Текст книги "Сергий Радонежский. Личность и эпоха"

Понятно, что поручить столь деликатный вопрос о сватовстве дочерей князя Дмитрия Константиновича можно было только доверенному человеку. В этом плане кандидатура Сергия Радонежского оказывалась весьма удачной. Василий Васильевич Вельяминов знал Сергия через старшего брата Стефана, который, как уже говорилось, будучи игуменом Богоявленского монастыря, одно время был даже духовником Вельяминова.[403]403
  Клосс Б. М. Указ. соч. С. 308.


[Закрыть]

В ходе своей поездки троицкий игумен успешно справился с порученными делами. 18 января 1366 г. в великокняжеской Коломне состоялась свадьба великого князя Дмитрия Ивановича и Евдокии, младшей дочери суздальского князя,[404]404
  ПСРЛ. Т. XXV. С. 394. В свое время в литературе возникли сомнения – в каком году (1366 или 1367-м) происходила свадьба Дмитрия и Евдокии? В. А. Кучкиным было выдвинуто предположение, что она состоялась в январе следующего, 1367 г. (Кучкин В. А. Русские княжества… С. 68), однако мы предпочитаем придерживаться традиционной хронологии. Основанием для этого служит указание на время свадебного торжества в Симеоновской летописи и Рогожском летописце под 6874 г.: «Тое же зимы месяца генваря въ 18 день, на память святыхъ отець нашихъ Афанасия и Кирила, в неделю промежу говенеи» (ПСРЛ. Т. XV. Стб. 83; Т. XVIII. С. 105). Из данного свидетельства вытекает, что Дмитрий женился 18 января, в промежуток между двумя постами: однодневным (5 января, в навечерие Богоявления Господня) и Великим (семь недель перед Пасхой). При этом день свадьбы пришелся на воскресенье («неделя» – церковно-славянское название воскресенья) (См.: Энциклопедический словарь. Издатели: Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. Т. 40. СПб., 1897. С. 830). В 1366 г. Пасха пришлась на 5 апреля, а следовательно, Великий пост начался в понедельник 16 февраля (Степанов Н. В. Календарно-хронологический справочник. Пособие при решении летописных задач на время // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1917. Кн. 1 (260). С. 69). Отсюда нетрудно подсчитать, что в этом году 18 января пришлось именно на воскресенье. В 1367 г. соотношение дат и дней недели было иным.


[Закрыть] и примерно в это же время на ее старшей сестре Марии женился Микула Вельяминов.[405]405
  См.: ПСРЛ. Т. XXV. С. 250.


[Закрыть]

Но насколько достоверными являются наши предположения о возможных контактах Сергия с московским тысяцким? Понятно, что если разговоры о сватовстве дочерей суздальского князя и были, то велись они без свидетелей. В этой связи следует упомянуть об интересном замечании Н. С. Борисова, обратившего внимание на один источник, остававшийся на периферии внимания исследователей, писавших о Сергии Радонежском: «Императрица Екатерина II глубоко интересовалась русской историей. При помощи лучших специалистов того времени она написала несколько исторических трудов, в которых встречаются уникальные факты. Императрица и ее консультанты имели в своем распоряжении не сохранившиеся до наших дней источники. Перу Екатерины принадлежит, среди прочего, составленная на основе источников записка „О преподобном Сергии“. В ней читаем следующее: „В 1366 г. (в действительности в 1365 г. – Авт.) преподобный игумен Сергий, по просьбе князя великого Дмитрия Ивановича, ездил послом в Нижний Новгород к князю Борису Константиновичу о мире. И мир и тишину паки восстави, и первые слова о браке князя великого Дмитрия Ивановича со дщерью князя Дмитрия Константиновича Суздальского были пособием преподобного игумена Сергия, чем пресеклись междоусобные распри о великом княжении Владимирском на Клязьме“».[406]406
  Борисов Н. С. Указ. соч. С. 286. Текст, принадлежащий Екатерине II, опубликован: Житие преподобного Сергия Радонежского. Написано государыней императрицей Екатериной Второй. Сообщил П. И. Бартенев. СПб., 1887. С. 15. (Памятники древней письменности и искусства. Вып. LXIX.)


[Закрыть] Данное показание источника полностью подтверждает выдвинутую нами версию о второй цели визита троицкого игумена в Нижний Новгород и служит свидетельством того, что именно в 1365 г. началось тесное знакомство Сергия Радонежского с Дмитрием Донским, которое продолжалось почти четверть века, вплоть до смерти последнего в мае 1389 г.

Завершая рассказ о нижегородской поездке троицкого игумена, следует упомянуть еще об одной детали. Именно к ней приурочивают основание преподобным небольшой Георгиевской пустыни на реке Клязьме близ Гороховца. Историки, правда, высказывали сомнения по поводу этого факта. Однако имеющиеся у нас сведения позволяют говорить о том, что эта обитель действительно была основана Сергием Радонежским в ноябре – декабре 1365 г.

