Текст книги "Прекрасная разбойница"

Свидетелей его преступлений не было, и Григ не сомневался, что допрашивающие поверили во все. Правда, его слегка разочаровало, что преступления, казавшиеся ему безупречно спланированными, все же возбудили подозрения. Однако зачем беспокоиться?! Капитан Кросс, видимо, не слишком заинтересован в том, чтобы во всем разобраться. Очевидно, Кросс считал оба происшествия несчастными случаями, но проводил расследование по поручению осторожного губернатора Ямайки. Только после расследования, по словам Кросса, он мог бы официально заявить в адмиралтейство о своей добыче и потребовать соответствующего вознаграждения. Григ принял его слова на веру, воображая, что он так же легко определяет ложь других, как лжет сам.

Допрос выглядел чистой формальностью, и мужчины скоро отпустили Грига, убежденного в том, что отныне он вне подозрений.

Единственная проблема Джонаса состояла сейчас в том, что он выполнил задание не до конца. Ему ведь не удалось убить Кэтлин. А ему приказали покончить с отцом, дочерью и уничтожить их корабль.

– Ну что ж, по крайней мере два дела из трех – не такой уж плохой результат, – рассуждал Григ. И не желал больше испытывать судьбу. Конечно, тот гигант, Кларк, разозлится, узнав, что всех его поручений Григу выполнить не удалось. Джонас знал, где сейчас найти Кэтлин, его будущую жертву, но не хотел показываться в тех местах.

Джонас работал так, что все его преступления выглядели как несчастные случаи, не вызывающие подозрений. Однако теперь, когда два недавних несчастных случая насторожили людей, Григ сомневался, что ему удастся скрыть следы третьего преступления. Решив пока подождать, он послал сообщение Кларку. Однако письмо достигнет Тортуги только через неделю. Пройдет еще столько же времени, прежде чем он получит ответ Кларка или же тот приедет сам. Сейчас Григу оставалось лишь наблюдать за Кэтлин, чтобы та никуда не ускользнула без его ведома.

Он заказал себе еще рома у милашки служанки, не подозревая о том, что в другом конце зала, за столом вместе с несколькими матросами с «Сейведжа», сидел человек, которому было поручено следить за каждым его движением и докладывать об этом капитану Кроссу.

Около восьми вечера взволнованная Кэтлин сидела в гостиной, где вся семья собралась после ужина. Мадлен пела, чтобы развлечь Эдварда, а Кэтлин и Эндрю по очереди аккомпанировали ей на фортепьяно.

– И зачем только я позволила Кроссу прийти к нам вечером? – без конца спрашивала себя Кэтлин. И находила этому лишь одно объяснение: она просто-напросто хотела увидеть его.

Девушка еще не вполне пришла в себя после сегодняшней встречи с ним. Весь день она думала только об Эрике.

Едва Мадлен закончила песенку, как на пороге показался Камерон и объявил о прибытии капитана Кросса.

Эдвард поднялся навстречу капитану, а юная Мадлен последовала за отцом к дверям.

– Добро пожаловать, капитан. – Она тепло улыбнулась Кроссу.

Эрик взял ее руку.

– Спасибо, что позволили мне прийти. От всей души надеюсь, что мое глупое поведение забыто и я прощен… Давайте же начнем все сначала…

– Уверяю вас, капитан, я и не вспоминаю о вчерашнем! – Мадлен взяла Кросса под руку и ввела его в гостиную. – Сделаем вид, будто того вечера вовсе не было, правда, Эндрю?

Эрик и Эндрю обменялись враждебными взглядами.

– Добро пожаловать, капитан Кросс, – холодно сказал Эндрю.

– Эндрю… еще раз приношу извинения за свое поведение, – проговорил Эрик.

– Не извиняйтесь, сэр. Я знаю, что ваши отношения с мисс Валентин наладились, а большего мне и не нужно…

– С мисс Валентин? – удивился Эрик.

– То есть с Кэтлин, – подсказала ему Мадлен. Взглянув на Кэтлин, Эрик тепло, но растерянно ей улыбнулся.

– Предлагая начать все сначала, я не думал, что нам придется изменить и имена.

Все рассмеялись.

