Текст книги "Король воров"

Виктор получает взбучку

А Виктор стоял от них всего лишь в нескольких метрах. Чтобы не попадаться ребятам на глаза, он просто повернулся спиной к лавчонке, в которую они зашли. Но ему было все прекрасно видно в отражении противоположной витрины.

«Ну что они там застряли? – раздраженно думал Виктор, от нетерпения переминаясь с ноги на ногу. – Веера пластмассовые покупают, что ли? Или этот парень в маске решил новую себе подобрать?»

Тут вдруг Виктор заметил девчонку: она вы шла из лавочки. Это та, которую Бо называл Осой. Она со скучающим видом оглядывалась по сторонам, наконец остановила свой взгляд на гондолах у причала возле моста и нехотя направилась к ним. Не прошло и минуты, как из лавочки вышел черноволосый мальчишка. Этот был с корзинкой в руках и сразу же припустил прямо в противоположную сторону. Лихоманка их забери! Это еще что за новости? С какой стати они вдруг надумали теперь разбежаться? Ну да ладно, оба главных его подопечных все еще в магазине, подумал Виктор и по правил свои темные очки. Следующим из дверей показался Ежик. Этот на одной ножке поскакал в сторону кондитерской, что находилась в нескольких шагах отсюда, распространяя свои сладкие одуряющие ароматы на всю улицу. Там он замер, уткнувшись носом в витрину. Наверно, им просто всем по домам пора, уроки делать, обедать. А болтовня Бо насчет кинотеатра, в котором они якобы все вместе живут, должно быть, просто сказки. Что ж, тем лучше. Пусть расходятся поодиночке, те двое, которых ищет Виктор, никуда не денутся – у них-то ведь дома нет.

«Я в кино живу. С друзьями». Ха! Что ж, сказки он рассказывать мастак, этого у малыша не отнимешь. Виктор довольно усмехнулся своему отражению в зеркале. Секундочку, а это еще кто из магазина шагает? Тоже шкет какой-то, метр с кепкой.

Кого же у нас еще не хватает? Ах да, этого, в маске. Но он вроде совсем иначе выглядел, разве нет? Виктор недоуменно нахмурился. Выйдя из лавочки, мальчишка на секунду остановился, с безразличной миной огляделся по сторонам и присел – шнурок на ботинке завязать. Потом выпрямился, сощурясь, поглядел на солнце и, что-то насвистывая, двинулся в сторону гондольеров, которые все еще караулили под мостом в ожидании пассажиров.

– Гондола! Гондола! – выкрикивали они зазывно, хотя и негромко.

М-да, Виктор сейчас тоже предпочел бы на гондоле прокатиться, чем тут-то торчать. Подушки на гондолах такие мягкие, а покачивание медленно плывущей лодки так дивно усыпляет. Слышишь только плеск воды, ее хлюпанье о стены и сваи, этот ласковый шепот древнего города. На секунду Виктор со сладким вздохом прикрыл глаза – и тут же испуганно распахнул их снова.

– Scusi! – произнес вдруг совсем близко чей-то голос у него за спиной.

Виктор резко обернулся.

Мальчишка, только что вроде бы направившийся к гондолам, стоял теперь прямо перед ним. И ухмылялся. Личико узенькое, и очень темные глаза, почти черные.

Виктор снял солнечные очки, чтобы лучше разглядеть мальчишку. Неужто это тот самый, что гордо вышагивал впереди всех в своей странной маске?

– Извините, – повторил мальчишка. – Вы не скажете, который час? – И почему-то уставился на клетчатый свитер Виктора.

Виктор сосредоточенно посмотрел на часы.

– Шестнадцать часов тринадцать минут, – буркнул он.

Мальчишка кивнул:

– Спасибо. Какие у вас часы красивые. Они что, и время на Луне тоже показывают?

Как же насмешливо, почти нагло разглядывают Виктора эти черные глаза! «Что ему надо от меня? – встревожился Виктор. – Он явно что-то замышляет!» Бросив быстрый взгляд в сторону сувенирной лавчонки, он успокоился: Проспер и Бо все еще стояли за окном и разглядывали товары в витрине с таким истовым вниманием, будто это сокровища из Дворца дожей.

– Вы англичанин?

