Текст книги "Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев"

«Я в точности выполню ваше желание и аппарат Юза будет поставлен, но прошу вас, в случае прорыва сведений о манифесте в публику и в армию, по крайней мере, не торопиться с приведением войск к присяге. К вечеру сегодня дам вам и всем главнокомандующим дополнительные сведения о ходе дела. Скажите мне пожалуйста, когда выехал Гучков. Родзянко».

«Гучков выехал сегодня ночью из Пскова около трех часов.

О воздержании приведения к присяге в Пскове я сделал еще вчера распоряжение, немедленно сообщу о том армии моего фронта и в ставку.

У аппарата был, кажется, князь Львов, Желает ли он со мной говорит. Рузский».

«Николай Владимирович, все сказано. Князь Львов ничего добавить не может. Оба мы твердо надеемся на божью помощь, на величие и мощь России и на доблесть и стойкость армии и, не взирая ни на какие препятствия, на победный конец войны. До свидания. Родзянко».

«Михаил Владимирович, скажите для верности, так ли я вас понял: значит, пока все остается по-старому, как бы манифеста не было, а равно и о поручении князю Львову сформировать министерство. Что касается великого князя Николая Николаевича (назначенного) главнокомандующим повелением его величества отданным вчера отдельным указом государем императором, то об этом желал бы знать также ваше мнение. Об этих указах сообщено было вчера очень широко по просьбе депутатов, даже в Москву и, конечно, на Кавказ. Р у з с к и й».

«Сегодня нами сформировано правительство с князем Львовым во главе, о чем всем командующим фронтами посланы телеграммы. Все остается в таком виде: верховный совет, ответственное министерство, действия законодательных палат до разрешения вопроса о конституции Учредительным собранием.

Против распространения указов о назначении великого князя Николая Николаевича верховным главнокомандующим ничего не возражаем. До свидания. Родзянко».

«Скажите, кто во главе верховного совета. Рузский», «Я ошибся, не верховный совет, а временный комитет государственной думы под моим председательством. Родзянко».

«Хорошо. До свидания. Не забудьте сообщить в ставку, ибо дальнейшие переговоры должны вестись в ставке, а мне надо сообщить только о ходе и положении дел. Рузскийэ. 3 марта 1917 г. 6 часов.

33. Телеграмма генерала Алексеева на имя всех главнокомандующих фронтами:

«Председатель государственной думы, Родзянко, убедительно просит задержать всеми мерами и способами объявление того манифеста, который сообщен этой ночью, в виду особых, условий, которые я вам сообщу дополнительно. Прошу сделать распоряжение ознакомить с манифестом только старших начальствующих лиц. Прошу ответа. 3 марта 1917 г., 6 часов 45 мин. 1913. Алексеев».

34. Телеграмма генерала Алексеева на имя главнокомандующих северного, западного, юго-западного и румынского (генералу Сахарову) фронтов:

«Шесть часов. 3 марта.

Председатель государственной думы, вызвав меня по аппарату, сообщил, что события в Петрограде далеко не улеглись, положение тревожно, неясно, почему настойчиво просит не пускать в обращение манифеста, подписанного 2 марта, сообщенного уже главнокомандующим, и задержать обнародование этого манифеста.

Причина такого настояния более ясно и определенно изложена председателем думы в разговоре по аппарату с главнокомандующим северного фронта, копия этого разговора только что сообщена мне. С регентством великого князя и воцарением наследника цесаревича, говорит Родзянко, быть может помирились бы, но кандидатура великого князя, как императора, ни для кого не приемлема и возможна гражданская война.

На запрос, почему депутаты, присланные в Псков для решения именно этого вопроса, не были достаточно инструктированы, Родзянко ответил главнокомандующему северным фронтом, что неожиданно, после повидимому, отъезда депутатов, в Петрограде вспыхнул новый солдатский бунт, к солдатам присоединились рабочие, анархия дошла до своего апогея. После долгих переговоров с депутатами от рабочих, удалось к ночи 2 марта придти к некоторому соглашению, суть коего: через некоторое время, не ранее полугода, собрать учредительное собрание для определения формы правления; до того времени власть сосредотачивается в руках временного комитета государственной думы, ответственного министерства уже сформированного, при действии обеих законодательных палат. Родзянко мечтает и старается убедить, что при такой комбинации возможно быстрое успокоение, решительная победа будет обеспечена, произойдет подъем патриотических чувств, все заработает усиленным темпом.

Некоторые, уже полученные, сведения указывают, что манифест уже получил известность и местами распубликован; вообще немыслимо удержать в секрете высокой важности акт, предназначенный для общего сведения, тем более, что между подписанием и обращением Родзянко ко мне, прошла целая ночь.