Отмечая широкую миссионерскую деятельность монахов Троицкого монастыря, В. О. Ключевский писал: «Он (Сергий. – Авт.) пользовался всяким случаем завести обитель, где находил то нужным. В 1365 г. великий князь Дмитрий Донской послал его в Нижний Новгород… и на пути, мимоходом, он нашел время в глуши Гороховского уезда, на болоте при реке Клязьме, устроить пустынку, воздвигнуть в ней храм св. Троицы и поселить „старцев пустынных отшельников, а питались они лыками и сено по болоту косили“».[407]407
  Ключевский В. О. Сочинения. Т. 2. Курс русской истории. М., 1988. С. 235.


[Закрыть]

Несколько более подробные сведения об этой обители находим в известном справочнике В. В. Зверинского, сообщающем, что Георгиевская пустынь, располагавшаяся там, где позднее находилось село Георгиевская слободка Гороховецкого уезда Владимирской губернии, в 15 верстах к западу от Гороховца, при озере Саке, близ левого берега Клязьмы, была основана в 1365 г. Сергием Радонежским на пути из Нижнего Новгорода. Позднее обитель была разорена казанскими татарами, но около 1590 г. была восстановлена старцем Сергиева монастыря Варсонофием Якимовым и приписана к Троице-Сергиевой лавре. Но и на этот раз обитель просуществовала лишь немногим более столетия. В 1703 г. упоминается ее строитель Варсонофий Урвачов, но уже до 1764 г. она прекратила свое существование.[408]408
  Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. Т. III. СПб., 1897. № 1553.


[Закрыть]

Поскольку «Житие» Сергия (точнее, та его часть, которая принадлежит уже перу Пахомия Логофета) ничего не сообщает о поездке Сергия в Нижний Новгород, а тем более об основании преподобным новой обители, в современной литературе отношение к этому факту биографии троиц-кого игумена двойственное. Если Н. С. Борисов считает данное известие достоверным, то В. А. Кучкин полагает, что «достоверность этих преданий не подкрепляется более ранними свидетельствами». Б. М. Клосс, склоняясь к мнению В. А. Кучкина, все же считает, что вопрос нуждается в до-исследовании.[409]409
  Борисов Н. С. Указ. соч. С. 114; Кучкин В. А. Сергий Радонежский. С. 89; Клосс Б. М. Указ. соч. С. 60.


[Закрыть] Это обстоятельство заставляет нас обратиться к первоисточникам.

Об истории этой обители становится известно из жалованной грамоты царя Федора Ивановича, выданной соборному старцу Троице-Сергиева монастыря Варсонофию Якимову 12 сентября 1590 г.: «В Гороховском де уезде на реке на Клязьме в поймах на болоте есть пустыня, а в ней бывал храм Живоначальная Троица, да Христов мученик Георгий, а поставил де ту пустыню и храм сам чудотворец Сергий в те поры, как ево посылал в Нижний Новгород прадед наш великий государь великий князь Дмитрий Иванович Донской ко князю Борису Константиновичу о миру; а в той де пустынке жили старцы пустынные отходники, а питалися лыками и кошницы, и сено по болоту косили; и та де пустыня запустела от казанских татар лет с семдесять (то есть в начале 1520-х гг. – Авт.), и лесом поросла».[410]410
  Сборник Муханова. 2-е изд. СПб., 1866. С. 201. № 130.


[Закрыть]

В архиве Троице-Сергиева монастыря уцелел целый комплекс актов на владения Георгиевской обители в Гороховце, восходящий к XV в. и включающий в себя несколько жалованных грамот великих князей Ивана III и Василия Темного. Согласно им, первое упоминание «пустынки у Юрия святого» содержится в жалованной грамоте Василия Темного троицкому игумену Зиновию, которая датируется 1432–1435 гг.[411]411
  АСЭИ. Т. I. М., 1952. С. 77. № 94.


[Закрыть] Таким образом, выясняется, что содержащаяся в грамоте 1590 г. информация об обстоятельствах основания этой обители не является домыслом конца XVI в., а сама пустынь существовала уже в первой трети XV в. Все это позволяет достаточно уверенно говорить о том, что Георгиевская обитель вполне могла быть основана Сергием Радонежским. Не случайным был и выбор места для основания обители – именно в этих местах произошло примирение Дмитрия и Бориса Константиновичей в 1364 г. Поэтому не исключено, что спустя год в честь этого события здесь могла быть воздвигнута обетная церковь.

Для нас же определенный интерес представляет другая жалованная грамота царя Федора Ивановича, выданная приблизительно через год после первой – 4 августа 1591 г. все тому же старцу Варсонофию Якимову. Она практически повторяет слово в слово предыдущую: «В Гороховском уезде пустынка Сергея чюдотворца Зачатие, а был в ней храм Живоначальная Троица да Христов мученик Георгий; а поставил деи ту пустынку и храм сам чюдотворец Сергий, в те поры как его посылал в Нижней Новгород прадед наш великий государь князь велики Дмитрей Ивановичь Донской ко князю Борису Константиновичю; а жили деи в той пустынке старцы, пустынные отходники, а питалися лыками и сено по болоту косили; а запустела деи та пустынка от казанских татар лет с семдесят».[412]412
  Акты исторические. Т. 1. СПб., 1841. С. 434–435. № 229.


