Текст книги "Скиталец. Дворянин"

Глава 7
Прозрение

– Ну и как ваши успехи, молодой человек? – встретил Проскурин вошедшего в кабинет Измайлова.

– Просто отлично! – с радостной улыбкой выпалил тот. – Расчеты оказались точными. И разброс не такой большой, как можно было ожидать. Теперь бы еще и взрывчатку нормальную. Порох – это все же не то.

– Не думаю, что Григорий разделяет вашу радость, – хмыкнув, произнес профессор.

Вот такие вступительные разговоры перед началом занятий у них уже вошли в традицию. Проскурину был интересен молодой человек, от которого прямо-таки веяло загадочностью. Борису приятно, а главное, полезно было общаться с человеком, обладающим поистине энциклопедическими знаниями.

– Ну, механическая и однообразная работа по изготовлению взрывателей, конечно, радовать не может. Опять же, нет той кропотливости и точности, как при создании артефактов, тем более на фоне его успехов. Но не думаю, что он будет этим сильно тяготиться, – возразил Борис.

Что и говорить, успех у Травкина был ошеломительный. Его таки отметил Эфир, ну или Система. Первое же изделие, вышедшее из-под его руки, оказалось артефактом. Да, «Аптечка» получилась одинарной. Но какое это имеет значение? По заверениям Проскурина, из молодого инженера выйдет выдающийся артефактор, разумеется, если тот продолжит трудиться в том же духе. И Травкин готов. А тут – запалы к минам.

Однако профессор ошибался. Григорий, конечно, рвался к работе по прямой специальности, но ведь в прошлом он был бомбистом. Разве его могла не заинтересовать возможность создания нового образца оружия, да еще и компактного, но обещающего по эффективности в чем-то переплюнуть пушки?

Рентгеновские лучи серьезно заинтересовали научную часть экипажа «Газели». Настолько, что у моряков появилось свободное время, а львиная доля занятий на месяц в основе своей перешла в русло самостоятельной подготовки. Преподаватели, конечно, курировали процесс, но эффективность обучения резко упала. Очень уж любителей науки увлекло новое направление. Эксперименты шли один за другим. Машина работала, приводя в действие генератор чуть ли не круглые сутки. Печное топливо вылетало в трубу, только держись.

Борис стал больше времени уделять живописи. В настоящий момент он уже завершал очередную серию из пятнадцати масляных картин. Но, как бы ему ни нравилось писать, постоянное стояние у мольберта было все же не для него.

Попробовали использовать дробовик в условиях палубы и тесноты внутренних помещений. В качестве учебно-тренировочной базы выступило старое судно, приткнувшееся в дальнем конце гавани. Старичок ожидал, когда же его наконец разберут на дрова.

Как показала практика, полноразмерный дробовик для работы в тесноте подходит не очень, поэтому Борис укоротил ствол и заменил приклад на рукоять, пристроив складной плечевой упор. Стало намного удобней. Старики, участвовавшие в свое время в абордажах, заверили, что получилось просто отлично. О том же свидетельствовали успешно расстрелянные мишени. А вот Система не оценила его старания, одарив всего-то тремя сотнями опыта и позабыв об очке надбавок.

При виде метательных минных аппаратов на катерах Борис вспомнил, что их вроде как использовали при обороне Порт-Артура и будто корни обычного миномета растут именно оттуда. Прикинул, может ли быть от него польза и по силам ли ему вообще создать такое оружие. Решил, что коль скоро с остальным получалось, то отчего бы и нет. Мастерская в наличии, весь необходимый материал имеется. Подключил к этому делу дипломированного инженера Травкина, и работа закипела. Как результат – готовое изделие, которое они только что закончили испытывать на полигоне местной дружины.

Система по обыкновению немного подвисла, но потом выдала всем сестрам по серьгам. Борис получил целых три очка надбавок: за миномет, мину и прицел. Гаубицы тут очень даже в ходу, но о стрельбе с закрытых позиций, похоже, еще не знают. Григорию, помимо опыта, прилетело очко за взрыватель. Измайлов предложил только принципиальную схему, а совершал все расчеты и дорабатывал окончательную конструкцию уже Травкин.

