Текст книги "Ретроград-2"
Автор книги: Комбат Найтов
Жанр: Боевая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Наша операция в Пинфане застала генерал-лейтенанта Исидо в одном из шикарных публичных домов. За ним приехал его ординарец и передал генералу, что Божественный Тэнно приказал срочно переправить снаряженные боеприпасы в распоряжение командования укрепленными районами Маньчжурского оборонительного района и повелел увеличить производство таких вооружений до уровня «А».
– Божественный объявил войну гайдзинам и приказал атаковать расположение их войск на границе биологическим оружием, господин генерал.
– Что русские?
– По имеющимся сведениям, никакой активности не предпринимают. У них давно там тихо, как только началась война с Гитлером, сидят, как мыши под половиком. Пришло время их прихлопнуть, господин генерал.
Исидо похвалил адъютанта и сел в машину, уютно пристроившись на заднем сиденье. «Русским не хватает кодекса чести! Они ведь обещали не вмешиваться в эту войну!» Настроение у генерала было скверное, мало того что рано разбудили, так империя дополнительно обрела еще двух противников, которые будут мешать установить флаг восходящего солнца над всей Юго-Восточной Азией. Но Ками хранят империю! У нас есть, чем устрашить врагов. До здания штаб-квартиры «отряда 731» оставалось около шести километров, когда на площадке между заводом и главным корпусом появилось яркое свечение. Предрассветное небо озарилось яркой вспышкой и что-то продолжало ярко светить в течение некоторого времени. Водитель остановил машину и обеспокоенно показывал рукой на странный свет. Где-то высоко в небе гудел незнакомым звуком самолет. На аэродроме зажглись прожектора противовоздушной обороны, которые начали подниматься в небо. И тут в небе вспыхнуло солнце. «Аматэрасу Омиками – богиня Солнца!» – успел подумать генерал, через несколько мгновений стекла машины мгновенно потемнели, и тут раздался грохот огромной силы, и, рассыпавшись на мелкие кусочки, стекла влетели в салон. Генерала спасла голова водителя, большинство осколков принял он, у Исидо было порвано плечо шинели и начал тлеть ее меховой воротник, остро запахло озоном и горелым рогом.
– Поворачивай назад! – прокричал генерал, но выполнить команду было некому. Водитель и адъютант ослепли, и их лица превратились в сплошные раны. Выбросив водителя из кабины, генерал уселся за руль и повернул к городу. Через несколько минут он был вынужден остановиться. Вся пища, которую он принимал вчера, требовала выходу наружу. Чем ближе к городу, тем меньше последствий от взрыва. На окраинах китайцы выскочили из своих хижин, и все смотрели в сторону появления богини. В центре города даже воздушную тревогу не объявили. Генерал доехал до комендатуры города, штаб Квантунской армии находился в двухстах километрах от Харбина, в Синьцзине. Дежурный выпучил глаза на незнакомого чернокожего человека в генеральской шинели. Еще соображающий генерал проорал, что он – генерал-лейтенант Сиро Исида.
– Связь с Синьцзином, с генералом Умэдзу, живо!
Пока дежурный набирал штаб, генерала еще пару раз вывернуло, прямо на пол, но он уже не обращал внимания на эти мелочи. Офицер протянул ему трубку и тоже побежал к корзине в углу. Сонный голос «полного» генерала раздался в трубке.
– Господин генерал, генерал-лейтенант Исидо. Враг применил неизвестное оружие, над Пинфаном как будто бы зажглось солнце, похоже на приход богини Аматэрасу Омиками. Что это – я не знаю, но я умираю. Банзай! – генерал потерял сознание и, не приходя в него, скончался через три дня в госпитале Харбина, оставив американцев без «своего» изобретения, которое в наши дни они заботливо хранят на алеутском острове Унимак.
