Текст книги "Взыскание убытков, причиненных нарушениями антимонопольного законодательства"

Комментарий эксперта

Юлия Абакумова – Начальник судебного отдела Правового управления ФАС России

Разъяснение Президиума ФАС России № 6 «Доказывание и расчет убытков, причиненных нарушением антимонопольного законодательства», а также Разъяснение Президиума ФАС России № 11 «По определению размера убытков, причиненных в результате нарушения антимонопольного законодательства» содержат фактический состав, который входит в предмет доказывания по искам о взыскании убытков, а именно: 1) факт нарушения антимонопольного законодательства; 2) факт наличия убытков (включая их размер); 3) причинно-следственная связь между наличием нарушения антимонопольного законодательства и причиненными убытками.

В пункте 10.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.06.2008 № 30 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства» указано, что факт нарушения антимонопольного законодательства устанавливается вступившим в силу решением комиссии антимонопольного органа.

Вместе с тем наличие решения антимонопольного органа, подтверждающего факт нарушения антимонопольного законодательства, не является обязательным требованием для удовлетворения иска о взыскании убытков (см. в том числе пункт 1.2.1 Разъяснения Президиума ФАС России № 11 «По определению размера убытков, причиненных в результате нарушения антимонопольного законодательства»).

Примерами удовлетворения исков о взыскании убытков, причиненных злоупотреблением доминирующим положением, как при наличии решения антимонопольного органа, так и без него являются, в частности, дела № А40-14800/2014 и № А40-17761/2016.

Оба указанных судебных дела были рассмотрены по искам ЗАО «Б» к компании «T» о взыскании убытков (в первом случае в размере 408 375 000 руб., а во втором – 876 026 106,39 руб.).

Необходимо отметить, что обстоятельства двух названных дел были похожи, по большей части доказательства использовались одни и те же.

Как в первом, так и во втором деле судами установлено, что 28.10.2010 ЗАО «Б» и Компания «Т» заключили соглашение, названное ими рамочным соглашением, в отношении фармацевтического продукта, его купли-продажи, хранения, вторичной упаковки, продвижения, маркетинга, продажи, распространения на территории Российской Федерации.

В соответствии с пунктами 1.4.12, 15.1 соглашение вступало в силу 31.08.2010 и действовало в течение 5 лет.

В пункте 3.1 соглашения предусматривалось, что оно служит основой сделки между сторонами по продаже Компанией «Т» ЗАО «Б» фармацевтического продукта, по его хранению, вторичной упаковке, продвижению и распространению готового продукта (упакованного, завершенного, готового к продаже в Российской Федерации); данное соглашение будет дополнено подписанием время от времени дополнительных соглашений между сторонами; покупка ЗАО «Б» названного продукта осуществляется путем размещения заказов на покупку в соответствии с приложением к соглашению; в заказе отмечается полное окончательное количество продукта, который Компания «Т» поставляет в соответствии с соглашением.

Стороны договорились считать существенным условие о том, что ЗАО «Б» берет на себя обязательство по покупке продукта для распространения в Российской Федерации исключительно от Компании «Т» и ЗАО «Б» соглашается на то, что Компания «Т» является единственным поставщиком продукта. Согласно пункту 16.2.2 соглашения от 28.10.2010 за ЗАО «Б» признается «право на любую компенсацию или возмещение ущерба» в случае нарушения условий соглашения Компанией «Т».

После направления каждой заявки ЗАО «Б» принимало участие в аукционах на право заключения государственных контрактов на поставку фармацевтического продукта. По условиям соглашения ЗАО «Б» обязано «сделать все от нее зависящее, чтобы участвовать в тендерах, аукционах и заказах, размещаемых время от времени заказчиками…».

С ноября 2010 г. по 2012 г. на основании заявок ЗАО «Б» стороны подписали договоры на поставку фармацевтического продукта в первичной (нефасованной) упаковке. ЗАО «Б» приняло участие в аукционах на право заключения государственных контрактов на поставку названного продукта, по результатам которых Министерство здравоохранения Российской Федерации заключило с ним государственные контракты на поставку для государственных нужд упакованного ЗАО «Б» для потребительских нужд фармацевтического продукта.

