Текст книги "Звезда Давида"

Глава 8

Прошло не меньше двух недель, и жизнь молодых наладилась. Егор продал немного украшений из своего запаса. Этих денег хватит для жизни на несколько месяцев, как он полагал.

– У меня был разговор с Никитичем, – как-то заметил Егор. – Предложил работу. Даже две. Теперь ломаю голову, что выбрать.

– И что за работа? – поинтересовалась Гузель.

– Приказчиком у него поработать или податься в острог к воеводе. Обещал десятником устроить в дружину. Тож заманчиво. Можно добычей себя вознаградить. Да и харчи дармовые, ещё какую деньгу обещает.

– Лучше к Никитичу, Егорка. Страшно быть у воеводы. Могут поранить или ещё что.

– Там видно будет, – неопределённо заметил Егор. – То мне по душе, к тому же кругом голод, неурожайный год выдался. А так у меня будет дополнительный прибыток. Ладно, это не сейчас будет. Можно подумать.

– А тебе ничего не дал Никитич? Обещал по прибытии.

– Пока ничего, но сам вспомнил и просил подождать. Думаю, что он мужик сурьёзный, слов на ветер не бросает. Авось ещё вспомнит. Напоминать не стану.

– Ну и правильно, – согласилась Гузель. – Лучше жить самостоятельно и свободно. А мы всю зиму тут будем жить?

– А что такое? Мне нравится. Летом посмотрим, как пойдут наши дела. Тогда и будем думать. Пока рыпаться не стоит. Герасим не гонит, я ему помогаю во всём, и жаловаться на меня у него нет причин. Да и ты ещё не свыклась с нашими порядками и обычаями. Тебе трудно самой тут управляться.

– Мне всё же так тоскливо, Егорка! – опустила она глаза. – Здесь так всё неприятно мне, страшно и холодно. Все закопчённое, грязное. Я ведь мало что умею делать по хозяйству. Куры, корова – всё это для меня ново и страшно. Мне боязно!

– Ладно, не горюй! Если дела мои пойдут лучше, то можно податься в город.

– А что это изменит? Всё то же самое будет. Эти грязные брёвна на каждом шагу. Тараканы, мыши и копоть с паутиной! Убирать не успеваю.

Егор обнял Гузель, приласкал, спросил всё же:

– А чего бы ты хотела?

– Хотела бы к теплу поближе, – просительно глянула в его глаза.

– Лето и у нас тёплое. А в Хлынове, откуда я, так и лето часто бывает холодное. Тут намного теплее. А зимы у нас такие, что дух захватывает. Посмотрим, как будет тут.

– Я об том и говорю, – продолжала жаловаться Гузель. – И ещё леса. Они такие мрачные, страшные! Как можно жить в них всю жизнь?!

Егор с удивлением уставился в её печальные глаза. Поцеловал в бледные губы и со смешком ответил:

– В лесу хорошо, моя Гузель! Дышится привольно, запахи разные. А что в степи? Голая местность, не на чем глазу остановиться.

– А в твоём лесу и вовсе ничего не увидишь. Одни деревья, и неизвестно, что за ними прячется. Нет, Егорка, хочу на полдень. Ты море когда-нибудь видел?

– Откуда! И близко не бывал. А что ты?

– А я была на берегу моря. Здорово! Когда меня везли на Волгу, то мы останавливались на пару дней на берегу. Мне понравилось, хоть я тогда была малой девчонкой. Зато мне разрешили искупаться, и то до сих пор осталось в памяти, как что-то прекрасное и приятное.

– А что в нём такого? Воды лишь больше, чем в Волге.

– Всё совсем не так, Егорушка! Вода там солёная, и волны, и парус вдали… Красиво! Я бы хотела жить у тёплого моря. Хотя и там зимой холодно и ветрено. Но не так, как даже на Волге, в Сарае. Тоже морозы бывают сильные.

– Чудно тебя слушать, Гузель, – в задумчивости ответил Егор. – А ты хоть знаешь, где то море, куда бы тебе хотелось? На полночи тоже есть моря, но там постоянные льды плавают, а зимой и вовсе воды не видать. Слышал бывалых людей, что хаживали к тем морям на промыслы.

