Текст книги "Любовь викинга"

13

– Неужели тебе нечего сказать мне – и это после того, как я проделал такой долгий путь, чтобы спасти твою никуда не годную шкуру? – обиделся Олаф.

– Поверить не могу, что ты здесь.

Наконец они разжали объятия и стали просто смотреть друг на друга.

– Хорошо выглядишь, – заметил Олаф. – Должно быть, плен пошел тебе на пользу.

Рейна оправилась от изумления и подошла к ним.

– Вульф больше не пленник. Моя семья собиралась вернуть его домой весной.

Брови Олафа поползли вверх.

– И как так вышло?

– Вульф защитил наш хутор от захватчиков. Его мужество побудило нас дать ему свободу и новое имя. Теперь его зовут Вульф Защитник.

– Ты, я смотрю, преуспел здесь, брат! – радостно воскликнул Олаф.

– В то время как ты, – с укором произнес Вульф, – рисковал своей жизнью и жизнями наших друзей, чтобы пересечь море в такое коварное время года.

Олаф пожал плечами.

– Плыть должен был либо я, либо Хагар, а он нужнее дома. И я ушел, прежде чем брат успел остановить меня. Один из нас обязан был тебя спасти, и я решил, что лучше это сделать мне.

Вульф насторожился.

– Дома что-то случилось? Что именно?

Олаф посмотрел на него, но затем отвел глаза.

– Мама заболела. – Он перевел взгляд на Рейну. – В нашей земле нет таких лекарей, как Рейна.

– Что случилось с Торой? – обеспокоено спросила Рейна.

– Мы не знаем. Она все время кашляет, ослабела и стала безразличной. Я надеялся спасти тебя и взять с собой Рейну.

Рейна напряглась.

– И как ты собирался убедить меня вернуться на ваш хутор?

Олаф густо покраснел.

– Я был готов применить силу, если бы понадобилось.

– Этим ты ничего бы не добился, Олаф. Я снова со своей семьей, после такой долгой разлуки, по своей воле я бы с тобой не пошла, а мои братья дрались бы до конца, но не позволили бы угнать меня в рабство.

Олаф вздохнул.

– Я так и думал, но попробовать стоило.

Рейна подняла глаза к небу: ей на лоб упала снежинка. Небо потемнело, и ветер усилился.

– Приближается буря. Нужно возвращаться на хутор. Моя семья предоставит кров и пищу тебе и твоим воинам, пока погода не позволит вам вернуться домой.

– Откуда ты знал, где меня искать? – спросил Вульф. – Мало ли кто мог меня похитить!

– Мы везде тебя искали. Если бы кто-то из крестьян не заметил, что во фьорд заходил корабль датчан, мы бы ни о чем не догадались. Я не был уверен в том, что мы на правильном пути, пока не увидел Рейну.

– Твой драккар в безопасности? – спросил его Вульф. – Нам он еще понадобится, если мы хотим пересечь море.

– Мы нашли для него место в близлежащем фьорде. К счастью, он не замерз. Сначала мы заглянули в деревню и попросили рассказать нам, как добраться до хутора ярла Гаральда. Мы дали всем понять, что прибыли с добрыми намерениями. Занятия торговлей пошли нам на пользу – мы говорим по-датски достаточно хорошо, чтобы нас поняли.

– Ты и твои люди, следуйте за мной, – распорядилась Рейна. – Погода портится.

Все то время, пока они говорили, Рагнар просто стоял рядом и слушал. Но теперь он спросил, нахмурившись:

– Ты уверена, что хочешь отвести этих воинов-норвежцев в свой дом, Рейна?

– Я ручаюсь за брата и его команду, – бросил Вульф. – Мы не кусаем руку кормящего.

– Ты веришь слову норвежца, Рейна? – продолжал Рагнар, игнорируя слова Вульфа.

Рейна посмотрела на Вульфа, и он не стал прятать глаза.

– Я доверяю Вульфу. Если он клянется, что неприятностей не будет, я ему верю.

– Тогда мне лучше вернуться на свой хутор, пока погода окончательно не испортилась, – заявил Рагнар.

Он развернулся и зашагал прочь.

