Текст книги "Слон меча и магии"

– У того, кому принадлежит эта кровь, нет будущего, – спокойно ответил Игнат, запуская процесс очистки «Глаза». – Этот человек либо мёртв, либо скоро умрёт. Предполагаю, что кровь принадлежит вам, Виктор.

Мужчина улыбнулся.

– Прошу меня извинить, я должен был проверить, что вы не шарлатан. Мне кажется, я имел на это право, учитывая плату.

– Безусловно, – кивнул Игнат.

– Кровь действительно принадлежала мне… и да, я неизлечимо болен. Многочисленные обряды, в которых я из-за специфики своей деятельности принимал участие, сильно подорвали моё здоровье.

– Очень жаль.

– Не стоит жалеть о такой ничтожной жизни, – отмахнулся Виктор. – Несмотря на то, что я был лучшим и делал потрясающие вещи… Теперь я понимаю, что не сделал ничего хорошего для других, приносил лишь страдания. Кто сейчас вспомнит меня добрым словом?

Мыслями Игнат сейчас находился с родителями в машине где-то на дороге до поместья Милославских, но сумел найти правильные слова:

– Ваша дочь.

– Она необъективна, слишком мала и слишком меня любит, чтобы осудить мои поступки, – покачал головой Виктор и отвернулся, чтобы скрыть заблестевшие глаза. – Однажды она узнает про всё, а меня уже не будет рядом, чтобы попросить прощения… Моя малышка останется совсем одна. Я не увижу, как она окончит школу, как получит диплом, как будет нянчить своих детей…

Виктор повернулся к Игнату, теперь не скрывая слёз, прочертивших дорожки на его сером лице. Именно так выглядело истинное раскаяние. Если завтра, когда Виктор явится с повинной в Магический контроль, он будет не менее убедителен, то появятся неплохие шансы на снисхождение. Конечно, придётся ещё активно сотрудничать со следствием.

– Увидите, – пообещал Игнат. – Именно за этим мы здесь, не так ли?

– Да-да, – встрепенулся Виктор, утирая рукавом слёзы. – Начнём.

Ещё никогда Игнат так сильно не погружался в чью-то жизнь. Он загружал пробирку за пробиркой в «Глаз», и несколько часов подряд они ныряли в будущее дочери Виктора. Школьные парты сменяли университетские скамьи, мужские профили вытесняли размытые лица подруг. Лет через пятнадцать ландшафты Петербурга сменятся на живописную дорогу к морю среди пальм. Ещё через несколько лет – экран ноутбука, а поверх него удивительно красивый закат, словно списанный с полотна Куинджи.

Взгляд в будущее уже более чем на двадцать лет можно сравнить с прыжками перед сплошным забором во весь рост: есть только пара мгновений, чтобы увидеть сокрытое. Спустя бесчисленное число попыток Виктор всё же увидел лица своих двух внучек, а рядом с ними и свою повзрослевшую дочь – лет через тридцать они будут разглядывать себя в большом зеркале во всю стену.

– Редкий случай, – тихо заметил Игнат, посмотрев на рыдающего перед «Глазом» Виктора. – Я всего лишь во второй раз выловил момент, когда обладатель крови смотрится в зеркало. Вам повезло.

Как ни старался он удержать момент дольше, уже через несколько секунд нить времени вновь вырвалась из рук.

– Повезло?.. – прохрипел Виктор, утирая слёзы, – ещё вчера я бы не согласился с вами, но сейчас… У моей дочери всё будет замечательно, и это единственное, что имеет значение. Напоследок я хочу увидеть ещё один момент её глазами.

– Не стоит, – предупредил Игнат, догадавшись, о чём идет речь. – Зачем вам это?

– Хочу взглянуть на своё наследие.

Игнат вздохнул, но спорить не стал. Ещё при первом знакомстве он понял, что жить Виктору осталось примерно месяца полтора, поэтому сейчас с лёгкостью отыскал нужный момент. Всё казалось каким-то огромным: металлическая ограда кладбища, большая насыпь свежей земли и люди вокруг в траурных одеждах. Четверо мужчин опускали красный гроб в могилу. Полными слёз глазами маленькой дочери Виктора они увидели, что попрощаться с усопшим придут лишь несколько размытых силуэтов, не считая бывшей жены и работников кладбища.

