Текст книги "Охранитель. Война с Альянсом"

– Господин Марков, у меня есть несколько вопросов, – закурив, проговорил я, пытаясь табаком перебить привкус так называемого кофе.

– Слушаю вас, Иван Макарович! – сглотнув, ответил градоначальник.

– Начнем с текущих дел, – произнес я. – Что сделано к приезду императрицы, какие торжества в ее честь намечены, где ее со свитой поселим и все в таком духе. Вы понимаете, о чем речь?

– Да-да! Не беспокойтесь! Почти все подготовлено, городской оркестр будет на перроне, толпа обязательно криками станет приветствовать императрицу. Резиденцию, которую Ольга Николаевна так и не видела, спешно приводят в порядок. Госпожа Соловьева, ваш пресс-секретарь, составила программу визита императрицы и ее свиты. Если память меня не подводит, то после прогулки по городу ее императорское величество осмотрит больницу и лабораторию, где трудится уважаемый профессор Портейг. – Его взгляд вильнул в сторону. – Под вопросом место трапезы и торжественного обеда, рассматриваю два варианта. Первый – в ресторане госпожи Марты, второй – у Олеси Федоровны.

– В этом заведении? – удивился я, с трудом представляя, как сюда можно пригласить столь знатную гостью.

– Нет-нет, что вы! – замахал руками Марков. – Госпожа Беляева со дня на день открывает подле вашей управы свое новое заведение. Оно предназначено только для деловых переговоров и приема вкусной пищи. Никаких развлечений и дам легкого поведения! Все сделано по высшему разряду. Прошу вас лично в этом убедиться и тогда уже решить, где императрицу встречать.

Хитрый лис! Выкрутился, почуяв, что могу задать неудобные вопросы, а там дело может перейти и в разряд подсудных. Как минимум за мздоимство и продвижение интересов определенных лиц, которые непроверенные.

– Посмотрим, – уклончиво сказал я. – Надеюсь, городская казна не несет убытков, передавая на правах аренды помещения владелице данного заведения.

– Поклеп и навет! Оговорили, ваше высокопревосходительство! – горячо и мгновенно отреагировал Марков с театральным жаром и негодованием. – Это все завистники и недоброжелатели!

Ха, три раза! Плохой он актер, ни единому слову не верю, а значит, раздавал-таки, подлец, городскую недвижимость своей любовнице задарма!

– Не кипятитесь, Михаил Алексеевич, не нужно, этак еще удар хватит, – проговорил я, покачав осуждающе головой. – Вот и покраснели уже… попейте чайку и продолжайте. Что-то вы говорили насчет резиденции. Насколько помню, суммы на ее содержание из казны Сибири идут исправно, каждый месяц. Так с чего бы там наводить порядок? Достаточно провизию свежую закупить, и всего-то делов!

Про постоянные отчисления – слукавил, не могу об этом знать, только догадываюсь. Давно с Велеевым обсуждали расходы, и тогда звучало предложение урезать финансирование содержания резиденции императрицы. Хоть убей – не помню, какое решение вынесли. А судя по реакции градоначальника, тот и вовсе не в курсе, но виду постарался не показывать.

– К приезду Ольги Николаевны все необходимо перепроверить, отчистить и постельное белье тоже заменить, – заметил градоначальник. – Визит, если верить Лисе… простите, Марии Генриховне, продлится неделю. Запланированы посещения военных объектов, в том числе заводов, на которые даже у меня нет доступа! – с явным облегчением завершил он.

А вот это уже новость так новость! И куда же у меня Анзор смотрит?! На режимные объекты попрется императорская свита, а там может оказаться шпион на шпионе! Немедленно следует найти мою пресс-секретаршу и как следует с ней переговорить. Уж программу визита могла бы со мной согласовать! Кстати, а не поэтому ли она забилась в какую-то нору и носа не показывает, зная, что таким подходом окажусь недоволен? Да что там недоволен! Я, черт возьми, в ярости!

– Понятно; значит, подготовка идет полным ходом, это хорошо, – задумчиво проговорил я, мысленно меняя наметившиеся планы.