– Эскимос, разве не видно? – огрызнулся Виктор, проводя рукой по своим тонким накладным усикам, и почувствовал, как те предательски отделяются от кожи.

– Эскимос. Как интересно! Эскимосы не часто сюда захаживают, – заметил мальчишка, повернулся и побрел прочь.

А Виктор остался стоять, делая вид, будто задумчиво теребит усики.

– Проклятье! – пробормотал он, быстро отвернулся и в мгновение ока содрал ненавистную щеточку с верхней губы. И тут увидел в отражении, что в лавочку возвращается девчонка. Да и Ежик больше не торчал у кондитерской витрины. Да и черноглазого мальчишки нигде не видать. «Быть не может, чтобы они меня вычислили! – думал Виктор. – Исключено!» И совсем опешил, увидев, как все трое уже снова дружно выходят из сувенирной лавчонки. И не одни, а с Проспером и Бо, которых они заботливо взяли в середку. Все пятеро даже не глянули в его сторону, но о чем-то шушукались и смеялись; у Виктора почему-то возникло неприятное чувство, что это как-то связано с ним. Ребята между тем неспешно направились в сторону моста Риальто.

Виктор обменялся недоуменным взглядом со своим отражением в витрине и последовал за ними, осторожно, на большом расстоянии, но все же так, чтобы не потерять ребят из виду. Нет у него такой сноровки – детей выслеживать. А это, как он вскоре вынужден был признать, чертовски трудное дело. Они же маленькие, то и дело пропадают из поля зрения, и при этом шустрые до ужаса. Переулок, по которому они шли, был узкий и длинный, и сворачивать они вроде бы не собирались. Время от времени кто-нибудь из них оглядывался, но Виктор был начеку. Казалось, все идет как нельзя лучше, покуда из кафе не вышли эти толстые старухи, о чем-то громко споря и смеясь, и не перегородили своими тучными телесами весь переулок, так что не прошмыгнешь. Пробормотав пару не слишком ласковых слов, Виктор все же кое-как мимо них протиснулся, стараясь не упустить из виду мальчишек, – и сразу наткнулся на девчонку. На ту самую, которая с таким увлечением читала книжку у фонтана. Ту самую, что со скучающей миной вышла из лавочки, не удостоив Виктора даже взглядом. Да, это она. Бо ее Осой называл.

Она уставилась на него в упор враждебным взглядом своих серых глаз и, прежде чем Виктор успел сообразить, что к чему, бросилась на него, молотя кулачками по его клетчатому свитеру и пронзительно вопя:

– Да отпустите же меня! Скотина! Никуда я с вами не пойду! Отпустите сейчас же!

Виктор настолько опешил, что в первый миг застыл как громом пораженный и только таращился. Потом попытался сбросить с себя девчонку, но та намертво вцепилась в его куртку и продолжала молотить его почем зря. Вокруг уже собирались люди, они с недоумением смотрели на него и на визжащую девчонку.

– Да я же ничего не сделал! – оторопело повторял Виктор. – Ничего, вообще ничего! – И с ужасом увидел, как на него с лаем устремляется чья-то собака. А остальные ребята тем временем успевают шмыгнуть в боковой переулок. – Стойте! – завопил Виктор. – Стойте, маленькие негодяи!

Он опять попытался отпихнуть от себя девчонку, но в эту секунду что-то с такой силой обрушилось ему прямо на голову, что он даже пошатнулся. И прежде чем он успел опомниться, толстенные старухи окружили его и каждая принялась яростно лупить его тяжеленной хозяйственной сумкой. Виктор что-то возмущенно выкрикивал, прикрывал голову руками, но девчонка по-прежнему голосила как резаная, а старухи лупили его без устали, к тому же и подоспевшая псина с утробным рычанием вцепилась в полу его куртки. Негодующая толпа вокруг него стремительно росла. «Да они меня растерзают!» – в ужасе успел подумать Виктор. Но в ту секунду, когда он уже упал на колени, в центр толпы наконец-то продрался карабинер, схватил его за шиворот и одним рывком поставил на ноги. И пока толпа, яростно, наперебой и на сто голосов галдя, пыталась объяснить полицейскому, из-за чего сыр-бор разгорелся, Виктор обнаружил, что девчонки уже нет как нет – исчезла.