Кроме того, ЗАО «Б» и Компания «Т» подписали три соглашения, по условиям которых в связи с заключением соглашения и в целях увеличения объема продаж фармацевтического продукта на территории Российской Федерации Компания «Т» обязалась выплатить ЗАО «Б» объемные бонусы в размере 16,39 %, 16,5 % и 16,5 % соответственно от общей суммы счетов, выставленных Компанией «Т» ЗАО «Б» по каждому из договоров за фармацевтический продукт, поставленный для государственных нужд в соответствующем году, за вычетом налога на добавленную стоимость (если таковой налагается законом).

По результатам реализации фармацевтического продукта по названным контрактам ЗАО «Б» в соответствии с бонусными соглашениями получило доход (бонусы) в размере 16,39 %, 16,5 % и 16,5 % соответственно от суммы контрактов.

В рамках дела № А40-14800/2014 судами установлено, что ЗАО «Б» 22.04.2013 направило в адрес Компании «Т» проект договора (контракта) № 47, спецификацию № 1 (приложение № 2 к контракту № 47) и проект подтверждения (приложение № 4 к контракту № 47), заявку на поставку фармацевтического продукта для участия в предстоящем аукционе. Данные документы Компания «Т» получила, но не ответила на заявку о поставке препарата, как не ответила на последующие обращения ЗАО «Б», в связи с чем ЗАО «Б», подавшее документы на участие в объявленном 11.10.2013 аукционе на право заключения государственного контракта на поставку названного препарата, отозвало свою заявку на участие в аукционе, мотивировав это невозможностью исполнения государственного контракта и рисками включения заявителя в реестр недобросовестных поставщиков в случае определения его в качестве победителя и неисполнения им условий контракта.

Победителем состоявшегося аукциона стал единственный его участник – дочерняя компания Компании «Т» – ООО «Т».

Компания «Т» (продавец) и ООО «Т» (покупатель) заключили договор на поставку фармацевтического продукта на сумму 2 475 000 000 руб.

Федеральная антимонопольная служба решением от 24.12.2013 по делу № 1-10-279/00-18-13 признала действия Компании «Т», выразившиеся в экономически и технологически необоснованном отказе в заключении с ЗАО «Б» договора на поставку фармацевтического препарата, нарушающими требования пункта 5 части 1 статьи 10 Закона о защите конкуренции и выдала Компании «Т» предписание об устранении нарушения антимонопольного законодательства.

В решении Федеральной антимонопольной службы по рассмотрению дела о нарушении антимонопольного законодательства сделан вывод о том, что Компания «Т» предотвратила потенциальную конкуренцию, которая могла возникнуть в рамках проведения Минздравом России аукциона на поставку обозначенного лекарственного препарата между его дочерним предприятием ООО «Т», ЗАО «Б», ЗАО «Р», ООО «Ф». Для равного доступа к товару, обеспечения конкуренции на аукционе и снижения начальной (максимальной) цены контракта, Компания «Т» должна была подтвердить на отлагательных условиях (поставить препарат в случае победы на аукционе) всем обратившимся к нему хозяйствующим субъектам.

Суды, приняв во внимание, в том числе, нарушение Компанией «Т» требований Закона о защите конкуренции, установленное в решении Федеральной антимонопольной службы от 24.12.2013, законность которого подтверждена постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 06.10.2014 по делу № А40-42997/2014, пришли к выводу об обоснованности требований ЗАО «Б». Суды исходили из того, что ЗАО «Б» доказало факт возникновения у него убытков в виде упущенной выгоды в указанном в иске размере ввиду нарушения Компанией «Т» рамочного соглашения и необоснованного отказа поставить ЗАО «Б» фармацевтический товар по его заявке, из-за чего оно не смогло принять участие в аукционе на право заключения государственного контракта. Суды взыскали убытки с Компании «Т».

В рамках дела № А40-17761/2016 судами установлено, что 13.01.2014 ЗАО «Б» направило заявку в адрес Компании «Т» на поставку товара в общей сумме 10 857 589 977,96 руб.

Компания «Т» в нарушение положений рамочного соглашения поставку ЗАО «Б» не осуществила.

При этом в период с 10.10.2014 по 17.07.2015 Министерством здравоохранения РФ был объявлен ряд аукционов, победителем которых стало ООО «Т».

Ввиду того, что Компания «Т» в нарушение принятых на себя обязательств в рамках рамочного соглашения не поставила ЗАО «Б» товар, последнее было лишено возможности участвовать в указанных аукционах.

