Текст книги "Психология общения. Энциклопедический словарь"

Т. П. Скрипкина

Доверительное общение – О., в ходе к-рого один человек сообщает другому свои интимные мысли и чувства, раскрывая те или иные стороны своего внутр. мира, на основе предположения о том, что поведение объекта доверяющего не идет вразрез с моральной нормой добра и с конкретными интересами доверяющегося. В. С. Сафонов выделяет 2 существенных признака Д. о.: значимостью доверительной информации, раскрываемой собеседниками о себе и отношение доверия к партнеру. Этот же автор выделяет осн. функции Д. о.: психол. облегчение; обратная связь в процессе самопознания; психол. сближение, углубление взаимоотношений людей.

В. Н. Куницына, изучая Д. о., выделяет нек-рые др. функции, к-рые лишь частично совпадают с функциями, выделенными В. С. Сафоновым. К ним она относит: социально-психол. функцию (формирование межличностных отношений, установление и сохранение психол. контакта); психол. функцию (эмоциональная поддержка, удовлетворение потребности в признании и принятии); психотерапевтическую функцию (релаксация, восстановление и сохранение душевного равновесия). Сам процесс формирования Д. о. рассматривает как процесс установления близкой и оптимальной психол. дистанции. В этой связи она предлагает выделять след. стадии Д. о.: 1) стадия социальной перцепции, связанная с процессом переработки и интерпретации полученной информации. Это стадия установления первого контакта и формирование образа др. человека, с целью формирования адекватного первого впечатления; 2) стадия формирования межличностных отношений. На этой стадии постепенно происходит достижение согласия, принятия и разделение позиций (когнитивный компонент); получение эмоциональной поддержки, одобрения (эмоциональный компонент); стремление добиться принятия себя как личности (стадия самораскрытия, личностный компонент); 3) стадия стабилизации межличностных отношений, имеющая целью устанавливать оптимальный межличностный контакт и преобразовывать его в желательную сторону.

В процессе Д. о. важная роль принадлежит механизму «обмена доверием», на основе к-рого можно рассматривать возникновение и развитие (углубление) доверительности в ходе взаимодействия людей. Др. словами, это означает, что каждое проявление доверительности оказывается сопряженным и с доверительностью партнера, и с собственными предыдущими проявлениями доверительности самого субъекта. Если доверие продолжает оставаться ценностью для партнеров по О., то каждое последующее проявление доверительности более высокого уровня вызывает соответствующую ответную доверительность. Однако если попытка проявления доверительности не подготовлена предыдущими проявлениями, то даже при условии «ценности» доверия такая попытка может не реализоваться. Исследования показали, что для субъекта в Д. о. самым важным является ориентация на взаимность в доверительности, а также ориентация на помощь и совет и умение слушать. Я. Л. Коломинский назвал установку на взаимность «презумпцией взаимности». Ориентация на взаимность в Д. о. имеет большую ценность для людей, потому что выступает гарантом безопасности, недопустимости предательства, или снижения собственной ценности в глазах другого.

В процессе Д. о. субъект осуществляет не только оценку партнера по Д. о., но и результаты уже реализованной доверительности. При этом восприятие и оценка субъектом обстоятельств О. и собственных действий зависят от его актуального психол. состояния и поэтому весьма изменчивы, а значит, могут быть более или менее адекватными. В этой связи важным является вопрос о мере проявления доверительности в О. Мера доверительности в О. с людьми служит одним из важных показателей психич. здоровья личности и формируется прежде всего в семье, конкретнее – в О. с наиболее близкими людьми. Люди, к-рые проявляют как «сверхоткрытость», так и «сверхзакрытость», испытывают опр. трудности в установлении контакта с другими. Поэтому выработка «нормы» Д. о. должна стать одной из задач психокоррекционной работы в тренинговых группах.

• Коломинский Я. Л. Психология взаимоотношений в малых группах. Минск, 1976; Куницына В. Н., Казаринова Н. В., Погольша В. М. Межличностное общение. СПб., 2001; Сафонов В. С. О психологии доверительного общения // Проблема общения в психологии. Под ред. Б. Ф. Ломова. М., 1981; Скрипкина Т. П. Психология доверия. М., 2000.

