Текст книги "Креативная кухня"

Сергей Леликов: «Я занимаюсь алгоритмизацией творческого труда»

Иногда, чтоб подзадорить читателя, я начинаю свои колонки с такого вот легкого хвастовства…

Красиво жить не запретите!.. Минувший уикенд был проведен в Северной Венеции. В программу визита, включавшую танцы бесподобного Фаруха Рузиматова, премьерные «Маленькие трагедии» в «Александринке» и проводы Масленицы у хлебосольной слоганессы Маргариты Васильевой, вошел и разговор с Сергеем Леликовым, директором Gradi, самого известного (это, простите, мнение социологических опросов) рекламного агентства Питера.

– Признайся, Сергей Владимирович, жизнь в этом городе, вся эта невыносимая красота, трагическая история и низкое небо над головой, вдохновляют на рекламное творчество или отбивают всякую охоту?

– Я родился не в Петербурге. В Уфе. Приехал сюда в 1982 году. Но это родной мне город и влияет он только положительно. И мировая культура, которая здесь собрана и создана, не может воздействовать негативно, подавлять…

– Еще как может! Татьяна Толстая знаешь что о Питере писала: «Сырой, торжественный, бедный, не по-человечески прекрасный, не по-людски страшненький, не приспособленный для простой человеческой жизни». И еще вот – «В Петербурге ты всегда облит и закидан – погода такая. Недаром раз в год, чтобы ты не забывался, сама река легко и гневно выходит из берегов и показывает тебе кузькину мать».

– Можно сказать, что как креативщик я «родился в воду». Когда закончил «Муху»[9]9
  Высшая художественно-промышленная академия им. В. И. Мухиной.


[Закрыть] и остался в ней преподавать, рынок рекламы только зарождался. И когда мы с группой товарищей, преподавателей кафедры, создавали «Гради», то уже понимали, что такое метафора как способ донесения, что такое язык графического дизайна. А благодаря участию в зарубежных биеннале, представляли, что такое реклама.

– И все-таки, мне кажется, в Питере хорошо романы или стишки писать и ходить умирать на Васильевский остров, а вот для занятий рекламой он не пригоден… По-твоему, существует такое понятие, как «питерский креатив»? А если «да», то в чем его особенность?

– Трудно сказать… Это мои галлюциногенные домыслы, но, может быть, Питер в этом смысле более робок, не так эпатажен…

– Но при этом самую эпатажную рекламу в России делает питерский Тиньков, слава ему!.. Кстати, что вы, питерские, взяли моду переезжать в столицу? Вот ты почему прошлым летом открыл офис в Москве?

– Почувствовал потребность в эффективном креативе.

– Потребность Москвы?

– Да, потребность столичных клиентов. Встречаясь с ними просто так, не по работе, я понял, что в Москве проблема «нравится – не нравится» очень обострена. И бедный клиент мечется: ему не делают то, что он хочет! Ему не нравится… Я с умилением наблюдаю, как работают сетевые агентства! В Москве. У нас тут их пока нет. Они почему-то считают, что если человека загнать в угол, креативщика, и ему будет некуда деться, он начнет фонтанировать идеями!.. Мне легко об этом говорить, потому что я сочетаю в себе креативщика, маркетолога и управленца.

– То есть был в шкуре и загоняемого, и загонявшего? А что это значит в данном контексте – загнать в угол?

– Не считаться со временем, необходимым на креатив, когда креативщик оказывается конечным звеном. Почему идет миграция из агентства в агентство? Люди ищут лучшие условия. Не находят. Прыгают в следующее. А работодатели заставляют их копать и закапывать одну и ту же «яму» сколько угодно много раз, аргументируя это высокой зарплатой…

– А у тебя, значит, есть некое тайное знание, благодаря которому доводить творческого человека до стресса не требуется?

– Только пойми правильно, я не считаю свой подход идеальным. Я предлагаю работать, определив некоторые критерии. Чем я занимаюсь в агентстве? Алгоритмизацией творческого труда.

– Ну-у-у!.. А я так скептически отношусь к любым попыткам алго… алгоритмизировать, чуть язык не сломал, творческий труд, или, как говорил Пушкин, поверить алгеброй гармонию. Переубедишь Фому неверующего?

