Текст книги "Клановое фэнтези. Руны Возмездия"

Это красноречиво подтвердил один из самых последних и самых ожесточенных эпизодов битвы. Молодым адептам Вулканического Пепла удалось взять большую группу черных колдунов и тварей Подземелья – в том числе двух дьявоглотов! – в так называемое Огненное Кольцо. Юные маги крепко сцепились друг с другом за руки, удачно вошли в Резонанс, организованно погрузились в глубокую трансформу – тела их оплавились, как свечи, спеклись в жидкометаллическую массу, обратились в кипящую лаву. Лава медленно завертелась по кругу, как чай в стакане, растекаясь к центру и образуя засасывающую воронку. Любое существо, угодившее в магму коллективной трансформы, бесследно исчезало. И, что самое главное, оно не просто сгорало или, допустим, испарялось. Нет. Особенностью правильно построенного Огненного Кольца являлось как раз то, что его участники, помимо уничтожения противника, еще и забирали себе его магическую Силу, увеличивали мощь собственного волшебства. Например, маг, участвующий в групповой принудительной «кремации» такого опасного чудовища, как дьявоглот, автоматически перепрыгивал на несколько пунктов в волшебной табели о рангах; скажем, со второй ступени сразу на пятую, а то и на шестую и т. д.

А для колдуна, как известно, нет страшнее смерти, чем отдать свою Силу противнику. Говорят, он будет переживать жестокую пытку непрерывно и после смерти – до бесконечности. Поэтому плененные волшебники Антрацита и их выродки, разумеется, старались любыми путями вырваться из Огненного Кольца. Они топили друг друга в подступающей лаве, пытались выбраться наружу по трупам собратьев. Но «пепельные» маги действовали очень технично, хоть и были совсем еще юными. Сегодняшнее сражение в одночасье сделало их взрослыми воинами. Группа поддержки Огненного Кольца искусно блокировала попытки противника покинуть пылающий круг. Сверху на Дробителей обрушилась тяжеленная плита прессованного пепла, созданная также по принципу объединения магических потенциалов отдельных кудесников. Плита не позволила служителям Антрацита создать свое противокольцо. Она просто вдавила их в магму. И всё прошло удачно… Хозяева пещеры утопили в лаве одновременно всех врагов, угодивших в окружение. А затем с невозмутимыми лицами один за одним вынырнули из нее и сами – целые и невредимые. Родовая кольчуга на юношах вызывающе поблескивала морозной синевой (от переохлаждения?!).

Остаточная лава бесследно ушла в землю, не причинив интерьеру Пещеры особых увечий, будто пылающего металла и в помине здесь не было; так, попыхтел на камнях небольшой безвредный костерок – и всё.

Вскоре битва закончилась.

Обгоревшие трупы черных колдунов и их подручных чудовищ завалили всю территорию волшебного становища… Правда, и племя Сонного Пращура заплатило за победу слишком высокую цену, непомерно высокую. Но зато никто из чужаков уже не сможет похвастаться в кругу собратьев, что-де видел собственными глазами внутренне убранство священных пещер Клана Вулканического Пепла. Никому из прихвостней Великой Подложки уйти от возмездия не удалось.

…Вернее, никому, кроме одного…

Как выяснилось позднее, во время ритуала Посвящения не обошлось без досадного конфуза, причиной которого послужила временная слепота верховного мага. Это невероятно, но… в ряды посвящаемых затесался чужак, один из тех выродков Дна, которых удалось вызвать из Пропасти Иномирья черным колдунам-заклинателям. Причем не человек, а скелет. Однако мертвецом в понимании классическом, – то есть трупом биологического существа, родившегося, отмерившего отведенные ему годы и отошедшего в миры иные, а затем вдруг ожившего, – создание Изнанки не являлось. Оно изначально было создано из материи мертвой, которую впоследствии за счет черного колдовства удалось оживить. Но поскольку жизнь или, лучше сказать, ее подобие вселилась в него путем неправедным, противным природному естеству, то и смотрелся выкормыш Подложки как мертвец. Правда, попав из закоулков магических Подземелий в мир реальности, способный скелет быстро вписывался в пульс бытия, умело подстраивался под настоящий организм, заметно эволюционировал. Исчадия ада, что ни говори, – очень способны и живучи.