– Нам тоже пора идти, – сказала Рейна, заметив, что ветер уже закручивает снег вокруг них. – Если начнется настоящая вьюга, нам будет очень трудно отыскать дорогу домой.

Придерживая капюшон плаща руками в варежках, Рейна брела по снегу по направлению к хутору. Вульф шел по ее следам, а за ним следовали Олаф и остальные.

К тому моменту, когда они достигли хутора, сквозь толстую пелену снега дом уже почти нельзя было разглядеть. Рук и ног Рейна не чувствовала, а нос у нее покраснел. Она подвела всю большую группу мужчин к передней двери, открыла ее и сделала всем знак входить.

Когда в дом вошли больше десятка норвежцев, находившиеся в помещении члены семьи замерли на месте. Гаральд, Даг и Борг потянулись за мечами. Норвежцы оглянулись на Вульфа, ожидая указаний.

– Стойте! – воскликнул Вульф, делая шаг вперед. – Мои соотечественники не представляют угрозы для тебя, ярл Гаральд, – он вытолкнул вперед Олафа. – Этот бесстрашный дурак – мой брат Олаф. Он рискнул пересечь море, чтобы спасти меня. Остальные норвежцы, не менее глупые, слепо последовали за моим братом навстречу опасности. Мы не желаем тебе зла. Но раз уж они все равно здесь, они хотели бы воспользоваться твоим гостеприимством, пока погода не улучшится настолько, что мы сможем вернуться домой.

Гаральд сделал несколько шагов вперед, чтобы поприветствовать неожиданных гостей.

– Вынужден согласиться с Вульфом Защитником. Вы и правда глупцы, поступили неосмотрительно – понапрасну рисковали жизнью. Мы бы сами вернули Вульфа домой, как только это позволила бы погода. Но я приглашаю вас всех остаться у нас, пока вы не сможете вновь совершить путешествие через море, к себе на родину. Олаф может жить в кладовой вместе с Вульфом, а остальные пусть устраиваются на скамьях и на полу. Волчьих шкур у нас хватает, и с избытком. – Он повернулся к Майде, которая подошла и стала рядом с ним. – Что касается продуктов, то пусть моя жена скажет, хватит ли наших запасов на зиму, чтобы прокормить всю честную компанию.

– У нас более чем достаточно еды, муж мой, – заверила его Майда. – Урожай в этом году был хороший, а когда закончится мясо, норвежцы отправятся на охоту.

– Благодарю, – сказал Олаф. – Я счастлив, что мой брат доказал, что достоин свободы, поскольку он очень нужен нам дома. Наша мать заболела, и основная причина этого – беспокойство о пропавшем Вульфе.

Рейна отвела глаза. Она чувствовала себя виноватой из-за того, что отказалась вернуться и лечить Тору, но дом ее все-таки здесь, и здесь она намерена остаться.

Норвежцы сгрудились вокруг очага, чтобы согреться, а потом сели за стол, намереваясь поесть вволю, особенно горячей пищи, которой они не видели с тех самых пор, как покинули дом. Потом один из норвежцев, талантливый рассказчик, очаровал всех сагами о битвах пращуров. Уже полностью стемнело, когда гостям раздали волчьи шкуры, и Вульф с Олафом направились в кладовую.

– Как так вышло, что тебе выделили отдельную хижину? – спросил Олаф, когда они вошли в маленькое помещение.

Вульф тут же подошел к догорающему очагу и подбросил дров.

– Это кладовая Рейны. Как видишь, повсюду висят травы – сохнут. Я попросил разрешения использовать ее как свою личную спальню. А позже мне даровали свободу за то, что я помог отбить нападение на хутор Гаральда. Сражаясь, я узнал, что главарь нападавших – тот самый датчанин, который организовал набег и на наш хутор, именно он лишил жизни Астрид и нашу тетушку.

– Надеюсь, ты убил этого ублюдка?

– Конечно. – Вульф помолчал, а потом добавил: – И в этой битве Рейна спасла мне жизнь.

– Похоже, на землях датчан тебе скучать не приходилось. Полагаю, у тебя не возникнет сомнений, возвращаться ли с нами домой.

Перед мысленным взором Вульфа появилось лицо Рейны.

Он тряхнул головой, отгоняя наваждение.

– Никаких сомнений, брат. Расскажи мне о маме. Она и правда так больна, как ты говорил?