– Так вот какова ценность моих деяний? – криво усмехнулся Виктор. – Только сейчас я понимаю, что всё это не стоило ни единой её слезинки…

Игнат промолчал, его больше интересовали силуэты двух людей, которые будут стоять чуть в стороне от других и держаться за руки.

– Думаю, стоит на этом закончить, – пробормотал Виктор, поворачиваясь к нему. – Знаете, зачем мне вообще понадобился этот сеанс? С тех пор как меня выпустили из тюрьмы, жена ни разу не позволила мне увидеться с дочерью. Она не смягчилась даже когда узнала о том, сколько мне осталось. Меня всегда восхищал её характер, сейчас же… Мне остаётся лишь вспоминать те редкие моменты, которые я провёл с дочерью.

– Истина в прошлом, – согласился Игнат.

Виктор кивнул и направился к выходу напрямик, напрочь игнорируя дорожку из огоньков на полу. На пороге комнаты он остановился.

– Спасибо за всё, Игнат. Я исполню наш договор, можете не переживать.

– Я знаю.

– Конечно, – понимающе улыбнулся Виктор и покинул салон.

С грустью посмотрев на закрывшуюся за ним дверь, Игнат запустил руку в карман пиджака и осторожно извлёк старую пыльную склянку с реверсивной кровью. Он вытер её от пыли и поднёс к полосе солнечного света. Внешне реверсивная кровь мало чем отличалась от обычной. Разве что была чуть более вязкой, но это легко объяснялось тем, что её обладатель умер почти два века назад. Умер, будучи младенцем девяноста двух лет от роду.

В крайне редких случаях в работе времени возникают сбои – жрецы называют их особенностями, – и отдельная нить вплетается в полотно обратной последовательностью. Существует мнение, что это вовсе не ошибки, а ответная реакция на определённые действия людей. Как бы там ни было, раз в несколько столетий рождается ребёнок, для которого время течёт наоборот: он рождается глубоким стариком и молодеет с той же скоростью, с какой другие стареют.

В древние времена таких детей считали то воплощениями демонов, то реинкарнациями богов – в зависимости от культуры, – и часто приносили в жертву. У тех, кто всё-таки сумел дожить до полового созревания, пробуждался уникальный дар: прикоснувшись к определённому человеку, они могли увидеть его прошлое. Каждую мысль в любую секунду времени.

Для людей с реверсивной кровью не существовало тайн.

И они расплачивались за это сполна. Приходилось либо жить в изгнании, либо скрывать свои способности и, соответственно, постоянно переезжать. Только после создания Магического контроля ситуация изменилась: обладателей реверсивной крови сразу после рождения помещали в карантин и вживляли блокаторы способностей. После этого ребёнок-старик возвращался к родителям или отправлялся в приют.

Однако на этом проблемы не закончились. Вскоре после изобретения «Глаза» кто-то в качестве эксперимента использовал смесь из своей и реверсивной крови и таким образом заглянул в собственное прошлое. Магическому контролю пришлось вмешаться вновь. На этот раз был издан запрет на любые магические манипуляции с прошлым, а запасы реверсивной крови заперли в Хранилище, где они и оставались нетронутыми до вчерашнего дня.

Игнат заворожённо смотрел на то, как кровь переливается в склянке и поблёскивает в лучах солнца. Он не мог поверить, что через несколько минут узнает правду…

– Всё-таки это был ты, – раздался у него за спиной удивлённый голос Ирины.

– Рад тебя видеть, Рина, – обернувшись, спокойно произнёс Игнат. – Объясни, пожалуйста, как ты умудряешься ходить бесшумно на таких каблуках? Это просто невероятно.

Ирина никак не отреагировала на его шутку, она с недоумением смотрела на склянку в его руке.

– Я… я не понимаю, зачем тогда было соглашаться на Песок истинных эмоций?

– Потому что я невиновен, – улыбнулся Игнат. – Я не крал реверсивную кровь, никогда не приближался к Хранилищу… и вообще сейчас впервые вижу эту склянку. Это плата клиента. Вы с ним немного разминулись.

– Ты хочешь сказать, что не планировал всё это? – Ирина подозрительно прищурила глаза. – И кровь попала к тебе совершенно случайно? Как же тогда на тебя вышли агенты Магического контроля?

Удобно устроившись в рабочем кресле, Игнат сделал оборот и вновь посмотрел на Ирину. Сегодня она красной рубашке предпочла тёплый на вид бордовый свитер, но кожаные штаны и сапоги на высоком каблуке остались прежними.