По основным силам японцев решили бить ракето-торпедой КС-1, разработки «Спецбюро-1», в варианте «Щука», с немецкой электроторпедой LT 280. Ход у нее был короткий, попадать требовалось довольно точно, но в нее влезала стандартная боеголовка «С» по калибру, и она «ныряла» лучше всех остальных, имеющихся в нашем распоряжении торпед. Вообще-то она – итальянская, но выпускалась в Германии по лицензии. Очень короткая, два и шесть десятых метра, с очень маленькой скоростью хода. Как торпеда – она никакая, только что практически в любой бомболюк лезла, и очень надежная. Калибр – 500 мм, вот ее Куксенко и приспособил под боеголовку. Главное, никогда не выпрыгивала и не ломалась при входе в воду под любым углом, на скоростях до 900 км/час. Наличие на борту двух типов аккумуляторов, один из которых в качестве электролита использовал морскую воду, давало возможность отлично ее программировать, как по направлению, так и по глубине. И, в отличие от сильно устаревшей 45-36АН и «крылатой» LT 5F, не требовала точно выдерживать угол входа в воду. В общем, как промежуточный вариант, была опробована и испытана. Наши разработки с Мясищевым не подходили по калибру, а уже летающая крылатая ракета не могла нырять.
Машины с еще четырьмя ракетами пойдут для подстраховки основного носителя. Если не сработает КС-1, придется бить надводными взрывами. По американским испытаниям на атолле Бикини, в 1947–1948 годах, я знаю, что надводный взрыв слабо повреждает линкоры. Поэтому не стал препятствовать попытке применить торпеду. Сталин вообще-то очень серьезно отнесся к этой операции, и все наличные боеголовки задействовал в ней. Семь штук, две из них – бомбы, то есть с проходом над целью. Но это – крайний случай. «Сам» на испытаниях ядерного оружия никогда не был, поэтому он слабо представлял, какую мощь посылает прихлопнуть 1-й авиафлот Японии. Все «изделия» уже пару недель находятся в Уссурийске. А туда, как на грех, пришел циклон, все завалило снегом, заливы еще парят, но льда много, в Воздвиженке «легкая» паника: приказ на вылет есть, взлететь не можем. Несмотря на продолжающийся снег, БАО укатывает его, пытаясь бороться с непогодой. Надрываются телефоны, откуда звучит сплошной мат. По погоде пришлось отказать в приеме спецбортов из Горького и направить их в Домну. Тут еще японцы захватили на выходе из пролива Лаперуза несколько судов Дальневосточного пароходства. Выручило то обстоятельство, что страна у нас большая. Пока нам вручали ноту об объявлении нам войны, на Дальнем Востоке ночь началась. К 02.00 местного борт 385-Д с подвешенной ракето-торпедой ушел в полет. До цели ему идти шесть с половиной часов. Скорость у него маленькая, во-первых, лыжи, они полностью не убираются, и сбрасывают кучу километров в час скорости, во-вторых, «балда» под брюхом и «борода», кабина штурмана-бомбардира, из-за которой опытный АНТ-42 и стал «ракетоносцем». Там разместилось управление ракетой, у которой самонаведения не было. Был автопилот и небольшой узконаправленный радиолокатор, с антенной, поляризованной в двух плоскостях, который передавал «картинку» на два приемо-индикатора в кабине «бороды». Двумя ручками оператор мог управлять этим «чудовищем» по горизонтали и вертикали, совмещать перекрестия на цели помогали гироскопы. Схема была «цельнотянутая» немецкая, заменили только приемо-излучающую аппаратуру, наша была компактнее. У Татарского залива с полевого аэродрома Пильво «бороду» подхватят наши истребители сопровождения. Пильво – это погранзастава на восточном берегу Татарского пролива. Там есть небольшой аэродром, куда заранее перегнали эскадрилью Ла-9Д с «мокрыми крыльями», прототип Ла-11. Им топлива достаточно, чтобы