Текст книги "Психология общения. Энциклопедический словарь"

Такая ситуация наблюдается в административной, полит., производственной и др. сферах человеческой деятельности. Полит. и административные решения и акции широко используют коммуникативную речевую форму (письменную и устную). Практическая трудовая деятельность людей немыслима без речевого О. Значение речевого О. в сфере личных взаимоотношений людей также нельзя недооценивать. Существенно использование речевых коммуникативных форм при воспитания детей: с помощью речи ребенок адаптируется к культуре своей среды. Словесная похвала, наказание, ласка регулирует его субъективное состояние. Значение такого рода воздействий в отрицательной форме проявляется у детей, испытывающих дефицит О. с взрослым в детских домах, у малышей, воспитывающихся в условиях изоляции.

В ситуации обучения осн. масса воздействий поступает к учащимся в словесной форме. Исключительно важно речевое развитие ребенка как фактора его готовности к школе. Речевое О. в условиях начального обучения имеет свои особенности, свидетельством чему служит специфичность речи преподавателей и воспитателей в начальных классах школы и дошкольных учреждениях. Науч. исследований мощного пласта коммуникативных речевых проявлений в жизни цивилизованного общества пока еще мало. В практическом функционировании люди часто интуитивно пользуются речевыми коммуникативными приемами. Профессионалы, составляющие коммуникативные тексты (полит. и административные работники, литераторы, журналисты, комментаторы, газетчики), делают это в соответствии с мерой своего таланта и опыта и нередко достигают успеха. В отличие от них в совершенствовании форм речевого О. активно нуждаются учителя, не находящие общего языка с учениками; врачи, не умеющие общаться с больными; продавцы, с к-рыми не могут вступить в контакт покупатели. Отсюда возникает необходимость разработки общих рекомендаций ведения речевого О. в разл. сферах жизнедеятельности человека, прежде всего – в сфере «человек – человек».

Практические разработки темы речевого воздействия стали достаточно популярны к настоящему времени. В этой области выделяется неск. осн. направлений: 1) риторика как наука об эффективной публичной речи; 2) деловое О., рассматривающее проблемы взаимодействия людей для достижения предметной или информационной цели; 3) реклама (в ее текстовой форме), направленная на успешное продвижение товара на рынке. В каждом из названных направлений разработаны приемы, помогающие человеку разобраться в ситуации и действовать максимально эффективно в соответствии со своими возможностями. В ряде развитых стран (Великобритания, Япония, США) существуют учреждения, где людей обучают т. наз. коммуникативной грамотности. В России такой традиции не существует.

Тема речевого О. разрабатывается и в исследовательском плане. Одним из осн. направлений исследований стал поиск способов и приемов оценки содержательного аспекта текстов. Контент-анализ – один из первых шагов в этом направлении. Его применение первоначально относилось преим. к газетным текстам и строилось на систематическом выявлении и квантификации формальных единиц содержания анализируемого текста, преим. слов. К настоящему времени метод расширил круг исследуемых признаков текста, приобрел большую гибкость и имеет достаточно широкое применение. Для характеристики внутр. структуры текста Н. И. Жинкиным был предложен предикатный метод анализа, при к-ром используемые в тексте предикаты выстраиваются в иерархичском порядке, характеризуя главные, дополнительные и дополнительные к дополнительным признаки. Такое представление отражает, однако, не столько конкретное содержание текста, сколько его логическую структуру.

Сфера действия метода интент-анализа обращена к ментальному состоянию говорящего субъекта, его мотивам, намерениям, интенциям. Посредством анализа индивидуальных особенностей интенций выявляются обозначаемые в речи объекты и отношение к ним. Идентификация речевых интенций производится на основе экспертного анализа, оценивание производится группой квалифицированных экспертов. Разработана конкретная техника проведения анализа. Метод использован в исследовании разл. социально-психол. ситуаций: публичных полит. дискуссий, социальных представлений, диалогов и полилогов.

В зарубеж. психологии популярен метод анализа осознанных и неосознанных аффектов в содержании устной и письменной речи, разработанный Л. А. Готшалком и Г. Глезер. Анализ проводится с применением шкал, диагностирующих состояния агрессии и страха. Аффект характеризуется на основе 3 показателей: а) частоте появления в произносимой речи слов опр. категорий; б) интенсивности проявления аффекта; в) степени личного участия говорящего в описываемых событиях.