Т. П. Скрипкина

Дружеские отношения: возрастные особенности. Психол. исследования показали, что дружеские отношения (Д. о.) на каждом возрастном этапе развития личности имеют свою специфику. Учитывая возрастные и гендерные особенности субъектов О., И. С. Кон выделяет детскую дружбу, юношескую дружбу, дружбу взрослых, дружбу в старости; женскую, мужскую и смешанную дружбу. Д. Н. Тулиновой установлено влияние гендерных различий на интерпретацию образа друга: друг в большей степени наделяется фемининными чертами, несмотря на его половую принадлежность, а враг – маскулинными.

На примере детской дружбы И. С. Кон определяет ряд автономных параметров Д. о.: поведенческие, когнитивные, эмоциональные, коммуникативные, ценностно-нормативные. Особенностями детской дружбы являются: случайность возникновения, поверхностность, слабая устойчивость отношений. Детская дружба проходит ряд стадий в своем развитии. Первоначально она характеризуется эгоцентричностью, а друг воспринимается как реальный партнер по игровой деятельности (3–7 лет). Затем происходит отделение собственных интересов от чужих, постепенное осознание ценности дружеских действий партнера (4–9 лет). В возрасте 6–12 лет в Д. о. появляется принцип взаимности. Дружба начинает восприниматься как добровольная взаимовыгодная кооперация. В 9–15 лет у подростков актуализируется потребность в самораскрытии, совместном переживании; развивается способность осуществлять анализ Д. о. с позиции стороннего наблюдателя. С 12 лет подросток начинает воспринимать дружбу как автономную взаимозависимость.

Дальнейшая возрастная динамика Д. о. в целом характеризуется их углублением, повышением устойчивости, осознанности, интимности, значимости, индивидуализации и избирательности. Так, для младших подростков особенно важна дружба со сверстниками своего пола, в то время как для 15–17-летних молодых людей – дружба со сверстниками противоположного пола. Девушки быстрее, чем юноши, переходят от детской дружбы к юношеской. Для раннего юношеского возраста типична идеализация друга и дружбы в целом. При этом друг наделяется исключительно позитивными характеристиками, а его реальные отрицательные психол. свойства игнорируются. Одной из форм проявления любви в юношестве является дружба-любовь, к-рая, в противоположность влюбленности, отличается более спокойным и сдержанным характером отношений, основана на широких социальных связях между друзьями, общности их духовных интересов. Одной из главных неосознаваемых функций дружбы в юношестве становится поддержание самоуважения. Среди др. функций выделяется функция самопознания. Исследования И. С. Кона и В. А. Лосенкова показали, что тип дружбы соотносится с опр. чертами личности: общительностью, экстраверсией, склонностью к рефлексии, зависимостью и др.

При переходе к взрослости Д. о. в нек-рой степени утрачивают свою уникальность, меняются и их функции. И. С. Кон отмечает постепенное снижение интенсивности дружеских контактов, сокращение уделяемого им субъектом времени, снижение психол. интимности Д. о., снижение их уникальности и тотальности. Изменение соотношения эмоционального и рационального начала в пользу последнего приводит к формированию более сдержанных (по сравнению с юностью) Д. о. При этом сохраняется искренность, глубина, устойчивость Д. о. Т. А. Шкурко установила, что изменение осн. параметров дружбы взрослых происходит в возрасте 36–50 лет. Д. о. взрослого человека отличаются от юношеских Д. о. уменьшением их объема и увеличением психол. близости субъектов. Следовательно, количественные параметры дружбы взрослых оказываются в обратной связи с ее качественными параметрами. Д. Н. Тулинова выявила, что с переходом от юности и молодости к этапу зрелости уменьшается количество лиц, идентифицирующих др. субъектов как друзей, и увеличивается количество индивидов, относящих других к разряду врагов. При этом представления о внеш. облике друга становятся все более позитивными, в то время как представления о внеш. облике врага – более негативными. В зрелом возрасте появляется тенденция к построению разнополых и разновозрастных Д. о. В старости дружба снова обретает свою исключительность, хотя наблюдается ее тематическое сужение.

