Текст книги "Психология с человеческим лицом. Гуманистическая перспектива в постсоветской психологии (сборник)"

Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). Дух, душа, тело. Брюссель, 1978.

Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М.: Просвещение, 1968.

Братусь Б. С. Нравственное сознание личности. Психологическое исследование. М.: Знание, 1985.

Братусь Б. С. Аномалии личности. М.: Мысль, 1988.

Братусь Б. С. Опыт обоснования гуманитарной психологии//Вопр. психол. 1990. № 6. С.9 – 17.

Братусь Б.С. Психология. Нравственность. Культура. М.: Роспедагенство, 1994.

Воробьева Л.И. Гуманитарная психология: предмет и задача//Bonp. психол. 1995. №2. С.19 – 30.

Ганнушкин П.Б. Избранные труды. М.: Медицина, 1964.

Зейгарник Б. В., Братусь Б.С. Очерки по психологии аномального развития личности. М.: Изд-во Моск.ун-та, 1980.

Зинченко В.П. Возможна ли поэтическая антропология? М.: Изд-во Российск. открытого ун-та, 1994.

Зинченко В.П., Моргунов Е.Б. Человек развивающийся. Очерки российской психологии. М.: Тривола, 1994.

Зов бытия. Философско-психологический семинар (Памяти Г.И.Челпанова)//Человек. 1966. № 2. С.41 – 48; № 3. С.78 – 99.

Лазурский А.Ф. Классификация личностей. М., 1923.

Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М.: Мысль, 1968.

Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения: В 2т. М.: Педагогика, 1983. Т.1.

Лурия A.P. Маленькая книжка о больной памяти. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1968.

Начала христианской психологии/Под ред. Б.С.Братуся. М.: Наука, 1995.

Неймарк И.С. Направленность личности и аффект неадекватносги у подростков//Изучение мотивации поведения детей и подростков/Под ред. Л.И. Божович и Л.В. Благонадежиной. М.: Педагогика, 1972.

Петровский А.В. М.М.Бахтин, Ф.М.Достоевский: Психология вчера и сегодня//Вестн. Моск. ун-та. 1985. Серия 14. Психология. № 3. С.56 – 58.

Психология и новые идеалы научности (материалы круглого стола)//Вопр. философ. 1993. № 5.

Психологая личности. Тексты/Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, А.А.Пузырея. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982.

Рубенштейн С.Л. Бытие и сознание. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1957.

Рубенштейн С.Л. Проблемы общей психологии/Под ред. Е.В. Шороховой. М: Педагогика, 1973.

Солженицын А.И. Пo минуте в день. М.: Аргументы и факты, 1995.

Толстой Л.Н. Путь жизни. М.: Республика, 1993.

Челпанов Г.И. Сборник статей (психология и школа). М.: Изд-во И.Н.Кушнарева, 1912.

Франкл В. Человек в поисках смысла, М.: Прогресс, 1990.

Шрейдер Ю.А. Этика. М.: Варгиус, 1996.

Bratus B.S. Anomales of Personality//From the Deviant to the Norm. Orlando: Paul M. Deutsch Press, 1990.

Fromm E. From Chans of Illusions. N.Y., 1969.

Golomb A., Reykowski J. Studia nod roz wojem standartow cwalnatywnych. Warszawa: Ossjlineum, 1986.

Е.И.Головаха, А.А.Кроник
Себе и другим[13]13
  Статья объединяет (с сокращениями) предыдущие публикации авторов: Головаха Е.И., Кроник А.А. Себе и другим: психология самосовершенствования//Знание – сила.1988. № 4. С.55—57.;Себе и другим: на пути к конструктивной психологии//Знание – сила. 1989. № 8. С.43—47.Кроник А.А. Выбор конструктивиста// Конфликт в конструктивной психологии. Красноярск.1990. С.4—7.


