Текст книги "Подведомственность в системе гражданского и арбитражного процессуального права"

По мнению С. В. Курылева, при решении данного вопроса нельзя забывать о принципе процессуальной экономии. Согласно его утверждению, нельзя признать нормальной практику прекращения производства по делам вышестоящими судами, без обращения внимания на то, как было разрешено дело по существу, поскольку таким образом превращается в ничто вся проделанная судом работа, а также время и средства суда и сторон, затраченные в связи с разрешением спора.[184]184
  Курылев С. В. Формы защиты и принудительного осуществления субъективных прав и право на иск // Труды Иркутского гос. ун-та. Т. 22. Серия юридическая. Вып. 3. Иркутск, 1957. С. 185.


[Закрыть] Гражданский процесс, по мнению С. В. Курылева, – это наиболее гарантирующая правильность разрешения споров форма разрешения юридических дел, следовательно, любой спор о субъективных правах и обязанностях может быть разрешен судом, во всяком случае, не хуже, чем каким-либо другим органом[185]185
  Там же. С. 186.


[Закрыть] (гражданский процесс в данном случае рассматривается как деятельность суда по разрешению гражданских дел).

Позиция указанных правоведов заслуживает внимания в аспекте реализации права на судебную защиту в современных условиях. Постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 июня 1996 г. № 1569/96 было отменено решение Московского областного арбитражного суда от 28 октября 1993 г., которым исковые требования были удовлетворены, и за неподведомственностью прекращено производство по делу о признании недействительным постановления главы администрации г. Фрязино.[186]186
  Тексты постановлений ВАС РФ взяты из БД КонсультантПлюс: Арбитраж.


[Закрыть] Данное дело признано неподведомственным арбитражным судам, поскольку указанным постановлением решается вопрос о предоставлении жилой площади конкретным физическим лицам. Несмотря на несомненную законность данного постановления, может возникнуть вопрос о целесообразности его вынесения, поскольку по существу Высший Арбитражный Суд РФ, не оценивая качество разрешения дела, отменил вынесенное за три года до этого решение нижестоящего суда, лишь по причине затрагивания им интересов не юридических, а физических лиц. Вряд ли это обстоятельство могло столь существенно повлиять на результат рассмотрения дела. Однако участники спорного правоотношения вновь были поставлены перед необходимостью реализации права на судебную защиту. Кроме того, учитывая большой срок с момента первоначального обращения в суд, мог возникнуть вопрос об исковой давности заявляемого требования.

В качестве еще одного примера можно привести Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 5 августа 1997 г. № 2825/97, которым также по причине затрагивания интересов физического лица признано неподведомственным арбитражным судам дело о признании недействительным предписания Белгородского территориального управления Госкомитета РФ по антимонопольной политике. Этим постановлением отменены решение суда первой инстанции, а также постановления апелляционных и кассационных инстанций. Таким образом, получается, что по данному делу трижды судебные органы работали вхолостую, а заинтересованным лицам так и не была обеспечена судебная защита.

Если следовать позиции К. С. Банченко-Любимовой и С. В. Курылева, в качестве решения данной проблемы, к примеру, можно было бы предоставить вышестоящим судам право оставлять подобные решения в силе, при этом давая соответствующие разъяснения судам, первоначально рассматривавшим дела. Во времена, когда подведомственность дел судебным органам была существенно ограничена и большинство юридических дел разрешалось административным способом, такое предложение было обоснованным и во многом прогрессивным. Процессуальная форма, в которой осуществлялось гражданское судопроизводство, предоставляла наибольшие гарантии законного и обоснованного разрешения любого спора в сфере гражданской юрисдикции.