– Я вам потом предоставлю смету и план встречи, в том числе и запланированные мероприятия, маршруты передвижения… – начал говорить с облегчением Марков, но я его прервал:

– Сегодня в пять вечера жду вас в управе с подробным отчетом. Сейчас же, простите, есть дела, – взмахом руки подозвал официантку и, когда та подошла, попросил: – Счет, пожалуйста.

– Ваше высокопревосходительство, мне велено передать, что все за счет заведения, – с широкой улыбкой заявила официантка, а потом добавила: – Владелица, к величайшему сожалению, в данный момент проверяет строящийся ресторан и не может засвидетельствовать вам свое почтение. Однако Олеся Федоровна просила передать, что все к вашим услугам, что бы вы ни пожелали!

Явно врет, ну, в части отсутствия хозяйки. По какой-то причине госпожа Беляева не захотела со мной общаться. Впрочем, предусмотрительная дама, ничего не скажешь. Ей неизвестно о содержании нашего разговора с Марковым: а вдруг я высказал ему претензии, в том числе и насчет данного заведения?..

– И тем не менее принесите счет, – упрямо заявил я. – Не люблю, знаете ли, без приглашения есть задарма.

– Пожалуйста, – вытащила из кармашка передника бумажку официантка и положила передо мной.

– Три рубля золотом? – поразился я неадекватной сумме.

– В эту стоимость включен минимальный набор развлечений, вы им не воспользовались, однако правила… – начала объяснять официантка, но я остановил ее взмахом руки.

Достал портмоне, отсчитал ассигнаций по курсу к трем золотым рублям, после чего добавил три бумажки по рублю чаевых и, встав, сказал:

– До свидания; а вас, Михаил Алексеевич, жду в назначенное время.

– Да-да, непременно буду и все бумаги принесу, – закивал тот, не сдерживая радостной улыбки.

Хм, думает, пронесло и гроза мимо прошла? В какой-то степени это будет зависеть от того, какие выкладки он предоставит, в том числе и какие суммы запланировал потратить. Почему-то мне кажется, что, когда господин Велеев узнает про эти расходы, настроение у него упадет.

Уже выходя из этого заведения, в дверях встретился с сэром Гардингом. Посол в отличном настроении, что-то говорит насчет прелестей девушки распорядителю, а тот подхалимски кивает и подхихикивает.

– Какая приятная встреча! – заметив меня, воскликнул Чарльз и сунул в руки распорядителя свои шляпу и трость.

– Доброго дня, – поприветствовал я посла и пожал его протянутую ладонь. – Вы отобедать или развлечься?

– Перекусить, – улыбнулся англичанин. – Согласитесь, в такое время и жару развлекаться сложно, если только в подвале, где от стен холод исходит. Кстати, а это неплохая идея! Обязательно ее до владелицы заведения донесу, тогда можно с дамами утешаться несмотря на жару и духоту.

– Или выезжать на природу, – усмехнулся я; почему-то никак не могу избавиться от мечтаний своего адъютанта искупаться в реке и поваляться на травке.

– Там нет такого комфорта, – пожал плечами сэр Гардинг, а потом потер переносицу и попросил: – Иван Макарович, нам бы переговорить, так сказать, полуофициально…

– Это как? – заинтересовался я. – Официально – понятно, еще яснее, если разговор без чинов в неформальной обстановке. А полуофициально… – развел руками, мол, не понимаю, а сам-то прекрасно осознаю, на что посол намекает.

– Гм, часть разговора – официальная позиция Лондона, но дополню ее собственным мнением, мыслями и, с вашего позволения, советами, – пояснил Чарльз. – Надеюсь и от вас на нечто в том же духе.

– Вы все лучше и лучше говорите по-русски, – заметил я. – Хорошо, предлагаю завтра утром встретиться и за чашкой кофе в ресторане обсудить наши дела.

– А не хотите нанести визит в посольство? Посмо́трите, как обустроились, – предложил Чарльз. – Можно и утром, время на ваш выбор.

– В десять часов не рано? – принял я приглашение.