• Кон И. С. Дружба. СПб., 2005; Лосенков В. А. О юношеской дружбе // Социальная психология личности. Л., 1974; Психология подростка. Учебник // Под ред. А. А. Реана. СПб., 2003; Шкурко Т. А., Рябоконь Г. В. Личностные факторы дружеских отношений взрослого человека // Северо-Кавказский психол. вестник. 2004. № 2.

Е. В. Зинченко

Замкнутость – см. Общительность-замкнутость.

Значимый другой – человек, являющийся авторитетом для конкретного субъекта О. или деятельности. Впервые понятие З. д. ввел американский психолог Г. Салливен. В отеч. психологии наибольший вклад в изучение этого феномена сделан в работах В. А. Петровского, показавшего, что в основе возникновения представления о партнере как З. д. лежит механизм отраженной субъектности, идеальной представленности его субъектной эксклюзивности на метаиндивидном уровне функционирования личности. Выделяются 2 осн. парадигмы в определении личностной значимости другого. В рамках первой – значимость оценивается в соответствии с теми изменениями, к-рые он произвел в индивидуальной реальности другого и его личности. Др. парадигма – делает акцент на мере соотнесенности характеристик З. д. и ценностей, смыслов и потребностей взаимодействующего с ним человека. В кач. обуславливающих факторов представления о З. д. выступают: эмоциональная привлекательность его личности, информативность и институализированная роль в контексте взаимодействия. В. А. Петровский выделяет след. формы метаиндивидной репрезентации личности З. д. в процессе взаимодействия: авторитет, эмоциональный статус, институализированная роль.

Окружающие признают за З. д. право принимать ответственные решения в жизненно важных для них ситуациях. Здесь проецируются такие интраиндивидные качества З. д. как компетентность, надежность, честность, принципиальность. В эмоциональном статусе З. д. находят отражение аттрактивные характеристики, к-рые определяют во многом социометрический выбор и референтность данной личности. Репрезентация личности З. д. посредством институализированной роли связана с возможностями актуализации личностных ресурсов в рамках места занимаемого человеком в системе объективных социальных отношений. В случае лишения институированной роли, человек может одновр. в глазах окружающих лишиться и статуса З. д., особенно это характерно для ситуаций, когда социальный статус и личностный не совпадают. Э. Фромм обозначал это явление как компетентность власти и власть компетентности.

Человек проявляется в виде идеальной представленности своего бытия в др. людях, продолжая себя в метапространстве существования личности. Эта мысль присутствует еще у Л. С. Выготского, когда он говорит об интериоризации социальных отношений в интрапсихич. отношения, «отраженной субъектности», содержанием к-рой является образ субъектного своеобразия партнера. Образ отраженной субъектности др. человека в значительной степени влияет на трансформацию личности взаимодействующих, а также на качество и ход протекания интеракции. На межиндивидном уровне в результате непроизвольного или произвольного целенаправленного влияния партнеров взаимодействия друг на друга важное значение имеет образ З. д. как результат взаимодействия. Именно с этим связано действие фасилитации или, напротив, ингибиции, при этом происходят как общие, так и специфические трансформации в интеллектуальной, эмоциональной и мотивационно-потребностной сферах. З. д. может выступать и как фасилитатор, и как блокатор развития. В др. случае роль актуализатора, регулятора и «преобразователя» выполняет своеобразный образ – «идеальный другой», к-рый остается в кач. «идеальной представленности другого» даже в ситуации его физич. отсутствия. Функции З. д. могут выполнять легендарные личности, предки, художественные герои, истор. деятели, актеры, персонажи телепередач, рекламы.

Персонализация рассматривается в кач. процесса, в результате к-рого, выступая в социальной жизни в кач. автономной личности, субъект идеально представлен в жизни др. людей. Выраженность способности к персонализации определяется глубиной индивидуальности субъекта, широтой и многообразием арсенала средств, к-рые он использует в О. и деятельности, репрезентируя себя и оказывая персонализирующее воздействие. Персонализация субъекта в большей степени происходит, когда он оценивается другими как значимый, достойный подражания, референтный и эмоционально привлекательный партнер, как опр. образ достижений. Согласно В. А. Петровскому, развитие совершается не во «внутр. пространстве личности», а в пространстве связей индивида с др. людьми. Личность не развивается без З. д., осуществляющего «деятельность развивания» (И. В. Слободчиков). Как в случае отсутствия З. д., так и без «значимости себя для другого» развитие личности невозможно (В. А. Петровский).