Так же бесследно, как и ее друзья.

Конверт от графа

– Ну, мы ему показали! – отдуваясь, повторяла Оса, когда они снова очутились в обители.

Правда, на щеке у нее багровела глубокая царапина, а на толстой вязаной кофте недоставало двух пуговиц, но сама она сияла от удовольствия. – А посмотрите-ка, что я в этой давке успела ухватить! – Она с гордостью вытащила из-под кофты бумажник Виктора и бросила его Просперу. – Да не переживай ты так, может, мы теперь побольше узнаем об этом типе.

– Спасибо, – пробормотал Проспер и без долгих колебаний обшарил все отделения бумажника: несколько счетов из какого-то гриль-бара в Сан-Поло, чек из супермаркета, использованный билет во Дворец дожей. Все это он, просмотрев, бросал на пол. Пока в руках у него не оказалось удостоверение Виктора – карточка частного детектива. Проспер уставился на нее, и лицо его окаменело.

Оса заглянула ему через плечо.

– Значит, он и правда из этих, – проговорила она. – Шпик. Настоящий взаправдашний детектив.

Проспер кивнул. Вид у него был до того убитый, что Оса просто не знала, чем его утешить.

– Да ладно, брось, забудь пока что этого типа, ладно? – сказала она тихо и, нерешительно протянув руку, погладила Проспера по щеке. Но он, похоже, даже этого не заметил. И голову поднял, только когда Сципио к ним подошел.

– Что так невесело смотришь? – спросил Король воров, кладя руку ему на плечо. – Мы же от него улизнули. Давай-ка лучше посмотрим наконец, что там у нас в графском конверте, хорошо?

Проспер кивнул. И сунул бумажник Виктора себе в карман.

Конверт Сципио, разумеется, вскрывал собственно ручно. Он торжественно взрезал его своим перочинным ножиком, а остальные, сидя рядком в обветшалых зрительских креслах, молча за ним наблюдали.

– Моска, а где, кстати, наш голубь? – спросил Сципио, извлекая из конверта фотографию и сложенный вчетверо листок бумаги.

– Да все еще в корзинке сидит, – ответил Моска. – Но я покрошил ему туда немного хлеба. А теперь хватит на нервах играть. Прочти, что там написано.

Сципио улыбнулся, уронил пустой конверт на пол и неторопливо развернул листок.

– Дом, куда мне предстоит нанести визит, расположен на Кампо Санта-Маргарита, – объявил он. – Здесь только чертеж. Кого-нибудь это интересует?

– Да дай же сюда! – потребовала Оса, и Сципио протянул ей листок. Оса проглядела его мельком и передала Моске.

Сципио тем временем изучал фотографию из конверта. Но вид у него теперь был довольно обескураженный, словно он понять не может, что изображено на снимке.

– Что там? – Риччио в нетерпении вскочил со своего стула. – Ну скажи же, Сципио!

– Похоже вроде как на крыло, – пробормотал Сципио. – Или что это, по-вашему?

Фотографию пустили по рукам, и все смотрели на нее с таким же недоумением, как только что Король воров.

– Да, это крыло, – изрек наконец Проспер, повертев фотографию и вверх ногами, и боком. – И, похоже, деревянное, как граф и сказал.

Сципио забрал у него снимок и снова принялся рассматривать.

– Пять миллионов лир за отломанное деревянное крыло? – Моска недоверчиво покачал головой.

– Сколько-сколько? – спросили Оса и Риччио чуть ли не хором.

– Да это же целая куча денег, разве нет? – изумился Бо.

Проспер кивнул.

– Посмотри-ка еще в конверте, Сцип, – предложил он. – Может, там еще что завалялось, объяснение какое-нибудь?

Сципио согласно кивнул и поднял конверт. Он заглянул внутрь и действительно извлек маленькую карточку, убористо исписанную с обеих сторон.

– «Крыло на прилагаемом фото, – громко прочел Сципио, – составляет пару с крылом, которое я ищу. Они похожи, как два близнеца, только одно правое, а другое левое. Оба размером примерно семьдесят сантиметров в длину и тридцать в ширину. Белая краска, которой они были некогда покрыты, давно поблекла, а золото, которым были оправлены перья, вероятно, и на втором крыле облупилось почти без остатка, как и на первом. В корне крыла должны находиться два металлических крепежных стержня, примерно двух сантиметров в диаметре».