[Закрыть] Тем не менее случайная оговорка в источнике позволяет уточнить, что изначально обитель была посвящена празднику Зачатия святой Анны и лишь позднее стала именоваться Георгиевской – по приделу расположенного в ней Троицкого храма.

Как будет показано ниже, в Древней Руси очень устойчивой была традиция освящения храма на престольный праздник. Близкое соседство в святцах Юрьева дня (осеннего) – 26 ноября и Зачатия святой Анны – 9 декабря позволяет предположить, что это совпадение не случайно и основание обители следует отнести к ноябрю – декабрю 1365 г. Тем самым можно утверждать, что поездка Сергия Радонежского в Нижний Новгород и основание новой обители пришлись на последние месяцы 1365 г.

Глава 4
Андроников монастырь

Споры историков относительно даты создания Андроникова монастыря. Анализ источников об основании этой обители. Определение ошибки В. А. Кучкина. Установление точной даты основания Андроникова монастыря. Связь этого монастыря с событиями московской жизни того времени

В истории Русской церкви основанный Сергием Радонежским Троицкий монастырь известен также тем, что из него вышла целая плеяда учеников преподобного, ставших основателями новых обителей, рассеявшихся по необъятной Руси. По некоторым оценкам, сам Сергий, его ученики и «собеседники», ученики учеников создали или восстановили от четверти до половины всех появившихся в XIV–XV вв. русских монастырей. Что касается конкретных цифр, то в современной литературе порой встречается число в 150 обителей, основанных учениками преподобного за 100 лет.[413]413
  Беляев С. А. Преподобный Сергий и наше время // Журнал Московской патриархии. 1996. № 7. С. 43.


[Закрыть]

Первой из таких обителей, относительно которой «Житие» Сергия сообщает, что в ее основании принял участие троицкий игумен, следует признать Московский Спасо-Андроников монастырь. Он возник близ тогдашнего города, на левом берегу Яузы.

Согласно агиографу, однажды к Сергию Радонежскому пришел «некыи юношя» с просьбой постричь его в монахи. Как и Сергий, он был выходцем из Ростова. Преподобный не отказал ему в этом и постриг с именем Андроник. В течение десяти лет Андроник жил в Троицкой обители «въ всяком послушании», а затем у него возник замысел «еже изити из монастыра (Троицкого. – Авт.) и сътворити свои монастырь». Случай помог этому желанию осуществиться: в Троицу «приде же тогда Алексие митрополит посещениа ради». В беседе с ним Сергий рассказал о мыслях Андроника и спросил, как поступить с ним. Митрополит посоветовал игумену не препятствовать своему ученику и, взяв с собой Андроника, отправился с ним в Москву. Здесь, на берегах Яузы, Алексей с помощью ученика Сергия выбрал место для будущей обители, а на вопрос Андроника: «владыко святыи, в кое имя велиши основати церковь в котораго святого?» – рассказал о когда-то данном им обещании.

Во время возвращения Алексея из Константинополя его путь на Русь пролегал через море. Внезапно налетела сильнейшая буря, корабль готов был уже погрузиться в пучину, и тогда митрополит стал молиться Богу, обещая, что, если доберется до берега, поставит церковь во имя того святого, память которого будет праздноваться в день, когда корабль достигнет суши. Вскоре шторм стих, и судно пристало к берегу. Это случилось 16 августа, день большого церковного праздника, когда отмечается перенесение Нерукотворного образа Христа из Эдессы в Константинополь. По преданию, эта икона передавала лик Спасителя, чудесным образом запечатленный на убрусе (плат, полотнище, полотенце), который он приложил к лицу. Благодарный за свое чудесное спасение, Алексей обязался поставить на Руси церковь во имя Образа Нерукотворного Спаса.

Однако за постоянными делами по управлению Русской церковью митрополиту все не удавалось исполнить свое обещание, и лишь поездка к Сергию помогла осуществить его. Он велел Андронику поставить на берегу Яузы церковь во имя Образа Нерукотворного Спаса. Вскоре храм был выстроен, митрополит освятил его, дал «потребная на устроение монастыру» и «постави же ту игумена Андроника». Такова вкратце история об основании Андроникова монастыря в «Житии» Сергия Радонежского, составленном Пахомием Логофетом.[414]414
  Клосс Б. М. Избранные труды. Т. 1. Житие Сергия Радонежского. М., 1998. С. 370–371.


[Закрыть]

Жизнеописание Андроника Московского до нас не дошло, а основные сведения о нем содержатся в житиях Сергия Радонежского и митрополита Алексея, в которых подробно рассказывается об основании Андроникова монастыря. Как и Сергий Радонежский, Андроник являлся уроженцем Ростова. Судя по тому, что на момент основания монастыря Андронику должно было быть не менее 33 лет – возраст, необходимый для поставления в настоятели, – примерное время его рождения приходится на конец 20-х гг. XIV в.