сопроводить АНТ-42 до цели, подраться, если понадобится, и вернуться на базу. Для обеспечения налета в поселках Маго на Амуре и в Тымовском на Сахалине, установили направленные радиостанции, створ которых проходит через залив Касатка, точнее, пока он называется Хитокаппу. Разведчики М-2Р из Елизово сообщают, что японский авианосный ордер подходит к Курильскому желобу, и к рассвету будет на базе. По высотности ни один из находящихся на борту японских «зеро», а их всего по девять на каждом из семи авианосцев, достать ни один из наших самолетов, задействованных в операции, не могут. Их высотность – 5000 метров, вдвое меньше, чем у наших. Уже позже я узнал, что возглавлял полк Ла-9Д подполковник Никифоров, который принял участие в самом налете. Взлет истребителей послужит командой для взлета группы обеспечения из Воздвиженки. У них скорость и высота полета позволяет пройти напрямую над Хоккайдо, тем более в условиях сплошной облачности, обусловленной циклоном. В 05-36 по Петропавловску-Камчатскому шесть машин «группы обеспечения» с небольшой задержкой по времени оторвались от едва укатанной полосы в Воздвиженке. Все-таки хорошо, что Мясищев сделал машину с передней стойкой. Без нее было бы не взлететь. В общем, как обычно, на грани фола!
Я перезвонил Верховному, но тот выслушивать меня не стал. Он сам находился на другом КП и лично проконтролировал взлет группы. Подъехать не попросил, там ему и Филина достаточно. Я же больше волновался не за «контрольную группу», а за КС-1. С этой БЧ ракету еще не пускали, там, конечно, лампы, должны выдержать, и БЧ находится в середине корпуса, а локатор в голове. Но все равно существовала возможность, что что-нибудь может забастовать и неожиданно. Здесь же находились Куксенко и доктор Гослау, автор системы управления, и его ближайший помощник Михаил Васильевич Орлов. Он, в случае чего, мог поправить оператора во время предстартовой подготовки, ну, а дальше – как бог на душу положит.
Через час тридцать генерал Водопьянов, который никому не отдал «свою» «бороду», до Сталина дошел, передал цифру «четыре», означавшую, что он довернул на створ Маго-Тымовская и находится в одном часе полета до Хитокаппу. До самого пуска оставалось 40 минут. Теперь предстояло определить снос, решить чисто штурманские задачи. Заложить эти данные в автопилот ракеты и после пуска целых десять минут ждать, когда на мониторах оператора-бомбардира появится картинка с целями. Куксенко, да и все остальные, папиросы изо рта просто не выпускают. Обстановка нервная, наконец ретранслятор доносит:
– Сброс!
Все застыли, уставившись на громкоговоритель громкой связи. Оператор выполнил все тишком, не раскрывая своего места над морем.
– Пошла.
Дружное «Уфф», Куксенко вытер пот со лба и что-то хотел сказать, но Гослау и Орлов его остановили. Оба смотрят на секундомеры.
– Есть цели! Навожу!
– Сброс! Разделение, стабилизирующий. Она над точкой. Навожу, попал. – Ракета сбросила торпеду, пришел сигнал о выпуске парашюта, а разогнавшуюся ракету оператор направил на подходящую цель и попал.
– Нет сигнала! – Торпеда приводнилась.
– Только бы не утопла! – вырвалось у Орлова, он отвечал за все управление.
– Отворачи… – раздался голос Водопьянова, прервавшийся на полуслове. Глубины в бухте 75–50 метров, шар взрыва по идее должен был выйти из воды, но плотная облачность мешала рассмотреть, что происходит сзади.
Еще один голос в эфире:
– Я – ноль двадцать пять. Есть источник излучения прямо по курсу. Значительные помехи работе «Изумруда».
– Принято, Сова, всем домой! 025-й, провести разведку, непосредственно над целью не ходить! – Это – Филин.
Глава 16. Японская кампания: Да сохранят Ками нашу Империю!
