Текст книги "Игрушки для хороших парней"

XVI

ДЕЖУРСТВО ПРОХОДИЛО по строго очерченной схеме: «едем – останавливаемся – заходим – спрашиваем – выходим – садимся в машину – едем». И так несколько дней подряд.

На первом дежурстве Эрик, сидевший за рулем автомобиля 2424, ругал на чем свет стоит автоматическую коробку передач полицейского «форда» и на рефлексе все старался переключить скорость.

– Да чтоб я еще хоть раз поехал на драном «автомате»! – кипятился он и проваливался ногой в пространство, пытаясь найти педаль сцепления там, где ее не было и в помине. – Ну, черт, либо я ее, либо она меня!

– Никогда не сдавайся, да? Слушай, давай лучше я сяду за руль, – Роделло опасался, как бы напарник не выдолбил ногой в полу дырку.

Купер упрямо мотал головой и продолжал бушевать, честя того, кто придумал автоматические коробки передач.

Район им достался не самый благополучный. Патрульные, прекрасно знавшие свой ежедневный контингент, не преминули сразу же об этом сообщить. Причем сделали это с плохо скрываемым злорадством. А перед первым дежурством и вовсе пожелали самых ярких и незабываемых встреч.

Улица (или как ее еще называли – «земля») встретила федералов шквалом впечатлений. Все самые видные проститутки района внезапно оказались (вероятно, не без помощи все тех же патрульных) на своих точках и, едва стоило притормозить перед очередным баром, как местные ночные бабочки тут же слетались на блеск «люстры» даже если эта «люстра» и была погашена.

– Ой, какие мальчики красивые! – щебет девиц был как под копирку. – Вы новенькие, да? Добро пожаловать в наш район!

И периодически открытое окно со стороны Роделло заслоняло собой декольте одно другого краше и глубже.

– Прям, хит-парад уличной женской красоты, – веселился Купер под проклятия, которые напарник щедро посылал патрульным. – Лэс, и все только в твое окошко! Все только для тебя!

– Заткнись, а? – шипел тот в ответ и делал вид, что не замечает сменяющихся перед самым носом разнообразных бюстов. – В конце концов, это ты у нас холостой и неженатый! Давай ты сюда сядешь, а я – за руль.

– Не-не, куда мне, – тут же отказался Эрик. – Я застенчивый, я девушек стесняюсь. А ты весь из себя такой обаятельный, с дырками в щеках.

– Это не дырки, это ямочки! – кипятился Роделло.

Затем последовали несколько вызовов, требовавших проверки, и неожиданная встреча с человеком, вообразившим себя национальным кулинарным символом.

Человек, облаченный только в носки и трусы, бежал навстречу их «луноходу» и радостно орал по-испански:

– ¡ Yo soy una rosquilla!

– Что он говорит? – посмотрел на напарника Роделло.

– Утверждает, что он пончик, – останавливая машину, перевел Эрик.

– ¡Recién horneada! – человек, раскинув руки, шлепнулся голым животом прямо на черный капот автомобиля, и Купер внес поправку:

– Свежеиспеченный пончик.

Открывая дверь, он признался:

– А я и не подозревал, что на «земле» так весело.

– ¡Yo soy invisible! ¡Este es mi estufa! – он возил руками по капоту и пытался обнять машину.

– Сэр! – воззвал к нему Лэсли. – Отойдите от машины! Эрик, ради Бога, что он несет?

– Теперь он невидимый и наша машина – это его печка, – сообщил Купер, сохраняя полное хладнокровие. – ¡Señor, aléjese del auto, por favor!88
  – Сеньор, слезьте с машины, пожалуйста! (исп.)


[Закрыть]

– ¡Nací aquí!99
  – Я родился здесь! (исп.)


[Закрыть]

– ¿Dónde, señor? en nuestro auto?1010
  – Где, сеньор? В нашей машине? (исп.)


[Закрыть]

– ¡Sí, aquí! ¡Aquí!1111
  – Да, здесь! Здесь! (исп.)


[Закрыть] – «пончик» энергично похлопал ладонью по черному, нагретому на солнце железу и вдруг озадаченно посмотрел на Эрика:

– ¿Chico, por qué me ves?1212
  – Парень, почему ты меня видишь? (исп.)


