Текст книги "Стресс, выгорание, совладание в современном контексте"

Вопрос о том, почему одни люди стойко и эффективно преодолевают стрессовые воздействия, а другие с большим трудом переживают напряженное время, остается одним из важнейших в современной науке о человеке. Именно поэтому одним из ключевых понятий психологии совладающего поведения является понятие ресурса. Наличие ресурсов расширяет возможности человека, повышает его ценность в глазах окружающих, делает его более сильным, успешным, продуктивным, стойким. Именно поэтому Хобфолл (Hobfoll, 1988) отмечает, что активность и специфика совладающего поведения определяются ресурсами, и предлагает сосредоточить фокус модели стресса на ресурсной стороне. Некоторые авторы считают их главными факторами устойчивости и сопротивления стрессу. Р. Лазарус акцентирует внимание на том, что именно ресурсы (средовые или личностные) облегчают и делают возможным успешную адаптацию к жизненным стрессам (Lasarus, 1984).

Понятие ресурса в психологии употребляется в самых различных сочетаниях: когнитивный ресурс (В. Н. Дружинин), интеллектуальный ресурс (М. А. Холодная), ресурсы саморегуляции (Е. А. Сергиенко), ресурсы интеграции (В. М. Шлаина), ресурсные состояния (В. В. Козлов). Некоторыми авторами оно используется как синонимичное понятиям потенциал в отечественной психологии или фактор защиты в зарубежной исследовательской традиции (A. S. Masten; M-G. Reed; F. Рetermann; H. Scheithauer).

Такая неопределенность и размытость терминологии, отсутствие единого понимания данного феномена не позволяет построить теоретическую и эмпирическую модель системы индивидуальных ресурсов, проанализировать факторы ее формирования, определить критерии ресурсности того или иного фактора, описать условия мобилизации ресурсов личностью. Поэтому цель нашей статьи – рассмотреть теоретические предпосылки оформления ресурсного подхода в психологии совладающего поведения и описать характеристики системы ресурсов субъекта.

Понятие ресурс используется в различных областях знаний. В «Толковом словаре русского языка» мы находим следующее объяснение данного понятия: 1. Запасы, источники чего-нибудь; 2. Средство, к которому обращаются в необходимом случае (Ожегов, Шведова, 1999, с. 677). Применительно к психологии к ресурсам можно отнести все то, что позволяет решать определенные жизненные задачи (адаптации, саморегуляции, самореализации, совладания) легче и эффективнее.

Близким по смыслу, однако не тождественным является понятие потенциал. Потенциал определяется как совокупность средств, возможностей, прежде всего, внутренних, которые находятся в скрытом виде, в потенции и могут проявиться при известных условиях (Ожегов, Шведова, 1999. С. 571).

Наиболее часто мы встречаем понятие адаптационный потенциал личности (Ф. Б. Березин, А. М. Богомолов, Н. Л. Коновалова, В. А. Кулганов, А. Г. Маклаков, А. А. Налчаджян). Адаптационный потенциал как интегральная переменная, объединяющая социально-психологические, индивидуально-психологические, биологические свойства и качества, актуализируемые личностью для создания и реализации новых программ поведения в изменяющихся условиях жизнедеятельности, обусловливает эффективность психической адаптации, определяет гибкость/ригидность ответных реакций и границы, т. е. диапазон адаптационных возможностей личности.

Д. А. Леонтьев (2002) вводит рабочее понятие личностный потенциал для обозначения собственно «личностного в личности», т. е. разнообразных содержательных отличий, касающихся уровня сформированности смысловой сферы, личностной зрелости. Формой проявления личностного потенциала является феномен самодетерминации, которая позволяет личности действовать относительно свободно как от внутренних, так и от внешних условий. Автор считает, что наиболее близко понятие личностного потенциала соответствует понятию жизнестойкость (hardiness), которое трактуется как система убеждений и установок на контроль за событиями, на принятие вызова и риска в противовес чувству бессилия или стремлению к безопасности (Maddi, 1998). Личностный потенциал наиболее ощутимо проявляется в неблагоприятных для развития личности условиях, отражает меру их преодоления и, в конечном счете, меру преодоления личностью самой себя.

