Текст книги "Клановое фэнтези. Руны Возмездия"

Глава 4

Ульяна провалилась сквозь пленку Иномирья вроде бы давно. И теперь томилась в заточении – заточении довольно специфичном. Материального тела, как ей представлялось, у нее не было – либо оно висело в какой-то магической пустоте, где начисто отсутствовала сила тяжести, либо волшебница просто не чувствовала своей физической оболочки, существовала как бы отдельно от нее. Однако мысли в испуганном сознании еще почему-то бились. И мысли невеселые. Похоже, ее специально оставили в живых. Зачем – непонятно. Полоса неопределенности затянулась на довольно долгий срок. А может, просто так показалось.

Но вот, наконец, хоть и запоздало, но Уля всё же куда-то шлепнулась. Правда, совсем не больно, будто спрыгнула с табуретки. Девушка сразу ощутила родное тело – хвала небесам. В голову вернулись воспоминания последних минут, проведенных там, наверху, в реальности. В ушах сразу забился, зазвенел отчаянный последний крик Кирилла: «Уля!!!», а сердце защемила тоска по милому: «Как он там?..»

Лишь только ноги коснулись дна, как мрак рассеялся. В Подземелье без стен откуда ни возьмись появился мягкий дневной свет. Какими судьбами он тут очутился?

Чтобы не ударить лицом в грязь перед тварями Иномирья, выдержать испытание судьбы достойно, как и подобает полноправному магу Клана Вулканического Пепла, Уля настраивала себя на полное безразличие (хотя бы внешнее) – встретить любую пакость Подложки без истерических эмоций, без заламываний рук, ничему не удивляться или, по крайней мере, не показывать своего удивления, не подыгрывать неуверенным поведением ненавистному врагу.

Однако никто ни к чему ее не принуждал, не приставал ни с расспросами, ни с предложениями, ни с пытками. И вообще, складывалось впечатление, что ее здесь попросту не замечали. Или делали вид, что не замечали. В растерянности Уля решила обойти свою узницу. Может, посчастливиться найти выход из колдовской берлоги. Но тут она, к ужасу своему, обнаружила, что и пальцем пошевелить не может. Все ее члены застыли как каменные, жили собственной жизнью, не замечая настроений и чаяний хозяйки. Неожиданно свет в Подземелье померк, а за ним затухло и сознание. Вернее, оно тоже, как и тело, обездвижилось, забилось неуправляемой массой куда-то в глубины души и носа оттуда не казало. Одна лишь тревожная мысль испуганно билась в опустевшей голове волшебницы: ее заживо похоронили, замуровали тут в бесовском склепе навечно?! Зачем?!

…Сколько времени провела Ульяна в странном замороженном состоянии, она бы и сама сказать не смогла. Но вдруг девушка почувствовала, как всю ее сущность накрыло мягким покрывалом светлой родственной магии. Откуда она здесь, в логове Изнанки? Тело мигом ожило, освободилось от липких пут Подложки. Но накопившаяся за долгие часы ожидания усталость предательски напомнила о себе слабостью в коленях. Оттаявшие ноги сами собой подкосились, поехали вниз. Ульяна по инерции присела на корточки. А затем, поднимаясь, непроизвольно отряхнула платье, выпрямилась и… остолбенела.

Когда девушка увидела сюрприз, заготовленный для нее выдумщицей Изнанкой, то, как ни готовилась к нему, а сдержать удивления и даже смятения чувств не смогла.

Перед ней в полный рост стоял… Кирилл собственной персоной. Видимо, он и принес с собой в затхлое Подземелье глоток животворящей Связи. Чистая Волна спокойно разбила цепи чужеродного волшебства. Парень с радостью бросился к подруге. Щеки его пылали счастливым румянцем. Но через миг потускнели. Голова опустилась, руки повисли вдоль тела безвольными плетями. Очевидно, до него, наконец, со всей ясностью дошел смысл происходящего: он со своей любимой угодил в гадкий Провал.

– Ты в порядке? – тихо вымолвил избранник.

Волшебница недоверчиво отступила на шаг назад. Судя по всему, кудесница толком не понимала, что здесь происходит.