[Закрыть]

Человек, слишком часто говорящий “я”, рискует быть обвиненным в нескромности. И, видимо, поэтому многие в официальных речах и научных текстах предпочитают вместо “я” говорить “мы”: нами обнаружено, мы считаем, думаем, пришли к выводу, полагаем… Из ложной скромности стремясь растворить свое индивидуальное “я” в безликом “мы”, человек, сам о том не догадываясь, констатирует принципиальный психологический факт: в каждом из нас словно в саду “с сотнями видов деревьев, с тысячами видов цветов, с сотнями видов плодов, с сотнями видов трав” (Гессе) живут, сотрудничают, конфликтуют много разных я – “я прошлый” и “я будущий”, “я реальный” и “я желаемый”, “я в собственном восприятии”, “я в глазах других людей” и многие другие. О каждом из этих “Я” написаны горы научных статей и тем не менее в феномене “Я” загадок больше, чем решений. Особенно, когда речь идет о “я желаемом” – о том, каким человек хотел бы стать, но почему-то не стал. Благие порывы к самосовершенствованию знакомы каждому. Хочется быть… Каким?

Давайте спросим об этом друг друга. На минуту забудьте обо всем, что мешает измениться в желаемом направлении. И если бы прямо сейчас Вы получили бы возможность что-то изменить в самом себе, какие психологические качества Вы хотели бы приобрести? С такого вопроса начинался диалог с каждым участником исследования, посвященного проблемам самосовершенствования. И пока у читателя созревает собственный ответ на этот вопрос, расскажем вкратце о том, как возник замысел нашего исследования.

Традиционная психология сложилась как наука описательная. Умение строго измерить, объяснить, предсказать переживания и поведение человека долго оставалось критерием профессионализма дипломированного психолога. Последнее слово психологической науки – это создание новых приемов формирования уже известных психологических качеств и навыков, их коррекция, если произошел сбой в сравнении с тем, что принято считать нормой. Так, невнимательного человека психологи научились делать внимательным, застенчивого – общительным, вспыльчивого – сдержанным. Но всегда ли человеку не хватает именно того, на недостаток чего он жалуется?

Как, например, многие считают, что им не хватает силы воли, чтобы заставить себя чем-то заниматься. А ведь если вдуматься, часто не хватает совсем другого – интереса к делу или способностей. И не имея именно этих качеств, человек сам стремится к добровольному рабству – силой заставляет себя заниматься скучным делом.

Очевидно поэтому психологу, как и врачу, недостаточно знать только мнение человека о самом себе, чтобы помочь ему. Но так же как и врач, он начинает в этом случае с вопроса: “На что жалуетесь?” И когда мы спрашивали участников исследования, какие качества они хотели бы себе добавить, мы понимали, что это только начало на пути к выяснению истинных человеческих проблем и что на этом пути надо быть готовым к сюрпризам.

Каждый из 50 опрошенных мужчин и женщин в возрасте 17 – 58 лет, отвечая на поставленный вопрос, мог назвать несколько недостающих ему качеств. Чаще всего встречались следующие ответы:

Чтобы не делать поспешных выводов, мы задавали дополнительный вопрос: “А от каких качеств Вы хотели бы избавиться?” В первую очередь от:

Итак, реальный “Я” в отличие от желаемого чувствует себя недостаточно уверенно в этом мире. Он хочет укрепить себя, достроить за счет преимущественно “твердых материалов” выдержки, воли, организованности. На “мягкие компоненты” – терпимость, доброжелательность – спрос не велик, лишь один из 10 нуждается в них. И уж никто не замечает в себе избытка твердости, разве что некоторая прямолинейность оказывается иногда лишней.

Что же делать психологу, искренне желающему помочь людям в их работе над собой? Казалось бы ответ прост: используя методы формирующего эксперимента, психокоррекции, аутотренинга, повысить психологическую устойчивость человека, сделать его сильнее. Тем более, что за это человек готов пожертвовать немалым. На два-три года (в среднем) согласны были наши опрошенные прожить меньше в случае, если бы некий “Мефистофель” предложил им сделку: желаемые качества – в обмен на годы жизни. (Эту воображаемую ситуацию мы включили в наш опрос; от имени Мефистофеля “торговались” авторы.)