Несмотря на то, что во втором деле факт нарушения антимонопольного законодательства не устанавливался антимонопольным органом, суды сослались на решение Федеральной антимонопольной службы от 24.12.2013 по делу № 1-10-279/00-18-13, указав на то, что неправомерное непринятие предыдущих заявок ЗАО «Б» (экономические и технологические необоснованные отказы) было установлено в названном решении антимонопольного органа.

В деле № А40-17761/2016 суды также взыскали убытки с Компании «Т».

В делах № А40-14800/2014 и № А40-17761/2016 при рассмотрении вопроса факта наличия убытков и их размера суды исходили из того, что в соответствии с разъяснениями, приведенными в пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», по смыслу статьи 15 ГК РФ, упущенной выгодой является неполученный доход, на который увеличилась бы имущественная масса лица, право которого нарушено, если бы нарушения не было; поскольку упущенная выгода представляет собой неполученный доход, при разрешении споров, связанных с ее возмещением, следует принимать во внимание, что ее расчет, представленный истцом, как правило, является приблизительным и носит вероятностный характер; это обстоятельство само по себе не может служить основанием для отказа в иске.

В результате нарушения Компанией «Т» условий рамочного соглашения ЗАО «Б» не получило доходы, которые получало в течение двух лет и могло бы получить в случае добросовестного поведения Компании «Т» и заключения с ЗАО «Б» контракта на поставку фармацевтического товара, для продвижения и распространения на территории Российской Федерации ЗАО «Б» вложило значительные инвестиции с учетом того, что в рамочном соглашении стороны договорились о пятилетнем сотрудничестве.

Суды пришли к выводу, что ЗАО «Б» вправе требовать взыскания с Компании «Т» убытков в размере, указанном в иске, поскольку в связи со сложившимися в течение нескольких лет между сторонами отношениями в результате заключения контрактов на поставку и распространение фармацевтического препарата, а также бонусных соглашений к контрактам ЗАО «Б» получало доход в размере не менее 16,5 % стоимости поставленного по контракту продукта.

Особо стоит обратить внимание и на такой элемент при доказывании по искам о взыскании убытков как причинно-следственная связь между наличием нарушения антимонопольного законодательства и причиненными убытками.

В решении по делу № А40-17761/2016 суд первой инстанции указал, что юридическое значение имеет только прямая (непосредственная) причинная связь между противоправным поведением должника и убытками кредитора. Прямая (непосредственная) причинная связь имеет место тогда, когда в цепи последовательно развивающихся событий между противоправным поведением лица и убытками не существует каких-либо обстоятельств, имеющих значение для гражданско-правовой ответственности. То есть для взыскания убытков лицо, чье право нарушено, требующее их возмещения, должно доказать факт нарушения обстоятельства, наличие причинной связи между допущенными нарушениями и возникшими убытками в размере убытков.

В заключение хотелось бы отметить, что при рассмотрении в судах исков о взыскании убытков по причине сложности доказывания всего фактического состава используются такие категории как разумность, добросовестность, принципы справедливости и соразмерности, что не явилось исключением и при разрешении судами вышерассмотренных споров.

Доказывание и оценка убытков, причиненных антиконкурентными соглашениями

Мария Кобаненко – член Ассоциации антимонопольных экспертов, адвокат, советник антимонопольной практики Адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры»

Антон Васин – член Ассоциации антимонопольных экспертов, адвокат, старший юрист юридической фирмы White & Case LLC

Людмила Джиоева – консультант отдела правовой экспертизы Правового управления ФАС России

Татьяна Каменская – член Ассоциации антимонопольных экспертов, управляющий партнер, юридическая компания «Каменская & партнеры»

Александр Корниенко – Начальник отдела особо важных расследований Управления по борьбе с картелями ФАС России

Олег Москвитин – член Генерального совета Ассоциации антимонопольных экспертов, адвокат, партнер, руководитель антимонопольной и тарифной практик КА «Муранов, Черняков и партнеры»

Виталий Пружанский – PhD, член Ассоциации антимонопольных экспертов, партнер RBB Economics

Потенциальные истцы

Обратиться в суд с иском о взыскании убытков, причиненных в результате заключения антиконкурентного соглашения, могут в принципе любые потерпевшие, чьи интересы пострадали от реализации такого антиконкурентного соглашения. Состав потерпевших зависит от конкретного типа антиконкурентного соглашения и тех конкретных последствий, к которым оно приводит.