Сципио поднял голову. На лице его было написано неприкрытое разочарование. Видимо, он ни как не ожидал, что загадочный предмет, из-за которого голос таинственного графа дрожал от тоски, окажется всего-навсего какой-то старинной деревяшкой.

– Может, у графа один из этих дивных резных ангелов дома хранится, – предположила Оса. – Ну, знаете, вроде тех, что в больших церквах здесь стоят. Такой ангел – большая ценность, но, конечно, только с двумя крыльями, а этот, должно быть, когда-то одно крыло потерял.

– Ну, не знаю. – Моска, в сомнении покачивая головой, подошел к Сципио еще раз взглянуть на фото. – А что это там, в глубине? – спросил он. – Похоже на деревянного коня, только уж больно размыто.

Сципио тем временем перевернул карточку и задумчиво наморщил лоб.

– Погодите-ка, это еще не все. Слушайте: «Жилые помещения в Каза Спавенто расположены, как мне доложили, в основном на втором этаже. Где-то там, по всей видимости, и крыло должно храниться. Насчет сигнализации мне ничего не известно, но в доме могут быть собаки. И поторопитесь, друг мой! Я жду от Вас вестей, сгорая от нетерпения. Мою почтовую голубку кормите зерном и иногда давайте ей полетать по дому. София – существо очень дружелюбное и пре данное».

Сципио в задумчивости опустил карточку.

– София… красивое имя, – проговорил Бо и приник к корзинке, пытаясь разглядеть голубку.

– Да-да, только котят своих держи-ка от Софии подальше, – сказал Моска насмешливо. – А то они ее слопают и на красивое имя не посмотрят.

Бо глянул на него испуганно. Потом нагнулся, проверяя, не притаились ли котята под сиденьем, на котором стоит корзинка, и на всякий случай положил руку на плетеную крышку.

– Деревянный ангел! – Риччио поморщился от боли и полез пальцем в рот. У него часто болели зубы, но сегодня особенно сильно, просто мочи не было терпеть. – Да что там, даже не весь ангел, а только крыло. И чтобы это пять миллионов стоило?

Оса передернула плечами и чуть откинулась назад, чтобы чувствовать спиной звездный занавес.

– Ох, не нравится мне все это дело, – сказала она. – Вся эта таинственность, да еще Барбаросса тут замешан.

Сципио все еще разглядывал фотографию.

– Да вы бы послушали этого графа, – пробормотал он. – Он же на этом крыле просто помешан. Понимаете, не похоже, что для него это просто деньги, ну, какая-то ценность, которую он потом хочет продать… Нет. Тут что-то другое кроется. Куртка моя у тебя, Проп?

Проспер кивнул и бросил ему куртку. Сципио со вздохом влез в рукава, которые были ему явно длинноваты.

– Нате вот, – сказал он, протягивая Осе карточку, фотографию и чертеж. – Спрячьте понадежнее, лучше всего в наш денежный тайник. Мне пора. Три дня меня в городе не будет. До моего возвращения постарайтесь разведать всё про дом. Мы всё должны знать: кто когда входит и выходит, привычки жильцов, часто ли бывают гости, и бывает ли, чтобы в доме никого не было, как проще и незаметней в дом проникнуть и что там с собаками. Ну, да вы сами знаете, все как обычно. И еще, – тут он обернулся к Просперу, – ты, Проспер, и ты, Бо, в ближайшие дни выходите из обители как можно реже. Вообще-то я думаю, мы от этого шпика отделались, но никогда нельзя знать…

Сципио надвинул маску на лицо.

– Послушай, – сказал вдруг Риччио, заступая ему дорогу. – Почему бы нам не помочь тебе в этом деле? Я имею в виду – не просто разведывать, но и в самой краже… Почему бы тебе в этот раз не взять нас с собой? Мы… мы… – Риччио от волнения запинался, – мы же на стреме можем постоять да и краденое поднести. Это крыло наверняка тяжеленное, это тебе не сахарные щипчики, не цепочка или еще мелочовка какая-нибудь, ты его просто так в котомку свою не сунешь! Ну, что ты на это скажешь?