[Закрыть]

– Porque tengo los ojos,1313
  – Потому что у меня глаза есть. (исп.)


[Закрыть] – пожал плечами Купер, заламывая невидимому «пончику» руки за спину. Роделло же с радостью защелкнул на запястьях городского сумасшедшего наручники.

Первые несколько дней ровным счетом ничего не дали. Спецкоманда переходила из бара в бар, детективы и федералы прочесывали дискотеки, ночные клубы и прочие злачные места. Виски везде попадался всякий разный, – за исключением бутылок «Johnny Walker» с синей этикеткой.

Напарники до сего момента и не подозревали, что в Хай-Корде так много различных кафе, баров и забегаловок, где продают спиртное. Бармены тоже были разными и каждый на вопрос о «Johnny Walker» с синей этикеткой, реагировали по-своему. Одни говорили, что им и красного хватает, другие к красному добавляли черный, и этим в целом их знания ограничивались. Федералам попался только один просвещенный мастер смешивать коктейли. Он сделал большие глаза и, широко расставив руки, уперся ими в гладкую отполированную посетителями стойку.

– Вы что? – навис он над напарниками. – Вы вообще, ребята, понимаете, о каком виски спрашиваете? Да это же…

Ребята понимали, но остановить поток слов, лившихся из бармена, было невозможно. Он на самом деле оказался просвещенным и прочитал благодарным, как ему показалось, слушателям целую лекцию о виски. Под конец у Лэса в голове перемешались ирландские, шотландские и американские названия: «Black&White», «Glenfiddich», «Old Bushmills», «Jim Beam»… Ища спасения и поддержки, он перевел взгляд на друга и в душе возмутился: «А этот ничего, сидит и слушает! И глазом не моргнет…»

В итоге этих переходов из одного питейного заведения в другое, Роделло самому уже который день хотелось пропустить стаканчик, а Эрик казенными ботинками все же натер себе мозоль. Он еле доковылял до машины, сел и стал развязывать шнурки.

– Все, с меня хватит, – заявил он, надевая удобные кеды. – Полиция не только нормальных машин достать не может, но и обуви.

– «Нормальные» это на механике? – уточнил Роделло. – Боюсь, народ сочтет тебя за сумасшедшего. И за такие идеи сожжет на костре.

– На костре? – переспросил Купер. – Руки прочь от бесценного опыта наших европейских предков. Дружок, жечь, если только, конечно, не напалмом и не вьетнамские джунгли, это не по-американски! Меня повесят. Линчевать – вот это по-нашему.

Потопав ногами, он без зазрения совести отправил ботинки в багажник, сел за руль и захлопнул дверцу. Лэсли посмотрел на нахальные белые носки кедов, потом на форму, уловил несоответствие одного по отношению к другому и заметил:

– Нарушаешь устав. Кто-нибудь придерется еще, что одет не по правилам…

– Честно говоря, моя дорогая, мне наплевать, – отозвался Купер легендарной фразой Ретта Батлера1414
  Купер цитирует «Унесенные ветром», М. Митчелл (Margaret Mitchell, «Gone with the Wind»)


[Закрыть] и, заведя двигатель, вдруг указал на стоявшую неподалеку машину: – Гляди, Лэс, парковка у пожарного гидранта. Не желаете выписать штрафец, офицер Роделло?

– Еще спрашиваешь! – естественно офицер Роделло пожелал наказать того, кто не чтит закон.

– А мы, кстати, можем это сделать?.. – вдруг озадачился Эрик. – Или надо парковщиков вызывать? А, да, можем, шеф же говорил. Коды все эти еще зубрили и вспоминали… У тебя квитанции-то есть?

– Какие-то есть, – Лэс хлопнул блокнотом квитанций по ладони. – Ну вот, смотри…

Напарники, голова к голове, стали разглядывать все графы для заполнения.

– Вот… Номер машины… Имя владельца… – Роделло пальцем подчеркивал надписи.

– Не, сидим, как два идиота, рассматриваем квитанции словно они иероглифами написаны. Тебе что, никогда штрафов не выписывали?