– Нет, я встаю на заре, особенно в такую погоду. – Он кивнул в сторону двери, намекая на палящую духоту и жару.

На этом мы и расстались, Чарльз подозвал распорядителя и довольным голосом заявил, что Мадлен ему сегодня понадобится до поздней ночи, он-де готов развеяться. Н-да, слова – это одно, а на деле все может выглядеть совершенно не так. Гадать, для чего посол желает переговорить – нет смысла, завтра узнаю. Сейчас же мне необходима Лиса-Мария, которая на себя слишком много взяла. Кстати, немного уже остыл и немного успокоился, пожалуй, моя пресс-секретарша правильно сделала, что на глаза не попадается. Хм, она меня стала просчитывать, что не очень приятно.

– Василий Петрович, – обратился я к своему водителю, – поведай мне, за что в данном заведении хотят три рубля золотом? Сумма-то большая, я очень удивился, когда за стандартный обед мне такой счет выставили.

– Вам предложили заплатить за обед? – удивился подпоручик, заводя двигатель. – Куда прикажете ехать?

– Давай в управу, следует сыскать одного человека, – распорядился я, а потом напомнил: – Так что там с оплатой-то?

– Гм, в приглашении указано, что вход возможен именно с данной суммой, к которой могут прибавить за дополнительно оказанные услуги, – пояснил мой водитель. – Другими словами, если закажете покушать и выпить двести грамм, дамочек легкого поведения на три часа, то оплата именно такая. За все что сверху – доплата.

– И есть желающие за такие деньги? – удивился я.

– Заведение процветает, – пожал плечами мой адъютант.

– Э-э-э, за эти деньги и три часа времени – не так и дорого, дамочек-то можно опробовать сразу десяток, если раздобыть определенные пилюли для потенции, – пояснил водитель, а потом добавил: – Извращения тоже доступны, есть специальный перечень, что можно, а что под запретом.

– Понятно, – поморщился я. – Полиция заведение проверяла? Нарушений не обнаружили? – спросил и понял, что господа офицеры об этом понятия не имеют.

Ладно, с господином Картко переговорю, пусть его люди проверят, все ли тут по согласию происходит, если у дам паспорта проституток, как часто их врачи осматривают, не используется ли труд несовершеннолетних или под влиянием чего-либо.

– Анна Максимовна, голубушка, отыщите Анзора и пригласите его ко мне, – велел я своей секретарше.

– Постараюсь, – взяла та в руки телефонную трубку.

– Да, если есть возможность, то и госпожу Соловьеву ко мне пригласите.

– Вашу пресс-секретаршу? – уточнила Анна, а потом постаралась быстро исправить и пояснить: – Простите, фамилия распространенная.

– Да, Марию Генриховну хочу лицезреть! – кивнул я.

– Э-э-э, Иван Макарович, насколько мне известно, она у вас в доме гостит, Катерине Макаровне помогает, – произнесла секретарша.

– Вот как? – развернулся я от двери кабинета. Лиса опять Катькой прикрыться решила? – Тогда Анзору передай, что жду его у себя дома. Кстати, на сегодня ты можешь заканчивать работу, отдохни, скоро у нас начнутся жаркие денечки.

– Спасибо! – улыбнулась секретарша и попросила телефонистку соединить с контрразведкой.

– Не засиживайся, – погрозил Анне пальцем, направляясь на выход. – Не сумеешь с Анзором связаться в течение десяти минут, так и не ищи его. Все, до свидания.

И все же с дорогами что-то нужно делать! Вроде и ровные, нет ям, но, черт возьми, пыльно! До дома доехал – и одежду можно выбивать, на зубах и в волосах песок, хорошо, что в глаза не попало.

– Василий Петрович, завтра подавай крытую машину, нехрен нам пылиться, – велел я своему водителю, благо парк автомобилей у нас растет как на дрожжах.

– Так жарко и душно же, – попытался тот возразить.

– Лучше в духоте, чем в пыли, – вздохнул я и направился к своему дому.