Помимо антиконкурентных соглашений, указанных в статье 11 Закона о защите конкуренции, важно помнить, что антиконкурентным является также и соглашение, последствия которого аналогичны картельным соглашениям, однако, картелями они не являются. Это соглашения между федеральными органами исполнительной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, иными осуществляющими функции указанных органов органами или организациями, а также государственными внебюджетными фондами, Центральным банком Российской Федерации или между ними и хозяйствующими субъектами, если такие соглашения приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции.

Следует отметить, что в общем виде все антиконкурентные соглашения можно условно разделить на ценовые и неценовые сговоры. В законодательстве также выделяют согласованные действия и координацию, которые отличаются от антиконкурентных соглашений по своей объективной стороне, механизму совершения нарушения, но последствия которых аналогичны последствиям антиконкурентного соглашения. К таким последствиям можно отнести, например:

• повышение или поддержание цен;

• раздел товарных рынков по территориям, объемам, ассортименту товаров, составу продавцов или покупателей;

• ограничение доступа на товарные рынки или устранение с них хозяйствующих субъектов;

• незаконное предоставление преференций, преимуществ одним или создание дискриминационных условий другим хозяйствующим субъектам.

Как следует из названия, ценовой сговор прямо направлен на определение цены, по которой товар продается на рынке. Например, если имеет место картель (то есть антиконкурентное соглашение между конкурентами), объединяющий производителей или продавцов определенного товара и преследующий цель установления или поддержания цен на определенном рынке (например, ценовой сговор на рынке рыбы и рыбной продукции[15]15
  См., например, решение ФАС России от 20.12.2012 по делу № 1 11/98-12.


[Закрыть]), то от его реализации так или иначе страдают все покупатели соответствующего товара.

При этом, пострадавшими могут быть как прямые покупатели, приобретающие товар непосредственно у участников антиконкурентного соглашения, так и косвенные покупатели, которые являются потребителями прямых покупателей[16]16
  Речь идет о так называемом рынке нижнего передела, под которым понимают рынок продукции (товаров, услуг), производимой из продукции рассматриваемого рынка (т. е. для которого продукция рассматриваемого рынка служит сырьем). Рынки, на которых рассматриваемый товар перепродается на новых условиях (например, оптовые закупки перепродаются в розницу), также относятся к рынкам нижнего передела. Аналогично рынком верхнего передела называется рынок продукции, либо используемой в качестве сырья для производства продукции рассматриваемого рынка, либо перепродаваемой на рассматриваемом рынке.


[Закрыть]. Такие косвенные покупатели приобретают право на иск, если они понесли убытки вследствие «перекладывания» на них своих возросших расходов прямыми покупателями.

Предположим, антимонопольным органом был раскрыт картель на рынке зерна. Участниками данного картеля являлись несколько сельскохозяйственных предприятий, производителей зерна, а цель картеля состояла в установлении и поддержании цен на зерно, которое приобретают заводы-производители муки. Последние поставляют свою продукцию хлебозаводам.

В приведенном примере потенциальными истцами, то есть лицами, чьи права могли быть нарушены картелем, могут выступать заводы-производители, которые являются прямыми покупателями одного или нескольких участников зернового картеля, а также хлебозаводы, закупающие муку у прямых покупателей участников картеля, – в том случае, если прямые покупатели увеличили отпускные цены в связи с ростом расходов на приобретение зерна у картеля.

Говоря об убытках от картелей, следует иметь в виду, что картели могут заключаться не только между производителями или продавцами, но и между покупателями. Так, в составе «четвертого антимонопольного пакета» в 2016 году в Закон о защите конкуренции были внесены изменения, дополнившие понятие хозяйствующих субъектов-конкурентов, соглашение между которыми признается картелем, лицами, «осуществляющими продажу товаров на одном товарном рынке, или между хозяйствующими субъектами, осуществляющими приобретение товаров на одном товарном рынке». Таким образом, законодатель признал возможность существования картелей покупателей.

Потенциальными потерпевшими от картеля покупателей (и истцами по соответствующим искам) могут быть любые производители и (или) продавцы товара, подпадающие под действие такого картеля.