– Я понимаю это таким образом… У каждого человека есть интуитивный опыт, и алгоритмизация, описание технологий, позволяет его структурировать. Это я и проповедую. Ждать «пока ветром надует» не всегда возможно. И второе: когда ты растишь школу, алгоритмизация позволяет передать основную систему технологии создания креатива. Не с точки зрения чертежа для болванки, а определения общего русла, последовательности действий. Я не за наукоемкость. Я – за простоту, практику и системность мышления.

– Давай конкретнее, проще и на практических примерах. Вот твое агентство получило бриф от заказчика. Нужна идея. Куда бежать, что делать?

– Первое. Уже с давних времен на бриф мы, как ни странно, не шибко обращаем внимание. Есть общая беда: когда клиенту сдается разработанный агентством креатив, он принимается им на уровне «нравится – не нравится». А такой подход не выводит на желаемый результат: либо получается некая компиляция, компромисс, который с трудом устраивает и креативщика, и клиента, но время поджимает, либо люди не договариваются… Мы громко заявляем, что разрабатываем креатив стратегического назначения. Мы стараемся перед тем, как начать работать, провести с клиентом глубинное диагностическое интервью, узнаем его ценности и потребности. На основании этого прописываем некий… я называю его бренд-код. Томас Гэд тоже называет его бренд-кодом. Можно это назвать матрицей или ДНК будущего бренда. Он описывает креатив, который мы хотим создать. Это не мертвый бриф, это динамическая модель. Бренд-код основан на видении будущего. Затем мы прописываем ценности, на их основании прорисовывается миссия: за что ратует бренд? Далее мы прописываем стилистику бренда: каким мы его видим – яркий, юморной или еще какой-то? Далее мы определяем будущее позиционирование. И, естественно, как может измениться линейка продуктов. Клиент знает свой бизнес лучше, чем рекламист. Но рекламист умеет создавать образы и мифы.

– Или думает, что умеет!

– Но если нам удастся встать на одну позицию и понять, какой бренд нужен, мы можем описать его модель. Описание бренд-кода является критерием оценки того, что мы в итоге сделаем: соответствует или не соответствует. И это малая часть того алгоритма, в котором мы работаем… Как обычно оценивает свою работу креативщик? Прикольно, круто, пробивает! И его не сдвинуть с этой оценки, если ему нравится то, что он сделал. Это так называемое производственное мышление: я произвел и мне нравится мой продукт. Но есть и более гибкий подход. Рекламист должен думать: в какие ценности целевой аудитории мое произведение будет попадать, и аргументировано это клиенту обосновать.

– Прямо лекцию прочитал! Но вернемся к ситуации в Питере. У вас, если не ошибаюсь, около трехсот рекламных агентств. Немало. А почему нет, ну или почти нет, громких побед?

– Если оценивать креатив, то «средняя температура по больнице» одинакова, что в Москве, что здесь. Но в Москве больше агентств, которые работают профессионально. В Питере – одно, два, ну три. Если под победами ты подразумеваешь триумфы на рекламных конкурсах…

– Не только. Но и их тоже…

– Конкурсные работы надо воспринимать как «зарядку для хвоста», для креативного хвоста, как высокую моду, тогда это нормально. Но важно помнить об этом и разделять. Креатив не может быть хорош или плох, он должен четко попадать в ценности целевых аудиторий, от которых зависит твой бизнес. Если для этого нужна бесхитростная картинка, то изображайте ее. А если ценности аудитории позволяют проявить свою креативность ярко, то креативьте на здоровье. Но не в ущерб восприятию. Креатив – это ресурс решения трудностей клиента.

– За границей сейчас уделяется большое внимание творческому использованию рекламных носителей. Ты, вероятно, слышал, что в Каннах даже присуждают специальных Media Lions, и на Golden Drum есть Media Awards. А как у вас с этим?

– Явного УТП в этом смысле я бы не обозначил. Носители пока еще структурированы. Пока еще хаоса нет, как в Москве. И наружная реклама может работать. Пока! А в Москве – перекос, рекламы на улицах много и эффект снижается. То же самое на телевидении: когда в одном блоке идут пять пивных брендов, очень сложно понять, кто что сказал.

– Давай вернемся к твоей московской карьере. Успехи есть?