Разумеется, во время ритуала Семен чувствовал невдалеке от себя злобную ауру. Но ведь вокруг кипело сражение, повсюду находились враги. Старец думал, что молодые ребята никого постороннего в свои ряды не допустят или, по крайней мере, предупредят его в случае чего. А те, в свою очередь, ничего не произносили, потому что знали, что в церемонии нужно участвовать безмолвно, не прекословить высшему магу, только отвечать на поставленные старейшиной вопросы, как их учили. Юноши полностью полагались на вождя, на его Знание, умение, чутье. И считали, вероятно, присутствие в зашторенной области странного скелета одним из требований таинственного ритуала.

В итоге шустрый мертвец прошел вместе с начинающими адептами клана частичное Посвящение. Частичное – так как он не участвовал в предыдущих занятиях и, главное, он не имел родовой отметины – специального заклятия, которое высшие рукоположенные маги налагали на каждого младенца племени в момент его появления на свет. Кроме того, у выродка Подземелий отсутствовал так называемый Огненный Платок – именной артефакт, содержащий в себе сведения о родословной волшебника и наделенный Силой магического оздоровления. Если, например, воин получал в бою не слишком тяжелое ранение, то стило ему только утереть Огненным Платком кровь, как рана тут же зарастала, ткани быстро восстанавливались и т. д. Стирать или даже полоскать чудесную вещицу, естественно, не разрешалось ни под каким предлогом, поскольку вода – извечный враг огня.

Однако как бы то ни было, а чужак, несмотря на все ограничения, Посвящение всё же прошел, хоть и частичное, и, как следствие, овладел кое-какими секретами клана, познал в определенной мере Силу Огня, научился пользоваться Огненной Кольчугой, – одним словом, превратился в очень опасного для всего «пепельного» племени врага.

Даже внешний вида скелета начисто преобразился после Посвящения, будто выкормыш Глубин заново народился на свет. На голых тощих костях у него наросло мясо. Тело обрело сильные, здоровые мышцы и физическую выносливость. Правда, не стало от этого красивей, а, пожалуй, еще уродливей. Потому что, находясь в Печи, мертвец почему-то придерживал рукой у себя на черепе какую-то постороннюю кость (может быть, свое магическое оружие?), словно головной убор. Та и приросла намертво, точно разлапистая рогатина у сохатого – широкая, плоская, точно лопата для уборки снега. В общем, исчадие ада, как ему и положено, превратилось в жуткое создание, вызывающее у людей страх и отвращение.

Пройдя через горнило родовой Топки, раненый вождь чародейской общины также полностью выздоровел. Он вновь обрел зрение, все его внутренние органы пришли в норму, подзарядились магическим потенциалом. Конечно же, Семен сразу заметил в своих рядах чужака («Сухаря», как он его прозвал – от сохатого) и попытался тотчас уничтожить гада – бросил в «лося» боевое заклятие. Однако верткий Сухарь неожиданно применил защитный прием из родовой магии Клана Вулканического Пепла, почерпнутый в Печи, четко уклонился от удара. В спокойной обстановке волшебник, само собой, не позволил бы рогачу ускользнуть. Но бой в священном гроте был в самом разгаре, гибли женщины и дети. По центру пещеры отчаянно наседали дьявоглоты – трехрогая гвардия Изнанки, – которые младшим магам были явно не по зубам. И старцу, скрипя зубами, пришлось отказаться от преследования изворотливого мертвеца. Кудесник бросился защищать свое племя.

А рогатый урод тем временем, искусно маневрируя между жителями Огненных Чертогов и их противниками, не ввязываясь ни с кем в драку, потихоньку выбрался за пределы грота и сбежал в направлении Гадкой Тропы – как раз по следу Кирилла и Ули…

Но и после окончания битвы Семен из осторожности не решился посылать кого-то в погоню за бывшим скелетом, чтобы не ослабить и без того измотанные ряды защитников пещеры. Старейшина рассчитывал направить на поимку ушлого Сухаря группу опытных воинов. Но чуть позднее, когда те вернутся из Долины Гейзеров после ежегодного паломничества к подножию Сонного Пращура.

