Текст книги "Стресс, выгорание, совладание в современном контексте"

Вероятно, высокая когнитивная гибкость этих женщин компенсирует средне развитую способность эмоционального регулирования, что позволяет им без нарушения процесса деятельности и лишних эмоциональных затрат справляться с некомфортными условиями жизни. Женщины же с травматичным опытом аборта в ситуации неудачи более ориентированы на эмоции и чувства по поводу произошедшего. Ориентация на состояние связана с задержкой реализации намерения, вызванной мыслями и анализом прошлого, настоящего и будущего. По нашему мнению, дефицит когнитивных возможностей не позволяют таким женщинам осознавать весь комплекс внешних и внутренних условий, необходимых для достижения цели, создавать конкретные программы действий при необходимости ее корректировки. Это как бы вынуждает женщин с травмой «застревать» на своих размышлениях и переживаниях, обдумывании причин произошедших неудач, что требует лишних затрат психического ресурса и мешает конструктивному разрешению трудностей. Такой способ регуляции поведения является неэкономным.

После оценки значимых различий в выборе защитных и совладающих стратегий преодоления трудностей в обеих группах испытуемых были выявлены следующие особенности. Для женщин с травматичным опытом искусственного прерывания беременности в ситуации возникновения сложных жизненных обстоятельств характерно использование механизмов психологической защиты по типу Проекции и Рационализации.

Сильная выраженность механизма психологической защиты Проекция свидетельствует о постоянном стремлении таких женщин подсознательно ослабить интенсивность актуальных отрицательных эмоций, связанных с прерванной беременностью. Вероятнее всего, за счет осуществления проекций женщины частично блокируют осознание собственной роли в этой ситуации и переносят часть ответственности за свой поступок на других, тем самым снижая связанное с ситуацией напряжение. Здесь проекция выступает в качестве попытки справиться с недовольством собой путем приписывания другим людям неприемлемых для себя качеств или чувств. Такая переориентация позволяет защититься от неприятия себя окружающими. Вредоносная функция проекции заключается в ошибочной интерпретации реальности.

Высокий уровень напряженности механизма Рационализации у женщин из группы «С травмой» свидетельствует о наличии когнитивных усилий, направленных на поиск псевдоразумных объяснений своих поступков. Наши данные свидетельствуют о том, что Рационализация наиболее выражена у женщин с высокими показателями когнитивного контроля поведения в этой группе, развитость которого необходима для применения данного защитного механизма. Осознание и использование в мышлении только той части воспринимаемой информации, благодаря которой собственное поведение предстает как хорошо контролируемое и не противоречащее объективным обстоятельствам, помогает женщинам с актуальными психологическими проблемами частично снимать возникающее напряжение. Но при этом обязательно проявляются неудовлетворенность собой и своими поступками и потребность в самооправдании.

Также женщины с травматичными переживаниями чаще, чем нетравмированные, прибегают к использованию совладающей стратегии Самоконтроль. Этот копинг-механизм относится к группе эмоционально-ориентированного совладания, когда психические усилия направлены не на разрешение некомфортной ситуации, а на сохранение самообладания и регуляцию собственных чувств. Полагаем, что использование подобной стратегии объяснимо своеобразием системы контроля поведения этих женщин. В сложной жизненной ситуации невозможность применения адекватных когнитивных усилий по решению проблемы (из-за недостаточной развитости этой подсистемы контроля поведения) вынуждает их активизировать контроль эмоциональный, направленный на управление своими чувствами и эмоциями. Известно, что эмоционально-ориентированное совладание может изменить лишь способ интерпретации случившегося, но не саму ситуацию.

Отметим, что характерные для этих женщин стратегии совладания имеют высокие или близкие к этому уровню значения напряженности (см. таблицу 18), что свидетельствуют об их выраженном дезадаптивном характере. Подобное состояние механизмов защиты и совладания у травмированных женщин связано с наличием актуального психического напряжения и тревоги по поводу ситуации аборта. Таким образом, защитный стиль (Проекция, Рационализация и Самоконтроль), специфичный для женщин с травмой, не является продуктивным и снижает возможность проявления более эффективных способов совладания и успешного разрешения проблем.