После прерывания непосредственного контакта, «вклад» в другого не только сохраняется, но и продолжает развиваться в системе образов отраженной субъектности референтных других, оказывая трансформирующее влияние конструктивного или деструктивного порядка. Условием успешной трансляции «себя» является активность, представляющаяся в интр аин диви дном плане в ситуациях выхода за пределы требований и ролевых ожиданий, в феноменах надситуативной, надролевой активности.

Образ З. д., представленный в сознании человека в виде феномена отраженной субъектности, выступает действенным внутр. «контролером», идеально представленные образы З. д. расширяют смысловое поле личности, формируют новые представления и побуждают испытывать новые переживания. Степень идеальной представленности другого может быть различна: он может выступать как оппонент или руководитель, и тогда влияние его образа осознается личностью (Я и «Другой во мне»); либо отрефлексированные черты другого могут быть впоследствии встроены в структуру личности, и тогда влияние другого не осознается. Контролирующая функция образа З. д. достаточно подробно изучена в эмпирических исследованиях, выполненных под рук. В. А. Петровского. Возможности разных форм отраженной субъектности в плане контроля активности личности представлены также в теорет. схемах и технологических конструктах разл. совр. психотерапевтических школ: Я-родитель (Э. Бернс); «стимулирующий» образ (Д. Г. Скотт); «программирующий» образ (М. Мольц, М. Джеймс, Д. Джонгвард).

• Петровский В. А. Принципы отраженной субъективности в психологическом исследовании // Вопр. психол. 1985. № 1; Он же. Личность: феномен субъектности. Ростов-н/Д, 1993; Психология с человеческим лицом / Под ред. В. И. Слободчикова, Е. И. Исаева. М., 1995; Слободчиков В. И., Исаев Е. И. Основы психологической антропологии: Учеб. пособие для вузов: В 3 кн. Кн. 2. Психология развития человека. Развитие субъективной реальности в онтогенезе / Под ред. В. Г. Щур. М., 2000; Щербакова Т. Н., Ганиева Р. Х. Педагог как носитель и транслятор субъектности. Ростов-н/Д, 2006.

Т. Н. Щербакова

Игрушка как средство общения. В дошкольном возрасте достаточно распространено О. с игрушкой (И.), к-рая выступает не только предмет игры, но и как опора для внутр. диалога, как «партнер» по жизни. В подавляющем большинстве случаев такими партнерами становятся образные И. – куклы, мишки, собачки. Близость такого друга облегчает малышу переживание опасности или одиночества, дает ощущение своей нужности и самостоятельности. Особую роль такие любимые мягкие И. играют для малышей в трудные моменты их жизни, когда ребенок чувствует себя одиноким и нуждается в помощи и защите. Напр., перед сном, или когда малыш болеет, или когда оказывается в незнакомой ситуации или в период адаптации ребенка к детскому саду. Особенно нуждаются в присутствии мягкой И. дети с трудной адаптацией, к-рые испытывают в новой обстановке явный дискомфорт, тревогу, напряжение. И. дает им ощущение защищенности и безопасности. Образная И. может стать для малыша реальным партнером по О. Дети довольно часто обращаются к своим любимцам с высказываниями, просьбами вопросами, на к-рые сами же и отвечают. Они приписывают им свои чувства и переживания. Ребенок как бы переносит себя в игрушку, и она становится воплощением его Я. В то же время это не зеркало, не прямое отражение самого себя, а «другое Я» («alter ego») ребенка, поскольку любая образная игрушка всегда несет свой образ. Разговор с игрушкой, т. о., это разговор одного Я с другим, воплощенным в материальном предмете.

«Диалог» с И. – важный этап формирования внутр. диалога, к-рый впоследствии превратиться во внутр. речь. Это своего рода переходный этап от интерпсихич. (разделенной между ребенком и взрослым) и интрапсихич. (внутренней) формой действия, когда ребенок разделяет свою жизнь и свои переживания с одушевленным им же самим существом. Образная И. может стать опорой для становящегося внутр. мира ребенка, субъектом его душевной жизни.