Во всяком речевом проявлении (дискурсе) говорящий обнаруживает себя также со стороны своих личностных особенностей. Речь как особый и значимый феномен психики человека накладывает свой отпечаток на характер, стиль и эмоциональный настрой процесса О. Происходит это потому, что существует своего рода «стихия речи», подчиняющаяся собственным закономерностям, не сводимым к проявлениям др. психич. функций. Поэтому понимание природы речи, ее механизмов и функционирования заслуживает внимательного рассмотрения в контексте проблемы О. Исследования показали, что важнейшим аспектом речевого функционирования является его интенциональное основание. В интенции обнаруживается активность сознания субъекта. Через речевой акт происходит выражение интенционального содержания и отражается большая часть субъективной семантики говорящего. Этот интересный и по сути очень сложный процесс идет практически без влияния социума, на основе прирожденных особенностей говорящего. Свидетельством этого служит тот хорошо установленный факт, что ранние вокальные проявления у детей обнаруживаются не только у слышащих, т. е. воспринимающих звуки малышей, но и у глухих от рождения.

Общий генетически заданный механизм речи состоит в реактивном принципе работы мозга: поступающие из разл. источников нервные сигналы активируют соответствующие мозговые структуры, образуя своего рода энергетический аккумулятор, источник, к-рый находит выход в двигательной, в т. ч. речевой, активности. Потребность выразить вовне психич. содержание в норме функционирует как у взрослых, так и детей. Ярким примером потребности речевого самовыражения служит явление эгоцентрической речи, наблюдаемое у детей еще в дошкольном возрасте, к чему было привлечено внимание Ж. Пиаже и Л. С. Выготского. Кроме отмеченной Пиаже эгоцентричес кой позиции ребенка, в нем обнаруживается спонтанная активность детского говорения. Близкого характера спонтанность проявляется у дошкольника в т. наз. словотворчестве, рассмотренном во многих специальных работах.

Речевая спонтанность действует и у взрослых людей, по сути, любой акт говорения происходит на основе нек-рого рода инициирующего импульса. Развитие интенциональных проявлений в онтогенезе контролируется социумом. В ходе социализации ребенка социально неодобряемые интенции оттормаживаются воспитателями, им придаются одобряемые социумом стандартные «вежливые» формы. У взрослого социально адаптированного человека в «норм.» условиях речевая интенция социализована и тесным образом слита с процессом О. Существуют, однако, и такие ситуации, когда интенция прорывается сквозь культурно привитые ограничения и условности. Тогда проступает неуправляемое говорение о себе, своих заботах, интересах. Это т. наз. «эго-говорение», «эго-речь». Систематическое исследование такого рода явлений проведено американскими авторами Аддео и Бюргером. В работе даны описания ситуаций, в к-рых люди (американцы) неостановимо повествуют окружающим то, что никому не интересно, не информативно или даже вызывает недоверие, но как бы фатально захватывает говорящего. Т. о., потребность в выведении вовне внутр. псих, состояний составляет природный интенциональный корень речи. Он находит свое проявление в поведении как детей, так и взрослых в форме «эго-говорения», постоянного или периодического стремления высказаться, объяснить свои переживания, поразившие впечатления.

Исследователи обычно дают отрицательную оценку проявлениям эго-говорения в условиях достаточно официального О., где они, как правило, неуместны и неприятны для окружающих. Однако такие проявления вполне уместны и предполагают понимание в семейных ситуациях, у терапевта, педагога, в разговоре с близкими друзьями. Здесь они играют роль психотерапевтических актов и требуют в разных случаях разных ответных действий: выслушивания, поддержки или, напротив, корректирования, оттормаживания, но во всех случаях – подробного обсуждения. В известных случаях полезна помощь советом людям, не понимающим суть этого явления и не работающим в направлении усовершенствования своего речевого поведения.

Однако речевая энергетика, необходимая для осуществления каждого акта речи, имеет и вполне позитивную функцию. Можно предположить, что повышенная активность энергетического источника лежит в основе литературного и поэтического творчества. У многих поэтов встречаются суждения, согласно к-рым творческий процесс идет как бы независимо от автора, по спонтанной внутр. активности. Так, А. Ахматова писала, что невысказанные стихи как будто душат ее. Аналогичная идея встречается у А. Пушкина. И. Бродский утверждал, что поэт пишет стихотворение потому, что язык подсказывает и диктует каждую след. строчку.