– Как ты сюда попал? Ведь ты же там. – Она неуверенно ткнула пальцем вверх.

– Сам не пойму, – виновато произнес Кирилл. – Прилег отдохнуть, и вот, пожалуйста…

От удивления Уля широко раскрыла рот, вытаращила глаза, затем взглянула на Кирилла уже с надеждой. Парень уловил во взгляде спутницы безмолвный призыв, подошел вплотную, взял ее за руки, помог подняться с колен. В благодарность девушка легонько, но с чувством чмокнула героя в щеку.

И тут произошло чудо. Магический рисунок на лице Кирилла ожил, закрутился, как часовой механизм. Знак Абсолютного Знания засветился чистой, первородной магией – Магией с большой буквы.

Колдовство Первоволшебников, придумавших Знак Абсолютного Знания и воплотивших его в живой материи, было настолько недосягаемым и непостижимым, что никакими магическими формулами не передать его отличия от нынешнего искусства волшебства. Можно только увидеть, если посчастливится, плод Первородной Силы, ее совершенства и величия, – и почувствовать разницу. Что, собственно, с Улей и произошло. Отбросив ненужные стеснения, Ульяна бросилась на грудь возлюбленному, слилась с ним в глубоком поцелуе.

И опять, уже в который раз, сердце юной волшебницы не ошиблось, не подвело. Чудесный, незабываемый долгий поцелуй возымел очень благотворное воздействие на Кирилла, – попросту говоря, он привел к инициации Носителя. Парень и девушка, будучи волшебниками, почувствовали это одновременно: разом уловили, как вокруг них послушно дрогнула колдовская Волна. И это здесь, в царстве Великой Подложки? Безусловно, такое доступно только Носителю.

Очевидно, в казематах магических Подземелий законы волшебства действовали по-иному, противоположно тому, что наверху – в обратку. Образно говоря, в Иномирье всё было поставлено с ног на голову. И потому искренняя любовь девушки, которая в реальном мире мешала инициации Носителя, здесь, наоборот, подталкивала древнее таинство к исполнению, служила катализатором Превращенья.

И это случилось! Что привело к мгновенному росту магического потенциала Кири в десятки раз – до уровня мастера межкланового колена, стоящего на перекрестке различных школ волшебства. Сейчас он смог бы запросто поспорить с лучшими последователями любых родовых кланов. Кругозор волхва неизмеримо расширился. Но всё же колдовать так, как это делали легендарные Первоволшебники, – когда в жизнь воплощались их желания, – у Кирилла пока не выйдет. К богатым кладовым собственной Силы парню предстояло еще подобрать определенный ключик – пройти ряд магических Посвящений, подсказку к исполнению которых Носителю нужно было искать в окружающем Эфире. Короче, каких точно Посвящений, где и когда, Кирилл сам пока еще толком не знал. Он лишь чувствовал, что драгоценная Связь – эликсир чародейства, – начиная с момента инициации, стала в его руках более податливой, более послушной. А потому верил, что она сама, когда надо, подтолкнет его к наилучшему решению данной загадки. От него требовалось только не ослаблять внимание, не пропустить тонкий намек свыше. Избранник получил отметину судьбы, путевку в светлое будущее. Но побороться еще предстоит…

Обидно, конечно! Зато теперь отпала необходимость в искусственной разлуке с любимой!

Подобные мысли, наверное, пронеслись и в голове Ульяны. Она со счастливой улыбкой прильнула к своему избраннику – с недавних пор могучему кудеснику. Минуту-другую молодая парочка простояла в радостном оцепенении. Затем, словно очнувшись, Уля мягко отстранилась от парня, с нарочитой укоризной в голосе произнесла:

– Сделай же что-нибудь, Киря. Ты же – Носитель.

– Погоди. – Кирилл приложил указательный палец к устам. – Тихо. – И начал разговаривать с любимой мысленно. – Она всё слышит, – прозвучало в голове у девушки.

– Кто? – беззвучно спросила Уля, сама удивляясь неожиданно открывшейся у нее способности к телепатии.

– Хозяйка Подземелий. Кто же еще? Не обольщайся насчет вольного обмена мыслями. Это лишь следствие моей инициации. Временное. Оно быстро улетучивается, но пока еще мы сможем немного поболтать, не выдавая Ей своих секретов.

