Текст книги "Креативная кухня"

«После интервью я перебрался в Москву, успел поработать в сетевом агентстве Euro RSCG Moradpour и в замечательном, скорее всего, лучшем несетевом агентстве Made.

Из Made я на днях ушел, хотя там мне было хорошо, комфортно и интересно. В агентстве работают очень хорошие люди! И еще три месяца назад я просто бежал на работу и кайфовал от всех проектов. Но в последнее время чего-то сдулся, потерял стимул. И решил: надо что-то менять и двигаться дальше. Пока реклама не надоела, хочется сделать что-то действительно серьезное, новое, “ошеломительное”. “Ошеломительное” – твое слово. Я помню, когда мы только познакомились, я писал тебе и спрашивал: что, если мне послать какую-нибудь свою работу в Канны? А ты сказал, что там побеждают “ошеломительные работы”. И ты был прав!..

Ошеломительные работы делают ребята из амстердамского агентства 180 Amsterdam (если интересно, www.180amsterdam.com). Они, например, создали последнюю кампанию для Adidas – Impossible Is Nothing, “Невозможное возможно”. Я к ним заходил в гости, когда был в Амстердаме, подарил матрешку (внутрь положил CD со своими работами).

Жаль, не получилось у нас с Сергеем поехать в Канны на конкурс молодых креаторов и надрать там всем… Но совсем не жалею о нашем решении отказаться от участия в борьбе за эту возможность. Да и как сказал один мой друг, “надо уже побеждать по большому!” И не сомневаюсь, что рано или поздно это случится. Это как прыгать через пропасть, и при этом не быть уверенным, что перепрыгнешь. Зачем тогда прыгать? А если прыгнул, не сомневайся.

Сейчас готовлюсь сделать очередной шаг для достижения целей, которые перед собой поставил. Я хотел бы сделать свое рекламное агентство или, как это модно сейчас, креативный бутик. Рано или поздно я к этому приду. Вообще моя главная профессиональная цель – это свой бизнес, то есть работать на себя.

Интервью, да, повлияло! И не на жизнь в целом и тем более не на карьеру, которую я не делаю в классическом ее понимании. Но интерес в профессиональной среде ко мне спровоцировало именно это интервью, на которое, справедливости ради замечу, я напросился сам. Оно очень повлияло на мое настроение. И, несмотря на все негативные отклики в форуме, придало мне уверенности в том, что я правильно все делаю. Зарядило драйвом, подвигло на какой-то challenge.

Прошло “всего” три года. Хоть мне до сих пор говорят иногда, что я – молодой креативщик, перспективный. И, наверное, это хорошо, что так говорят. Но себя я часто спрашиваю, особенно после того, как мне стукнул четвертак, чего же я достиг? Ведь люди в мои годы выигрывали Олимпиады, зарабатывали миллионы, становились героями. С другой стороны, я добился почти всех своих профессиональных целей. А баланс все-таки хочу подвести через год, как в олимпийском четырехгодичном цикле».

ИЗ ФОРУМА

сверстник: Молодец, Стас, даешь новую волну!

Без подписи: Ага, new wave is welcome типа. Хватит акул и монстров рекламного бизнеса, им на пенсию уже пора. Пожалуй, Влад нашел тему с неисчерпаемым источником информации.

Владушкин дружок: Приятный, толковый парень, но банальность на банальности, и зачем это вываливать на читателя? Открытие имен подразумевает ведь и открытие нового мировоззрения и идей, не так ли, Владушко?

Предложение Владу: Влад, истории о провинциалах, которые приехали в Москву и всего добились, уже не актуальны, таких становится все больше и больше. Они приезжают сюда с мечтами покорить Москву, лезут по головам, не брезгуют ничем для достижения своих целей потому что терять им нечего. Это вызывает уважение, но интерес… уже не тот. Не надо ездить в командировки в поисках талантливых людей. Напиши про какого-нибудь талантливого Москвича, вот это действительно будет история. Ведь человеку, который вырос в Москве, гораздо сложнее чего-то достичь, здесь не только нужда, здесь еще и внутреннее преодоление, борьба. Провинциал едет в Москву – прекрасный светлый город, город надежд, где сосредоточена вся общественная жизнь, культура и много легких денег. Москвич с самого детства лишен этого светлого идеала. Он вырастает в каменных джунглях. Видит московскую жизнь изнутри и не питает серьезных надежд, потому что она далеко не идеальна. А родичи, не сумевшие адаптироваться после перестройки, внушают со знанием дела, что «без связей сейчас ничего не добьешься, а у нас их нет…» Одно классники-москвичи спиваются после окончания школы. А соседи мрут от рака толпами из-за постоянных стрессов и плохой экологии. Вот это настоящая история преодоления, в большей степени преодоления самого себя. А про людей из провинции, которые приехали в Москву и за 3–5 лет достигли здесь небывалых высот, я могу рассказать множество занимательных историй. У меня есть несколько друзей для примера, я их люблю и уважаю, но, тем не менее, даже они не считают себя особенными только потому, что начали точку отсчета с нуля.