– Нет же, мой мальчик, мы вовсе не собирались придумывать себе новые имена, – пояснил Эдвард. – Хотя наша милая Кэтлин постоянно меняется и легко меняет и имена соответственно своему костюму… Ради Бога, сэр, садитесь…

Эрик расположился на диване рядом с Кэтлин, и теперь та пустилась в объяснения:

– Капитан, мое настоящее имя – мисс Валентин. Много лет назад отец решил, что ради безопасности жены, ребенка и семьи брата, живущей в английской колонии, ему следует заниматься морской торговлей под другим именем. И он взял имя О'Ши – девичье имя моей матери. Сама же мать сочла эту затею нелепой и абсурдной – она не видела ничего позорного в том, чтобы честно заниматься каперством на море. Однако мой дядя Оуэн думал иначе.

– И совершенно справедливо, – вмешался Эндрю. – Твой дядя сумел построить настоящую финансовую империю…

– С помощью денег моего отца, – перебила его Кэтлин. – Не забывай, мой отец был его полноправным партнером в этом деле. Это и его стараниями тоже было положено начало тем капиталам, которыми Оуэн управляет сегодня…

– Верно, однако, хотя ты и считаешь каперство честным ремеслом, многие видят в нем узаконенное пиратство, – не уступал Эндрю.

– Эндрю, прошу тебя… Не забывай, что и капитан Кросс… – остановил сына Эдвард.

Но Эрик только улыбнулся:

– Нет-нет, Эдвард, все в порядке. Я совершенно согласен с Эндрю. Не многие каперы отказываются от нечестной наживы… Вот Майлз О'Ши – или, как я теперь понимаю, Майлз Валентин – был необычайно честен и щепетилен в этом вопросе. Уверен, он никогда не преступал закона.

– Спасибо, капитан, – улыбнулась Кэтлин.

– А вы сами, капитан Кросс? – спросил Эндрю. – Неужели ни разу в жизни вы не испытывали искушения преступить закон, действуя не во имя интересов нашего короля, а руководствуясь лишь своей личной выгодой?

– Эндрю! – одернула брата Мадлен.

– Ничего, Мадлен, я охотно отвечу на этот вопрос, – успокоил ее Эрик. – Нет, сэр, никогда. Богатство не имеет для меня большого значения. Я всегда действую в интересах своей страны. И признаться, меня привлекают сам риск и волнение, связанные с преследованием корабля, погони, сражения…

Мэдди вздохнула:

– Боюсь, мне не понять того восхищения, с каким мужчины говорят о войне и сражениях…

Глаза Кэтлин вспыхнули.

– Во всем этом, дорогая кузина, привлекательна опасность, а не война сама по себе. Главное – перехитрить противника, знать, что выживешь только в том случае, если применишь все свои силы и навыки. Собственное могущество опьяняет, когда чувствуешь себя хозяином своей судьбы…

– Кэтлин, ты говоришь так, будто сама испытала все это, – заметил Эндрю.

– Но так оно и есть, сэр, – твердо сказал Эрик. – Мои матросы и я сам видели поразительное мастерство Кэтлин. Во время сражения с кораблями испанского торгового флота наша замечательная леди-капитан сумела захватить один из кораблей сама, не прибегая к нашей помощи. Более того, сделала это без единого выстрела. Своим маневром она спасла жизни многим матросам, этот успех оказался решающим в нашем сражении с испанцами.

– Ох, Кэтлин, какая же ты молодчина! И как это только тебе удалось?! – воскликнула восхищенная Мадлен.

Кэтлин, удивленная неожиданной похвалой Кросса, посмотрела на него.

– Как прикажете понимать перемену в ваших оценках, сэр. Помнится, после битвы вы угрожали мне суровым наказанием за непослушание. А теперь готовы наградить меня за мои подвиги!

Эрик улыбнулся:

– Вы рисковали жизнью, дорогая. Только страх за вас не позволил мне отдать должное вашей смелости…

– Вы сочли мой риск ошибкой, хотя сами, наверное, не раз ошибались подобным образом. Неужели жизнь вас ничему не научила?

Кросс не мог оторваться от ее огромных изумрудных глаз.

– Научила, да еще как…

Мадлен, увлеченная разговорами о море, попросила:

– Пожалуйста, расскажите нам подробнее о вашем сражении с испанцами. Я ведь так и не знаю, как вам удалось захватить целый флот.