Охранители о чем-то весело за моей спиной переговариваются, решают, кто первый будет совершать обход территории. А охрана у моего особняка и так имеется, опять-таки благодаря чрезмерным заботам Гастева и Анзора. Кстати, у сестрицы и ее мужа имеется собственный дом, находящийся рядом, но в нем они редкие гости, так и норовят у меня порядки наводить. Нет, Терешкина это не касается, главный конструктор свой нос никуда не сует, чего не скажешь о Катерине.

– Иван Макарович, полдничать будете? – встретила меня вопросом служанка.

– Надя, благодарю, если только холодного квасу испить, в такую жару горячего ничего не хочется, – ответил я и спросил: – Что Катерина, как себя чувствует?

– Говорит – нормально, – ответила она мне, а потом шепнула: – Раз пять сегодня бледнела и губы кусала, как бы схватки не начались. Может, ее в больницу к профессору отправите? Так оно спокойнее будет, под приглядом докторов.

– Посмотрим, – неопределенно ответил я. – Кто у нас еще в доме, гости есть?

– Да почитай все свои, – недоуменно пожала плечами служанка.

Н-да, вопрос задал некорректно. Представить не могу, кого служанка должна принять за гостей. Ближайшие соратники и друзья под эту категорию не подпадают, ночуют в доме часто, да я и сам неоднократно во всеуслышание заявлял, что могут считать себя как дома.

– Мария Генриховна, случайно, не у Катерины? – задал конкретный вопрос.

– У нее; кстати, тоже говорила, чтобы та отправлялась в больницу. Даже помогла вещи собрать, но ваша сестра ни в какую не желает и требует квашеной капусты, соленых грибов и кислого молока с селедкой. Ну как такое возможно, живот же заболит… Ваше высокопревосходительство, хоть вы ее образумьте как доктор! – наябедничала мне служанка, но произнесла монолог на одном выдохе и тихим голосом, оглядываясь на лестницу.

– Пойду-ка проведаю дам, – сказал я и направился к лестнице.

– Они в мастерской Катерины Макаровны, – подсказала служанка.

Катька уже давно облюбовала под свою работу чердачное помещение, где пришлось делать ремонт, и теперь там настоящая мастерская художницы, с большими круглыми окнами. Кстати, когда туда затаскивали мебель, грузчики матерились на всю округу, облюбованный диван никак не желал пролезать по узкой лестнице. С горем пополам впихнули, а шкаф, комод, несколько кресел затащили без проблем.

– Дамы! – постучал я в дверь мастерской. – Можно к вам?

– Братец! – распахнула дверь Катерина.

Как среагировал и сумел отскочить?.. Дверь-то открывается наружу и могла меня приложить по физиономии, рассказывай потом всем, откуда на морде синяки! Ну, в общем-то на всех наплевать, это я себя на мысли поймал, что не желаю с императрицей объясняться.

– Ой, прости, чуть не зашибла! – весело рассмеялась Катерина, придерживая свой огромный живот двумя руками. – Но тебя и ударить-то невозможно, так что и волноваться не о чем! Вон мне Александр Анзорович рассказывал, что сколько ни старался, а ни разу не попал.

– Это не повод, – проходя и целуя сестру в щеку, хмыкнул я, – пытаться это сделать. Как себя чувствуешь?

– Нормально, – отмахнулась та. – Вань, скажи противной Надежде, чтобы кислого молочка принесла! Говорит, что нету, но я-то точно знаю – простоквашка в погребке!

– А закусывать собралась солеными грибами? – кивнул я на стол, на котором расставлены тарелки с несочетающимися продуктами. – Скажи, ты, случайно, грибы вареньем не заедала?

– И обо всем-то он догадается, – расстроенно покачала головой Катерина. – Мария Генриховна, хоть вы за бедную беременную женщину вступитесь! – прокричала Катька.

– Доброго дня, Иван Макарович, – вышла из-за ширмы моя пресс-секретарша с озабоченным видом и хитринкой в глазах.

– Здравствуйте, Лиса-Мария, – кивнул я ей и поцеловал протянутую ручку.

Как бы ни злился, но этикет соблюдать необходимо. К тому же знаю эту плутовку, она собирается выйти из воды сухой, явно же что-то задумала и спокойна как танк.