Сципио слушал его неподвижно, лицо скрыто под маской. И когда Риччио, уже закончив свою тираду, уставился на него в боязливом ожидании, он еще некоторое время молчал. Потом пожал плечами и сказал:

– Заметано.

Риччио от неожиданности настолько обалдел, что так и остался стоять с раскрытым ртом.

– Ну а почему нет, – продолжал Сципио. – Совершим налет вместе. Разумеется, только с теми, кто захочет. – И он бросил взгляд на Проспера, но тот молчал.

– Я, я пойду обязательно! – вскричал Бо, восторженно прыгая вокруг Сципио. – Я могу в такие щели пролезть, где вы застрянете, и ползаю я гораздо тише, чем вы, я…

– Хватит, Бо, прекрати! – Голос Проспера прозвучал так резко, что Бо испуганно вздрогнул и обернулся. – Я в этом не участвую, Сцип, – сказал Проспер. – Это не для меня. К тому же мне за братишкой надо присматривать. Надеюсь, ты это поймешь, ведь так?

Сципио кивнул.

– Понятно, – сказал он, но в тоне его слышалось легкое разочарование.

– Теперь об этом детективе, – продолжал Проспер сдавленным от волнения голосом. – Я нашел у него в бумажнике визитную карточку своей тети. Это доказывает, что он разыскивает Бо и меня. Имя его Риччио правильно сказал, его зовут Виктор Гец, он на той стороне, в Сан-Поло, живет.

– Ерунда. Он живет в отеле на Большом канале. – Бо стрельнул в старшего брата сердитым, обиженным взглядом. – И я обязательно пойду на дело, за этим крылом. Ты не можешь мне приказывать, ты мне не мама.

– Не говори глупости, Бо! – Оса подошла сзади и положила руки ему на плечи. – Проспер прав. Такая кража – довольно опасная вещь. Я тоже еще не знаю, буду ли я участвовать. Но почему ты решил, что этот сыщик живет в отеле на Большом канале?

– Он сам мне сказал! Отстань! – Бо сбросил с себя ее руки. Было видно, что он изо всех сил старается не разреветься. – Вы все гадкие, гадкие, гадкие!!!

Моска попробовал его пощекотать, но Бо в ответ больно ущипнул его за руку.

– Эй, послушай-ка! – Проспер озабоченно присел перед братишкой на корточки и повернул его к себе лицом. – Вы, похоже, много о чем успели побеседовать с этим типом. Ты, часом, больше ничего ему про нас не рассказал? Например, про нашу обитель?

Бо закусил нижнюю губу. Потом, не поднимая глаз, пробубнил:

– Нет. Что я, дурак, что ли?

Проспер облегченным взглядом обвел товарищей.

– Пойдем-ка, Бо, – сказала Оса, увлекая малыша за собой. – Поможешь мне макароны сварить. А то я проголодалась.

С обиженным лицом Бо поплелся за ней следом. Но сперва от всего сердца показал остающимся язык.

След

Три дня у Виктора болела голова. Но еще сильнее, гораздо сильнее, чем шишки и ссадины на голове, болела его уязвленная гордость. Дать себя провести какой-то шайке малолеток! Вспоминая об этом, он всякий раз скрежетал зубами. Карабинери оттащили его в участок, как гнусного преступника, как маньяка какого-нибудь, толкали, словами обзывали всякими, а когда он, вне себя от ярости, хотел сунуть им в рожи свое удостоверение детектива, выяснилось, что эти маленькие мерзавцы еще и бумажник у него стибрили.

Нет, все! Хватит! Больше никаких поблажек, никакого сочувствия! Кончено!

Покуда он лечил свои синяки и шишки, прикладывая к ним лед, покуда грел простуженную черепаху красным светом, он ни о чем другом думать не мог, кроме как о том, как же ему все-таки эту подлую банду изловить. Он постарался припомнить каждое слово из того, что говорил ему Бо, пока одно из слов, вдруг всплыв из глубин памяти, не грянуло в голове, словно церковный колокол. Кино!

«Мы живем в кино».

А что, если это все-таки правда? Что, если малыш вовсе не врал?