– А тебе? – тут же покосился на напарника Лэс.

– Выписывали как-то пару раз. За скорость. А потом я решил, что больше платить не буду, и стал агентом ФБР.

Роделло уставился на Эрика, не зная, как реагировать на это неожиданное заявление. Черт его разберет, этого Купера, с его чувством юмора…

– Хм… Ладно… – он счел наиболее разумным вернуться к квитанциям. – Пункт нарушенных правил…

– А ты их знаешь, кстати? – Эрик приподнял бровь. – Я вот, лично, нет. Я и правил-то толком не знаю… – он пожал плечами. – Езжу как-то… как Бог на душу положит. Глянь там, в «бардачке», может, валяются правила со всеми пунктами.

Лэсли хмыкнул и потянулся к «бардачку» больше из хохмы, чем серьезно, ибо был уверен, что дорожные полицейские уж точно знают свод правил и в подсказках не нуждаются.

К его огромному удивление в «бардачке», обложкой вниз, действительно лежала книга ПДД – название на черном торце было набрано белыми буквами.

– О, гляди! – обрадовался Эрик. – Они все же тоже не знают!

– Слушай… ну это даже как-то подрывает мою веру в человечество… – отозвался Лэсли и, вытянув книгу из «бардачка», перевернул ее обложкой вверх.

Поверх длинного названия был приклеен ярко-салатовый листок с надписью от руки – «Нашим федеральным братьям».

– Не, ну не уроды, а? – Роделло возмущенно повернул томик запиской к напарнику.

Однако тот, одобрительно рассмеявшись, возмущения не разделил:

– Смотри-ка, у патрульных, оказывается, тоже есть чувство юмора!

Выбравшись из машины, Лэс неторопливо, вразвалочку, подошел к не по закону припаркованному автомобилю и окинул его взглядом критика. Собственно, правила нарушила не машина, а ее болван хозяин, но это уже неважно. Лэсли выписал квитанцию и, щелкнув «дворником», прижал ее к лобовому стеклу «БМВ» последней модели. Вот так, перед законом все равны. Хотя и не всегда и не очень часто.

А еще было бы прекрасно, чтобы тут чего-нибудь загорелось, прилетели бы пожарные (а они с такими вот не церемонятся!) и, рассадив к черту в машине стекло, протащили бы через салон «рукав». Хозяин баварской красавицы быстро бы научился правильно парковаться.

Но, к сожалению, рядом, как на зло, ничего и не думало гореть.

Едва Лэс сел на свое место, как затрещала рация, и диспетчер бросила клич:

– Внимание всем экипажам! Ограбление ювелирного магазина на углу Мэйн-стрит и Фридом авеню. Приметы грабителя: женщина, белая, 25—30 лет, одета в джинсы, зеленую рубашку и такого же цвета безрукавку. Бегом движется по направлению к Оушн-роуд. Вооружена предметом похожим на пистолет.

Напарники заметно оживились, почувствовав себя в своей тарелке. Интуиция подсказала обоим, что скоро будет весело. Эрик схватил рацию, но Роделло отобрал ее у него и вцепился в ручку двери – напарник стартовал с визгом казенной резины:

– Центральная, это двадцать четвертый! Вызов принял. Мы недалеко от перекрестка Фридом авеню и Оушн-роуд.

– Вас поняли, двадцать четвертый. Код три, включите сирену, – сказала диспетчер, и рация умолкла.

– Включили, включили… – под завывающие звуки «люстры», Эрик, почти не глядя по сторонам, гнал машину вперед – ситуацию с перекрестками должен контролировать напарник.

– Право – чисто! – Лэс, крутя головой, четко сек любое движение. – Лево – чисто! Вон она! Вижу ее на три часа! – вдруг крикнул он и на всякий случай указал рукой, отцепившись предварительно от ручки двери. Так быстро ездить ему приходилось всего второй раз в жизни.

Светофор моргнул красным глазом прямо у них перед носом, но федералы, полностью проигнорировав правила и инструкции, даже не удостоили его вниманием. «Форд» вылетел на перекресток и заложил лихой поворот перед потоком тронувшихся уже машин. Водитель ехавшего впереди «бьюика» едва успел найти педаль тормоза, чтобы не врезаться в заднее левое крыло черно-белого автомобиля с изображенным на дверях полицейским значком и надписью «Полиция Хай-Корда».