– Ничего такого я не знаю, но детские видения часто встают передо мной и манят меня. А сейчас и того чаще. – Гузель грустно опустила голову.

– Вот видишь! – встрепенулся Егор. – И нечего голову забивать глупыми детскими бреднями! Без моря люди живут и не тужат. Проживём и мы с тобой. Лучше скажи, как там наш ребёночек? – И погладил её по едва заметному выпуклому животу. – Уже заметно, если присмотреться.

– И это меня беспокоит, Егорка, – мрачновато заметила Гузель. – Кто поможет мне при родах? Вдруг что случится плохое?

– Думаешь, у нас нет бабок-повитух? И у нас они имеются. Бабы рожают, и ничего с ними не случается. Разве что изредка. Не горюй! Всё образуется! И леса ты не бойся. Он многих спасает от татар. Они туда не очень-то спешат.

Гузель тяжко вздохнула и ушла к печке. Там Нюра возилась с обедом.

А время ползло неторопливо, и Егор уже согласился стать пограничным воином. Воевода Потап Иванович придирчиво оглядел посланца, хмыкнул в усы.

– Вижу, мужик ты справный. Никитич сказывал, что с оружием управляешься знатно. Где служил-то?

– Признаться, родных я не помню, боярин, но знаю, что с полдня я. Сказывали потом, кто меня подобрал на дороге. Прибился к хлыновцам. Оттуда и умение моё.

– Стало быть, разбойничал! – Воевода пристально смотрел на Егора, молчал, изучая. – Ладно, молодец, не побоялся признаться. Отошёл от них? – кивнул он куда-то в сторону. – Ладно, Никитич – мужик правильный, и его слово что-то значит тут. Принимай десяток, а там посмотрим, как дела у тебя пойдут. Справишься? Мужики у меня крутые, так что смотри мне! – И показал увесистый кулак. – Оружие дам.

Он кликнул в сени. Вошёл бородатый воин, сотник, как уже знал Егор.

– Кондрат, – обратился воевода к вошедшему. – Прими и познакомь со всем, что у нас тут имеется. Будет десятником. Проверь основательно. Идите уж!

Егор поклонился и вышел вслед за Кондратом. Тот ещё не сказал ни слова.

– То у тебя жена басурманка? – неожиданно спросил тот, оказавшись во дворе.

– Она церковь посещает, сотник, – не очень смело ответил Егор. – Её ещё на Волге, когда она оказалась у нас, наш поп причащал, говорил ей основы нашей веры, и она её охотно приняла. Он нас и венчал, – добавил Егор поспешно.

– Красивую бабу отхватил, – заметил Кондрат. – Смотри, как бы кто не увёл.

– Голову оторву за такое, – пригрозил Егор, зло глянув на спутника.

Тот не ответил и прошёл к сараю, как показалось Егору. Но то было место, где караульные и прочие воины могли спать и есть.

Кондрат долго разговаривал с Егором, будто о простых вещах, но часто сворачивал на военные, выпытывая подробности жизни Егора. Под конец сказал жёстко:

– Ладно, парень, хватит разговоры водить. Пора и делом заняться. Готов?

– Как скажешь, начальник. А чем займёмся?

– Вот тебе меч берёзовый, – протянул довольно тяжёлый выструганный меч, копию боевого. – Поработаем с тобой малость. Погляжу, что ты собой представляешь. Не против? – И пытливо глядел на молодого воина.

– Давно не занимался этим делом, но надо же начинать. Давай уж!

Они вышли на двор, за ним потянулись несколько воинов, что балагурили на соломе и с интересом поглядывали на Егора.

– Что за мужик, Кондрат? – услышал Егор голос сзади. Обернулся. Близко стоял молодой, чуть старше Егора, воин почти в полном снаряжении. Лишь шишак отсутствовал, но кольчужка и наплечники были.

– Никитич-купец посоветовал взять. Заверял, что стоящий воин будет. Вот согласился проверить. Посмотришь?

– А как же? Времени у меня ещё много, так что можно и посмотреть. Ты его не очень-то гоняй. Ещё замучаешь, ха-ха!