Но поскольку жить с приобретенными качествами придется не в одиночку, давайте выслушаем мнение человека о том, чего не хватает окружающим. Итак, третий вопрос наших интервью: “Представьте теперь, что у Вас появилась возможность изменить что-то в психологии других людей. Какими качествами Вы бы их наделили, чего бы им добавили?” Ответы:

Как видим, материал, из которого мы собираемся достраивать других, значительно мягче, чем тот, который используется для собственной перестройки. Похожая картина обнаруживается и в ответах на вопрос: “От каких качеств Вы бы хотели избавить других людей?” Дай нам волю, избавили бы друг друга прежде всего от:

И заплатили бы за это “Мефистофелю” пять-шесть полнокровных лет собственной жизни. Неужели ощущается такой дефицит доброты и порядочности, столь невыносим избыток эгоизма и нечестности, что человек готов расплатиться вдвое большим временем жизни за совершенствование окружающих, чем за собственное приближение к своему идеалу? Как говорится, печально, но факт.

Что же теперь делать психологу? То ли укреплять человеческий характер прочными блоками уверенности, выдержки, силы воли и прочими бойцовскими качествами, как того люди желают себе, то ли смягчать нрав добротой, смирять гордыню сочувствием, как того желают другим?

А кто же эти другие, недостаточно добрые, порядочные, отзывчивые? Увы, это мы сами – только в глазах окружающих. Друг в друге мы видим то, чего не замечаем в себе.

Если судить по приведенным данным, то в себе дефицит доброты замечается в пять раз реже, чем в других. Может, нам так повезло, что случайно отбирая 50 человек в двух столицах – Москве и Киеве – мы повстречались преимущественно с добрыми и ранимыми людьми, которых обижают окружающие? А со “злодеями” по счастливой случайности судьба не свела? Вероятность этого в описанном исследовании крайне мала – оно было проведено в разных городах четырьмя интервьюерами (двое мужчин и двое женщин).

Но чтобы еще раз проверить свои выводы, мы провели новый эксперимент – групповой, в Керчи. В нем участвовало 40 человек, собравшихся на открытие молодежного дискуссионного клуба. Сидя вместе с ними за круглым столом, мы задали тот же вопрос: “Какие качества хотелось бы прежде всего добавить себе?” Отвечали по кругу. Каждый, когда приходила его очередь, называл одно качество: быть спокойнее, чувство юмора, решительность, выдержка, снова выдержка, уверенность в себе, уверенность в своих силах, сила воли… И тут один из авторов статьи пожелал себе мягкости. Но это не повлияло на желание других стать тверже. После очередного десятка таких ответов, второй из нас произнес: “доброжелательности к другим людям”. Но и эта подсказка не была подхвачена. Лишь один участник эксперимента пожелал себе большего сочувствия и понимания других, еще трое – чувства юмора.

Мы задали второй вопрос: “Какие качества хотелось бы добавить другим?” Здесь было полное единодушие: доброты, сочувствия, внимательности, понимания. И лишь один пожелал всем крепкого здоровья. Как видим, в условиях группового опроса, несмотря на “давление и подсказки” экспериментатора, результат принципиально не изменился по сравнению с индивидуальными интервью.

“Да, это так, – скажет читатель, – но результат Ваших интервью состоит и в том, что половина опрошенных не испытывают ни дефицита доброты в других, ни недостатка решительности и уверенности в себе. А две трети не отмечают в других недостатка честности, в себе – недостатка выдержки и неуравновешенности. Я, например, хотел бы добавить другим силы, а себе доброжелательности, как это сделали авторы, проводя групповой эксперимент.”

Такому доброжелательному читателю можно было бы честно признаться, что будь авторы не экспериментаторами, а “наивными испытуемыми”, то и они пожелали бы себе большей выдержки, а окружающим – более сочувственного отношения к их трудам. Это, конечно, аргумент, но не столь веский, чтобы окончательно убедить сомневающегося. Поэтому внимательнее прислушаемся к каждому участнику исследования – что преобладает в его голосе: твердые или мягкие интонации в отношении к себе и к другим?