Вздохнув, Эрик начал свой рассказ – захватывающий, яркий и вместе с тем правдивый, хотя он, конечно, опустил интимные подробности. Время от времени его дополняла Кэтлин, описав то, что произошло после взрыва на «Хейзере». Она поведала о том, как храбрый капитан рисковал жизнью, чтобы вынести ее с горящего корабля.

Мадлен, слушая все это, испытала легкую зависть к кузине, успевшей столько пережить.

Как и многие девушки ее возраста, Мадлен представляла себе эту историю в самом романтическом духе. Глядя на Кэтлин, беседующую с капитаном Кроссом, она вдруг подумала: «Господи, да они же влюблены друг в друга!» Мадлен не помнила, чтобы кузина разговаривала с кем-то еще так приветливо. Мэдди даже удивлялась той решительности, с какой Кэтлин отвергала поклонников, осаждавших ее во время предыдущих визитов к Треворам. А теперь она ласково улыбается человеку, тоже явно не равнодушному к ней…

Мэдди считала кузину своим лучшим другом. Сейчас, видя ее рядом с Кроссом, девушка решила, что они – идеальная пара. «Да, – подумала Мадлен, – эти двое созданы друг для друга». Однако она угадала и то, что им самим еще только предстоит сделать это открытие.

– Все это необычайно интересно, – проговорил Эдвард, когда Эрик кончил свой рассказ. – Я восхищен вами обоими. Кэтлин, дорогая, твой отец гордился бы тобой.

– Спасибо, Эдвард, – ответила Кэтлин. – А ты, Эндрю, что же молчишь? Неужели тебе нечего сказать?

Ее кузен налил себе еще бренди.

– Думаю, мои слова не слишком тебе понравятся, Кэт. Когда-то я уже говорил тебе о моих сомнениях и страхах, но, кажется, ты пропустила все это мимо ушей. По-моему, тебе нравится делать то, что шокирует всех других… Но признаться, – он широко улыбнулся, – ты делаешь все это чертовски хорошо!

Кэтлин подбежала к кузену, поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку.

– Ты и не представляешь себе, как много значит для меня твоя похвала. Спасибо, Эндрю!

Эрик настороженно следил за Кэтлин, размышляя о том, насколько близко ее родство с Эндрю. Ведь браки между дальними родственниками не считаются предосудительными… Чтобы разрешить этот мучительный вопрос, он обратился к Эдварду:

– Губернатор, а что, Майлз О'Ши был близким родственником твоей семьи?

– Вообще-то мне он и вовсе не был родственником.

– Вот как? Но Мэдди называет Кэтлин кузиной… – Такой поворот и вовсе не устраивал Эрика.

– Видите ли, кузинами были наши матери, Анна и Лидия, – пояснила Мадлен. – То есть отец матери Кэтлин и мать моей матери были братом и сестрой… – Запутавшись в сложных родственных связях, Мадлен помолчала. – Или это была мать матери Кэтлин? – Она сконфуженно улыбнулась. – Нет, это все не так просто, как я предполагала…

Эдвард пришел на помощь дочери:

– Родственные связи между моими детьми и Кэтлин и впрямь довольно сложны… Впрочем, хотя они и в дальнем родстве, все мы живем как одна дружная семья.

«Итак, они настолько дальние родственники, что брак между Кэтлин и Эндрю вполне возможен», – подумал Эрик. Желая узнать еще больше, он решил исподволь все выяснить.

– Как благородно, Эдвард, что твой дом всегда открыт для Кэтлин. Полагаю, так оно и было все эти годы?

Тень печали пробежала по лицу Тревора.

– Ничего такого в этом нет, капитан… Моя покойная жена плохо переносила тропический климат, да и одиночество тоже – а ей приходилось много бывать одной, когда мы переехали в Кингстон. Пока они жили в Англии, Анна и Лидия очень дружили. Потом Анна вышла замуж за Майлза и уехала с ним в колонию. После того как мы с Лидией обосновались здесь, Анна часто гостила у нас, а Майлз отправлялся в море. Моя жена очень ценила ее общество. Потом Лидия подхватила тяжелую тропическую лихорадку, и я настаивал на том, чтобы Анна уехала от нас вместе с маленькой Кэтлин, однако та и слышать об этом не хотела. Она удалила всех домочадцев из комнаты моей больной жены и ухаживала за ней одна. К несчастью, ее усилия оказались тщетными – моя жена умерла. Анна же, утомленная уходом за ней, тоже заболела лихорадкой и уже не могла сопротивляться болезни. Она умерла через неделю после Лидии. – Эдвард налил себе виски. – Итак, теперь ты понимаешь, почему все мы души не чаем в Кэтлин. Даже если бы я не относился к этой девушке как к собственной дочери, все равно мы чувствовали бы себя в долгу перед ней.