Кондрат кивнул, обернулся к Егору.

– Готов? – спросил, становясь в позу.

– Давай! – задорно ответил Егор и тоже ощетинился мечом.

Поединок начался довольно вяло, но скоро Кондрат нажал, а Егор понял, что перед ним опытный боец, и посерьёзнел. Вокруг мужики посмеивались, кричали, ободряя Кондрата, понуждая нажать ещё. Все поняли, что Егорка достаточно силён, и с интересом наблюдали за поединком.

– Хватит! – сделал шаг назад Кондрат и вытер лоб рукавом. – Стар я для длительного боя. – Обернулся к латнику и спросил серьёзно: – Ну как тебе юнец?

– А что? Умотал он тебя, Кондрат. Хорошо держит удар, да и защита знатная. Где овладел наукой?

– Хлыновец он, – ответил Кондрат. – Так что парень что надо. Будет десятником у тебя, Федька. Подойдёт? Главный распорядился уже.

– Хорошим ребятам завсегда рад, Кондрат. Как звать-то? – обратился он к Егору, разглядывая его с заметным интересом.

Егор назвал себя, сказал, где живёт. Федька усмехнулся и спросил, как и воевода, блеснув азартно глазами:

– Ты у кормщика Герасима живёшь? С басурманкой?

Егор согласно кивнул. Слова сотника покоробили его. Но всё это скрыл, не собираясь осложнять первое впечатление о себе…

А Кондрат тут же предложил Федьке:

– Нечего лясы точить, Федя. Веди его, укажи место, и пусть знакомятся. Завтра пусть его десяток будет в остроге. Он должен знать своих воинов. Егор, теперь Фёдор – твой основной начальник. Слушай его и не перечь. Он того не признаёт. Так что не ерепенься, а то я вижу, что энто у тебя выпирает наружу. Ты служивый человек и должен слушать начальство. С конём управляешься?

– А как же, начальник. Больше двухсот вёрст отмахал до Дона. То мне в радость. Не то что на вёслах сидеть целый день, муторно.

– То хорошо. Федя, определи его в конники для ближних и дальних разъездов. И мужиков подбери для такого дела ему. Ходят слухи, что татары стали шастать вокруг. Стоит последить за ними в отдалении. Учти мои слова.

– Не беспокойся, Кондрат. Сделаем, куда деваться. Эй, Егорка, пошли, тут два воина из твоего десятка сидят на башне. Кликну щас.

Вечером Егор всё рассказывал Гузель и Герасиму. Кормщик заметил:

– Тяжело будет тебе, Егорка. Но и прибыльно. Жена, видать, не одобряет тебя.

Гузель вскинула голову на Егора, но тот не обратил на неё внимания.

– Так ведь дело у меня. А кто денежки будет зарабатывать? А там будет, что запихать в перемётные сумки.

– Ты в конники записался? – спросил Герасим.

– То меня записали, – ответил Егор. – Буду шастать по дальним землям. Высматривать татар и доносить о них сюда.

– А нападут, что тогда? – подала голос Гузель и глаза выдали её страх.

– Будем биться, что ещё! – бодро воскликнул Егор. – Так на Руси постоянно случается. В кременце слушал, что татары уж больно резвые стали. Может, что и задумали. Значит, надо их сторожить и разведывать. Дело важное. Гузель, жди подарки. Обязательно привезу из какого-нибудь похода. У меня сотник – бравый мужик. Тоже молод, но постарше меня. Фёдором кличут. Знаешь его? – повернулся к Герасиму и вопросительно глянул на него.

– Знаю. Его все знают. Ты его стерегись, Егорка. Вредный человек. И за бабами горазд ударить. А твоя уж больно заметная среди остальных. Смотри уж…

Гузель сверкнула тёмными глазами, поджала губы и ушла к себе, оставив мужиков продолжать разговор.

Потянулось время, когда Егор домой приходил лишь к вечеру. Остальное время уходило на занятия воинскими делами со своим десятком. Ему уже сказали, что скоро ему предстоит поход вёрст за сорок, дабы прочесать местность и доложить, если обнаружатся, татарские орды или караулы.