Среди опрошенных нами не нашлось ни одного единомышленника воображаемого читателя, который пожелал быть более добрым среди более сильных.

Недостаток мягкости заметили в себе лишь четверо, но столь же наблюдательны они были и по отношению к другим. Люди этого типа хотят стать добрее в мире, который будет добрее к ним.

Противоположный тип – человек, стремящийся стать тверже вместе со всеми окружающими. Таких в нашем опросе оказалось тоже четверо.

Итак, из реально существующего “правила психологического совершенствования” (себе – твердости, другим – мягкости) возможны были три исключения. Первое, полностью противоречащее правилу, в исследовании не обнаружилось. Два других – взаимное смягчение и взаимное усиление – встречалось, но редко. Подавляющее же большинство опрошенных, 42 человека из 50, и позволило нам своими ответами сформулировать правило, которым руководствуется “Я желаемое”.

Судя по ответу, психологи могут смело посвятить себя делу психологического совершенствования, не рискуя стать безработными. Среди вопросов нашего интервью один был сугубо прагматическим: “Сколько часов в неделю и в течение какого срока готовы Вы работать над собой с опытным психологом, который поможет Вам измениться в желаемом направлении?”

Лишь четверо опрошенных полностью отвергли помощь психолога, рассчитывая исключительно на свои силы или в ходе интервью раздумав расставаться со своими слабостями. В чем-то их можно понять: “Не прикрывай своих естественных слабостей искусственными добродетелями, – советовал арабский писатель Джебран Халиль Джебран. – Я, например, верен своим слабостям, ибо они принадлежат мне”[14]14
  Дж. Х. Джебран. Слеза и улыбка. Избранное. М.: Художественная литература. 1976. С.296.


[Закрыть]. Но преобладающее большинство опрошенных были последовательны в желании изменить себя. В среднем около года, по два часа ежедневно, каждый готов был сотрудничать с психологом, чтобы, по крайней мере, одно качество “желаемого Я” стало реальностью. А это почти 600 часов работы над собой! Тех же, кто не столь терпелив или не имеет избытка свободного времени порадуем: современные психологические программы тренинга общительности, выдержки, решительности, способности понять другого рассчитаны, как правило, на 30 – 90 часов групповых занятий.

Итак, времени у психологов достаточно. Осталось только решить: на что потратить. За год работы можно сформировать не одно “силовое” качество, а целый комплекс твердости, казалось бы полностью удовлетворив потребности в самосовершенствовании большинства людей. Но от этого комплекса твердости лишь один шаг до будущего комплекса неполноценности. И вот почему.

Другие ждут от нас доброты, понимания, порядочности. А мы “твердой поступью” идем в ином направлении, не приближаясь к ожиданиям окружающих, а чаще, пожалуй, даже удаляясь от них. В результате взаимная неудовлетворенность и напряжение возрастают, что и способствует развитию чувства неполноценности, проявляющегося, кстати, весьма часто в желании стать сильнее.

Дождаться от других желанной мягкости не помогут нам ни выстраданная решительность, ни путом добытая целеустремленность. Любовь и понимание силой не вырвать. Иногда их можно получить как подарок – от людей добрых по натуре. Но поскольку природа не всегда щедра, лучше следовать одному из правил высокой психологической культуры: пожелай себе того, чего желаешь другим.

Ты чувствуешь дефицит доброты в окружающих – значит нужно быть добрее самому. Тебя не понимают – постарайся понять других. Ощущаешь вокруг недостаток честности – стань честнее сам.

Ситуация, как видим, парадоксальная: человек хочет для себя одного, а психолог предлагает ему другое. Случись нечто подобное в магазине, где покупатель просит ботинки, а ему предлагают шляпу, дело кончилось бы скандалом. Но в кабинете психолога к таким парадоксам нужно быть готовым. А если готовности нет?

Будем ее создавать. И не только ее…

Чего еще не хватает человеку в современном мире, каких психологических качеств? Мы опросили несколько десятков человек и услышали немало интересного. И теперь, когда читатели знают наши выводы, мы просим Вас ответить на вопросы небольшой анкеты.