Для женщин без травмы не характерно прибегание к механизмам психологической защиты в затруднительной ситуации. При возникновении трудностей они выбирают сознательные способы их преодоления, а именно стратегию совладания Конфронтирующее поведение. Данный тип копинга направлен на непосредственное разрешение сложной ситуации и относится к проблемно-ориентированному типу совладания. Использование Конфронтирующего копинга предполагает наличие как агрессивных тенденций, направленных на изменение ситуации, так и рациональных, преднамеренных усилий, направленных на разрешение проблемы. Средняя степень напряженности этой стратегии у нетравмированных женщин характеризует ее как находящуюся в пограничном адаптивном состоянии. Однако подобный вариант совладания в сочетании с гармоничным стилем саморегуляции у таких женщин, вероятно, является достаточным для успешного функционирования субъекта в условиях жизненных трудностей. Подчеркнем, что для нетравмированных испытуемых в сложных ситуациях характерен выбор именно сознательного совладающего поведения, направленного на активное взаимодействие субъекта с ситуацией.

Анализ корреляционных связей между показателями контроля поведения и способами защиты и совладания дает нам основания для выявления весомых различий в системе психической адаптации исследуемых женщин (см. рисунки 3 и 4).

Положительные корреляционные связи между показателями подсистем контроля поведения обнаружены в обеих группах исследования. Но у нетравмированных женщин в корреляционных связях между переменными составляющих контроля поведения задействовано больше показателей, чем в группе «С травмой». Это свидетельствует о том, что контроль поведения у таких женщин имеет более гармоничную, интегрированную и взаимосогласованную систему, осуществляющую максимально полное использование психических ресурсов.

Известно, что контроль поведения как интегративная индивидуальная регуляторная функция субъекта тесно связан с системой психической адаптации (Ветрова, 2008). Наши результаты соотносятся с данным положением. Значимые корреляционные связи между показателями подсистем контроля поведения, механизмов психологической защиты и стратегий совладания были выявлены в обеих группах. Однако сила и направленность этих связей в каждой из групп особая.

Так, в группе «С травмой» показатель Общего уровня саморегуляции значимо положительно коррелирует с копингом Самоконтроля. Это значит, что стремление к сохранению контроля над своими переживаниями и чувствами, управлению своим эмоциональным состоянием имеет тесную связь с уровнем интеллектуальных возможностей травмированного субъекта. В нашем случае низкий уровень развития когнитивной подсистемы контроля поведения не способствует успешному использованию вышеупомянутого копинга. Это подтверждается данными о высоком уровне напряженности этой стратегии, характеризующей его выраженный дезадаптивный характер.

В группе нетравмированных женщин Общий уровень саморегуляции также мало связан с механизмами адаптации. Здесь выделяется значимая компенсаторная корреляционная связь с копингом Поиска социальной поддержки. Вероятно, высокий уровень интеллекта женщин без травмы компенсирует потребность в помощи извне (информационной, инструментальной или эмоциональной) и позволяет им самостоятельно, без посторонней поддержки справляться с жизненными трудностями.

В обеих группах обнаружено большое количество значимых взаимосвязей показателей механизмов адаптации с подсистемой эмоционального регулирования. Подобный результат соотносится с данными работы Е. А. Сергиенко и И. И. Ветровой, где этот факт объясняется весомым вкладом эмоционального компонента во все сферы жизнедеятельности субъекта (Сергиенко, Ветрова, 2004).

В группе женщин с травматичными переживаниями после аборта показатели эмоциональной сферы значимо положительно коррелируют с механизмами Отрицания и Проекции. Уровень выраженности данных бессознательных механизмов в группе здесь тесно связан с успешностью функционирования системы эмоционального контроля. Чем лучше у этих женщин развита способность регулирования собственных переживаний, тем активнее работает механизм блокировки восприятия неприятной информации. Также действует и механизм переноса неприемлемых чувств и желаний на других с целью перекладывания на них ответственности за происходящее. Вероятно, такой способ защитного поведения частично снижает психическую напряженность субъекта, но не является достаточно эффективным для разрешения сложной ситуации.