– Ты уже придумал, что делать дальше? – с надеждой спросила Ульяна.

– Конечно, – успокоил Киря. – Пока мы с тобой неторопливо беседуем, я уже заготовил для Подложки очень веселенький сюрприз.

– Сюрприз? – улыбнулась Уля.

– Да. Двоим нам выбраться отсюда пока не удастся… Только мне одному. Заклятие Возвращения уже готово, ожидает своей минуты.

– Думаешь, Владычица Глубин тебя отпустит?

– А куда она денется? Ей же не терпится выведать, где хранится Грамота Возмездия. Вот и будет дальше следить за мной. А если б Она хотела (или могла) нас уничтожить, то в своих-то владениях уже б давно преуспела. Как ты думаешь?..

– Наверное.

– Скорее всего, ты останешься в заложницах. Будешь для госпожи Изнанки своего рода веревочкой, подергивая за которую можно осаживать зарвавшегося Носителя.

– То есть она рассчитывает шантажировать тебя моей жизнью? – прямо спросила Уля.

– Скорее, смертью, – уточнил Кирилл.

– Но ты-то вернешься?

– Обязательно. Как только буду готов. Лучше я составлю тебе компанию там, наверху, чем здесь.

– Наверно, это действительно наш шанс, Киря, – согласилась после минутного раздумья Ульяна. – Когда окажешься в реальности, сразу ступай в город. Называется он очень просто – Святая Ольга. Сплавщики, как я говорила, помогут. Найдешь там Чайную на Слободской, – посоветовала волшебница. – Собственно, туда я и должна была тебя привести по указанию старца Семена.

– Что же мне там делать, чаи гонять?

– Сама Чайная – ширма, отвлекающая вывеска, хотя, конечно, есть там и обеденный зал. Внутри заведения действует постоянный Клуб волшебников. В нем собираются маги не ниже седьмой ступени из самых различных кланов.

– Не ниже седьмой? – с сомнением выговорил Кирилл.

– Не волнуйся. В своем новом качестве ты проникнешь туда без проблем. Швейцар – опытный чародей. Он сразу видит, кого пригласить в тайный Клуб, а кого просто в чайную.

– А зачем волшебники встречаются в этом скрытом заведении?

– В нем каждый из них имеет возможность пройти самые разнообразные Посвящения, если, конечно, выдержит специальные испытания. Надеюсь, тебе это по плечу, Киря.

– О! Как раз то, что нужно. Очевидно, волшебные Посвящения помогут мне овладеть в полной мере искусством Носителя.

– Верно. Не будем терять времени, – с жаром выпалила Ульяна. – Удачи тебе, любимый. Возвращайся с победой. Обо мне не беспокойся. Выстою как-нибудь. Моя безопасность в твоих руках. – И девушка отвернулась в сторону, не желая растягивать ритуал прощания. – Ступай, – вымолвила она совсем тихо, больше для себя, нежели для Кирилла.

Кирилл подчинился. Заклятие Возвращения вырвалось на свободу. А вместе с ним унесся ввысь и Носитель.

* * *

Когда победитель дьявоглотов прорвал наконец пленку Иномирья и полетел вниз, в Пропасть, довольный Сухарь небрежно отряхнул ладони, затем потер зачем-то на голове костяную лопатину и с язвительной ухмылочкой пробормотал себе под нос:

– Носитель там, не Носитель… подумаешь… говно талое… видал я таких на одном месте…

Урод развернулся и зашагал прочь. Но через некоторое время у него за спиной раздался спокойный голос Кирилла:

– Минуточку. Ты ничего не забыл, дружок?

«Сохатый» остолбенел, икнул со страха:

– Вот гад. Ну точно Носитель.

Рогач медленно развернулся лицом к Провалу, взглянул исподлобья на противника. Молодой волшебник, целый и невредимый, стоял как ни в чем не бывало на краю Пропасти. На теле – ни единой царапины.

– Точно Носитель, – пробормотал Сухарь.