В современных условиях, когда практически вся сфера правовых отношений охвачена возможностью получения судебной защиты, подобное решение проблемы вряд ли будет оправданным. Разрешая неподведомственное ему дело, соответствующий суд будет вторгаться в сферу компетенции не административного, а иного судебного органа. Эта ситуация способна вызвать не только своеобразный «юрисдикционный торг» между судами различных подсистем, когда разные суды предлагают неодинаковое решение сходных правовых вопросов, но и злоупотребление правом на судебную защиту со стороны недобросовестных лиц, сознательно обращающихся за разрешением их спора в ненадлежащие по подведомственности суды. Кроме того, это может привести к нарушению нормы ст. 47 Конституции РФ, согласно которой никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Поэтому следует признать необоснованным в современных условиях предоставление судам правомочий по разрешению неподведомственных им дел, даже если эти суды обладают достаточной квалификацией для вынесения по ним законных и обоснованных решений. Наилучшими способами преодоления указанной проблемы представляется конкретизация и упрощение правил подведомственности, минимизирующие возможность ошибочного определения подведомственности при возбуждении производства в суде, а также разработка коллизионных норм, направленных на преодоление спорных ситуаций. В этой связи является правильным включение законодателем в текст АПК нормы ч. 4 ст. 27, позволяющей продолжать рассмотрение дела в арбитражном суде, даже если впоследствии выяснится необходимость привлечения к участию в процессе в качестве третьего лица без самостоятельных требований на предмет спора гражданина, не имеющего статуса индивидуального предпринимателя.

Отмеченные выше соображения вызывают необходимость рассмотрения вопроса о правильности при установлении неподведомственности дела в процессе возбуждения дела либо судебного разбирательства отказывать в принятии заявления или прекращать производство по делу. Несмотря на то, что в Российской Федерации действуют несколько самостоятельных систем судов, все они, в свою очередь, являются составляющими единой системы судебной власти государства и призваны разрешать общую задачу – обеспечивать реализацию заинтересованными субъектами их права на судебную защиту. Как отмечает Р. Е. Гукасян, при передаче дела из одного суда в другой субъектный состав правоотношения не меняется, поскольку субъектом является вся судебная система. Делом занимается одно и то же ведомство – судебное, ему подведомственно дело, оно должно оказать защиту нарушенному, оспоренному праву или охраняемому законом интересу.[187]187
  Гукасян Р. Е. Реализация конституционного права … С. 5.


[Закрыть] Хотя Р. Е. Гукасян в данном случае имел в виду судебное ведомство лишь с одним существовавшим структурным элементом, это утверждение можно распространить и на современную судебную систему России. Это подтверждает и позиция ряда современных процессуалистов.[188]188
  См.: Ершов В. В. Конституционные проблемы судоустройства и судопроизводства // Государство и право. 1994. № 12. С. 51–52; Савельева Т. А. Реформируемый гражданский процесс // Вестник Саратовской государственной академии права. Саратов, 1998. № 1. С. 36.


[Закрыть]

Судебная власть государства, в связи с возложенными на нее обязанностями, призвана обеспечить любому заинтересованному лицу защиту его нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов. Конституционное положение ст. 46 устанавливает право каждого на судебную защиту без конкретизации суда, который должен такую защиту предоставить, то есть субъективное право на судебную защиту согласно указанной статье Конституции РФ предстает как единое и неделимое. Поэтому отказ от рассмотрения заявленного иска по причине его неподведомственности конкретному судебному органу можно рассматривать и как отказ от выполнения возложенных на судебные органы обязательств.

Следует отметить, что нормы о подведомственности дел различным судебным органам зачастую являются недостаточно определенными, коллизионными, а порой и противоречащими друг другу. В этой ситуации лицо, намеревающееся реализовать принадлежащее ему право на судебную защиту, может столкнуться с трудностями, связанными с правильным определением подведомственности. Таким образом, получается, что в случае отказа в рассмотрении его заявления, ответственность за неурегулированность института подведомственности перекладывается с органов государства на лицо – носителя субъективного права на судебную защиту.

Решение законодателя об изъятии из АПК правила об отказе в принятии искового заявления, если дело не подведомственно арбитражным судам, выглядит позитивным началом в регулировании права на судебную защиту. В то же время, поскольку норма о прекращении производства по делу по мотиву его неподведомственности оставлена без изменений, носитель права на судебную защиту может быть поставлен в еще более невыгодные условия его реализации. Так, при обращении в арбитражный суд с иском, рассмотрение которого арбитражному суду неподведомственно, дело должно быть принято к производству, поскольку отказать в принятии заявления арбитражный суд не вправе. В то же время и рассматривать дело по существу арбитражный суд не может, поэтому после возбуждения производства по делу он должен его прекратить. Таким образом, для заинтересованного лица лишь увеличивается срок для получения от арбитражного суда отказа в рассмотрении его дела. А это, в свою очередь, может повлечь истечение сроков исковой давности и пресекательных сроков. Следовательно, более правильным для законодателя было бы или разрешить арбитражным судам отказывать в принятии заявления или установить в законе последствия прекращения производства по делу, например, путем передачи дела по подведомственности с согласия истца, как это было предусмотрено в ст. 7 Вводного закона к АПК 2002 г.

