Текст книги "Учение о составе преступления в уголовном праве России и Китая"

К числу факультативных признаков состава преступления относятся: способ, орудие, средство, место, время, обстановка совершения преступления. Эти признаки присущи любому преступлению, так как оно всегда совершается определенным способом, в конкретном месте и в конкретной обстановке, в определенное время, с помощью различных приемов, что влияет на степень общественной опасности деяния. Однако по своей природе эти признаки являются факультативными, т. е. не обязательными в рамках общего состава преступления. Суд всегда учитывает их при решении вопроса о наказании виновного. Однако положение меняется, если один или несколько признаков указаны законодателем в диспозиции статьи Особенной части Кодекса в рамках конкретного состава преступления. В этих случаях перечисленные признаки становятся обязательными, и их наличие или отсутствие влияет на квалификацию деяния.

Так, охота на территории заповедника, заказника либо в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации признается незаконной и влечет уголовную ответственность по п. «г» ч. 1 ст. 259 УК. В данном случае место совершения охоты включено в диспозицию статьи в качестве одного из обязательных признаков состава незаконной охоты.

Иногда перечисленные признаки выступают в качестве квалифицирующих. Так, похищение человека признается более опасным, если оно совершается с применением насилия, опасного для жизни или здоровья или с угрозой применения такого насилия (п. «в» ч. 2 ст. 126 УК). Здесь способ совершения преступления является квалифицирующим деяние признаком.

Отсутствие в статьях Особенной части Кодекса указания на рассматриваемые признаки означает, что они в этих конкретных случаях на квалификацию не влияют, но всегда учитываются судом при назначении наказания в пределах санкции.

Чаще всего в качестве конструктивного или квалифицирующего признака выступает способ совершения деяния. «Способ, не будучи самим деянием в полном смысле этого слова, органически присущ ему и состоит в тех приемах, методах, порядке и последовательности телодвижений и отдельных актов, которые в своей совокупности характеризуют видовую принадлежность поступка. В криминальных делах внешние формы поведения и рассматриваются как способ совершения преступления»[159]159
  Бойко А. И. Преступное бездействие. Ростов н/Д, 2003. С. 45.


[Закрыть].

Некоторые ученые рассматривают способ совершения преступления при анализе действия в качестве основной характеристики действия, не придавая ему самостоятельного значения. Однако о способе совершения преступления нельзя говорить применительно только к преступлениям, совершаемым путем активных действий. Такое мнение базируется на чисто физической стороне преступного деяния, без учета социального содержания преступного бездействия. Способ совершения преступления при бездействии имеет особенности. Учитывая, что бездействие – пассивная форма поведения (лицо не совершает действия, которое оно должно и могло выполнить), способ совершения преступления путем бездействия имеет специфическое содержание, свидетельствующее о том, какие конкретные действия не совершены и какие при этом использованы силы и закономерности.

Так, при халатности (ст. 293 УК), осуществляемой чаще всего путем бездействия, законодатель прямо указывает на способ совершения этого деяния – недобросовестное или небрежное отношение к службе, что в равной мере может относиться как к действию, так и к бездействию. То же можно сказать и об уклонении от исполнения обязанностей военной службы (ст. 339 УК), совершаемого путем бездействия. Способом же совершения этого преступления законодатель называет симуляцию болезни, членовредительство, подлог документов или иной обман.

В качестве обязательного признака состава преступления способ выступает в случаях, когда он указан в статье Особенной части Кодекса. Так, виды хищения различаются в зависимости от способов их совершения, которые непосредственно обозначены в ст. 158, 159, 160 УК и др.

В некоторых случаях определенный способ совершения деяния выступает в качестве криминообразующего признака. Например, доведение до самоубийства (ст. 110 УК) влечет уголовную ответственность при условии, что это преступление совершено путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего.