Впрочем, урод из Глубин уже оправился от первого испуга, точнее, даже не испуга как такового, а, скорее, замешательства. По большому счету рогатый монстрик, имея столь уникальную родословную, не боялся никого – ни своих, ни чужих. Наполовину антрацитово-черный, наполовину пепельно-светлый. В нем причудливо переплелись повадки и наших, и ваших…

Сухарь не растерялся. Атаковал первым. Заклятие, которое он использовал давеча для прожигания Провала, еще тлело под покровом Связи. Еще блестела раскаленными каплями-лужицами вулканическая лава. Боевое заклятие до самого угасания полностью подчиняется своему господину – чародею, его сотворившему. Изменить его, пожалуй, уже нельзя, но перенацелить можно. Сухарь воспользовался сей аксиомой. Плести новую магическую формулу сейчас не было времени. Да и зачем? Что может быть лучше глубинного жара в жестоком бою? Вопрос риторический. Сообразительный скелет умело ввернул в колдовскую Волну несколько красивых па. Всё-таки это был один из самых сообразительных детенышей Глубин. Урод действовал безошибочно. Пылающая магма круглыми шарами, словно в невесомости, всплыла вверх, соединилась в толстую огненную стрелу, которая тут же вонзилась в Кирилла. И всё это за ничтожную долю секунды, практически мгновенно – поистине филигранная техника колдовства. Если бы не эти ужасные рога на ведерной голове да не кровожадная сущность, то Клан Вулканического Пепла мог бы с полным основанием гордиться столь способным последователем родового чародейства.

Зато Кириллом в данный момент могла бы смело гордиться вся остальная братия кудесников. Озарение Протоволшебства в нем еще не затухло. Парень с успехом применил сложнейшую систему защиты – магическую процедуру Возврата. Возврат, выполненный без искажений, замыкает боевое заклятие на автора. Воин элементарно не успевает среагировать на свое же, по сути, нападение.

Короче, Сухарь сгорел, как спичка, даже не успев осознать, что, собственно, произошло. Всё, что от него осталось, – это кучка тлеющей золы размером с кулачок.

– Ишь ты, хитрец рогатый, – усмехнулся Кирилл. – Он же наполовину сын Пепла… Не успеешь оглянуться, как восстанет из праха… хитрец… даже умирая, подстраховался…

Носитель поднял правую руку вверх, не спеша повертел ей над головой, будто разгонял настырную стайку мошкары. На самом деле, разумеется, он плел заклятие. На зов волшебника тут же явилась мощная воздушная воронка. Она затянула в себя останки «сохатого», а затем унесла их далеко в трясину и там развеяла по широкой площади.

– Вот так-то лучше, – подвел итог короткой схватке с врагом Носитель. – Еще одним исчадием Дна меньше.

В это время в мозгу воина прозвучал голос Ули:

– Как ты там, Киря?

Парень обрадовался: значит, остывающая энергия инициации всё еще позволяла поддерживать с любимой мысленный диалог, даже сквозь толщу Иномирья.

– Я нормально, Уля. А ты?

– Сама не знаю. Похоже, Изнанка опять отобрала у меня тело. Ничего не чувствую. Вокруг непроглядный мрак. Сознание как в узком бочонке. Всё давит, жжет неимоверно. Мысли наскакивают друг на друга, мешают одна другой. Трудно сосредоточиться. Одна радость – твой голос, точно глоток свежего воздуха в душной камере пыток.

– Крепись, Уля. Думаю, это не надолго. – Поддержал подругу Кирилл, впрочем сам не очень-то веря в подобные заверения.

– Слушай, Кирилл, – позвала Уля.

– Да.

– Думаю, тебе нужно срочно уйти с Гадкой Тропы.

– Почему?

– Нет никакой гарантии, что ночью Подложка не вскроет рядом с тобой очередной Провал.

– Наверное, ты права, – озадаченно пробубнил молодой человек. – Но как уйти с Тропы, ума не приложу. По правую руку – непролазная трясина, по левую – густые заросли кустарника. Сквозь него тоже не пробьешься.

В ответ девушка загадочно хихикнула:

– Хм. С Тропы нужно улететь, Киря. Через топи прямиком в город, минуя Сплавщиков…

– Как это улететь? – не понял парень.

