Текст книги "Битва с Непознаваемой"

– Кишка тонка у наших, – презрительно съехидничал Эльцвейг. – Не посмеют вмешаться.

– Если под обстрел возьмут гарнизон миротворцев, те автоматически откроют ответный огонь, – малость неуверенно предположил Том.

– Я бы не потерпел, если какая-то членистоногая курва в меня стрелять начнет, – согласился Андрей. – В таких случаях солдаты без приказа глушат все огневые точки.

Возбудившись, судовладелец запальчиво повысил голос:

– Те два батальона, которые на Редкоше и Руднике стоят, шобби перемолотят дальнобойными средствами, а подкрепления Земля посылать побоится. Сами слышали – все державы пригрозили, чтобы наши не смели соваться.

– Бросьте, старшина, какие там дальнобойные средства, – изображая равнодушную скуку, отмахнулся доктор Гагиев. – Откуда вам знать про это?

– Мне откуда? – По натуре Велимир был азартным игроком, проиграть спор для него – как разрядом по копчику. – Стоял на их космодроме, своими глазами видел, как они на маневры войска отправляли. Каракатицы мне, считай, на сутки вылет задержали, пока в транспорты армия грузилась. И танков до хренища, и тяжелых беспилотников, и всякое другое – новенькое, ломского или перцевского изготовления.

– Сколько живой силы, конечно, не посчитали? – насмешливо поинтересовался майор.

Эльцвейг отрицательно мотнул бритой под зеркало головой:

– Можно подумать, у меня других дел не было. В портовом кабаке горе глушил, потом в казино… Мне на Калиюге даже мозги ментовизором просвечивали, ни хрена не смогли вытащить… Но три транспорта побольше полста килотонн каждый при мне отправили только с того порта. А сколько их всего – хрен знает.

Три транспорта – полный корпус, мысленно подсчитал Андрей. Как сообщали зомбоящики, армия Шоббихеля маневрировала на четырех или пяти крупных планетоидах, плававших в пустоте на расстоянии нескольких светолет от границ Редкоша. Если считать, что на каждом камне обосновалось по корпусу, то гарнизону миротворцев предстоит нелегкий бой. К тому же в Редкош – не пойми зачем – движется караван яшек. А с другой стороны, там недавно и наши войска учения проводили – вроде бы две дивизии задействовали. Может, не вывели подразделения после маневров…

Публика в кают-компании внезапно засуетилась, оторвав Андрея от раздумий. Он в легкой панике посмотрел на монитор, но говорили не про войну, хотя тоже интересно. Научный обозреватель рассказывал, что группа ученых какого-то импортного университета достигла значительных успехов при изучении редуцированной дисперсии реликтового излучения. Как оказалось, при прохождении через скопления Алеф и Посох квантов, испущенных в момент Большого Взрыва, у лучей сильно искажается спектр. Это явление, полагали ученые, может быть связано с выбросами «темной материи» из черных дыр. Ученые также полагали, что подобные выбросы могут иметь отношение к хозяйственной деятельности людей. Как известно широкой прогрессивной общественности, промышленные компании ССМ используют устаревшие технологии, которые загрязняют экологию Галактики. Нельзя исключить, делали вывод импортные научные светила, что земляне пытаются создать из «темной материи» супероружие. Как известно, атомы «темной материи» способны впитывать огромную энергию, которая высвобождается в виде так называемого гиперонного синтеза. Известен единственный случай применения гиперонного оружия кровавым диктатором Кордо Ваглайчем на исходе 9-й Галактической войны. Ученые призывали не допустить, чтобы страшное средство сверхмассового уничтожения попало в клешни другой расы безумных гуманоидов.

Естественно, как только передача закончилась, все потребовали объяснений у единственного на борту физика. Презрительно морщась, Юджин объяснил не слишком доходчиво:

– Беда в том, что широкая – она же продвинутая – общественность совершенно безграмотна.

– О да, – вырвалось у Машукевича.