Африка: От саги про Москвича чуть слезу не пустил. Действительно, надо в Красную книгу заносить… Еще бы ошибок грамматических поменьше, а смысла побольше – цены бы этому пламенному глаголу не было…

Михалыч: Талантливый парнишка. Растет смена. Готовый агитпропщик светлого социалистического завтра.

F-ky: Да, в Москве значительно труднее. Но он вроде бы не приезжал? С другой стороны, что-то такое делать в глубокой провинции еще сложнее, ибо у заказчиков меньше вкуса, меньше денег и больше гонору.

Что касается особенностей… Если человек себя особенным не считает, то ничего из него не получится.

Житель: Главное – человек виден, его стремление расти в деле жизни.

Дружку насчет банальности: то, что во многом мысли неоригинальны, беды нет. Свои ведь мысли, прочувствованные, обмусоленные. «И тропинка, и лесок, в поле каждый колосок – это все мое, родное» – так, кажется? Радуйся, Родина, за детей с извилинами!

VAsia: Рекламист, который работает ради денег, лучше знает, как помочь заработать их заказчику – это факт. Вот я и говорю. А когда прямо всем говоришь: я работаю ради денег, никто не придирается и в плагиате не обвиняет. Все относятся с уважением и завистью:)

Loaf: Работы мне понравились. Кроме «Виват, Россия», конечно. Интервью – не очень. Наверное, в 22 года действительно можно быть интересным своими работами, но сложно – мыслями. Но это наживное:) Потенциал очевиден.

Я бы очень поддержал «Лигу юниоров», если бы там могли выставляться молодые креаторы со своими работами (не обязательно проданными – это все-таки от спроса зависит) и ОЧЕНЬ краткой информацией о себе. Это действительно интересно.

Влад, спасибо за вопросы о рекламе в Ставрополе – это интересно.

Станислав – творческих успехов и не принимайте близко к сердцу комментарии. Помои тут и не такие принято выливать, а те, кто мимоходом с высоты непонятно какого полета, пренебрежительно пишут всякую чушь под никами, так вообще внимания не заслуживают. Еще раз успехов!

Женя: Стас, молодец!

Наглость в бизнесе – первое качество и второе, и третье (с). Не помню, но не мое. Приезжай как-нибудь в Питер, проведи мастер-класс, расшевели наших болотных жителей молодых! Могу организовать.

А вот эта запись появилась на форуме больше года спустя после публикации интервью…

Mr Positive: Не знаю, прочтет ли кто-нибудь это сообщение, обсуждение закончилось еще в 2004. Все равно напишу. Набрел я сюда случайно. Я тоже из Ставрополя, тоже занимаюсь рекламой. Знаю о местных рекламодателях не понаслышке. Не знаю, приходилось ли вам слышать о «южном, кавказском» менталитете, но работать в этих условиях крайне сложно. Удивляюсь, как Стас вообще мог себе позволить не сканировать картинки и не печатать пошлые текстовки – это практически все, что нужно здесь.

Интересно было бы узнать, где сейчас Стас, осуществил ли задуманное? В любом случае, удачи ему или тебе, не знаю, как лучше. Про провинциалов промолчу, по– моему, это вообще повод для гордости или почетное звание, а истории про начинавших с нуля региональных поселенцев всегда будут интереснее, чем про так же стартовавших жителей столичного мегаполиса. Это ж американская мечта, плотно засевшая в сознании русского человека (о! опять национальная идея).

Всем удачи, господа, было приятно все это читать, но, по-моему, еще работа есть, которую никто за тебя не сделает. Меньше пишите, больше работайте!

Алексей Фадеев: «Талантливому человеку неинтересно делать упаковку!..»