Побудительные речевые силы составляют значительную часть того, что можно назвать «стихией речи». Любой диалог или полилог предстает в свете этих данных не столько как бесстрастный обмен объективной информацией, сколько как заинтересованное ожидание его участниками возможности высказаться, скрытая или явная борьба за «речевой канал», использование привилегии иметь слово, включение тормозящих механизмов, задерживающих порыв к говорению, умение смолчать, не перебивать собеседника и мн. др. Умение участвовать в таких формах О. составляет одну из сторон коммуникативной грамотности. Проблема О., инициированная в нашей стране А. А. Бодалевым, А. А. Леонтьевым, Б. Ф. Ломовым, получила разностороннее развитие, но тема роли и места речевых и личностных закономерностей в организации процесса О. остается мало разработанной.

• Жинкин Н. И. Речь как проводник информации. М., 1982; Леонтьев А. А. Психология общения. Тарту, 1974; Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984; Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса / Под ред. Т. Н. Ушаковой и Н. Д. Павловой. СПб., 2000; Стернин И. А. Практическая риторика. М., 2003; Он же. Речевое воздействие // Психолингвистика. Учебник для вузов / Под ред. Т. Н. Ушаковой. М., 2006; Addeo A., Buerger D. Egospeack. Why no one listens to you. N. Y. 1974.

Т. Н. Ушакова

Социальная компетентность система знаний о социальной действительности и себе, система сложных социальных умений и навыков взаимодействия, сценариев поведения в типичных социальных ситуациях. В зарубеж. работах, посвященных социальному интеллекту и С. к., эти явления часто объединяются. М. Аргайл в книге «Психология межличностного поведения» (в разделе «Социальная компетентность») упоминает и социальный интеллект, но осн. внимание уделяет понятию «общая С. к.», объединяя им профессиональную и коммуникативную компетентность. М. Аргайл называет след. компоненты С. к.: а) социальная сенситивность (имеется в виду точность социальной перцепции); б) осн. навыки взаимодействия (репертуар умений, особо важный для профессионалов); в) навыки одобрения и вознаграждения, к-рые существенны для всех социальных ситуаций; г) равновесие, спокойствие как антитеза социальной тревожности.

В 1980-е гг. ряд авторов подчеркивает мотивационную и операциональную стороны С. к., ее поведенческие проявления. Критерием С. к. служит результативность взаимодействия, достижение значимых социальных целей в опр. социальных контекстах с использованием соответствующих средств и получением положительного результата. К. Рубин и Л. Роуз-Крэснор вносят в модель С. к. понятие социальных сценариев (т. е. опр. шаблонов, согласованных действий в хорошо знакомых ситуациях). С. к. можно представить как знания о социальном мире и о себе, своем месте в этом мире, способы поведения и поведенческие сценарии, облегчающие социальное взаимодействие, осн. функции к-рых – социальная ориентация, адаптация, интеграция общесоциального и личного опыта.

С. к. позволяет быстро и адекватно адаптироваться, принимать решения со знанием дела, учитывая сложившуюся конъюнктуру; действуя по принципу «здесь, сейчас и наилучшим образом», извлекать максимум возможного из сложившихся обстоятельств. С. к. – операциональное понятие, к-рое имеет временные, истор. рамки. Залогом успешного функционирования человека в изменяющихся социальных обстоятельствах является выработка поведенческих сценариев, отвечающих новой социальной действительности и ожидаемых партнерами по взаимодействию. Осн. функции С. к. – социальная ориентация, адаптация, интеграция общесоциального и личного опыта.

• Куницына В. Н., Казаринова Н. В., Погольша В. М. Межличностное общение. СПб., 2001; Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989; Петровская Л. А. Компетентность в общении. М., 1989; Ядов В. А. Социальная идентичность личности. М., 1994.