Е. А. Петрова, дифференцируя понятия, понимает под потенциалом «запасные» средства, оказывающие принципиальное влияние на результаты активности, в которую они вовлечены (Петрова, 2008). Главное отличие автор видит в том, что действие ресурса осознается, полезный эффект связывается именно с этим ресурсом, в то время как потенциал может не осознаваться. В понятие потенциала включаются, по мнению автора, особенности здоровья, энергетический запас, физиологические особенности человека, его личностные и социальные характеристики.

С нашей точки зрения, теоретическими предпосылками ресурсного подхода являются следующие положения:

1. Понимание совладающего поведения с позиций субъектного подхода как осознанного, целенаправленного поведения субъекта, позволяющего справиться со стрессом и с трудной жизненной ситуацией адекватными личностным диспозициям и ситуации способами. Такое поведение может быть направлено на изменение ситуации (если ситуация поддается контролю) или приспособление к ней (если ситуация не поддается контролю). Оно связано с целеполаганием, прогнозированием вероятностных выходов из ситуации, творческим порождением новых способов поведения (Крюкова, 2005).

Критериями совладающего поведения выступают: целенаправленность, адекватность ситуации и моменту времени, регуляция уровня стресса, значимость последствий выбора стратегии поведения для психологического благополучия субъекта, социально-психологическая обусловленность и возможность обучения этому виду поведения.

Это, в свою очередь, означает, что субъект не только осознанно регулирует свои усилия по преобразованию ситуации, но и осознает, за счет чего достигается необходимый эффект совладания, в качестве которого могут выступать: минимизация негативных воздействий и восстановление активности субъекта, поддержание позитивного образа Я, уверенности в своих силах и эмоционального равновесия, поддержание достаточно тесных контактов с социумом (Крюкова, 2005).

Е. А. Белан (2004) в своем определении исходит из понимания совладания как формы активности субъекта в виде постоянно меняющихся когнитивных и поведенческих попыток устранить напряжение, вызванное рассогласованием в системе взаимодействия «человек – среда».

Совладающее поведение детерминируется рядом факторов: личностным, ситуационным, социокультурным, регулятивным.

Личностный (диспозиционный) фактор совладающего поведения включает психологические особенности и личностные качества, определяющие выбор стилей и стратегий совладающего поведения. При этом некоторые из них выступают в качестве предикторов совладания. Среди них темперамент, оптимизм, самоуважение, интернальный локус контроля.

Ситуационный (динамический) фактор отражает влияние ситуации и оценки субъектом степени ее «трудности», стрессогенности на выбор стратегий и стилей совладания.

Регулятивный фактор рассматривается как возможность развития и формирования совладающего поведения субъекта, а также возможность целенаправленного обучения эффективному поведению в трудной жизненной ситуации.

Социокультурный фактор проявляется во влиянии социально– психологических качеств субъекта (гендер, ролевая позиция, установки, межкультурные различия, социальная поддержка и др.), обусловленных его включенностью в межличностные отношения, на специфику совладания с трудными жизненными ситуациями.

Было бы логичным предположить, что каждый человек обладает множеством ресурсов, определяемых соответствующим фактором.

2. Понимание того, что именно ресурсы личности позволяют нивелировать неблагоприятное влияние стрессовых ситуаций на благополучие человека, минимизируют или вовсе исключают воздействие стрессора, помогают справляться с угрожающими обстоятельствами, облегчают адаптацию и повышают стрессоустойчивость человека. С. Тейлор выделяет внешние и внутренние ресурсы совладания. К внешним, по ее мнению, относятся время, деньги, образование, уровень жизни, социальная поддержка и отсутствие жизненных стрессоров. В качестве внутренних ресурсов совладания она рассматривает личностные черты, такие как оптимизм, самоэффективность, воспринимаемый контроль над ситуацией, «объяснительный стиль мышления», позитивная самооценка, уверенность в себе, наличие необходимых социальных навыков, религиозность, способность быстро восстанавливать физические и душевные силы после стресса (см.: Петрова, 2008).