Глава 3

Кирилл очнулся, огляделся по сторонам. Вокруг никого. Только мертвые туши дьявоглотов. В голове у воина всё гудело. Вероятно, при падении он схлопотал сотрясение мозга. Парень осторожно подполз на четвереньках к ландышам, нагнул по-собачьи голову, втянул ноздрями воздух. Запах – изумительный. Почему-то он напомнил ему запах Улиных волос. Они, конечно, пахли по-другому, но так же приятно и так же возбуждающе. Перед глазами вновь промелькнула нелепая идиотская сцена: Ульяна сама добровольно прыгает в Провал. Уши прорезал ее прощальный крик: «А-а!..» Горечь утраты вновь хлынула нестерпимой волной в сердце героя. Кирилл, зажмурив глаза, завалился на траву рядом с милыми нежными ландышами. Цветочный аромат вскоре привел парня в чувство. Он перевернулся на спину, набрал полной грудью в легкие воздух, сел, еще раз осмотрелся по сторонам, тяжело вздохнул. Жизнь-то продолжалась.

Бесстрашный воин постарался осмыслить свое положение без эмоций, на холодную голову. Он же обещал Ульяне, что сделает всё, как она просила: дойдет до Сплавщиков и дальше… Надо выполнять обещание. Он сделает всё, чтобы ее спасти. Шанс есть – безусловно. «Ульяна сама говорила, чудо может произойти в момент вскрытия Грамоты, – подумал Киря, – вскрытия… мною. Гм-м. Интересно. Чтобы что-то вскрыть, надо, во-первых, это иметь. Ха-а! Может, я чего-то недопонимаю?.. О небеса! Какой я к черту Носитель?.. А?.. – Парень расстроено почесал за ухом. – Хотя ведь и Уля – не дурочка безмозглая. Маг третьей ступени! Вряд ли она могла в данном случае ошибиться…»

Комок мыслей в голове Кирилла самопроизвольно сплелся в тугой подозрительный узел. Волхв постарался отстраненно проанализировать события последних дней. «Что-то уж слишком быстро от меня отделались в Клане Вулканического Пепла, – угрюмо подумал он. – Вообще, не в обычаях чародеев стремиться решать чьи-то проблемы. А тут… надо же, расстарались. Снарядили в путь, экипировали с ног до головы, красну девицу дали в провожатые. Да еще какую! Из почтенной семьи, между прочим… к тому же способную волшебницу… ну и просто очаровательную молодуху, в конце концов, можно сказать цвет племени… Либо слишком уж хотели помочь странствующему одинокому пареньку, убегающему от Дробителей, – хотя с чего бы это? Сколько таких шатается по лесам? – либо взвалили втихомолку на мои молодецкие плечи некую секретную миссию или… или подыграли кому-то другому, могущественному и хитрому, кто взвалил ее туда еще раньше… Так и не заметишь, как в пешку превратишься в чьих-то ловких, тренированных руках… Или уже превратился?.. Родовые маги ведь, они такие. Зубы заговаривать умеют. Вручат с улыбочкой на лице билет на тот свет. А ты еще сам же их за это поблагодаришь от души, в пояс поклонишься… Может, у меня действительно что-то есть такое особенное?.. или ждет меня где-то впереди?.. Или Ульяна имела в виду – внутри? Намекала так ненавязчиво моя милая, что-де уже припечатали тебе, Киря, какую-то штуковину в сознание с тайного хода?.. – Парень легонько хлопнул себя по лбу. – Надо же! Они все знают о моем предназначении, а я – нет!» От всех этих невеселых мыслей Кирилл даже вспотел, расстроился. Но тут же сам поразился своей подозрительности и нелогичности: «Если уж кто и заморочил мне голову, наслал черные мысли, пока я был без сознания, так это коварная Подложка, а не благородные маги почтенного Клана Вулканического Пепла. Разве могут (или могли?!) обмануть Улины глаза? Такие родные, такие близкие, ясные и чистые. Разве могут?.. Нет, нет, нет. Значит, впереди меня действительно ожидает что-то важное. Но что? Надо искать…»