Иногда способ совершения преступления влияет на степень общественной опасности деяния. В таких случаях законодатель выделяет его в качестве квалифицирующего признака. Например, причинение тяжкого вреда здоровью влечет более суровую ответственность, если оно было причинено особо жестоким или общеопасным способом (п. «б», «в» ч. 2 ст. 111 УК).

Способ совершения преступления, даже если он не является обязательным или квалифицирующим признаком, имеет большое значение для индивидуализации наказания. Так, совершение любого преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения, признается обстоятельством, отягчающим наказание (ст. 63 УК), что учитывается судом при решении вопроса о наказании виновного.

Способ совершения преступления тесно связан с орудиями и средствами, используемыми преступником. Под средствами совершения преступления обычно имеются в виду такие предметы и явления внешнего мира, которые использует виновный для воздействия на объект либо предмет преступления (например, приспособление, огонь, газ, радиация, эпидемия). Орудия – это также предметы внешнего мира, применяемые для непосредственного совершения преступления (например, оружие, предметы, используемые в качестве оружия, транспортные средства).

Уголовно-правовое значение средств и орудий совершения преступления определяется в первую очередь тем, что они включены в диспозиции некоторых статей Особенной части Кодекса в качестве обязательных признаков и в этих случаях влияют на квалификацию. Например, документы и средства таможенной идентификации, обманно используемые при контрабанде (ч. 1 ст. 188 УК); оружие, используемое при совершении хулиганских действий (ч. 1 ст. 213 УК).

Использование специфических средств и орудий образует в ряде случаев квалифицированный состав. Так, применение оружия при терроризме (ст. 205 УК), захвате заложника (ст. 206 УК) и ряде других преступлений рассматривается как более опасное деяние и по ч. 1 этих статей не квалифицируется; нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 138 УК) рассматривается как квалифицированный состав (ч. 2), если при этом используются специальные технические средства.

В тех случаях, когда средства и орудия совершения преступления не указаны в статьях Особенной части Кодекса как обязательные признаки основного или квалифицированного состава преступления, они, не влияя на квалификацию деяния, учитываются в качестве факультативных признаков при определении судом вида и размера наказания в пределах санкции. Так, согласно п. «к» ст. 63 УК, к числу отягчающих наказание обстоятельств относится, например, использование при совершении преступления взрывных или имитирующих устройств, ядовитых и радиоактивных веществ, лекарственных и иных химико-фармакологических препаратов.

Средства и орудия преступления как признаки объективной стороны отличаются от предмета преступления, являющегося овеществленным элементом материального мира, воздействуя на который виновный осуществляет посягательство на объект преступления. По функциональному назначению одна и та же вещь может быть и орудием, и предметом преступления. Так, оружие, являясь предметом преступления при контрабанде (ст. 188 УК) или хищении оружия (ст. 226 УК), выполняет роль орудия при совершении убийства, бандитизма, разбоя (ст. 105, 209, 162 УК). В тех случаях, когда вещь используется в качестве инструмента воздействия на объект, она является орудием или средством совершения преступления. Но если такая же вещь играет «пассивную» роль и общественно опасное деяние осуществляется лишь в связи или по поводу этой вещи, она признается предметом преступления.

Под местом совершения преступления понимается конкретная территория (сухопутная, водная или воздушная), на которой совершено преступление. Как один из признаков объективной стороны место совершения преступления может выступать в качестве обязательного признака конкретного состава преступления, если оно включено в уголовно-правовую норму. Например, нарушение правил безопасности работ на взрывоопасных предприятиях или во взрывоопасных цехах (ст. 217 УК); о местах захоронения говорится в ст. 244, предусматривающей ответственность за надругательство над телами умерших.

В остальных случаях место совершения преступления является факультативным признаком, влияющим зачастую на степень опасности деяния, что учитывается судом при решении вопроса о наказании. Так, согласно п. «л» ст. 63 УК, совершение преступления в условиях стихийного бедствия является обстоятельством, отягчающим наказание.

Время совершения преступления как признак объективной стороны представляет собой определенный временной период, на протяжении которого осуществляется преступное деяние.