Эрик быстро оглянулся:

– Касания не было? Не было, – констатировал он, ловко выкручивая руль и выравнивая машину. – Ползают тут всякие идиоты глухие. Ра-бо-тать мешают.

Но для водителя «бьюика» это все же был неудачный день, потому что вслед за ним ехал какой-то тип с более замедленной реакцией. Его запыленный рыдван с размаху врезался в резко затормозивший впереди «бьюик». Оба горе-водилы повыскакивали из своих автомобилей, и «рыдван» подскочил к «бьюику»:

– Ты, урод слепошарый, глаза, что ли, дома забыл?!

– Заткнись, придурок! Я только что из сервиса! – пнул тот колесо машины.

Дама в зеленой рубашке бежала, не оглядываясь, вдоль блестящих витрин Оушн-роуд. Она слышала у себя за спиной вой полицейской сирены, и это только подгоняло ее. В одной руке она держала пакет с украденными драгоценностями, а в другой – предмет и на самом деле сильно смахивавший на пистолет. Люди испуганно шарахались от нее в сторону.

Сирена надрывно и оглушающе выла уже совсем близко, и вдруг на ее фоне зазвучал голос, усиленный при помощи мегафона:

– Милая дама в зеленой рубашке с предметом похожим на ствол… э-э-э… извините, пистолет. Вы превышаете скорость движения пешеходов. Примите-ка вправо и тормозните у обочины.

Дама не последовала указанию, а только побежала еще быстрей, выискивая какой-нибудь закоулок, куда можно было бы свернуть и отделаться таким образом от копов.

– Леди, это полиция говорит, – не успокаивался голос. – Мы тут, рядом, чуть позади вас. На машине за вами угнаться не можем. Будьте любезны, приостановитесь, обернитесь и помашите нам ручкой, в знак того, что вы нас слышите.

Дама на этот раз полностью выполнила из указанного два первых пункта, а третий лишь наполовину – она не помахала ручкой, а сделала ею неприличный жест.

– Да пошел ты! – яростно крикнула она.

– Гляди, Лэс, налицо оскорбление чести офицера полиции! – Куперу было весело.

– Что ты ржешь, офицер? Она нас послала!

– Не нас, офицер, а меня!

Из-за поворота показался еще один полицейский автомобиль и, поморгав фарами, подключился к погоне, пристроившись в хвост «форду» напарников.

– Это же наши! – воскликнул Роделло. – Холт с Мендозой!

– Ага, а вон тоже наши, – кивнул Эрик на пару черно-белых машин, перекрывших дорогу перед самым носом беглянки. – Только временно.

Дама не растерялась и резко свернула с Оушн-роуд на какую-то ответвлявшуюся от нее улицу. Прижимая к себе пакет, она на бегу оглянулась. «Форд» занесло на повороте, однако, взвизгнув колесами, он благополучно в него вписался. Сирена, ворвавшись в тишину улицы, вспугнула из-под крыши дома стаю голубей. Дама оглянулась. Нет, так от них не отвяжешься. Там, где широко, они всегда проедут… Беглянка бросилась в узкий проход между домами.

– Тормози! – рявкнул Роделло, открывая на ходу дверцу.

Купер вдавил педаль тормоза в пол, и напарники выскочили из машины.

– Лэс, заходи с другого края! – Эрик неопределенно махнул рукой и побежал вслед за любительницей дорогих украшений.

Ее зеленая рубашка мелькала впереди, однако он легко стал нагонять женщину.

Она, хоть и не сдавалась, устала, и с каждым шагом бежать ей становилось все тяжелей. Ноги уже едва слушались ее, но остановиться нельзя. Если она сделает это, то тут же окажется в руках легавых. А она рисковала не ради этого…

– Да чтоб тебя… – бросила беглянка дикий взгляд на догонявшего ее копа.

Она споткнулась, но не упала и не выронила драгоценностей, а только постаралась бежать еще быстрей. Так быстро, будто у нее есть крылья, словно она летит… Как, обгоняя на стадионе секунды, бегала раньше.