Возражая против вывода о неправильности практики прекращения дел судом по мотивам неподведомственности, Р. Ф. Каллистратова говорит о том, что этот вывод находится в противоречии с общей идеей о целесообразности существования различных форм охраны субъективных прав граждан и организаций, что его практическая реализация приведет к тому, что значительное количество споров будет рассматриваться с нарушением подведомственности, чем будут подорваны начала законности и процессуальной экономии.[189]189
  Каллистратова Р. Ф. Разрешение споров в государственном арбитраже. М., 1961. С. 48.


[Закрыть] На наш взгляд, с обоснованной для своего времени позицией Р. Ф. Каллистратовой в современных условиях сложно согласиться. Указанный вывод не ставит под сомнение достоинства существования различных форм разрешения юридических дел, равно как не ставится под сомнение и преимущество существования нескольких подсистем судов в рамках судебной системы. Речь идет о том, что вся судебная система должна действовать как единый, взаимосвязанный механизм по реализации закрепленного Конституцией РФ права на судебную защиту. В этом аспекте подведомственность не должна рассматриваться как условие возникновения права на обращение в суд. Подведомственность призвана определить тот судебный орган, который в силу своих свойств и возложенных на него обязанностей наиболее лучшим образом осуществит потребность лица в судебной защите. Ограничение же права на судебную защиту с помощью института подведомственности, как раз и было бы нарушением принципа законности, поскольку ставило бы под сомнение высшую юридическую силу Конституции РФ.

Подводя итог исследованию роли подведомственности в механизме реализации права на судебную защиту, можно сделать вывод, что процессуальное право на обращение в суд должно рассматриваться в свете конституционной нормы о праве каждого на защиту своих прав и законных интересов в суде. Регулирование права на обращение за судебной защитой ни в коей мере не должно создавать ограничений для реализации конституционного права на судебную защиту. Понимание подведомственности как предпосылки возникновения права на обращение в суд в современных условиях должно оцениваться критически. Конституционность принципа доступности правосудия означает принятую на себя государством обязанность обеспечить защиту прав и законных интересов общества и его отдельных представителей. Установление государством препятствий в осуществлении права на обращение в суд можно рассматривать и как нарушение права на судебную защиту. Поэтому подведомственность должна рассматриваться не как условие возникновения права на обращение в суд, а как условие надлежащей реализации права на судебную защиту, поскольку ее задачей является определение судебного органа, наиболее приспособленного к разрешению конкретных категорий юридических дел.

1.5. Принципы института подведомственности

Как в науке гражданского процессуального права, так и в науке арбитражного процессуального права вопрос о принципах права является одним из основных вопросов теории. Не случайно принципам права посвятили свои исследования такие видные процессуалисты, как М. Г. Авдюков, А. Т. Боннер, М. А. Гурвич, А. Ф. Клейнман, К. И. Комиссаров, Ю. К. Осипов, В. М. Семенов, Н. И. Ткачев, Н. А. Чечина, К. С. Юдельсон и др.

Столь пристальное внимание к этой правовой категории обусловлено тем значением, какое имеют принципы права в возникновении, функционировании и развитии самого права. Как подчеркивается в общей теории права, принципы права – это выраженные в праве исходные нормативно-правовые начала, характеризующие содержание, его основы, закрепленные в нем закономерности общественной жизни.[190]190
  Алексеев С. С. Общая теория права. М. 1981. Т. 1. С. 98.


[Закрыть] Принципы являются выражением правовой культуры общества, руководящим началом как для правоприменительной деятельности суда, так и ориентиром для нормотворческой деятельности законодателя при совершенствовании действующего законодательства, в том числе и процессуального. Принципы права выступают в качестве результата длительного исторического процесса развития права. При этом следует отметить – принципы права не являются статическими, неизменными категориями. В тот или иной момент развития общества, развития его правовой культуры функционируют различные принципы либо одинаковые по названию принципы могут иметь разное качественное содержание.