– Очень просто, Киря. Ты же – мастер межкланового колена. Можешь применить любую магию…

– Ага… – возразил «мастер». – Я бы так не сказал…

Как показал опыт битвы с дьявоглотами, скрытый талант Избранника Судеб обострялся в нем в минуты опасности. Если бы сейчас на храброго воина внезапно наскочили выродки Подземелий, то, не исключено, что он от неожиданности и взлетел бы. А так, когда вокруг все спокойно и тихо, сам Киря – скромный, застенчивый паренек – ощущал себя всё тем же деревенским волхвом-недоучкой.

– Если хочешь, можешь воспользоваться Магией Вулканического Пепла, – посоветовала подруга.

– А вы разве летаете? – удивился Кирилл.

– Еще бы! Пепел отлично левитирует, планирует на многие десятки верст.

– Почему же мы раньше не улетели?

– Раньше ты еще не был Носителем. А моей третьей ступени для длительных полетов маловато. С наставником мы однажды совершили целое воздушное путешествие к подножию Сонного Пращура. Правда, назад шли пешком. Мой сопровождающий устал, образно говоря, тянуть меня на себе – всё не доверял, перестраховывал. Однако путешествие не пропало даром. Я многому научилась. Пару раз мне даже удалось взлететь самостоятельно. Но старший маг, который сам выложился полностью, боялся отпускать меня одну в небо; говорил, что для устойчивого полета мне нужно взять еще не один урок.

– Понятно.

– Как объяснял мене наставник отец Федор, представь себя частичкой золы, парящей на ветру над синим морем. Свежий воздух, чистый солнечный свет. Ты уже далеко от прародителя вулкана, изрыгающего огонь. Силы, сдавливающие тебя внутри земли, наконец отпустили твою плоть. Ты – свободен. Пари, как птица.

Поэтический пассаж подруги действительно придал Кириллу определенную легкость. Он даже сделал несколько быстрых, легких шагов вперед, как птица, расправляющая крылья перед полетом. Но затем ощущение земного притяжения вновь вернулось, а собственное тело показалось грубым, неподъемным комком мышц.

– Что-то не получается, Уля, – пожаловался герой.

– Ничего-ничего, – подбодрила волшебница. – Пробуй дальше. Всё зависит от тебя. Расслабься. Чтобы полететь, надо просто захотеть. Но захотеть не отчаянно, взволнованно, нервно, до истерики. А спокойно и сдержанно, как бы само собой.

– Будто и не захотеть? – уточнил волхв.

– Нет. Почему? Я же говорю: захотеть. Но спокойно. Однако не буднично, а торжественно.

– С помпой?

– Да нет же! Без всякого позерства и саморисования.

– А как?

– С осознанием собственного достоинства, своего божественного происхождения. Попробуй, Киря. У тебя получится.

– Угу…

– Надо только абстрагироваться от ненужных желаний и устремлений, забивающих голову, точно мусор; воспринимать мир таким, какой он есть – прекрасным и бесконечным, а не через призму отдельных неудач, не свершившихся желаний и мечтаний. Будь самим собой – и вперед!

Взволнованный волшебник с просветленным лицом опять сделал несколько окрыленных шагов и… снова встал, опустив руки.

– Вроде всё понятно, Уля, но в то же время что-то не доходит…

– Хорошо, Киря. Я тебе помогу. У меня, у самой тоже сначала не получалось, – мягким ласковым голосом отозвалась мученица Подземелий. – Передай мне часть твоего Эго.

– А как передать? – не понял воин.

– Подари кусочек себя…

– Да хоть всего, – улыбнулся парень. – Но как?

– Отдавай – и всё. Это ж так просто, Киря.

Однако волхв растерялся: «Как отдавать-то?..» Он неуверенно пробасил:

– Ну на, Уль, возьми… – И развел руками.

Девушка где-то там, далеко, в плену Иномирья расхохоталась:

– Ой, Кирилл, ты очень способный от рождения. Но воспринимаешь всё буквально, в вещественном смысле. А волшебник твоего уровня должен мыслить абстрактно. Когда я говорю: «Отдай себя», я имею в виду помыслы, внутреннюю энергию…

– Объясниться в любви, что ли? – догадался парень.