– Я полагал, что на первой стадии достаточно будет одного человека, который бы беседовал с клиентами, выяснял их потребности. А человек не потянул! Я понял, что мне самому нужно там находиться и общаться. Что я теперь и делаю… У нас есть несколько московских клиентов. В их числе одна крупная международная компания, которая хочет избавиться от своего российского сетевого агентства. Их устраивает наш подход к рекламе. Мы им просто на образцах продемонстрировали наши технологии. И сейчас они пытаются договориться со штаб-квартирой, чтобы разорвать эту цепочку с сетевиками. Не знаю, что получится, но желание весьма острое.

– Ты отказываешься от клиентов?

– Бывает. И мне это сделать проще, чем сетевикам, им вырваться из этих брачных уз невозможно… Конкретный пример – поликлиники «Стома». Неделю назад я им сказал: «Ребята, давайте пока разойдемся, давайте поживем отдельно». Что там происходило? Мы им выработали позиционирование и ряд рекламных обращений для разных носителей. Клиенту все нравится. Но происходит такая ситуация: как только мои креативщики уходят после презентации, у клиента возникают сомнения. И «Стома» начинает самостоятельно менять уже принятую концепцию. «А зачем?» – спрашиваю. «Ну, нам так кажется…» Мы еще раз приехали, объяснили. Нам, говорим, деньги важны, но важен и наш имидж. Мы свою работу должны потом показать и рассказать, почему было сделано так, а не иначе. И мы расстались по-доброму, по-хорошему. Но что-то мне подсказывает, что этот клиент к нам вернется. Когда они пообщаются с другими агентствами, вернутся к нам. Так уже было несколько раз… Я предпочитаю работать с адекватными клиентами, а не с интуитивщиками, которые только-только начали бизнес и желают обучаться за мой счет и делать заказ по полгода. Я люблю, когда понятия позиционирование, миссия, стратегия, креатив не являются для них чужеродными. С пафосными компаниями, которые только дорогую сувенирку заказывают, тоже неинтересно работать. Они говорят: «Нам?! Коммуникацию?! С рынком?! Расслабься! Мы и так крутые!»

– Сколько вы заплатили Ив Сен-Лорану за использование его фразы в качестве слогана вот этой своей саморекламы?

– Знаешь, нисколько. Объясню. Был период, когда мне было интересно писать собственные изречения…

– …и выдавать их за чужие?! Значит, «Творчество – это игра против правил» – это ты написал?

– И не только это. Была масса фраз. Это такие игрушки. Реклама для себя. Мы ее вывешивали внутри офиса. К внутренним коммуникациям у меня профессиональный подход. Люди должны понимать: кто мы и куда идем. На мой взгляд, креативный бутик, совмещенный с консалтинговой фирмой, – более эффективная модель. Ее мы и придерживаемся. Что я делаю внутри? Поощряю всяческие находки. Мы собираемся каждый последний четверг месяца за вином-коньяком, чаем-кофе, зажигаем свечи, и начинаем делиться тем, что произошло за минувший месяц. С какими трудностями кто сталкивался, причины этого, что хотелось бы сделать. Обсуждаем креатив, в том числе чужие образцы. Я что-то рассказываю…

– Какая миссия у твоего агентства?

– Это как бы корпоративная мантра. Она свернута в одной простой фразе: «Мы способствуем маркетинговому продвижению наших клиентов». Мы не даем им объемов продаж. Мы помогаем выстроить коммуникацию бренда. Наше агентство – это такой корпоративный мускул. И мы наращиваем его силу.

2004, февраль

ИЗ ФОРУМА

Максим (Улан-Удэ): Забавное интервью, было любопытно, только в конце не хватает какой-то изюминки.

ан: Приятно почитать интервью с интересным человеком, который умеет красиво говорить и мыслить глобальными категориями. Но если это – лучшие результаты его творчества, то это пахнет профессиональным зазнайством.

eyki: Настораживает лексика гостя. Человек говорит «метафора как способ донесения», «язык графического дизайна» и, кажется, что это говорится очень серьезно, картинно и на заданную тему, как стихи Добролюбова. Я таким людям не доверяю. Чего-то конструктивного мало в этой информации – того, что важно не чемпиону услы шать от чемпиона. Вот насчет Москвы: что значит «не потянул»? С какими проблемами столкнулись в Москве? А вот посиделкам при свечах и размещению тезисов на стенах уделено много внимания.

ANN: Интервью показалось странным. Вроде и человек интересный, и мысли глубокие, но в финале – ощущение, что тебя водили за нос. То ли за сильными словами слишком глубокий смысл – не потянуть, то ли вообще никакого смысла и нет, этакий «синдром Горбачева»: звучит солидно, но ничего не обозначает.