Москва, голосом Юрия Левитана, передала экстренное сообщение о начале боевых действий против японских войск, хорошо поставленным голосом, казалось бы, совершенно не волнуясь, он рассказывал об артподготовке и прорыве долговременной обороны в районе Хингана, высадках десанта в портах Кореи, наступлении на Муданьцзян, и ни одного слова о бомбардировках Пинфана и Хитокаппу. Но шила в мешке не утаишь! Британские газеты, все как одна, опубликовали заявление Георга VI, что в целях предупреждения применения противником биологического оружия, разработанного на территории оккупированного Китая, в ходе разработки которого японцы использовали заключенных и пленных, союзное командование приняло решение о нанесении «термоядерного удара малой мощности», так называемой «нейтронной бомбы», изобретенной в СССР. По сведениям британского командования, одновременно с этой бомбардировкой были атакованы силы 1-го воздушного флота и части сил Центрального соединения императорского флота Японии у острова Итуруп в южной части Охотского моря. Потоплено и повреждено значительное количество кораблей противника. Для удара использовалась урановая торпеда авиационного базирования. Участвовавшие в налете самолеты СССР потерь не имели и возвратились на свои базы.
Здесь король несколько преувеличил. Два из шести М-2, участвовавших в операции, подломили носовые стойки на посадке в Возжаевке. Но не скапотировали. В обоих находились ядерные ракеты. Остальные сели без особых проблем, но втык от Сталина и Филина нам с Мясищевым был обеспечен отличный! Пришлось Сухого сажать «рожать» лыжно-колесное шасси, как на «Геркулесе». Ну, и забить в следующий пятилетний план строительство аэродромов с бетонным покрытием на всей территории страны.
Не успевшего уехать из Европы Рузвельта новость застала в Виши, где он договаривался о военно-стратегическом союзе с целью создать плацдарм в Европе. Все было на мази, старый петух Петен, ради возвращения колоний и второй половины Франции, был готов задружиться с чертом. Однако роль поджаристой курицы не слишком устраивала население страны, которое тоже прочло утренние газеты. Наличие СВА в Париже не слишком мешало ведению экономической деятельности, только патрули на линии разделения сменились с немецкой жандармерии на советских пограничников. Французы, не Петен, больше рассчитывали на мирную конференцию и, узнав о попытке подписать еще одну капитуляцию, быстренько попросили Петена больше не представлять их интересы. Тайно вооруженные группы маки, подготовленные Компартией Франции, смели малочисленную полицию временного правительства и объявили об объединении с советской зоной. Власть СВА распространилась и на Южную Францию. 17 декабря, вместо подписания союзного договора, Рузвельт получил предписание революционного комитета немедленно покинуть территорию страны. Компартия выдвинула лозунг, поддержанный большинством, что путь объединения страны лежит через союз с Россией, а не с Америкой. Под шумок тут же отменили постановление довоенного правительства Даладье о запрете компартии, председатель которой Морис Торез с сентября 1940 года находился в Москве и работал в Коминтерне. Власть на юге начал представлять Comit militaire national, CMN. Сталин, используя как Коминтерн, так и имеющиеся в Европе резервы, воспользовался ситуацией, чтобы избавить Европу от американской оккупации. Пришлось, правда, делиться с Англией. Ей отошли французские территории на севере Африки, которые стремился занять де Голль. Но из-за того, что тот неосторожно высказался за договоренность с США еще до начала этих событий, «Свободную Францию» лишили кораблей и авиации, которые срочно требовались в Индокитае. Некоторых чересчур упрямых деятелей и восставших моряков пришлось уговаривать орудиями английских линкоров и военной полицией. На все это ушел целый месяц, и только после этого англичане начали готовить флот к переброске на юг, где полным ходом продолжались бои с японцами.