– Пару дней назад ко мне в салон заявился мужчина. Он хотел провести несколько сеансов подряд, но денег на это у него не было.

– И ты попросил взамен украсть реверсивную кровь? – предположила Ирина.

– Не угадала, – покачал головой Игнат. – Я просто сказал, что без оплаты о сеансе и речи быть не может. Он ушёл, и в следующий раз я увидел его уже сегодня. Виктор – так его зовут – предложил реверсивную кровь вместо денег. Я согласился… с некоторыми условиями.

– И теперь ты, как сознательный подданный Империи, передашь кровь Магическому контролю, верно?

– В этом нет необходимости, – возразил Игнат. – Завтра утром Виктор сам явится в Магический контроль и признается Синицыной, что это он украл реверсивную кровь. Сигнатура его сердца, а также репутация лучшего в Империи вора антиквариата убедят её в этом. Виктор также расскажет, что сегодня утром вломился в салон, вскрыл эту комнату, – он указал на дверь позади Ирины, – и попытался воспользоваться «Глазом». Хотел напоследок – он смертельно болен, к твоему сведению, – ещё раз пережить трогательные моменты с дочерью.

С мрачным выражением лица Ирина выслушала его, после чего несколько минут молчала. Затем подняла на него глаза:

– Знаешь, Игнат, всё это очень удивительно.

– Что именно? – с готовностью отреагировал он и поднялся на ноги, будучи не в силах усидеть на месте.

– Реверсивная кровь по невероятному стечению обстоятельств попала к тебе. Именно к тебе, а не в любой другой салон.

– Это лучший салон в городе.

– Благодаря тебе, не так ли? – лукаво улыбнулась Ирина. – Даже до нашего поместья дошли слухи, что ты с удивительной точностью управляешь «Глазом».

– К чему ты клонишь?

– Также ты поразительно подробно описал завтрашние действия… как его там?.. Виктора, верно?

Ирина вплотную приблизилась к Игнату и внимательно следила за тем, как он реагирует на каждое её слово.

– Всё это не может быть совпадением, – продолжила она. – Я думаю, что способность видеть будущее при тебе. Но для меня куда важнее другое: дар вернулся к тебе… или же он никогда не пропадал?

Игнат промолчал, и это оказалось красноречивее любых слов.

– Ты сволочь! – внезапно закричала Ирина и ударила его кулаком в плечо. – Трус несчастный! Сначала не захотел быть наследником, а потом бросил меня!

Боевые искусства никогда не были сильной стороной Ирины, но Игнат уже понял, что за эти годы многое изменилось. Её удар, хоть и практически без замаха, едва не сбил его с ног.

– Дело не в тебе, Рина, – Игнат старался сохранять спокойствие, – я просто не мог вернуться туда. Не мог больше смотреть в лицо человеку, убившему мою мать и брата.

– А как же я? – спросила Ирина с дрожащими губами. – Почему ты не остался ради меня? Разве не ты клялся мне в любви?

У Игната разрывалось сердце не только от её несчастного вида, но и от напоминания о своём самом постыдном поступке. Он отошёл к окну и с трудом проговорил:

– Это был юношеский эгоистичный порыв, я не имел права…

– У тебя были все права: я ведь ответила тебе взаимностью. Неужели ты забыл?

– Тогда всё слишком далеко зашло. – Чтобы не растерять остатки самообладания, Игнат всё ещё не решался повернуться к девушке. – Моё присутствие в поместье ограничивало тебя.

– Это бред.

– Ты слишком увлеклась… деструктивными отношениями и не видела иных вариантов.

– Игнат… – Ирина подошла сзади и прижалась к его спине. Он почувствовал запах имбирных духов, тёплое дыхание на шее и отреагировал на это целой волной мурашек. – Я не видела других вариантов, потому что не хотела… И если ты ещё раз назовешь нашу связь деструктивной, я ударю тебя уже по-настоящему. Ты был для меня всем… и сейчас тоже. – Она помедлила. – Что ты хочешь сделать с реверсивной кровью?

Всё ещё не оборачиваясь, Игнат ответил:

– Я хочу узнать, виновен отец в той аварии или нет.

Сквозь ткань пиджака он почувствовал, как Ирина вцепилась пальцами ему в спину.