Плакаты с инвалидами смутили своей нарочитой «дешевизной» не в плане креативной мысли, а собственно исполнения: фон, шрифт, одежда моделей и т. п.

Без подписи: Васюхину: Влад, вряд ли стоит вводить в лигу чемпионов (чемпионов на рекламном поле) людей, представляющих как результат своей деятельности откровенно средние рекламные работы. В чем чемпионство-то?

Индустрия: Один аноним написал: «Влад, вряд ли стоит вводить в лигу чемпионов (чемпионов на рекламном поле) людей, представляющих как результат своей деятельности откровенно средние рекламные работы. В чем чемпионство-то?».

А то, что Сергей сделал самое известное агентство города – это не чемпионство? Его работы – это как раз тот уровень, о котором говорилось в интервью. Вот это и есть лучшее, что делается в Питере. Вы думаете, что «Паприка» лучше делает? Каждая работа той же «Паприки» здесь, на Составе, так обкладывается каждый раз, что мама не горюй. И прочие питерские агентства – не лучше. Так что Сергей – это чемпион Ленинградской области.

Re: pay: По-моему, не очень удачное интервью, как-то впопыхах все и ни о чем. И проблема не в отвечавшем, а в задававшем вопросы. Возможно, трудно выдерживать еженедельный график? Тогда лучше не торопиться, но не делать такие интервью, которые не раскрывают взглядов человека, а скорее просто сообщают, что он есть.

Очень напомнило колонку «на правах рекламы».

Сафронов: То Re: pay: наезд несправедливый! Я сам журналист, хоть и в глухой провинции работаю, и знаю, что нет хороших вопросов, а есть плохие ответы. Иногда можно на банальность получить очень интересное мнение и, наоборот, на супер– вопрос – очень и очень поверхностные ответики. По-моему, это один из лучших интервьюеров в стране. У В. В. всегда есть драйв в текстах, мощная энергия, неподдельный интерес к собеседнику.

Кстати, закономерность: герои, которых выбирает Влад, нравятся публике через одного: Морадпур – нет, Бендиков – понравился как человек, Шепелев – вызвал симпатии всех, а Черный – нет, Усков – да, а Леликов – нет. За всем видны люди с их амбициями, талантом и характером. Когда Леликов начинает рассуждать про сетевые агентства, это из серии «все блондинки – дуры». Далеко не во всех «сетях» так, как это представляется Сергею. И не везде креатора загоняют в угол.

Как бы там не получалось, эти интервью я жду каждую неделю.

питерец: На фоне прочих питерцев, «Гради» – сила. Такой у нас, блин, город убогий по части рекламы… Хотя Леликов вроде верные мысли излагает, а получается как всегда – на 1 сильную работу («Стайер») – 10 никаких…

Влад! Если уж за питерцев взялись, то, может, продолжите? Интересно, что вам расскажут в «Коруне» или «Урбанете».

борис житков: Я думаю, если бы клиентом была не какая-то стомполиклиника, а «Юнилевер» или «СанИнтербрю», например, сомневаюсь, «попрощалось» бы «Гради» с ними? А про сетевые конторы – смешно. Зато как громко!:)

Без подписи: «Гради» – не самое крутое, а самое выпендрючистое агентство Питера!

Foma: 2 Борис Житков: Боря, «Стома», а не стомполиклиника, по питерским меркам – серьезный клиент. Не сильно ошибусь, если скажу что они в первой пятерке по рекламным затратам среди медицинских учреждений. И его потеря для «Гради» – все равно, если б, скажем, «Родная речь» потеряла «Старого Тельника»:)) Хотя лично мне креатив «Стомы» очень не нравится.

С Леликовым общался лишь однажды – за партией на бильярде, очень приятное впечатление произвел.

xxx: С Сергеем Леликовым знакома лично. Как вы думаете, может ли в одном человеке совмещаться креатор, маркетолог и управленец?

По закону жизни, это может быть только очень посредственный три-в-одном специалист. Но, увы, уровень питерских рекламодателей до сих пор очень низкий. Успех Леликова на рекламном рынке Питера объясняется реальным отсутствием альтернатив (все мало-мальски грамотные люди мигрируют в Москву, так как именно там сконцентрированы основные бюджеты), все еще находятся люди, которые считают: дорого – значит хорошо. Ну, а с учетом того, что все рынки в России еще растут и будут расти, цена ошибки не так уж велика. Главное – чтобы клиент был доволен. А для того, чтобы сделать его довольным, есть и другие способы, кроме гениального креатива.