– Да, но я уверен: как только она тебя увидит, ее состояние улучшится. Она начала чахнуть вскоре после того, как вы с Рейной исчезли. Стала кашлять, и самочувствие ее все время ухудшается. Нужно убедить Рейну поехать с нами.

Вульф тяжело опустился на скамью.

– Олаф, Рейна не так давно вернулась к своей семье. У нее есть жених, которому не терпится соединиться с ней. Если ты хочешь убедить ее поехать с нами – что ж, желаю удачи.

Олаф расправил плечи.

– Тогда мы должны похитить ее. Рейну обязательно нужно привезти на наш хутор, если мы хотим спасти жизнь маме.

Вульф покачал головой.

– Брат, этого я не могу тебе позволить. Гаральд был добр ко мне. Я не стану платить ему за доверие неблагодарностью. Если Рейна поедет с нами, то только добровольно.

– Она никогда не согласится. – Олаф опустил голову на руки. – Я устал. Путешествие через море далось нам нелегко.

– Шкуры вон там, в сундуке. Бери, сколько хочешь, и ложись у огня. Завтра сходим в баню, если сможем добраться до нее через снежные завалы.

На следующее утро им все же пришлось разгребать снежные завалы, чтобы попасть в баню. И снег все еще падал.

– Похоже, какое-то время нам придется постоять на приколе, – заметил Вульф. – По крайней мере, ты будешь сытно есть и сладко спать, пока погода не улучшится.

– Я и так благодарен богам за то, что продержалась сносная погода, пока мы добирались сюда, – заявил Олаф. – Тор был милостив к нам.

– Боги обычно благосклонны к детям и дуракам, – пробормотал Вульф.

Два брата провели в бане целый час, один раз они, обнаженные, выскочили во двор и бросились в сугроб, чтобы освежиться, затем сломя голову забежали обратно. Почувствовав прилив сил, они оделись и направились к дому, намереваясь позавтракать.

Дом был забит людьми. Вульф удивился, как семейству удается управляться с таким наплывом гостей. Он повертел головой в поисках Рейны и, наконец, увидел ее у очага: она разговаривала с матерью. Должно быть, она почувствовала его взгляд, потому что повернула голову в его направлении. Их взгляды встретились на какое-то время, но затем Рейна отвернулась.

– Рейна на тебя злится? – спросил Олаф.

Вульф пожал плечами.

– Трудно понять, что она думает обо мне.

– Она идет к нам, – прошептал Олаф. – Я пока удалюсь, а ты постарайся помириться с ней. Не забудь, брат, нам нужны ее умения. Ты уж постарайся убедить ее поехать с нами.

И Олаф отошел к группе норвежцев, а Рейна присоединилась к Вульфу.

– Вы с братом говорили обо мне? – спросила она.

– Олаф восхищался щедростью твоего отца. С его стороны было очень любезно оказать такое гостеприимство моим соотечественникам. Не все датчане так приняли бы норвежцев в своем доме.

– У моего отца доброе сердце. Оправдай его доверие.

– Я постараюсь, – сказал Вульф, глядя Рейне прямо в глаза.

Она первой отвела взгляд.

– Рабыни уже подают еду. Идем, позавтракаешь с нами.

Завтрак был обильным и сытным. Вульф, наевшись, присоединился к группе мужчин, которые решили помочь по хозяйству. Другие хотели было пойти поохотиться, однако снова повалил снег, и охотники вернулись в дом, где убивали время метанием дротиков и всякими россказнями.

В течение следующих нескольких недель Вульфу редко удавалось побыть наедине с Рейной, и он скучал по ней, жаждал той близости, которую они некогда делили. Когда он смотрел, как она ходит по дому, в нем всегда просыпалось отчаянное желание. Ее гибкое тело влекло его так, как еще не влекло тело ни одной женщины, даже Астрид, которую он очень любил. Ну как он сможет уехать, оставив Рейну здесь?

Мороз и снегопады не слабели, и из-за них все были вынуждены находиться в одном и том же месте. Иногда терпение лопалось, и воины начинали пререкаться. Однако работу по дому никто не отменял, да и животных надо было кормить, и эти повседневные занятия вносили некоторое разнообразие в монотонность белых дней и черных ночей.