Установлено, что такие личностные факторы, как открытость новому опыту, внутренний локус контроля, оптимальный уровень тревожности, выносливость, легкость характера и некоторые другие, связаны с выбором более эффективных копинг-стратегий (Маddi, 2001; Handbook of Coping…, 1996). К ресурсам совладающего поведения в детском и юношеском возрасте относят также позитивную Я-концепцию, самостоятельность, когнитивные способности, способность решать проблемы, эмпатию, реалистический атрибутивный стиль (Scheithauer, Petermann, 1999; Маsten et al., 1999).

Что касается Я-концепции, то именно ее многие авторы считают важнейшим, ключевым ресурсом, поскольку совокупность представлений человека о самом себе является регулятором поведения и способствует достижению внутренней согласованности личности, важным фактором интерпретации опыта и источником ожиданий (В. И. Голованевская, Н. И. Лыкова, Т. И. Крюкова).

3. Подход к пониманию ресурса в транзактной модели как результата взаимодействия человека с окружающим миром, со «средой обитания».

В зарубежной психологии развития в связи с этим принято различать факторы риска и факторы защиты, или ресурсы. Под факторами риска (Risikofaktor) понимаются провоцирующие болезнь, повышающие риск нарушений и дезадаптации свойства и характеристики, несущие в себе потенциальную угрозу для развития детей.

К факторам риска относятся: 1) средовые (факторы окружения, например, низкий социально-экономический статус, плохие жилищные условия и факторы отношений, например, стиль воспитания, жестокое обращение); 2) личностные (индивидуальные) факторы риска, связанные с физиологическими и психологическими особенностями индивидуума, их часто называют «факторы уязвимости». К ним относятся, например, биологические: преждевременные и осложненные роды, маленький вес, половая принадлежность (принадлежность к мужскому полу) – и психологические: трудный темперамент в раннем детстве, негативный образ Я, сильное стремление к острым ощущениям (Sensation-Seeking) (Scheithauer, Petermann, 1999). Однако будут ли действовать факторы риска в процессе развития, зависит от факторов защиты.

Понятие защищающий фактор («фактор защиты») было сформулировано в противовес понятию «фактор риска». В этом контексте «защищающие» факторы действуют как снижающие риск, смягчающие влияние стрессогенного события. Петерманн и Шайтхауэр выделяют среди факторов защиты: а) берущие начало в раннем детстве («происходящие из детства», kindbezogene), неизменные и врожденные свойства, например, принадлежность к женскому полу, порядок рождения (первый ребенок), высокий интеллект, позитивный темперамент; б) факторы резистентности (устойчивости или сопротивляемости, Resilienzfaktoren) – приобретенные компетенции и свойства, такие как позитивная Я-концепция, уверенность в собственной эффективности, способность действовать, навыки адекватного совладающего поведения (Рetermann, Scheithauer, 1999). В целом авторы акцентируют внимание на том, что фактор защиты обнаруживает свое протективное действие только в том случае, если есть реальный риск неблагоприятного развития.

Эти идеи могут быть в полной мере применимы и к пониманию ресурсов совладающего поведения: ресурс проявляет себя там и тогда, когда ситуация предъявляет к обычным адаптационным возможностям повышенные требования.

По мнению ряда авторов, ресурсы человека могут быть измерены через оценку уровня развития психологических характеристик, определяющих вероятность успешной адаптации человека и диапазон условий, к которым он может приспособиться (Handbook of Coping…, 1996).

4. Идеи когнитивной теории стресса Р. Лазаруса и С. Фолкман, где копинг (совладающее поведение) рассматривается как индивидуальный способ взаимодействия личности с трудной ситуацией с целью поддержания и сохранения баланса между специфическими, чрезмерно напрягающими требованиями среды и ресурсами, удовлетворяющими этим требованиям (Lasarus, Folkman, 1984).

Для оценки индивидуальной возможности купирования стресса А. Бандура вводит понятие самоэффективности. Самоэффективность – это самооценка эффективности личного поведения и собственных реакций в ответ на те или иные события. Можно сказать, что это восприятие себя как эффективного деятеля, «личная схема компетентности», «сила убеждения человека в собственной эффективности», которая дает надежду на успех (Bandura, 1997).