Как справедливо отмечает И. М. Зайцев, творческую роль принципов в праве не следует фетишизировать. Хотя принципы и обеспечивают логическое единство всех элементов права и поэтому к их изменению следует подходить с наибольшей осторожностью, в то же время принцип по отношению к системе правовых норм вторичен, он выражает ее характерные черты, является проявлением закономерностей права и потому обусловлен и зависим от самого права.[191]191
  Викут М. А., Зайцев И. М. Гражданский процесс России. С. 35.


[Закрыть] Этим объясняется, почему в разные исторические периоды в процессуальной науке правоведами, проводившими исследование принципов права, обосновывалось существование различных, зачастую даже противоречащих друг другу принципов.

Несмотря на столь большое количество проводимых в процессуальной науке исследований принципов права, среди правоведов единого мнения о понятии и сущности принципа права достигнуто не было.

Все имеющиеся точки зрения по данной проблеме можно условно разделить на три группы. Первая группа авторов придерживается мнения, что принципы права, хотя и закрепляются в нормах права, формируются и существуют в сфере правосознания, правовой науки.[192]192
  См.: Арбитраж в СССР / Под ред. К. С. Юдельсона. М., 1984. С. 45; Букина В. С. Принципы советского гражданского процессуального права. Автореф. дис… канд. юрид. наук. Л., 1975. С. 5, 7; Елисейкин П. Ф. Предмет и принципы советского гражданского процессуального права. Ярославль, 1974. С. 57; Юдельсон К. С. Советский гражданский процесс. М., 1956. С. 31–32.


[Закрыть] Представители второй группы ученых рассматривают принципы права, подчеркивая при этом их нормативный характер. Тем самым в какой то мере они отождествляют их с нормами процессуального права наиболее общего характера.[193]193
  См.: Гурвич М. А. Лекции по советскому гражданскому процессу. М., 1950. С. 25; Тараненко В. Ф. Принципы арбитражного процесса и влияние советской процессуальной теории на их формирование. Автореф. дис… докт. юрид. наук. М., 1984. С. 13; Чечина Н. А. Принципы гражданского процессуального права // Актуальные проблемы теории и практики гражданского процесса. Л., 1979. С. 52.


[Закрыть] Так, например, по мнению В. Ф. Тараненко, под принципами процесса понимаются закрепленные в законодательстве общие руководящие положения, определяющие содержание и назначение всех важнейших институтов и правил рассмотрения споров. По своей юридической природе, считает В. Ф. Тараненко, принципы процессуального права являются нормами права, отличающимися лишь более общим, более принципиальным содержанием.[194]194
  Арбитраж в СССР / Под ред. М. С. Шакарян. М., 1981. С. 81.


[Закрыть] Наконец, третья группа правоведов считает, что объективно полная картина принципов процессуального права образуется лишь при одновременном учете всех его существенных проявлений, а именно: сферы правосознания или основных правовых взглядов, основных положений права и реальных общественных отношений, в которых эти положения осуществляются.[195]195
  См.: Авдюков М. Г. Принцип законности в гражданском судопроизводстве. М., 1970. С. 9; Ткачев Н. И. Понятие принципов гражданского процессуального права // Вестник Саратовской государственной академии права. 1998. № 1. С. 28; Семенов В. М. Конституционные принципы гражданского судопроизводства. М., 1982; Сергеева О. Ю. Правовые принципы и их роль в реформировании гражданско-процессуального законодательства // Теоретические и прикладные проблемы реформы гражданской юрисдикции. Екатеринбург, 1998. С. 191; Ференс-Сороцкий А. А. Аксиомы и принципы гражданско-процессуального права. Автореф. дис… канд. юрид. наук. Л., 1989. С. 8.


[Закрыть]

Не вдаваясь в дискуссию о сущности принципов права, поскольку изучение данной проблемы не входит в цели проводимого исследования, хотелось бы отметить, что наиболее методологически верным представляется исходить из концепции триединой сущности принципов права.

Такое широкое понимание принципа права позволяет интегрировать позиции различных направлений процессуальной науки, выработать единое, общее определение принципа права. Можно согласиться с Н. И. Ткачевым в том, что принцип права выступает и как нормативное руководящее начало и, одновременно, как часть представления об идеальной модели правосудия; в то же время принцип права выступает и как реальный «инструмент» – элемент механизма процессуального регулирования общественных отношений в процессе осуществления правосудия.[196]196
  Ткачев Н. И. Понятие принципов гражданского процессуального права. С. 28.