Как раз сегодня на рассвете они выехали на полигон для окончательных испытаний. Так что было им чему радоваться. И хотя Григорию теперь предстояло изрядно потрудиться над изготовлением взрывателей, недовольным тот не выглядел. Да, механик от Бога. Но, как и у Бориса, присутствовало у него шильце в одном месте, не позволяющее сидеть на попе ровно.

– Рад за вас обоих, молодой человек. Создание нового – это всегда такое волнующее чувство, – с многозначительной улыбкой произнес Проскурин.

– Подозреваю, что у вас тоже есть чем удивить. А, профессор? – ободряющим тоном произнес Измайлов.

– Вы даже не представляете, молодой человек. То, что вы сделали, как утверждаете по наитию, привело к целому ряду открытий. Это настоящий прорыв в той же традиционной медицине. И не только. Вот. Взгляните, чего нам удалось добиться в результате множества экспериментов.

Павел Александрович выставил на стол картонную коробку с парой десятков стеклянных негативов. В уголке каждого из них имелся бумажный прямоугольник с пояснительной надписью. А вот само изображение. Это был какой-то сложный механизм. Шестеренки, шептала, оси, тяги, валы. Темный лес. Зато эти снимки явственно отличались от того, что сделал он. Они уже куда больше походили на те, что он видел в своем мире.

– Что это?

– «Аптечка», изготовленная Григорием. При этом она полностью сохранила свои способности, работает исправно. Остается только проверить, наберет ли она в назначенный срок заряд. Но на это нужно время. Детали, конечно, видны не все. Но кое-что разобрать все же получается.

– То есть вы нашли способ, как можно выяснить устройство и принцип действия артефакта при отсутствии технической документации?

– Не без вашей помощи, но, кажется, да. Правда, полноценным этот эксперимент назвать сложно. Ведь нам известно устройство именно этого прибора.

– А если попробовать сфотографировать мой модификатор?

– Но это, по сути, та же «Аптечка», только детали в ней меньших размеров, вот и все. Нужен незнакомый прибор.

– И все же я на вашем месте попробовал бы. Как говорится, за неимением гербовой пишут на простой. Опять же, вы работали с модификатором в деревянном корпусе. А этот стальной.

– Хм, а ведь вы правы. Давайте ваш модификатор.

– Пожалуйста. Павел Александрович, вы куда? А урок?

– Ах да, – с досадой спохватился профессор, откладывая коробочку в сторону. – Ну-с, молодой человек, на чем мы остановились?

В целом занятие прошло как обычно, если не обращать внимания на то, что у Проскурина, похоже, свербело и ему приходилось сдерживаться, чтобы не убежать в лабораторию. Вообще-то Борису и самому было интересно, чем обернется опыт со снимком механизма через стальной корпус. Хотя чудес с открытиями он конечно же не ждал. Конструкция этого артефакта известна. «Аптечки» одинаковы во всем мире.

По окончании урока Измайлов направился на камбуз, перехватил бутерброд, после чего перебрался в художественную мастерскую, где его уже ожидал Ершов. Кстати, странное дело, но его учитель не стеснялся советоваться со своим учеником. И, что уж совсем ни в какие ворота, у него начало получаться несколько лучше прежнего. Или прогресс только пригрезился? Измайлов решил втихую показать работы наставника Эмилии. Пусть оценит. В живописи она разбирается. Вдруг его дар оказывает влияние на преподавательские способности Ершова?

Прошедший месяц оказался для Бориса плодотворным не только в плане изобретений и учебы, хотя в последнем он по-настоящему мог похвастать только успехами у Ершова. Остальные его учителя слишком уж увлеклись новой игрушкой. Немаловажным было то, что Измайлову удалось завершить очередную серию картин и он вновь получил на выходе по тридцать работ маслом и акварелью.