– У тебя есть кровь Игоря, – догадалась она.

– Семейная забава Милославских, – кивнул он и достал из другого кармана серебряный кулон со стеклянным сердечком, наполненным красной жидкостью.

– Тебе это не нужно, Игнат.

– Мне много лет не даёт покоя эта авария, – возразил Игнат. – Почему отец выжил, а мама и Игорь нет? Не слишком ли удачное стечение обстоятельств? Их обоих презирали в клане за отсутствие способностей.

– Это ужасно, Игнат! – возмутилась Ирина. – Как ты мог подумать такое про своего отца?

– Самое ужасное, что после аварии все – даже отец! – делали вид, будто ничего ужасного не произошло. Всего лишь смерть парочки неодарённых.

– Поэтому ты симулировал пропажу дара? – догадалась Ирина.

– Я хотел отомстить отцу, Феликсу и всему клану за то, как они относились к ним. Хотел ударить по самому больному. Ведь без дара я для них всё равно что мёртв. Теперь ты понимаешь?

– Понимаю… – прошептала Ирина и утёрла слёзы рукавом свитера.

– Спасибо, – с облегчением выдохнул Игнат.

Он направился к комнате с «Глазом», однако Ирина его опередила и демонстративно встала перед дверью, скрестив руки на груди.

– …однако я не позволю тебе совершить ошибку.

– Не глупи, Рина, уйди с дороги.

Девушка упрямо покачала головой.

– Рина!

Не успел он приблизиться к ней, как Ирина резко стянула с себя свитер, оставшись в одном красном бюстгальтере и чёрных бархатных перчатках до локтей.

– Ты что… что делаешь? – ошарашенно застыл на месте Игнат.

– Если попробуешь силой меня отодвинуть, то мы непременно прикоснёмся друг к другу, – заявила она. – Последствия ты знаешь. Тебе придётся выслушать меня.

Игнат в ярости протянул к ней руки, но пальцы застыли в паре дюймов от обнажённых плеч. Он облокотился о дверь, положив ладони по обе стороны от головы Ирины.

– Рина, – вкрадчиво произнёс он, – я просто загляну в прошлое глазами Игоря и узнаю правду. Мне нужно знать.

Даже в одном бюстгальтере Ирина умудрялась выглядеть серьёзно.

– Чтобы отомстить?

– Нет.

– В прошлом ты не найдёшь ответов, милый. – Она ласково провела ладонью, обтянутой перчаткой, по ёжику волос Игната. – Их стоит искать в настоящем.

– В настоящем у меня ничего нет.

– У тебя есть я… и моё сердце, которое я отдала тебе уже давно. Ты не особо бережно к нему относился, – пристыдила его Ирина, – но я ни о чём не жалею.

– Прости, – прошептал Игнат.

– Ещё у тебя есть отец. Помнишь, ты говорил, что он женился на твоей маме против воли Феликса?

– Это так, наш общий предок был в ярости.

Они синхронно улыбнулись, вспомнив частые вспышки гнева прадеда.

– Тогда почему ты так и не поговорил с ним за эти годы? – продолжила Ирина. – Тогда ты бы знал, как Хенрик винит себя за случившееся. Зачем тревожить прошлое, если можно просто поговорить с отцом?

– Уже много лет он избегает меня, – возразил Игнат.

– Потому что ему стыдно перед тобой. Пойми же. И перед ними… Хенрик ведь так и не женился повторно, хотя Феликс многие годы настаивает на этом.

Каким-то образом произнесённые вслух слова стали правдой. Ирина с лёгкостью озвучила то, что Игнат давно чувствовал, но боялся принять. Ведь ненавидеть так легко: твоя правота незыблема, гнев праведен, а отвратительное поведение полностью обоснованно.

– Это ваша общая боль, – прошептала Ирина, – и только вместе вы сумеете заглушить её.

Сознавая её правоту, Игнат молча поднял свитер с пола и протянул его Ирине. Пока она одевалась, он выложил на стол склянку с реверсивной кровью и кулон с кровью брата и уселся в кресло. Подошла Ирина и обняла его за плечи.

– О чём ты думаешь? – поинтересовалась она после нескольких минут молчания.

– О том, какая ты всё же умница, – ответил Игнат. – А я совершенно ослеп, когда пожал руку Виктора и увидел в будущем возможность заполучить реверсивную кровь. Хотя нет… я много лет веду себя, как дурак.