– О! Наконец-то! – радостно вздохнула Уля. – Хоть какое-то движение вперед. Можно и в любви…

– Всегда пожалуйста… – вставил Киря.

– Излияния души – один из способов магической подпитки. Главное – удержать между сердцами прочный контакт. Ясно?

– Так бы сразу и сказала, – улыбнулся Кирилл. – Прочный контакт – это по мне. – И ласково-ласково добавил. – Ласточка ты моя ненаглядная.

После чего Носитель, используя в своей речи самые затейливые обороты, на какие только был способен, начал объясняться в любви. И получалось у него, надо сказать, это совсем неплохо, будто деревенский парнишка репетировал там, у себя, в глуши эту сцену неоднократно. А может, и впрямь репетировал, кто его знает… Деревенские, они, вообще, более романтичны по натуре.

Через некоторое время Кирилл обратил внимание на то, как со всех сторон неожиданно к его стоянке налетел ветерок, но не сильный, а легкий, приятный, играющий. Прозрачный поток аэра, не спеша, закрутился в еле заметную спираль, к которой присоединялись все новые и новые струи воздуха. Складывалось впечатление, что они, как дрессированные зверушки, отдавали маленькому беззлобному смерчу свое содержимое – на первый взгляд ничем не примечательную пыль. Внезапно, в один момент, как-то сразу, ветерок стих. А на землю из крутящегося столбика прямо под ноги воину угасший воздуховорот высыпал свою скудную добычу, – как оказалось, небольшой холмик вулканического пепла.

Через некоторое время поверхность холмика слегка зашевелилась, будто в его наружных слоях закопошилось целое семейство крупных дождевых червей. Затем отдельные частицы золы поочередно стали подниматься вверх и парить над землей, как заколдованные. Пораженный Кирилл тут же закончил свои серенады. Парень с интересом принялся наблюдать за метаморфозой вулканического пепла. Постепенно крупицы подземного праха полностью перекочевали из холмика в воздух, сгруппировались там в облачко замысловатой конфигурации – не в бесформенную тучку, несвязное пятно, а выстроились одна за другой в гибкую упругую нить, крепко-накрепко сцепились меж собой, как ворсинки шерсти. После чего тут же, находясь в висячем положении, намотались на невидимое веретено. Вскоре комок вобрал в себя всё облачко целиком, обрел довольно внушительный объем. В этот момент внутри необычной пряжи проскользнула сильная магическая искра, и волшебная нить начала разматываться. Клубок быстро-быстро летал вокруг незримой энергетической формы, разлитой в окружающем Эфире, и, начиная снизу вверх, плотно оплетал ее чародейской нитью. Где надо, прерывался; где надо, проходил по несколько раз, накладывался, перекручивался, создавал необходимые пропорции. И делал это с поразительной точностью.

Если б за сей удивительной сценкой наблюдали пришельцы из высокоразвитых в техническом отношении миров, то они, наверное б, сразу вспомнили картинку, которую можно наблюдать на мониторах их компьютеров, когда мощные умные машины стремительно разрабатывают модели реальности. И, очевидно, поразились бы совершенству местных технологий. Практическая магия, судя по всему, любую электронику за пояс заткнет.

Довольно скоро из колдовской пряжи выткалась красивая статная девушка в полный рост.

– Уля?! – ахнул Кирилл.

– Да, – со смехом отозвалась волшебная фигура.

– Как тебе это удалось?

– Ты же знаешь, мой исток – Клан Вулканического Пепла. Я стараюсь подражать во всем святыне нашего племени, быть на нее похожей. Пеплу не страшна смерть. Он прошел через горнило огня, выдержал чудовищное давление земли, а воспарив над кратером, он способен свободно лететь в воздухе и жадно впитывать влагу. То есть вулканический прах и, соответственно, магия, основанная на его свойствах, дружна со всеми стихиями – Огнем, Землей, Водой, Воздухом. Поэтому на какое-то время, благодаря родовой магии, я могу буквально восстать из пепла.

– Потрясающе! – отозвался Кирилл.