[Закрыть]

В процессуальной теории было предложено множество определений принципов гражданского процессуального или арбитражного процессуального права. Однако в этом вопросе, как справедливо указал В. В. Ярков, сложно дать какое-либо однозначное и исчерпывающее определение принципов гражданского процессуального или арбитражного процессуального права, поскольку оно всегда будет грешить неполнотой.[197]197
  Решетникова И. В., Ярков В. В. Гражданское право и гражданский процесс… С. 97.


[Закрыть] Консолидировав в одно целое дефиниции, предложенные различными авторами, можно сказать, что принципами процессуального права являются обусловленные общественно-экономическим строем государства, закрепленные в нормах соответствующего процессуального права основополагающие и руководящие положения, выражающие сущность и особенности данной отрасли права и всех основных ее институтов, перспективы ее развития в пределах качественно неизменной системы общественных отношений.[198]198
  Арбитражный процесс / Под ред. В. В. Яркова. С. 41; Тараненко В. Ф. Принципы арбитражного процесса… С. 12–13; Ткачев Н. И. Понятие принципов гражданского процессуального права. С. 29; Фурсов Д. А. Предмет, система, и основные принципы арбитражного процессуального права. Авторефер. дис… докт. юрид. наук. М., 2000. С. 26; Чечина Н. А. Принципы гражданского процессуального права. С. 52.


[Закрыть]

Одной из важнейших характеристик принципов права, отмечаемых практически всеми процессуалистами, является их системность, то есть связь принципов между собой по содержанию, их взаимообусловленность и взаимодействие.[199]199
  См.: Гражданский процесс / Под ред. В. А. Мусиной и др. С. 30; Гражданский процесс / Под ред. В. В. Яркова. С. 24–25; Чечина Н. А. Принципы гражданского процессуального права. С. 54–56.


[Закрыть] Однако при этом сама система принципов процессуального права понимается по-разному. В частности, до сих пор является дискуссионным выделение в системе права, наряду с общеправовыми, межотраслевыми и отраслевыми правовыми принципов отдельных правовых институтов.

Одним из первых к выводу о существовании такого рода принципов пришел В. М. Семенов. По его мнению, в общей системе принципов права существуют такие, которые самостоятельно отражают характер, специфические черты и особенности институтов.[200]200
  Семенов В. М. Понятие и система принципов советского гражданского процессуального права //Сборник ученых трудов Свердловского юридического института. Свердловск, 1964. Вып. 2. С. 221.


[Закрыть] Наличие принципов отдельных процессуальных правовых институтов признается и рядом других авторов.[201]201
  См.: Викут М. А, Зайцев И. М. Гражданский процесс России. С. 37; Решетникова И. В., Ярков В. В. Гражданское право и гражданский процесс… С. 99; Фокина М. А. Принципы доказывания в гражданском судопроизводстве // Теоретические и прикладные проблемы реформы гражданской юрисдикции. Екатеринбург, 1998. С. 115.


[Закрыть]

В то же время в процессуальной науке высказано и другое мнение, в соответствии с которым возможность построения самостоятельных принципов для отдельно взятого процессуального института исключена. Согласно точке зрения А. А. Ференс-Сороцкого, принцип процессуального права «должен носить общепроцессуальный характер и определять деятельность во всех стадиях процесса и во всех видах производства».[202]202
  Ференс-Сороцкий А. А. Аксиомы и принципы гражданско-процессуального права. С. 10.


[Закрыть] Принципы отдельных процессуальных институтов под такую характеристику не подпадают, следовательно, их, по мнению А. А. Ференс-Сороцкого, не следует включать в систему принципов процессуального права. Отрицает существование самостоятельных, обособленных принципов для отдельно взятого процессуального института и Н. А. Чечина, отмечая при этом, что те или иные принципы могут иметь определяющее значение и находить наибольшее проявление в одной из стадий деятельности или в отдельных институтах. Один принцип может характеризовать самостоятельный институт и своим содержанием исчерпывать значение последнего, но общее его значение определяется взаимодействием с остальными принципами, связанностью с ними и влиянием всех вместе в системе на все стадии и все институты.[203]203
  Гражданский процесс / Под ред. В. А. Мусиной и др. С. 30–31; Чечина Н. А. Принципы гражданского процессуального права. С. 55.