– Братец, не желаешь на мои последние работы глянуть? Пока никому еще не понравились, все говорят, что им не хватает вкуса, чтобы это оценить! – то ли пожаловалась, то ли похвасталась сестра.

– Покажи, – согласно кивнул я.

Ну не слышал, чтобы в это время кто-то из художников сыскал славу, рисуя… мм, работая в авангардном стиле. Хаотические мазки, буйство красок, но при этом угадывается какая-то закономерность, а если долго смотреть на полотно, то и сюжет прорисовывается.

– Интересно, – потер я переносицу. – Знаешь, мне думается, что ценители, когда познакомятся с этими полотнами – оценят их по достоинству.

– Неужели правда? – недоверчиво уточнила Катерина. – Тебе в самом деле понравилось?!

Краем глаза заметил, как Лиса-Мария нахмурилась и с озадаченным видом к картинам подошла. Вижу, что моя пресс-секретарь не разделяет такую точку зрения.

– Время покажет, – хмыкнул я. – Ты у меня молодец, – подошел и по-братски чмокнул сестру в лоб, стараясь оценить, нет ли у нее жара.

Слава богу, температура вроде бы в норме, лоб прохладный, хотя и испарина есть.

– Знаешь… – начала сестра и оборвала себя на полуслове.

Зрачки у нее расширились, руки судорожно живот обхватили, губы сжала, а потом выдохнула:

– Черт, как больно-то! Знала бы, ни в жизнь замуж не пошла. А-а-а! – протяжно закричала.

– Ей в больницу давно пора! Пока еще воды не отошли, давайте ее переправлять! – засуетилась Лиса и первым делом вытащила огромный чемодан из-за ширмы. – Вещи собраны!

– Вы в своем уме? Какие еще вещи?! Потом нужное принесем! Позовите кого-нибудь из охраны, чтобы помогли мне сестрицу до машины довести! Да, сами никуда не исчезайте, поговорить необходимо, – сказал я своей пресс-секретарше.

Катьку пришлось нести на руках. И откуда в ней столько весу взялось? Тем не менее добрались до больницы без происшествий, если не считать непрекращающихся стонов Катерины.

Глава 3
Хлопоты

Медбратья занесли на носилках стонущую Катьку в операционную, за профессором бегом отправилась какая-то сестра милосердия, забавно подобрав полы халата. Медицинский персонал в наших больницах уже давно от старой форменной одежды избавился. Все оценили удобство халатов, правда, головные уборы остались прежними и большие красные кресты вышиты на спинах и груди с надписью «Сестра милосердия» или «Брат милосердия». На этих надписях настоял Портейг, чтобы больные видели, кто о них заботится, а враги, случись война, не стреляли по врачам. Н-да, пока еще не попраны мораль и честь, и медицинские работники считаются неприкосновенными. Утопия или не происходило за последнее время слишком жестких и даже жестоких кровавых столкновений? Если честно, то это я настоял, чтобы в полевых условиях сестры милосердия имели стандартную форму с повязками Красного Креста на рукаве.

– Что тут у нас?! – скорым шагом вошел в операционную Семен Иванович. – Голубушка, будет вам так причитать! – улыбнулся он моей сестре, беря ту за руку и начиная считать пульс. – Тихо, тихо, спокойно; все хорошо, и скоро станете мамочкой.

Я медленно попятился к дверям, не собираясь присутствовать при рождении племянника или племянницы. Знаю своего компаньона, тому может прийти в голову заставить меня и роды принимать.

– Посторонние! На выход, и позовите акушерку Анастасию Петровну! – рыкнул Портейг, оглянулся и махнул на меня: – Вас, Иван Макарович, это тоже касается!

Да не вопрос! Меня из операционной словно ветром сдуло! Стою на крылечке больницы и курю, правда, что-то пальцы подрагивают. Наверное, от того, что Катька оказалась намного тяжелее, чем выглядит.

– Савелий Петрович! – крикнул адъютанту, а когда тот подбежал, попросил: – Сообщите Василию Андреевичу, будущему папаше, что его супруга рожать вздумала.