Таким образом, совладающее поведение опирается на оценку и использование личностью своих ресурсов. Если человек оценивает свою «ресурсообеспеченность» как достаточную, т. е. он уверен в своих возможностях контролировать ситуацию, регулировать негативные чувства, привлекать жизненный опыт и поддержку других людей, то он склонен применять для разрешения ситуации конструктивные копинг-стратегии (Анцыферова, 1994).

5. Идеи информационного подхода (J. D. Brown, E. S. Poulton, D. Navon, D. Gopher, D. A. Norman, В. А. Бодров): положение о множественности человеческих ресурсов, с одной стороны, и, с другой стороны, утверждение, что в деятельности человек стремится использовать все возможности для правильного распределения своих ограниченных ресурсов. Нэйвон и Гофер (Navon, Gopher, 1979), обобщив теоретические и эмпирические данные, сформулировали основные постулаты концепции человеческих ресурсов:

– «человеческая система» обладает в конкретной ситуации определенным количеством возможностей по преобразованию информации, которые называются ресурсами;

– деятельность характеризуется количеством использованных ресурсов и эффективностью их применения;

– ресурсообеспеченность деятельности обусловлена параметрами информации (количество и качество стимулов и др.) и личностными особенностями (способностями, значимостью и др.).

В теории информационного стресса В. А. Бодров указывает, что в основе любого стресса лежат внешние сообщения о реальном или предполагаемом воздействии неблагоприятных событий, их угрозе или внутренняя информация в форме прошлых представлений о травмирующих психику событиях и их последствиях (Бодров, 2000).

6. Понимание того, что вся жизнь человека, любая форма деятельности связана с расходованием ресурсов. В теории Хобфолла именно понятие «расход ресурса» является ключевым. Психологический стресс возникает при реальной или воображаемой потере части ресурсов или задержке с восстановлением потраченных ресурсов. Компенсация потерь, переоценка, переключение внимания или прямое возмещение утраченного являются необходимыми условиями жизнедеятельности (Hobfoll, 1998).

В модели силы ресурсов Р. Баумейстера, Б. Шмейчеля и К. Вогс (2007) речь идет о расходовании и восстановлении ресурсов применительно к процессам саморегуляции. Авторы отмечают, что 1) в процессе саморегуляции расходуется определенное, ограниченное количество ресурсов, в результате чего индивидуальный запас ресурсов временно сокращается; 2) результатом истощения ресурсов является временное снижение эффективности при решении других задач; 3) ресурсы могут быть восстановлены после отдыха или посредством других механизмов; 4) индивид может предвосхищать расход и истощение ресурсов и изменять свое поведение.

Однако все эти теории подходят к проблеме ресурса с позиции «внешнего наблюдателя». Нам представляется, что для понимания ресурсов и их роли в совладающем поведении важно сместить акцент с анализа проблемы с позиции внешнего наблюдателя на анализ действий, поведения с позиции внутреннего мира субъекта, с позиций той субъективной реальности, которую каждый человек формирует на своем жизненном пути (Анцыферова, 1994). Человек оценивает, интерпретирует события с точки зрения собственной концепции мира и себя как эффективного деятеля, имеющего возможность контролировать происходящее, т. е. исходя из субъективного чувства контроля над ситуацией (Холодная, 2002).

По мнению Е. Ю. Кожевниковой, ресурсы включены в процесс преодоления через мотивационные, когнитивные, рефлексивные, поведенческие компоненты личности как субъекта, предпринимающего усилия по преодолению трудных жизненных ситуаций (Кожевникова, 2006). Если в опыте человека не существует устойчивой связи между его действиями, некоторыми ресурсами и определенными «полезными» последствиями использования этих ресурсов, то и не формируется представления о них.

Таким образом, некие внешние и внутренние факторы должны восприниматься, «репрезентироваться» в ментальном опыте субъекта именно как ресурсы. При этом в реальной жизни они могут таковыми не являться. Ярким примером служат результаты исследования совладающего поведения детей и подростков, находящихся в реабилитационном центре или живущих в интернате, т. е. детей из неблагополучных семей (Хазова, 2010). На поддержку семьи и особенно матери как на свой ресурс в трудных жизненных ситуациях указывали 46 % из них.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что ключевым для понимания ресурса является факт связи в ментальном опыте субъекта данного конкретного объекта, свойства и т. д. с полезностью для преодоления и эффективностью деятельности, т. е. ресурс должен быть результатом опыта проживания трудных жизненных ситуаций. Перефразируя высказывание С. Л. Рубинштейна, можно сказать, что ресурс есть результат «всей истории личности».