– Это точно, – хихикнула Ирина. – Значит, ты отказался от идеи заглянуть в прошлое и отдашь реверсивную кровь Магическому контролю?

– Мне действительно стоит поговорить с отцом, давно уже стоило, а насчёт реверсивной крови… у меня есть вариант получше.

– Виктор? – мгновенно догадалась девушка.

– Спустя столько лет мы ещё думаем одинаково, – улыбнулся Игнат. – Да, пусть Виктор ещё раз переживёт эти моменты с дочерью. Это ведь лучше подвалов Хранилища, как ты думаешь?

Ирина чуть отстранилась и посмотрела Игнату в лицо.

– С каких пор тебя интересует моё мнение?

– Отныне.

– И навсегда?

– Ты погоди планировать любовь до гроба. – Против воли Игнат улыбался, глядя на Ирину. – Не забывай про Феликса. Один раз прадед позволил своему отпрыску жениться по любви, но не думаю, что он ещё раз поступится своими принципами.

– Ах, да, я же тебе не рассказала! – воскликнула Ирина, выпрямляясь во весь рост. – Три года назад, во время обряда совершеннолетия…

– В своё время я благополучно его избежал, – не без гордости заявил Игнат.

– Это не делает тебе чести, – строго произнесла наследница клана Милославских. – Специально для бегущих от ответственности напомню, что глава клана по традиции прикасается к посвящаемому и тем самым заглядывает в его ближайшее будущее.

– Меня всегда смущала эта часть церемонии. Так что же Феликс увидел у тебя?

– Я не знаю, – с улыбкой качнула головой Ирина. – Но перед тем, как я вчера отправилась в Петербург, он намекнул, что в моём будущем есть некто, кого мне следует привести с собой.

Игнат демонстративно задумался, глядя на склянку с реверсивной кровью.

– И кто этот счастливчик?

– Игнат, ты невыносим!

– Прости-прости, так ты полагаешь, это было благословение?

– Мне всё равно, – серьёзно ответила Ирина. – Феликс не управляет моей жизнью, а свой выбор я сделала много лет назад.

Она потянула Игната за полы пиджака, заставив его подняться за ноги. Затем отошла на шаг назад, стянула перчатку с левой руки и медленно подняла бледную ладонь, как когда-то перед статуей Кассандры. Никогда ещё второй шанс не выглядел так привлекательно, внезапно подумал Игнат. Медленно сократив расстояние между ними, он поднёс свою ладонь к ладони Ирины. Она улыбнулась и выжидающе наклонила голову.

Игнату было достаточно просто стоять рядом и вдыхать запах имбирных духов, но он понимал, что время пришло. Они и так потеряли много времени из-за его глупости.

Его сердце забилось с новой силой, когда он впервые в жизни коснулся своей возлюбленной. Ирина вздрогнула, когда их пальцы медленно, неопытными движениями переплелись.

Игнат посмотрел на её покрасневшее лицо и закрыл глаза. Различные образы нахлынули непрерывным потоком, но сквозь поток времени он вновь и вновь видел своё лицо. И он не сомневался, что Ирина сейчас тоже видит своё.

Легенда о Пражском давителе
Евгения Кинер и Артём Виноградов

Как любой англичанин, Джеймс Эштон любил встретить утро с чашечкой горячего чая. Стоя у окна, он помешивал ложкой крепко заваренный напиток и любовался серым облачным небом, грозящим вот-вот пролиться дождём.

«Какая чудесная погода, – думал он, – прямо как дома! Не хватает только тумана».

Погода казалась ещё приятнее оттого, что на улицу Джеймс не собирался, а, напротив, надеялся отправиться спать. Всю ночь он трудился над подвижностью механической руки, подгонял шестерёнки, настраивал чёткость движений и силу захвата. Получилось недурно, теперь можно и отдохнуть. Ещё раз вдохнув сырой пражский воздух, Джеймс закрыл окно и направился в сторону спальни.

Вдруг снизу раздался громкий стук. Кто-то настойчиво колотил во входную дверь. Настроение у Джеймса резко испортилось. Ну кто там с утра? Торговцы? Кредиторы? Скривившись и резко почувствовав себя уставшим, он направился открывать. Толкнув дверь, англичанин приготовился возмутиться, но, увидев перед собой мужчину в строгом чёрном пальто, удивлённо застыл. Кажется, он где-то его уже встречал – военная выправка, короткие чёрные волосы, лёгкая улыбка, внимательный взгляд.