Лоб: Сережа! Наткнулся на интервью случайно, да и Sostav не люблю в принципе. Какие они все злые. Только и знают, что в форумах торчать. Креатив – это миг, редкая удача, которая озаряет нас раз в жизни. Боже, из какого сора… Господа, если бы вы только знали, какой это копирайтер, пора выпускать книгу «из неизданного».

Одно только… «Влажно!» (вместо «важно») чего стоит.

Ну, есть немного понта в интервью, ну и что, это так, от незащищенности. Послушайте сетевых москвичей, да нет, даже хотя бы посмотрите на них, и что вы увидите?

Сплошного Гоголя Н. В.

Серега! Не слушай никого. Ты – супер!

Максим Вевель: «Гради» – отстой. Это не то что не лучшее, а одно из худших питерских агентств по уровню креатива. Чего все набросились на Питер? «Мегафона» вам мало? За такую ТМ и кампанию по ребрендингу уже надо звание «города-героя» давать. Полно в Питере рекламщиков, которые все делают круто. В интервью Леликова – ни одной интересной мысли, философия его – доморощенная, представленные работы его агентства – бездарны. И дело не в том, что на безрыбье и кастрюля – соловей, а в том, что заказчики очень неразборчивы. Им сильная реклама не нужна. Им нужна такая, какая им лично нравится. Вот «градиевская», видимо, нравится.

проходил мимо: Прошу помнить, что креатив должен быть рассчитан не на критиков, не на рекламную братию, а на конкретного потребителя, и прежде чем лажать креатив «Гради», спросите у представителей той ЦА, на которую товар рассчитан: нравится он им или нет?

Кирилл Смирнов: «Креативный директор – это хороший парень!»

– Ну и почему ты захотел встретиться здесь, а не в «Макдоналдсе»?

– Ха-ха-ха!..

А ведь хороший вопрос! Домашняя заготовка. Объясняю для тех, кто не понял юмора: одно из главных рекламных агентств России – DDB Navigator (скоро, кстати, Navigator из названия исчезнет), как принято говорить, «ведет» знаменитые забегаловки. А 35-летний Кирилл Смирнов служит в DDB креативным директором. И по идее он, как никто другой, должен быть лоялен к этому бренду и травить знакомых рекламных критиков филе-о-фишами и прочими чикен макнагетсами. Однако позавтракать Кирилл предложил не под золотыми арками бигмачной, а в… более безопасном для желудка заведении.

– Ну и почему?

– Потому, что в «Макдоналдсе» нельзя курить.

– А так, можно подумать, ты туда часто ходишь!

– Я туда хожу часто. Как и все остальные. Врать только себе не надо! А то когда говорят: «Макдоналдс», сразу все начинают кричать: «Ох, говно! Ой, я ненавижу это!» Все такие антиглобалисты… Но давай пойдем сейчас туда.

– Давай не будем ходить…

– Скоро время бизнес-ланча. Посмотрим, из кого состоит очередь. А после спросим у любого, кто оттуда вышел: «Ну и как?» Скажет: «Ох, говно…» А что ж ты туда ходил? «Нет, я не ходил!» А у самого еще кетчуп на губах остался.

– Клиентов, как и родителей, не выбирают. Но не ломает ли тебя, Кирилл, работать на «Макдоналдс»?

– Во-первых, это не так плохо. Бывают вещи гораздо хуже, скучнее. У нашего агентства есть своя философия, и клиенты ей отвечают или не отвечают. По этой причине мы никогда не будем рекламировать табак. Я сам курю и понимаю, что это не самое полезное занятие, но и никаких антиникотиновых кампаний проводить не собираюсь. Мне тяжело заниматься тем, во что я не верю и чего я не понимаю.

– Подожди, но чтобы рассуждать о качестве говядины, не обязательно быть коровой!

– Так я четыре года рекламировал продукты женской гигиены – Tampax, а после o.b. и Carefree. И ничего, не умер. Говорят, то, что я делал, было эффективно. Конечно, совсем необязательно, чтоб за рекламу прокладок отвечала девушка с предменструальным синдромом!