Кэтлин, взволнованная воспоминаниями губернатора, покачала головой:

– Ну-ну, Эдвард, если уж кто перед кем в долгу, так это я перед тобой. Тебе ведь пришлось столько вынести из-за меня в последние годы…

– Я всегда считал, что храбрость и бесстрашие Кэтлин унаследовала от отца, – проговорил Эрик. – Но теперь вижу, что ошибался… Твоя мать, Кэтлин, была необыкновенной женщиной…

Кэтлин потупила глаза.

– Верно. Ее смерть была тяжелым ударом для отца. Он обожал ее.

– Но у Майлза оставалась ты! Его утешение и радость, дарившая ему мир и спокойствие…

К удивлению Эрика, при его словах все разразились громким хохотом.

– Честно говоря, я не слишком уверен в том, что Кэтлин всегда дарила отцу мир и спокойствие, – заметил Эндрю.

– Это уж точно! – согласилась Кэтлин.

– Видите ли, – продолжал Эндрю, – после смерти Анны мой отец предложил Майлзу, чтобы Кэтлин жила у нас, пока тот будет в море. Капитан согласился, понимая, что с нами, детьми, его дочери будет лучше, чем в колонии у бездетных тетки и дяди. К несчастью, Майлз не учел одного обстоятельства. Даже в нежном возрасте Кэтлин решила сделать выбор сама.

– Я тайком пробиралась на борт «Хейзера» несколько раз, – объяснила Кэтлин. – Конечно, отец находил меня и отправлял назад, на берег, считая, что девочку нужно держать подальше от грубых и неотесанных матросов. Но каждый раз я снова возвращалась на корабль.

Эдвард рассмеялся, вспомнив изобретательность Кэтлин.

– Она была настоящей пронырой, эта маленькая хитрая злючка. Однажды мы заперли ее в комнате, а она спустилась вниз по решеткам, обвитым плющом, и снова убежала на корабль.

– И когда отец обнаружил меня на борту «Хейзера», то приказал убрать эти садовые решетки…

– Неужели ты и после этого умудрилась сбежать на корабль?

– Разумеется! Я была страшно упрямой, и если уж что-то для себя решала… В конце концов все это стало своеобразной игрой: ребенок соревновался в хитрости и изобретательности со взрослыми…

– Но… как же ты умудрилась убежать из дому, когда взрослые сняли садовые решетки? Спустилась по водосточной трубе? – спросил Эрик.

– О нет, наша Кэтлин придумала кое-что получше, – усмехнулся Эндрю. – У нее ведь был специальный штат шпионов, работавших на нее…

– И кто же эти шпионы? – нахмурился Эрик.

– Мои кузен и кузина! – гордо сообщила Кэтлин. – Шестилетняя Мэдди была такая доверчивая и легковерная.

– Я никогда не была легковерной! – возмутилась Мадлен. – Просто я всегда понимала тебя и старалась помочь, если могла.

– Нет, Мэдди, – возразил Эндрю, вспомнив, как Кэтлин обманывала свою простодушную маленькую кузину. – Ты и в самом деле была легковерной, это уж точно…

– Все это было еще до того, как Эндрю поехал учиться в Англию, – уточнила Кэтлин. – Ну и в конце концов отец понял, что удерживать меня на берегу бессмысленно. Так я оказалась на борту «Хейзера». И плавала четыре года, пока… пока отец не решил, что мне пора стать настоящей леди. Не могла же я всю жизнь оставаться морским волком.

– Но ведь ты и после этого плавала с отцом, – возразил Эрик.

– Да, мы с ним заключили соглашение. Шесть месяцев в году я должна была проводить на берегу, обучаясь всему тому, что положено истинной леди. А потом на шесть месяцев уходила в море, что было мне гораздо больше по душе.

– А что же ты собираешься делать теперь, оставшись без «Хейзера»?

– Пока не знаю. – Она внезапно встала. – Кажется, мы слишком здесь засиделись. Пойду-ка я в сад, подышу воздухом.

