Текст книги "Королевская битва"

– Нет, Ютака. – Синдзи немного помолчал, а затем покачал головой. – Совсем не смешно.

Взглянув еще раз на Ютаку, Синдзи поднял голову и посмотрел на ветви у них над головами. Этот эмоциональный выплеск Ютаки его не удивил, хотя такое поведение было вовсе несвойственно этому балагуру. Это была еще одна сторона Ютаки. Собственно говоря, может именно благодаря тому, что Ютака мог быть таким разным, они так долго и дружили. И все же…

«Наплевать, если я погибну. Что еще я могу теперь сделать для Идзуми?»

«Интересно, каково испытывать подобные чувства к девочке», – задумался Синдзи, не отводя глаз от желтовато-коричневой листвы, ярко сияющей под прямыми солнечными лучами. Сам он назначал девочкам свидания, а с тремя даже успел переспать (неплохо для ученика средней школы), но ничего похожего на чувства Ютаки он никогда к девочкам не испытывал.

Возможно, это было как-то связано с тем, что его родители между собой не ладили. Его отец встречался с другой женщиной. (Судя по всему, он был образцовым чиновником, но, если сыну позволено такое говорить, то человеком он был паршивым.

Синдзи просто не мог поверить, что его отец был родным братом его дяди, человека, который буквально излучал теплоту.) Мать Синдзи никаких претензий к своему супругу предъявить не могла, а потому, запутавшись в себе самой, без конца меняла хобби: то икебана, то какой-то дамский кружок. Отец и мать внешне вполне нормально общались друг с другом. Делали все необходимое. Но они совершенно друг другу не доверяли и не помогали. Взаимная неприязнь со временем нарастала… С другой стороны, считал Синдзи, такими, наверное, были большинство родителей.

Однако с тех пор, как Синдзи Мимура прославился как талантливый баскетболист, девочки стали оказывать ему повышенное внимание. Общаться с ним было легко. Легко было с ним целоваться. А вскоре – и спать. Но… Синдзи никогда ни в кого не влюблялся.

К сожалению, у Синдзи уже не было возможности обсудить эту тему с дядей, у которого всегда и на все находился верный ответ. Эта тема стала заботить его совсем недавно, а его дядя уже два года как умер.

Сережка в левом ухе Синдзи досталась ему тоже от дяди, который всегда ее носил. «Эта сережка принадлежала женщине, которую я любил, – рассказал он Синдзи. – Но она уже давно умерла». Теперь сережка была одной из самых дорогих вещей для Синдзи. После смерти дяди он, не спрашивая чьего-либо разрешения, взял ее себе. «Будешь продолжать в таком темпе, ты быстро пресытишься, – почти слышал теперь Синдзи слова дяди. – Но поверь, совсем не плохо любить и быть любимым. Так что, лучше поскорее найди себе славную девушку».

Однако он так и не нашел себе никого, в кого бы он смог по-настоящему влюбиться.

Тут Синдзи вспомнил, как его не по годам развитая сестренка Икуми (па три года младше) однажды спросила: «Ты предпочитаешь романтический брак или брак по расчету?» Он тогда ответил: «А я могу вообще не жениться».

«Эх, Икуми, сестренка, – подумал Синдзи. – Надеюсь, ты влюбишься в какого-нибудь славного парня и удачно выйдешь замуж. А я вполне могу умереть и так и не узнать, что такое любовь».

Синдзи взглянул на Ютаку.

– Слушай, Ютака, могу я тебя кое о чем спросить? Заранее извиняюсь, если в вопросе будет что-то обидное.

Ютака озадаченно на него посмотрел.

– Спрашивай, – сказал он.

– Что такого замечательного было в Идзуми?

Ютака молча уставился на Синдзи, а затем его залитое слезами лицо расплылось в улыбке. Возможно, это было своеобразное приношение, вроде букетика цветов на могилу любимой.

– Не знаю, как это сказать, но она была необыкновенно прелестна.

– Прелестна? – переспросил Синдзи, а затем быстро добавил: – Нет-нет, я не хочу сказать, что она такой не была.

Разумеется, крокодилом Идзуми было никак не назвать, но, по мнению Синдзи, раз уж речь шла о прелестных девочках, то у них в классе учились Такако Тигуса (как раз в его вкусе), Сакура Огава (она была влюблена в Кадзухико Ямамото, и оба они уже погибли) и Мицуко Сома (какой бы прелестной она ни была, о ней и речи идти не могло).