– Давай вернемся к гамбургерам…

– Я бывал на кухне, на производстве. Ничего они не подсыпают и не добавляют. Это настоящее мясо. Конечно, биг-мак – еда не для гурманов, но из существующих фаст-фудов «Макдоналдс», наверное, самый хороший. Это один из фундаментальных клиентов DDB по всему миру. В России мы работаем с ними, если не ошибаюсь, с 1996 года.

– Сами придумываете эти «весело и вкусно» или адаптируете?

– Пока очень много адаптации, но оригинального продукта все больше и больше. И он работает! Иногда даже лучше, чем неоригинальный.

– И все-таки, почему «Макдоналдс» не любят? Ходят туда толпами, съедают тонны котлет, охотно гадят в бесплатных сортирах, а не любят!

– А олигархов почему не любят? Они же хорошие! Вот Ходорковский при его миллиардном состоянии такие налоги государству заплатил, а люди кричат: «Давайте его посадим! И Абрамовича посадим! Всех посадим!..» А что мы кушать тогда будем, если всех посадим?!

– Ты всерьез считаешь, что нас олигархи кормят? Я полагаю, что наоборот. Открой страшную тайну: как становятся креативными директорами…

– Ха-ха-ха!..

– …сетевых агентств?

– Как в анекдоте. Ну, как же так, Марьпетровна: вы – передовик труда, на Доске почета, семеро детей, и вдруг стали валютной проституткой?! – «Ну, не знаю. Наверно, повезло!..» Вот и мне, наверное, повезло.

– А как удержаться? Работа нервная, конкуренция страшная, легкие и печень не железные…

– Это очень сложный вопрос. Надо много чего делать. Хороший креативный директор – это тот, кто может не ходить на работу каждый день, потому что у него есть команда, четко понимающая, что и зачем она делает. Я еще не достиг этого идеала, но стремлюсь к нему… Я далеко не все знаю и умею, поэтому скоро поеду учиться к своим американским начальникам, в Чикаго.

– Надолго?

– На четыре дня.

– И чему же тебя научат за четыре-то дня? Ноги на стол класть и Canadian Club пить?

– Если правильные люди учат, можно и за час научиться, а у дураков и шесть лет ничего не дадут… Возвращаясь к вопросу о том, как удержаться. Существует всеобщее заблуждение, будто креативный директор – это тот, кто придумывает. Неправда! Он, конечно, придумывает. Но платят ему за то, что он управляет теми, кто придумывает, вносит баланс в отношения, со всеми договаривается. Креативный директор – это человек, который определяет почерк агентства. Он должен быть хорошим парнем. По-моему, это большая нелепость – портфолио креативного директора. Оно должно состоять не из красивых работ, а из бизнес– показателей.

– А надо ли креативному директору иметь такой же экстравагантный вид, как у тебя?

– Не обязательно. А разве я экстравагантный?.. Серьга в ухе? Она уже десять лет там. Я проколол ухо, когда был первый раз женат и у меня случился служебный роман. Моя девочка из какой-то поездки привезла мне серьгу, и ради нее я пошел и проколол. А сейчас привык, висит и висит себе… Волосы крашу? Просто я уже старенький, а хочется казаться молоденьким. В 35 лет некоторые вещи себе позволить уже нельзя, а позиция креативного директора говорит: ничего, нормально… Есть люди, которые экстравагантны потому, что они такие. Вот Ярик Чеважевский. Я не вижу его в другом формате, не представляю его абсолютно серьезным. И я готов этот имидж купить, поскольку это – не напускное. С другой стороны, я знаю людей, к сожалению, их много в творческих департаментах, которые считают: раз ты – креатор, то должен выглядеть, как чучело какое-то. Грустно смотреть, когда человек принуждает себя выглядеть креативно. Пошлость получается… Кстати, когда красишь волосы, то понимаешь: кто твой настоящий друг, а кто нет. Приходишь на работу, одни: «О, круто!», а другие: «Ты что, дебил?» Вот те, кто скажет: «Ты что, дебил?», они и есть настоящие.

– Ты можешь назвать себя перфекционистом?

– И да, и нет. Смотря на какие вещи ты показываешь пальцем. Понятно, что нельзя ничего делать спустя рукава. Если рассуждать так: да, мы знаем, что клиент хочет именно это, и мы это сделаем, и пошел он в жопу, поскольку наше искусство не понимает, то с этой точки зрения я – перфекционист.