Почти каждому человеку хотелось бы видеть себя и других в чем-то совершеннее. Из психологических качеств, как мы выяснили, чаще всего не хватает тех, которые перечислены в таблице.

Представьте, что у Вас появилась уникальная возможность развить в себе любое из этих качеств – но только одно. Что именно Вы хотели бы добавить себе в первую очередь? Обведите номер соответствующего качества в левой половине таблицы (“Себе”).

А теперь представьте, что стало возможным развить любое из указанных качеств в других людях, но опять же только одно. Что бы Вы хотели добавить окружающим в первую очередь? Обведите номер этого качества в правой половине таблицы (“Другим”).

Существует четыре типа психологического совершенствования. Для Вас наиболее характерен тот, который обозначен буквой, стоящей на пересечении выделенных Вами строки и столбца:

А – стать тверже вместе со всеми (сделать мир сильнее);

Б – утвердиться самому в более мягком окружении;

В – смягчить свой нрав, помогая утвердиться другим;

Г – стать мягче вместе со всеми (сделать мир добрее).

После публикации этого теста и всего предыдущего материала данной статьи в журнале “Знание – сила” (1988. № 4) к первым пятидесяти опрошенным присоединились 272 читателя, приславших письма с результатами самотестирования; 2/3 писем прислали читатели в возрасте до 30 лет. И хотя мужчины, как известно, дальше от совершенства, чем лучшая половина человеческого рода и, следовательно, серьезнее должны были бы интересоваться проблемами психологической перестройки, большую часть наших корреспондентов составили все же женщины (56%).

Каково же оказалось общее распределение ответивших по типам самосовершенствования? Оно существенно отличается от полученного в первых интервью:

Почти вдвое уменьшилась доля “типа Б”, а “типы А, В, Г” оказались более близки читателям, чем участникам интервью. К объяснению этих различий мы еще вернемся, а пока отметим, что самоутверждение в более мягком окружении является наиболее популярной из всех стратегий психологической перестройки.

Не потому ли, что силой злоупотребить значительно проще, чем добротой? И большинство читателей не рискует собственными руками создавать себе более твердое окружение. А предпочитает:

Различия очевидны. И если даже надеяться, что сила нам нужна только для того, чтобы осмелиться на добрые поступки, удивляет своего рода “двойной стандарт”. Свой путь к доброте надо подстраховать – гарантировать уверенность и силу воли, а путь других к той же благородной цели в подстраховке не нуждается – “мне” нужна “ваша” доброжелательность и искренность, а со “своей” уверенностью и силой воли разбирайтесь сами, “меня” это не касается.

Однако, 50% читателей предпочли идти к психологическому совершенствованию вместе с другими – всем становиться или сильнее (А) или, что чаще, добрее (Г). До публикации статьи таких людей, по данным нашего предварительного опроса было в три раза меньше (А+Г=16%). В чем же причина этих разительных перемен?

Сравнительно недавно психология отпраздновала столетие со дня создания первой психологической лаборатории и превращения в самостоятельную экспериментальную науку. С тех пор психологи немало потрудились, чтобы достичь строгости и чистоты эксперимента, присущей естествознанию. Сложность этой задачи усугублялась “капризностью” объекта психологического исследования – человека, наделенного критическим или (что столь же нежелательно для чистоты эксперимента) доброжелательным отношением к результатам исследования. Оказалось, что человек в роли испытуемого способен порой угадывать сокровенную гипотезу экспериментатора и из самых добрых побуждений выдавать тот результат, на который экспериментатор надеялся. А если гипотеза оказывалась противоположной – то и она могла подтвердиться.