– Тебе-то чего вздыхать, – удивился старший лейтенант Плахо. – Историю народец наш кое-как знает, в том числе благодаря твоим видеосериалам.

– Скажешь тоже! – Андрей захихикал. – Почитал бы дипломные работы второкурсников…

– Не перебивай, – разозлился физик. – Может быть, историю тоже никто не знает, тут я не специалист. Но вот естественные науки у большинства вылетают из черепа на другой день после выпускной пьянки в родной школе. Огромная часть населения судит о природе на основе дурацких и в корне ошибочных стереотипов.

– Например? – насупясь, осведомился майор Гагиев.

– Ну, например, подавляющая часть сограждан свято верит идиотским суевериям, будто Земля круглая, человек произошел от обезьяны, молния не попадает дважды в одно место, а «темная материя» состоит из темных атомов.

– Молния попадает? – удивился Велимир.

– Например, в громоотвод, – привел физик неотразимый аргумент. – А называть планеты круглыми – это верх безграмотности. Планеты имеют форму неправильной сферы.

Врач, навигатор и механик накинулись на него с упреками: дескать, отрицать происхождение разумного гуманоида от обезьяны просто антинаучно. Андрею пришлось разочаровать их:

– Человек не происходил от обезьяны. На самом деле человек и обезьяна имеют общего предка. Это совсем не одно и то же.

– Вот именно. – Юджин кивнул. – И запомните: «темная материя» состоит не из атомов, а из гранул, которые совершенно не похожи на атомы.

– Это для специалистов интересно, – перебил его навигатор-судовладелец. – Ты мне объясни, для чего наши ковыряются в черных дырах и чем это кончится.

Нацедив полную кружку витаминного сока, физик продолжил меланхолично:

– Из некоторых черных дыр действительно добывается так называемая «темная материя», то есть смесь гранул разных видов. Это – прекрасный источник энергии, конструкционный материал и так далее. Комбинируя гранулы, можно получать вещества с необычными свойствами – подробности легко найти в любом астроинженерном учебнике. Добычей гранул занимаются все развитые цивилизации, не только люди. При этом, конечно, происходят энергетические выбросы, но излучение, рассеиваясь в пространстве, становится слабым и безвредным на расстоянии порядка светового года. Поэтому вся болтовня про опасность земных разработок – просто дешевая сенсация.

– Журналистам верить нельзя, – повторил аксиоматическую мудрость Андрей.

– Врут, конечно, – нехотя согласился Велимир. – Но я с серьезными тварями общался – там, в Империи, в Ломандаре. Бизнесмены, промышленные эксперты, всякое такое… Они говорят, что человеческие технологии примитивны, в больших компаниях добыча «темной материи» лучше налажена. Вроде как таскаем воду ведрами, половину по дороге расплещем, а развитые расы качают насосом по трубам.

– Кто же спорит. – Юджин пожал плечами. – Мы же всего сотню лет этим занимаемся, а другие много раньше начали. Только они нам свои ноу-хау не дают, вот мы и работаем как можем. Я сам не специалист по добыче, но слыхал, что после войны наша наука сильно повысила производительность процессов.

Издевательски хохотнув, Эльцвейг подмигнул и бросил презрительно:

– Так повысили, что в Алефе черная дыра взорвалась. Нет, чувачок, нам до культурных народов сто лет расти – все равно не дорастем.

Про взрыв черной дыры Андрей не слышал. Том Феррари тоже выглядел удивленным, а вот майор Гагиев насторожился – наверное, дело запахло утечкой важного секрета. Плахо, в отличие от них, остался равнодушен и произнес, отмахиваясь:

– Не было там взрыва, глупые слухи. Наоборот, проведен удачный эксперимент. Кстати, в присутствии забугорных коллег.

Он объяснил, что в начале года земные физики сбросили в черную дыру метеор из антивещества, после чего дыра схлопнулась. А потом ученые сумели открыть ее вновь – и выход гранул «темной материи» резко увеличился. У других такого не получается, закончил Юджин, вот и поднимают шум, чтобы мы раскрыли секрет, как это делается.