Эрик быстро подошел к Кэтлин.

– Можно составить тебе компанию? В такой чудесный вечер я тоже не прочь подышать свежим воздухом.

Веранду заливал серебристый свет полной луны; легкий ветерок играл листвой деревьев. Кэтлин прислонилась к колонне.

Облокотившись на перила веранды, Эрик посмотрел вниз и понял, что Кэтлин и в самом деле была храбрым ребенком, если же не боялась спуститься по решеткам, обвитым плющом.

– Представляю себе твою решительность и отвагу.

– Да, несмотря на мою привязанность к этой семье, у меня было особое отношение к отцу. Я знала, что нужна ему точно так же, как и он мне…

– Значит, ты все-таки допускаешь, что тебе кто-то нужен? – Казалось, Эрик только что одержал маленькую победу.

– Тогда я была ребенком. А сейчас я – женщина.

– О да, Кэтлин, сейчас ты женщина. Прекрасная, умная, смелая и очаровательная. – Эрик быстро направился к ней, но девушка спустилась в сад. Он последовал за ней. Кэтлин тихо шла по дорожкам, залитым лунным светом.

– Капитан, боюсь, вы что-то перепутали, из-за полной луны, должно быть. Ведь только прошлым вечером вы называли меня упрямой маленькой злючкой.

– Тогда я был очень рассержен. А ты… ну признайся, ты ведь и вправду была упрямой маленькой злючкой…

– Да, уж этого не стану отрицать. – Кэтлин вздохнула, наслаждаясь его обществом. – Скажите, капитан, почему вы послали своих людей разыскивать меня?

– Я не привык, чтобы мне отказывали в том, чем я дорожу.

– А я… Я дорога вам?

Эрик пристально взглянул в глубокие изумрудные глаза Кэтлин. Страсть и желание вспыхнули в нем.

– Разве ты сомневаешься?

Внезапно она повернулась и быстро побежала в глубину сада.

– Кэтлин, вернись! – Догнав девушку, Эрик нежно, но решительно повернул ее к себе.

– Почему ты убегаешь от меня, Кэтлин? Я не причиню тебе никакого зла…

– Уж вам-то, капитан, это должно быть понятно гораздо лучше, чем кому бы то ни было другому…

– Забудь о своем прошлом, Кэтлин! Пусть его злые духи оставят тебя наконец в покое! Оно не должно стоять между нами.

– Но я никогда не смогу поверить ни одному мужчине! Эрик указал ей на серебряный диск луны:

– Посмотри на луну, Кэтлин! И на эти деревья, на сад… Твоя красота затмевает очарование самой прекрасной розы, а лицо излучает мягкий свет, рядом с которым меркнет сияние луны… Наверное, ни один мужчина не мог бы при взгляде на тебя остаться равнодушным и не желать тебя больше всего на свете… Посмотри, какая дивная спокойная ночь. Она создана для любви. В такую ночь, как эта, никто не должен быть одинок. Поверь мне, Кэтлин… Поверь мне…

Глубокий голос Эрика, казалось, гипнотизировал ее. Однако Кэтлин, взволнованную его близостью, удивило, что все эти поэтические слова исходят из уст такого человека. Охваченная внезапным раздражением, она отступила от капитана и рассмеялась.

– Что же тут смешного? – рассердился Эрик.

– Да вы сами, капитан! – улыбнулась Кэтлин. – Скажите мне правду, сэр… Сколько раз вы произносили эти слова? И скольких легкомысленных девушек одурачили ими? Только честно!

Эрик вдруг осознал, что и впрямь уже не раз повторял эти слова. И кстати, с большим успехом!

– Сколько раз? Боюсь, не стоит говорить правду… Но как ты догадалась?

– Трудно поверить в такие слова, когда их произносит человек дела, а особенно вы, капитан. Думаю, вам гораздо проще было бы обойтись без них и просто похитить доверчивую девушку, перекинув ее через плечо.

– А, так тебе этого хочется? – весело подхватил Эрик. – Что ж, мне и в самом деле следовало бы схватить тебя и унести подальше отсюда.

– Но я же не о себе говорила, капитан…

– Разве? – Эрик бросился к Кэтлин. Однако она была настороже и, проворно отскочив, снова устремилась в дальний уголок сада. Эрик последовал за ней, и они резвились, как дети, играющие в салочки. Перед ними замаячили контуры лабиринта, и Кэтлин вскоре оказалась во внутреннем дворике.