Из последующей его биографии известно лишь то, что он скончался 13 июня, когда отмечается его память. Если к этой дате следует отнестись с доверием, то относительно года кончины Андроника в литературе существуют разногласия. Так, составленный в XIX в. «Троицкий патерик» сообщает, что Андроник скончался после 40-летнего настоятельства в 1404 г. Однако Б. М. Клоссом была обнаружена рукопись «Жития» Сергия 40-х гг. XVII в., где сообщается, что Андроник скончался «месяца июня в 13 день, в лето 6982», то есть в 1474 г., что в предположении ошибочности написания числа сотен дает 1374 г. Правильную же дату смерти Андроника – 13 июня 1373 г. содержит собственноручная запись троицкого келаря Симона Азарьина, собиравшего сведения о всех учениках Сергия.[415]415
  Там же. С. 44, 211.


[Закрыть]

Местная канонизация Андроника относится, вероятно, к концу XV в., но общецерковной канонизации не было. Мощи Андроника и его ученика Саввы были обретены (время неизвестно), однако оставлены под спудом, но не под землей, а в запечатанной гробнице в Спасском соборе Андроникова монастыря.

Когда именно был основан Андроников монастырь? Агиограф не дает четкого ответа на этот вопрос, но тем не менее содержащиеся в рассказе некоторые указания позволяют определить возможный временной промежуток. В частности, все исследователи сходятся в том, что буря на Черном море имела место в августе 1354 г., когда Алексей возвращался на Русь после своего поставления в митрополиты. Поскольку обитель была выстроена при жизни Алексея, следовательно, она была основана в промежуток между осенью 1354 г. (возвращение митрополита на Русь) и февралем 1378 г. (кончина Алексея).

Вместе с тем определение точного года основания Андроникова монастыря вызвало у историков бурные споры. В исследовательской литературе на протяжении XIX в. и вплоть до наших дней существовало мнение, что монастырь возник около или в 1360 г.[416]416
  Иванчин-Писарев Н. Д. Спасо-Андроников. М., 1842. С. 7, 58. Примеч. 8; Григорий (Воинов-Борзецовский И. И.), архимандрит. Список настоятелей московского Спасо-Андрониева монастыря и судьбы их. 2-е изд., испр. и доп. М., 1891. С. 5–6 [3-е изд., испр. и доп. М., 1895]; Глухов А. Г. В 2005 г. отмечают свои юбилеи старейшие московские обители: 645 лет со дня основания Андроникова (1360 г.) и 640 лет Чудова (1365 г.) монастырей // Университетская книга. Ежемесячный журнал. 2005. № 1. С. 34–39.


[Закрыть] Однако в 1969 г. эта точка зрения была подвергнута сомнению В. Г. Брюсовой. На ее взгляд, обитель была основана около 1391–1392 гг. митрополитом Киприаном незадолго до смерти Сергия Радонежского. Основанием для этого послужило то, что в одном из списков «Жития» преподобного в качестве основателя Андроникова монастыря фигурирует Киприан.[417]417
  Брюсова В. Г. Спорные вопросы биографии Андрея Рублева // Вопросы истории. 1969. № 1. С. 43–44; Она же. Андрей Рублев. М., 1978. С. 4.


[Закрыть] Эта гипотеза нашла своих сторонников. В частности, ее попытался развить И. С. Красовский, полагавший, что посвящение обители Спасу не есть результат чудесного спасения на Черном море, а является характерным посвящением вообще княжеских монастырей.[418]418
  Красовский И. С. Закономерности формирования ансамбля Спасо-Андроникова монастыря // Золотой Рожок. Вып. 1. М., 1997. С. 6–8. Впрочем, вскоре он переменил свою позицию и стал называть основателем обители великого князя Ивана Красного (Он же. Великий князь Иван Иванович – основатель Спасо-Андроникова монастыря // Вопросы гуманитарных наук. 2005. № 4 (19). С. 27–31).


[Закрыть] Вместе с тем продолжала существовать и прежняя точка зрения. Подобный разнобой в определении времени возникновения обители, диапазон которого достигал тридцати с лишним лет, привел к тому, что в литературе стали появляться весьма расплывчатые датировки. Так, М. Г. Гальченко писала, что «мужской монастырь Нерукотворного Образа Спаса был основан не ранее середины или, согласно другим исследованиям, конца XIV в.».[419]419
  Гальченко М. Г. Из истории книгописания в Спасо-Андрониковом монастыре в конце XIV–XV в. // Книга. Исследования и материалы. Сб. 69. М., 1994. С. 154.