Молодой волшебник хотел тут же двинуться в путь. Но на него вдруг внезапно навалилась чудовищная, непереносимая усталость – более душевная, нежели физическая. Вернее, она вернулась. Парень просто позабыл о ней на минуту на горячую голову. «Нет. Пожалуй, сначала нужно хорошенько отдохнуть, – с досадой подумал волхв, – а затем уж куда-то идти». – И заново завалился спать. Но сон не шел. Душа, забитая переживаньями, упорно мешала отдохнуть и телу. Парень ворочался с бока на бок, туда-сюда. И от всего этого копошения устал еще больше. К счастью, Киря припомнил уроки маменьки. Ведь она была не только колдуньей-ведуньей, но еще и практикующей знахаркой. Деревенская повитуха умела в случае надобности при помощи специальных заговоров принудительно погрузить больного в состояние искусственного сна, чтобы тот отдыхал, набирался сил. И с наговорами этими Кирилл был знаком. «А почему бы ни применить тайное Знание к самому себе? – подумал парень. – Ведь мне тоже нужен полноценный отдых, раз впереди меня ожидают столь великие деяния». Настроенный решительно, волхв не стал медлить: натянул на себя плотное «одеяло» заклятий и отключился – надолго, спать так спать.

И, конечно же, молодой волшебник, витая в радужных снах, не заметил, как шагах в пятидесяти от него начала понемногу «протаивать» поверхность скального плато. На камнях робко задрожала тонкая пленка. Там готовился к выходу в реальность очередной выброс Иномирья – Провал Великой Изнанки.

А между тем по следу Кирилла и Ульяны уже давно шел получеловек, полумертвец, полузверь с разлапистой рогатиной на крупной ведерной голове. В неутомимом Сухаре, бывшем скелете, который благополучно избежал побоища в Огненных Чертогах, неожиданно проснулся жгучий охотничий инстинкт, гнавший полудикого хищника без устали вперед и вперед. Вероятно, сама Подложка поторапливала его, поскольку ни с того ни с сего поджарый «сохатый» вдруг проникся важностью своей миссии – догнать и уничтожить Носителя. Кто внушил эту навязчивую идею в его искусственные мозги, полузверь, наверное, и сам не смог бы точно ответить. Возможно, установку на истребление Кирилла получили все воины Антрацита, участвующие в штурме священных пещер. Но такие подробности ожившего скелета нисколько не интересовали. Он наслаждался полнокровной жизнью биологического существа, физической активностью, свободой, исполнял выпавшую ему роль с превеликим удовольствием. Правильно говорят: счастлив тот, кто упивается своей работой. А Сухарь упивался от души.

Поначалу энергичный преследователь проходил в сутки втрое больше, чем Кирилл с Улей. С дороги он ни разу не сбился, на боковые ответвления Гадкой Тропы ничуть не реагировал. Так как рогатый выродок прошел процедуру Посвящения в Плавильной Печи Огненного Грота, то стал в каком-то смысле сыном племени Вулканического Пепла. Поэтому безошибочно чуял благословение вождя Семена, которое тот наложил на Кирилла для успешного завершения похода. Сухарь четко шел по эфирному следу этого благословения, как волк по запаху – беззастенчиво пользовался случайным родством с «пепельным» людом. Эфирный след, скрытый от врагов сложными заклятиями, своим адептам доступен.

Через несколько дней пути оживший скелет значительно снизил темп погони. Потому что фактически настиг путешественников. Картину битвы с дьявоглотами, например, хитрый рогач наблюдал с почтительного расстояния, чтобы не угодить под мощный выброс чужой магии. В принципе он мог бы приблизиться к влюбленной парочке вплотную еще давно. Но не делал этого из осторожности – опасался совокупной мощи двух волшебников, ожидал подходящего случая. И вот, похоже, такой случай наконец подвернулся. Тот, в ком подозревали Носителя, остался в одиночестве. К тому же он неосторожно закутался покрывалом магического сна. Сухарь это чувствовал своей незаконно полученной волшебной половиной личности. Наверное, воин думал, коль победил дьявоглотов, никто к нему более не сунется. Глупец. Изнанка не знает эмоций, страха и разочарований, не ведает усталости. Порождение Провалов – для нее обычная повседневная работа, которой она с энтузиазмом занимается независимо от результатов их существования. Кстати, как заприметил «сохатый», один из выхлопов Иномирья созрел уже совсем рядышком. В случае чего поможет справиться со спящим кудесником. Короче, благоприятные условия для нападения на Носителя – налицо. И рогатый выродок решил действовать.