Полиции Виктор об этом выведанном у Бо странном месте жительства ни слова не сказал, хотя теперь, после того как выяснилось, что у Виктора исчез бумажник и что он не выдает себя за частного детектива, а действительно таковым является, полицейские этих маленьких разбойников тоже ищут.

«Ну уж нет, этих я буду брать сам, – размышлял он, сидя на ковре и ласково поглаживая черепашек по их прохладным морщинистым головкам. – Они у меня еще увидят, что я совсем не такой дурак, за которого они меня держат!»

Вот черт! Одна из черепах и вправду жутко чихает. Если он не ошибается, это Паула. Ветеринар уверял его, что заразить Ландо она не может. Так что парочка по-прежнему обитала вместе в картонной коробке, но теперь, когда ночи становились все холоднее, конечно, уже не на балконе, а в кабинете у Виктора, прямо под его письменным столом. Оно и хорошо, что не надо их разлучать, а то еще, чего доброго, помрут обе от тоски.

Значит, кино…

Что там этот Бо рассказывал? Что стульев нет и проектора тоже нет… Значит, это кинотеатр, который уже не действует. Ну конечно! Кинотеатр, который закрыт, брошен владельцем и пустует, потому что неизвестно, что с ним, пустующим, делать. А ведь в Венеции не так уж много кинотеатров. Виктор полистал телефонную книгу, взял справочник и за прошлый год и начал обзванивать все кинотеатры подряд, какие только сыскались, в том числе и самые отдаленные, за чертой го рода, в Лидо и в Бурано. Его, как правило, любезно спрашивали, хочет ли он заказать билеты, и только в одном, в «Фантазии», к телефону так никто и не подошел, а еще один почему-то был указан без адреса. Он «Стелла» назывался, то есть «Звезда», и значился только в прошлогодней телефонной книге.

«Ну вот, пожалуйте, «Стелла» и «Фантазия», две кандидатуры у нас уже есть!» – размышлял Виктор, разогревая себе вчерашний обед – рис с овощами. Потом свозил-таки сопливую черепаху еще раз к ветеринару, а на обратном пути заехал в «Фантазию», где никто не подходил к телефону.

Когда Виктор подъехал к кинотеатру, он как раз только что открылся – начинался первый дневной сеанс. Не сказать, чтобы зрители сюда валом валили, при Викторе билеты себе купили только двое детишек да еще влюбленная парочка, которая тут же скрылась во мраке зрительного зала. Виктор подошел к кассе и откашлялся.

– Поближе или подальше? – спросила кассирша, засовывая в рот свежую жевательную резинку. – Сидеть, говорю, где будете?

– Нигде, – ответил Виктор. – Я только хотел спросить, не знаете ли вы такой кинотеатр «Стелла»?

Кассирша накрашенными губками выдула из жвачки пузырь и дождалась, пока тот смачно лопнет.

– «Стелла»? Так он закрыт. Уже несколько месяцев.

Сердце радостно прыгнуло у Виктора в груди: вот оно!

– Как я и ожидал, – пробормотал он, самодовольной улыбкой отвечая на изумленный взгляд кассирши. – А вы случайно адреса не знаете? – Он поставил картонку с черепахой на прилавок возле окошка кассы.

Кассирша надула еще один пузырь, дала ему лопнуть и с любопытством воззрилась на картонку.

– Что там у вас?

– Простуженная черепаха, – ответил Виктор. – Но ей уже лучше. Так как насчет адреса?

– А взглянуть можно? – спросила кассирша.

Виктор со вздохом снял с коробки полотенце, которым укрывал черепаху от холода и сквозняков. Паула на секунду высунула свою морщинистую головку, испуганно заморгала и снова спряталась под панцирь.

– Какая милашка! – вздохнула кассирша и выбросила жвачку в мусорную корзинку. – Нет, адреса я не знаю. Но вы можете спросить у доктора Массимо. Он владелец нашего кинотеатра, и «Стелла» тоже ему принадлежала. Так что он, наверно, должен знать, где она находится, правда?

– Надо полагать. – Виктор достал записную книжку. – А где мне этого доктора Массимо найти?