Как обязательный признак конкретных составов преступления время упоминается законодателем довольно редко. Это, в первую очередь, преступления против военной службы, в отношении которых законодатель делает оговорку, что уголовная ответственность за них в военное время либо в боевой обстановке определяется законодательством военного времени (ч. 3 ст. 331 УК). К числу преступлений, в которых время их совершения является обязательным признаком состава, могут быть отнесены: убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов (ст. 106 УК); фальсификация итогов голосования (ст. 142¹ УК); уклонение от отбывания лишения свободы (ст. 314 УК) и некоторые другие.

В ряде случаев время совершения преступления является факультативным признаком, не влияет на квалификацию, но может быть учтено при назначении наказания в качестве смягчающего или отягчающего обстоятельства. Например, как смягчающее во время стечения тяжелых жизненных обстоятельств (п. «д» ч. 1 ст. 61 УК) или как отягчающее, если преступление совершено в условиях массовых беспорядков (п. «л» ч. 1 ст. 63 УК).

Одним из признаков объективной стороны является обстановка совершения преступления. О признании законодателем обстановки совершения преступления в качестве одного из обязательных признаков конкретных составов преступления свидетельствует указание в некоторых случаях на публичный характер действий. Например, публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК); публичное оскорбление представителя власти (ст. 319 УК); публичные призывы к развязыванию агрессивной войны (ст. 354 УК). Публичность в этих случаях означает присутствие при совершении указанных преступлений других лиц, не являющихся соучастниками.

В остальных случаях обстановка совершения преступления как факультативный признак объективной стороны учитывается при индивидуализации наказания. Так, смягчающим наказание обстоятельством в силу п. «з» ч. 1 ст. 61 УК признается совершение преступления, вызванного противоправным или аморальным поведением потерпевшего, и, наоборот, отягчающим обстоятельством признается совершение преступления в условиях чрезвычайного положения, стихийного или иного общественного бедствия (п. «л» ч. 1 ст. 63 УК).

Основанием уголовной ответственности по современному российскому уголовному праву является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, которые предусмотрены уголовным законом (ст. 8 УК РФ). Одним из обязательных элементов состава преступления выступает его субъект. Субъект преступления характеризуется определенным набором признаков.

По российскому уголовному праву субъектом преступления признается физическое лицо, достигшее определенного возраста, виновно совершившее запрещенное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или бездействие) и способное нести за него уголовную ответственность.

Таким образом, субъектом преступления в России может быть только человек как биосоциальное существо (а не вещи, животные, юридические лица), достигший установленного уголовным законом возраста и признанный вменяемым. Между тем из истории отечественного уголовного права известно, что в качестве субъектов преступлений в разные времена фигурировали не только одни физические лица. Так, в 1553 г. был осужден за крамолу, наказан бичеванием кнутом с усекновением языка и сослан в город Тобольск церковный колокол, известивший о бунте народа в Угличе.[160]160
  См.: Уголовное право России. Общая часть. СПб., 2006. С. 444.


[Закрыть]

В первые годы советской власти понятие и характеристика отдельных преступлений часто подменялись описанием исключительно субъекта преступления. Различные нормативные правовые акты устанавливали уголовную ответственность в отношении «тех, кто совершил те или иные преступления». Анализ ряда нормативных документов позволяет сделать вывод о том, что уголовной ответственности подлежали не только физические лица.

Так, п. 9 постановления НКЮ от 18 декабря 1917 г. «О революционном трибунале печати» предусматривал, что «привлечение произведения печати к революционному трибуналу печати не исключает общеуголовной ответственности виновных лиц». Аналогичные положения содержались в декрете СНК от 28 января 1918 г. «О революционных трибуналах печати». Исследователи отмечают весьма необычную трактовку субъекта преступления, которая была дана в п. 8 постановления Совета рабочей и крестьянской обороны от 3 сентября 1919 г. «О мерах по искоренению дезертирства»: «…когда местное население упорно укрывает дезертиров или не оказывает содействия к их задержанию, губернским комиссиям по борьбе с дезертирством предоставляется право налагать штрафы на целые волости, села и деревни за круговой порукой всего населения или назначать для них принудительные общественные работы».[161]161
  См.: Ныркова Н. А. Институты Общей части уголовного права в истории советского законодательства и действующем УК РФ. Ростов н/Д, 2006. С. 56; Сулейманов А. А. Первый Уголовный кодекс РСФСР: концептуальные основы и общая характеристика. Владимир, 2006.