Правда, в плане развития навыка это ему не помогло, рост словно уперся в стену. Хотя его мастерство заметно совершенствовалось, он это ясно видел. К тому же серьезно помогло то, что Эмилия позволила Ершову посещать свою картинную галерею, где наставник мог подкрепить теорию примером работ признанных мастеров. Но это не помогло Борису сдвинуться с места, и он продолжал забрасывать опыт в копилку избыточного.

– Ну, чего вы смотрите на нее с чувством выполненного долга? Радуетесь, что вам удалось создать очередной коммерческий шедевр? Борис Николаевич, когда я уже достучусь до вас и вы наконец поймете, что ваше отношение к снизошедшему на вас дару откровенно наплевательское?

– А что плохого в том, что я пишу на продажу?

– То, что при подобном подходе вы не раскрываете в полной мере свой талант. Вместо того чтобы тщательно прорабатывать каждую деталь, вы гоните полотна, словно выпекаете пирожки. Покажите вашу Суть. Ну вот, что и требовалось доказать. Никакого роста. Прибавили только «Акварель», «Скульптура», «Перспектива», «Кисть», «Рисунок» и «Композиция». Но, как только их значения достигнут десяти тысяч, рост прекратится и здесь. Вы не развиваетесь.

– А мне кажется, я все же наблюдаю изменения.

– Они есть, Борис Николаевич, но настолько незначительные, что ваш прогресс иначе как черепашьим не назвать. У вас сейчас ситуация такова, что теоретический багаж уже начал обходить практический. Тогда как раньше вы двигались вперед за счет практики на интуитивном уровне.

– Уверен, что вы правы, Вячеслав Леонидович. Но тут уж такое дело, что мне попросту необходимы средства. Нужно содержать «Газель», платить жалованье экипажу и преподавателям. Так что я не могу не думать о коммерческой составляющей.

– Обосноваться на каком-нибудь тихом острове. Средств, полученных с прошлого вернисажа, вам хватило бы на несколько плодотворных лет обучения и работы.

– И опять вы правы, только это идет вразрез с моими планами. Обещаю: как только начнут поступать денежные вливания с других направлений, я прекращу маяться ерундой и стану слушаться вас во всем.

Мастерскую он покидал в дурном настроении. Признаться, отсутствие ощутимого прогресса его уже напрягало. Настроение – ниже плинтуса. И ладно бы он уперся в потолок «Науки», как это было прежде. Так нет же. Проблема именно в нем самом, в его подходе. Не получается совмещать качественное обучение и коммерческую составляющую, только выбора он пока лишен.

Эмилия начала производство бронежилетов, но в настоящий момент пока только развернута рекламная акция. Кстати, защита оказалась достаточной даже против винчестера под револьверный патрон с куда более высокой скоростью пули. Но пока о прибылях говорить не приходилось.

Завод на Голубицком наращивает выпуск, но там вся прибыль вкладывается в расширение производства. Либо так, либо расти черепашьими темпами. И без того не помешало бы сделать единовременное серьезное вливание для скорейшего получения максимальной отдачи, но на это нет средств.

Покинув художественную мастерскую, Борис направился к Григорию. По идее тот сейчас должен вытачивать взрыватели для мин. Измайлов не сомневался в успехе. Это работало в его мире, причем даже в кустарном варианте, так отчего не должно сработать здесь? Поэтому Борис заказал в местной мастерской изготовление двух сотен чугунных корпусов мин, разве только учел использование слабого разрывного заряда, и поэтому каплевидные снаряды отливали ребристыми, на манер гранаты Ф-1.

А вот гранаты он заказывать не стал. Хотя изготовить запалы под силу и ему самому, в судовой мастерской, но все же нужна нормальная взрывчатка. А так получатся скорее дымовая граната. Ни бризантности, ни нормального количества осколков. А если рвануть в помещении, так еще и непроглядная молочно-белая стена.

С доступным динамитом связываться нет никакого желания. Можно, конечно, попробовать пироксилин, но с его гигроскопичностью недолго и впросак попасть. Эдак метнешь гранату, а получишь пшик. Потому как отсырел, з-зараза! Может, все же попробовать закинуть удочку насчет тротила?