Подруга действительно выглядела великолепно. Конечно, разумом парень понимал, что перед ним имитация, фальшивая оболочка. Но, тем не менее, сердцем искренне верил, что за пепельной обманкой скрывается его любимая. Да и как не верить собственным глазам? Ведь всё в народившейся девице было на месте. Смугловатая, как после загара, кожа. Чуть бледные, словно подкрашенные, губы. В глазах кипел жар вулканической магмы, будто в них отражалось солнце. Изумительное порождение «пепельной» магии даже имело ровные серые зубы. Правда, почему-то с темными пятнами, точно Уля только что объелась спелой черемухи, в изобилие растущей вдоль речных проток. Однако в глотке, за ровными рядами зубов четко угадывалось всё то же свечение, что и в глазах.

Ульяна состроила озорную рожицу, игриво подмигнула Кириллу:

– Что, не узнал?

– Узнал, – ответил воин радостно, но в то же время как-то печально. В его голосе будто бы сам собой читался скрытый вопрос: «А ты что, всегда теперь будешь такой?».

– Да не бойся ты, Киря. Чего приуныл? – Подбодрила спутника живая статуя из золы, словно угадав его мысли. – Это ж только на время, чтоб помочь тебе. Давай скорей руку. Долго удерживать пепельную форму я не смогу. А нам, чтобы улететь подальше, надо набрать как можно большую высоту.

Молодой человек несмело протянул ладонь. Их пальцы тут же крепко сцепились. На ощупь кожа загадочной девушки оказалась теплой, мягкой, приятной, – одним словом, живой. Кириллу вдруг нестерпимо захотелось притянуть к себе дорогую Ульяночку и поцеловать. Парень не удержался, порывисто обнял пепельную возлюбленную за плечи, крепко, от души поцеловал прямо в горящие губы. Уля неожиданно звонко рассмеялась:

– Ишь ты, какой быстрый… Ты сначала вызволи меня из полона вражеского, а потом уж расцелуемся, своего не упустим, не бойся.

Храбрый воин тут же сконфузился, виновато понурил плечи, сник.

– Не время, Киря, прости, – объяснила Уля. – Я бы сама с радостью помиловалась… Но в таком виде мне слишком трудно блюсти фигуру. Начнем.

Парень смутился еще больше.

– Хорош дремать, – подбодрила подруга. – Не раскисай. У нас еще всё впереди. Поехали!

При этих словах герой немного воспрял и душой, и телом.

– Расслабился?

– Да.

– Поехали! Не отставай!

Изваяние из золы еще крепче схватило жениха за руку. Девушка сделала несколько быстрых, но плавных шагов вперед, точно набирая разбег. Затем, не останавливаясь, широко развела в стороны руки, словно крылья, и… полетела. Рядом с ней в воздухе неуклюже барахтался Кирилл.

– Успокойся, Киря. Не суетись. Поймай ветерок. Пари степенно, по-орлиному..

Ульяна сразу взяла курс на невидимый отсюда город, простирающийся далеко за сплошными топями. Парень с ужасом заметил, как далеко внизу под ними растянулись ненасытные болотные хляби. Туда только попади, не останется и волосочка…

Странная парочка быстро набирала высоту. Силуэты двух сцепившихся за руки фигурок хорошо просматривались на фоне ясного неба.

Вскоре молодой волшебник научился довольно сносно управлять собственным телом и действительно вообразил себя могучей свободной птицей. Ощущение полета выливалось в невыразимое счастье… Кирилл, конечно, понимал, что не обошлось здесь без Магии Любви. Любовь крылата сама по себе, изначально. Для нее не существует границ и расстояний. И даже сама Изнанка не смеет помешать взаимопроникновению сердец. А Уля щедро, не скупясь, дарила своему избраннику чудесную Силу; на время полета она обратилась ветром в его парусах.

Однако вскоре та Ульяна, настоящая, что томилась в застенках Подземелий, начала явно уставать.

– Я тебя теряю, Киря, – пожаловалась вдруг девушка своему суженому. – Опять путаюсь, как в бреду. – Последние слова узница прошептала с мучительной натугой, хотя скрывала это от Кирилла, вернее, пыталась скрыть.