Из совокупности разговоров председателя думы с главнокомандующим северного фронта и мною позволительно прийти к выводам:

Первое – в государственной думе и ее временном комитете нет единодушия; левые партии, усиленные советом рабочих депутатов, приобрели сильное влияние.

Второе – на председателя думы и временного комитета Родзянко левые партии и рабочие депутаты оказывают мощное давление, и в сообщениях Родзянко нет откровенности и искренности.

Третье – цели господствующих над председателем партий ясно определились из вышеприведенных пожеланий Родзянко.

Четвертое – войска Петроградского гарнизона окончательно распропагандированы рабочими депутатами и являются вредными и опасными для всех, не исключая умеренных элементов временного комитета.

Очерченное положение создает грозную опасность более всего для действующей армии, ибо неизвестность, колебания, отмена уже объявленного манифеста могут повлечь шагание умов в войсковых частях и тем расстроить способность борьбы с внешним врагом, а это ввергнет Россию безнадежно в пучину крайних бедствий, повлечет потерю значительной части территории и полное разложение порядка в тех губерниях, которые останутся за Россией, попавшей в руки крайних левых элементов.

Получив от его императорского высочества великого князя НиКОлая Николаевича повеление в серьезных случаях обращаться к нему срочными телеграммами, доношу ему все то, испрашиваю указаний, присовокупляя: первое – суть настоящего заключения сообщить председателю думы и потребовать осуществления манифеста во имя родины и действующей армии; второе – для установления единства во всех случаях и всякой обстановке созвать совещание главнокомандующих в Могилеве.

Если на это совещание изволит прибыть верховный главнокомандующий, то срок будет указан его высочеством. Если же великий князь не сочтет возможным прибыть лично, то собраться 8 или 9 марта. Такое совещание тем более необходимо, что только что получил полуофициальный разговор по аппарату между чинами морского главного штаба, суть коего: обстановка в Петрограде 2 марта значительно спокойней, постепенно все налаживается, слухи о резне солдатами офицеров – сплошной вздор, авторитет временного правительства, повидимому, силен; следовательно основные мотивы Родзянко могут оказаться неверными и направленными к тому, чтобы побудить представителей армии неминуемо присоединиться к решению крайних элементов, как к факту совершившемуся и неизбежному. Коллективный голос высших чинов армии и их условия должны, по-моему мнению, стать известными всем и оказать влияние на ход событий.

Прошу высказать ваше мнение; быть может, вы сочтете нужным запросить и командующих армиями, равно сообщить, признаете ли соответственным съезд главнокомандующих. Могилев, 1918. Генерал Алексеев».

35. Телеграмма главнокомандующего северным фронтом ген. Рузского на имя генерала Алексеева:

«1918. Первое – считаю необходимым объявление манифеста, ибо скрыть его нельзя, и в некоторых местах, например, Ревеле, он уже объявлен. Присяга только по выходе акта о вступлении на престол.

Второе – потребовать от нового правительства воззвание к армиям и населению.

Третье – для установления единства действия необходимо, чтобы штаб верховного главнокомандующего был в полном контакте с правительством и чтобы только ставка, а не органы правительства, давала необходимые и своевременные указания главнокомандующим фронтами.

Четвертое – для установления успокоения, главнокомандующие должны оставаться на местах.

Это единственная авторитетная власть на местах, к помощи которой все обращаются. Во всяком случае до фактического вступления в главнокомандование великого князя сбор главнокомандующих не соответствен.

Пятое – командующим армиями обстановка внутри империи мало известна, поэтому запрашивать их мнение считаю лишним. 3 марта, 16 часой. 1254. Рузский».

Библиографическая справка.

Воспоминания.

Николай II. В дни отречения.

Приводимые нами отрывки из дневника Николая II, до сих пор полностью неопубликованного, взяты нами из XX тома «Красного Архива» (ГИЗ, М. 1927 год).

Ген. Д. Н. Дубенский. Как произошел переворот в России.

Воспоминания ген. Дубенского опубликованы самим автором в журнале «Русская Летопись», кн. III, стр. 11 – 111 (издание «Русского Очага», Париж, 1922 год) под заглавием «Как произошел переворот в России». – Все подзаголовки автора нами сохранены; некоторые сокращения пришлось сделать в частях, касающихся автобиографических, высказываний и верноподданнических излияний. – В СССР веспоминания эти появляются впервые.

Полк. А. А. Мордвинов. Последние дни в ставке.

Под заглавием «Отрывки из воспоминаний» мемуары эти напечатаны в пятой книге журнала «Русская Летопись» (Париж, 1923 г., стр. 65 – 178). – Нами отсюда извлечена лишь часть, относящаяся к дням отречения Николая II. – Впервые появляются в СССР.