Положительные корреляции в этой группе выявлены у показателей эмоционального и произвольного контроля с Общей напряженностью психологических защит. Подобный результат подтверждает наличие актуальных травмирующих переживаний у женщин из группы «С травмой», что препятствует адекватному функционированию системы саморегуляции в целом.

В группе «Без травмы» не наблюдается ни одной значимой корреляции с показателем Общая напряженность психологических защит. Здесь выделяется компенсаторная корреляционная связь почти всех показателей эмоционального интеллекта с механизмом защиты по типу Компенсации. Этот онтогенетически самый поздний и когнитивно сложный защитный механизм развивается и используется, как правило, сознательно и в данном случае, вероятно, предназначен для обращения слабых сторон личности в сильные. Благодаря этому при хорошем функционировании подсистемы эмоционального регулирования женщины без травмы способны без лишних психических затрат успешно справляться с напряжением в сложной ситуации.

Что касается связи контроля поведения с копинг-стратегиями, то в обеих группах выявлено также большое количество связей с подсистемой эмоционального контроля.

Все показатели этой подсистемы у травмированных испытуемых коррелируют с копингами Самоконтроля и Дистанцирования. Подобные корреляционные связи объяснимы тем, что при развитой системе эмоционального контроля велика вероятность успешного регулирования своих состояний и сохранения самообладания при возникновении трудностей. Способность отстранения от проблемы за счет создания положительной перспективы ситуации или снижения ее значимости также зависит от уровня эмоционального интеллекта. Однако достаточно выраженная напряженность данных копинг-механизмов не позволяет травмированным женщинам успешно пользоваться такими способами совладания.

Отметим положительную корреляцию в этой группе одного из показателей эмоционального интеллекта с копингом Поиска социальной поддержки. Чем сильнее поддержка извне, тем адекватнее женщины с травматичным переживанием аборта способны регулировать свои чувства и использовать их для решения проблем. Для травмированных женщин важна поддержка и помощь окружающих людей.

Интересна значимая корреляционная связь между показателями эмоционального контроля и копингом Положительной переоценки, выявленная в обеих группах женщин. Этот результат позволяет утверждать, что успешность позитивного переосмысления неприятного события тесно связана со способностью регулирования и использования эмоций. В результате процесса переоценки происходит перенесение акцента с текущей проблемы на другие области жизни, например, личностное развитие или религиозную сферу. Наши данные свидетельствуют о пограничном адаптивном варианте этого копинга у женщин из обеих групп. Вероятно, это связано с особенностями эмоционального контроля исследуемых женщин, находящегося на среднем уровне развития.

Обращает на себя внимание наличие взаимосвязей внутри самой системы способов психической адаптации, а именно значимых связей между психологическими защитами и копинг-стратегиями.

В группе «С травмой» стратегия совладания Самоконтроль положительно коррелирует с механизмом Рационализации. Согласованная работа данных адаптационных механизмов должна способствовать частичному снятию возникшего напряжения за счет контроля над собственными эмоциями через рассуждение и «объективное» отношение к ситуации. Однако высокий уровень напряженности данных механизмов в этой группе женщин не позволяет им эффективно функционировать.

В группе «Без травмы» интересна корреляция между копингом Конфронтирующего поведения и Проекцией, имеющая компенсаторный характер. Это означает, что у женщин, не имеющих травматических переживаний и, по нашим данным, часто использующих конфронтирующий копинг при разрешении проблем, минимальна вероятность переноса ответственности за происходящее в их жизни на окружающий мир и приписывания другим людям каких-либо неблаговидных поступков. Они склонны к обдуманному, самостоятельному принятию решения в трудных жизненных ситуациях.