Например, если ряд крупных промышленных потребителей сырья договорятся поддерживать закупочные цены на уровне не выше определенного значения, производители данного сырья, очевидно, лишатся определенной части прибыли, которую они бы получили в условиях здоровой конкуренции между покупателями.

К неценовым сговорам относятся антиконкурентные соглашения, не имеющие в качестве своей прямой цели установление или поддержание цен на товары. Вместо этого такие соглашения могут заключаться в целях раздела (распределения между участниками соглашения) товарного рынка по территориальному принципу или иным критериям, вытеснения конкурентов с товарного рынка, создания другим хозяйствующим субъектам препятствий доступу на товарный рынок или выходу из товарного рынка, изъятия товара из обращения и т. д. Безусловно, хотя неценовые сговоры и не направлены непосредственно на поддержание или изменение сложившихся на рынке цен, в конечном итоге они, как правило, влияют на цены товаров в обращении. В любом случае, покупатели (в ситуации, когда вследствие реализации антиконкурентного соглашения цены необоснованно растут или не падают) или продавцы (в ситуации, когда вследствие реализации антиконкурентного соглашения цены необоснованно снижаются или не растут) могут требовать возмещения своих убытков.

Кроме возможных ценовых последствий для широкого круга участников соответствующего рынка, неценовые сговоры зачастую причиняют ущерб конкретным хозяйствующим субъектам, против которых они направлены. Например, в случае заключения между производителем и дистрибьютором «вертикального» соглашения, запрещающего дистрибьютору продавать товары других производителей (иными словами, когда имеет место заключение эксклюзивного контракта), потерпевшими могут становиться те самые иные производители, которые лишаются возможной прибыли от продажи своих товаров через данного дистрибьютора[17]17
  При этом следует отметить, что в силу части 2 статьи 12 Закона о защите конкуренции «вертикальные» соглашения, содержащие антиконкурентные условия, признаются допустимыми и не дают основания для предъявления иска о взыскании убытков, если их сторонами выступают хозяйствующие субъекты, доля каждого из которых на товарном рынке товара, являющегося предметом соглашения, не превышает двадцать процентов.


[Закрыть]. Другой пример: в случае образования картеля, запрещающего его участникам заключать сделки с конкретным потребителем или группой потребителей, такие потребитель или группа потребителей могут подавать иски о взыскании возникших у них издержек, связанных с необходимостью поиска нового продавца, изменением логистики доставки и необходимостью переплачивать новому продавцу за его товар, что обусловлено действием объективного экономического закона спроса и предложения (поскольку при формировании дефицита предложения, а в данном случае – дефицита искусственного, цена имеет тенденцию возрастать). При определенных условиях, такой «адресный» ущерб может давать основание для предъявления иска о причинения убытков, причиненных вследствие нарушения антимонопольного законодательства.

Говоря о координации, следует помнить, что координация предполагает, что некое третье лицо осуществляет согласование действий двух и более хозяйствующих субъектов на товарном рынке, при этом само не является участником того же товарного рынка. При этом не являются координацией экономической деятельности действия хозяйствующих субъектов, осуществляемые в рамках «вертикальных» соглашений. В результате осуществления такой координации координируемые лица перестают принимать самостоятельные решения и фактически отказываются от конкуренции друг с другом. Так же, как и сговоры, координация бывает ценовой и неценовой.

Ценовая координация может заключаться, например, в том, что хозяйствующий субъект координирует деятельность своих дистрибьюторов, искусственным образом ограничивая конкуренцию между ними. Если соответствующим образом доказано, что такое поведение нарушает нормы антимонопольного законодательства, то можно предположить, что конечные потребители вынуждены приобретать товары по завышенным ценам, сформировавшимся в условиях отсутствия конкуренции. В подобного рода ситуациях потребители потенциально могут требовать возмещения причиненных им убытков в виде разницы между фактической ценой товара и той справедливой ценой, которая должна была бы сформироваться в отсутствие ценовой координации, конкурируй продавцы (в данном случае, дистрибьюторы) в действительности между собой.

Неценовая координация может заключаться, например, в указании координируемым продавцам, с какими покупателями им следует, а с какими, напротив, не следует заключать договоры. Потенциальными потерпевшими от такого рода координации могут быть покупатели, которым в итоге было отказано в заключении договора, в результате чего они были вынуждены приобретать товар в другом месте по более высокой цене и т. п.