За этот месяц РККА, переименованная в Советскую армию, заняла Пекин, Пхеньян и практически разгромила японцев в Китае. Отсутствие противотанковой артиллерии не позволяло японцам бороться с многочисленными Т-34, КВ-1 и ИС-2. Авиация противника перестала существовать в первую же неделю. Наконец удача улыбнулась и британской военно-морской разведке. Они обнаружили крупное соединение японских кораблей, занимавшихся бункеровкой и приемом воды в районе острова Бунгуран-Бесар. На транспортах находилась армия вторжения на Калимантан. Сам остров, некогда разделенный на две части: английскую и голландскую, уже оккупирован японцами. Впрочем, после высадки в Брунее, японцы захватили то, что им было нужно: нефть, и теперь просто развлекались, нанося болезненные уколы британскому самолюбию, под восторженные вопли местной националистической прессы. Император Хирохито обещал всех освободить от всевластия белых. Он, правда, не сказал, что теперь будут править более жестокие желтые. Зачем портить людям настроение?
Англичане сразу же предложили: снести одним ударом. Пришлось объяснять, что противник стоит в мелководном районе, рядом довольно крупный населенный пункт с людьми, не имеющими отношения к драке, и, вообще, мы сейчас заняты, готовим атаку на Хонсю, Хоккайдо и Курилы. Сдаваться японцы не сильно рвались, они еще надеялись на то, что Соединенные Штаты вступят в войну против СССР. 24 декабря мы отметили, что они начали спасательную операцию в районе Итурупа. Во дураки! Пусть плодят хибокуся! Мы могли высадить туда десант, 87-я дивизия уже была погружена на транспорты, но там все фонит так, что мама-не-горюй. Водичка, которой облили остров, перекатилась через него, как цунами, и была очень радиоактивна, плюс грязь со дна, где и рванул боеприпас. Так что там пока лучше не ходить. Поэтому высадка прошла на Хоккайдо, а над Шумшу мы проводили эксперимент с использованием термобарических 500-килограммовых бомб. Японцы там закопались в скальный грунт, а сил и средств у Петропавловского оборонительного района было кот наплакал. Первым ударом снесли опорный пункт на мысу Курбатова, японцы называли его Кокутан-Саки. На мысу деревянный маяк, который тут же загорелся, помогая пристрелке наших артиллеристов. Высадились между мысами Котомари и Кокутан на пляж. После того как уничтожили доты между мысами Норд и Котомари, смогли с «Северянок» доставить на остров пять танков Т-50, шестая «Северянка» с танком уселась на метровую банку в двухстах метрах от берега, но танкисты не растерялись и били поверх борта из орудия по огневым точкам японцев за мысом Норд. Десант с ходу захватил высоту 162,8 и перерезал единственную дорогу. Пляж между мысами Чакончи (Мураками) и Чибуйным (Имаи) был минирован японцами, как самый удобный подход к острову, и там располагался основной укрепрайон острова. Здесь бы высадку точно сорвали. Ночью же полк пикировщиков обрушился на аэродромы двух островов, а Ил-10 с утра обрабатывали ракетами и снарядами позиции зенитной артиллерии и добивали то, что не удалось сжечь ночью. Связью и наводчиками десант был обеспечен неплохо. Новые радиостанции кратковременного погружения в воду не боялись. Корпус предусматривал вероятность погружения на 25 метров, и армированный пластик выдерживал, если крышка станции была закрыта. Антенна также приворачивалась с резиновым уплотнителем. Стационарные японские батареи на мысах Котомари и Хигасисаки вступили в перестрелку с двумя 152-мм батареями на мысе Лопатка, часть орудий которых были дополнительно переброшены и установлены в «чистом поле». Из-за того, что батарея у Хигасисаки оказалась неподавленной, понесли потери в корабельном составе, три десантных корабля и один пограничный катер японцы утопили при проходе 1-м Курильским проливом к месту высадки. Лишь повторный удар пикировщиками заставил замолчать эту батарею. Отбив первую контратаку и подбив 20 легких танков, получив подкрепления и пару средних танков, десант продолжил наступление, которое длилось двое суток. Менее укрепленный Парамисури, несмотря на довольно большой гарнизон, получилось взять проще, чем маленький Шумшу. Высадка прошла непосредственно в город Касивабара из-за тумана. Те, кто бывал на Курилах, те знают, что Северо-Курильск и Касивабара – это два разных города. Старый город был смыт цунами в 1952 году. Новый Северо-Курильск находится на месте бывшего японского аэродрома. Затем природа еще раз пыталась смыть город, который все-таки сохранился в том месте, где некогда были капониры для «зеро», охранявших этот японский форпост на некогда русских землях. Большая часть гарнизона погибла под бомбежками и в боях на Шумшу.