[Закрыть]

Предположение В. Г. Брюсовой о том, что обитель была основана в начале 1390-х гг., помимо прочего, базировалось на мнении, взятом из книги архимандрита Григория, что первый настоятель монастыря Андроник скончался в 1395 г. Но позднее выяснилось, что он умер гораздо раньше. В частности, о том, что он скончался до 1380 г., позволяет судить помета Епифания Премудрого в Стихираре 1380 г.: «Месяца сентября в 21 день, в пяток… Во той же день Исакий Андроников приехал к нам». Следовательно, к этому времени монастырь уже назывался Андрониковым в честь основателя, после кончины которого только и могло появиться такое наименование.[420]420
  Ульянов О. Г. Цикл миниатюр лицевого «Жития Сергия Радонежского» о начале Андроникова монастыря // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник. 1995. М., 1996. С. 184.


[Закрыть]

Исходя из этого, гипотезу В. Г. Брюсовой следует отвергнуть. И все же, несмотря на формально ошибочный результат, разыскания исследовательницы имели важные последствия. Историки, вынужденные возвратиться к традиционной точке зрения, имели возможность констатировать, что 1360 г., выбранный в качестве даты начала Андроникова монастыря, безоснователен. Отсюда следовало, что точную дату основания обители надо отыскивать в промежутке между 1354 и 1378 гг., то есть когда Русскую церковь возглавлял митрополит Алексей.

Пытаясь сузить хронологические рамки, Б. М. Клосс обратил внимание на сообщение Пахомия, что Андроник был пострижен лично Сергием и прожил в послушании у него десять лет. Преподобный мог постричь своего ученика, только став официально игуменом, то есть начиная с середины 1354 г. Поскольку нам известна точная дата, когда Андроник прошел этот обряд (17 мая празднуется память апостола Андроника, в честь которого ученик Сергия получил свое монашеское имя), становится понятно, что он мог быть пострижен не ранее 17 мая 1355 г. Прибавляя к этой дате указанные Пахомием десять лет, которые Андроник прожил в Троицкой обители, получаем 1365 г., ранее которого монастырь не мог быть создан. Из других источников выяснилось, что Андроник скончался 13 июня 1373 г. Тем самым оказалось, что Андроников монастырь возник между 1365 и 1373 гг. Стремясь определить год его основания, Б. М. Клосс предположил, что освящение обители происходило в храмовый праздник – 16 августа (что представляется вполне естественным), который должен был совпасть с воскресным днем. Такое сочетание в указанный временной промежуток приходится только на 1366 г., который Б. М. Клосс и считает годом основания Андроникова монастыря.[421]421
  Клосс Б. М. Указ. соч. С. 43–44. Мнение Б. М. Клосса об основании монастыря в 1360-е гг. также нашло своих сторонников (Солдатов А. В. Указ. соч. С. 35).


[Закрыть]

Однако в этой датировке усомнился В. А. Кучкин. Он выразил вполне обоснованное сомнение в том, что освящение храмов на Руси в этот период обязательно должно было приходиться именно на воскресные дни. В подтверждение этому он привел ряд примеров.[422]422
  Кучкин В. А. Антиклоссицизм // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2002. № 4 (10). С. 101–102.


[Закрыть]

Действительно, если обратиться к летописным известиям первой половины XIV в., где говорится об освящении церквей, легко убедиться, что эти события приходились на разные дни недели. Так, освящение Успенского собора в Московском Кремле состоялось в пятницу 14 августа 1327 г.[423]423
  В летописях существуют разногласия по поводу точной даты освящения Успенского собора. Московский летописный свод конца XV в. датирует его 4 августа (Полное собрание русских летописей. Т. XXV. Московский летописный свод конца XV в. М., 2004. С. 168. (Далее – ПСРЛ). Однако более правильным следует признать сведения Рогожского летописца – 14 августа, указавшего при этом, что данный день пришелся «на память святаго пророка Михея, въ канунъ Госпожину дни», то есть накануне престольного праздника (Там же. Т. XV. Стб. 44). Но в данном случае это уточнение не играет роли, ибо в 1327 г. 4 августа приходилось не на воскресенье, а на вторник.


[Закрыть] В 1329 г. в Москве были освящены две церкви: храм Иоанна Лествичника – в пятницу 1 сентября[424]424
  Там же. Т. XV. Стб. 45; Т. XVIII. С. 91; Т. XXV. С. 169.


[Закрыть] и Поклонения веригам апостола Петра – в субботу 14 октября.[425]425
  Летописи содержат некоторые разночтения по поводу этого храма. Московский летописный свод конца XV в. говорит, что данная церковь 14 октября была «свершена», то есть завершена строительством (Там же. Т. XXV. С. 169). Воскресенская сообщает, что она была «священа» (Там же. Т. XVIII. С. 91). Это противоречие разъясняет Рогожский летописец, указывающий, что она «совръшена бысть и священна» (Там же. Т. XV. Стб. 45). Учитывая короткий срок ее строительства, а она была заложена 13 августа, становится понятно, что день окончания работ совпал с днем освящения.


[Закрыть] Освящение Архангельского собора пришлось на понедельник 20 сентября 1333 г.[426]426
  Там же. Т. XV. Стб. 47; Т. XVIII. С. 92. Московский летописный свод конца XV в. дает неточную дату – 28 сентября (Там же. Т. XXV. С. 171).