• Васильева О. К. Образная игрушка в творческих играх дошкольников. СПб., 2003; Мухина В. С. Игрушка как средство психического развития ребенка // Вопр. психол., № 2, 1988; Смирнова Е. О., Салмина Н. Г., Абдулаева Е. А.и др. Научные основания психолого-педаг огической экспертизы игрушек // Вопр. психол., № 1, 2008; Смирнова Е. О., Соколова М. В. Исследования феномен а игрушки в современной западной психологии // Психол. наука и образование, № 3, 2008; Смирнова Е. О., Филиппова И. В. Образная игрушка как средство развития сознания дошкольника // Психол. наука и образование, № 3, 2008.

Е. О. См ирнова

Идентификация (лат. identificare – отождествлять) (в социальной психологии) – эмоционально-когнитивный процесс неосознаваемого отождествления субъектом себя с др. субъектом, группой, образцом. Понятие «И.» было введено З. Фрейдом сначала для интерпретации явлений патологической депрессии, позднее – для анализа сновидений и нек-рых процессов, посредством к-рых маленький ребенок усваивает образцы поведения значимых других, формирует «сверх-Я», принимает женскую или мужскую роль и пр. Фрейдом было выделено неск. типов И. В младенчестве возникает первичная И., к-рая является примитивной формой эмоциональной привязанности ребенка к матери. Впоследствии эта «тотальная захваченность объектом» уступает место вторичной И., играющей роль защитного механизма, благодаря к-рому ребенок справляется с беспокойством, вызванным угрожающим авторитетом, путем включения нек-рых аспектов его поведения в собственные действия. Согласно Фрейду, эта форма И. является предысторией Эдипова комплекса, когда маленький мальчик во всем хочет занять место отца и, боясь его наказания, копирует нек-рые особенности его поведения. Эта парциальная И. носит амбивалентный характер и может проявляться как в отношении любимого лица, так и лиц, к-рых ненавидят или к-рым завидуют. Особое значение этот тип И. приобретает при усвоении, ребенком запретов родителей, при формировании у него устойчивости к искушениям, для развития совести. Применительно к взрослому субъекту И. в концепции Фрейда связывалась с невротическим симптомом, при к-ром у субъекта из-за желания оказаться в положении объекта возникают болезненные явления, характерные для последнего. Для Фрейда механизм И. обеспечивает взаимную связь индивидов в социальной группе, создает аффективную общность как особое «вживание», «вчувствование», приобретая в нек-рых случаях свойство «психич. инфекции», столь характерной для толпы. Для неортодоксального психоанализа (А. Фрейд, Д. Рапопорт) понятие И. выступило в кач. центрального механизма формирования способности Я-субъекта к саморазвитию. При этом между субъектом и отражаемым объектом происходит установление опр. эмоциональной связи, содержанием к-рой является переживание своей тождественности с объектом. Понятие «И.» получило широкое распространение за рамками психоанализа, в частности в социальной психологии (Л. Бандура, Т. Парсонс и др.). И. рассматривается как важнейший механизм социализации, проявляющийся в принятии индивидом социальной роли при вхождении в группу, в осознании им групповой принадлежности, формировании социальных установок и т. д. (Ч. Кули, Дж. Мид). В совр. психологии понятие «И.» охватывает 3 пересекающиеся области психич. реальности. Во-первых, И. – это процесс объединения субъектом себя с др. индивидом или группой на основании установившейся эмоциональной связи, а также включение в свой внутр. мир и принятие как собственных норм, ценностей, образцов. Открытое подражание как следование образцу особенно ярко выступает в дошкольном детстве. Во-вторых, И. – это представление, видение субъектом др. человека как продолжения себя самого, наделение его своими, чертами, чувствами, желаниями (напр., родители, ожидающие от ребенка осуществления собственных честолюбивых замыслов). В-третьих, И. – это механизм постановки субъектом себя на место другого, что проявляется в виде погружения, перенесения индивидом себя в поле, пространство, обстоятельства др. человека и приводит к усвоению его личностных смыслов. Этот тип И. позволяет моделировать смысловое поле партнера по общению, обеспечивает процесс взаимопонимания и вызывает содействующее поведение.