Но радовались победе только до темноты. Ночью из каких-то щелей начали вылезать японцы, и десантники были вынуждены всю ночь вести оборонительный бой. К утру все вновь затихло. Допрос пленных практически ничего не дал, перебросили еще один полк, благо что причал теперь в руках десанта. Сумели разговорить и понять кореянку, которая работала гейшей в местном борделе. Она и показала район, где китайские военнопленные наделали шахт и горных выработок, где укрылась большая часть уцелевших японцев. Остальные ушли на полуостров у вулкана Фусса, там – замаскированный аэродром, а к острову идет японский флот. Аэродромов на острове – пять, разбит только один. Укрепрайоны практически на каждом мысу. Ее, как жрицу любви, возили почти по всем гарнизонам. Часть из них зимой не сообщаются с основным гарнизоном, смена только катером. Так что десанту еще пахать и пахать этот остров.
Командование, получив эти сведения, просто прослезилось: влезли тигру в пасть, судя по всему, здесь практически корпус японцев, а высажено два полка и батальон морской пехоты, причем все несколько потрепанные на Шумшу. Хана! Разведка ВМФ из Елизово, совсем недавно схлопотавшая все что можно и не можно от самой Ставки за обнаружение 1-го авиафлота, в родном дому обмишурилась, пропустила создание целой крепости на острове Парамисиру! А ведь летали постоянно, и все снимали на пленку. А результат? У противника здесь корпус. А мы двумя полками сунулись их брать. До заката оставалось от силы час, когда начальник особого отдела 302-го стрелкового полка капитан Звягинцев достал из вещмешка кожаную куртку и деревянную кобуру с маузером.
– Командир, я тут ненадолго схожу к пленным, разреши. Щаз проясним, в чем тут дело. Иначе – хана.
И он ушел из бетонного домика штаба базы, надевая на ходу куртку и вешая маузер через плечо. Прошелся по бараку, куда согнали пленных, показывая на тех, которые ему понравились. Их выводили к доту на холме, что нависает над Касивабарой. Из дота доносились истошные крики через приоткрытую дверь. Японцы, отобранные капитаном, сникли, и когда их завели в двухкомнатный дот, из второго отделения которого доносились хлесткие удары и отчаянный рев «узников», «поплыли», промочили штанишки и признались, что каждую осень более 90 процентов гарнизона крепости получают отпуска или увольнительные. Отпуск можно провести дома, а увольнительные – на Итурупе, или как его называют японцы – Эторофу. Девица здесь первый год, вот ее и провезли по всем гарнизонам. Как только выпадает снег, а здесь его до четырех метров за зиму выпадает, так с мысов и дальних аэродромов снимают людей и технику до весны. Чтобы русские не заметили, гарнизон Шумшу сокращению не подлежит. Воевать здесь можно два месяца в году. В остальное время над островами висит туман и льет дождь или валит снег.
– Данилыч! Это правда?
– Я думаю, да. Вот схема выходов из подземного госпиталя, командир. Сейчас все там. Выдвигай пульроту, а я начну разведку готовить. Ну и, елизовских надо торкнуть, пусть возьмут под наблюдение аэродромы, что девка показала.
– А чё ты там с пленными делал?