[Закрыть] Наконец, повелением Семена Гордого в 1343 г. в Новгороде, на Городище, была поставлена каменная Благовещенская церковь. Ее освящение архиепископом Василием состоялось в воскресенье 24 августа.[427]427
  Там же. Т. XXV. С. 175. Ср.: Там же. Т. IV. Ч. 1. Вып. 1. Пг., 1915. С. 275.


[Закрыть] Уже тот факт, что из пяти случаев освящения храмов в первой половине XIV в. лишь один пришелся на воскресенье, показывает ошибочность утверждения, что освящение церкви должно было совпадать с воскресным днем.

Что же тогда являлось определяющим в выборе конкретной даты для освящения той или иной церкви? Этот вопрос достаточно подробно рассмотрен Н. С. Борисовым, указавшим на роль нескольких факторов. Пожалуй, главным из них была древняя традиция освящения храма на престольный праздник. Первый из перечисленных выше, Успенский собор в Москве, был освящен 14 августа, накануне Успеньева дня. Другим основанием для выбора даты являлось стремление связать торжественную церемонию освящения с именем храмосоздателя. В качестве примера укажем, что храм Поклонения веригам апостола Петра был освящен 14 октября, в день памяти Протасия – святого, соименного родоначальнику Вельяминовых московскому тысяцкому Протасию. По имеющимся в нашем распоряжении источникам известно о его участии в церковном строительстве того времени и позволяет говорить о том, что он принимал самое активное участие в возведении и данного храма. Избрав для освящения церкви день памяти его ангела, духовная власть подчеркивала роль Протасия в ее сооружении. Наконец, большое значение имела символика дат. Каменный храм Иоанна Лествичника, посвященный небесному покровителю Ивана Калиты, был не случайно освящен 1 сентября, «на память святого отца Симеона Столпника», что указывает на старшего сына и главного наследника великого московского князя – Семена Гордого, призванного продолжить дело отца. Освящение Архангельского собора (в летописи он именуется церковью Архангела Михаила) пришлось на 20 сентября, когда отмечалась память знаменитого князя Михаила Черниговского, замученного в Орде в 1246 г., и тем самым подчеркивалась необходимость борьбы с иноземным засильем.[428]428
  Борисов Н. С. Русская церковь в политической борьбе XIV–XV вв. М., 1986. С. 55–62.


[Закрыть]

Таким образом, 1366 г., предложенный Б. М. Клоссом в качестве даты возникновения Андроникова монастыря, не может быть принят.

Сомнения у В. А. Кучкина вызвало и то, что прошло так много времени (12 лет) между тем, когда был дан обет (1354 г.) и когда он был исполнен (между 1365 и 1373 гг., если оставить указание «Жития» Сергия на десять лет, проведенных Андроником в Троицкой обители). При решении этого вопроса исследователям помогло то, что рассказ об основании данной обители дошел до нас в составе другого источника – «Жития» митрополита Алексея. С его помощью удается уточнить, что монастырь возник в относительно небольшой отрезок времени – между 1365 и 1370 гг.

Жизнеописание первого русского митрополита из среды московских бояр являлось довольно популярным литературным памятником своего времени и дошло до нас в многочисленных списках, которые датируются временем начиная с середины XV в., когда Алексей был причислен к лику святых, вплоть до XIX столетия. Неудивительно, что за столь долгий срок бытования «Жития» оно неоднократно перерабатывалось и редактировалось. Всего известно до полутора десятка различных его редакций. Можно предположить, что на протяжении всего этого времени первоначальный текст памятника изменялся, уточнялся, из него исключались те или иные сюжеты, добавлялись новые подробности, которые могли иметь мало общего с реальностью. Стоит ли говорить, что главным для исследователей стал поиск наиболее ранних списков «Жития» митрополита Алексея.

От XV в. дошло две редакции биографии святителя. Первая из них принадлежала архимандриту основанного Алексеем Чудова монастыря, впоследствии пермскому епископу Питириму. Но она крайне лаконична, скупа на подробности и не могла удовлетворить интерес читателей своего времени. Поэтому вполне понятно, почему в 1459 г. появился новый, более подробный рассказ о жизни митрополита, который лег в основу всех последующих его переработок. Один из списков этой старшей редакции «Жития» митрополита Алексея сохранился в составе известного сборника № 948 из Синодального собрания Государственного исторического музея в Москве и некогда принадлежал видному церковному и государственному деятелю середины XVI в. митрополиту Макарию. Судя по водяным знакам, рукопись следует датировать 70-ми гг. XV в., и по времени она оказывается довольно близкой к оригиналу. В 1967 г. ее опубликовал В. А. Кучкин.

В указанной рукописи мы действительно находим сюжет об основании Андроникова монастыря. Однако в отличие от «Жития» Сергия Радонежского здесь он изложен несколько иначе – оказывается, что эта обитель была основана при великом князе Иване Красном: «благочестивыи князь Иоань помысли церковь въздвигнути и в немъ съставити общее житие».[429]429
  Кучкин В. А. Из литературного наследия Пахомия Серба (старшая редакция жития митрополита Алексея) // Источники и историография славянского Средневековья. М., 1967. С. 247. Л. 123.