• Абраменкова В. В. Развитие коллективистской идентификации и персонализация в детском возрасте // Психология развивающейся личности / Под ред. А. В. Петровского. М., 1987; Петровский В. А. Эмоциональная идентификация в группе и способ ее выявления//К вопросу о диагностике личности в группе. М., 1973; Kagan J. The concept of identification // Psychol. Rev. 1958. T. 65. No. 5.

В. В. Абраменкова

Интеракция (англ. interaction, лат. inter – между и actio – деятельность) определяется как взаимодействие, взаимное влияние людей или групп друг на друга. В зап. социальной психологии, базирующейся на концепции американского психолога Дж. Мида, под И. понимается непосредственная межличностная коммуникация («обмен символами»). В кач. важнейшей особенности И. обозначается способность субъекта О. «принимать роль другого» и адекватно представлять себе, как его воспринимает партнер по О. И. – взаимное влияние людей или групп друг на друга как своеобразный социальный диалог. Осн. положение теории символического интеракционизма Дж. Мида гласит: становление Я происходит в контексте ситуаций О., к-рые являются по существу системой взаимно ориентированных действий, развернутых во времени и межличностном пространстве. Само представление человека о самом себе формируется в соответствии с тем, как его воспринимают др. люди в процессе взаимодействия. Интеракционизм подчеркивает роль установления контроля действий и проявлений как механизма формирования личности. Осн. роль здесь играет ориентация на «значимого другого» его поведение и то, как он воспринимает проявления партнера.

Предметная область термина интеракция включает: социальную И., как процесс взаимного влияния людей друг на друга; символическую И. (symbolic interaction) как социально-психол. подход к изучению жизни человека или иной социальной группы; облегчающая И. как эффект, возникающий в результате суммации воздействия 2 последовательно предъявляемых в О. идентичных стимула. Выделяют также вербальную и невербальную И. Невербальная И. (англ. interactive – взаимодействие и лат. verbalis – устный) – рассматривается как взаимодействие, неречевой контакт. Выделяются механизмы невербальной И. разного уровня: согласование, пристройки, перенос моделей невербального поведения партнера. В. А. Лабунская определяет невербальную интеракцию как результат взаимодействия между структурами экспрессивного невербального поведения, кинесико-такесической, просодической, ольфакторной и пространственно-временными компонентами О. – проксемикой. В процессе невербальной И. формируются паттерны невербального взаимодействия, что позволяет различать виды взаимодействия. Паттерны невербальной И. отличаются по выраженности признаков: однозначность – многозначность; абстрактность – конкретность; произвольность – непроизвольность; осознанность – неосознанность; динамичность – устойчивость; целенаправленность – нецеленаправленность; определенность – неопределенность; дискретность – континуальность. Тезаурус паттернов невербального взаимодействия субъекта отражает социокультурную, статусно-ролевую принадлежности, индивидно-личностные особенности. Функции невербальных И.: адаптация, идентификация, стратификация, регуляция, презентация отношений к себе и партнеру. Культурная, этнич., социальная, возрастная, гендерная и профессиональная принадлежности определяют содержание и специфику половозрастного и статусно-ролевого невербального взаимодействия.

Сформированные паттерны невербального поведения устойчивые образования в структуре общей активности человека и являются индикаторами половозрастных и статусно-ролевых отношений (В. А. Лабунская). Невербальные интеракции бывают деструктивными и конструктивными, монологическими и диалогическими, личностно-направленными и социально ориентированными. В основе этого выделения лежат характеристики интеракции как психол., так и формально динамические. При оценке смысловой нагрузки отдельных паттернов невербальной И. учитывается вся совокупность выраженности проксемических характеристик О.: дистанция и особенности движений, степень динамичности смены паттернов, синхронность жестов, мимических масок и поз, демонстрируемых партнерами, а также закрытость и открытость, напряжение – покой, стремление к завоеванию пространства или сворачивание активной зоны взаимодействия. Социально-психол. смысл невербальной И. проявляется в отношениях доминирование-подчинение, степень включенности и аффилиации представленных в ситуации О. партнеров.