– Будет сделано! – четко ответил тот и пошел в больницу.

– Э-э-э, подпоручик, а вы куда направляетесь? – поинтересовался я.

– По телефону разыщу, а приехать господин Терешкин сможет самостоятельно, так оно быстрее получится, – разъяснил мне адъютант.

Ну, согласен, мысли в разные стороны скачут, голова плохо соображает. Пора брать себя в руки, тем более что Лиса-Мария в сторонке скромно стоит и своей участи ждет.

– Мария Генриховна, – направился к своей пресс-секретарше, – не соблаговолите ли, голубушка, прояснить несколько моментов в отношении приезда ее императорского величества? – произнес елейным голосом, от которого бывшая журналистка зябко плечами передернула.

– Иван Макарович, дорогой, а что следует объяснять? – в тон мне ответила Лиса и бесстрашно посмотрела в глаза.

Вот же чертовка! Вижу, что боится до колик, а держаться старается уверенно и независимо.

– Меня интересует, что вы такое посулили! – рыкнул я, начиная закипать и осознавая масштаб бедствия.

– Ничего особенного, – развела руками моя собеседница. – Катерина Макаровна, сестрица ваша, тоже присутствовала при телефонном разговоре, и мне кажется, что ее просьба к императрице стать крестной мамой ее ребеночка сыграла решающую роль. Со своей стороны, я намекнула, что следует проявить императорскую милость и наградить отличившихся в недавних событиях. Предложила посмотреть, как в Сибири живет народ и почему у него и в мыслях нет устраивать какие-то заговоры и перевороты.

– Какая еще милость?.. – озадаченно уточнил я.

– Так это уже как Ольга Николаевна решит. Может наградить, а захочет – накажет, – усмехнулась моя слишком уж независимая пресс-секретарша.

– Предоставьте, любезная Мария Генриховна, подробный отчет о переговорах, обещаниях с вашей стороны, – взглянул на часы. – Будьте добры сегодня в семь вечера мне таковую бумагу на стол положить.

– Постараюсь, – потупила та взор, а потом смиренным голосом произнесла: – Придется нарушить один из ваших указов и трудиться во внерабочее время, как понимаю, без оплаты и премии.

– О последней можно и вовсе забыть, если то, что мне стало известно, подтвердится, – покачал я головой, сдерживая гнев.

– Ваше высокопревосходительство! Не виновата я! Заявила императрице, что вы хотите ее видеть и побеседовать! И что в этом такого?! Опять-таки вам есть что показать Ольге Николаевне… – с жаром начала Лиса, решив перейти от обороны в наступление, но я не дал ей досказать, перебил:

– Показать? Это на что вы намекаете?!!

– На заводы и фабрики, обустройство аптек с больницами, трудовой распорядок, – ответила та, стараясь не показывать веселья.

Глубоко вдохнул и выдохнул… она меня явно провоцирует. Только не понимаю, за каким чертом ей это потребовалось. Знает же, что могу отправить в услужение к отцу Даниилу. Кстати, тому тоже не повредит, ишь ты, собачится с банкиром! Да и Велеев мог бы дипломатично вопросы решать, а не на меня полагаться. Этак все на шею сядут и поедут, свесив ножки, рассчитывая, что Хозяин Сибири придет и во всем разберется: разрулит, как здесь пока не говорят.

– Мария Генриховна, вы же понимаете, что императорскую свиту я не могу пустить на секретные заводы, – медленно говорю, думая, как бы достучаться до разума журналистки, которая явно опять что-то затеяла.

– Да, поэтому я и предупредила, что с императорской особой может отправиться не более пяти подданных, персоны которых одобрят ваша контрразведка и непосредственно вы, – ответила она мне.

– Гм, это радует, – вынужденно согласился я. – Рад, что вы предусмотрели этот момент, и тем не менее изложите все договоренности на бумаге и предоставьте мне. Еще необходимо решить, кого назначить ответственным за организацию встречи императрицы и ее свиты. Боюсь, господин Марков с таким грузом ответственности не справится.