[Закрыть] Иван Красный скончался 13 ноября 1359 г., следовательно, Андроников монастырь был основан до этого события, то есть между осенью 1354 г. и осенью 1359 г. Но эта датировка противоречит той, что была выведена Б. М. Клоссом (между 1365 и 1373 гг.). Неудивительно, что перед исследователями встал вопрос: какое из житий двух святых XIV в. дает верные сведения? Ранее мы говорили о том, что «Житие» Сергия (его Первая Пахомиевская редакция) было составлено в 1439 г. «Житие» митрополита Алексея было написано в начале 1459 г.,[430]430
  Там же. С. 242.


[Закрыть] то есть через двадцать лет после первого, и, таким образом, является более поздним памятником. Но в данном случае это не имеет значения. Весь парадокс заключается в том, что автором и первого и второго жития является один и тот же человек – Пахомий Логофет.

Пытаясь разрешить это противоречие, В. А. Кучкин обратил внимание на то, что Пахомий, завершая рассказ об основании Андроникова монастыря в первой редакции «Жития» Сергия, пишет: «Зде же о Андронице да скратим и пакы на предлежащяя да възвратимся».[431]431
  Клосс Б. М. Указ. соч. С. 371.


[Закрыть] Из этого замечания ясно, что при написании «Жития» Сергия Радонежского Пахомий пользовался помимо текста Епифания и другими источниками – в частности, житием Андроника. Это предположение обретает уверенность при знакомстве с третьей редакцией сочинения Пахомия. В ней агиограф уточнил некоторые факты из жизни Андроника. Так, он указал, что тот являлся земляком Сергия, будучи «от отечьства того же града Ростова», и пришел в Троицу «в мале възрасте». Представлен иначе и эпизод выбора митрополитом Андроника в качестве основателя будущей обители – оказывается, что Алексей уже хорошо знал последнего и поэтому именно его просил осуществить свой замысел. Далее рассказывается, что уже после завершения строительства храма митрополит украсил его образом Спаса, который принес из Царьграда. Затем сообщается, что к Андронику пришел Сергий Радонежский. Похвалив своего ученика, он благословил его. После смерти Андроника монастырь возглавил ученик последнего Савва, при котором многие монахи Яузской обители «произведени бышя на игуменьство, овии же на епископьство». В свою очередь, у Саввы были свои ученики – Александр, возглавивший после него монастырь, и Андрей Рублев, о котором агиограф замечает, что он был «иконописцем преизрядным», которые «създаста въ обители себе церковь камену красну зело, и подписаниемъ чюдным украсиша ю в память святыхь отець своихъ, еже и доныне зрится».[432]432
  Там же. С. 399–402.


[Закрыть] При этом уточнение, что Андроник пробыл в Троицкой обители десять лет, имеющееся в первом варианте труда Пахомия, в третьей его редакции исчезло. Отсюда, по мнению В. А. Кучкина, указание на данный срок является всего лишь поздним добавлением, использовать которое для различных расчетов не следует.[433]433
  Кучкин В. А. Антиклоссицизм // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2002. № 4 (10). С. 102.


[Закрыть]

Когда же в таком случае возник Андроников монастырь? Обратившись к тексту «Жития» Алексея, видим, что рассказу об основании Андроникова монастыря в нем предшествует такое сообщение: «тогда злочестивыи царь Берде-бекь избивъ братью свою 12, лютъ сии зело немилостивъ, покушаашеся и на хрестианьство ити. И на се советника имея Товлубиа и того безьчеловечна и сурова». Узнав об этом, великий князь Иван Красный стал просить митрополита пойти в Орду, «яко да утолитъ гневъ». Тот исполнил просьбу князя, смог удивить татар своей премудростью «и пакы възратитися на свои престолъ».[434]434
  Он же. Из литературного наследия… С. 247. Л. 122 об. – 123.


[Закрыть] Это сообщение находит отражение и в летописном материале, где под 1357 г. помещено известие о гибели братьев Бердебека: «седе на царьстве сынъ его Бердебек, убив братовъ своих 12 окаанным предстателем своим Товлубьем».[435]435
  ПСРЛ. Т. XXV. С. 180.


[Закрыть] Тем самым из текста «Жития» митрополита Алексея со всей очевидностью вытекает, что Андроников монастырь не мог быть основан ранее осени 1357 г., когда происходили эти бурные события. Не мог он возникнуть и позже 1358 г. Под этим годом летописец помещает известие: «тое же зимы по Крещеньи пресвященныи Алексии митрополитъ поехалъ въ Киевъ».[436]436
  Там же. Т. XV. Стб. 67; Т. XVIII. С. 100.


[Закрыть] Оттуда он возвратился уже после смерти Ивана Красного, в 1360 г.[437]437
  Там же. Т. XVIII. С. 100; Т. XXV. С. 181.