Таким образом, круг потенциальных истцов по российскому праву достаточно широк.

Аналогичная ситуация имеет место и в государствах Европейского Союза. Так, в соответствии с пунктом 3 Преамбулы Директивы 2014/104/ЕС Европейского Парламента и Совета Европы об определенных правилах, регулирующих действия в отношении ущерба в соответствии с национальным законодательством за нарушения положений закона о конкуренции государств – членов ЕС, любое лицо, будь то физическое лицо, в том числе потребители или предприятия, или государственный орган, может подавать иски в национальные суды о компенсации убытков, причиненных им в случае нарушения положений закона о конкуренции[18]18
  Directive 2014/104/EU of the European Parliament and of the Council of 26 November 2014 on certain rules governing actions for damages under national law for infringements of the competition law provisions of the Member States and of the European Union // OJ L 349/1. 05/12/2014/ P. 1–19.


[Закрыть].

Подводя итог, можно выделить четыре основные категории потерпевших от реализации антиконкурентных соглашений:

• Покупатели товаров – если антиконкурентное соглашение приводит к росту или необоснованному поддержанию цен на товары.

• Продавцы товаров – если антиконкурентное соглашение приводит к снижению или необоснованному ограничению роста цен на товары.

• Конкуренты – если антиконкурентное соглашение приводит к их вытеснению с рынка, сокращению их рыночной доли либо создает препятствия для их выхода на рынок.

• Конкретные субъекты, против которых непосредственно направлено антиконкурентное соглашение (например, конкретные потребители или группа потребителей).

В качестве особого пострадавшего от антиконкурентных соглашений можно выделить также государство. Так, 85 % антиконкурентных сговоров имеют место на торгах на закупку товаров, работ и услуг для нужд государства и по реализации государственного имущества. По подсчетам ФАС России, это приводит к ущербу до 2 % ВВП страны[19]19
  См. об этом: Ущерб от картельных сговоров составляет до 2 % ВВП // Официальный сайт ФАС России. URL: https://fas.gov.ru/news/25360 (дата обращения: 25.09.2018).


[Закрыть].

При этом на данный момент публичные субъекты (государство в лице РФ и регионов, муниципальные образования), которые могли бы в связи с приведенным выше масштабом причиняемого им ущерба выступить одним из локомотивов развития практики исков о взыскании убытков, к сожалению, не предъявляют соответствующих требований к нарушителям даже при наличии подтвержденных судебными актами решений антимонопольных органов.

Потенциальные ответчики

Потенциальными ответчиками по искам об убытках, причиненных в результате заключения и реализации антиконкурентного соглашения, являются участники таких соглашений.

С гражданско-правовой точки зрения, поскольку ущерб от реализации антиконкурентных соглашений имеет деликтную (а не договорную) природу, их участники отвечают перед потерпевшими, как правило, солидарно (пункт 1 статьи 1080 ГК РФ). Солидарный характер ответственности означает, что истец вправе предъявить иск как к любому участнику антиконкурентного соглашения, так и ко всем сразу, причем на всю или только часть суммы причиненных убытков (пункт 1 статьи 323 ГК РФ).

В то же время, в определенных случаях, суд может оценить «вклад» каждого из участников антиконкурентного соглашения в его реализацию и возложить на них ответственность перед конкретными потерпевшими в размере, соответствующем степени вины каждого из участников. Такая «замена» солидарной ответственности на долевую производится судом по заявлению и с учетом интересов потерпевшего (пункт 2 статьи 1080 ГК РФ). Иными словами, если истец настаивает на привлечении ответчиков к солидарной ответственности, суд не вправе преодолеть соответствующее решение истца и приступить к определению размера ответственности каждого из ответчиков – вина возлагается на всех участников антиконкурентного соглашения одновременно.

В ЕС пострадавшее от сговора лицо также может обратиться с иском к любому из участников сговора (за некоторыми исключениями). В соответствии с пунктом 1 статьи 11 Директивы[20]20
  Directive 2014/104/EU of the European Parliament and of the Council of 26 November 2014 on certain rules governing actions for damages under national law for infringements of the competition law provisions of the Member States and of the European Union // OJ L 349/1. 05/12/2014/ P. 1–19.


[Закрыть] адресаты решения комиссии солидарно отвечают за всю совокупность убытков, причиненных картелем. В случае, если участник картеля выплатил убытки, он может потребовать от остальных участников возмещения пропорционально их ответственности.