Тут Ютака снова улыбнулся и произнес:

– Когда она казалась сонной и клала щеки на ладони, она была прелестна. Когда она поливала цветы на окне классной комнаты и касалась листков, она была прелестна. Когда она уронила эстафетную палочку на ежегодных спортивных состязаниях, а потом расплакалась, она была прелестна. Когда она болталась на переменах возле Юки Накагавы, заливаясь смехом, она была прелестна.

Выслушав эти зарисовки, Синдзи вдруг понял, что ему все или почти все стало ясно. Наблюдения Ютаки вроде бы ничего не объясняли, но в то же самое время давали верное ощущение.

«Кажется, я действительно начинаю понимать, в чем тут дело», – подумал Синдзи.

Закончив говорить, Ютака взглянул на своего лучшего друга.

Синдзи с благодарностью на него посмотрел и слегка наклонил голову. А затем улыбнулся.

– Я думал, ты станешь комиком, когда вырастешь, но теперь мне кажется, ты мог бы стать поэтом.

Ютака тоже улыбнулся.

– Послушай, Ютака, – сказал затем Синдзи.

– Что?

– Не знаю, как это сказать, но мне кажется, что Идзуми по-настоящему счастлива знать, что кто-то так ее любит. Наверное, она сейчас плачет на небесах.

Рядом с поэтическими зарисовками Ютаки его слова прозвучали довольно убого, но Синдзи чувствовал, что должен об этом сказать. Однако теперь глаза Ютаки опять стали наполняться слезами. И слезы потекли по щекам, проложив еще несколько белых полосок.

– Ты думаешь? – с трудом отозвался Ютака.

Синдзи положил правую руку ему на плечо и нежно его потряс.

– Конечно. – Он перевел дух и продолжил: – А что касается твоей мести, то я к ней присоединяюсь.

По-прежнему полные слез, глаза Ютаки широко распахнулись.

– Правда?

– Ага. – Синдзи кивнул.

Да, Синдзи уже о чем-то таком подумывал. Нет, не в смысле девочек. Он задумывался о своем будущем в этой паршивой Народной Республике Дальневосточная Азия.

Однажды Синдзи уже попытался обсудить этот вопрос с Ютакой. Но Ютака тогда отмахнулся от серьезного разговора и добавил: «В самом крайнем случае я могу здесь комиком стать». Синдзи посмеялся шутливому ответу Ютаки, но для него самого все было очень серьезно. Хотя, если вдуматься, Ютаке тоже следовало быть посерьезнее. Но он предпочел отшутиться. На самом деле самая суть проблемы Синдзи сформулировал в реплике, обращенной к Сюе Нанахаре: «Такое обычно называют „успешным фашизмом“. Что может быть кошмарнее?» Эта страна была безумна. И дело не только в этой дурацкой игре. Всякий, кто хоть как-то пытался сопротивляться режиму, немедленно шел в расход. Власть совершенно не интересовало, виновен ты или нет, она отбрасывала зловещую тень на жизнь всех, у кого не было иного выхода, кроме как подчиниться действующей политике и находить утешение лишь в маленьких радостях жизни. Даже когда все источники радости иссякали, тебе оставалось лишь склонить голову и смириться с этим.

Однако с некоторых пор Синдзи считал, что дело обстоит на самом деле иначе. В конце концов, остальные должны были думать так же, как он. Конечно, никто не высказывался вслух. Даже Сюя Нанахара выпускал пар, слушая нелегально импортируемую рок-музыку – но дальше этого дело не шло. Синдзи решил, что ему следует выразить как-то протест, пусть даже это и опасно. Чем больше он узнавал о мире, тем тверже становилось это его убеждение.

А два года тому назад произошло событие, изменившее его жизнь: умер его дядя. Официально объявили, что это несчастный случай. Когда родственникам предложили забрать тело, полиция проинформировала их о том, что дядю Синдзи ударило током, когда он поздно вечером находился на работе один. Тем не менее Синдзи уже некоторое время подозревал что-то неладное. Последнее время дядя казался очень занят, что было для него необычно. Однажды Синдзи связался с ним по компьютеру и спросил, все ли у него хорошо. Дядя уже стал было отвечать: «Один из моих старых приятелей…» – но затем решил уклониться от ответа и просто сказал, что все нормально.