В. Н. Куницына

Социальная компетентность: структура и методы изучения. Структура социальной компетентности (С. к.) включает коммуникативную и вербальную компетентность, социально-психол. компетентность и межличностную ориентацию, эго-компетентность и собств. С. к. (оперативную компетентность). Предложена след. структура С. к.: 1) оперативная С. к. – знание о социальных ин-тах и структурах, их представителей в обществе; 2) вербальная компетентность – уместность высказываний, учет контекста и подтекста высказывания; 3) коммуникативная компетентность – владение сложными коммуникативными навыками и умениями, формирование адекватных умений в новых социальных структурах, знание культурных норм и ограничений в О.; 4) социально-психол. компетентность – межличностная ориентация:, представление о разнообразии социальных ролей и способов взаимодействия; 5) эго-компетентность – осознание своей национальной, половой, сословной, групповой принадлежности, знание своих сильных и слабых сторон. На основании разработанной концепции С. к. В. Н. Куницыной была создана методика КОСКОМ. Автор считает, что социальный интеллект и С. к. объединяет то, что они предоставляют возможность адекватно адаптироваться в условиях социальных перемен и обеспечивают правильную оценку ситуации, принятие и исполнение безошибочных решений. Различие состоит в функциях, механизмах, содержательных характеристиках и способах совершенствования. Социальный интеллект развивается благодаря формированию социально-желательных личностных и коммуникативных свойств, совершенствованию механизмов психич. регулирования, психофизиол. стороны адаптационных механизмов, самоконтроля и саморегуляции, повышающих стрессоустойчивость; многие барьеры и трудности снимаются благодаря аутотренингу. Сценарии поведения как основа С. к. носят выраженный культурный характер и имеют прямое отношение к менталитету.

• Куницына В. Н., Казаринова Н. В., Погольша В. М. Межличностное общение. СПб., 2001; Петровская Л. А. Компетентность в общении. М., 1989.

В. Н. Куницына

Социальный интеллект – способность понимать др. людей и действовать, или поступать мудро в отношении других. Термин был введен в начале XX в. Э. Торндайком. Можно выделить след. линии изучения С и. Первая анализирует С и. во взаимосвязи с вербальными способностями, академическим интеллектом. Другая связана с пониманием С и. в контексте множественного интеллекта, как одного из видов среди многообразия других. Третья посвящена изучению взаимоотношений С и., социальной компетентности и социальный знаний, в контексте к-рой С. и. рассматривается как средство познания социальной действительности, а социальная компетентность – как продукт такого познания. В отеч. психологии концепции С. и. подчеркивают когнитивный характер этого явления, выделяя в нем процессы восприятия, понимания, мышления в их направленности на социальную сферу, О., взаимодействие людей.

В отеч. психологии определение С. и. одним из первых было предложено Ю. Н. Емельяновым. По его мнению, сферу возможностей субъект-субъектного познания индивида можно назвать его С. и., понимая под этим устойчивую, основанную на специфике мыслительных процессов, аффективного реагирования и социального опыта способность понимать самого себя, а также др. людей, их взаимоотношения и прогнозировать межличностные события.

В. Н. Куницына считает, что С. и. – это глобальная способность, возникающая на базе комплекса интеллектуальных, личностных, коммуникативных и поведенческих черт, включая уровень энергетической обеспеченности процессов саморегуляции; эти черты обуславливают прогнозирование развития межличностных ситуаций, интерпретацию информации и поведения, готовность к социальному взаимодействию и принятию решений. В отеч. и зарубеж. психологии существует неск. разл. взглядов на проблему структуры С. и. Дж. Гилфорд рассматривал С. и. как систему интеллектуальных способностей, независимых от фактора общего интеллекта и связанных с познанием поведенческой информации, к-рую можно оценивать по 3 измерениям: содержанию, операциям, результатам.

В. Н. Куницына предлагает след. структуру С. и.: коммуникативно-личностный потенциал, характеристики самосознания, социальную перцепцию, социальное мышление, социальное воображение, социальное представление, энергетические характеристики. А. П. Савенков выделяет в структуре С. и. 3 группы компонентов: (а) когнитивные: социальные знания, социальная память, социальная интуиция, социальное прогнозирование; (б) эмоциональные: эмоциональная выразительность, эмоциональная чувствительность, эмоциональный контроль, сопереживание, степень склонности к психич. заражению и собственные суггестивные возможности, эмпатия, способность вчувствования в событие, объект искусства, природу, установление эмоциональных связей с другими, разделение состояния другого или группы; (в) поведенческие: социальное восприятие, социальное взаимодействие, социальная адаптация, способность к саморегуляции, способность эффективно работать в условиях стресса. Д. В. Ушаков отмечает, что характерными структурными особенностями С. и. являются: континуальный характер, использование невербальной репрезентации, потеря точного социального оценивания при вербализации, формирование в процессе социального научения, использование «внутр. опыта».