[Закрыть]

Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. основанием уголовной ответственности признавал также опасное состояние: «…лица, признанные судом по своей преступной деятельности или по связи с преступной средой данной местности социально опасными, могут быть лишены по приговору суда права пребывания в определенной местности на срок не свыше трех лет».

Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. в ст. 22 закрепили положение, согласно которому ссылку и высылку как меры социальной защиты могли применять и суды по предложению органов прокуратуры к лицам, признанным социально опасными, как независимо от привлечения их к судебной ответственности за совершение определенного преступления, так и в том случае, когда они, будучи привлечены по обвинению в совершении определенного преступления, будут судом оправданы, но признаны социально опасными. Другими словами, привлечение к уголовной ответственности лица допускалось в силу признания его социально опасным элементом – без предъявления конкретного обвинения, при отсутствии в его действиях признаков того или иного состава преступления, а также в случаях вынесения в отношении него оправдательного приговора.[162]162
  См.: Шишов О. Ф. Проблемы уголовной ответственности в истории советского уголовного права. М., 1982. С. 27–29.


[Закрыть] Во всех перечисленных ситуациях такой «опасный элемент» приравнивался, по сути, к субъекту преступления.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. воспроизвел вышеприведенную позицию Основных начал Союза ССР и союзных республик. Однако в директивном письме НКЮ и Верховного Суда РСФСР от 15 января 1927 г. было отмечено, что меры социальной защиты применяются только в отношении лиц, совершивших конкретные преступления и осужденных судом. В случае же признания обвинения незаконным, т. е. оправдании подсудимого, суд не вправе применять меры социальной защиты.[163]163
  См.: Уголовный кодекс РСФСР. Комментарий. М., 1928. С. 39.


[Закрыть]

Лишь с принятием УК РСФСР 1960 г. субъект преступления в российском уголовном праве стал трактоваться уже как исключительно физическое, вменяемое, достигшее определенного возраста лицо.

В УК РФ 1996 г. наметившаяся линия на закрепление и четкое описание в самом уголовном законе признаков субъекта преступления нашла свое дальнейшее продолжение. Это выразилось не только в формулировании законодателем понятий «возраст, с которого наступает уголовная ответственность» (ст. 20 УК), «невменяемость» (ст. 21 УК) «уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости» (ст. 22 УК), «уголовная ответственность лиц, совершивших преступление в состоянии опьянения» (ст. 23 УК), но и в использовании им целого ряда синонимических выражений, которые так или иначе отражают понятие субъекта преступления: «гражданин, совершивший преступление» (ст. 12, 13 УК); «лицо, подлежащее уголовной ответственности» (гл. 4 УК), «вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного в уголовном законе» (ст. 19 УК), «виновный» (ст. 64 УК), «признанный виновным» (ст. 65 УК), «лицо, виновное в совершении преступления» (ст. 24, 57, 60 УК), «личность виновного» (ст. 47, 48, 60 УК), «осужденный» (ст. 44, 49–58, 72–74, 86, 88, 92, 93 УК), «лицо, впервые совершившее преступление» (ст. 80¹ УК), «лицо, осужденное за совершение преступления» (ст. 83–86 УК), «лицо, освобожденное от наказания» (ст. 86 УК), «лицо, отбывающее наказание» (ст. 10, 50, 79 УК), «лицо, ранее отбывавшее наказание» (ст. 93 УК).