– Милая леди… – Эрик умудрялся говорить, не сбавляя оборотов, – я горю желанием… с вами… познакомиться… Прямо сейчас…

– Отцепись от меня! – она на ходу дернула высокий круглый мусорный бак и опрокинула его под ноги федералу.

Перепрыгивать через него не хотелось. Купер сместился в сторону, и бак, разбрасывая бумагу и набитые чем-то пакеты, прокатился мимо. Так, хорошо. Стволом не пользуется. Значит, нет его вовсе либо он не настоящий.

И пакет не скидывает. Забыла? Испугалась? Впервые на дело пошла?

– Дело в том… что вы меня… сразили наповал… без единого выстрела… – теперь он был совсем близко и, что называется, наступал ей на пятки.

Вдруг она подняла руку и высоким голосом, едва не плача, крикнула:

– Ладно, я останавливаюсь! Только не подходи! Не подходи!

Теперь главное – усыпить его бдительность, заговорить зубы, прикинуться, что собираешься сдаваться, а потом быстро и неожиданно ускользнуть от него в проход между стенами домов. Она резко обернулась и с вызовом посмотрела на копа, тяжело дыша после беготни.

– Ну вы и бегаете, милая леди, – Эрик, сохраняя дистанцию, перевел дыхание. А куда Роделло делся? Заблудился, что ли? Или провалился куда? – Фу, черт… Наверно, спортсменка, а? Только честно…

– Было дело, – воинственно вскинув голову, ответила она и сунула пакет под рубашку.

Точно дурочка неопытная.

– То-то и чувствуется, – дыхание постепенно входило в норму. – Ну что, давай знакомиться?

Она отступила на шаг и убрала упавшие на глаза темные, на вид не слишком чистые волосы. Купер тоже сделал шаг. По-хорошему надо бы взять ее на мушку, уложить аккуратно мордочкой в остатки разбитого асфальта и добавить к ее коллекции драгоценностей парочку «браслетов». Всего и делов-то!

– Отвали, урод! – разговаривать дама умела, похоже, исключительно на повышенных тонах.

– Ну какой же я урод? – федерал одарил ее чарующей улыбкой. – Конечно, не голливудский классический красавчик типа вечно молодого Тома Круза, и, тем не менее, жаловаться не могу. Так что давай все-таки познакомимся. Я – Купер…

– Ненавижу! – завопила она и, бросившись в сторону, в мгновение ока исчезла за стеной дома.

Эрик ринулся за ней и, завернув за угол, растянулся бы на земле, но успел вовремя затормозить. Его взору открылась занимательная картина. Прямо перед федералом лежал Лэс, под которым на асфальте барахталась беглянка. Пытаясь выбраться из-под навалившегося на нее копа, она колотила его кулаком и игрушечным пластмассовым пистолетом, а он старался схватить ее за руки.

– …а человек, в чьих объятиях вы сейчас находитесь, мой напарник Роделло, тоже вроде неплохой парень, – договорил Эрик начатую фразу. – Я смотрю, вы любите украшения, поэтому с удовольствием подарю вам пару браслетов, – он достал наручники и защелкнул их у нее на запястьях. Теперь руки дамы обвивали Лэсли шею. – Вот так. Лэс, ты ей там права зачитай. Ты к ней все же гораздо ближе.

Купер выпрямился, посмотрел на них и вдруг захохотал. Так смешно ему уже давно не было. Веселье было бурным – аж до боли в животе и судорогах в челюсти.

Роделло, глянув на согнувшегося в три погибели напарника, вытянул голову из-под рук присмиревшей пленницы и сполз с нее. Поднялся с земли и досадно-грубо дернул ее за локоть:

– Вставай! Разлеглась тут…

Эрик, вроде уже начавший успокаиваться, посмотрел на него и захохотал с новой силой. Он указал на запыхавшегося Роделло пальцем и между двумя приступами смеха произнес:

– Лэс, не иначе как ты ее ждал… приготовился уже… даже рубашечку расстегнуть успел… Не зря, значит, девочки старались, бюсты тебе в окошко пихали!