В целом в группе травмированных женщин выявлено больше взаимосвязей между всеми изучаемыми показателями, однако большинство из них не выполняет компенсирующую функцию, а лишь усиливает общее психическое напряжение. В группе женщин без травматичного опыта аборта отмечается наличие компенсаторных, согласованных связей между показателями системы психической адаптации, что характеризует лаконичный и адекватно функционирующий стиль адаптивной активности. Эти данные дают нам право говорить о подтверждении выдвинутых гипотез исследования.

Выводы

Таким образом, в ходе нашего исследования были выявлены уровневые особенности составляющих контроля поведения в обеих группах испытуемых. Травмированные женщины отличаются низким уровнем когнитивного и произвольного контроля, тогда как для нетравмированных испытуемых характерна высокая когнитивная пластичность и способность беспрепятственного осуществления своих намерений в достижении цели. Эмоциональный контроль в обеих группах осуществляется на среднем уровне.

Также было установлено, что испытуемые из исследуемых групп выбирают различные пути преодоления трудностей. Для женщин с травматичным опытом характерно использование как бессознательных механизмов защиты психики, так и сознательных способов совладания, которые отличаются эмоционально-ориентированным и дезадаптивным характером. Женщины без травмы в большинстве случаев прибегают к продуктивному проблемно-ориентированному стилю совладания.

В обеих группах испытуемых было выявлено своеобразие соотношения адаптивных механизмов поведения. Женщины без травмы отличаются тесными связями контроля поведения, психологических защит и совладания, в большинстве случаев имеющими компенсаторный характер, причем предпочтение отдается нескольким наиболее продуктивным стратегиям. Для травмированных женщин характерна система многочисленных связей между изучаемыми показателями с меньшими компенсаторными возможностями, что не способствует успешному совладанию, а лишь усиливает общее психическое напряжение субъекта.

Перспективу дальнейшей разработки поставленной проблемы авторы видят в попытках изучения соотношения контроля поведения, механизмов психологической защиты и совладания женщин, имеющих травматичный опыт аборта, с уровнем их личностного развития.

Глава 2
Совладающее поведение

Совладание с трудной (стрессовой) ситуацией как адаптивное поведение человека – относительно новое направление в психологии, которое находится на стыке психологии личности, психологии развития, социальной и клинической психологии, что отражает современные тенденции интеграции науки в междисциплинарное знание. Психология совладающего поведения как самостоятельная область психологических исследований в российской научной психологии становится популярной, что подтвердили две международные научно-практические конференции, прошедшие в 2007 и 2010 гг. в Костроме (Психология совладающего поведения, 2007; Психология стресса и совладающего поведения, 2010). На них были представлены доклады авторов из многих регионов России и зарубежных стран.

Цель данной статьи состоит в определении ключевых процессов и подходов, наиболее продуктивных в исследованиях стресса и совладания с ним в настоящее время, т. е. в 2010-е годы. Мы попытаемся обозначить имеющиеся результаты исследований, проведенных в Костромском государственном университете им. Н. А. Некрасова, а также указать «слабые места» современных исследований, чтобы способствовать качественным сдвигам в исследованиях совладающего поведения в перспективе.

Теоретически и методологически в настоящее время в зарубежной психологии парадигма стресса-копинга продвигается не слишком быстро, как отмечают Ч. Карвер и М. Шайер (Carver, Scheier, 2004), Эллен Скиннер (Skinner, 2007), Поль Вонг (Wong, 2006). А в отечественной психологии, несмотря на большой интерес к проблематике и ведущиеся интенсивные исследования, данное когнитивно-поведенческое направление пока только начинает получать современное теоретическое осмысление. Определяя совладающее поведение как особое социальное поведение, которое обеспечивает продуктивность, здоровье и благополучие человека, целенаправленное поведение, позволяющее человеку справляться со стрессом адекватными личностным особенностям и ситуации способами (Крюкова, 2004), мы подчеркиваем, что его главным отличительным признаком являются субъектные характеристики.