– Инспектор Леос Марек, – представился посетитель.

Он тоже успел оглядеть Джеймса, одетого в домашний халат, перемазанный машинным маслом, оценил всклокоченную причёску и на миг задержал взгляд на чайной чашке, которую англичанин всё ещё держал в руке. Затем он преувеличенно мило улыбнулся и приподнял шляпу.

– Мистер Джеймс Эштон? Изобретатель? Позволите войти?

Англичанин кивнул.

Продолжая улыбаться, инспектор проследовал мимо него внутрь. Оглядев гостиную, в которой явно давно не прибирались, он выбрал наименее засыпанное бумагами кресло, осторожно скинул их на пол и, удобно расположившись на сиденье, молча уставился на хозяина.

Всё ещё недоумевающий Джеймс перебрал в уме долги, жалобы на ночной шум, странный запах из мастерской… Наконец он решил спросить:

– А чем, собственно, обязан?

Леос вздохнул.

– Ну да, никто никогда не признается сам… Ещё скажите, что вы не в курсе того, что сейчас происходит в городе?

– Нет, – помотал головой Джеймс. – И, честно говоря, мне вообще нет до этого никакого дела. Лишь бы никто не мешал работать.

Он вспомнил, почему ему пришлось покинуть Лондон и уехать как можно дальше. Ответ был прост – его достали. После нескольких удачных изобретений он стал знаменит. Соседи бесконечно жаловались на грохот, пытаясь выманить денег. Журналисты шныряли под окнами, выясняя, над чем он работает. Учёные без предупреждения являлись, чтобы дать парочку советов. А письма? Гневные, полные мрачных пророчеств, что его летательные аппараты будут падать людям на голову. Или восторженные – такие чаще приходили от молодых людей, просившихся в испытатели, или девушек, желавших замуж. Однажды после особенно напряжённого дня, когда Джеймс из-за всеобщего внимания ни разу не смог вернуться к работе, он собрал небольшой чемодан и отправился на вокзал. Направление выбрал наугад – выпала Прага. Не так плохо. Здесь ему понравилось, и до сегодняшнего дня его делами никто не интересовался.

– Так что? Скажете, вы совершенно ни о чём не слышали? – отвлек от размышлений голос инспектора. – А что насчёт убийства женщин?

Джеймс постарался припомнить. Что-то такое ему рассказывала приходящая кухарка за вчерашним ужином. Но он особо не вникал, нужно было продумать механизм передвижения конечностей в нужном ритме, отладить равновесие…

– Да, – недовольно бросил он, – что-то слышал. Какой-то маньяк убивает шлюх. При чём тут я?

– При том, – вздохнул Леос. – Вы англичанин, а как всем известно, Джек-Потрошитель появился именно у вас. Ночью вы занимаетесь черт-те чем, уж точно не спите. Грохот стоит на весь квартал! И третье, самое главное, – способ убийства. Маньяка не зря прозвали Пражским давителем. Они раскатаны, вдавлены в брусчатку, словно их били огромным камнем или тяжёлой плитой.

– И вы подозреваете в этом меня?! – взревел Джеймс. – Да вы в своём уме?

Инспектор, нисколько не смутившись, продолжил:

– Я не говорю, что вы сами, своими руками, убили их. Такое не под силу обычным людям. Но ходят слухи, что вы создаёте механического человека. И говорят, он весьма большой. Кто знает, как вы решили его испытать.

Англичанин задохнулся от возмущения, растрёпанные рыжие волосы встали дыбом, кожа покраснела.

– Я всю жизнь пытаюсь создавать вещи, способные хоть как-то облегчить людям существование! Мой механизм? Да он даже не готов!

– Нужно же мне проверить, – невозмутимо пожал плечами Леос. – Разрешите взглянуть?

– Да, – сдался изобретатель. – Идём.

Они прошли в заднюю часть дома, представлявшую собой огромную мастерскую. Раньше здесь было несколько комнат, но перегородки снесли, даже не потрудившись скрыть штукатуркой кирпичную кладку. В углу стояла небольшая плавильня, которая сейчас не работала, на стенах висели странные инструменты, чертежи и модели. Леос снял одну модель, не обращая внимания на скривившегося англичанина, и внимательно осмотрел.