– Наверное, там был не просто метеорит, – предположил Том.

На это физик-гипермастер загадочно намекнул: дескать, дело вовсе не в метеорите. Майор сильно занервничал и посоветовал не болтать. Юджин вроде бы продолжать и не собирался, так что разговор угас, Эльцвейг опять переключился на спорт, а спустя минуту голос командира гневно громыхнул из динамиков:

– Боевая тревога! Экипажу занять места согласно штатному расписанию!

По исходному замыслу «Собака Баскервилей» строилась в качестве пакетбота. Подобные малотоннажные грузопассажирские курьеры всегда пользовались спросом среди частных перевозчиков. Ни брони, ни оружия, ни другого военного снаряжения на таких судах отродясь не водилось. Однако лет сто назад какое-то КБ оборонной сферы разработало проект быстрой переделки судов гражданского назначения в боевую единицу вспомогательного флота. Делалось это элементарно: на внешние люки грузового отсека стыковалась унифицированная башня с орудием, приборами наблюдения и наведения, а также средствами активной самообороны. Ввиду небольших размеров суденышка «Собаке Баскервилей» достался самый миниатюрный боевой модуль типа «Ландыш», оснащенный пусковой установкой снарядов «Пиранья» и пушкой «Молибден». Башню спроектировали накануне 9-й Галвойны для вооружения легких катеров позапрошлого поколения. По слухам, на танкеры и сухогрузы при мобилизации устанавливалось до пяти-шести башен большей мощности.

Как объяснили на Калиюге, в настоящем сражении с настоящим противником такой дредноут, конечно, долго не продержится, только на сей раз вероятный супостат подворачивался больно смешной. «Собака Баскервилей» получилась не слабее большинства кораблей Оххо-Яшира и Шоббихеля, а с учетом вошедшей в анекдоты отваги горе-вояк из окраинных стран команда Акима Харонова имела неплохие шансы прославиться славными победами. Вообще же задачи вспомогательного флота ограничивались патрулированием и наблюдением. Наверное, поэтому бригаду, куда зачислили «Собаку Баскервилей», кто-то из штабных остряков назвал «сворой звездных псов». От них требовалось охранять сектор и в случае осложнений вызывать подмогу.

Старшему лейтенанту Машукевичу, как единственному артиллеристу грозного вспомогательного корвета, достался боевой пост, оборудованный в трюмном отсеке. Тесную слегка бронированную кабину привинтили к палубе в десятке метров от люка, на котором стояла башня. Места внутри хватало как раз для одного скафандра типа «Гоблин». О таких удобствах, как робот-ассистент, конечно же не позаботились. Андрей сам кое-как влез в скафандр, загерметизировался, плюхнулся в кресло, задраил внешний люк. Если корабль получит пробоину, оператор огневой системы теоретически мог выжить. Если, разумеется, не рванут запасные обоймы, установленные точно под люком башни.

Руки привычно выполнили стандартные манипуляции, переводя «Ландыш» в боевое состояние. Развернулась обзорная голограмма – чуть поменьше той, что в рубке. Мониторы показывали, что пушка в исправности, приборы управления включены, система диагностики не находит ошибок и сбоев, зарядная батарея вытягивает дополнительную энергию из реактора, первая шестерка «Пираний» ждет в направляющих трубах.

– Огневой пост готов, – доложил Андрей.

Вместо ответа послышалось чертыхание командира. Капитан второго ранга возмущался размерами командного отсека, где одному человеку даже в голом виде места мало, а вдвоем, да еще в боевых «Гоблинах», вовсе друг у друге на пятой точке сидеть приходится. Безусловно, Харонов преувеличивал, но Эльцвейг не упустил возможности поныть: дескать, он обычно правит «Собакой» один и без скафандра.

– Скафандр положен в боевой обстановке во избежание смертности, согласно Уставу, – сообщил командир и добавил положенный флотский афоризм: – Устав составляли знающие люди – не умнее меня, а тем более – вас… Гипермастер, определите сходимость трасс.