Предисловие будет лаконичным: Алексей Фадеев – творческий директор и совладелец столичной рекламной группы Depot WPF Brand & Identity – в упаковке и без.

– Леша, а ты, как пишут в анкетах, человек с ч/ю или без ч/ю?

– Понимаю… Это такой тестовый вопрос…

– Нет! Уверяю тебя, никаких идиотских тестов. У меня есть вполне серьезное продолжение.

– Хорошо. Я – человек с чувством юмора!

– Тогда признайся: ты смеялся, когда в прошлом году Российская академия рекламы присудила тебе национальную премию с бредовой формулировкой – «Лучший арт-директор XXI века»? Век только стартовал, а тебя уже в бронзу закатали!

– Я с юмором к этому отнесся. Нормально. А почему бы и не мне?! Там, в Петербурге, была замечательная компания, мы очень хорошо пообщались, потусовались…

– …выпили…

– Значок премиальный я не ношу, а грамота в офисе висит. Эта премия – проходной момент, на котором я не заострял внимание. Не повод для гордости.

– Уф, у меня прямо от сердца отлегло! А то даже не знал, с какого бока подойти к лучшему арт-директору XXI века!.. Сейчас ты только рулишь творческим процессом или время от времени что-то и сам делаешь?

– Очень часто я – играющий тренер. Приходится садиться и делать что-то самому. Во многих работах есть заметная доля моего участия. И меня эта ситуация печалит: значит, я плохо выражаю идею. И когда уже не могу объяснить своим дизайнерам, чего же я от них добиваюсь, то сажусь и делаю. При этом, кстати, компьютер ребята освоили лучше, чем я. Когда открываю седьмой фотошоп, то смотрю на него, как баран на новые ворота, и ищу функции, знакомые мне по прежним допотопным программам.

– Понимаю, что следующий мой вопрос – обогревание космоса. Это как обэриуты говорили: «Идите и остановите прогресс!», но все же… Новые технологии для искусства – это зло или благо?

– Большую отрицательную роль они играют! Большую! Компьютер развращает со страшной силой, потому что программы диктуют дизайнеру стиль работы. Да, ему комфортно работать, но если чего-то в программе нет, то он этого просто не делает. Ему становится лень рисовать рукой. А возможности программы, как и возможности человека, ограничены, поэтому на выходе у разных людей получаются очень похожие продукты. Вот я и прошу ребят больше делать руками. Мне хочется, чтоб они разрисовались. Ведь достаточно несколько минут, чтоб набросать эскиз и обсудить его.

– Тебе сейчас хочется заниматься настоящим, чистым, другими словами, некоммерческим творчеством?

– Нет, я боюсь…

– Боишься того, о чем многие задроченные жизнью люди только мечтают?!

– Да. И страшно, и времени нет. В молодости я был достаточно преуспевающим фотографом. Снимал художественные фото и продавал их: что потопаешь, то и полопаешь. Были выставки за границей, музеи мои работы покупали. А потом меня пригласили в «СПИД-инфо»…

– Даже так? Снимать мало одетые объекты?

– Ну да. Специально обученные. Кстати, там я научился не краснеть… Я всегда был вольным фотографом, а в «СПИД-инфо» стал выполнять заказы. Допустим, мне звонили: «Так, тема номера – менструация. Нужно срочно придумать интересную фотку». Что придумать? Девочке на писю прилепить розу? И приходит модель четырнадцати лет, с бабушкой…

– …совместными усилиями лепите розу…

– И тут новый звонок из редакции: «Это не снимаем, снимем другое». Такая работа убивает в художнике все живое! И я решил завязать с фотографией. Захотел стать дизайнером. Купил компьютер, учебники по фотошопу, сидел дома, учил. И вдруг понял: мне страшно снимать! А вдруг не получится? Я с той поры, конечно, много раз снимал, но даже пленки после не проявлял. И постепенно раздал свою технику… Да, с одной стороны хочется. Но я придумаю какой-то кадр у себя в голове, и мне уже не хочется его снимать: что я с ним после буду делать?! На стенку повешу?..

– Образование у тебя художественное?

– Нет, я окончил институт геодезии и картографии. В фотографии и в дизайне я – абсолютный самоучка.

– И никаких курсов-шмурсов?

– Ничего. Я считаю себя человеком со вкусом. Этого достаточно.

– А талант?