«Один из старых приятелей…»

О своем прошлом дядя почти ничего Синдзи не рассказывал. Когда все-таки об этом заходила речь, он предпочитал сменить тему, а Синдзи, понимая, что дядя не хочет об этом особенно распространяться, старался в прошлое дяди не лезть. (Когда Синдзи как-то стал расспрашивать своего отца, старшего из братьев, тот просто ответил, что ему этого знать вовсе не требуется.) И все же широкий диапазон дядиных знаний, которые выходили далеко за рамки легального, суть его высказываний о мире или об обществе свидетельствовали о фундаментальном неприятии, если не сказать, о ненависти к режиму. И еще… что-то смутное вспомнилось. Однажды он сказал дяде: «Ты такой замечательный». А дядя лишь скривился и ответил: «Нет, ты неправ. Никакой я не замечательный. По-настоящему достойному человеку в нашей стране просто не выжить. Будь я действительно достойным, я бы уже был мертв». Именно это и позволило Синдзи заключить, что дядя в свое время боролся против режима. Но потом по какой-то причине перестал бороться. Вот что Синдзи тогда заподозрил.

Именно поэтому Синдзи так встревожился, услышав, что дядя упоминает о «старых приятелях». Но затем он успокоил себя: раз это его дядя, значит все будет в порядке, и решил не наседать на него с вопросами.

Как оказалось, тревога Синдзи имела основания. Сразу же после «несчастного случая» Синдзи предположил, что кто-то из «старых приятелей», с которыми дядя расстался, снова вступил с ним в контакт, а дядя, скорее всего, после некоторых колебаний, все же решил взять на себя некое задание. И в результате… что-то такое случилось. Да, верно, полиция в этой стране имела право казнить граждан без суда и следствия, а потому тебя могли пристрелить где-нибудь в тихом переулке или прямо на работе. Но когда речь шла о достаточно важной персоне, тогда, вполне вероятно, человеку устраивали «несчастный случай». К несчастью, отец Синдзи работал директором известной фирмы (другими словами, согласно производственной табели о рангах Республики, он числился рабочим первого уровня, это был высочайший ранг). Самым досадным во всей этой истории Синдзи казалось то, что его никчемный отец, пусть и невольно, помог компетентным органам «позаботиться» о его замечательном дяде.

Нет, это не могло быть случайностью. Версия «убит электрическим током» звучала совершенно неубедительно!

Хозяйка сережки, которую теперь носил Синдзи, вероятно как-то была связана именно с этой стороной дядиного прошлого. Разгневанный убийством дяди, Синдзи поклялся, что никогда не склонит голову перед этим режимом.

Разумеется, Синдзи понимал, что в дядиных словах «по-настоящему достойному человеку в нашей стране просто не выжить» скрывалось предостережение. И это предостережение теперь было подкреплено смертью самого дяди. «И все-таки кое-чему я от тебя научился, – думал Синдзи. – А потому намерен выяснить, как мне заняться тем, что ты давно забросил. Я хочу быть достойным человеком. В конце концов, именно этому ты меня учил».

Однако, не имея каких-либо ясных планов, Синдзи пока что никаких действий и не предпринимал. Да, он слышал об антиправительственных группах, но понятия не имел, как с ними связаться. Кроме того, дядя его предупреждал: «Лучше не доверять группам и движениям. Они не очень надежны». Синдзи считал также, что он пока еще слишком молод. А самое главное – он боялся.

Но теперь, даже если ему отчаянно повезет и он сумеет уцелеть в этой дурацкой игре, Синдзи станет беглым преступником. Но в таком качестве (вот ирония!) он сможет наконец делать то, что ему хочется. Войдет ли он в какую-то группу или будет действовать сам по себе, значения не имело. Важно было, что Синдзи теперь сможет отдать все свои силы борьбе с режимом. И его уверенность в этом все росла.

Теперь же, поговорив с Ютакой, Синдзи окончательно определился.

Однако, оставив пока что все сложные материи в стороне, он решил поделиться с Ютакой своими искренними чувствами совсем по другому поводу.

– Знаешь, я по-настоящему завидую, что ты так сильно кого-то любишь. И если ты идешь за это в бой, я на твоей стороне.

Губы Ютаки задрожали.

– Правда? Ты со мной?

– Да, я с тобой. – Тронув Ютаку за плечо, Синдзи добавил: – Но наша главная цель – отсюда сбежать. Если убить этого ублюдка Сакамоти, ничего не изменится. Раз уж мы решили идти в бой, мы должны метить как можно выше. Верно?

Ютака кивнул. И стал вытирать глаза.

– А ты видел кого-то кроме Юмико и Юкико? – спросил у него Синдзи.

Ютака обратил на друга воспаленные глаза и помотал головой.