– В прошлом году я случайно оказался на одной твоей лекции. Не буду врать, понравилось. У тебя есть драйв, энергетика, кураж, а я подобные качества очень ценю в людях. Но зачем ты их читаешь, лекции эти? Не ради заработка, я полагаю?[10]10
  В ноябре 2004 года я опубликовал на Sostav.ru репортаж с очередного ММФР, после которого Кирилл Смирнов не по-детски на меня разобиделся: мы не здоровались больше года. Вот посвященный ему фрагмент, который и стал причиной раздора: «На 10.30 было назначено выступление Кирилла Смирнова, креативного директора DDB Russia. Из того, что предлагалось в первое фестивальное утро в других аудиториях («Реальное измерение эффективности рекламных кампаний в Интернете», отчетно-выборная конференция АКАР и «Перспективы развития наружной рекламы»), я предпочел именно его тему «Как быть креативным». И вот врываюсь, уже опаздывая, в зал, боясь пропустить какой-нибудь дельный совет по поводу развития своих творческих сил, а там – хмурый Кирилл в умопомрачительном свитере и еще десяток энтузиастов. Сидят. Молчат. Чего-то ждут.
  Ждали удлинитель, чтобы подключить ноутбук. Минут через 20 технические проблемы счастливо устранили. Забегая вперед, скажу, что и другой выбранный мной мастер-класс – киевского режиссера Виталия Кокошко – тоже из-за сюрпризов с техникой начался с хорошей задержкой. А потом на пресс-конференции полчаса мариновали в ожидании начала. Ждать и догонять – это стиль ММФР.
  Что сказать вам о Смирнове? Вы и сами все знаете. Хороший парень. Харизматическая личность. Фотограф. Горнолыжник. Как успешный креатор известен меньше. В первых строках своего выступления Кирилл честно признался, что мысли, которые он будет озвучивать, принадлежат американцу Хью МакЛауду и изложены в его книге «How to be creative», которую Смирнов обнаружил во Всемирной паутине и перевел. Рубленые сентенции Хью сопровождались фотографиями самого Кирилла. Сентенции примерно такие: правило первое – игнорируйте всех. Или: когда готов к боли, уже не так больно. Или: не надо выделяться из толпы, толпу надо избегать. Или: игра уже началась, и старые правила уже не действуют! Фразы напоминали жирные сочные мазки на натюрмортах Зураба Церетели, а сам Кирилл – одержимого протестантского проповедника или страстного представителя сетевого маркетинга. Паства внимала. И разошлась под благословение: творите сердцем, пойте своим голосом, и у каждого есть свой Эверест».


[Закрыть]

– Хочется славы! Хотя бы на 15 минут… Если я могу кому-то помочь, то считаю своим долгом рассказать, чтобы они избежали моих ошибок. Лекции, как ни удивительно, приносят клиентов, да и сотрудников. Однажды в перерыве подошел мальчик: «Я хочу у тебя работать!»

– Сразу так на «ты»?

– Нет, конечно. На «вы». Серьезный семинар. Он в костюме пришел. Из своего кармана 150 долларов заплатил. Я говорю: приходи, поговорим. Он принес какие– то смешные картинки, на клочках что-то нарисовано. Давай, говорю, попробуем, возьмем тебя на неделю. И как-то он нам всем приглянулся. Теперь становится хорошим копиратейром.

– Мне мало удалось раскопать о твоем прошлом. Однако не сомневаюсь, что ты – москвич, из хорошей семьи…

– Москвич. Но папа с мамой мне ничего не купили. Я честно служил в армии, потому что меня собирались отчислять из Бауманского. Вернувшись, занимался дизайном книжек. Когда началось кооперативное движение, верстал какую-то белиберду.

– «Похождения марсианской проститутки»?

– Вроде того. Но у меня случались и более высокие вещи. Я даже Булгакова верстал. А после перебрался в одну издательскую фирму. Они говорят: «У нас есть продукт, но не знаем, как бы его разрекламировать…» Давайте, говорю, попробую. Сделал смешное-рассмешное объявление, его напечатали в «Московском комсомольце». Я гордился, всем этот «Комсомолец» показывал. Ну и пошло-поехало… У меня приятель работал в APR, я к нему перешел. После мы с ним сделали свою фирму. А в 1993 году вместе с Кривоноговым учреждали Navigator, через два года я оттуда ушел. Почти два года работал в BBDO. Потом почти два года – Adventa, но в стране случился кризис, меня оттуда невежливо попросили, и я стал freelance.