И, снова согнувшись пополам, шатаясь, отполз по стеночке в сторону. У Лэса возникло почти непреодолимое желание врезать напарнику по шее дубинкой.

– Ха-ха-ха, – скорчив гримасу, передразнил он и стал застегивать пуговицы на рубашке. – Очень смешно. Пошли, – толкнул он арестованную и повел ее к машине, одновременно зачитывая ей ее права.

Навстречу ему бежали Луис и Вик. Увидев Лэса, они остановились и в один голос спросили:

– Взяли?

А потом так же синхронно похвалили:

– Ну молодцы!

Холт глянул поверх плеча Роделло на заходившегося от хохота Эрика:

– А что это с ним?

– Откуда я знаю? На солнце, наверно, перегрелся, – бросил Лэс, а беглянка усмехнулась.

Роделло усадил ее на заднее сиденье, сам забрался на переднее и выключил надрывавшуюся сирену. Из окон домов выглядывали и чуть ли не вываливались наружу любопытные зеваки. После того, как сирена смолкла, они поглазели еще несколько минут, поняли, что больше ничего интересного не будет, и незаметно исчезли.

В машину вернулся Купер и, сев за руль, глянул в зеркало заднего вида на пленницу. Она смотрела в окно и делала вид, будто ничего не произошло.

– Ну, прекрасная незнакомка, как тебя хоть зовут? – спросил он, разворачивая машину.

– Бонни, фараон проклятый.

– Наверно, и Клайд имеется, а?

– Не твое дело, – отрезала она.

– Лэс, ты чего, дуешься, что ли? – перевел он взгляд на напарника. – Не дуйся. Что естественно – то небезобразно. Честно, ты бы тоже хохотал, увидь ты себя со стороны… Что ты, в самом деле, как в детском саду.

– Я, между прочим, действительно ее ждал! – воскликнул Роделло. – Пока ты там с ней базары разводил, я стоял и ждал, когда она в мою сторону рванет! И вообще, сам ты лучше, что ли? На всю улицу: «Милая дама, в зеленой рубашке с предметом похожим на ствол…» Тоже мне. Приколы нашего городка!

Эрик не успел ничего ответить – с улицы, примыкавшей к Оушн-роуд, вылетел желтый кабриолет и, не сбавляя скорости, стал стремительно удаляться от «форда».

– Превышение скорости. Всегда мечтал кого-нибудь оштрафовать, – Купер включил сирену и пустился вдогонку за кабриолетом.

Сидевшая за рулем яркого автомобиля привлекательная леди, заслышав вой, опустила солнечные очки на кончик носа и посмотрела в зеркало. Естественно, полиция. В такие моменты верх наивности полагать, что это «скорая» спешит по вызову. И уж тем более это не пожарные. Она вздохнула, притормозила у бордюра и вернула очки на переносицу. Поправив легкую шаль на шее, дама стала ждать, нетерпеливо барабаня по рулю пальцами с аккуратно накрашенными ногтями.

Полицейская машина остановилась чуть позади, и сирена смолкла. Она наблюдала за происходящим в зеркало. Надевая на ходу шляпу, из автомобиля выбрался патрульный. Следом распахнулась вторая дверца, и появился его напарник. С зеркала заднего вида она перевела глаза на боковое левое. Второй просто страхует первого. Разговоры всегда ведет тот, что слева. Именно ему все внимание.

Первое, что отразилось в зеркале, была пара черных кед с белыми носами. Это удивило даму настолько, что она обернулась и посмотрела на приближавшегося полицейского. Молодой, скуластый и… невероятно серьезный. Как раз ее контингент – такие всегда узнают милую леди за рулем и отпускают, не оштрафовав. Еще и автограф просят.

Патрульный, опустив ладонь на рукоятку пистолета, подошел к машине, и луч солнца, блеснув, отразился от значка, приколотого к рубашке.

– Офицер, я что-то сделала не так? – она улыбнулась. Эта ослепительная улыбка действовала безотказно и была ее визитной карточкой.

– Да, мэм, – кивнул он и положил руки на пояс. – Вы куда-то торопитесь?

– Исключительно на съемки, офицер!

– Что снимаем?