Где-то читал вроде, что в его названии «тринитротолуол» уже зашита формула. Подбросить идею профессору, глядишь, и окажется в руках нормальная взрывчатка? Конечно, на промышленные объемы замахиваться не стоит, но им ведь не так много и надо.

Ничего не милитаристские наклонности. Тут мир такой, что хочешь не хочешь, а готовься к войне. Причем основательно, без дураков. Вон даже торговые суда вооружены для защиты от пиратов. Ну чисто времена Моргана в мире Бориса.

Кстати, тут такого знаменитого пирата не было. Как и Френсиса Дрейка. Ну, свято место пусто не бывает. Имеются эквиваленты, и это странно, хотя бы потому, что многие известные личности повторяются.

Григория в мастерской не оказалось, а само помещение было заперто. Да оно и правильно. Нечего посторонним там делать. Борис прошел дальше, в лабораторию. Ага. Вот он где, бездельник! А ведь должен взрыватели ладить! Безобразие получается: корпуса с вышибным зарядом и порохом имеются, а взрывателей нет.

– Боря, ты даже не представляешь, что открыл! – встретил его восклицанием Григорий.

– Ты о чем?

– Об этих икс-лучах.

– Ничего я не открывал. А что за ажиотаж? Кстати, можно мне забрать мой модификатор? После двух ранений я без него себя как-то неуютно чувствую.

– Да, конечно, молодой человек, забирайте, – протянул прибор профессор.

– А чего это Григорий так возбудился? – пряча «Аптечку» во внутренний карман пиджака, поинтересовался Борис.

– Дело в том, что мы только что проявили фотопластинки. И результат откровенно обнадеживающий. Насколько он будет положительным, сказать пока затрудняюсь, но, на мой взгляд, перспективы неплохие.

– А поконкретнее?

– Если конкретно, то, судя по снимкам, в механизме твоего модификатора уменьшили не только размеры деталей, но и их количество, – поспешно проинформировал Григорий.

– То есть сама механика проще? – предположил Борис.

– Именно! А как результат – и сроки изготовления короче, – со знанием ткнув Измайлова пальцем в грудь, произнес товарищ.

– При условии, что нам удастся понять механику работы модификатора. – Проскурин счел необходимым охладить пыл молодого человека.

– Но вы сказали, что перспективы неплохие, – заметил Борис.

– Сказал. Но ведь могу и ошибаться. Нужно плотнее заняться этим вопросом.

– А это значит, что я опять делаю упор на самоподготовку, – подвел итог Борис.

– Ни в коем случае. Мы скорректируем занятия и распределим их между Валентином Эдуардовичем и Евгением Николаевичем, – кивая в сторону кандидатов, пояснил профессор.

Это хорошо, что учебный процесс не прервется, но еще лучше то, что появилась возможность рассмотреть, что внутри артефактов. При наличии такого специалиста, как Проскурин, у них есть шанс получать доступ к секретным технологиям. И главное, никто не сможет в этом уличить, потому что всем известно: артефакты невозможно вскрыть, не разрушив механизм.

Правда, кандидатов откровенно жаль. Придется до поры до времени держать открытие с икс-лучами в секрете. Трудно даже представить, какое преимущество они дают! Нужно будет поговорить с Проскуриным. Ребятки – его вассалы, вот пусть он их и обрабатывает.

Ладно. Здесь на сегодня все. Борис хотел попросить Григория сделать еще пару десятков взрывателей, но, похоже, не судьба. Его теперь от новой задачки за уши не оттащишь. Это же какое веселье: при наличии только части мозаики воссоздать всю картину. Снимок – это, конечно, хорошо, но на нем видно далеко не все. Что-то обрисовано лишь частично. Другое наслаивается. Третье и вовсе скрыто иными деталями.