Внимательно оглядевшись, она обнаружила, что Эрика рядом нет. Кэтлин настороженно всматривалась в темные тени, пытаясь заметить какое-нибудь движение. Но вокруг было необыкновенно тихо.

– Эрик? – позвала она.

Из густой тени справа от нее показалась сильная рука Эрика и схватила ее. Но держал он Кэтлин не крепко, и, смеясь, она отбежала. Их игра возобновилась. Они носились по открытому пространству лужайки, и, когда Эрик подбегал к ней, Кэтлин бросалась в сторону.

– Все, довольно, – рассмеялась она, задыхаясь от бега. – Перемирие.

– Ни за что! Война так война!

Они посмотрели друг на друга, и Эрик внезапно схватил Кэтлин и заключил в объятия.

– Прошу тебя, Кэтлин, скажи мне… Скажи, что мне сделать, чтобы ты стала моей? Я хочу тебя…

Их сердца бились сейчас в унисон. На своих щеках Кэтлин ощутила его влажное и горячее дыхание. Ее охватил трепет от волнующей близости Эрика.

– Я принадлежу только себе, и никому больше, капитан. А теперь, пожалуйста, пустите меня, я пойду.

– Не могу, Кэтлин, – прошептал он. – Да поможет мне Господь, ибо я не могу…

Губы его отыскали нежное углубление на ее шее, и Эрик провел языком по голубой жилке. Он осыпал поцелуями плечи и грудь Кэтлин, а его руки скользили по ее спине. Девушку охватила сладкая истома, но она все еще пыталась овладеть собой.

– Эрик, нет… пожалуйста… Я не могу дать вам того, чего вы хотите… не могу!

Жалобный голос Кэтлин поразил Эрика, и он, слегка отстранившись, посмотрел в ее огромные изумрудные глаза. Желание обладать Кэтлин затмило его рассудок. Забыв обо всем на свете, он горячо шептал:

– Милая Кэйт… Восхитительная Кэйт… Только не убегай от меня больше…

Но Кэтлин, сгорая от желания, все еще держала его на расстоянии.

– Господи, ты же мучаешь меня, Кэйт. А я-то всерьез считал, что человек, умудренный жизненным опытом, не может сходить с ума от любви! Страсть? О да, я испытал и страсть, и мимолетное желание, но все это не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую, глядя в твои горящие глаза…

Говоря это, Эрик ласкал дрожащую Кэтлин. Он осторожно вынул шпильки из ее волос, и тяжелые локоны рассыпались по плечам и спине девушки.

– Знаешь ли ты, что делаешь со мной, Кэйт… нежная моя Кэйт… делаешь своим удивительным женским телом… Господи, если бы ты только знала, как давно я мечтал об этом. – И с этими словами он запустил пальцы в длинные волосы Кэтлин. Притянув ее ближе, Эрик зарылся лицом в шелковистую массу волос, наслаждаясь их нежным ароматом.

Кэтлин едва дышала. Эрик был так близко от нее, а от его слов, таких нежных и полных любви, у нее мутился разум. Правда ли, что он любит ее, или же произносит все эти слова в надежде подчинить ее своей воле? На этот вопрос Кэтлин не знала ответа.

– О, Кэтлин, позволь мне поцеловать тебя!

Сердце девушки забилось быстрее, когда он нежно и горячо приник к ее губам. Она не могла уже противиться ему. Его опытные, умелые пальцы все больше распаляли Кэтлин. Платье наконец соскользнуло с ее плеч. С нежным нетерпением Эрик освободил груди Кэтлин и покрыл их поцелуями. Его язык прошелся по затвердевшему соску, и он вобрал его в рот. Кэтлин затрепетала от восторга. Огонь в ней бушевал все сильнее. Она тяжело задышала. Не в силах больше сдерживать себя, девушка откинула голову и отдалась удивительным ощущениям. И, поняв, что она сдалась, Эрик чуть не вскрикнул от радости.