Осознанность ресурса (ресурсной роли) и полезный эффект для совладающего поведения являются, с точки зрения Е. А. Петровой, важнейшими характеристиками ресурса. Она определяет ресурс совладающего поведения как совокупность (систему) личностных и средовых средств, ценностей, возможностей, которые имеются в наличии в потенциальном состоянии и которые человек может осознанно использовать при необходимости в совладании с трудной жизненной ситуацией (Петрова, 2008).

Спорным, с нашей точки зрения, является в данном определении положение об осознанном использовании ресурса. Нам представляется, что человек должен осознавать ресурсную роль какого-либо качества, отношений, характеристики среды и т. д. Однако мобилизация может происходить и без сознательного контроля, т. е. процесс подключения ресурса может осуществляться автоматически. В. А. Бодров (2006а) отмечает наличие нескольких механизмов актуализации ресурсов.

Идея о множественности ресурсов, сложность совладающего поведения и его детерминация различными факторами приводят нас к выводу о том, что индивидуальные ресурсы должны быть определенным образом организованы, т. е. представлять собой систему.

О системной организации ресурсов совладающего поведения пишет Е. А. Петрова (2008), отмечая, что системообразующим фактором выступает эффект совладания, поскольку система ресурсов включается как структурный компонент в систему совладающего поведения субъекта, целью которой является полезный приспособительный эффект. Мы придерживаемся другой точки зрения: системообразующим фактором системы индивидуальных ресурсов является субъект. Об этом пишет и Е. А. Сергиенко: «Поскольку субъект интегрирует все индивидуальные ресурсы человека, то системообразующим фактором всей системы регуляции выступает именно субъект» (Сергиенко, 2009, с. 3).

Можно, вероятно, говорить о некоторых свойствах системы ресурсов совладающего поведения.

Система ресурсов является динамической. Это не стабильная, статическая конструкция, а постоянно трансформирующееся в результате взаимодействия человека и мира образование. Вслед за В. Д. Шадриковым (1979) мы отмечаем, что динамическая система ресурсов развивается во времени, изменяет состав входящих в нее элементов, но при этом сохраняет основные свои функции. К. К. Платонов (1986), анализируя динамическую структуру личности, делает замечание, которое кажется нам справедливым и по отношению к системе ресурсов. Он говорит о том, что если динамика системы совпадает с прогрессивным развитием, то функции не только сохраняются, но и улучшаются, при социальной же или биологической деградации личности возможно даже ухудшение функций.

Ресурсы находятся в тесной взаимосвязи с устойчивостью (resilience) и уязвимостью личности. Дети, подростки и даже взрослые могут в определенных жизненных ситуациях быть устойчивыми по отношению к негативному опыту, но на другом этапе и по отношению к другим проблемам демонстрировать уязвимость (Scheithauer, Рetermann, 1999). Поэтому вся система ресурсов может претерпевать изменения в контексте ежедневных требований.

Система ресурсов имеет уровневую, иерархическую организацию. Поскольку совладающее поведение может включать в зависимости от ситуации и индивидуальных особенностей человека работу разных уровней интегральной структуры субъекта, основанной на иерархическом принципе усложнения и возрастающего обобщения качеств и свойств, постольку целесообразным при анализе ресурсов является обращение к разным уровням психики.

Т. Л. Крюкова (2005), исследуя личностные детерминанты совладающего поведения, описывает множество переменных: от уровня более «простых» психофизиологических и темпераментальных через средний уровень более частных аффективных, когнитивных качеств (тревожность, эмпатия, оптимизм, социальный интеллект, психометрический интеллект и креативность) к более интегральному и сложному уровню социальных качеств (одиночество, самооценка, самоотношение и т. д.).