– Самолёт с паровым двигателем! Тот самый, что вы изобрели в Англии! Рад, что увидел его хотя бы таким маленьким.

Джеймс отобрал модель, повесил обратно и повёл инспектора в центр мастерской. Там, прикрытое грязной парусиной, возвышалось нечто большое. Стянув ткань, англичанин обернулся к Леосу, следя за реакцией.

– Вот. Это прототип. Один местный художник предложил мне называть такие машины роботами. Но этому, как первому, я дам личное имя. Когда закончу.

Леос Марек был восхищён. Перед ним стоял огромный паровой монстр. Крупное начищенное до блеска медное тело, напоминающее бочку. Массивные ноги-колонны. Широкие плечи и руки циркового силача. Маленькая голова с красными глазами-лампочками, слегка обозначенным носом и пока что безвольно отвисшей челюстью. Но даже полицейскому было понятно – робот не готов. Из открытого живота торчали несоединённые металлические трубки, одна нога держалась на подпорке в ожидании сварки. Руки безвольно висели на плечевых шарнирах. Механизм из гибких металлических тросов, который в будущем станет подчиняться паровому двигателю, лежал у ног механического человека. Его ещё предстояло установить.

Но инспектор всё равно внимательно осмотрел металлического монстра – нет ли грязи на ногах, не измазаны ли кровью руки?

Ничего не обнаружив, он вновь широко улыбнулся изобретателю.

– Удивительно! – восхитился он, кивнув на механизм. – Я должен был проверить, и претензий к вам у меня нет. Надеюсь, это правда единственный? Не окажется потом, что какое-то другое ваше произведение сбрендило, сбежало и давит на улицах женщин?

Джеймс так мрачно посмотрел на него, что инспектор опять засмеялся:

– Всё, понял, не смею больше задерживать.

Они направились к выходу, и тут в дверь снова кто-то замолотил.

Джеймс, предчувствуя недоброе, обречённо пошёл открывать. В комнату ввалился запыхавшийся мальчишка и что-то залепетал, обращаясь к Леосу.

– Медленнее! – остановил он мальчика. – Это наш курьер, – объяснил он англичанину.

– Нашли ещё одну… расплющенную… недалеко от моста… – пытаясь отдышаться, выплёвывал слова мальчик.

– Ясно, иди, – он раздражённо толкнул мальчика к выходу. – Это уже серьёзно. Четвёртый труп. Никаких зацепок. Идея с вашим роботом была неплоха, но придумана уже из отчаяния.

Джеймсу стало стыдно. Всё это время он думал только о том, как бы выставить полицейского за дверь. А он всего-то и хочет найти убийцу.

«Эх, – вздохнул он, – а сам-то я считаю, что делаю жизнь людей лучше? Стараюсь для их блага?»

– В Англии мне доводилось читать книгу одного сыщика. Он много пишет о методах дедукции, изучении улик. Я даже хотел попробовать помочь местным полицейским из Скотланд-Ярда. Они только посмеялись, а зря! Но, может, вы позволите… И я смогу чем-то помочь здесь? Хотя бы осмотреть место преступления?

Леос иронично поглядел на него и покачал головой.

– Спасибо, но сильно сомневаюсь. Никто из экспертов не справился, а уж вы… Позвольте откланяться, до Карлова моста далеко. Мне нужно поспешить и поймать экипаж.

Джеймс хитро улыбнулся.

– Вы ведь наверняка слышали о моём паровом автомобиле?

* * *

Через несколько минут они мчались по узким улочкам, едва успевая маневрировать на резких поворотах. Бледный инспектор Марек изо всех сил держался правой рукой за сиденье, а левой придавливал к голове шляпу. Джеймс в кожаном шлеме и круглых очках всю дорогу радостно улыбался, заставляя полицейского сомневаться в его вменяемости. Автомобиль трясло на брусчатке, и, хотя скорость была не такой уж высокой, Леос зарёкся даже близко подходить к этой чудовищной повозке.

Зато до нужного места они добрались невероятно быстро. Их приезд произвёл настоящий фурор у группы полицейских и собравшихся зевак. Некоторые, особенно смелые, обступили машину, удивлённо осматривая рычаги и медные трубки.