– Фондамента Боллани, – лениво ответила кассирша и зевнула. – Номера я не помню, но вы просто ищите самый большой дом – и не ошибетесь. Он очень богатый человек, наш хозяин. Кинотеатры он держит просто так, забавы ради, но «Стеллу» тем не менее все-таки пришлось закрыть.

– Так-так, – пробормотал Виктор, снова аккуратно накрывая коробку с Паулой полотенцем. – Что ж, хорошо. Тогда я прямо сейчас нанесу этому доктору Массимо визит. Или, может, у вас случайно найдется номер его телефона?

Кассирша нацарапала номер на бумажке и протянула Виктору.

– Если будете звонить, скажите ему, что почти все билеты проданы, ладно? А то он, чего доброго, и «Фантазию» надумает прикрыть.

Виктор оглянулся на пустынную улицу перед кинотеатром.

– Просто не понимаю, о чем вы говорите. Очередь вон до самого угла, – сказал он и отправился на поиски ближайшей телефонной будки. Батарейка его сотового телефона уже опять села. Не надо было эту дрянь вообще покупать.

– Pronto![11]11
  Слушаю! (итал.)


[Закрыть] – сытым басом пропела трубка, когда Виктор нашел наконец работающий автомат и набрал номер.

– Я говорю с доктором Массимо, владельцем бывшего кинотеатра «Стелла»? – спросил Виктор. Паула зашуршала в коробке, словно надумала вдруг выбраться из своей картонной неволи.

– Совершенно верно, – ответил доктор Массимо. – Что, хотели бы купить? Тогда заходите. Фондамента Боллани, двести тридцать три. Я еще примерно полчаса буду дома.

И в ту же секунду в ухе у Виктора щелкнуло. Он недоуменно уставился на трубку. «Какой, однако, скорый!» – подумал он, выбираясь с картонкой в руках из телефонной будки. Всего полчаса, а до ближайшей остановки вапоретто далеко. Остается только одно – бежать на своих двоих, как бы они ни болели.

Дом доктора Массимо на улице Фондамента Боллани оказался не только самым большим, но и самым красивым. Колонны, облагородившие его фасад, напоминали стебли каменных цветов, резные перила балконов, казалось, сотканы из мраморного кружева, а кованые решетки на окнах первого этажа и перед порталом входа кичились узорами из листьев и цветков, словно сплести такое из железа легче легкого.

Впустившая Виктора служанка провела его сквозь строй колонн во внутренний двор, откуда изысканным порывом взлетала на второй этаж парадная лестница. Девушка так легко взбежала по широким ступеням, что у Виктора почти не было времени полюбоваться на всю эту красоту. А когда он все же на миг облокотился на перила, чтобы бросить взгляд на чашу фонтана во дворе, его провожатая нетерпеливо оглянулась.

– Доктор Массимо может уделить вам только десять минут, – заметила она язвительно.

Виктор не удержался от ответной колкости:

– Куда же это доктор так торопится?

Девушка обдала его таким взором, словно он осмелился поинтересоваться цветом кальсон док тора Массимо. И Виктор счел за благо последовать за ней, стараясь не потерять ее из виду и, чего доброго, не заблудиться в этом нескончаемом лабиринте коридоров, залов и дверей.

«Экие церемонии, и все из-за какого-то несчастного адреса, – с раздражением подумал он. – Надо было просто еще раз позвонить».

Наконец, когда он уже совсем запыхался, а Паула в своей картонке наверняка испытывала первые приступы морской болезни, девушка остановилась перед какой-то дверью, предназначенной, казалось, для великанов, и почтительно постучала.

– Да-да, войдите! – раздался все тот же полнозвучный голос, который так удивил Виктора по телефону.

В кабинете, который размерами превосходил всю квартирку Виктора, за необъятным письменным столом восседал доктор Массимо, устремив на посетителя холодный и пристальный взгляд.

Виктор стушевался. Он понимал, что в этом роскошном помещении он выглядит смешно с нелепой картонкой под мышкой и в башмаках, для которых многие месяцы сыщицкой беготни, увы, не прошли бесследно. К тому же в комнатах с такими высокими потолками у него всегда возникало неприятное чувство, будто весь он съеживается.