– Сейчас я уже не назвал бы себя талантливым человеком. Вкус есть. По-моему, талантливый человек не стал бы заниматься упаковкой, ему неинтересно проявлять себя в рамках этого ребуса: слишком много «нельзя». Упаковка – это массовый продукт, где мало места для креативных идей… А научиться быть дизайнером с большой буквы нельзя. Можно освоить определенные приемы, можно научиться штампам. А талант – это сделать что-то за границами штампа.

– Признайся, ты переживаешь, когда твою работу выставляют на новостной ленте Sostav.ru и посетители портала начинают вдруг яростно пинать ее ногами?

– Нет, спокойно реагирую. Я и сам готов ее раскритиковать. А как можно реагировать болезненно, если, допустим, тут ребята представили коробку конфет, сфотографировав ее вместе с ракушками. Мы могли ведь и просто на голом столе, но решили – с ракушками. И половина постингов была про форму и цвет этих ракушек! Пишут: «Это что – конфеты для поедания на пляже»? Или: «Меня тошнит, чувствую, что у меня песок на зубах». Ну и как к подобной критике можно относиться серьезно?.. Я достаточно самокритичен.

– Ты? Самокритичен? Не верю!..

– Я понимаю, зачем я это делаю и почему именно так. Понимаю, что в ближайшее время вряд ли сделаю работу, которая получит приз на фестивале в Лондоне или в Портороже. У нас рынок не для таких работ. Он это просто не съест! Рынком правят стереотипы, мы не можем выйти за определенные рамки, и я не могу самоутверждаться за деньги заказчика. Либо надо делать «упражнение на свободную тему», а потом под эту тему подписывать заказчика. Но я считаю это порочным. Кстати, близкий нам украинский рынок более бесшабашный, доля авантюризма там выше, а у нас очень структурировано: «Это повредит! А это не повредит». Отсюда и предсказуемый результат.

– Ты часто идешь на компромиссы? Приходится прогибаться под клиента?

– Практически не приходится, потому что мы сразу делаем работы скучными.

– Не говори такое! Алексей Андреев, ваш славный директор, со стула упадет, читая эти слова! Ты ведь так всех потенциальных заказчиков распугаешь…

– Скучно – это значит правильно. Вообще упаковка – скучная вещь, функциональная. Мы не делаем красивых коробок. Мы стараемся решить задачу. Мы достаточно часто отказываемся от проектов, если чувствуем, что клиент предрасположен к «нравится – не нравится».

– Если тебя, допустим, попросят сделать упаковку для водки, сколько это будет стоить?

– Это не вопрос упаковки. Этикетку сделать – фигня! Надо делать бренд. Характер бренда. Позиционирование. Проблема – это не бутылка сама по себе, а что мы хотим ей передать, что сообщаем потребителю. Вот эта работа будет стоить денег.

– Каких?

– Двадцати-тридцати тысяч у. е. Это, кстати, близко к ценам западных агентств.

– Они конкуренты вам?

– Нет. Иностранцы не понимают российский рынок. Раньше для меня это были пустые слова. Но теперь я прекрасно знаю: не понимают! Если я его не понимаю, то они-то тем более. Все, что они могут сделать, это европейскую упаковку, которую российский рынок не примет.

– Здрасьте, приехали… А как же вечное совковое желание иметь что– нибудь с лейблом «Made in Nenashe»?

– Да-да. У нас иное визуальное окружение.

– Хочешь сказать, что мы – азиаты? Красненькое и золотистое любим…

– Не то, чтоб азиаты… У них вокруг хайтек. И обычная европейская коробка в этом хайтечном окружении смотрится аутентично. Теперь представь эту коробку в Орловской области, в деревне Хмыри, на столе у бабушки…

– Не представляю! В деревню Хмыри и в деревню Гадюкино привезут небрендированные пряники в холщовом мешке… Если машина не застрянет в грязи…

– Даже если привезут, бабушка ее не купит: коробка ей будет чужая. К нам тут приходили люди из какого-то уральского города с просьбой создать сильный бренд в сегменте «средний минус». Задача очень сложная. Исследования обычно ничего не показывают. Чтобы понять, надо ехать в этот город, изучать стереотипы восприятия, визуальную среду, смотреть, какие у людей холодильники и что в них.

– А на это ни у кого нет ни времени, ни желания. Как ты считаешь, часто ли русские дизайнеры воруют западные образцы?