Посетил камбуз, схватил кусок пирога, оповестил Капитолину Сергеевну, что ее благоверного похитила вторая жена – наука, – и сошел на берег. Ему пора в особняк баронессы. Помимо жарких объятий, Бориса ждет еще и работа. Вот уже четвертую неделю он трудится над картиной, заказанной Эмилией.

Странное дело. За месяц с небольшим он успел написать три десятка полотен, а тут все никак не завершит одно. Правда, старается не за страх, а за совесть. Цепляется к малейшим шероховатостям, стремясь отшлифовать изображение до идеала…

Борис отошел на несколько шагов, взглянул на то, что получилось. От прежнего чувства незавершенности нет и следа. У него всегда так. Видит, что картина закончена, но понимает, что можно еще что-то дополнить, подправить и переделать. Однако выскакивает лог, и он отставляет работу в сторону.

Здесь ничего подобного. Есть только осознание, что лучше у него попросту не получится. Это потолок, который может и реально пробить, но Борис пока не видит, как это сделать. И именно в этот момент выскочил лог.

Масляная картина завершена.

Получено 800 опыта к умению «Масло-2» – 13 200/16 000.

Получено 20 опыта к умению «Рисунок-2» – 2700/16 000.

Получено 20 опыта к умению «Художественная кисть – 2» – 2700/16 000.

Получено 20 опыта к умению «Перспектива-2» – 2700/16 000.

Получено 20 опыта к умению «Композиция-2» – 2700/16 000.

Получено 800 опыта к таланту «Художник-2» – 6800/16 000.

Получено 800 опыта – 0/64 000.

Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3».

Получено 800 избыточного опыта – 71 050.

Получено 800 свободного опыта – 28 852.

Вот оно как. Лед тронулся? Или ледоход давно уже начался бы, если бы только он последовал совету Ершова и рисовал каждую картину, выкладываясь без остатка? Не гнал коммерческий продукт, а работал, пока не испытал бы чувство полного удовлетворения. Опять же, вот этот лог. Он появился только тогда, когда Борис сам посчитал картину завершенной.

– Знаешь, отчего мне было скучно на твоем вернисаже? – поинтересовалась бесшумно вошедшая в комнату Эмилия.

– Отчего? – чувствуя, как ее ручки легли на его плечи, спросил Измайлов.

– Я видела картины несомненно одаренного художника, который относился к своим работам с пренебрежением. Он не стремился достичь максимума, добиться совершенства, а останавливался буквально в полушаге от вершины и со словами «сойдет и так» забывал о картине. Когда я поняла, что ты и есть тот самый Некто, я решила попробовать пробудить в тебе жажду идти до конца. Если уж что-то делать, то делать это не просто хорошо, а на пределе возможностей. Талант у тебя есть. Силы воли и усидчивости не занимать. Осталось найти стимул.

– И ты решила подстегнуть меня тем, что собралась повесить мою работу рядом с полотнами великих мастеров живописи?

– Именно. И не нужно иронии, малыш. Я все равно сделала бы это. Даже если бы ты написал меня в твоей небрежной манере. Но теперь тебе стыдиться нечего. Ты еще только в начале пути, чтобы сравняться с ними. Но ты сделал все, на что способен. Выложился без остатка и готов идти дальше. Даже если сейчас пошлешь меня к дьяволу, уничтожишь эту картину и хлопнешь дверью, это уже ничего не изменит. Я буду жить, точно зная, что пробудила одаренного от спячки, в которую он сам же себя и загонял.

– Эмилия, ты… – Борис взял в ладони ее лицо, посмотрел в глаза. – Ты самая коварная женщина на свете.

– И чуточку желанная? – с игривым смущением спросила она.

– Невероятно желанная. – Он окинул взглядом ее красивое лицо и впился в сочные, податливые и одновременно упругие губы.

Глава 8
Ничего себе на охоту сходили

– Бо-оже, Борис, что за привычка обвешиваться оружием, как на войну? Мы всего лишь отправляемся на охоту, – не удержалась от насмешки Эмилия.

– С тех пор как я покинул родительский дом, я понял одну истину. Оружия и патронов много не бывает, – покрывшись легким румянцем, возразил Измайлов.