– Как же я одна останусь без тебя? – чуть не голосила Гузель. – Сколько ты будешь в том карауле шастать по лесам и речкам? Осень на дворе, холодно уж!

– Об том и разговора быть не должно, Гузель, – жёстко ответил Егор. – Думаю, что недели две буду отсутствовать. Время пролетит быстро. Зато жди подарка.

– Не нужны мне твои подарки, коль тебя нет рядом! – воскликнула обиженно и даже со злостью Гузель.

– Можно и потерпеть, – не унимался Егор и сделал вид, что разговор он продолжать об этом не намерен. – Мне куда труднее будет. Работать-то надо везде.

Гузель не стала больше приставать, уткнулась в подушку и молча переживала скорое расставание. Это её страшило самым серьёзным образом.

Она стала всё чаще плохо себя чувствовать. Беременность давала о себе знать. Настроение часто менялось, причём больше в худшую сторону. Егорка это видел и тоже чувствовал себя неважно, злился, но помалкивал.

Наконец он получил приказ от воеводы через два дня выступать на полдень и продвинуться вёрст на сто, не дальше, и осмотреть округу.

– Больше одной вьючной лошади дать не могу, – заметил воевода. – Их у нас и так мало. Жратву сами будете добывать. Хотя деревень там почти нет, но уж старайтесь. На неделю получите пшена, сухарей и лука. Ещё полфунта сала на каждого. Это всё. Осмотреть всё внимательно. Не пропускай ни одного оврага или лога. Татарва часто выбирает также места для схоронок. Учти такое, Егорка.

* * *

Дул свежий холодный ветер. По серому небу неслись серые же тучи, грозя пролиться дождём. А до вечера ещё далеко. И жилья нигде не видно. Десяток всадников трусили мелкой рысью без дороги. Лишь слегка заметная тропа уходила всё дальше на полдень. А кругом леса уже с голыми деревьями, и лишь на отдельных деревьях сохранилось немного пожухлых листьев.

– Ребята, кто тут раньше бывал? – обернулся Егор к ехавшим следом.

– Ну я, – ответил воин третий в шеренге. – А чего надо-то?

– Погода вишь какая надвигается. Деревенька тут может встретиться? Не хотелось бы ночевать в лесу. Зябко стало.

– Если так, то стоит податься на заход, Егор. Версты четыре – и можно найти деревеньку изб в десять. Если не собьёмся с дороги. А её-то и нет тут.

– Нам всё одно ехать в том направлении. Веди, коль так.

Шеренга посторонилась, кони прижались к зарослям, и Ефим, так звали воина, выдвинулся в провожатые. Ехали молча. Смотреть по сторонам было бесполезно, всё одно ничего не разглядишь. По приказу Егора цепь растянулась, выдвинув Ефима шагов на тридцать вперёд. Там и тропы не было.

Прошёл час с небольшим, впереди что-то зашуршало. Насторожились, приготовили луки, остановились, подтягиваясь. Послышался голос Ефима:

– А ну выходь сюда! Кто там? Стреляю!

Егор подъехал ближе, держа лук наготове. Спросил тихо:

– Чего узрел, парень?

– Кто-то затаился шагах в десяти. Зашумел и стих. Кликни ты ещё.

На зов Егора в кустах затрещало, и испуганный голос проговорил:

– Вы русские? Я тож русская! Со мной братик и сестрёнка. Вы нас не убьёте?

– Кто ж своих убивает? – тут же отозвался Егор. – Показывайся, а то мы тебя не видим. Кто ты такая, девка?

Ветки затрещали, показалась молодая девушка с двумя детьми не старше десяти лет – мальчик и девчушка.

– Откуда вы тут взялись? – спросил Егор и внимательно оглядывал лес.

– Убежали, когда на нашу деревню напали, дяденька!

– Далеко твоя деревня?

– С версту будет, дяденька. Может, больше. Кто его знает. Бежали, ничего не замечали вокруг.

– Кто напал-то? Татары или разбойники?

– Там были и татары, дяденька. Но и русские тож. Сама видела таких.