– Я бы не стал говорить – воруют. Адаптируют. Они решают задачу, поставленную перед ними клиентом. Какая у агентства задача? Помочь продать товар, а не самоутвердиться и не сделать оригинальную работу. Другое дело, что сам я по этому пути заимствования не пошел бы. Кстати, недавно видел упаковки, присланные российскому производителю пива одним немецким агентством. Он получил замечательный европейский плагиат! Почему-то эти немцы думают, что у нас немецкое пиво не продается.

– Будет странно, если я не поинтересуюсь у тебя про ваших основных конкурентов – компанию Mildberry. Вы все еще в состоянии «ни мира, ни войны»?

– Я не очень слежу за тем, что делает сейчас Mildberry, но я считаю их серьезным агентством. Мне нравится их подход. А поскольку мы имеем общие с ними корни, то работаем по тем же принципам. В общем, все.

– Вы не переманиваете друг у друга кадры?

– Нет. У Mildberry точно нет. И вообще, внимательно наблюдая за упаковочным рынком, я не вижу специалистов, которых я бы так сильно хотел перекупить. А тот, кто мне интересен, уже хорошо куплен… Не вижу я среди тех, кто занимается упаковкой, таких как Логвин, который постоянно делает талантливые работы. Вопрос кадров – очень тяжелый. Людей приходится учить, работая с ними в тандеме. К нам тяжело попасть, и мы редко выгоняем.

– Нет ли у тебя желания освоить какой-нибудь новый вид деятельности? Ресторан оформить или… ну, не знаю что, не хочу за тебя отвечать!

– Я этого желания не понимаю. Нельзя делать то, что ты не умеешь. Дизайн ресторана? Наверное, да, хочу. Но не умею. Знаешь, есть такое понятие – «труба комфорта». Где мне комфортно, там я и двигаюсь. Это моя зона компетентности. А в ресторанной среде есть свои волки, свои Фадеевы. Зачем мне конкурировать с теми, кто сделает это лучше меня, с теми, кто сильнее и опытнее?

– Да, Леша… «Живем мы что-то без азарта… Однообразно, как в строю…» Ну, хорошо, сто упаковок, пятьсот упаковок, тысяча, две с половиной… Не скучно?

– Ладно, признаюсь: я бы, наверное, хотел оказаться художником какого-нибудь военного фильма. Меня история увлекает. Только, мне кажется, меняя живопись на фотографию, фотографию на компьютер, компьютер на учебник, я стал технократом. Все меньше фонтанирую. Все реже возникает желание самовыражаться с помощью кисточки и красок… Я ведь предупреждал тебя, что интервью будет скучным…

– Не скучным, а правильным!

2004, ноябрь

ИЗ ФОРУМА

ПивПав: 2 Фадеев: Огромное спасибо за честные ответы. Очень интересное интервью. P. S. «Русский стандарт» делали не в России, но разве у него «европейская упаковка, которую российский рынок не принял»?

Игорь из Питера: «Упаковка – это массовый продукт, где мало места для креативных идей…» По-моему, редчайшее заблуждение! Посему я бы высказался принципиально по-другому: упаковка – это ЛУЧШЕЕ место для размещения ваших креативных идей! И лучшее оно хотя бы потому, что «упаковка – это продукт массовый».

Nemo: Алексей, вопрос: есть ли возможность изменения общего стиля отечественной упаковки или наша «азиатчина» неискоренима? И еще: возможна ли сильная работа, если дизайнер строго следует брифу?

проходил: Упаковки должны быть креативными и интересными. А то, действительно, как уже было сказано, азиатчина Ваша достала.

сержант: Леша! Это же классная идея с фильмом про войну! Как раз для тебя. Практически все готово. Танки, взрывы, фашисты, лейтенантки там всякие пухлятые. Война и мир. Масштаб как раз для такого талантливого художника-полководца, как ты. Выпусти людей из своего воображения на экран, и они там такое устроят. Мне кажется, тебе чертовски скучно и тесно в размере этикетки. Сколько можно с коробками парится?! Воздух!

Дмитрий Н.: Спасибо. Интересное интервью.