[Закрыть] Отсюда последовал вывод, что основание монастыря следует датировать временем около 1357–1358 гг.[438]438
  Православная энциклопедия. Т. II. М., 2001. С. 421–422.


[Закрыть]

Как и версия В. Г. Брюсовой, предположение В. А. Кучкина также нашло своих сторонников. В частности, О. Г. Ульянов, ссылаясь на показание списка старшей редакции «Жития», опубликованного В. А. Кучкиным, полагает, что освящение Спасской церкви Андроникова монастыря состоялось 16 августа 1357 г.[439]439
  Ульянов О. Г. Указ. соч. С. 184.


[Закрыть]

Но можно ли доверять свидетельству этой редакции «Жития» митрополита Алексея? Задуматься над этим заставляет начало сюжета об Андрониковом монастыре: «благочестивыи князь Иоань помысли церковь въздвигнути и в немъ съставити общее житие, помышляше же въ уме своемъ и на Бога всю надежю възлагааше, глаголя: „Аще будеть Богу угодно се, можеть ина дела произвести“. И тако ему помышляющу, прииде къ святому Сергию в монастырь посещениа ради, и бывшому обычному благословению и беседе, глагола митрополитъ къ святому…»[440]440
  Кучкин В. А. Из литературного наследия… С. 247. Л. 123.


[Закрыть] Б. М. Клосс, анализируя смысл этого отрывка, отметил, что перед нами – явная несообразность: великий князь, задумав создать церковь, приходит с этой мыслью к троицкому игумену, начинает беседу, и вдруг оказывается, что говорит не Иван Красный, а митрополит. Становится понятным, что в этом месте «Жития» Алексея ошибочно соединены два совершенно разных сюжета.

Тем самым, по мнению Б. М. Клосса, указание «Жития» митрополита Алексея на великого князя Ивана Красного как инициатора основания Андроникова монастыря является домыслом и позднейшей вставкой и, соответственно, не может учитываться при определении даты основания обители.[441]441
  Клосс Б. М. Указ. соч. С. 44–45.


[Закрыть] Истоки этой ошибки нетрудно понять, имея представление о том, как работал над Житием средневековый агиограф: обычно перед глазами он держал несколько источников, на основании которых составлял (компилировал) биографию святого. Усталость, рассеянность, задумчивость и тому подобные причины порой могли привести к тому, что, излагая один сюжет, агиограф чисто механически переключал внимание на другой источник и продолжал переписывать текст уже из него, не замечая, что речь идет об ином сюжете.

Из всего этого можно констатировать, что показания двух житий явно противоречат друг другу. Для того чтобы установить истину, казалось бы, нужна самая малость – определить, какое из этих двух свидетельств ошибочно, и опереться на верное. Именно так пытаются решить вопрос два оппонента.

В результате вопрос о дате возникновения Андроникова монастыря окончательно зашел в тупик. Круг, таким образом, замкнулся. В данных условиях неудивительно, что Н. С. Борисов предпочел придерживаться традиционной даты основания Андроникова монастыря – около 1360 г.[442]442
  Борисов Н. С. Сергий Радонежский. М., 2002. С. 121. Этой же даты придерживается и Н. А. Копылова (Копылова Н. А. Указ. соч. С. 56).


[Закрыть] Критикуя датировку, предложенную Б. М. Клоссом (1365–1373 гг.), Н. С. Борисов, вслед за В. А. Кучкиным, считает, что «она противоречит логике событий. Митрополит Алексей должен был приступить к исполнению своего обета вскоре после возвращения из литовского плена в 1360 г. Непонятно, что заставило его затягивать свой расчет с Богом на столь долгий срок? Отстаивая эту датировку, исследователь (Б. М. Клосс. – Авт.) ссылается на известие Первой Пахомиевской редакции «Жития» Сергия о том, что Андроник прожил в Троице под началом у Сергия 10 лет. Однако это известие появилось в данном контексте как вторичное, под влиянием помещенного несколько ниже рассуждения Сергия о том, что некоторые иноки, прожив в обители лет десять или более, „потом санов хотят“[443]443
  Клосс Б. М. Указ. соч. С. 370.


[Закрыть] …Есть еще одно обстоятельство, которое следует иметь в виду… Сообщение о том, что тот или иной подвижник был постриженником преподобного, не всегда следует понимать буквально. Сергий стал священником и полноправным игуменом только в 1354 г. Однако трудно поверить в то, что ранее этой даты маковецкая община пополнялась лишь за счет бродячих монахов. Несомненно в обители был старец-игумен, имевший сан священника и совершавший постриг новых братьев по указанию харизматического главы общины – Сергия. Поначалу это был игумен Митрофан, постригший самого Сергия… Разумеется, все те, кто был пострижен по указанию Сергия и в его присутствии, также предпочитали называть себя его постриженниками».[444]444
  Борисов Н. С. Сергий Радонежский. С. 287.


[Закрыть]