– И сколько их, ты можешь сказать?

– Да разве я считала, дяденька? Как узрела, так и побежала в лес. Наша изба оказалась крайней. Думаю, что не меньше десятка.

– А родители твои? Они-то где?

– Они в поле были. Их, наверное, захватили те разбойники, тати проклятые!

– Ладно, не реви, – успокаивал Егор девушку, а затем спросил участливо: – То твои дети или братик с сестрой?

– То брат с сестрёнкой. А мой муж с родителями был. Наверное, убили, ироды!

– Давно напали? – уже соображая, спросил Егор.

– Недавно. Сколько времени прошло, я не могу сказать. Страшно было.

– Ребята, сажайте ребятню к себе – и в деревню. Веди, девка. Не шуметь!

Вереница всадников спешным шагом направилась дальше, и тут же показалась тропа. Поехали быстрее.

Девушка тихо рассказала, что недавно вышла замуж и скоро у неё будет дитятко. У Егора в голове возник образ Гузель, тоже ждущей ребёнка. Чувство тоски нахлынуло на него, заслонив скорую опасность. Но пришлось встряхнуться и оглядеться по сторонам.

Лес поредел. Виднелись проплешины, вырубки, по всему видно – деревня близко. Егор поднял руку, приказывая остановиться.

– Что задумал, Егорка? – часто дыша, спросил Ефим. – Надо бы разведать.

– Непременно. Настя! – позвал он девушку. – Как незаметно пробраться к вашей деревне? Хорошо бы тебе с нами пойти.

– Ой! Страшно мне, дяденька!

– Не бойся, девка! Будешь нас направлять, и всё! Иди вперёд пока.

Через четверть часа вышли к околице. Здесь было голое место с огородами. Две избы с края пустовали, дальше одна горела. Спешились и стали наблюдать.

– Где разбойники? – спросил Егор.

– Должны быть здесь, – ответила Настя. – Может, дальше пируют. Через три избы стоит изба нашего богатея Никифора. У него завсегда пиво имеется.

И тут донёсся вскрик, а затем ещё несколько голосов, плохо слышных.

– Пусть твоя сестра идёт туда поближе да даст знак, если будет спокойно. А то что за крики слышатся?

– Не разобрать же, дяденька! Фроська, – позвала она сестру. – Ты иди в сторону дядьки Никифора. Посмотри, что там. Если во дворах никого нет, ты дашь знак, хоть упади, вроде споткнулась. Понятно?

Девочка со страхом слушала, переводя глаза с воинов на сестру.

– Я боюсь, Настя! Убьют ведь!

– Кому ты нужна одна? – прикрикнул Ефим грубо и добавил: – Сестру быстрей прикончат. Коль схватят, то говори, что вернулась к родным. А мы как раз подоспеем. Не бойся, иди смело. Можешь плакать, так даже лучше. Мы в это время постараемся подобраться ближе. Судя по всему, все крестьяне собраны у избы Никифора. Иди же! – подтолкнул он девочку.

Воины тихонько поехали верхами, держа луки наготове. Деревня словно вымерла. Лишь издали доносились крики, но разобрать ничего не удавалось. А девчонка боязливо продвигалась дальше, едва видная среди кустов и деревьев.

Прошли шагов двести, и голоса стали слышаться отчётливей. Стало ясно, что холопов истязают, добиваясь каких-то сведений.

Дальше было голое пространство, и воины вынужденно остановились. Спешились, наблюдая за посыльной. Та уже находилась почти рядом с избой Никифора. И тут упала и осталась лежать. Настя перепугалась, но ей прикрыли рот ладонью.

– Обходим избу, ребята! – приказал Егор. – Стрелами работаем, пока можно. Ни один не должен скрыться. Настя, они на конях?

– На конях, дядя. Они сильно заморены, видно, долго скакали.

– Как мы начнём, так все разом бросайтесь к избе и крушите разбойников! – Егор наложил стрелу на тетиву лука. – Пошли!

Шестеро воинов поспешили на конях в обход, остальные с Егором шли пешком. На минутку залегли вблизи избы – наблюдали. Там всё население, с детьми, топталось у крыльца, а разбойники кнутами хлестали мужика, чего-то от него добиваясь. Бабы голосили, и этот визг и гомон заглушал всё вокруг.