Относительно функций С. и. среди отеч. и зарубеж. авторов нет единого взгляда. Так, М. В. Оданович выделяет познавательно-оценочную, коммуникативно-ценностную, рефлексивно-коррекционную. Осн. функциями С. и., по мнению В. Н. Куницыной, являются: обеспечение адекватности, адаптивности в меняющихся условиях; формирование программы и планов успешного взаимодействия в тактическом и стратегическом направлениях, решение текущих задач; планирование межличностных событий и прогнозирование их развития; мотивационная функция; расширение социальной компетентности; саморазвитие, самопознание, самообучение. Одной из главных интегральных функций С и. является формирование долгосрочных, длительных взаимоотношений с перспективой развития. Д. А. Ростовых среди функций С и. выделяет: гносеологическую (познавательную), аккумулятивную, коммуникативную, управленческую, регулятивно-координирующую, нормативно-ценностную, прогностическую, эвристическую, проблемно-конструктивную, социально-рефлексивную (идентификационную), функции рационализации и социального наследования.

С. и. имеет сложную структуру, в к-рой выделяются когнитивные, аффективные и поведенческие составляющие. В кач. одного из ведущих процессов в структуре когнитивной составляющей выделяют мыслительные процессы, направленные на др. людей, на себя и на процессы межличностного взаимодействия.

• Куницына В. Н. Социальная компетентность и социальный интеллект: структура, функции, взаимоотношения // Теоретические и прикладные аспекты психологии. СПб., 1995; Растянников А. В., Степанов С. Ю., Ушаков Д. В. Рефлексивное развитие компетентности в совместном творчестве. М., 2002; Савенков А. И. Эмоциональный и социальный интеллект как предикторы жизненного успеха // Вестник практической психологии образования, № 1 (6), 2006; Ушаков Д. В. Интеллект: структурно-динамическая теория. М., 2003. Guilford J. P. The nature of human intelligence. N. Y., 1967.

А. К. Белоусова, М. А. Вышквыркина

Субъект общения. В рос. психологии отсутствует общепринятая трактовка С. о., несмотря на то что ведущие отеч. психологи постоянно обращались к данному понятию. Анализ работ филос. – психол. плана приводит к выводу о том, что имеется ряд основополагающих параметров личности, к-рые характеризуют ее как субъекта. К ним относятся: преобразовательная активность, целенаправленность, осознанность, целостность, автономность, свобода, гармоничность. Авторы исследований ссылаются на известное положение Б. Ф. Ломова: О. как форма активности отличается от деятельности тем, что в нем присутствуют субъект-субъектные отношения. Но он писал и о том, что «О. выступает как самост. и специфическая форма активности субъекта. Ее результат – это не преобразованный предмет (материальный или идеальный), а отношения с др. человеком, с др. людьми» (Ломов, 1984). О преобразовательной активности как ведущей черте субъекта говорил и Б. Г. Ананьев, указывая на то, что активность может проявиться в форме воздействия на др. людей в целях преобразования или сохранения их положения в обществе, а также в виде создания и изменения обстоятельств собственной жизни и жизни др. людей.

Преобразовательная активность как фундаментальная основа субъекта рассматривается в рамках субъектного, субъектно-деятельностного подхода (С. Л. Рубинштейн, А. В. Брушлинский, К. Г. Абульханова-Славская, В. В. Знаков). Для данного подхода принципиальным является тезис о том, что для понимания субъекта «важно все глубже раскрывать изначальные социальность и активность человеческого индивида, становящегося субъектом в процессе бесконечного многообразия взаимосвязей между человеком и обществом… Необходимо учитывать и исследовать не только влияние общества на индивида, но и индивида на общество…» (Брушлинский, 1997). Такой взгляд на природу субъекта определяет отношение к личности как к целостной системе внутр. условий, опосредствующих все внеш. причины. «Не личность низводится до уровня якобы пассивных внутр. условий… – отмечает А. В. Брушлинский, – а, напротив, последние все более формируются и развиваются в кач. единой многоуровневой системы – личности и вообще субъекта».

В контексте субъектно-деятельностного подхода определяется субъект как индивид, находящийся на соответствующем своему развитию уровне преобразовательной активности, целостности, автономности, свободы, деятельности, гармоничности и характеризующийся своеобразной целенаправленностью и осознанностью. Наряду с этим базовым свойством субъекта называется в ряде работ такой параметр, как субъектность, претендующий на интеграцию ряда характеристик субъекта (автономность, свобода, целенаправленность, рефлексия и т. д.) и вбирающий в себя свойство преобразовательной активности индивида.