Игорю из Питера: тут речь даже не о креативности должна речь идти, ведь в каждом виде упаковки, например, стирального порошка, есть сложившиеся стереотипы восприятия. Потребитель привык, что упаковка порошка выглядит определенным образом: цветная воронка, яркое короткое название, выполненное максимально контрастно для лучшей читаемости на прилавке. Если предложить решение, выходящее за рамки такого стереотипа, то, прежде всего, придется преодолевать инерцию восприятия потребителя, приученного к определенным визуальным штампам. В лучшем случае – при массированной рекламной поддержке он привыкнет, в худшем случае – просто не поймет, что ему предлагают именно стиральный порошок.

В упаковке действительно масса довольно жестких правил, при соблюдении которых все сводится к определенным штампам. Может быть, извне это не так понятно и заметно, но внутри процесса создания упаковки все это предельно ясно. Кроме того, термин «креативность» обычно каждый понимает, как хочет. Кому-то просто понравилось («ах, как мило!»), он говорит: «вот это креативно!», а кто-то понимает под креативностью, например, упаковку молока черного цвета с голой задницей в центре. Этот вариант, безусловно, «креативен» в смысле его новизны, но с практической точки зрения это довольно бессмысленный ход на рынке молочных продуктов. Поэтому все эти фразы, про то, какими должны быть упаковки и весь этот теоретический энтузиазм – «да я бы щас тут дал» – прямо-таки изжогу вызывают, пусть уж лучше каждый своим делом занимается.

I am: Дорогой Лешечка! Ни на минуту и не сомневалась, что ты – звезда, но прочитав это интервью, в очередной раз убедилась – ты не стар, ты суперстар!!! Все эти досужие разглагольствования о креативности, вдохновении и проч., так яростно выкрикиваемые в некоторых постингах, не стоят ничего. Научиться управлять творческим процессом, научить этому других – достойно восхищения. Это свидетельствует о том, что бизнес, которым занимается «Депо», в надежных руках и не зависит от сиюминутного настроения-вдохновения дизайнера. А креативности одного только Фадеева хватит на долгие годы, а есть еще и фигуры масштабом, может, и помельче, но с амбициями и потенциалом недетским!

Толян: Зря насчет ракушек обиделись. У меня самого дома до фига ракушек – привожу из летних путешествий, кладу в ведерко, а потом ворошу их, ворошу, лето вспоминаю… а упаковки вообще в нашем консюмерическом пространстве, по-моему, слишком ярки, навязчивы и перегружены. Я собрал небольшую коллекцию – из– под печенья, чая, леденцов – хранится там обычно всякая мелочь – пуговицы, гвоздики. И вот когда смотришь на эти творения прошлых десятилетий, то чувствуешь, что тогда все было основательным, умеренным, а сейчас такое ощущение, что упаковка кричит о том, что внутри химия – не берите! Как раскрас ядовитых насекомых, например.

С. Вейцлер: Алексей, а вы сперва решили, что у вас нет таланта, а потом занялись упаковкой или наоборот?

Ali: Вот терпеть не могу, когда упаковочники утверждают, что-то типа: «Это не вопрос упаковки. Этикетку сделать – фигня! Надо делать бренд. Характер бренда. Позиционирование. Проблема – это не бутылка сама по себе, а что мы хотим ей передать, что сообщаем потребителю. Вот эта работа будет стоить денег». Делаете же только упаковку! Это просто модно сейчас брендинг повсюду засовывать?

А. Фадеев: Спасибо за интерес. Попробую также честно поотвечать.

2 ПивПав: В уникальном примере «Русского стандарта» нет никакой заслуги упаковки. Там совершенно другая история с продвижением.

2 Nemo: Тут не вопрос в азиатчине. Просто каждому стилю жизни, каждому тренду соответствует свой изобразительный стиль и свой характер. Мы имеем разные демографические модели общества. И наше общество значительно более консервативно, чем их. Плюс к тому же огромная брешь между Москвой и остальной Россией. Возникает дилемма: если продукт должен продаваться не в Москве или не только в Москве, происходит такое усреднение «Белого и Черного». Может, все и изменится, но боюсь не в нашей активной жизни.

2 Проходил: На самом деле, у «них» тоже нет на прилавках креативной упаковки. Она тоже вся одинаковая, Хай Тек, Апитайт эпил, но все одно и тоже. Если сравнивать с нашей, то другая, но тоже – «европейщина».

Толян: А вы когда-нибудь отказывались делать упаковку или этикетку – ну просто хотя бы потому, что прежняя может быть неплоха, или вообще ничего трогать не надо (соль – спички – сахар)?