– Да ничего. «Ходжу Насреддина» смотрел? Как он визиря «пытал»? – Командный состав на табуретках усидеть не смог.
Да, аэродромы были. Но в данный момент, кроме караульных команд, на них никого не было. В двух из них в ангарах нашли 16 самолетов, в основном торпедоносцев. ВПП никто не чистил, охрана следила в основном за тем, чтобы медведи не подрали ангары, машины и технику. На мысах несли службу по 10–12 солдат и унтер-офицеров. Остальные отдыхали южнее. Честно говоря – все верно! Только русским могло прийти на ум атаковать Шумшу и Парамушир зимой. Найдя входы в госпиталь, их основательно блокировали, и через несколько дней гарнизон сдался. Весной еще раз вспыхнули бои на полуострове Васильева, там сидело до полуроты солдат, вместе с аэродромной командой. Генерал-лейтенант Цуцими Фусаки сдался через пять дней после блокировки выходов из госпиталя.
Высадка на Хоккайдо, Решири и Ребун прошла гладко. Использовались посадочные десанты, в том числе с использованием немецких тяжелых планеров, заготовленных Гитлером для операции «Морской лев», и немецкую транспортную и бомбардировочную авиацию в качестве буксировщиков для переброски их на восток. Кстати, управляли ею немецкие же пилоты, прошедшие отбор и рекомендованные Удетом. Поэтому острова и побережье были захвачены с минимальными потерями. Наши стрелковые дивизии и лыжные батальоны высаживались на многочисленные причалы. Остров жил в основном морем, и причалов было много. Низину у города Тоятоми быстро превратили в огромный снежный аэродром. Береговые укрепления японцев повторяли ошибку англичан в Сингапуре: они не обеспечивали оборону от удара с суши, и не были готовы противодействовать воздушному десанту, а Тимошенко, командовавший направлением, перебросил в Приморье все воздушно-десантные корпуса. Как только пробили ледоколом лед в проливе Лаперуза, так смогли выгрузить средние и тяжелые танки на причалах в Вакканаи. Против них японцы могли использовать только зажигательные гранаты. А танковый десант этого сделать не давал. Полностью повторилась картина взятия Сахалина: пробили приграничные укрепления, практически свободно прошли до основных городов, и дальше штурм. Тут еще и «архитектурные излишества» помогли: дома у японцев толстых стен не имели. Улочки прямые, простреливаемые насквозь. В общем, после взятия Саппоро и повреждения в Цугарском проливе линкора, которого разорвала пополам ракета П-1, через американское посольство в Москве поступило предложение японской стороны о перемирии и проведении мирных переговоров. Сталин и Георг VI ответили отказом и требованием безоговорочной капитуляции. Тем более что истребительную авиацию в метрополии мы уже выбили, и ничто не могло нам помешать бомбить города Японии. Плацдарм для вторжения создан. Японцы, наконец, отказались от экспансии на юге, свернули там операции, и перемирие требовалось им, чтобы вернуть с юга флот и армию. Сталин передал через американского посла Штейнгарда, что у него все готово, чтобы бомбардировать Токио значительно более мощным оружием, чем корабли у Итурупа.
– Передайте господину Хирохито, чтобы убрал людей с поврежденных бомбардировкой кораблей и не пытался их восстановить в Ишиномаки, куда их отбуксировали. К ним нельзя приближаться. Они – радиоактивны. Впрочем, этим займется наш посол в Женеве, так будет надежнее. Ведь, судя по всему, американская сторона не предупредила японскую о наличии у нас ядерного оружия и о той опасности, которую оно представляет для людей.
Генерал Тотекава, после объявления войны, выехал в Швейцарию и находился там. Он первым и сообщил императору о той «шутке», которую с ними сыграли американцы. Хирохито немедленно собрал Государственный Военный Совет. Познакомил всех с сообщением посла, где была описана и выходка секретаря наркома Молотова. Первым выступил адмирал Ямомото, командующий флотом.