Обращение к единой методологической позиции психологии субъекта (С. Л. Рубинштейн, К. А. Абульханова, А. В. Брушлинский, А. Л. Журавлев, В. В. Знаков, Е. А. Сергиенко и др.) открыло возможность изучать поведение, деятельность как опосредованные внутренним миром человека, его субъектными выборами и предпочтениями, его активным построением модели окружающего мира. Цельный субъект, интегрирующий все виды деятельности и все виды активности, способен быть независимым, самостоятельно совладающим с жизнью творцом, по мнению А. В. Брушлинского, а не продуктом собственной биографии, что и составляет его сущность – творческую, нравственную, свободную. Понятие выбора человеком способа действий в ситуации стресса является критериальным для специфики совладающего поведения и ключевым для понимания его осознанности. Совладающее со стрессом поведение связано с системой целеполагающих действий, прогнозированием исхода процесса, творческим порождением новых выходов и решений трудной (проблемной) ситуации.

Исследования психологических закономерностей совладающего поведения, проведенные нами в 1999–2010 гг. в Костромском государственном университете им. Некрасова, внесли определенный вклад в раскрытие его сущности и закономерностей; обосновали собственный подход к пониманию данного вида адаптивного поведения; выделили совокупность факторов совладания (Т. Л. Крюкова, М. В. Сапоровская, С. А. Хазова, Е. В. Куфтяк, Т. В. Гущина, М. С. Голубева, О. Б. Подобина, Е. А. Петрова, и др.). Это позволило нам предложить структурную модель субъектной регуляции стресса и совладающего поведения, в рамках которой изучаемые конструкты представлены как организованные, оформленные, относительно устойчивые конфигурации (системы), имеющие отношение к активности субъекта. Новый подход к пониманию совладающего поведения осуществляется нами путем анализа диспозиционного (личностного), динамического (процессуального, ситуативного), регулятивного и социокультурного (экологического) компонентов психологии субъекта (Знаков, 2003). Нами доказано, что эти аспекты активности субъекта являются факторами данного вида поведения посредством выбора субъектом конкретных стратегий и стилей (см. рисунок 1).

Факторы совладающего поведения субъекта

Диспозиционный фактор совладающего поведения представляет соотношение личностных черт, качеств, являющихся субъектными, т. е. задающими человеку выбор стратегий и стиля поведения в трудной жизненной ситуации. Данные разноуровневые характеристики или субъектные детерминанты (от нейротизма и тревожности до самоотношения и уровня субъективного контроля) могут выступать предикторами определенного стиля совладания. Динамический фактор включает особенности процесса совладания в конкретной и изменяющейся ситуации, обладающей определенным уровнем стрессогенности для субъекта, оцениваемой им самостоятельно. К таким специфически развивающимся ситуациям в нашем исследовании относятся, например, беременность и принятие женщиной роли матери, совладание с последствиями развода как потери близких отношений, приближение/удаление от экзамена у студентов-первокурсников. Социокультурный (экологический) фактор совладания рассматривается нами как востребованность интериндивидуальных социально-психологических качеств субъекта, т. е. некоторых особенностей его межличностных отношений и социального взаимодействия. Имеются в виду особенности межкультурных сходств и различий, установок (личностных и детско-родительских, коммуникативных), ролевых позиций и гендера, включенности в систему социальных отношений и социальной поддержки, в том числе в семье и т. д., которые также задают эффективность и качество адаптации. Именно они обеспечивают субъекту обратные связи, которые он получает от других субъектов, за дающие способность осознанного саморегулирования, в том числе выбора стратегий и стилей поведения в трудной ситуации. Культура, по нашему убеждению, является наиважнейшим фактором социальных представлений и оценки людьми трудных жизненных ситуаций и способов поведения для совладания с ними, задавая особый социальный контекст поведения (Крюкова, 2010б).

Регулятивный фактор проявляется в том, что совладающее поведение не только развивается и формируется у субъекта, но его можно направленно развивать и формировать. Мы рассматриваем фасилитацию развития совладания и обучения ему как приобретение адаптивных копинг-стратегий или жизненных навыков с целью повышения психосоциальной компетентности субъекта. Копинг-навыки можно приобрести и/или восстановить, направленно формировать в многообразных структурированных (специально созданных) или неструктурированных условиях. В целом развитие навыков саморегуляции является одной из важнейших целей воспитания и социализации. Особенно нуждаются в навыках, пригодных в периоды критических жизненных перемен, молодые люди.