– У него и так много забот, – покивала моя собеседница. – Знаете, на вашем месте, не приведи господи взвалить на себя такую ношу, я бы попросила заняться этим начальника контрразведки. С таким-то поручением у него появится шанс кого-нибудь на нашу сторону перетащить. Да и за соблюдением порядка проследит, чтобы ни у кого ничего не пропало.

Хм, намекает на прошлое Анзора. Ну, местные воришки, если он им даст команду – и шагу не сделают, это мне превосходно известно. Опять-таки за безопасность-то кто у меня отвечает?

– Знаешь, одной контрразведки недостаточно, Анзора попрошу обеспечить безопасность нашим гостям, что и так в его обязанностях. А вот за все мероприятия, в том числе общение с прессой, интервью, пожалуй, назначу тебя, – принял я решение. – Только, голубушка, со мной не забывай согласовывать, а то, знаешь ли, отец Даниил намедни жалился, что при храме свечи продавать некому. Понимаешь, о чем я?

– Ваше высокопревосходительство… – уже испуганным голосом произнесла госпожа Соловьева, – помилуйте, не справлюсь я с такой ответственностью!

– Свечи продавать? – хмыкнул я. – Голубушка, вы же мне далеко не все поведали. Сомневаюсь, что императрица из-за личного интереса в такое-то время бросает только-только отвоеванную столицу и отправляется к черту на рога смотреть, как тут что устроено! А так как всей информацией владеете только вы, то вам и банковать. Все! Жду вас завтра с отчетом!

– Я могу дождаться, кто у Катерины Макаровны родится? – поинтересовалась моя пресс-секретарша.

– Да, – кивнул я, наблюдая, как во двор больницы заезжает автомобиль и из-за руля выскакивает Марта, а позади нее спешит вылезший с пассажирского места будущий папаша.

– Как Катерина?! – подбежала ко мне Марта.

– Рожает, – пожав плечами, ответила вместо меня Лиса-Мария. – Бедняжку накрыли схватки, стонала сильно.

– Что же ты творишь-то?! – воскликнул я, схватив своего зятя, который, побледнев, качнулся, словно собираясь в обморок грохнуться.

– Кстати, а не желаете ли вы, по древнему обряду, поддержать свою супругу? – с улыбкой волкодава продолжила Лиса-Мария, обращаясь к несчастному господину Терешкину, который и так сам не свой.

Она его добить хочет? Из-за того, что сама недавно от меня нагоняй получила? Это такая особенная месть! Ничего, потом ей аукнется, скажу Катьке, что ее подруга застращала Василия и заставляла на родах присутствовать. Стоп! Это же традиция из далекого будущего, здесь, в этом времени, насколько мне известно, такое не принято. С чего бы госпожа Соловьева это выдумала… или кто-то подсказал? Неужели есть тот, кто так же, как и я, тут оказался?

– Это ты про какой обряд? – нахмурилась Марта, посмотрев на Марию, сняв с моего языка аналогичный вопрос.

– Кувада: в переводе с французского означает буквально «высиживание яиц»; обряд такого толка бытовал среди многих народов, в том числе и славянских. Это традиция присутствия мужа при родах жены. Он должен имитировать стоны роженицы, тужиться вместе с ней, а также осуществлять практическую помощь при родах, к примеру, приносить воду, поддерживать рожающую жену, перерезать пуповину. Для того чтобы жена благополучно родила дитя, она должна перешагнуть через отца ребенка, – с улыбкой произнесла Мария Генриховна, наблюдая, как Василию Андреевичу на глазах становится дурно.

– Пуповину… – пробормотал он и попытался закатить глаза, но мой несильный удар под ребра ему это сделать не позволил.

– Голубчик, подруга твоей жены шутить изволит, я о таком обряде никогда не слышал! – усмехнулся ему.

– Странно, – удивилась моя пресс-секретарша. – Этому обычаю много веков, но, согласна, сейчас он не практикуется.

– Простите, но про похожий обряд мне читать приходилось, – задумчиво заявила Марта. – Насколько помню, там все далеко не так и про пуповину речь не идет. Просто имитация мужем схваток жены; и тот еще жалуется на изменение вкуса, капризничает, как бы запутывая злых духов и тем самым отгоняя их от супруги и ребенка.