В отеч. психологии понимание субъектности представлено несколькими дополняющими друг друга т. зр.:

1) Субъектность обнаруживается в рефлексивном осознании субъектом себя как носителя связей с окружающим миром и др. людьми, в к-ром отражается общность индивида с другими и непохожесть собственного психич. мира. Данная т. зр. представлена в работах последователей интерсубъектного подхода. Подчеркивается, что неразрывная связь одного индивида с другими отражает то, насколько значимые другие способствуют удовлетворению осн. социальных потребностей субъекта в понимании себя, подтверждении, самоопределении, в переживании своей самости, в избегании одиночества, влияют на душевное состояние субъекта, на поиск им «бытийной определенности» и утверждение образа себя. Осознание своей связи с другими как проявление качества субъектности в концепции В. А. Петровского представлено в терминах отраженной субъектности. Отраженная субъектность выступает как форма представленности и продолженности субъекта в др. людях, служащая источником преобразования ситуаций О. и взаимодействия в значимом для участников направлении.

2) Субъектность проявляется в личных отношениях субъекта к окружающим. Б. Ф. Ломов отмечал, что субъектность раскрывается в личностных отношениях индивида к социальным системам разного уровня, в к-рые он включен. Субъектность отражает содержание социальных отношений, роль и место личности в их развитии, указывает на позицию субъекта в обществе. Б. Ф. Ломов указывал также на то, что отношения как осн. форма проявления субъектности могут характеризоваться собственным уровнем активности. Он писал, что «субъективное отношение может проявиться как простая эмоциональная реакция, но оно может выразиться и в активном действии, направленном на изменение окружения личности». Наибольшее внимание отношениям как форме выражения субъектности индивида уделено в работах В. Н. Мясищева и его последователей. Разработанная В. Н. Мясищевым концепция отношений содержит понимание С. о. как субъекта отношений, к-рые лично пережиты, субъективно значимы и оставляют глубокий эмоциональный след.

3) Субъектность выражается в своеобразии субъективных свойств и способностей человека. Исходя из такого представления о субъектности, основанием для описания С. о. служат результаты исследований, в к-рых ставилась задача изучить способности и свойства личности, влияющие на преобразовательную активность субъекта в процессе О. К группе таких исследований необходимо отнести, в первую очередь, те, в к-рых изучается социально-психол. компетентность, способности к О., разл. виды социально-перцептивных способностей. Объединяет эти 3 т. зр. по поводу субъектности как свойства субъекта то, что в них представлены в кач. главных параметров субъектности разл. характеристики системы отношений личности. Такое единство мнений относительно психол. сущности субъектности объясняется тем, что содержание отношений, с одн. стор., отражает опыт удовлетворения ряда социальных потребностей в О., а с др. стор., влияет на активность, размеры и характер О. Закрепляясь в практике взаимодействия и О., отношения становятся личными отношениями и переходят в свойства личности и черты характера. В отношениях раскрываются особенности развития личности и его аномалии. Они отражаются в установках, мотивах, ценностных ориентациях личности, обусловливают выбор форм поведения и способов обращения. По мнению ряда исследователей, система отношений – это устойчивая фундаментальная характеристика личности. Главное заключается в том, что все перечисленные образования личности имеют один корень – систему отношений и детерминируют ее преобразовательную активность, проявляющуюся в выборе форм поведения и способов обращения к партнеру.

Т. о., С. о. – это индивид, наделенный свойством субъектности (т. е. всеми характеристиками субъекта), проявляющимся прежде всего в преобразовательной активности участников О. и в установлении субъективных связей индивида с др. людьми (иными словами, в установлении опр. отношений и взаимоотношений). Такая широкая трактовка С о. может быть конкретизирована в соответствии с разл. т. зр. на психол. содержание субъектности, на определение критериев и соответствующих им видов О.

• Абульханова-Славская К. А. Принцип субъекта в философско-психол. концепции С. Л. Рубинштейна // Сергей Леонидович Рубинштейн. Очерки, воспоминания и материалы. М., 1989; Ананьев Б. Г. Избр. психол. тр. М., 1980.; Брушлинский А. В. Субъект, мышление, учение, воображение. М.-Воронеж, 1996.; Лабунская В. А., Менджерицкая Ю. А., Бреус Е. Д. Психология затрудненного общения. М., 2001.; Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984.; Петровский В. А. Личность в психологи и парадигма субъектности. Ростов-н/Д, 1996; Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1976.

В. А. Лабунская