[Закрыть]

Как справедливо заметил Ю. К. Осипов, утверждение Н. А. Чечиной содержит определенное противоречие.[204]204
  Осипов Ю. К. Принципы процессуально-правового института подведомственности юридических дел // Проблемы применения норм гражданского процессуального права. Свердловск, 1986. С. 5.


[Закрыть] С одной стороны, в нем отрицается существование принципов отдельных правовых институтов, с другой же – отмечается, что некоторые принципы могут иметь определяющее значение для какого-либо одного самостоятельного процессуального института и, более того, своим содержанием исчерпывать значение последнего. В то же время наличие последнего обстоятельства как раз и обосновывает существование обособленной категории правовых принципов – принципов отдельных институтов.

Вызывает некоторое сомнение и стремление противников выделения принципов правовых институтов ограничить систему принципов процессуального права лишь принципами отрасли права, то есть принципами, имеющими значение для всей деятельности по отправлению правосудия, во всех стадиях процесса и во всех видах производств.[205]205
  Ференс-Сороцкий А. А. Аксиомы и принципы гражданско-процессуального права. С. 10.


[Закрыть] На наш взгляд, такой подход приводит к тому, что, с одной стороны, принципы, по существу являющиеся принципами отдельного процессуального института, включаются в состав принципов отрасли права лишь на том основании, что системность принципов предполагает их взаимодействие и взаимообусловленность, а следовательно, и влияние любого принципа на всю отрасль права в целом.[206]206
  На то, что зачастую гражданскими процессуальными принципами отрасли называют принципы отдельных процессуальных институтов, обращает внимание И. М. Зайцев (Викут М. А., Зайцев И. М. Гражданский процесс России. С. 36).


[Закрыть] Следует согласиться с мнением Ю. К. Осипова, посчитавшего, что в таком случае происходит подмена основания классификации принципов: вместо сферы действия, т. е., той области правовых норм, где находит свое проявление тот или иной принцип, за основу берется его значение для отправления правосудия, а это не одно и то же.[207]207
  Осипов Ю. К. Принципы процессуально-правового института… С. 5.


[Закрыть] Так, принципы относимости и допустимости доказательств имеют большое значение для юрисдикционной деятельности суда, что, на первый взгляд, позволяет отнести их к принципам отрасли права, в то же время, поскольку эти принципы действуют в пределах норм института доказательств, их следует относить к принципам судебного доказывания.[208]208
  Фокина М. А. Принципы доказывания… С. 116.


[Закрыть]

С другой стороны, если, отрицая существование принципов правовых институтов, ограничиваться выделением и изучением действительно общепроцессуальных принципов, как предлагает А. А. Ференс-Сороцкий, то вне пределов научного поля зрения останутся вопросы о сущности правовых институтов, о закономерностях их развития и перспективах совершенствования, поскольку принципы как раз призваны отражать в себе эти аспекты. Не случайно Ю. К. Осипов сделал вывод о том, что «отрицание существования принципов правовых институтов равносильно отказу от познания сущности институтов».[209]209
  Осипов Ю. К. Принципы процессуально-правового института…С. 6.


[Закрыть]

Еще одним аргументом в пользу выделения принципов институтов права является межотраслевой характер некоторых из них. В тех обстоятельствах, когда нормы института характерны сразу для нескольких отраслей права с различными системами отраслевых принципов, но в то же время тесно взаимосвязаны друг с другом и обладают общим смысловым единством, представляется объективно необходимым выделение фундаментальных, руководящих положений в регулировании всей совокупности норм данного института.

Учитывая вышеизложенное, можно сделать вывод об обоснованности выделения в системе принципов права принципов правовых институтов, при этом принципом правового института является основополагающее для него руководящее положение, выражающее сущность института и его особенности.

В процессуальной науке до сих пор вопрос о принципиальных началах институтов права разработан слабо. Можно согласиться с мнением И. М. Зайцева, что на сегодняшний момент можно говорить о принципах лишь нескольких институтов процессуального права:[210]210
  Викут М. А., Зайцев И. М. Гражданский процесс России. С. 37.


[Закрыть] гражданской (арбитражной) процессуальной формы, участия иностранцев в российском суде, судебного доказывания[211]211
  И. В. Решетникова говорит о существовании доказательственного права как межотраслевого института, в систему которого также должны быть включены нормы, имеющие характер принципов данного института. См.: Решетникова И. В. Доказательственное право в российском гражданском судопроизводстве. С. 22–24.