А. Фадеев: 2 Толян. Да, и это самая трудная задача. И самое трудное в ней – вытащить из неразговорчивого клиента, зачем это нужно на самом деле?

Nemo: Алексей, вот в чем не соглашусь. Я ведь написал о строгом соблюдении брифа. А все хорошие работы всегда каким-нибудь углом под бриф не ложатся. И принимаются они лишь тогда, когда у заказчика есть смелость или хотя бы доверие к разработчику. А что касается «азиатчины», то я не имел в виду фестивальные работы. До искусства ли! Ведь даже грамотно сделанная вещь с трудом пробивается. Ведь и здесь, в Москве, нам говорят: «Вы торговую марку покрупнее сделаете, чтоб побогаче, чтоб бабулька издали прочла и т. д.» В итоге – каша и все та же «азиатчина». Про ассоциации и не говорю: вон Ваш парус на конфетной коробке упрекнули, мол, рыбная тематика. Хорошо, что заказчик не сомневался… или все-таки сомневался?

А. Фадеев: 2 Nemo: Нет, заказчик не сомневался. А брифы… политика компаний иногда бывает очень разумной. К примеру (я могу приводить только наши примеры), «Комильфо». Очень хороший бриф, понятная ниша. Работать было очень интересно, и за результат мне не стыдно.

Nemo: Да ладно, Алексей, не скромничайте – увлекли, очаровали клиента. И вот результат – заказчик Ваш с потрохами)).

Илья Шамин:

Совсем не странно, что «азиатчина» вызывает неприятие, а «европейщина» восхищение у недалеких людей. Мы живем в своей стране, и азиатского в России гораздо больше. Цивилизованность Европы – это их цивилизованность, и она не единственно возможная. По этой логике, инки были просто дикарями. «Российскость» или «азиатскость» ничем не хуже, чем «европейскость», это разные культуры, и я думаю, что Алексей об этом говорил, а не о нашей отсталости.

Без подписи: Каждый «азиатчину» понимает по-своему. Для одних – это родное, свое, для других – уровень бескультурья.

Илья Шамин: Анонимному: Когда в Китае уже была развитая цивилизация, Европа еще корешки раскапывала. Для европейцев повторяю: культура европейская – не единственно возможная, чужое – не значит плохое.

Без подписи: 2 Илья Шамин: Вот именно, чужое – не значит плохо. Здесь Вам не Европа и не Китай. Нам бы культуре (в том числе культуре графики) у них поучиться, а мы все корешки раскапываем и радуемся, что нарыли хоть что-то.

А. Фадеев: Нет такого понятия, как азиатчина или европейщина, на мой взгляд. Есть стиль, который аутентичен окружающему пространству в данный конкретный момент времени. Азиатчиной можно назвать японский дизайн, мы им восхищаемся, так принято, хотя он тоже одинаковый. Просто национальный, и ему уже несколько тысяч лет.

Без подписи: В русской интеллигентской традиции было называть «азиатчиной» все дремучие, все дикие привычки и вкусы. Самодурство опять же. Разве не сталкиваемся мы в работе с этим самодурством заказчиков (хозяин – барин)? По поводу восточного градостроительства. Андрей Белый писал в своих дневниках примерно так: на улице грязь, бардак, а в дом зайдешь – все ковры, позолота и красота, красота. Вот это и есть «азиатчина». А дизайн японский действительно вызывает восхищение. Потому что в нем смысл закладывали – как философский, так и практический. Что думали у нас, когда хрущевки строили – одному Аллаху известно. Ну да это уже не по теме:).

Валентина: Алексей, здравствуйте! Мне очень приятно было познакомиться с Вами и Вашими коллегами. С удовольствием пообщалась бы еще. Но если говорить про бренд, то это, как Вы сами сказали, не только этикетка, и здесь есть где разгуляться. Хотя почему-то мне не хочется быть просто дизайнером и общаться с монитором, хочется выйти за эти рамки. Поделитесь опытом: получать удовольствие от работы с командой дизайнеров – это иллюзия начинающего? Или все-таки можно работать и получать драйв?

А. Фадеев: Все зависит от того, как вы подбираете команду. Драйв – это когда работаешь вместе с близкими друзьями, но друзья и высокий профессионализм не всегда сочетаются. Плюс очень тяжело поддерживать одновременно дружеские отношения и дисциплину.