Недели превращались в месяцы, а зиме все не было видно конца. Наконец, обитатели дома оживились: похоже, погода стала налаживаться. В один из дней воины решили поохотиться, разделились на две группы и разошлись в разные стороны.

Рейна смотрела, как уходят воины: одну группу возглавили Даг и Борг, другую – ее отец. Когда она увидела, что Вульф присоединился к группе, возглавляемой Гаральдом, то решила заглянуть в кладовую и перебрать некоторые травы, которые ее мать собрала прошлым летом, еще до возвращения Рейны.

С трудом пробравшись по глубокому снегу, Рейна вошла в кладовую, сняла верхнюю одежду и начала собирать пучки трав, свисающих с веревки, натянутой под низким потолком. Неожиданно дверь отворилась, и в помещение ворвался порыв холодного ветра. Рейна резко обернулась и увидела Вульфа, стоящего в дверном проеме: его крепкая фигура полностью загораживала свет.

– Что ты здесь делаешь? Я думала, ты пошел поохотиться.

Вульф бросил взгляд на лежанку: там, на волчьих шкурах, поблескивал устрашающего вида клинок.

– Забыл охотничий нож и вернулся за ним. А ты что здесь делаешь?

– Решила сегодня заняться травами. Кое-какие из них уже необходимо переработать.

Вульф снял верхнюю одежду и бросил ее – тяжелую, на меху, – на ближайшую скамью.

– Рад, что ты одна. В битком набитом доме уединиться невозможно.

– А я и не знала, что нам с тобой нужно уединиться, – парировала Рейна.

– Ты по-прежнему намерена выйти замуж за Рагнара?

– Со времени нашего последнего разговора не произошло ничего такого, что могло бы изменить мое решение. Если помнишь, ты отказался…

Но прежде чем она успела продолжить, он притянул ее к себе, крепко прижал к своему сильному телу и наклонился, чтобы поцеловать. Она извивалась в его руках, но он крепко держал ее голову за затылок своей широкой ладонью, так что она не могла увернуться. А потом, к своему разочарованию, она уже и не хотела отворачиваться. Как всегда, от поцелуев Вульфа у нее задрожали коленки, и она прижалась к нему, впитывая дразнящий аромат возбужденного воина, смакуя волшебный вкус его губ, жестких, голодных. Она чувствовала, что он просто поглощает ее силу воли, и ужаснулась тому, как легко он ее соблазнил. Неужели у нее совсем нет гордости? Когда же она поймет: этому красивому норвежцу нужно от нее только одно? Он не хочет брать в жены датчанку, ему нужна наложница.

Она уперлась руками в его широкую грудь.

– Нет, Вульф, я не могу позволить тебе снова так со мной поступить.

– Ты же этого хочешь, Рейна. Твои глаза и тело не лгут.

– Я всего лишь обычная женщина, Вульф. Ни одна женщина из плоти и крови не смогла бы противостоять твоим поцелуям. Но все равно это неправильно.

Его глаза жадно пожирали ее: голод его был чудовищным.

– Неважно, как долго и как громко ты станешь возражать, Рейна, ты все равно моя. Ты никогда не выйдешь замуж за Рагнара.

– Ты ошибаешься, Вульф. Рагнар – мой последний шанс обрести мужа и семью. Ни один мужчина не захочет жениться на мне после того, что со мной приключилось.

Серебряные глаза Вульфа потемнели, он наклонился и снова впился в ее губы. Он целовал ее так, будто до смерти изголодался по ее сладкому вкусу, и его язык скользнул в ее рот, исследуя его глубины. Он застонал, и стон его наполнил ее рот. Слишком долго он не испытывал такого наслаждения. Он целовал ее до тех пор, пока у нее не перехватило дыхание, а у него не закружилась голова от этого немыслимого удовольствия. Наконец он оторвался от нее и заглянул в ее глаза.

– Возвращайся на мой хутор, Рейна.

Она потупилась.

– Я не могу. Я не стану ни твоей рабыней, ни твоей наложницей.

– К тебе будут относиться как к члену семьи, разве тебе этого мало? – Его взгляд жег ее насквозь. – Рейна, ты нужна моей матери.