[Закрыть] и, наконец, подведомственности юридических дел.

Институт подведомственности юридических дел по праву занимает одно из центральных мест в системе процессуального права. В этой связи, анализируя нормы процессуального права, рядом правоведов обращалось внимание в том числе и на закрепленные в них принципы этого института. В частности, Ю. К. Осипов одним из первых попытался сформулировать принципы института подведомственности юридических дел. По его мнению, к их числу относятся принцип преимущественной подведомственности юридических дел государственным органам и принцип распределения юридических дел между государственными юрисдикционными органами в зависимости от характера правоотношений, из которых эти дела возникают.[212]212
  Осипов Ю. К. Принципы процессуально-правового института… С. 7–13.


[Закрыть] Эти принципы, актуальные для того времени, когда они были предложены, сохраняют некоторую значимость и сегодня. Однако в целом, учитывая произошедшие в правовой системе нашего государства перемены, они уже не отражают в полной мере сущность и особенности института подведомственности юридических дел и требуют определенной модификации.

Другая конструкция принципов института подведомственности была предложена И. М. Зайцевым. Согласно его точке зрения, институту подведомственности присущи три принципа. Во-первых, принцип законности и юридической значимости судебной юрисдикции только в отношении подведомственных ему дел, в противном случае судебная деятельность и судебные постановления ничтожны. Во-вторых, принцип права сторон, за рядом исключений, в соответствии с диспозитивными началами процесса передать спор на разрешение третейского суда. И в-третьих, принцип подведомственности суду общей юрисдикции при объединении нескольких связанных между собой требований, одни из которых подведомственны арбитражному суду, а другие – суду общей юрисдикции, всех вышеуказанных требований.[213]213
  Викут М. А., Зайцев И. М. Гражданский процесс России. С. 129.


[Закрыть]

Предложенные И. М. Зайцевым формулировки принципов института подведомственности также нельзя назвать полностью удовлетворительными, поскольку они не отражают особенностей института подведомственности как института, носящего межотраслевой характер, и как рабочего механизма распределения юридических дел между различными органами юрисдикционной системы государства.

Отдельные принципы института подведомственности формулировались и другими процессуалистами,[214]214
  См. например: Каллистратова Р. Ф. Гражданское процессуальное законодательство и неарбитражные формы разрешения хозяйственных споров // Проблемы применения и совершенствования Гражданского процессуального кодекса РСФСР. Калинин, 1984. С. 113; Решетникова И. В., Ярков В. В. Гражданское право и гражданский процесс… С. 94; Щеглов В. Н. Основы подведомственности гражданских дел. С. 127–131.


[Закрыть] но эти предложения конкретнее будут рассмотрены непосредственно в ходе исследования.

Анализируя нормы института подведомственности юридических дел, следует заключить, что сформулированное Ю. К. Осиповым правило о преимущественной подведомственности юридических дел государственным органам перед негосударственными органами в области разрешения споров о праве и иных правовых вопросов в своем общем виде продолжает действовать и сейчас. Это наглядно можно продемонстрировать при исследовании соотношения различных форм разрешения юридических дел.

Формы разрешения юридических дел разнообразны, и в науке неоднократно высказывались мнения относительно их классификации. Так, в зависимости от природы органов, уполномоченных на разрешение юридических дел, С. В. Курылев различал разрешение дел государственными (исполнительно-распорядительными органами, государственными и ведомственными арбитражами, нотариусом, прокурором, государственными судами) и общественными организациями (органами управления колхозов и иных кооперативных организаций, комитетами профсоюза, международной арбитражной комиссией и внешнеторговой арбитражной комиссией, третейскими судами, общественными судами).[215]215
  Курылев С. В. Формы защиты… С. 168.


[Закрыть]

Д. М. Чечот, также исходя из природы юрисдикционного органа, предлагал различать судебную, административную, арбитражную, нотариальную и общественную форму защиты. При этом к последней он относил разрешение дел комиссией по трудовым спорам, третейскими судами, органами общественного управления в кооперативных и общественных организациях.[216]216
  Чечот Д. М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 53, 61.