• Андреева Г. М. Психология социального познания. М., 2000; Социальная психология. Словарь / Под ред. М. Ю. Кондратьева // Психологический лексикон. Энциклопедический словарь в 6 т. / Ред. – сост. Л. А. Карпенко; под общ. ред. А. В. Петровского. М., 2006; Социальная психология личности в вопросах и ответах: Учеб. пособие / Под ред. В. А. Лабунской. М., 1999.

Т. Н. Щербакова

Интимно-личностное общение – один из видов О., основанный на личной симпатии партнеров по отношению друг к другу, их взаимной заинтересованности в установлении и поддержании доверительных отношений. Предполагает Я-Ты-контакт, высокую степень доверия партнеру, взаимное глубокое самораскрытие. И.-л.о. реализуется преим. в дружеских или любовных отношениях. Оно способствует самоактуализации личности и поддержанию ее психич. здоровья. В толковом словаре рус. яз. С И. Ожегова «интимный» определяется как сокровенный, задушевный, глубоко личный, а «интимничать» – значит обращаться с кем-нибудь чересчур доверительно, вести интимные разговоры. Х. Салливен (Н. Sullivan) считает, что психол. интимность, наличие подтверждения или одобрения со стороны партнера по О. способствуют открытию для субъекта истинной сущности его личности и помогают сохранить устойчивость своего Я.

В психологии представлены разл. т. зр. по поводу определения личностного О. М. И. Бобнева предлагает рассматривать его в кач. субстанциональной формы существования и проявления внутр. мира личности. То личностное качество, о к-ром сообщает субъект, непосредственно проявляется в ходе личностного О. (напр., человек не просто сообщает о своей искренности, но и проявляет ее в процессе О.). При этом вербальные компоненты не играют первостепенной роли. Внутр. мир личности не передается, а существует. А. С. Слуцкий и В. Н. Цапкин видят в личностном О. процесс взаимодействия 2 или неск. субъектов, в ходе к-рого осуществляется взаимное раскрытие внутр. мира каждого из них. Е. А. Родионова констатирует, что при личностном О. важна не столько прямая непосредственная информация, сколько отношение одного партнера к т. зр. другого, т. е. обмен «вторичной информацией»; при этом личностное О. регулируется скорее образом собеседника, а не образом ситуации. Следуя этим определениям, можно заключить, что личностное О. всегда взаимно и протекает на глубинном ценностно-смысловом уровне, при этом информационные моменты присутствуют, но часто как бы отходят на задний план, в то время как личность партнера по О. выдвигается на передний.

В процессе И.-л. о. происходит взаимная передача интимной личной информации. Согласно данным исследований Е. В. Зинченко, проведенных на рос. выборке, самыми интимными для личности являются темы собственного тела и финансов. Такая тенденция прослеживается у лиц разного возраста и пола. Особо значимым для личности И.-л. о. становится в подростковом возрасте. И. С. Кон отмечает, что в возрасте 9–15 лет у субъекта актуализируется потребность делиться самым сокровенным. Д. Б. Эльконин и ряд др. представителей деятельностного подхода считают И.-л. о. со сверстниками ведущим видом деятельности подростка, обусловливающим главные изменения в психич. процессах и психол. особенностях его личности.

Д. И. Фельдштейн, отдавая предпочтение общественно полезной деятельности в кач. ведущей в подростковом возрасте, при этом тоже указывает на большую роль И.-л. о. Он рассматривает И.-л. о. как одну из 3 форм О. подростков, наряду со стихийно групповым и социально ориентированным. С его т. зр., И.-л. о. происходит только в случае общности ценностей собеседников, при этом его содержанием является соучастие партнеров по О. в проблемах друг друга, к-рое обусловлено взаимопониманием мыслей, чувств и намерений, а также наличием обоюдной симпатии. И.-л. о. значительно активизируется в подростковом периоде при невозможности удовлетворения потребности в социально ориентированном О. Согласно полученным Д. И. Фельдштейном эмпирическим данным, потребность подростков в И.-л. о. в осн. удовлетворяется в реальном О. Их партнерами по И.-л. о. выступают (по мере убывания частоты выбора): друзья-одноклассники, друзья по двору, друзья по клубу, кружку, секции или команде, более старшие подростки. Взрослые и дети, как правило, не воспринимаются подростками в кач. субъектов И.-л. о. К высшим формам И.-л. о. автор относит дружбу и любовь.