– Все сходится на том, что 5 декабря американцы знали, что произойдет с нашим флотом, если мы объявим войну русским, и послали нас на убой. В настоящее время потеряно больше половины ударной мощи флота. После боев на Халхин-Голе мы, изучив авиацию противника, создали истребители, не уступающие русским, даже превосходящие их по отдельным параметрам. Нами были созданы дальние торпедоносцы берегового базирования, превосходящие СБ русских, и которые неплохо проявили себя в Южно-Японском море, действуя с аэродромов в провинциях Вьетминь и Тай. Морские перевозки по этому региону прерваны абсолютно. Основные силы британцев вынуждены отойти в Индийский океан, но наше продвижение к Сингапуру сильно замедлилось после переброски туда новых самолетов «Поликарпов», которые превосходят «Зеро» так же, как И-16 превосходил Кi-27, даже больше. Под их прикрытием англичане начали массированные атаки наших войск с воздуха. Возвращаясь в метрополию, хочу отметить, что истребительная авиация империи за месяц потеряла более полутора тысяч самолетов над империей, что весьма отрицательно воспринимается населением. Все видят, что наши «зеро» горят, им не хватает высотности и скорости. Русские торпедоносцы и бомбардировщики типа «эМ» фактически блокировали империю, и мы будем вынуждены перейти на конвои. Но это мало что даст нам. Русские применяют высотное торпедометание в случае атаки вооруженных кораблей, а сбор большого соединения грозит новой атакой, как у Эторофу. С одиночным кораблем они расправляются без особых проблем. И последнее, господин Сталин в своем послании вам, Божественный, указывает, что только человеколюбие удерживает его от бомбардировки городов империи бомбами, подобным «Эторофу». Наши потери там, в результате взрыва и вызванного им цунами, составили более 250 тысяч человек. Это включая тех людей, которые обеспечивали главную северную базу и части морской пехоты, расквартированные на острове, включая снятых с дежурства на зимний период моряков, летчиков и пехотинцев с северных земель.
Его перебил председатель Совета министров маршал Тодзио:
– Американцы говорят, что эти бомбы очень дороги и их у Советов много быть не может…
– Верить американцам все равно, что верить хондо кицунэ (лисе), что она не будет лазить в курятник! – возразил Ямомото. – Они говорили, что у русских нет десантных судов, и они не смогут высадить значительные силы. А они им не понадобились, еще неделя и наши силы на Хоккайдо падут. А воздушный мост между Владивостоком, Тоехарой и Вакканаи мы прервать не можем. Если мы откажемся, то русские уже обнаружили соединение флота, направленное с Юга в метрополию для ее защиты. И сейчас действуют, как касатки, сбивая корабли в кучу, и это не случайно! Они готовят удар по этому соединению. Где-то у Итбаята они его нанесут. Действуя с баз в Монголии, они свободно нас там достанут.
– Ваши предложения? – спросил адмирала император.
– Потребовать почетной капитуляции и сохранить лицо. Мы столкнулись с непреодолимой силой. Бусидо допускает в этом случае сдачу оружия, если противник выкажет уважение нам как к воинам.
В зале, где заседал Совет, установилась мертвая тишина, лишь иногда поскрипывали циновки, на которых сидели почетнейшие из самураев.
– Вы не сказали самого главного, адмирал! О судьбе Божественного! – подал голос Фумаре Коноэ, председатель Ассоциации помощи трону, могущественной организации, членами которой были все присутствующие в этом зале.
– Этот вопрос обсуждению не подлежит! Япония была, есть и будет империей, – встал и склонился в поклоне командующий флотом.
Ритуальная чаша обошла собравшихся, и каждый из них положил туда свою «метку», анонимно. Перед императором на столик выложили выкрашенные в разный цвет ответы собравшихся. Двумя голосами больше у поддерживающих Ямомото. Император вытащил свою метку, означающую «Да», и встал. Поднялись и склонились в поклоне «подданные».
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.