А для осуществления своих планов Сухарь не без ехидства прибег к арсеналам боевой магии Вулканического Пепла, зачатки которой ему удалось почерпнуть в Плавильной Печи клана. Не пропадать же полезным навыкам даром, рассудил нахал из Подземелий. Урод смекнул, что прежде всего нельзя допустить, чтобы опасный волшебник проснулся. Сухарь видел Кирилла в деле – с дьявоглотами – и не хотел бы попасться талантливому воину под руку. Следовательно, богатыря нужно было напрочь отгородить от внешнего мира. А для этой цели, по прикидкам скелета, лучше всего, как ни странно, подошла бы родовая «пепельная» защита – Огненная Кольчуга. А что? Она полностью изолирует своего носителя от неблагоприятных воздействий извне, поддерживает внутри магического доспеха идеальные условия, важные для биологического существа. В ней уснувший воин будет чувствовать себя уютно и комфортно, как цыпленок в яйце. Однако предусмотрительный рогач решил не придавать Кольчуге привычный вид боевого костюма, а просто облепить беспомощного в данный момент Кирилла плотным чешуйчатым коконом, который сковал бы на всякий случай тело кудесника, взял бы его в мягкие, но прочные тиски, лишил бы свободы маневра. Вдруг победитель дьявоглотов проснется в самый неподходящий момент. Тогда что?.. Лучше загодя принять меры предосторожности.

Это «сохатому» удалось.

Ползком, тихим ужиком, чтобы ни в коем случае не потревожить сон богатыря, Сухарь подобрался вплотную к жертве, осторожно накинул на нее защитное заклятие. Какая ирония: защитное заклятие, примененное для коварного убийства. Спящий воин, судя по всему, ничего не почувствовал. Он безмятежно погрузился в изолированный мирок волшебной оболочки, принял блестящую скорлупу без всяких возражений. В таком виде его можно спокойно перенести, как бревно, в любое место, и он при транспортировке не встревожится, не встрепенется, не задастся вопросом: а?.. что тут происходит?.. Будет дрыхнуть себе, как младенец в люльке. А место для переноски, ясно дело, одно – Провал. Пропасть Иномирья уже как раз созрела, дрожащая пленка над ее поверхностью приготовилась к приему биомассы.

Тут, кстати говоря, заколдованному уроду и рога роскошные пригодились. А он-то всё думал болезный да гадал, зачем они, вообще, ему нужны. А вот, оказывается, зачем. В рогах вся сила. Не тащить же тяжеленного парня, да еще в Огненной Кольчуге, на руках, как ребеночка. Куда сподручней насадить его зачарованный кокон на рога – и порядок. Сухарь встал на четвереньки, наклонил голову и, помогая себе рогами, водрузил массивный искрящийся сверток на свои разлапистые отростки. Отлично! Будто там и сидел… Урод осторожно поднялся на ноги.

…Буквально через минуту довольный похититель сбросил чешуйчатое яйцо с богатырским цыпленочком внутри к самой промоине Провала. Кирилл опять ничего не почувствовал, всё так же продолжал блуждать в сновидениях. Ох и сильны заговоры деревенской знахарки; крепок сон, скованный заклятиями! Простыми ударами стену его не прошибешь. Тем более сквозь чудесную броню, которая сильно смягчает внешнее воздействие, поглощает агрессивную энергию. Хитер «сохатый», всё предусмотрел, тактику выбрал правильную – способный чертенок.