– Ну, может, немного и ошиблась, – беззаботно махнула рукой бывшая журналистка. – Вам всем понадобилась встряска, чтобы не изводили себя домыслами, что не так с Катериной Макаровной.

Спорить с ней я не стал, но решение-то странное, у Катьки ведь первые роды, и они могут затянуться, если все нормально, на девять или одиннадцать часов. И что, все это время нам тут находиться? Честно говоря, хотелось бы, Катька мне и в самом деле стала близким и родным человеком. А в свете того, что императрица приезжает со дня на день, дел у меня и госпожи Соловьевой, мягко скажем, до черта!

– Мария Генриховна, – позвал я свою пресс-секретаршу, – отойдемте на пару слов.

– Ругаться собираетесь, Иван Макарович? – поинтересовалась Лиса-Мария, когда мы отошли от компании, стоящей у дверей больницы.

– Зачем? Вы уже все сделали, и если разобраться, то цели достигли, – пожал я плечами. – Сейчас другие вопросы на повестке дня. Запомните, все, что я говорил про продажу свечей в церкви, – правда. Постарайтесь решать вопросы без отсебятины. Скажите точно, когда прибудет императорский поезд: есть конкретная дата и время?

– Нет, – покачала головой молодая женщина, а потом поспешила добавить: – Пока нет. За пару дней точно узнаю, поезд-то двигается с определенной скоростью…

– Хорошо, сразу же докладывайте, когда прояснится с датой, – велел я, а потом напомнил: – Не забудьте об отчете и приступайте к подготовке торжественной встречи и планированию мероприятий. Понимаю, что с последним у Ольги Николаевны могут быть свои предпочтения, но постараться необходимо.

– Хорошо, – неожиданно коротко согласилась та.

С подозрением на нее посмотрел, очень уж она резко стала покладистой. В чем-то Анзор был прав, когда не желал, чтобы мы ее из столицы, охваченной мятежом, забирали. Но поступить-то иначе не могли! Ладно, надеюсь, не подведет, но кого-то к ней приставить необходимо. Но кого? Может, Симу? Та занята моими финансами, но их можно переложить на плечи Велеева, тот потянет, если время на все сумеет найти… Нет, непомерно нагружать Алексея Петровича нельзя, а если к тому же случится война с Альянсом, то и подавно. Про невесту банкира и говорить не приходится, та ценна в связке со своим женихом и не справится с харизмой Лисы-Марии, точнее, хитростью последней, если та будет гнуть свое. Остается два варианта: или Анну Михайловну… э-э-э, нет уж, она мне самому нужна! Следовательно, альтернативы-то и нет! Кого-то из господ офицеров просить?.. Но и тут выбор небогат, Савелий Петрович, мой адъютант, малый понимающий, справится. Да и дело-то, если разобраться, не такое сложное. Может, зря паникую и перестраховываюсь? Хм, зная Лису и ее характер, уверен, что моя реакция абсолютно верная и обоснованная…

– Ваше высокопревосходительство, что-то вы задумались, – оторвала меня от размышлений Мария Генриховна. – Я могу идти и заниматься делами?

– Минутку, – придержал я ее за локоток и крикнул своему адъютанту: – Савелий Петрович, подойдите, пожалуйста!

– Слушаю, ваше высокопревосходительство! – браво отчеканил подпоручик, после того как скорым шагом приблизился.

– Надеюсь, нет нужды вас друг другу представлять? – осведомился я у госпожи Соловьевой и подпоручика Варинова.

– Было бы забавно, если бы адъютант не знал пресс-секретаря, – прокомментировала мой вопрос Лиса-Мария немного раздраженно.

– Отлично, – не стал я заострять внимание на нервничающей молодой женщине. – С сего момента вы работаете совместно, готовите встречу императрицы. Савелий Петрович, прошу вас проследить и за безопасностью Марии Генриховны. Также хочу, чтобы вы друг к другу прислушивались, если же возникнет категоричное несогласие по какому-либо вопросу, то приходите, и мы втроем проблему решим.