Из изложенного следует, что общими признаками субъекта преступления являются: а) принадлежность его к категории физических лиц, б) достижение определенного возраста, в) вменяемость. Лишь совокупность всех упомянутых признаков делает человека способным осознавать фактический характер и общественную опасность своего поведения, руководить своими поступками, а стало быть, и нести ответственность за совершение уголовно наказуемых деяний.

Однако в определенных, специально оговоренных уголовным законом случаях субъект преступления должен обладать еще и некоторыми дополнительными признаками, наличие которых переводит его в категорию специальных субъектов.

Специальный субъект преступления – это вменяемое физическое лицо, достигшее установленного законом возраста, наделенное или обладающее дополнительными признаками, присущими ему на момент совершения общественно опасного деяния, и способное нести уголовную ответственность за преступление.[164]164
  См.: Павлов В. Г. Субъект преступления. СПб., 2001. С. 208; См. также: Орымбаев Р. Специальный субъект преступления. Алма-Ата, 1977; Устименко В. В. Специальный субъект преступления. Харьков, 1989.


[Закрыть]

С включением дополнительных признаков в диспозицию уголовно-правовой нормы они становятся обязательными признаками субъекта преступления и подлежат установлению и доказыванию по каждому уголовному делу, ибо только в этом случае можно говорить о наличии всех признаков субъекта преступления как одного из элементов его состава.

Указанные дополнительные признаки могут характеризовать: социальную роль и правовой статус лица – ст. 275, 276, 359 УК; его служебное положение – ст. 201, 203, 285–293 УК; род занятий – ст. 263, 264 УК; профессию – ст. 123, 124 УК; особенности выполняемой работы – ст. 266, 269 УК; отношение к правосудию – ст. 299–303, 305, 307, 308 УК; отношение к военной службе – ст. 331–352 УК; родственные – ст. 106, 156, 157 УК и иные отношения с потерпевшим – ст. 133, 150, ч. 2, 151, ч. 2, 156 УК; демографические (пол, возраст) – ст. 131, 132, 150–152, 331–352 УК; психофизические свойства и качества лица (состояние здоровья и пр.) – ст. 121, 122 УК; правовое положение привлеченного к уголовной ответственности – ст. 313, 314, 321 УК и др.

Понятие субъекта преступления необходимо отграничивать от категории «личность преступника». Анализ упомянутых категорий показывает, что уже в 60-е годы ХХ столетия в российской правовой литературе стали выдвигаться предложения, направленные на отказ от правового понятия «субъект преступления», на исключение признаков, его характеризующих (вменяемости и возраста), из состава преступления. Так, например, С. В. Бородин утверждал, что «возраст и вменяемость не относятся к числу признаков состава преступления»[165]165
  См.: Бородин С. В. Квалификация убийства по действующему законодательству. М., 1966. С. 25.


[Закрыть]. Критикуя традиционное понятие субъекта преступления, Б. С. Утевский высказался за замену понятия субъекта преступления понятием личности преступника[166]166
  См.: Утевский Б. С. Новые методы борьбы с преступностью и некоторые вопросы уголовной ответственности // Правоведение. 1961. № 2. С. 20.


[Закрыть]. Тем самым было поставлено под сомнение значение состава преступления как единственного основания уголовной ответственности. И. И. Карпец же, напротив, предложил отказаться от термина «личность преступника», заметив, что «для уголовного права вполне достаточно традиционного и очень точного по своему содержанию понятия «субъект преступления»[167]167
  См.: Карпец И. И. Проблема преступности. М., 1969. С. 102.


[Закрыть]. Между тем понятия «субъект преступления» и «личность преступника» – категории нетождественные, несовпадающие, хотя тесно взаимосвязанные. Они выполняют в уголовном праве различные функции.

Доктрина уголовного права исходит из того, что как понятие состава преступления не может заменить или отменить понятие преступления, так и понятие субъекта преступления не может заменить или подменить понятие личности преступника. Понятие «субъект преступления» отражает лишь некоторые из многочисленных свойств личности, имеющих уголовно-правовое значение, с которыми уголовный закон связывает способность субъекта нести уголовную ответственность.[168]168
  См.: Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 1: Преступление. Владивосток, 1999. С. 341.