Однако, несмотря на некоторое смущение, неправым он себя не считал. Два смит-вессона двойного действия. Нет, с двух рук он пока стрелять не научился, все некогда. Но вот захотелось. Детство, ковбои, все дела. Он и шляпу соответствующую надел. Опять же, сменить револьвер куда быстрее получится, чем перезаряжаться даже со скорозарядниками. У Бориса все же дошли руки до воплощения в жизнь этой идеи. В подсумках на поясе их было целых пять штук.

Справа и спереди – подсумок, из которого на треть выглядывает жестяная коробочка, удерживаемая кожаным хлястиком. По обыкновению Борис и не подумал отправляться на охоту без «Аптечки», но в подобном одеянии ее попросту некуда пристроить, вот и придумал. Удобно получилось. И под рукой.

Патронташ с двадцатью картечными и четырьмя пулевыми патронами двенадцатого калибра. И наконец, полноразмерный помповый дробовик. Один из них он переделывать не стал по просьбе Проскурина. Профессор хаживал порой на утиную охоту, не так чтобы часто, но все же. А на случай абордажа для тринадцати нижних чинов и четырех ружей вполне достаточно. А тут еще и баронесса пригласила поохотиться на кабана к сочельнику, что как раз завтра.

Вообще-то поначалу Борис собирался взять привычную ему винтовку маузер. Но Эмилия раскритиковала его выбор: мол, стрелять кабанов с большого расстояния неспортивно. Суть охоты как раз в том, чтобы выследить дичь, переиграть, вступить в некое противостояние, а не просто добыть мясо. Иными словами, сеньора была сторонницей именно ходовой охоты. Пришлось вооружаться дробовиком.

Борис посмотрел на восседающую в седле и улыбающуюся баронессу. Н-да. Это она еще не знает о «бульдоге», что примостился в кобуре под штаниной. Как говорится, вооружен и очень опасен. Ну и пусть ее веселится. Борис вдел ногу в стремя и легко вскочил в седло.

Родовой остров баронессы де Линьола невелик. По форме отдаленно напоминает известную Борису Африку в миниатюре. В поперечнике самой широкой части всего-то километра четыре и в длину не более шести. Берега обрывистые, и удобных мест для высадки не так много, хотя рельеф холмистый. Северо-восточная, широкая часть покрыта лесом. Там расположен заказник баронессы, ну или охотничьи угодья, находящиеся под постоянным присмотром егеря и лесника.

Дабы уберечь поля фермеров и рощи низкорослых тутовых деревьев от потравы, эта часть огорожена полуторакилометровым каменным забором. Животные не могут попасть на возделываемые земли, а люди – просто так пройти в охотничьи угодья.

Наездник из Бориса так себе, но Эмилия научила его более или менее держаться в седле. Вполне хватает, чтобы добраться до усадьбы егеря и лесника, где они собирались оставить лошадей. Как уже говорилось, де Линьола считала несправедливым излишнее преимущество охотника перед дичью, как не была и сторонницей многочисленных сопровождающих.

Борис уже привык всюду ходить с телохранителями. В основном на этом поприще подвизался Яков. Как утверждал Елисей Макарович, одного его вида достаточно, чтобы отбить охоту у большинства желающих задевать их. Все меньше неприятностей. Но в гостях Измайлов обходился без охраны. Как, впрочем, и Эмилия не брала с собой своих «волкодавов».

На острове ей опасаться нечего, а на возможность несчастного случая на охоте у егеря был «Маяк», который он выдавал не только госпоже, но и другим охотникам. Артефакт мог служить как в качестве ориентира, так и для подачи тревоги. Приемник начинал функционировать только от сигнала передатчика.

– Ну что, готов? – прилаживая свою вертикалку двенадцатого калибра на сгибе левой руки, поинтересовалась Эмилия.