Следует подчеркнуть, что возможность предъявления к участникам антиконкурентного соглашения, нарушающего права истца, иска о причинении убытков не зависит от того, привлекались ли они к административной или уголовной (применительно к физическим лицам) ответственности за заключение такого соглашения. Для привлечения к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков не имеет значения факт освобождения конкретного участника антиконкурентного соглашения от административной или уголовной ответственности[21]21
  Отдельно стоит отметить, что картель является фактически единственным преступлением в сфере экономики, которое изначально определяется как совершенное группой лиц. При этом зачастую картель имеет признаки организованной группы или преступного сообщества, то есть имеет крайне высокую степень общественной опасности.


[Закрыть] по причине заключения «сделки со следствием», в результате которой один или несколько участников антиконкурентного соглашения разоблачают всех остальных (примечания 1 и 5 к статье 14.32 КоАП РФ и примечание 3 к статье 178 УК РФ). Таким образом, лицо, первым раскрывшее факт своего участия в антиконкурентном соглашении, может быть освобождено от административной или уголовной ответственной ответственности за данное правонарушение, но по-прежнему будет отвечать перед потерпевшими за возникшие у них убытки.

Отдельную сложность может вызывать определение ответчика при заключении антиконкурентного соглашения в нарушении статьи 16 Закона о защите конкуренции. Согласно указанной статье лицами, нарушившими конкуренцию, могут быть федеральные органы исполнительной власти, органы государственной власти субъектов РФ, органы местного самоуправления, иные осуществляющие функции указанных органов органы или организации, а также государственные внебюджетные фонды, ЦБ РФ. Если в отношении последних (государственные внебюджетные фонды, ЦБ РФ) все достаточно очевидно, то при определении ответчиков при заключении соглашения федеральными органами исполнительной власти, органами государственной власти субъектов РФ необходимо весьма тщательно изучить структуру органа власти, его полномочия, функции и задачи – для того чтобы правильно определить какой именно орган исполнительной власти (министерство, департамент (наделенный функционалом министерства) или какое самостоятельное его подразделение является ответчиком. При этом соответчиками по таким искам будут выступать органы казначейства.

С процессуальной точки зрения, для предъявления иска к участникам антиконкурентного соглашения истцу достаточно указать в исковом заявлении требования к каждому из них, приложить расчет взыскиваемой суммы убытков, а также описать конкретные обстоятельства спора и представить их документальное подтверждение (часть 2 статьи 125 АПК РФ, часть 2 статьи 131 ГПК РФ). По ходу процесса, если суд установит, что иск предъявлен к лицу, которое очевидно не должно отвечать по иску, он может по ходатайству или с согласия истца произвести замену ответчика на надлежащего или привлечь одного или нескольких дополнительных ответчиков (статья 47 АПК РФ, статья 41 ГПК РФ). Важно отметить, что выбор ответчиков всегда остается за истцом – в случае, если истец не согласится на замену ответчика(-ов), суд продолжит разбирательство в прежнем составе. В этом заключается один из важнейших принципов гражданского судопроизводства – принцип диспозитивности.

При этом отсутствие доказательств того, что причиненные убытки возникли именно в результате участия выбранного истцом ответчика в антиконкурентном соглашении, может являться основанием для отказа истцу в иске. Между тем, это не препятствуют принятию искового заявления к производству суда и его рассмотрению по существу. На практике истцы по иным категориям дел зачастую стараются привлечь к участию в споре как можно большее число ответчиков. Логика таких действий понятна: на начальной стадии процесса не всегда известен субъектный состав нарушителей, структура их взаимоотношений и степень вины каждого из них. Поэтому проще привлечь их всех в процесс, а дальше предоставить суду право решать, кто конкретно должен отвечать за нарушение прав истца. Безусловно, последнее слово остается за судом, задачей которого является разобраться в ситуации и определить в отношении каждого из ответчиков, должен ли он отвечать за возникновение убытков у истца.

Оценка убытков

Оценка убытков от антиконкурентных соглашений имеет существенные особенности и сложности в доказывании.

Возмещение убытков предполагает, что пострадавшее лицо должно быть поставлено в такие финансовые условия, как если бы антиконкурентное соглашение не заключалось и не реализовывалось.