– Как ощущения? Согласись, вольные хлеба держат в тонусе!

– Первый месяц думал, что умру: я оказался никому не нужен. А потом так ловко закрутился, что совсем не переживал из-за работы. Денег получал немерено! Правда, недостаток freelance в том, что платит каждый второй. А каждый второй не платит. В 1999 меня снова позвал Кривоногов: «Не хочешь быть креативным директором?» Да это такой геморрой, говорю. «Ну, может, тебе интересно попробовать?» И я попробовал.

– Я не был никогда в вашем офисе, но знаешь, какая штука понравилась? Текст на автоответчике!

– А, хорошо!

– Сам факт, что ты, креативный директор, неформально приветствуешь каждого позвонившего, а вслед за тобой уже по-английски нечто похожее говорит директор по работе с клиентами, весьма располагает к вашей конторе. Это как бронзовая ладонь вместо банальной ручки на двери редакции «Коммерсанта». На месте других агентств я бы стырил вашу идею!

– Мне говорили о подобном желании, но это будет уже нехорошо. Мы сделали первые, о нашем автоответчике стали говорить. Это порождение корпоративной философии. Еще, допустим, я поставил в креативный отдел диван. Творческому человеку неудобно целый день сидеть на стуле.

– Можно подумать, у нетворческого задница из чугуна!

– А летом мы вытаскиваем столы на балкон, он у нас огромный, и работаем на свежем воздухе… Функционально агентства мало чем отличаются друг от друга, и клиент выбирает людей, с которыми ему удобно общаться. Может, для кого-то мы – клоуны, и нам предпочтут «серьезные» агентства.

– Но Сергей Кривоногов не оставляет впечатление Карандаша!

– Это тема для отдельного разговора. Как генеральный директор, он – идеальная фигура. Хороший управленец и психолог. Активы рекламного агентства – люди и их мозги. Все они очень разные. Никакой формализации эта система не терпит. Мы ведь не банк… У Сергея дверь всегда открыта. Он ходит по офису, общается, может в кого-то ластиком бросить, и ты в него можешь бросить. В таких условиях очень комфортно работать. Я работал в агентстве, где генерального директора видел раз в три месяца, а когда мне нужно было с ним пообщаться, то приходилось у секретарши записываться на прием.

– Момент истины! Ты можешь сказать, что ваше агентство – номер один в России?

– По каким-то позициям – да. Могу. Допустим, мы – единственные, кто за свои деньги снял социальный ролик. Его крутили на прошлый Новый год: такие размазанные смешные картинки, я из своей машины фотоаппаратом снимал. Красивые картинки и вдруг: «Ой, а это – последнее, что многие люди видят перед смертью. Если вы выпили – не садитесь за руль, пожалуйста».

– Ты сам этому правилу – don’t drink & drive – следуешь?

– Свято следую. Бывает, даже не следующее утро отказываюсь от управления автомобилем.

– Почему вы не выставляете работы на международные фестивали?

– Мы реально ничего такого не произвели, что с чистой совестью можно было бы выставить на международный фестиваль. Есть много работ, созвучных реалиям рынка, но они очень русские.

– Убойный аргумент! «Он русский. Это многое объясняет».

– А ездить в Канны, чтоб бросаться икрой или прыгать во фраках в фонтан, я не очень большой фанат. Это не то паблисити, которое я себе ищу.

– Ой, какой стереотип! Скажи еще: на слоне кататься по Круазетт! Для начала съезди, а после рассуждай про фраки и икру… Как родители относятся к тому, что ты – рекламный деятель?

– Первое время они говорили: надо чем-то серьезным заниматься, вот инженер – это профессия. А потом пошли деньги. Ну, да, говорят, деньги, только лучше б ты нефтью торговал.

– А ты мог бы?

– Совершенно б не мог…

– Я вот тоже. Хотя не знаю, не пробовал… Есть такой поэт Ярослав Могутин. Офигительно талантливый похабник и скандалист. Правда, он в Америку эмигрировал…

– Знаю его.

– Так вот у Могутина есть длинное белое стихотворение «Не представляю себя», где описывается, кем он себя представляет, а кем – нет. К примеру, такой пассаж: «даже в самом страшном сне не представляю себя Ростроповичем ни за какие деньги ни за какие награды мне все неприятно в этом существе особенно виолончель».