Рис. 1. Факторы совладающего поведения субъекта

Выявлены неоднозначные эффекты влияния диспозиционного, структурного, динамического и социокультурного факторов на совладающее с трудностями поведение. Некоторые факторы выбора субъектом способа совладания нашли и находят больше эмпирических подтверждений, раскрыты полнее, чем другие. Самым весомым и объемным является сегодня описание диспозиционного фактора совладания (Т. Л. Крюкова, С. А. Хазова, М. С. Голубева, М. С. Замышляева, К. И. Корнев и др.). Вероятно, это в какой-то мере связано со сложившейся отечественной общепсихологической традицией изучения процессов, состояний и свойств личности. Возможно, происходит компенсация ситуации в науке, про которую Н. С. Эндлер говорит, что, исследуя копинг-действия в трудных ситуациях, ранние копинг-исследователи неосторожно признали, что личностные переменные являются слабыми предикторами выбора определенного копинг-поведения (Handbook of Coping, 1996, р. 15). Наименее представленными у нас остаются исследования динамического фактора совладания в процессе развития трудной (стрессовой) ситуации.

Известно, что копинг может трансформироваться по мере изменений требований ситуации к человеку либо собственных изменений субъекта в ситуации, однако эмпирических подтверждений этого явления отечественными исследователями мало (Подобина, 2004; Битюцкая, 2007; Кучина, 2010).

Нами выделены и обоснованы 10 качеств совладающего поведения субъекта, делающих его особенно сложным для изучения:

– адаптивность и одновременно – активность (инструментальность – созидательность);

– дуальность копинга как процесса: автоматизм и незамедлительность отклика на стресс – преднамеренность волевых регулятивных копинг-усилий;

– многоальтернативный выбор способа действий;

– недизъюнктивность (непрерывность) при одновременном использовании разнообразных способов;

– невозможность заранее предсказать их конструктивность/деструктивность;

– неоднородная в зависимости от ситуации и личности осознанность и целенаправленность (сходство с механизмами психологической защиты);

– разная степень контролируемости;

– социально-культурная обусловленность;

– значимость последствий для психологического благополучия субъекта;

– сложная система ресурсов развития совладания в онтогенезе.

Эти качества совладающего поведения не окончательно прояснены в связи с высокой «изобретательностью», сложностью и гибкостью совладающего поведения субъекта как стороны процесса адаптации, а также пока не все они нашли достаточно полное и непротиворечивое эмпирическое подтверждение. Так, невозможно содержательно ответить на нелегкий вопрос, поставленный Виктором Франклом: как человеку понять и дифференцировать свою судьбу, имеющую «двоякий смысл: где он должен ее формировать, если это возможно, а где необходимо – достойно принимать ее, терпеть» (Франкл, 1990, c. 227–228). Мыслитель добавляет при этом, что только «оправданное» терпение является нравственным достижением человека. Однако мы делаем попытку разделить все 10 выделенных нами качеств на 3 группы: в 1-ю группу входят четыре общие сущностные качества совладания, делающие его узнаваемым феноменом активности субъекта – адаптивность и одновременно – активность (инструментальность – созидательность); неоднородная в зависимости от ситуации и личности осознанность и целенаправленность (сходство с механизмами психологической защиты); социально-культурная обусловленность; сложная система ресурсов развития совладания в онтогенезе. Во 2-ю группу включим четыре качества совладающего поведения, отражающих его процессуальность и отнесенность к когнитивным поведенческим процессам: дуальность копинга как процесса (автоматизм и незамедлительность отклика на стресс – преднамеренность волевых регулятивных копинг-усилий); многоальтернативный выбор способа действий; недизъюнктивность (непрерывность) при одновременном использовании разнообразных способов; разная степень контролируемости. Наконец, к 3-й группе пока отнесем два качества, связанных с важностью последствий данного вида поведения для благополучия субъекта: невозможность заранее предсказать конструктивность/деструктивность способов совладания; значимость последствий для психологического благополучия субъекта.