Влюбленные маги к тому времени летели уже на уровне редких просвечивающихся белесых облаков. В воздухе царила прохлада и сырость. Влага быстро впитывалась в пепельное тело девичьего изваяния. Искусственная Ульяна распухла, посерела, потеряла былую живость. Кожа ее покрылась многочисленными мелкими оспинами, стала похожа на одну из песочных фигурок, какие, играясь, любят лепить детишки младшего возраста. Неожиданно волшебная скульптура быстро, но с чувством чмокнула Кирилла в щечку и, беззаботно расхохотавшись напоследок, рассыпалась в мелкую пыль.

– Пока, Киря!

Свежий ветерок тут как тут: налетел, в два счета разметал черное облачко, разорвал его на кучу мелких обрывков, а вскоре и вовсе развеял легкий прах во все стороны.

От неожиданности Носитель даже потерял равновесие, чуть не грохнулся вниз. Там, под ногами, до самого горизонта, куда ни глянь, алчно темнела болотная трясина. Кирилл спохватился, быстро выровнял полет. Конечно, обладание высотой и сейчас дарило приятные, незабываемые впечатления. Но с уходом Ули ощущение большого счастья сразу куда-то пропало, словно испарилось. Парень тяжело вздохнул: когда он еще теперь увидит свою любимую, пусть даже в таком виде, как сегодня, неизвестно. Летающий маг осторожной потер ладошкой щеку, то место, куда перед исчезновением его поцеловала невеста. Оно горело приятным, успокаивающим теплом, от которого на душе становилось легче. В мыслях тотчас замаячила хоть и слабая, но все-таки перспектива: «А ведь правильно сказала Уля. Всё у нас еще будет!» Кирилл улыбнулся и уже полностью взял себя в руки. Как никак, а ему еще предстоял многочасовой беспосадочный перелет. Раскисать действительно не время…

* * *

Стоило Кириллу и пепельной Ульяне улететь на приличное расстояние от места побоища с дьявоглотами, скрыться из поля зрения, затеряться где-то в просторах чистого, ясного неба, как поверхность Провала – того самого, откуда давеча выскочил Носитель, неожиданно вспучилась и начала быстро расти. Над пленкой Иномирья тотчас образовалась густая пузырящаяся шапка темной пены. Она всё расширялась и расширялась, неутомимо расплывалась во все стороны от Пропасти. И вскоре нескончаемый поток мутной гадости покрыл собой уже всю площадку. Затем ему, по всей видимости, стало тесно и на каменистом плато. Пузырящаяся масса с нагловатой бесцеремонностью сползла в болотную жижу, напоминая собой корку черной плесени, и начала проворно распространяться по поверхности трясины вдаль от берега. Пена всё прибывала и прибывала. Вот прорва! Поистине глубины Глубин – неиссякаемый источник разного магического дерьма.

Но, оказывается, Владычица Подземелий вовсе не вынашивала в данном случае планов тотальной экспансии, и ее внутренние трубопроводы отнюдь не постигла случайная авария, приведшая к внеплановому выбросу Подложки. Нет. Все действия строптивой Хозяюшки Дна подчинялись строго определенному плану. Как только шипящее покрывало пены заняло всю территорию, на которой Кирилл развеял останки кремированного Сухаря, движение темной массы прекратилось. Можно сделать вывод, что в текущей ситуации пузырящейся гадости отводилась роль активного пылесборника – собирателя частиц незабвенного «сохатого». И она справилась со своей задачей отменно – на «отлично». Ни одна пылинка от сгоревшего скелета не пропала.

После полного охвата заданной площади темная пена, хлюпая зеленоватой слизью, двинулась обратно – в Провал, волоча с собой богатую добычу. Она всасывала в Пропасть всё подряд, не разбираясь, вместе с болотной жижей – отсортировать «зерна от плевел» можно и потом. И даже не всасывала, а буквально вбирала, т. е. присоединяла к себе стороннюю материю, присовокупляла любое вещество, которое могло нести в себе след Сухаря. К счастью для Изнанки, времени с момента кремации прошло совсем немного. Поэтому пепел искомого индивида еще не успел проникнуть на самое дно болотных омутов, а осел по преимуществу на поверхности.