– Я нужна твоей матери – но не тебе, – вызывающе заявила Рейна.

– Ты нужна мне. Мы могли бы стать… – Он пытался подыскать подходящее слово и ухватился за первое же пришедшее ему на ум, – партнерами.

– «Партнер» – это, конечно, звучит очень заманчиво, Вульф, но далеко не так заманчиво, как «жена». Рагнар оказывает мне честь, предлагая стать его женой.

– Тебе известно о моих чувствах. Если я женюсь на датчанке, то этим оскорблю память об Астрид и моем нарожденном ребенке.

– Но почему ты считаешь, что спать со мной, не женясь, менее бесчестно? Твоя жена мертва. Нельзя же вечно жить прошлым!

– Я не хочу спорить с тобой, Рейна, я хочу заняться с тобой любовью. Возможно, это единственная возможность сделать это до моего отъезда, если только ты не передумаешь и не уедешь со мной.

Рейна разрывалась на части. Ей отчаянно не хватало близости, которую она несколько раз разделяла с Вульфом. Вскоре он уедет, и она его больше никогда не увидит. Она свирепо уставилась на него. Нет, такой упрямец, как Вульф, не заслуживает ее любви. Его жена мертва уже больше двух лет. Он что, собирается оплакивать Астрид всю оставшуюся жизнь? Вульф оказался мужчиной, сотканным из таинственных противоречий. Он хотел быть с ней, хотя жажда мести по-прежнему владела его сердцем и разумом.

– Я остаюсь со своей семьей, Вульф. Даже если я не выйду за Рагнара, я никуда отсюда не уеду: здесь мое место. А сейчас тебе пора уходить, если ты не хочешь окончательно отстать от других охотников.

Когда он отвернулся и направился к двери, Рейна решила, что он выполняет ее просьбу. Но вместо того чтобы выйти, он запер дверь и стал срывать с себя одежду.

– Что ты делаешь? – воскликнула Рейна.

Он протянул к ней руки и снова прижал ее к себе.

– Это, – пробормотал он, а мгновение спустя его губы уже завладели ее губами.

От поцелуя все тело Рейны охватила дрожь. Покалывание началось в губах, когда их губы слились, и стало опускаться все ниже, ниже и ниже… Это было безумием. Как только Рейна ощущала прикосновения Вульфа, она оказывалась не в силах сопротивляться. Его воля подавляла ее, ослепляла, заставляла подстраиваться под его нужды, его желания, бывшие на самом деле ее нуждами, ее желаниями. Фрейя свидетель, она пыталась сопротивляться, но этот упрямый воин завладел ее душой.

Вульф почувствовал, как Рейна задрожала в его руках, как смягчились ее губы, а тело страстно прижалось к нему. Ее реакция, казалось, спустила с цепи сидевшего в нем зверя. Он глухо зарычал, поцелуи его стали настойчивее. После нескольких длинных, диких поцелуев он полностью потерял контроль над собой и принялся рвать завязки ее одежды, верхней и нижней.

– Вульф, я не сказала…

– Да и не надо, – прорычал Вульф. – Твое тело говорит все, что мне нужно знать.

Он раздел ее до нижней полотняной сорочки. От вида ее розовых сосков, проглядывающих сквозь тонкую ткань, его член дернулся и налился кровью. Он испугался, что если вскорости не возьмет ее, то просто взорвется. Его рука скользнула чуть выше, поудобнее обхватывая голову женщины, не давая ей отстраниться, и Вульф стал впиваться в ее рот долгими» всепоглощающими поцелуями, от которых ее тело вновь задрожало, а голова закружилась.

Не в силах противиться этому воину-любовнику, Рейна приоткрыла губы, позволяя его языку войти как можно глубже в ее рот. Она провела рукой по его шелковым, выгоревшим на солнце волосам, а затем ласково погладила по скуле. Застонав, Вульф сжал нежные полушария ее ягодиц и притянул их к своим затвердевшим чреслам, дав ей ощутить набухший и окаменевший член. Жар внутри нее еще усилился, а ее руки вцепились в оставшуюся на нем одежду и стали дергать за ткань, обнажая его тело, чтобы прикоснуться к нему руками и губами.