Пытаясь держать страсть под контролем и желая доставить Кэтлин никогда еще не изведанное ею наслаждение, он вместе с тем все еще опасался пробудить ее страхи. Когда же его твердая плоть прижалась к бедрам Кэтлин, она откинулась на его руку, подставляя губам Эрика свою грудь. Он осторожно покусывал ее затвердевшие соски. Кэтлин затрепетала еще сильнее, обхватила руками лицо Эрика и запустила пальцы в его темные волосы. Ее внезапная вспышка страсти вскружила ему голову. Тяжело дыша, он искал рот Кэтлин.

– Вот что ты делаешь со мной, Кэйт! Ты заставляешь меня сгорать от желания, удовлетворить которое не может никто, кроме тебя.

Снова легко коснувшись набухших от желания сосков, Эрик устремился вниз, к ее упругим бедрам. Потом его рука оказалась между ног Кэтлин и нащупала треугольник вьющихся волос. Медленно, осторожно запустил он свои пальцы во влажные складочки ее тела, поглаживая бугорок чувствительной плоти. Кэтлин застонала от наслаждения, уже не скрывая его, еще сильнее откинулась назад, словно пытаясь вобрать в себя его ладонь.

Эрик зажег в ней трепещущее пламя, а сейчас она сгорала от страсти. И когда волны неописуемого восторга пробежали по всему телу Кэтлин, к ней вдруг вернулись прежние страхи. Тело пожирало желание, но разум восстал против этого. Она знала, что такое не должно произойти с ней. Разве Кэтлин не убеждала себя всю жизнь, что ей не дано испытать женских радостей? От его набухшей плоти исходил жар, и Кэтлин вдруг отчетливо поняла, что скоро нежные ласки иссякнут и в нее войдет то, что было причиной самых темных ее страхов.

«И что же случится потом? – с ужасом подумала она, стараясь отогнать от себя волны желания. – Что будет, если тело Эрика сольется с моим? Чудовищная боль, мука, которую мне не вынести!»

А губы Эрика уже снова ласкали ее грудь. Кэтлин попыталась отстраниться, страстно желая его и боясь своего желания.

– Нет, Эрик, нет… Пожалуйста, не надо…

Однако он не прекращал эти безжалостные мучения. От прикосновений его пальцев в теле Кэтлин разгорался огонь, угрожавший поглотить все ее существо. Все смешалось: опасения, страх, наслаждение, – и, уже не помня себя, она снова выдавила с трудом:

– Нет, пожалуйста, остановись. Я не могу…

– Не убегай от меня, Кэйт! Господи, пожалуйста, только не убегай!.. – Эти слова прозвучали как мольба, и Кэтлин почувствовала его влажное, горячее дыхание на своих щеках. – Пожалуйста, позволь себе познать то блаженство, которое мужчина и женщина могут подарить друг другу. Забудь навсегда о призраках прошлого, разделяющих нас. Позволь показать тебе…

– Нет! – Собрав все свои силы, Кэтлин вырвалась наконец из его объятий. На глаза ее навернулись слезы. Порочное тело, так предательски изменившее ей, все еще кричало от страсти и тянулось к Эрику, но это еще больше напугало девушку. Пряча свои груди от его жадного взгляда, она повторила: – Нет!

В его глазах застыли страсть и боль, и он тяжело дышал.

Слезы потекли по щекам Кэтлин, и, приглушенно вскрикнув, она побежала к дому. Эрик бросился за Кэтлин, но внезапно остановился и посмотрел ей вслед. Скоро он потерял ее из виду.

Страсти все еще бушевали в нем. Эрик прислонился к дереву и посмотрел на небо. Звезды сияли как бриллианты, но луна уже скрылась за ветвями деревьев.

Эрик вдруг почувствовал себя старым и очень усталым. Он знал, что еще не раз увидит эту огромную луну – если не завтра, так через несколько недель. Но увидит ли он женщину, мысли о которой неотступно преследовали его? Это было совсем другое дело. Он никогда еще не испытывал такого желания. Он хотел обладать не только ее телом, но и душой. Мечтал завоевать ее любовь. Неужели судьба обойдется с ним так жестоко, что Кэтлин никогда не будет принадлежать ему?

– Нет! – воскликнул Эрик. – Этого просто не может быть! Я завоюю ее и сделаю своей. И даже если мне понадобится для этого вся моя жизнь, я добьюсь того, чтобы она в конце концов мне поверила! Сегодня ночью я уже был близок к цели, и если теперь проявлю терпение, то через какое-то время Кэтлин отдастся мне по собственной воле! Я убежден в этом.