Дабы избежать неприятных эксцессов, которые могут иметь место быть, перед отправлением в Пропасть ничего не подозревающего воина Сухарь изолирующий кокон разбил. Испугался: вдруг «пепельная» защита будет действовать и в Иномирье; боец проснется и выпрыгнет наружу как ни в чем не бывало. Тогда уж «сохатому» вору точно несдобровать…

А зачем, вообще, скажите на милость, было сбрасывать Кирилла в шахту Провала? Не проще ли, допустим, попросту отрубить спящему герою голову и умыть руки? Может быть, и проще. Но оживший скиталец из Подземелий побаивался посмертного гнева воина. Внутри Огненных Чертогов Сухарь вдосталь насмотрелся на то, как дети Вулканического Пепла делят собственную смерть со своими убийцами. Впечатляет! А этот Носитель, хоть и не являлся сыном племени, но, тем не менее, благословение от главы клана получил, – наверное, не просто так, за красивые глазки.

Однако острожный преступник зря волновался. Сегодня ему везло и всё сходило с рук. Могучий противник до самого последнего момента валялся под ногами бесчувственной колодой – всё витал в облаках. Злорадная усмешка искривила и так-то перекособоченную физиономию Сухаря. Подложный воин даже тихо заржал от ощущения собственного превосходства. Напоследок осмелевший урод, не таясь, от души пнул расслабленного богатыря в бок ногой, грубо прикрикнул:

– Ну, пошел, дерьмо. Давай!

А затем наклонился, поддел послушное тело парня рогами, откинул его на центр Провала.

И тут произошло непредвиденное… Тонкая пленка Иномирья натянулась под волшебником, прогнулась, но не порвалась. Кирилл, потревоженный бестактным пинком, пробуждаясь, зашевелился, что-то недовольно промычал, перевернулся с бока на спину. Поверхность Провала пружинисто качалась под ним, словно сетка старинной кровати, но вниз не пропускала. Перепуганный Сухарь всполошился, чуть в штаны не наложил, трусливо вытаращил глазенки:

– Вот гад! Точно Носитель! – выпалил он с досады. – Еще никому не удавалось затвердить вход в Пропасть… Ну погоди ж, ты, у меня!..

Недаром «сохатый» прошел Посвящение в Витязи Пепла. Учеником-то он был способным, чужие премудрости впитывал в себя, точно губка. Далеко не каждый потомственный кудесник всего лишь за один сеанс приобщения к инородной магии почерпнул бы столько практических навыков. А Сухарь почерпнул! Скелет мухой слетал к трясине. Зачерпнул там походным котелком Кирилла болотной жижи. Бегом обратно. Выплеснул ее под самый бок воину – на пленку Иномирья. Болотная гуща растеклась сначала широкой лужицей. Но тут же собралась в единый комок, покрылась зеленоватой корочкой, зашипела, пошла пузырями. Вокруг противно запахло кипяченой гнилью, распаренной тухлятиной. Гуща вспучилась, раскалилась. Затвердевшая корка нехотя съехала в сторону. А под ней обнаружился… здоровенный сгусток кипящей лавы.

Сонный волшебник от ожога проснулся, вскрикнул, ошалело огляделся по сторонам. Но было уже поздно. Пленка Иномирья, баюкающая парня, не выдержала жара магмы, прорвалась. Кирилл камнем полетел вниз. Из Подземелья навстречу свежей добыче вскинулись хищные плотоядные щупальца Изнанки.

Чтобы там ни говорили отчаянные храбрецы и убеленные сединами философы об отвращении или безразличии к смерти, а она всё-таки страшна – от природы. И реально заглянуть ей в глаза – испытание не из легких. Даже если не боишься ее, костлявой, умирать-то всё равно жалко. Тем более в молодом, цветущем возрасте, когда весь мир предстает в воображении еще одной большой поляной для гуляний, а впереди, кажется, – вечность.

Щупальца Изнанки жадно объяли парня, окрутили плотным мотком, бесцеремонно забрались под одежду, сперли дыхание. Герой разом озяб, а потом и вовсе окоченел. В умирающем мозгу Кирилла проскользнула обидная мысль: «Как же они меня вычислили?..» Говорят, в преддверии смерти вся жизнь способна промчаться перед глазами за секунду. Может быть, так оно и есть. Парень непроизвольно попытался вспомнить, где же он перешел дорожку Дробителям…

Хотя и вспоминать-то вроде особо нечего.

Дело было так.

По настоянию маменьки Кирилл приехал в город для продолжения медицинского образования. Мама уверяла, что у него природный талант волшебника и удивительные способности к правильной постановке диагноза по косвенным признакам заболеваний: глянул, изрек – и точно в десяточку. В городе Киря снял комнату у давнишней маминой знакомой, довольно приятной старушки.