Схватив Рейну, Вульф поднял ее и отнес к своему ложу, отшвырнул в сторону охотничий нож и положил женщину на шкуры. Прежде чем присоединиться к ней, он быстро разделся догола, подошел к очагу и разжег огонь. Его чресла болезненно сжались, когда он заметил, что ее взгляд жадно ощупал его ягодицы, как только он наклонился к очагу.

Глухой рык вырвался из его горла, когда он, шатаясь, подошел к ней.

– Ты сводишь меня с ума, женщина, – сказал он и лег рядом с ней.

Дикий порыв Вульфа можно было успокоить одним-единственным способом: он должен оказаться внутри Рейны, и немедленно.

– На тебе слишком много одежды, – пробормотал он, голос его охрип от желания.

Задрав сорочку, он стянул ее через голову Рейны и отшвырнул в сторону, ее толстые шерстяные чулки и башмаки тут же полетели в том же направлении. Он потянулся к ней, схватил за бедра, раздвинул ей ноги и, подняв ее над собой, одним мощным ударом вошел в нее.

Рейну охватило восхитительное чувство наполненности, и она опустилась ниже, вбирая в себя его целиком: ее пещерка мгновенно увлажнилась и приготовилась принять его. Они двигались как единое целое, их голод нельзя было утолить. Она стиснула ногами его чресла и стала раскачиваться, а он прижимал ее к себе, стараясь проникнуть еще глубже.

Рейна не осознавала, как сильно она скучала по Вульфу, как по-прежнему отчаянно хотела его, нуждалась в нем. Мысли ее разбежались, когда Вульф поднял голову, взял в рот ее сосок и стал посасывать его, потом взялся за другой. Она почувствовала в груди томление, которое мгновенно достигло ее чрева. Кровь громко стучала у нее в висках, предвещая пик удовольствия, а внутри нее полыхало лютое пламя. Через несколько мгновений дикие судороги чуть не разорвали ее.

Впившись пальцами в ее бедра, Вульф резко подался вверх, грубые, безумные звуки вырывались из его горла, пока он, в свою очередь, огромными скачками приближался к вершине наслаждения. Она услышала, как он выкрикнул ее имя, и почувствовала, что он излился в нее. Мгновение спустя она рухнула на него, и их хриплые дыхания слились в одно.

Рейна так и осталась на нем. Она не представляла, что сказать этому могучему воину, владевшему ее сердцем, хоть оно ему было не нужно. Попытка отказать ему в том, чего хотели они оба, была бесполезной.

– Когда ты скажешь отцу, что едешь вместе со мной на мой хутор? – спросил ее Вульф, голос его прерывался: дыхание еще не восстановилось после сильного напряжения.

Рейна резко выпрямилась.

– С чего ты взял, что я поеду?

– Как ты можешь отрицать, что хочешь уехать, после всего, что произошло минуту назад?

– Я не буду твоей наложницей, Вульф. Больше никогда я не стану рабыней мужчины.

Вульф снял ее с себя.

– Я не просил тебя стать моей рабыней. Ты будешь нашей знахаркой, и к тебе станут относиться как к члену семьи.

– Ты это уже говорил. Но ведь ты захочешь, чтобы я согревала твою постель!

– А разве мы оба этого не хотим?

Рейна покачала головой.

– Ты упрямый человек, Вульф. Хокон уже давно мертв, Почему ты все еще жаждешь отомстить за смерть жены? Почему ты не можешь смириться с этой потерей и продолжать жить дальше? Если бы ты открыл глаза, то увидел бы, что находится у тебя под носом.

Вульф нахмурился.

– На что это ты намекаешь?

– Если ты сам не догадываешься, то говорить тебе ни о чем не стоит. Ты вовсе не глуп. Но что тогда не дает тебе увидеть во мне не только рабыню или любовницу?

Вульфа эти слова поставили в тупик.

– Я вижу в тебе лекаря и воительницу, прекрасную Валькирию.

Рейна в отчаянии скрипнула зубами.

– А видишь ли ты во мне жену?

Молчание Вульфа было весьма красноречивым. Рейна встала и потянулась за одеждой: ей неожиданно стало холодно.

– Тебе пора идти. Следует догнать охотников. Они могут решить, что ты попал в беду.

Вульф тоже поднялся и начал одеваться.