Так, например, киевский психолог А.Ю.Винокур провел по инициативе одного из авторов этой статьи следующий эксперимент. Двум группам испытуемых был зачитан список из 20 слов с заданием запомнить их получше. Предварительно им сообщали, что эксперимент будет проводить студент-дипломник, темой работы которого является доказательство того, что при запоминании ряда слов лучше запоминаются определенные слова (первой группе испытуемых сообщалось, что лучше запоминаются слова в начале списка, а второй группе – в конце). Кроме этого, участников исследования спросили: почему они согласились участвовать в эксперименте? У 37% испытуемых мотивом участия было желание помочь студенту-дипломнику, у остальных – интерес к психологии или желание проверить свою память. Наиболее существенные различия в результатах запоминания оказались у желающих помочь экспериментатору. Их помощь проявилась в том, что в первой группе испытуемых они намного лучше запомнили первые десять слов, а во второй группе – вторые десять.

Подобные факты, а вернее – артефакты, вынуждали исследователей скрывать свои гипотезы от не в меру участливых испытуемых. И психологи в этом преуспели, овладев искусством маскировать свои замыслы (например, поручая проведение эксперимента ассистенту, которому не известно, на какой результат надеется организатор эксперимента).

Следуя этим заповедям традиционного психологического исследования, мы и организовали первый опрос 50 человек. Как экспериментаторам, ориентирующимся на принцип воспроизводимости фактов (критерий их достоверности) нам следовало радоваться: к какой бы аудитории мы ни обращались со своими вопросами о желаемых направлениях психологической перестройки, факт различного отношения к себе и к другим подтверждался. Но ведь важнее другое – возможность не только определить дефицит тех или иных личностных качеств, а найти средства, которые могли бы его уменьшить. Для этого мы и задумали конструктивный эксперимент по проблеме психологического самосовершенствования. В чем его суть?

Мы решили не скрывать свою гипотезу. Сделали все, чтобы читатель знал не меньше авторов о распространенности различных типов самосовершенствования, о том, что наиболее частым из них является сегодня “утверждение себя в мягком окружении”. Более того, мы выразили свое, вполне определенное отношение к этому факту, т.е. нарушили священные заповеди психологического исследования – раскрыли гипотезу, ознакомили с имеющимися данными ненавязчиво навязали читателям свои оценки и только потом предложили тест-анкету “Себе и другим”.

После всех этих нарушений традиционной исследовательской процедуры наш главный факт перестал быть столь впечатляющим: у самоутверждающегося “типа Б” появились серьезные оппоненты.

Но, как известно, “после того” далеко не всегда означает “по причине того”. Причиной несовпадения старых и новых данных могли стать некоторые методические тонкости. Дело в том, что первые данные мы получали в устных интервью (не указывая список возможных личностных черт), а читателям предложили стандартный опросный лист с готовыми вариантами ответов. Возможно, это и повлияло на результаты?

Чтобы исключить такую возможность, надо было бы провести дополнительное исследование – опросить с помощью теста тех, кто статью еще не читал. Если бы их ответы совпали с данными предварительных интервью, а не с ответами прочитавших статью, то сомнения в конструктивности проведенного нами эксперимента (статьи) развеялись бы.

Такие опросы начали проводить не только мы, но и сами читатели. Среди них нашлись 19 человек с исследовательскими наклонностями, которые опросили своих родственников, знакомых, коллег и в итоге прислали еще 90 анкет. Сравним теперь результаты трех опросов: предварительного (50 интервью), основного (анкеты 272 человек, прочитавших статью) и дополнительного (90 анкет, присланных добровольными помощниками). Эти результаты приведены на рисунке.

Как видим, картина, выявленная дополнительным опросом, очень похожа на ту, которая обнаружена с помощью интервью. В обоих случаях резко преобладает “тип Б”, практически отсутствует “тип В”. В дополнительном опросе, правда, несколько выше доля “А” и “Г” (одинаковые пожелания себе и другим). Это вполне естественно, учитывая, что среди 90 присланных анкет были и анкеты тех 19 читателей, которые, наверняка, прочитали статью, прежде чем заняться исследовательской деятельностью. Итак, желающих самоутвердиться стало меньше не только после статьи, но и благодаря ей. Мы верили в то, что эксперимент удастся, а теперь уверены в том, что он удался. Это был первый эксперимент, вдохновленный идеями конструктивной психологии – исследовательской стратегии, которая ставит перед собой цель создавать новые более совершенные способы психического отражения и личностной саморегуляции.