[Закрыть]

Личность преступника интересует уголовное право в двух аспектах: во-первых, как совокупность свойств, характеризующих индивида в качестве субъекта преступления, и, во-вторых, как совокупность личностных качеств субъекта, влияющих на его уголовную ответственность при ее индивидуализации. Отсюда содержание, функциональное и целевое назначение понятий «субъект преступления» и «личность преступника» в уголовном праве неодинаковы.

Вопрос о соотношении понятий «субъект преступления» и «личность преступника», по признанию многих российских юристов, весьма удачно был разрешен П. С. Дагелем. «Понятия “субъект преступления” и “личность преступника”, – писал он, – выполняют в уголовном праве различные функции: первое – функцию одного из условий уголовной ответственности, входящих в ее основание, второе – функцию индивидуализации… Понятие субъекта преступления отвечает на вопрос: кто может нести уголовную ответственность в случае совершения общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом? Поэтому признаки, характеризующие субъекта преступления, являются элементом состава преступления, включаются законодателем в число его признаков. Понятие личности преступника дает ответ на вопрос: какую ответственность должен понести преступник и может ли он быть освобожден от нее?»[169]169
  См.: Дагель П. С. Учение о личности преступника в советском уголовном праве. Владивосток, 1970. С. 10.


[Закрыть]

Объясняется это тем, что если признаков, характеризующих субъекта преступления, достаточно для определения круга уголовно ответственных лиц, то их недостаточно для решения другого, не менее важного вопроса: о реализации и формах уголовной ответственности и ее индивидуализации. Не случайно поэтому термин «личность преступника» употребляется законодателем в нормах, регламентирующих вопросы индивидуализации наказания (например, назначение наказания, условное осуждение и др.).

Таким образом, «субъект преступления» и «личность преступника» – понятия различные. Субъект преступления – понятие правовое. Содержание и целевое назначение этого понятия ограничено тем, что оно выступает как необходимое условие (а в некоторой степени и обоснование) уголовной ответственности: только вменяемое физическое лицо, достигшее определенного возраста, подлежит уголовной ответственности за совершение деяний, противоречащих закону. Вместе с тем уголовно-правовая доктрина не сводит понятие субъекта преступления к юридической абстракции, а связывает правовую сущность субъекта преступления с его социально-политической характеристикой, с моральным обликом лица, виновного в преступлении.

Личность преступника – наиболее широкое и емкое понятие, выражающее социальную сущность лица. Оно включает в себя в числе прочих и те признаки, которые, согласно закону, характеризуют субъекта преступления: физическую сущность лица как человеческого индивида, а также некоторые особые признаки (например, должностное положение, особые обязанности и т. п.), в силу которых лицо может рассматриваться как специальный субъект. Однако в понятии личности преступника указанные признаки субъекта преступления отражают более широкое, емкое, разнообразное и вместе с тем детализированное содержание. Личность преступника охватывает, кроме того, многие другие признаки индивида, не связанные с его правовой характеристикой как субъекта преступления (например, социальную роль и связи в системе общественных отношений, социальную оценку общественных ценностей и самооценку, психофизиологические особенности и т. д.).

Таким образом, личность преступника не укладывается полностью в рамки состава преступления и, в частности, его субъекта, но она и не существует без состава, признаки которого, относящиеся к субъекту, являются конститутивной (обязательной) частью понятия личности преступника. Другими словами, о личности преступника можно говорить лишь применительно к вменяемому лицу, достигшему определенного возраста и совершившему преступление, т. е. к тому, кто по закону является субъектом преступления и уголовной ответственности.[170]170
  Подробнее об этом см.: Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 1: Преступление. Владивосток, 1999. С. 342–343; Наумов А. В. Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 1: Общая часть. М., 2007. С. 349–350.


[Закрыть]