– Они по мне скучать не станут.

Они одевались, не проронив ни слова. Рейна закончила первой и подождала, пока Вульф заберет охотничий нож и уйдет.

Вульф подошел к двери, остановился и посмотрел на Рейну.

– Меня не устроит твой отказ, Рейна. Ты слышала слова Олафа. Моей матери нужно твое умение, а мне…

Слова застряли у него в горле.

Рейна не позволила разжалобить себя.

– Прощай, Вульф. Сомневаюсь, что мы еще раз окажемся наедине, пока ты и твои соотечественники здесь. Лед во фьорде уже тает, а в воздухе пахнет весной.

Окинув ее долгим и тяжелым взглядом, Вульф открыл дверь и выскочил во двор. Рейна сразу обмякла. Как долго человек может злиться? Как долго жажда мести будет руководить им? И хотя она станет отчаянно скучать по Вульфу, она не оставит свою семью ради неизвестного будущего, ради мужчины, который по-прежнему считает ее своим врагом.

Когда вернулись охотники, Рейна помогала женщинам готовить ужин. Мужчинам улыбнулась удача: они принесли несколько кроликов и пару оленей. Свежее мясо было как нельзя кстати в последние дни уходящей зимы.

Рейна взглядом отыскала Вульфа, но когда он посмотрел на нее, быстро опустила глаза. Это было последний раз, когда она привлекла внимание Вульфа, сам же он подошел к ней лишь несколько дней спустя.

– Лед во фьорде тает, – объявил он. – Мы с Олафом скоро уедем.

Рейна и сама уже заметила, что погода меняется. Воздух не был таким студеным, как раньше, и зеленые травинки уже пробивались к солнцу в тех местах, где снег сошел и земля обнажилась. Она знала, что день отъезда норвежцев приближается, но старалась не думать об этом. Вульф уедет, и это значит, что они расстанутся навсегда.

– Пора уже тебе собирать вещи, – продолжил Вульф.

– Сколько раз я должна тебе говорить, что никуда с тобой не поеду? – Рейна фыркнула. – Желаю тебе удачного плавания, Вульф.

Хотя Вульф ничего не ответил, Рейне не понравился ни собственнический взгляд его серебряных глаз, ни кривая улыбка, тронувшая губы. Но она поклялась себе: что бы он ни придумал, его планам не суждено сбыться. Она достаточно умна, чтобы избежать уловок упрямого норвежца.

– Увидим, Рейна, – заявил Вульф, прежде чем удалиться.

Следующие несколько дней все были охвачены бурной деятельностью. Большинство норвежцев ушли готовить к плаванью свой драккар, в то время как Майда и невольницы стряпали еду им в дорогу. Рейна пыталась не думать об отъезде Вульфа. Хоть она и знала, что будет скучать по нему, все же отказывалась возвращаться на их хутор на его условиях. Она поедет туда как жена или не поедет вообще.

Рейна избегала встречи с Вульфом до того самого утра, когда он заявил ее отцу, что они отплывают через несколько часов. Все норвежцы обступили ее родителей и братьев, благодаря их за гостеприимство и прощаясь с ними. Рейна держалась в сторонке, притворяясь равнодушной, хотя сердце ее разрывалось от боли.

Она насторожилась, когда Вульф подошел к ее родителям и заявил:

– Рейна плывет со мной.

И мать, и отец резко обернулись и посмотрели на нее.

– Это правда, Рейна? – спросила ее Майда. – Почему же ты ничего не сказала нам о своем намерении уехать?

Рейна подошла к Вульфу, высоко вскинув подбородок, выражая тем самым решительный протест против заявления воина.

– Мама, Вульф ошибается. С ним я никуда не поеду. Мое место здесь.

Уперев руки в бока, широко расставив ноги, Вульф свирепо посмотрел на нее сверху вниз.

– Позволь не согласиться. Ты едешь со мной!

Гаральд вышел вперед и заслонил собой Рейну.

– Моя дочь не хочет ехать с тобой. И хотя я благодарен тебе за все, что ты сделал для моей семьи, ты не можешь забрать Рейну без ее согласия.

Рейна оглянулась. Все норвежцы, включая Олафа, стояли, сжимая рукоятки мечей. Рейну пронзил страх. Если начнется битва, ее семье придется туго: противник явно превосходил их численностью. Неужели Вульф и правда зайдет так далеко?