Проекция пятимерного канала, пролегающего по зоне ответственности «звездных псов», словно раздвоилась на два почти параллельных рукава. Такое могло случиться, если корабль, ломившийся через гиперпространство, резко маневрировал и мог с любой вероятностью продолжить псевдодвижение по различным многомерным направлениям. Теперь от Юджина требовалось вычислить окончательный курс нарушителя.

– Нет сходимости… – Голос физика звучал почти панически. – Командир, я не понимаю… чтобы они сошлись, нужно… но косинус не может быть больше единицы!

– Это у вас на гражданке не может, – просветил его ветеран звездных битв. – А на военном флоте косинус вполне может стать больше единицы и даже превысить скорость звука в вакууме.

Юджин сдавленно хихикнул. Андрей не без восхищения подумал, что математические рассуждения старого маразматика тянут как минимум на Большую Галактическую Премию. А командир тем временем доложил 840-му, то есть командиру бригады, что в зону ответственности вторглись два объекта. Ошеломленный неожиданным выводом Андрей восхитился командиром по-настоящему. Разгадка была проста до гениальности: два канала – значит, идут два корабля. Старик вовсе не был анекдотическим ветераном, каким прикидывался, – тут чувствовались опыт и ясность мышления.

Комбриг на торпедоносце «Старательный», находившемся где-то позади кораблей завесы, приказал 843-му, то есть «Собаке Баскервилей», продолжать наблюдение, а 847-му – двигаться на помощь 843-му. Спустя секунду приборы поведали Андрею, что вспомогательный корвет резко меняет курс. Эльцвейг взвизгнул:

– Полегче, машина не казенная! – и спустя несколько секунд простонал: – Куда вы поперлись?!

– К точке выхода, – буркнул Харонов. – Машукевич, подготовьте два сигнальных снаряда.

Старик не хотел сразу открывать огонь на поражение, понял Андрей. Сначала – два предупредительных выстрела… На схеме пусковой установки он выделил курсором две красные ракетки, утащил их в изображение обоймы, потом выделил в обоймах две голубые и перетащил в освободившиеся гнезда. Механизм заработал, перезаряжая пусковую установку.

«Собака Баскервилей», разогнавшись до десяти световых, продолжала ускоряться, держа курс на Облако Алеф, мимо которого проходили обе гипертрассы. Харонов покрикивал на гипермастера и навигатора, требуя анализировать градиенты. Те, даже не пытаясь перечить, бормотали многоэтажные ругательства терминов гипернавигации. Примерно на двадцатой минуте погони командир распорядился рассчитать гиперпрыжок в какую-то точку, и в тот же миг обе гипертрассы размазались, объединившись в широкие лохматые полосы. Андрей давно перестал понимать, что творится, но Харонов отрапортовал комбригу:

– Большой объект открыл огонь по малому.

Андрей даже не пытался гадать, откуда старый волк узнал, который из невидимых кораблей больше, а который – меньше. Спустя минуту гипертрассы исчезли вовсе – теперь прямо по курсу, нацелясь южнее Алефа, мчались на сверхсвете два корабля. Распознаватель высветил на прицельном экране сведения о мишенях. Первым двигался кораблик, приписанный к одной из планет Валдадниха: 15–20 килотонн, то есть чуть побольше «Собаки Баскервилей». Такие суда называли обычно шхунами или клиперами. Его догонял торпедоносец-перехватчик Мрагвенда: 40–50 килотонн, 6 торпедных аппаратов (4 носовых и 2 кормовых), 12 орудий – 4 средней и 8 малой мощности. Дистанция: 6,73 светогода до малого, 7,25 светогода до перехватчика.

Рагвенский корабль настигал валдадов. «Собака Баскервилей» мчалась наперерез, в нескольких световых годах по правому борту подтягивалась «Ниагара», позывной 847-й. Ясно было, что перехватчик выполнит предназначение и перехватит шхуну прежде, чем оба вспомогательных корвета выйдут на дальность выстрела. К тому же торпедоносец размажет их, не напрягаясь: слишком уж неравны силы.