– До избы шагов двадцать с небольшим, – заметил Егор. – Садимся – и вперёд!

Коней сразу бросили вскачь. С гиканьем и воплями вскочили в толпу крестьян. Те бросились врассыпную, а разбойники уже получили стрелами, хватались за оружие, но конники рубили их мечами и саблями. Со всех сторон спешили другие воины. Разбойники, которых осталось несколько человек, бросились наутёк, но натыкались на мечи и падали с воплями и проклятиями.

Несколько мужиков, подобрав оружие, добивали раненых, отводя душу. Не прошло и нескольких минут, как всё было закончено. Фроська тоже появилась в поисках матушки с отцом. Они были тут же и схватили её в охапку.

– Всех порешили? – спросил Егор, осматривая поле боя. – Проверить не мешает. Пусть местные помогут. Вдруг кто уцелел.

Тут трое мужиков вытащили из избы упирающегося татя, сильно пьяного.

– А ну отпустите гада! – крикнул Егор и направился к крыльцу. – Кто таков?

Разбойник мутными глазами смотрел на Егора и не находил слов, больше ругался. Пришлось двинуть ему в харю, и это сразу отрезвило.

– Господин, что я? Заставили, ироды. Вот крест тебе! – истово крестился, не стирая кровь с лица. – Простите дурака, Христом Богом умоляю! Я тут же хватил кружку и с голодухи свалился под стол! Мужики могут подтвердить!

– Ты, гадина, забыл вспомнить, как бил нас кнутом, медовухи требовал! – вопил жилистый мужичок с подбитым глазом. – Кат и вор проклятый! Не верь ему, боярин!

– Ладно, всё и так ясно и понятно, мужики. Всё, что они у вас отобрали, возвращайте сами, как положено. Где их кони? Ведите сюда! Надо глянуть.

Привели одиннадцать кляч. Как и говорила Настя, кони очень истощённые. И Егор, осмотрев их, заявил решительно:

– Нам такие не подходят, мужики. Забирайте себе. Откормите – будет вам большое подспорье в хозяйстве. А нам устройте ночлег. Мы воины великого князя Димитрия, несём государеву службу. И нам ещё поесть бы, а то уже неделю в дороге, а жратвы мало дали. Можно и коня одного забить. Всё мясо будет. Но тут сами решайте. Кони ваши.

Крестьяне подобострастно поблагодарили и тут же разместили воинов по избам.

Утром Егор распорядился не спешить и согласился дать людям отдых ещё до следующего утра, заметив решительно:

– Дело доброе сделали, так можно и передохнуть. Коням тож стоит дать отдых. Они нам нужны свежими и сильными. Как хоть ваша деревня прозывается, мужики? А то расстанемся и не сможем отчитаться перед воеводой.

– А ты откель к нам прибыл, боярин? – спросил тот самый мужик, тощий и маловатый ростом.

– Что на мой вопрос вопросом отвечаешь, холоп? Или что скрываешь? Ну-ка говори честно, в чём тут у вас дело!

Мужичок помялся. В глазах виделся страх, но всё же ответил:

– Дак, воевода, господин мой… нас тут вроде бы и нет…

– Как так? – удивился Егор. – Поясни-ка!

– Дак что тут скрывать, боярин. Беглые мы. Забрались в такую глушь от поборов и набегов разных. Вот как сегодня, боярин! Кругом же голод, неурожаи, а всё одно поборы не уменьшают. Вот и подались сюда. Уж помилуй нас, грешных. Позволь уж не называть нашу деревеньку!

Егор надолго задумался. Оглядел толпу и своих воинов. Никто вроде бы их не слышит, все заняты своими делами и обсуждениями. И он молвил, вздохнув:

– Христос с тобой, мужичок! Пусть будет так. Мне какое дело, а вам жизнь без поборов и притеснений. Живите себе спокойно, а мы завтра уедем, и никто вас не найдёт. А как же с Богом? Молитесь?