Но Гаральд, несмотря на то, что ситуация складывалась явно не в его пользу, не дрогнул.

– Почему ты считаешь, что моя дочь должна покинуть родительский дом?

Вульф посмотрел на Рейну и заявил:

– Возможно, она носит моего ребенка.

Борг и Даг, подошедшие, чтобы защитить отца, выхватили мечи.

– Стойте! – остановил их Гаральд. – Я хочу услышать, правда ли это, от самой Рейны. Посмотри на меня, дочь. Возможно ли то, о чем говорит Вульф?

– Я…

– Не лги, Рейна! – предупредил ее Вульф. – Если ты носишь моего ребенка, я имею право воспитывать его.

Рейна не имела ни малейшего представления о том, действительно ли она носит ребенка Вульфа. Еще нельзя было знать наверняка. Она решила, что это возможно, но маловероятно. Раньше ведь она не беременела, так почему это должно было произойти теперь?

– Так что же, Рейна? – поторопил ее Гаральд. – Что скажешь?

– Это возможно, но вероятность этого крайне мала, – призналась Рейна.

Пронзительный взгляд Гаральда переместился на Вульфа.

– Если ты позволял себе вольности с моей дочерью, Вульф Защитник, то ты должен жениться на ней здесь и сейчас, перед лицом ее семьи.

– Отец, нет! – воскликнула Рейна. – Вульф не хочет жениться на мне.

– Если Вульф спал с тобой, лучше тебе выйти за него. Мужчина должен воспитывать своего сына.

– Но я ведь не…

– Ты не можешь знать наверняка, – перебил ее Вульф.

Рейна захлопнула рот. На такой поворот событий она не рассчитывала.

– Отец, Вульф не хочет жениться на мне. Он все еще винит наш народ в гибели своей жены. Утверждая, что женится на мне, он лжет. Просто ему нужны мои умения лекаря, он хочет, чтобы я вылечила его мать.

Рейна не понимала, почему она теперь противится этому браку. Она действительно хотела стать женой Вульфа, но не при таких обстоятельствах. Она также не понимала, почему он так яростно настаивает на своем, если неоднократно отказывался жениться на ней. Она посмотрела на Вульфа. Губы его сжались в тонкую линию, кулаки прилипли к бокам.

Вульф покосился на норвежца, стоявшего возле него: оружие у того было наготове.

– Я мог бы взять Рейну силой, если бы захотел.

– Ты не сделаешь этого, – возразил Гаральд. – Ты человек чести и не убьешь приютившего тебя.

Вульф поморщился: Гаральд был прав. Он покосился на Рейну, заметил самодовольное выражение ее лица и понял: она ждет, что он снова откажется жениться на ней. Но она ошибалась.

– Ну, Вульф Защитник, что ты скажешь? – поторопил его Гаральд.

Он выпрямился во весь свой рост.

– Я, Вульф Защитник, заявляю в присутствии семейства Гаральда и моих соотечественников, что беру Рейну Датчанку в законные жены.

– Так тому и быть, – заключил Гаральд.

– Что?! – воскликнула Рейна. – Но ты ведь не хотел жениться на мне!

– Только что сказал, что женюсь, разве нет?

– Тогда позволь мне выдвинуть условия, на которых я соглашусь на этот брак, – сказала Рейна и скрестила руки на груди.

– У тебя есть условия? – прорычал Вульф.

– Еще бы! Если выяснится, что я не беременна, ты должен будешь вернуть меня в мою семью, как только я этого потребую.

– По-моему, это честно, – поддержал ее Борг. – Предлагаю заехать на хутор Вульфа, когда мы отправимся летом в поход по торговым делам, и посмотреть, как поживает наша сестра. Если она захочет уехать, мы заберем ее. Ты согласен, Вульф Защитник?

– Согласен, – высокомерным тоном буркнул Вульф.

Если Рейна еще не носит его ребенка, то он это быстро исправит. А у них на хуторе будет опытный лекарь, и мать пойдет на поправку. Единственное, что не устраивало Вульфа, – его женой стала датчанка. Но ради своей матери он был готов пойти на такую жертву.