[Закрыть]

Свою классификацию предложил Ю. К. Осипов. В зависимости от природы юрисдикционных органов он выделял государственную, общественную, смешанную и третейскую форму разрешения юридических дел. При этом государственная форма подразделялась им на административную, арбитражную и судебную, общественная – на профсоюзную, колхозную и кооперативную, смешанная – на паритетную (спор разрешается единым органом, состоящим из равного количества членов заинтересованных сторон) и совместную (спор разбирается несколькими самостоятельными органами одновременно), третейская – на разрешение дел судом, образованным по соглашению между гражданами и по соглашению между организациями.[217]217
  Осипов Ю. К. Подведомственность юридических дел. Свердловск, 1973. С. 98, 99.


[Закрыть] С приведенной классификацией соглашается и В. М. Жуйков.[218]218
  Жуйков В. М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. С. 5.


[Закрыть]

Нельзя говорить о том, что указанные мнения относительно классификации форм защиты являлись ошибочными на момент их изложения. Однако ни одна из приведенных классификаций не соответствует современному состоянию юрисдикционной системы России. Это связано в первую очередь с тем, что институт разрешения юридических дел находится в тесной зависимости от социально-политической и экономической ситуации в обществе, любое ее изменение влияет и на значимость той или иной формы разрешения юридических дел. В связи с этим следует отметить, что процесс формирования и функционирования различных форм разрешения юридических дел отличается постоянной динамикой своего развития.

На сегодняшний момент в качестве реально функционирующей альтернативы государственным формам разрешения юридических дел можно назвать лишь третейскую и нотариальную формы негосударственного разрешения юридических дел. Следует отметить, что долгое время нотариат носил полностью государственный характер и совершенно справедливо рассматривался юристами в качестве органа государственного управления. При этом если Д. М. Чечот нотариат выделял в самостоятельную форму разрешения юридических дел,[219]219
  Чечот Д. М. Субъективное право… С. 57.


[Закрыть] а С. В. Курылев включал рассмотрение дел нотариусом в государственную форму разрешения юридических дел,[220]220
  Курылев С. В. Формы защиты… С. 168.


[Закрыть] то Ю. К. Осипов вообще не отделял деятельность нотариата от административной деятельности иных исполнительно-распорядительных органов.[221]221
  Осипов Ю. К. Подведомственность юридических дел. Свердловск, 1973. С. 98.


[Закрыть]

Однако начиная с 1993 г., система нотариата перестала входить в систему государственных органов исполнительной власти. Сейчас нотариат относится к числу органов, осуществляющих публично-правовые функции, действующих хоть и под контролем государства, но «непосредственно и независимо в рамках гражданского общества, самоорганизуясь в рамках саморегулируемых публично-правовых организаций – Нотариальных палат».[222]222
  Решетникова И. В., Ярков В. В. Гражданское право и гражданский процесс… С. 246.


[Закрыть] Юрисдикция нотариата носит особый характер, отличающийся бесспорностью дел, подлежащих его разрешению. Нотариат нельзя рассматривать ни как судебный, ни как административный орган. Это самостоятельное правовое образование в юрисдикционной системе России. Поэтому следует согласиться с Д. М. Чечотом, выделившим в качестве самостоятельной формы разрешения юридических дел нотариальную, и точнее будет рассматривать ее как негосударственную.

Таким образом, можно сделать вывод, что государственные формы разрешения юридических дел на сегодняшний день имеют гораздо большее распространение и применение, чем негосударственные. Наличие негосударственных юрисдикционных органов, по справедливому замечанию Ю. К. Осипова, составляет отличительную особенность института подведомственности.[223]223
  Осипов Ю. К. Принципы процессуально-правового института… С. 7.


[Закрыть] В то же время было бы не совсем верно утверждать, что деятельность негосударственных форм разрешения юридических дел осуществляется самостоятельно и независимо от государства. Государство определенным образом уполномочивает соответствующие юрисдикционные органы, эти органы осуществляют свою правоприменительную деятельность исключительно по поручению государства, которое определяет объем их юрисдикционных полномочий, контролирует их деятельность и осуществляет принудительное исполнение издаваемых юрисдикционных актов. Так, поскольку решения третейских судов и международных коммерческих арбитражей не включены в перечень предусмотренных ст. 7 Федерального закона «Об исполнительном производстве» исполнительных документов, для того, чтобы получить возможность их принудительного исполнения, необходима выдача исполнительного листа соответствующим государственным судом, который, в том числе таким образом, осуществляет контроль за соответствием решений третейского суда требованиям законности и обоснованности.