До вступительных испытаний в Магический Корпус Лекарских Искусств оставалась еще целая неделя. И все эти дни деревенский парнишка беззаботно шатался по улицам, набирался впечатлений, заглядывал туда-сюда: на рынок, в цирк, книжную лавку, зоопарк и т. д. А долгими вечерами сидел при свечах с гостеприимной бабулей за самоваром, выслушивал от нее различные занимательные истории. Бабуля, кстати, оказалась отменной рассказчицей, отличалась начитанностью и образованностью. Хорошо знала старинные трактаты по магии, наизусть читала древние поэмы и легенды. В общем, человек – интересный и притягательный. Недаром ведь говорят: знания – сила.

Но однажды, вернувшись из города, Кирилл обнаружил, что весь дом опечатан лентами Сыскного Приказа, на концах которых вызывающе красовались магические пломбы Дробителей. Сердобольные соседи рассказали пареньку, что, дескать, бабулю арестовали, как смутьянку, мошенницу и нарушительницу общественного спокойствия.

Но у неудавшегося студента в комнате остались личные вещи, рекомендательные грамоты от деревенских докторов и старосты. Как быть? Куда идти? По слухам Кирилл знал, что если официально обратиться в Канцелярию Ордена Антрацита, дело может растянуться не на одну неделю. А то еще и самого просителя затаскают по судам да следствиям как сообщника неизвестных преступников. Хотя добродушная старушка-хозяюшка, на взгляд Кири, вовсе не походила на колдунью-злодейку, промышлявшую насланием порчи на людей и вызыванием непогоды. Нет же! Она казалась очень милой и обаятельной женщиной. Скорее всего, сами Дробители что-то напутали. В конечном итоге будущий лекарь решил с зубодробительной правоохранительной машиной не связываться, а тихо пробраться ночью в опечатанный дом и спокойно забрать свои вещи – от греха подальше.

Но там его ожидала засада. Причем дежурили в секрете не подмастерья-первогодки, а опытные боевые маги из Дознавательной Когорты. Деревенского лазутчика тут же скрутили по ногам и рукам. Сторожа объединили свои волшебные силы в единый кулак, ловко выбили им, как тараном, из-под парнишки колдовскую Волну, чтоб оставить его, образно говоря, вне игры – лишить доступа к магии, не позволить сплести защитные заклятия. И это им во многом удалось. Сбитый с толку, не ожидавший внутри покинутого жилища столь бурного натиска, Кирилл чувствовал себя беспомощным котенком, которого завернули в старый чулок и поднесли к проруби для того, чтоб утопить.

Парень растерялся. А Дробители, не давая ему опомниться, тут же применили магический допрос с пристрастием. Его парализовали и подсадили в сознание какую-то гадость. Казалось, в голове копошился маленький средневековый чертенок, который контролировал достоверность ответов.

Следователи всё допытывались, куда Кирилл дел какую-то Грамоту (наверное, ее же имела в виду и Ульяна, когда говорила о вскрытии), настойчиво повторяли один и тот же вопрос десятки раз, но в разных формулировках. Парень решительно отвергал все намеки на знакомство с упомянутой Грамотой, всё отрицал. Причем говорил при этом чистую правду. Убедившись, что пленник не обманывает, Дробители отозвали из черепа Кири дотошного чертика и ослабили охрану узника – заперли его в утлом чулане с хлипкой дверью. Под утро, когда большинство сторожей уснули, парнишке удалось сбежать и даже прихватить свои вещи. Не оставлять же их этим неотесанным болванам. Молодой медик предположил, что на справедливость следствия при выказанных методах работы надеяться не приходится.

Уже в пути Кирилл выяснил, что его объявили особо опасным преступником, направили по его следу около сотни отборных бойцов. Погоня буквально висела на плечах деревенского волхва до самого становища Пепельного Клана.

Вот и всё.

Впрочем, какое значение все эти воспоминания имеют сейчас, когда всё кончено?..

В остывающем мозгу Кирилла, летящего в Пропасть Иномирья, незаметно угасла последняя мысль.