Между тем капитан 2-го ранга Харонов передал международным кодом приказ нарушителям немедленно остановиться для досмотра либо покинуть зону, закрытую для полетов решением властей ССМ. Никто, разумеется, не ответил, и командир объявил пятиминутную готовность для гиперпрыжка, после чего спросил Андрея о готовности огневого модуля.

– Так точно, готов, – отбарабанил старший лейтенант. – Два сигнальных снаряда, четыре боевых.

– Без приказа не стреляй, – зачем-то предупредил Харонов.

Последовала перекличка, все доложили о готовности. Пошел обратный отсчет, и корабль нырнул в гиперпространство, перепрыгнув через световые годы.

Прицел проинформировал артиллериста, что дистанция до нарушителей составляет меньше четверти светогода. Теоретически можно было даже стрелять, хотя плевок «Молибдена» и залп «Пираний» даже в случае удачных попаданий не спасут от наказания. Торпедоносец-перехватчик получит незначительные повреждения, а к «звездным псам» незаметно подкрадется полярная лисица.

Командир-рагвен не стал ждать, пока все неприглашенные гости займут места в партере, и открыл огонь. Носовые аппараты выпустили одну за другой две торпеды – вроде бы по валдадам, не по людям. Харонов опять поменял курс – приказал держать на шхуну, а Машукевичу велел расстрелять торпеды и пустить сигнальный снаряд перед носом перехватчика.

Андрей дважды нажал гашетку, и на экране погасли два голубых силуэта. Стрелять по торпедам «Пираньями» Андрей не стал, потому как не был уверен, что легкие ракеты догонят разогнавшееся самонаводящееся устройство нарушителя. Оставалось открыть огонь из пушки. Вторая очередь подбила переднюю торпеду, та взорвалась, отчего следовавшая за ней сестренка метнулась в сторону, и третья очередь Андрея прошила пустоту. Описав дугу, сбитая с курса торпеда вновь устремилась на цель. Последними крохами заряда Машукевич зацепил рагвенский снаряд, тот опять отклонился от курса и самоликвидировался.

– Командир, цель поражена, пушка разряжена, в пускателях – боевые снаряды, – доложил Андрей.

– Перезаряжай пушку, – посоветовал Харонов.

Рагвены не собирались отпускать валдаднихский пакетбот. Большое орудие торпедоносца выпустило серию импульсов, поразивших мишень с предельной дистанции. Корабль валдадов резко сбросил скорость до децисвета. Харонов открытым текстом потребовал прекратить огонь в зоне ответственности земного флота и допустить на борт досмотровую группу. Андрей был уверен, что рагвены ответят залпом на поражение, но в обзорной голограмме внезапно появился «Старательный» – флагманский торпедоносец бригады. Драться с равным противником нарушитель не пожелал, просигналил извинение и скользнул в гипер. Его трасса удалялась в сторону Мрагвенды.

Бой закончился и вряд ли мог послужить поводом для большой войны. Хотя кто знает – войны и по менее важным поводам объявлялись. Для хорошей войны повод вообще не проблема – была бы причина, а повод найти всегда можно.

Глава 7
Тайна Черной Долины

Зачинщик перестрелки растворился в бездне пяти, а то и шести измерений. Бригада «звездных псов» погоню налаживать не стала – их задачи ограничивались патрулированием сектора. Командир бригады увел свой торпедоносец в базовый куб пространства, «Ниагара» тоже возвращалась на предписанную позицию. Обменявшись невразумительными репликами с комбригом, Харонов приказал Эльцвейгу приблизиться к подбитому пакетботу валдадов.

Велимир что-то прошипел, но маневр выполнил красиво – наверное, был хорошим пилотом. Не удивительно, если он в самом деле крутой контрабандист. Пока «Собака» догоняла неуправляемое судно, Андрей перебрался в соседний трюм, где временно установили много умных приборов. С дистанции в полмегаметра сканер показал, что валдадский реактор заглушен предохранителями, работает на холостом ходу и медленно теряет мощность.