Определено, что структуру совладающего поведения составляют следующие компоненты: копинг-реакции – мысли, чувства, переживания человека при столкновении со стрессором; копинг-действия – действия человека в контексте стрессовой ситуации; копинг-стратегии – последовательность связанных действий; копинг-стили – концептуально сходные копинг-стратегии. В зависимости от уровня субъектной регуляции, пребладающего или одновременного недизъюнктивного действия диспозиционного, ситуационного, социокультурного и регулятивного факторов структурные компоненты совладающего поведения функционируют и/или в эмоциональной, и/или когнитивной, и/или поведенческой сферах. Доказано, что эффективность копинга определяется не только успешностью решения копинг-задач, но еще и таким показателем, как «исход» (outcome) или последствия выбранного способа копинга, в том числе качеством и количеством использованных при этом ресурсов субъекта, а также возможностью их восстановления, т. е. своеобразной субъективной «ценой» копинга.

Типология стрессов и совладающего поведения (виды ситуаций, стилей и стратегий. Копинг избегания и его разновидности)

Расширена типология стресса, запускающего совладание (виды ситуаций), за счет исследования феноменологии стрессовых ситуаций и совладающего поведения в ранее не изученных или слабо изученных ситуационных контекстах. Описана специфика совладающего поведения в следующих контекстах: ситуации экзамена в вузе (экзаменационный стресс); ситуации измены и связанной с ней ревности к романтическому партнеру (см. статью О. А. Екимчик в данной монографии); пролонгированной ситуации нежелательной беременности; стресса, связанного со старением; ситуации длительного домашнего насилия; ситуация рождения в семье второго ребенка; ситуация потери/смерти близкого человека; ситуации переживания стресса на рабочем месте, ситуации длительного совмещения работающей женщиной нескольких социально значимых ролей, ситуации переживания страхов.

З. Б. Кучина показала, что ситуация экзамена в вузе является ситуацией переживания информационного и коммуникативного стресса, что связано с изменениями самооценки студента, сопровождающейся выраженными психофизиологическими, когнитивными, эмоциональными и поведенческими реакциями. Оказалось, что разные формы экзаменов имеют разную стрессогенность для студентов и преподавателй вуза. Так интернет-экзамен менее стрессогенен, чем традиционный устный экзамен ввиду процессуально-организационных (достаточное время, четкие временные рамки, уединенность в работе, лучшие условия для сосредоточения, возможность пропустить и вернуться к вопросу, исправить, возможность общения с сокурсниками, и др.), субъективно-личностных факторов (влияние общения с преподавателями и сокурсниками), специфики вопросов и ответов (отсутствие необходимости тщательного продумывания, формулировки устного ответа, «просчитывания» вариантов диалога с преподавателем, наличие вариантов ответов), особенностей выставления оценки. Экзаменационный стресс активизирует многие имеющиеся у субъекта копинг-стратегии: их применение зависит как от личностных детерминант (самоэффективность, мотивация достижения), так и от формы экзамена (традиционный экзамен или интернет-экзамен). Наше ожидание, что современные студенты чаще выбирают более прямые (проблемно-ориентированные) стратегии совладания, не подтвердилось. Оказалось, что значительное количество студентов склонно к социально-ориентированному копингу, т. е. поиску и использованию социальной поддержки. Успешные на экзамене студенты редко в совладании с экзаменационным стрессом принимают ответственность за результат на себя, слишком часто ориентируются на преподавателя и свои отношения с ним. Получается, что экзамен в вузе, особенно устный, превращается в испытание для социального интеллекта, но не является проверкой реальной познавательной компетентности. Стратегию совладания Поиск социальной поддержки чаще используют студенты-юноши, чем девушки. Исследование показало, что разные формы проведения экзамена имеют несомненные преимущества и воспринимаются как менее стрессогенные в зависимости от специальности, возраста студентов, курса обучения и изучаемого предмета. Эти данные подтверждают необходимость и возможность более гибкого подхода к организации экзаменационной процедуры в вузе (Кучина, 2010).