– А как же, господин наш! Как без Бога-то? Грех! Есть часовенка малая, чтоб, значит, видна не была.

– Занятно говоришь. Не ты ли попом будешь?

– Вроде того, господин наш!

– Ладно, поп, – усмехнулся Егор. – Живите!

Запасшись харчами, отряд Егора продолжил путь на полдень. И через два дня встретили отряд татар человек больше двадцати.

Передовой дозорный Ефим прискакал к отряду. Лицо возбуждённое, глаза горят лихорадочно.

– Что случилось, Ефимка? – тут же спросил Егор.

– Татары! Впереди речка, а на другом берегу прошли татары, человек больше двадцати. Идут на рысях, спешат словно. Может, передовой отряд лазутчиков?

– Что тут разведывать? – удивился Егор, – Идём, глянем вместе. Далеко до речки? Вечер близится, а погода хмурится.

– До той речки не больше двухсот шагов будет.

Близко!

Подскакав к опушке леса, увидели удалявшийся отряд конников. Разобрать в них татар не удалось, но не верить Ефиму Егор не мог. Лишь спросил:

– Ты точно знаешь, что то татары были? Не ошибаешься?

– Что тут ошибаться, Егорка! Сам посмотри, сколько саженей до речки. А от берега они скакали не дальше пятидесяти шагов. Прямо за деревьями, что растут по обоим берегам. И речка не шире трёх саженей.

– Следуем за ними, но скрытно. Хочу хорошенько всё рассмотреть. Потом и решим, что с ними делать. – И Егор дал коню шенкеля.

Через полчаса он, продравшись через кустарник, растущий вдоль берега, перевёл коня на рысь и стал наблюдать за отрядом. То были настоящие татары. На разведку не походили, и Егор посчитал их разбойным отрядом, что вышел на осенний разбой. К зиме захотелось, видимо, грабанутъ несколько деревень – и смыться к себе в Орду. Егор проследил, как отряд исчез за излучиной речки, лишь потом сошёл на землю, чтобы немного передохнуть и размять ноги. Конь потянулся к пожухлой траве.

Сидя на поваленном дереве, размышлял, пытался найти способ остановить отряд, не дать ему пограбить несчастных сельчан. Их и так было очень мало в этих местах, чтобы позволять таким шайкам безнаказанно опустошать деревни.

Скоро подъехали остальные и тоже спешились.

– Что надумал, воевода? – усмехнулся Ефим, севший рядом. Рыжеватая борода торчала у него вперёд и придавала ему смешной вид.

– Всё думаю, Ефимка, как остановить их и не дать надругаться над нашими мужиками. Татарвы не так много. Вьючных коней всего четыре. Значит, далеко шастать не собираются. Может, посоветуешь чего дельного?

– Что тут посоветуешь, начальник. У тебя голова на плечах есть, думай, а я бы ночью лишил их коней, а без них что они могут? Деревеньки-то кроются в лесах, и без коней как их найдёшь?

– Хорошо бы, да что мы можем? Слишком мало нас, Ефимка.

– А тут многим и делать нечего, начальник. Пусть заснут покрепче, а мы на их берег переправимся и спугнём коней волчьим воем. Кони разбегутся – ищи их потом по лесу. Волки уже шастают, порежут некоторых. Нам того и надо.

– Ладно, подумаем вместе. Ты поговори с ребятами, отбери человек пять понадёжнее. Потом всё обдумаем. Кумекаешь?

– Тогда стоит идти за ними скрытно и определить их стан. Тогда и можно решить всё окончательно и точно. Сам тож думай, Егорка.

Больше часа отряд Егора следовал берегом речки. Она слегка зауживалась и мелела, так как отряд шёл вверх по течению. Обнаружили татар уже почти в темноте. Костры горели шагах в пятидесяти от речки, кони паслись на привязи, а татары ставили две малых кибитки. Надвигался дождь с ветром.

– Как раз и погода нам на руку, коль дождик пойдёт. А нам ещё перекусить не мешало бы подальше в лесу.

– Верно, – согласился Егор. – Оставим одного сторожить басурман, а сами укроемся в чаще. Ветер тоже дует не к татарам. Дыма не учуют. Поехали.