Эрик стоял в саду, пока не успокоился, и только после этого вернулся к дому. Но, поднявшись на веранду, он снова посмотрел на темное небо. Ночной ветерок легко шелестел в листьях деревьев, и на своих нежных крыльях он унес тихие слова Эрика:

– Уже скоро, любовь моя, скоро…

Глава 13

Лампа в ее комнате не горела, и Кэтлин, стоявшая у окна, радовалась этому. Все еще дрожа, она смахнула слезинки со щек и продолжала наблюдать за Эриком, направлявшимся к дому. Пожирая его глазами, девушка восхитилась грацией капитана.

Кэтлин была растеряна, испугана, возбуждена… Обуреваемая противоречивыми эмоциями, она тщетно пыталась разобраться и них. Девушка знала, что тело изменило ей, ответив на ласки Эрика, но понимала и то, что и разум тоже не вполне повинуется ей. Слишком уж Кэтлин хотелось уступить его страсти – как, впрочем, и своей собственной.

Она потеряла счет времени, когда раздался негромкий стук в дверь. Не дожидаясь, пока кузина ответит, Мадлен тихо проскользнула в комнату.

– Кэтлин, все в порядке?

– Да, Мэдди, все хорошо.

– Эрик сказал, что ты почувствовала себя неважно в саду и потому решила вернуться к себе.

– Сейчас все в порядке. Просто у меня немного разболелась голова, только и всего.

– Кажется, с тобой часто происходит что-то подобное, когда капитан поблизости, – заметила Мэдди.

– Не говори глупостей. При чем тут капитан Кросс?

– Хотя я и моложе тебя на несколько лет, но уже не так наивна, как раньше. – Мадлен подошла к кузине. – Ты что, плакала?

Сейчас на Кэтлин падал свет лампы, и покрасневшие, распухшие от слез глаза выдавали ее. Она быстро отвернулась.

– Бог с тобой. Я просто очень устала. Думаю, мне лучше лечь. – Однако от Мэдди было не так-то легко отделаться.

– Кэтлин, скажи, капитан Кросс обидел тебя?

– Нет! – не выдержала Кэтлин. Охваченная тоской, она бросилась на кровать и разрыдалась, как дитя.

В юной Мадлен внезапно проснулся материнский инстинкт. Присев на кровать, она поглаживала кузину по спине до тех пор, пока та наконец не успокоилась.

– Ох, Мэдди, прости меня. Мне не следовало так распускаться… при тебе…

– Что за чушь! – возмутилась Мадлен. – Время от времени всем необходимо выплакаться. К тому же женщин ведь не зря называют слабым полом…

– Не говори глупостей! Женщины – вовсе не слабый пол. То, что мы якобы слабые и зависимые создания, – всего-навсего выдумки, распространяемые мужчинами. Это позволяет им важничать, задаваться и выставлять себя героями…

– Может, ты и права, – задумчиво проговорила Мадлен, – но только я никогда еще не замечала, чтобы наш смелый и мужественный капитан задавался и выставлял себя героем.

– Но я вовсе не имела в виду капитана Кросса. Все это к нему не относится, – возразила Кэтлин.

– Так ты не о нем? Странно! Всего несколько минут на зад ты гуляла с ним в саду, а теперь вдруг запираешься в своей комнате и рыдаешь так, будто твое сердце разрывается на части. О ком же еще я могла подумать, если не о капитане Кроссе?

– Думай о нем сколько угодно, только меня к этому не приплетай!

– Кэтлин, прошу тебя, я ведь уже не ребенок. Расскажи мне откровенно все, что накопилось у тебя на сердце. Может быть, я как-то тебе помогу.

– Ты очень добра, Мэдди… Я понимаю, что намерения у тебя самые лучшие, однако ты мне ничем не поможешь. Да и никто не поможет. Прошу тебя, не спрашивай меня больше ни о чем.

– Ладно, Кэтлин, больше я и слова не скажу. Вот разве что… В общем, по-моему, ты сама причиняешь себе страшную боль!

– Мэдди!

– Да, именно так. Капитан Кросс – удивительный человек, сразу видно, как ты ему дорога. И если ты спросишь меня, что обо всем этом думаю, то так и знай: тебе было бы гораздо легче сразу признаться себе в том, что ты по уши влюбилась в него!