Мэйстен и Рид (Masten, Reed, 2002), анализируя ресурсы детского развития, отмечают уровневую организацию системы ресурсов и подразделяют их на три группы: 1) общественные ресурсы – принадлежащие всему населению или определенной группе (макроуровень), например, общественная безопасность, хорошее здравоохранение, особенности культуры; 2) ресурсы со стороны социального окружения (мезоуровень), которые, в свою очередь, подразделяются на семейные факторы (ресурсы), например надежная привязанность к родителям, и на факторы отношений за пределами семьи, например позитивные отношения со сверстниками; 3) ресурсы со стороны индивидуума (микроуровень) – личностные факторы (диспозиции).

Некоторые авторы (Е. Ю. Кожевникова, Д. А. Леонтьев, Е. А. Петрова) различают специфические, ориентированные на определенный круг ситуаций, и «общие» ресурсы, участвующие в регуляции совладающего поведения в широком спектре ситуаций. Так, например, среди специфических ресурсов Е. А. Петрова (2008) называет фигуры значимых предков, фотографии, предметы, которые принадлежали близким людям. В нашем исследовании ресурсов в ситуации временной разлуки речь также шла о таких специфических ресурсах, как подарки любимых (игрушки, кружки, брелоки) или талисманы, представляющие собой две половинки одного целого (Хазова, 2010).

Ресурсы, дающие преимущества в многообразных ситуациях, Д. А. Леонтьев называет метаресурсами. Метаресурсы, в свою очередь, подразделяются на три глобальных класса: физиологические, психологические и социальные ресурсы. В числе психологических ресурсов автор рассматривает: 1) психологические ресурсы устойчивости (ценностно-смысловые ресурсы, например, удовлетворенность жизнью и осмысленность жизни, дающие субъекту чувство уверенности в себе, устойчивую самооценку, возможность принимать решения); 2) психологические ресурсы саморегуляции, понимаемые как устойчивые стратегии построения взаимодействия с миром (каузальные ориентации, локус контроля, самоэффективность, толерантность к неопределенности, склонность к риску, поленезависимость, рефлексия); 3) мотивационные ресурсы; 4) инструментальные ресурсы – навыки и компетенции, приобретенные в процессе жизнедеятельности (Леонтьев, 2010).

Мы предлагаем выделять в системе ресурсов субъекта две подсистемы – внешних и внутренних ресурсов, каждая их которых будет иметь уровневую организацию. Выстраивание системы внешних ресурсов – дело будущих исследований, пока мы можем лишь говорить о ресурсах физической среды (адекватная потребностям еда, транспорт, одежда, деньги, свободное время и др.) и ресурсах социальной среды, к которым принято причислять отношения субъекта, выполняющие функцию обеспечения субъекту обратных связей, способствуя возникновению более осознанной личностной саморегуляции (Крюкова, 2005; Петрова, 2008).

В подсистеме внутренних ресурсов можно проследить следующую иерархию: уровень физиологических (индивидных) свойств (состояние здоровья, возраст, вероятно, принадлежность к мужскому или женскому полу, что дает некоторое преимущество в узком круге определенных ситуаций); уровень психодинамических (темпераментальных) свойств; когнитивный уровень (способности, когнитивное оценивание); ценностно-смысловой уровень и «вершинный уровень» – три ключевых качества личности, напрямую связанные с эффектом совладания – самоэффективность, устойчивость (resilience) и выносливость (hardiness).

Вообще на вопрос о том, являются ли качества «hardiness», «resilience» и самоэффективность ресурсами, обеспечивающими успешность преодоления, или следствием успешного преодоления, авторы дают различные ответы. Так, например, Шайтхауэр, Нибанк и Петерманн, предлагают схему, в которой «resilience» и компетентность есть результат совместного действия личностных переменных, социальных факторов и условий развития, и, в свою очередь, дают базу для формирования ресурсов (Scheithauer, Niebank & Рetermann, 1999).