– Опасность взрыва невелика, – доложил он командиру.

– Навигатор, приближайся на километр, – приказал капитан 2-го ранга. – Майор, займись роботами.

Значит, сами на абордаж не полезем, с облегчением сделал вывод Андрей. Вскоре в отсеке появился бортовой врач, умевший, как выяснилось, управлять роботами. Как только «Собака Баскервилей» уравняла скорость с подбитым судном, пара машин выбралась из люка. Выпустив короткие струйки ракетного пламени, роботы преодолели пустоту, разделявшую корабли.

Пока вмешательств оператора не требовалось. Похожие на пауков роботы побегали по сильно поврежденному корпусу, нашли подходящую пробоину и проникли во внутренние отсеки. Пошла телеметрия: ничего похожего на воздух внутри не было, температура конструкций стремится к абсолютному нулю. Мертвый корабль. Не меньше семи попаданий средним калибром понаделали больших дыр, атмосфера вытекла в пустоту.

Подсвечивая фарами и отращивая по мере надобности дополнительные руки-ноги, «паучки» побежали в разные стороны. Одного доктор послал в носовые отсеки, второго – в кормовые.

– Хотите осмотреть кабину и двигатель? – блеснул сообразительностью Андрей.

– Не совсем, дорогой коллега, – рассеянно пропыхтел майор, напряженно рассматривая интерьеры, передаваемые роботами. – Черт, не получается сразу двумя управлять… Трюм для нас важнее моторных отсеков. Не так ли?

Гагиев загадочно подмигнул, но вдруг стал серьезным и отвернулся к приборам. Андрей заподозрил, что доктора спугнул неожиданно вошедший в отсек Юджин.

– Привет, – сказал физик. – Вы просекли, что старик творил? Я такой пилотаж только в кино видел!

Робот наконец проник в рубку подбитого судна и включил все свои светильники. Люди увидели пульт и два тела в креслах. Два пилота: типичный валдад, похожий на сильно раскормленную земную саранчу, и кто-то, напоминающий очень большого муравья. О таких существах Андрей прежде не слышал.

– Надо же… – Доктор присвистнул, поднял забрало шлема и почесал висок. – Кто-нибудь помнит, как эти зовутся?

– Прежде не встречались, – отмел от себя подозрения Андрей.

– Впервые вижу, – проговорил Юджин.

– Разберемся… – Врач-майор покачал головой. – Их совсем немного, живут в Республике и Империи. Буквально по одной планете в каждом государстве. Очень похожие расы, я все время путаю…

Он послал роботу какие-то кодированные указания, и «паук» засуетился, изучая оборудование рубки. Тем временем другой робот опять направился в сторону кормы. Видеокамеры бегущей машины показывали стены темных коридоров, изредка в пробоины заглядывали звезды. Трюм оказался заперт, робот не нашел замка и предложил порезать дверь лазером или плазмой.

– Да, прав Юджин, – Андрей вернулся к прерванному разговору. – Капитан сразу понял, что мы видим не раздвоенную трассу, но две разные.

– И это, конечно, тоже, – согласился физик. – Но как он сумел направить наш супердредноут к точке, где вынырнут в трехмерность те два корабля! Мы с Эльцвейгом замешкались, не успевали анализировать кривизну гипера. Так он вел галошу на ручнике, просто глядя на экран локатора.

– Опыт, – сказал Андрей. – Я слыхал байки, будто старые космонавты умеют читать эти самые градиенты.

– Значит, не байки, по-иному не объяснишь, – вздохнул Юджин.

Робот вырезал солидный кусок переборки вместе с люком и просунул в темноту манипулятор с тремя – для получения голографического изображения – распараллеленными объективами. Перед людьми в трюме «Собаки Баскервилей» появилась нечеткая картинка чего-то, закрепленного захватами на палубе.