– Кино, офицер, – она приспустила очки и стрельнула глазками. – С хорошим режиссером, с прекрасными актерами…

– Наверно, амуры, бонжуры, тужуры?

В его интонациях она уловила вопрос, но что именно он спрашивает, она не поняла.

– Простите?.. – похлопала она ресницами.

– Про любовь кино? – перевел он невозмутимым тоном.

– Да, офицер! – оживилась она. – К сожалению, я уже опаздываю на целых два часа.

– Опоздание в стиле Мерлин Монро? – в голосе патрульного промелькнули вежливо-ироничные интонации. – Ваши права, техпаспорт и страховку будьте добры.

– Я слишком быстро ехала, офицер? – дама, порывшись в крохотной сумочке, извлекла из нее документы, протянула ему и кокетливо склонила голову к плечу.

– Нет, мэм, – он глянул на номер «корочек» и, открыв блокнот со штрафными квитанциями, щелкнул кнопкой ручки. – Вы слишком низко летели.

Пока он спокойно выписывал штраф, она смотрела на него с застывшей на лице улыбкой и почему-то чувствовала себя круглой дурой. Патрульный попросил подписать протокол, потом положил квитанцию и права с техпаспортом на панель к лобовому стеклу и коснулся пальцами полей шляпы:

– Счастливого пути, мэм. Не нарушайте больше.

Роделло, наблюдавший за всем этим с каменным выражением лица, тоже на всякий случай попрощался, хотя и не был уверен, что она его вообще заметила.

– Ты чего у нее автограф не попросил? – обрушился он на сослуживца, оказавшись в салоне машины.

– Как же не попросил? – удивился Эрик. – Вот он, на штрафной квитанции. И ее попросил, и свой ей оставил. Вот, наконец, сбылась мечта идиота!

– Но это же эта! Актриса, черт… – Лэс защелкал пальцами, вспоминая имя. – Черт, из головы вылетело!

– Не удивительно, что вылетело. На вот, в квитанции прочитай. Играет она все равно паршиво. Пластика деревянная, эмоции – на уровне мороженой рыбы. Чем она, после этого, лучше любого смертного? Верно, Бонни, я говорю?

Купер подмигнул задержанной, но она ничего не ответила. Однако всю оставшуюся до участка дорогу не спускала с него пытливого взгляда. Его поступок почему-то произвел на нее впечатление.

В 38-ом отделении, предварительно изъяв сверток с драгоценностями, ее заставили вывернуть все карманы. Губная помада, мелочь, которая только и сгодится, чтобы купить спичек… Пара каких-то булавок…

– Все… – сказала она, надеясь, что ее не будут обыскивать.

Однако она не к тем попала. Копы знали о всех карманах безрукавки, в том числе и о внутренних. Оттуда они извлекли портсигар, имитировавший серебряный, и Роделло открыл его. Открыл и присвистнул.

– А вот это уже посерьезней драгоценностей, хотя и их было достаточно, – помахал он в воздухе пакетиком с белым порошком. – На что это похоже?

– По-моему, на героин, – Эрик обнаружил в портсигаре еще пару шприцев и жгут, лежавшие поверх каких-то этикеток. – Сколько там доз, а?

– Это не мое! – взвизгнула Бонни. – Не для меня!

– Ну… это проверить легче, чем с двух шагов из рогатки в самолет попасть, – Купер схватил ее за руку и вздернул кверху рукав рубашки. Все вены были покрыты следами от инъекций. – Нехорошо. Нехорошо врать, милая. Ладно, а это что за бумажки?

– Этикетки. Коллекция, – она вырвала пальцы из его ладони. – Раньше фантики от конфет собирала, а теперь вот… Что, и за это срок полагается?

– Может, и полагается, – он стал просматривать этикетки и передавать их по одной Роделло. – Странная коллекция для женщины… Хотя… чего только в жизни не бывает… И, как говорится, пристрастие к коллекционированию есть первейшая степень умственного расстройства.

– Больно башковитый, как погляжу, – обиделась она.

– Это не я. Это О-но-ре де Баль-зак. Все претензии к нему. Оп-па, а это уже интересней Бальзака. Лэс, глянь.

Роделло поднял голову и увидел в руке Купера синюю этикетку от «Johnny Walker».