Выглядит сногсшибательно. Двадцать третье декабря, погода стоит сухая и теплая, на термометре – плюс восемнадцать. Борис чувствует себя вполне комфортно в клетчатой фланелевой рубашке. А вот баронесса более теплолюбива. Распущенные темные волосы прикрыты фетровой шляпой. Одета в украшенные бахромой замшевую куртку и юбку-брюки.

Эмилия очень удивилась, когда узнала, что последнюю придумал Измайлов. Кстати, надо будет посмотреть, как там поживает счет. Что-то уж больно часто он встречает дам в подобном одеянии, прямо писк моды. А как известно, то, что попадает в женский нерв, всегда приносит колоссальный доход.

– Как пионер, – хмыкнул в ответ Борис, подобно ей, прилаживая помповик на сгибе локтя.

– При чем тут пионеры? – явно подразумевая первооткрывателей, удивилась она.

– Не обращай внимания, – отмахнулся он.

Вход на территорию охотничьего заказника осуществлялся через обычные кованные ворота, в нижней части наглухо перекрытые листовым железом, чтобы даже зайцы не могли проскочить в обитаемую часть острова. Хотя мелкие зверьки среди полей все же не редкость. Кстати, их, ворон и бродячих собак можно отстреливать без всякой лицензии в любое время года, чего не сказать о тех же утках. Хочется поквитаться за потраву полей, значит, дождись сезона охоты, получи лицензию – и вперед.

Охотничий сезон регулируется не только по времени года. Местный егерь постоянно отслеживает количество добытых животных и птиц и самостоятельно выносит запрет на добычу той или иной дичи. Лицензии, кстати, также выписывает он. Борис был сильно удивлен, когда баронесса получила ее на общих основаниях, заплатив полагающуюся пошлину.

– Разве это не твой лес? – не удержался он от вопроса.

– И лес, и животные. Здесь все мое. Но если ты хочешь добиться порядка и соблюдения закона, то начни с себя. Перед законом все равны. Если желаешь привилегий, пропиши их в законе. Если не удосужился сделать это своевременно, прими как должное, – пожав плечами, просто пояснила она.

От ворот вглубь уходила полевая дорога, вдоль которой имелись кормушки. Животных в заказнике подкармливали, чтобы увеличить популяцию. Учитывая, что из хищников тут только лисы да редкие одичавшие собаки, дичи было предостаточно. Как уже говорилось, истребление бобиков только приветствовалось. Но не дай бог тебе отправиться охотиться на собак, а подстрелить кого другого.

Свернули на тропу и вскоре оказались на берегу пруда, берега которого поросли камышом. Вид полностью одичавший, что вполне устраивало местных уток, расплодившихся тут стараниями людей. Обойдя его, по узкой тропе углубились в лес. Кстати, практически полностью покрытый листвой, которую сбрасывали лишь немногие породы. Южные широты, что тут еще сказать.

Эмилия оказалась прекрасным следопытом. У Бориса это умение раскачано до третьей ступени, но, ввиду отсутствия практики, он серьезно уступал в этом баронессе. Она могла определить давность старого следа с точностью до дня, а свежего – до часа. Весьма вероятно, что причина – в доскональном знании своих владений, особенностей почвы и климатических условий. Но, черт возьми, он хотел научиться так же!

– Что за!.. – Борис резко подался обратно в кусты, увлекая за собой Эмилию.

– Эй, стоять! – все же заметили их.

Действуя скорее по наитию, а может, отдавшись на волю взорвавшегося приступа паранойи, Борис рухнул на землю, сминая кустарник, одновременно с этим подбивая ногу баронессы. И тут грохнула разноголосица выстрелов. Пули с басовитым жужжанием, хлесткими щелчками по ветвям и шорохом в листве прошли у них над головой, осыпая трухой.

Пробираясь через густой подлесок, Борис и Эмилия вышли на небольшую поляну, на которой обнаружилось порядка пятидесяти мужчин. Разношерстно одетые и до зубов вооруженные, они совершенно не внушали доверия, а потому Измайлов решил поспешно ретироваться, лишь в последний момент, перед тем как неизвестных скрыла листва, успев рассмотреть, как те вскидывают оружие.