– Бомба, что ли? – неуверенно прошептал Гагиев. – Или десантный катер? Очень странная конструкция…

Вероятно, доктор, по причине своей тайной службы, хорошо разбирался не только в разумных расах, но и в созданных этими расами космических аппаратах. Однако физик Плахо заявил: дескать, ничего странного, потому как подобные машины должны выглядеть именно таким образом.

Через три с небольшим часа, когда буксир уволок подбитый валдадский пакетбот, капитан Харонов вернул «Собаку» в назначенный для них сектор патрулирования. На вахту, согласно расписанию, заступил старшина 1-й статьи Эльцвейг, Том отправился спать, а все прочие собрались в кают-компании. Приближалось время ужина, по новостям ничего интересного не передавали. То есть новости были старыми: Шоббихель повторял, что не собирается силой возвращать Редкош, а просто требует прекратить обстрелы своих войск, принимающих участие в учениях за пределами Конуса. В свою очередь кошты жаловались на шобби, которые под предлогом учений разместили возле границ Конуса тяжелую артиллерию, которая обстреливает пограничные гарнизоны Редкоша. Обе стороны грозили примерно покарать провокаторов.

– Что молчите, как рыбы об лед? – сурово поинтересовался командир. – Кстати, насчет льда… Кто помнит, при какой температуре вода кипит, – сто или девяносто градусов?

– Вообще-то девяносто – это прямой угол, – после паузы решился ответить Юджин. – Но только в гражданских учреждениях и при нормальном атмосферном давлении. А на военном флоте, да еще в условиях угрожающего положения, по-всякому случается.

Капитан 2-го ранга одобрительно хмыкнул. Доктор не к месту припомнил, как однажды пришлось повысить давление в отсеках, и вода кипела только при ста пятнадцати. На этом вновь наступило молчание, личный состав задумчиво ковырял вилками остатки провианта в тарелках.

– Может, нам дадут какую-нибудь информацию? – без надежды на положительный результат осведомился Андрей. – Черт знает что происходит, а мы ни черта не знаем.

Покосившись на него, командир провозгласил:

– Я тоже не знаю всех деталей. И никто не знает. Наша задача – быть готовыми к неожиданностям.

– Чем глубже мы будем понимать происходящее, тем лучше сможем встретить эти самые неожиданности, – сказал Андрей.

– Не уверен, хотя доля смысла в ваших словах имеется, – проворчал старик. – Майор, что мы знаем, кроме таблицы умножения?

– Немного. Шобби высадили два или три армейских корпуса на камушках в нейтральном пространстве. Если не ошибаюсь, эти планетоиды не привязаны к звездам и слоняются возле Конуса на расстоянии нескольких световых лет. Туда же направляется еще один караван, способный перевезти до двух корпусов со всей штатной техникой.

– Причем караван этот оххо-яширский, – уточнил Юджин.

– Вы напрасно в этом уверены. – Доктор кисло поморщился. – Корабли приписаны к неизвестно чьим портам, зафрахтованы частной компанией со смешанным рагвенско-ресовским капиталом. Неделю назад эти транспорты пришли с разных звезд в порты Оххо-Яшира, где разгрузились и приняли на борт немного товаров, после чего направились в Шоббихель, где простояли несколько дней. Вчера вдруг построились в походный ордер и взяли курс на Рудник. Кстати, прикрывают их вооруженные корабли частной охранной фирмы, входящей в знаменитую корпорацию «Жескеч». Так что вполне может оказаться, что пресловутый караван везет подкрепления для предстоящего нападения на Редкош.

– В башке не укладывается, – признался Харонов. – Яшки отважатся напасть на планеты, где наши гарнизоны стоят? Я понимаю, что они тупые, но не до такой же степени! Даже каракатицы должны понимать, как больно будут биты, если Земля пальчиком пошевелит.

– Кто-то сумел убедить их, что Красная Башня напугана предупреждениями больших держав, а потому не введет войска на помощь Редкошу.