Ген. Н. В. Рузский, а) Беседа с журналистом В. Самойловым об отречении Николая II.

Впервые переиздаваемая беседа ген. Н. В. Рузского извлечена нами со страниц газеты «Русская Воля» 1917 г. (№ 2, от 7 марта).

Ген. Н. В. Рузский, б) Беседа с ген. С. Н. Вильчковским о пребывании Николая II в Пскове 1 и 2 марта 1917 г.

Воспоминания эти, появившиеся за подписью С. Н. Вильчковского в 1922 г. в журнале «Русская Летопись» (Париж, изд. «Русского Очага», кн. III, стр. 161 – 187), в СССР издаются впервые.

В. В. Шульгин. Подробности отречения.

Впервые переиздаваемая статья В. В. Шульгина извлечена нами со столбцов газеты «Речь» 1917 г. (№ 57, от 3 марта).

В. В. Шульгин. «Дни».

Приводимые отрывки взяты из книги «Дни», впервые печатавшейся в эмигрантской «Русской Мысли», и появившейся в издании «Прибоя» (Л. 1925 г.).

А. И. Гучков. В царском поезде.

Воспоминания эти извлекаются из показаний А. И. Гучкова, данных им в Чрезвычайной Следственной Комиссии 2 августа 1917 г.; см. «Падение царского режима». Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного правительства. Редакция П. Е. Щеголева. Л. 1926 г, т. VI, стр. 262 – 267.

Ген. А. С. Лукомский. Отречение Николая II.

Отрывок этот входит в состав мемуаров А. С. Лукомского, напечатанных во втором томе «Архива Русской Революции», (издаваемого И. В. Гессеном, Берлин, 1921 г., стр. 14 – 44) под заглавием «Из воспоминаний».

Ген. С. С. Саввич. Принятие Николаем II решения об отречении от престола.

Воспоминания ген. С. С. Саввича, приводимые нами в отрывках, напечатаны в газете «Отечество» 10, И и 12 января 1919 г. (г. Архангельск), под заглавием «Отречение от престола императора Николая»: перепечатаны в журнале «Русская Летопись». Кн. III. Париж. 1922 г., стр. 205 – 208; в советской печати появляются впервые; воспроизводятся нами по тексту «Русской Летописи».

Герцог Н. Н. Лейхтенбергский. Беседа с журналистом Л Ганом о последних днях Николая II в ставке.

Беседа извлечена из «Биржевых Ведомостей» (№ 16132, от 12 марта Ген. Н. М. Тихменев. Последний приезд Николая II в Могилев.

Отрывок этот, появляющийся в СССР впервые, взят из брошюры Н. М. Тихменева «Из воспоминаний о последних днях пребывания императора Николая II в ставке» (изд. кружка ревнителей русского прошлого, Ницца, 1925 г., стр. 15 – 32).

Проф. Ю. В. Ломоносов. Подлинник манифеста об отречении в Петрограде.

Из книги проф. Ю. В. Ломоносова «Воспоминания о мартовской революции 1917 г.» (Стокгольм – Берлин, 1921 г., стр. 57 – 60).

Документы и материалы.

Манифест отречения Николая И.

Текст отречения печатаем с фотографической копии подлинника отречения, хранящейся в Ленинградском музее Революции.

Неосуществленный проект отречения Николая И.

Проект этот печатаем с фототипической копии, напечатанной в журнале «Огонек» (1923 г., № 1). Проект этот написан рукою Шульгина на бланке с грифом «Таврический Дворец». Справа в углу бланка пометка: «Проект Шульгина и Аджемова».

Протокол отречения Николая II.

Протокол отречения напечатан впервые с подлинника, хранящегося в Центрархиве, проф. В. Н. Сторожевым; см. его статью «Февральская Революция» 1917 г.» в сборнике «Научные Известия». (ГИЗ, М, 1922 г.).

Телеграммы, разговоры по прямому проводу и пр.

Документы эти, целиком впервые переиздаваемые в СССР напечатаны в третьей книге «Русской Летописи» (Париж, 1922 г., стр 112 – 160) по копиям, сообщенным вдовой ген. Н. В. Рузского и затем воспроизведены приложением к воспоминаниям ген. А. С. Лукомского (см. «Архив Русской Революции», т. III, стр. 247 – 276) На основании критического анализа воспоминаний и материалов, вошедших в настоящую книгу, П. Е. Щеголевым написана статья «Последний рейс Николая Романова» («Новый Мир», 1927, VF и VII), выходящая вскоре в свет отдельным изданием.