Инспектор, пошатываясь, вылез из автомобиля и направился сквозь толпу в сторону группы полицейских. Джеймс, не получив официального запрета, решил пойти следом. Сначала он увидел красную лужу, размазанную по брусчатке так, будто что-то таскали здесь взад и вперёд, пытаясь равномерно закрасить серые камни. А потом увидел, «что» именно таскали. На обочине дороги лежала куча грязных тряпок. Бурых изодранных тряпок. Но в этой мешанине он вдруг заметил волосы, когда-то светло-русые, сейчас испачканные и слипшиеся. С другой стороны виднелось что-то белое – обломанные кости голени, торчащие из оторвавшейся ноги. Джеймс медленно подошёл. Тело на земле едва угадывалось, настолько оно потеряло форму, словно его перемололи с вещами. Смятое лицо скрывали кровь и грязь, череп раскололся. Изобретатель опустил глаза, но зря – увидел красивую белую женскую руку, чистую и совсем не пострадавшую.

Его замутило, на дрожащих ногах он двинулся к своему автомобилю. А он ещё и хотел помочь? Это не люди, они не могли такого сделать. Какой уж там Джек-Потрошитель, тут резвился сам дьявол.

Инспектор Марек между тем переговорил с полицейскими, послушал причитания медика. На тело он смотрел не более минуты, для него тут уже не было ничего нового. Немного дольше он задержался, осматривая окрестности, что-то сверяя и чертя в блокноте. Закончив, он направился к Джеймсу. Тот, всё ещё бледный, стоял подле своего автомобиля, глубоко погружённый в пережитый ужас.

При появлении Леоса он вздрогнул. Тот заметил, как переменилось настроение изобретателя, и смущённо улыбнулся.

– А я предупреждал, не стоило вам сюда ехать.

– Это… Это ужасно! – взорвался вдруг англичанин. – Просто немыслимо! И что вы собираетесь делать? Нужно немедленно остановить…

Инспектор закатил глаза.

– По-вашему, мы до сих пор ничего делали? Да мы чего только не делали! Я даже к вам притащился, хотя это была совсем уж нелепая версия…

Джеймс покраснел.

– Да, конечно… – промямлил он. – Но что же дальше, если у вас совсем нет зацепок?

Марек пожал плечами.

– Возможно, придётся ловить на «живца». Но с этим сложно. Городские проститутки сейчас так напуганы, что не хотят даже слушать. Да и отношения у меня с ними не очень. Мы пытались нарядить в платье одного из курьеров, но убийца на это не купился. Так и не пришёл.

Изобретатель задумчиво уставился на камни мостовой. На лице его отразилось сомнение, борьба, но потом он всё-таки решился.

– Возможно, у меня есть одна знакомая… – медленно начал Джеймс. – Не знаю, захочет ли она. Но мы обязаны попробовать, это нужно прекратить!

– Нет, ввязывать в эти дела женщин я не стану. Она может испугаться в нужный момент. К тому же не каждая подойдет в качестве наживки.

Джеймс хмыкнул.

– Она уж точно не испугается. И никого лучше, чтобы исполнить эту роль, я ещё не встречал. Пойдем и спросим прямо сейчас. Скоро полдень? Надеюсь, она в это время ещё не спит.

* * *

Катаржина Влачек в Праге считалась знаменитостью. Правда, только в определённых кругах. Когда-то она была обыкновенной милой девушкой, служившей младшей горничной в одном из поместий недалеко от города. Всё изменилось, когда она попала под поезд. Врачам удалось спасти её от смерти, но левую ногу пришлось ампутировать выше колена. Жизнь её на этом бы кончилась – кому нужна такая служанка? Но девушке изготовили новую конечность, и не грубую деревянную подпорку, а изящный механический протез, резной и украшенный гравировкой. В месте служанки ей всё равно отказали, посчитав «слишком странной». И она оказалась на улице. А чем там может промышлять молодая девушка, известно всем. Надежд на будущее у неё не было, кому она понравится с этой ногой? Однако нашлись ценители и такой красоты. Не многочисленные, но весьма состоятельные. Вскоре Катаржина открыла собственное заведение – «Терновник и Роза», а сама встречалась лишь с несколькими особенными клиентами. Она могла бы этого не делать, денег теперь хватало, но считала себя обязанной, а чувство долга у неё было развито очень сильно. К ней и вёл сейчас инспектора Джеймс, ведь ему Катаржина тоже задолжала. Когда-то именно он изготовил ей механическую ногу.