Поразмыслив, командир согласился – мол, другого разумного толкования не видать. Однако старший лейтенант Машукевич имел собственное мнение, каковое решился высказать:

– Не обязательно искать разумное толкование, когда речь идет о малых странах. Эта галактическая мелочь постоянно ищет себе неприятности, а потом орет: помогите, маленьких бьют!

В подтверждение своих слов он припомнил десяток примеров за последнее столетие. Харонов, учивший курс военной истории в академии, несколько раз ошеломленно кивал, подтверждая, что подобные события имели место. Корабельный врач тоже оказался знатоком былых конфликтов и слушал с благожелательным интересом. Лишь в конце короткой лекции Гагиев нахмурился и недоверчиво переспросил:

– А ты не путаешь? Когда это яшки планету перцев захватывали?

– Было такое, помню, – сообщил командир. – Я тогда лейтенантом был на крейсере «Секира». Когда конфликт разгорелся, нас туда двинули. А вот историю с Эднеромке я не слыхал.

– Засекреченный эпизод. – Майор укоризненно смотрел на борт-инженера. – Освещается только в учебниках для спецшкол. И старшему лейтенанту не стоило рассказывать об этом в присутствии людей без особого допуска.

– Вы намекаете на старшего лейтенанта Плахо или на меня тоже? – уточнил Харонов.

– Так ты в разведшколе, что ли, учился? – Юджин выглядел ошеломленным. – Ну и компания собралась!

Андрею пришлось объяснять недоразумение с его зачислением в резерв спецслужб. Командир хохотал, а майор не мог поверить, что инцидент 2387 года, когда Эднеромке чуть не объявил войну сразу трем сверхдержавам, описан в открытой литературе и даже преподается на истфаке гражданского университета. Для обоих старших офицеров оказалось большим сюрпризом, что технарь пишет диссертацию по военной истории. Впрочем, не меньше был озадачен и Юджин, считавший Андрея бездельником из шоу-бизнеса.

– Я был уверен, что вы состоите в действующем резерве и работаете под прикрытием, – признался доктор. – Многие наши офицеры выполняют специальные задания в сфере искусства.

Не слушая разведчика, командир задумчиво произнес:

– Удивил меня, парень. Что тебе непонятно с началом войны? Общеизвестно, как оно происходило. Тароги разбомбили свою планету, свалили вину на суликов…

– В том-то и дело, что ничего не ясно! – Андрей замахал руками, едва не опрокинув тарелку. – Нет никаких доказательств. Некоторые исследователи подозревают, что нападение на самом деле совершили войска Даласули. А кое-кто даже намекает, будто Глешнеке атаковали земные бомбардировщики, потому что Енисейскому было выгодно спровоцировать войну.

Лицо ветерана выразило крайнюю степень отвращения, и Харонов осведомился, какие придурки могли выдумать подобную глупость. Андрей сильно поразил старика, сообщив, что про участие земных бомбардировщиков говорят не только ломы с имперцами, но даже некоторые люди вроде Адольфа Сваниховского и Клариссы Латунной. Майор тоже помрачнел и высказал предположение, как бы с такими ренегатами поступили во времена Джангархана.

Дежуривший сегодня по камбузу старший лейтенант Плахо покидал грязные тарелки в регенератор, после чего спросил:

– Так я не понял – нападут яшки на коштов или нет? Даже для маленького гордого народа слишком глупо стрелять по нашим гарнизонам.

– Могут, – уверенно сказал Андрей. – Они, по простоте своей, нас всерьез не принимают. Примерно как деревенские свысока к городским относятся, так и малые государства страдают синдромом провинциального чванства. Они всерьез полагают, что имеют право ксеноцидить слабых соседей и что никто из более сильных держав не способен их призвать к порядку.

– Насчет деревенских аналогия корректная получилась. – Юджин осторожно кивнул, почесывая который день не бритый подбородок. – А кто мне объяснит, почему рагвены расстреляли корабль Валдадниха?