Борис как был, лежа на спине, выставил перед собой ружье и, быстро работая цевьем, в три секунды опустошил помповик. Рядом дуплетом грохнула вертикалка баронессы. Сквозь сплошную молочно-белую завесу порохового дыма до них доносились крики, стоны и проклятья. Ну и выстрелы вместе с шорохом и свистом пуль над головами.

– В укрытие!

Быстро перебирая ногами и руками, Измайлов на четвереньках перебрался за ближайшее дерево. Глянул в сторону баронессы. Молодец, Эмилия! Не растерялась, а вслед за ним заползла за дерево, в которое, кстати, с глухим стуком вошли сразу две пули.

– Странные какие-то у тебя браконьеры, – запихивая в приемник первый патрон и передергивая затвор, произнес Борис.

– Это не браконьеры.

– Пираты? Они что, вот так, за здорово живешь, могут напасть на владения испанского короля? Или у вас тут небольшой междусобойчик?

Затолкав третий патрон, Борис выглянул из-за дерева и сделал пару выстрелов в направлении противника. Не целясь, прямо сквозь кусты. Только и того, чтобы обозначить присутствие и поумерить пыл противника. Но, судя по вскрику, попал. Картечь – она такая, бьет по площадям. В ответ грохнуло разом с десяток стволов.

– Уходим, пока не обошли, – деловито распорядился он.

Вскочил на колено, выстрелил в третий раз от пояса. Эмилия также пальнула дуплетом, отчего ее слегка повело. И опять вскрик. Но ответной пальбы не последовало. Борис и Эмилия сорвались с места в направлении ручья. Не поднимаясь на другой берег, побежали по его каменистому руслу, поэтому, когда наконец загрохотали выстрелы, смертоносный свинец прошел высоко над их головами.

– Так что это было? – заталкивая патроны в трубчатый магазин, поинтересовался он.

Они поднялись выше по течению, вышли на берег, отбежали от ручья и укрылись за деревьями. Бегство без оглядки не лучший способ спасения. Нужно отдавать себе отчет, в какой стороне находится опасность, чтобы реагировать соответственно.

– Похоже, каперы решили объединиться для общего набега.

– Твой остров не выглядит настолько богатым.

– Я – один из ведущих поставщиков шелка и шелковой пряжи в Испанском королевстве. С меня можно получить серьезный выкуп за то, чтобы не уничтожать производство. Ну и сам город. Это всегда большой куш.

– И король это спустит?

– Филипп не станет воевать с бриттами, а те покровительствуют барону Альборану, на чьем острове эти негодяи каждый раз прячутся.

Послышались голоса. Поначалу звучали сзади, а затем – уже слева, практически на одной линии с ними. Плохо. Это очень плохо. Значит, их могут обойти. Выход один – бежать, и как можно быстрее.

Борис выглянул из-за дерева. Сразу трое разномастно одетых головорезов появились из-за кустов шагах в двадцати от них. Держатся настороженно. Винтовки наготове. Ощупывают местность взглядом. Бориса не заметили только потому, что, в первую очередь, всматриваются в кусты. Ну и сектора наблюдения не разделили.

Не успел вскинуть ружье, как раздался очередной дуплет Эмилии. На этот раз сплошное облако осталось чуть в стороне, а перед Борисом возникла лишь легкая молочная взвесь, сквозь которую он отчетливо увидел, как всю троицу разом снесло, словно кегли. Решительная у него любовница. Невольно задумаешься, стоит ли продолжать отношения.

– Уходим.

Они сорвались с места, петляя между деревьев, проламываясь сквозь кусты и все время смещаясь вправо. Вслед прозвучало несколько выстрелов, но они не услышали ни одной пули. Значит, успели уйти за деревья.

– Эмилия, ты эти места знаешь. Куда нам лучше двигаться?

– К воротам уже не успеваем. У нас на пути будет пруд. Слева не пройти, справа обходить слишком долго. Нужно бежать на северо-восток. Выйдем к стене, а там вдоль берега до города.