– Добрый день, господин доктор, – сказал он. – Я – Виктор Гец. Мы только что с вами по телефону говорили. Вы, к сожалению, слишком быстро положили трубку, и я не успел вам объяснить суть дела. Я не для того пришел, чтобы купить у вас старый кинотеатр, а…

Продолжить он не успел, потому что за спиной у него отворилась дверь.

– Папа, – произнес мальчишеский голос, – по-моему, кошка заболела.

– Сципио! – Лицо доктора Массимо побагровело от досады. – Ты же видишь, у меня посетитель. Сколько раз повторять тебе, чтобы ты не смел входить без стука. А если бы это уже были господа из Рима? Как это будет выглядеть: мой сын врывается на важное совещание из-за какой-то больной кошки!

Виктор обернулся и встретился взглядом с парой испуганных черных глаз.

– Но кошке и правда нездоровится, – пробормотал сын доктора Массимо, поспешно опуская голову, но уж его-то Виктор тотчас же узнал. Правда, волосы у него были собраны теперь в строгую косичку, а черные глаза глядели вовсе не так самоуверенно, как при их недавней короткой встрече, но это, несомненно, был он: тот самый мальчишка, который помог Бо и Просперу улизнуть, тот самый, что с невинным видом спрашивал у Виктора, который час, а потом вместе с друзьями подстроил ему такую подлую, такую коварную ловушку.

Вот уж действительно жизнь полна неожиданностей.

– Больна она, вероятно, оттого, что у нее маленькие котята, – сказал доктор Массимо равнодушным, скучающим голосом. – Не стоит из-за этого тратиться на ветеринара. Если эта подохнет, получишь новую. – И, не обращая больше на сына внимания, доктор снова повернулся к Виктору. – Продолжайте, синьор…

– Гец, – повторил Виктор, чувствуя, что Сципио, словно окаменев, все еще стоит у него за спиной. – Так вот, как уже было сказано, я вовсе не намерен покупать «Стеллу». – Краем глаза он успел заметить, как вздрогнул мальчишка при упоминании кинотеатра. – Просто я пишу статью о кинотеатрах города, хотел бы и «Стеллу» упомянуть, вот и прошу вашего разрешения там побывать.

– Интересно, – заметил доктор, бросая взгляд в сторону окна, где внизу к причалу как раз подруливала моторная лодка – венецианское такси. – Извините, по-моему, приехали мои гости из Рима. Разумеется, я разрешаю вам посетить «Стеллу». Она находится на Калле дель Парадизо. Напишите, что это позор для города: такой хороший кинотеатр – и пришлось закрыть. Судя по всему, здесь вообще ценят только то, что туристов интересует.

– А почему его закрыли? – спросил Виктор.

Сципио все еще стоял у двери и с испуганным лицом прислушивался к разговору отца с Вик тором.

– Эксперт с большой земли посчитал, видите ли, что здание обветшало! – Доктор Массимо вылез из-за стола, подошел к шкафчику с многочисленными ящиками, один из которых он и выдвинул. – «Обветшало»! А вся Венеция что, не обветшала? – желчно изрек он. – От меня потребовали произвести такой ремонт, что никаких денег не хватит. Это стоило бы целое состояние! Да где же ключ-то? Управляющий еще пару месяцев назад мне его принес. – Он в нетерпении продолжал обшаривать ящик. – Сципио, подойди, помоги мне искать, раз уж ты тут стоишь.

У Виктора сложилось впечатление, что Сципио, напротив, как раз собрался незаметно улизнуть. Он даже дверную ручку уже нажал, но теперь, когда господин доктор его позвал, он с бледным лицом проскользнул мимо Виктора и нерешительно подошел к отцу.

– Дотторе! – В дверь просунулась голова служанки. – Ваши гости из Рима ждут. Примете господ в библиотеке или прикажете сюда их вести?

– Я приду в библиотеку, – властно отозвался доктор Массимо. – Сципио, возьмешь у господина Геца расписку за ключ. Уж с этим-то ты, надеюсь, справишься? Ключ по ярлычку узнаешь, на нем «Стелла» написано.

– Да знаю, – буркнул мальчишка, не поднимая на отца глаз.

– Пришлете мне копию статьи, когда она появится, – бросил на ходу доктор, устремляясь мимо Виктора к двери.