимальных средств для достижения конкретных практических целей. И хотя характер капиталистического производства, по Веберу, требует именно такой, инструментальной, рациональности, говоря о других аспектах цивилизации модерна, он обращается к рациональности ценностной. Несомненно, полагает Вебер, инструментальная рациональность оказывала влияние на развитие общества на протяжении всей истории человечества, сумев наиболее полно реализовать себя в социальных институтах, экономике и правовой системе Нового времени, однако даже став неотъемлемой частью, символом модерна, практическая рациональность остается ограниченной. Ни она, ни связанные с ней капиталистическая экономика, либеральная политика, многопартийность и демократия не могут спасти человека, помочь в поисках ответов на фундаментальные вопросы бытия. Эта задача может быть возложена на ценностный рационализм, связанный с религией и морально-этической сферой, с возрождением религиозных ценностей.