В чаще растянули ряднины от ветра и дождя, поужинали, часть воинов легли поспать.

– Лишь бы ветер не стих, – жаловался Егор, устраиваясь поудобнее на потнике. – Ефим, ты отобрал людей?

– Спи уж, Егор. Отобрал. Уже спят. Нас будет пятеро с тобой. Остальные подождут на берегу. Сразу уходим на полночь, да?

– Да! И так задержались. Пора и домой. Жратвы нет. Хорошо бы хоть одного конька захватить на прокорм.

– Сделаем, коль повезёт и Господь нам поможет, Егорка. Молчи и спи уже.

Под шум леса отряд заснул, оставив караульных.

Ближе к полуночи поднялись, оседлали коней и поехали к стану татар. До него было не дальше версты, речки достигли быстро. Начался мелкий нудный дождик, а ветер усилился, лес начал гудеть и потрескивать сухими сучьями. Хвоя дождём падала на воинов, укрывшихся кожухами. Без особого бережения вышли на берег речки. Постояли малость, соображая, что делать дальше.

– Аким, снимай штаны и проверь речку, – распорядился Егор. – Точно определи лучшее место для перехода. Смотри, не оплошай.

Тощий Аким неохотно снял штаны и скрылся среди густых голых ветвей ракитника, росшего по берегам речки. Густой камыш и тростник шелестел под напором ветра, заглушая все остальные звуки.

– Слушайте последний раз, – негромко говорил Егор. – Переправляемся конями. Оставляем их у воды. Аким, будешь сторожить их и ждать нас. Четверо будут работать с конями. Костёр едва горит. Караульный сидит около и вряд ли бодрствует. Все четыре человека одновременно подкрадываются шагов на десять, затем стреляем из луков по команде. Петруха, ты бросишь в сторожа своё копье. Вернее будет. Потом посторожишь кибитки. Если кто выйдет, стреляй и беги к коням. Мы – следом. Но так не должно случиться. Сторожа прикончить тихо.

– Ладно, Егорка, – перебил начальника Ефим. – Всё уже обговорено. Пора действовать и бежать к себе. Акимка уже ждёт с доносом. Ну что, нашёл место?

Дрожащий Аким вытирал мокрые ноги и говорил:

– Есть такое место. Воды по колено. Конями легко перейти. Чуть выше по течению. Как раз ветер будет дуть нам в спину. И сторож сидит спиной к ветру. Укрылся овчиной с головой. Не мешкайте, ребята, а я уже одеваюсь. Продрог весь!

Держа оружие наготове, четвёрка воинов медленно подбиралась к сторожу. Костёр почти догорел под навесом из шкуры, ветер уносил дым в сторону.

Егор дал знак остановиться и изготовиться. Все нацелились стрелами в спину татарину. Тот неподвижно сидел. Шум ветра и дождя заглушал шаги воинов. А до цели оставалось не больше десяти шагов. И Егор тихо произнёс:

– Давай! – И сам выстрелил из лука.

Сторож утробно выдохнул и стал заваливаться вперёд. Воины бросились к нему и добили, не разбираясь. Ефим быстро и проворно стал резать арканы, на которых паслись кони. Те тревожно всхрапывали, прядали ушами, подняв головы, и нервно переступали ногами.

Остальные торопливо, пригнувшись, помчались к речке. Из кибиток никто не вышел. А Егор вскочил на храпящего конька и погнал его тоже к речке. Постоял там, наблюдая за переправой товарищей, и завыл волком. Передохнул и опять завыл. Прислушался к дробному топоту конских копыт и, подвывая, погнал конька за своими. Те уже выбирались на берег. А сзади послышались крики и проклятия татар.

Аким подождал Егора и бросил торопливо:

– Поспешай! Татары могут заметить!

Егор обернулся, но разглядеть что-то в темноте было трудно, и хлестнул конька плетью. Тот взбрыкнул немного, но послушно помчался за другими.

– Кажись, всё получилось! – воскликнул Егор, осадив коня на опушке и оглядываясь. На другом берегу метались огни факелов и слышались вопли татар.