Устойчивость (resilience – гибкость, упругость, устойчивость к внешним воздействиям, способность быстро восстанавливать силы) есть результат преодоления враждебных обстоятельств, изменений или вызовов, которые могут быть заданы генетическими особенностями, соматическими заболеваниями или внешними неблагоприятными обстоятельствами (Scheithauer, Рetermann, 1999). «Нardiness», или выносливость, крепость, жизнестойкость, отражает психологическую живучесть и расширенную эффективность человека (Maddi, 1998). Как и в случае с развитием «resilience», на основе эмпирических данных была обнаружена определяющая роль раннего детского опыта для формирования «hardiness». Прежде всего, старшие в семье должны стимулировать развитие когнитивных способностей, воображения, самоконтроля, инициативы, самостоятельности при решении проблем, оказывая помощь и поддержку в самые тяжелые моменты. Важным оказывается наличие моделей для идентификации – смелых, контролирующих свою жизнь взрослых людей.

Одним из ключевых ресурсов подсистемы является, на наш взгляд, интеллектуальный ресурс, поскольку различия между людьми проявляются не только в предпочтении тех или иных способов поведения, но и в проявлении мыслительных способностей при оценке ситуации или своих состояний и действий в ней. Человек, сталкиваясь с трудностями, имеет цель устранения или преодоления этих трудностей. Он изучает, анализирует, оценивает, интерпретирует сложившуюся ситуацию. Адекватная оценка ситуации позволяет человеку предугадать возможные трудности, максимизировать собственные ресурсы и шансы на успех (Lazarus, Folkman, 1984; Бодров, 2006б; Анцыферова, 1994).

Анализируя процесс решения мыслительных задач, В. Н. Дружинин (1999) выделил в структуре познавательных способностей общий фактор, проявляющийся в разных показателях протекания когнитивных процессов, который и был назван «когнитивным ресурсом». С этой точки зрения, интеллект есть «ресурс», определяющий диапазон интеллектуальной продуктивности (Дружинин, 1999). Н. Б. Горюнова определяет когнитивный ресурс следующим образом: когнитивный ресурс – это «мощность множества связанных когнитивных элементов, которые субъект активно использует для создания ментальной модели задачи в процессе ее решения» (цит. по: Дружинин, 1999).

М. А. Холодная постулирует, что индивидуальный интеллектуальный ресурс определяется сбалансированным сочетанием когнитивных способностей разного типа, сформированностью компонентов метакогнитивного опыта (в том числе стратегий непроизвольного и произвольного контроля интеллектуальной деятельности), наличием индивидуальных познавательных предпочтений, спецификой когнитивных стилей, интенций и т. д. (Холодная, 2002).

Помимо стилевых и уровневых свойств интеллекта, М. А. Холодная предлагает одно из центральных мест в системе индивидуальных психических ресурсов отводить когнитивному контролю. Когнитивный контроль, по мнению ряда исследователей, представляет собой частную форму воспринимаемого контроля, проявляющуюся в индивидуально-своеобразных способах оценки, анализа, понимания и интерпретации происходящих событий (Холодная, 2002).

Когнитивные контроли через организацию восприятия и оценки ситуации оказывают влияние на регуляцию потребностей и аффектов, но самое главное с точки зрения проблемы совладания, – координируют психические возможности индивидуума и требования ситуации, обеспечивая адаптивный характер поведения за счет индивидуально-своеобразных адаптационных стратегий интеллектуального поведения, т. е. оптимальный для данной личности способ переработки информации (Холодная, 2002).

Автор особо подчеркивает, что для регуляции поведения наиболее важное значение имеют особенности организации ментального опыта, а именно способность строить более объективированные ментальные репрезентации, благодаря чему человек начинает воспринимать себя как субъекта социального поведения, а также субъективное чувство контроля (как субъективное переживание возможности влиять на ситуацию и ее последствия).

Все это еще раз убеждает нас в правильности высказанной ранее идеи о том, что какое-либо свойство, отношение или объект должны именно восприниматься человеком как собственный ресурс, чтобы таковым являться.

Интересной является позиция Е. А. Сергиенко, которая оценивает индивидуальные ресурсы как основу контроля поведения, включающего три подсистемы: когнитивный контроль (опирающийся на интеллектуальные ресурсы), эмоциональную регуляцию (с использованием эмоциональных ресурсов) и произвольный/волевой контроль (в основе которого лежат волевые ресурсы) (Сергиенко, 2009). При этом сочетание ресурсов имеет сугубо индивидуальный характер.