– Не-а. Я как выбежал из школы, так и продолжал бежать… А ты кого-нибудь видел?

Синдзи кивнул.

– Как только я вышел… хотя ты наверняка об этом не знаешь. В общем, Маюми и Ёсио были убиты прямо перед школой.

Ютака широко раскрыл глаза.

– Правда?

– Ага. Маюми, судя по всему, была убита в тот самый момент, когда выходила из школы.

– …а Ёсио?

– Думаю, Ёсио как раз и убил Маюми.

Лицо Ютаки опять застыло.

– …правда?

– Ага. Почему иначе Ёсио, который вышел самым первым, там был? Ёсио туда вернулся. Затем, прячась в тени, застрелил Маюми… Поскольку в них обоих были всажены стрелы, Ёсио, должно быть, попытался избавиться также и от следующего… однако этот следующий сумел отобрать у него оружие – судя по стрелам, арбалет, – а потом пристрелить. Таков вероятный сценарий.

– А кто был этим следующим?..

– Сюя.

Глаза Ютаки опять широко раскрылись.

– Сюя? Сюя убил Ёсио? Синдзи покачал головой.

– Не знаю. Нам только известно, что Сюю Ёсио убить не смог. А потому его скорее всего убил Сюя. Или, быть может, Сюя просто вырубил Ёсио. В конце концов, этому толстяку много не требовалось. А потом Ёсио мог убить кто-то из тех, кто вышел позднее. – Тут Синдзи немного подумал и добавил: – Кроме того, Сюя должен был уйти вместе с Норико Накагавой. Возможно, у него просто не нашлось времени покончить с Ёсио.

– С Норико? Да, Норико была ранена. А ты…

– Угу. – Синдзи криво усмехнулся. – Если бы игру удалось отсрочить, это бы здорово помогло. Правда, я знал, что это невозможно, но попытаться все равно стоило. Норико вышла следом за Сюей. Я видел, как Сюя дал знак Норико, прежде чем уйти. Ведь я совсем рядом сидел.

Ютака кивнул.

– Точно. Норико была ранена, и Сюя…

– А также учитывая то, что произошло с Ёситоки…

Ютака несколько раз кивнул. Он все понял.

– Ага… Нобу был влюблен в Норико, верно? Значит, Сюя должен был о Норико позаботиться.

– Ага. Даже если все было не совсем так, зная Сюю, можно предположить, что он планировал собрать всех, кто выйдет за ним. Но после нападения Ёсио этот вопрос отпал. К тому же Норико была ранена. Так что Сюя, видимо, ушел только с Норико.

Ютака снова кивнул. Затем опустил глаза.

– Интересно, где сейчас Сюя. Если бы ты был вместе с Сюей, мы стали бы гораздо сильнее.

Синдзи поднял брови. Ютака наверняка вспоминал спортивные игры на уроках физкультуры, когда Синдзи на пару с Сюей разыгрывал убойные комбинации. «Это правда, – подумал Синдзи, Сюя стал бы классным партнером. И не только из-за его спортивной подготовки». Как и сам Синдзи, Сюя был дерзок и бесстрашен, он умел действовать в сложных обстоятельствах. Безусловно, он был одним из немногих одноклассников, на кого Синдзи мог в этой ситуации положиться. Такой порядочный парень, как Сюя (правда, по мнению Синдзи, немного витающий в облаках), никогда бы не стал убивать своих одноклассников.

Синдзи положил правую руку на плечо Ютаке. Тот поднял глаза.

– Мне достаточно того, что я с тобой. Я рад, что мы вместе.

Ютака, похоже, опять собрался залиться слезами. Тогда Синдзи ободряюще ему улыбнулся. Ютака сдержал слезы и ответил другу улыбкой.

– Ладно, хватит о мертвых. Ты видел лес сразу за школьным спортивным полем?

– Ага.

– Там кто-то был. Целая группа.

– …правда?

– Ага. Думаю, они кого-то дожидались. Правда, после меня выходило только пять учеников. Кёити Мотобути, Кадзухико Ямамото, Тисато Мацуи, Каори Минами и Ёсими Яхаги. Однако меня за собой они позвать не попытались. Я не могу сказать, что они были ко мне в тот момент откровенно враждебны, да и у меня не было особых причин выяснять, кто там, и к ним присоединиться. Ты недавно сказал, что тебе следовало меня подождать… но это было бы невозможно. Ведь Ёсио наверняка вернулся к школе и убил Маюми. Я подумал, что если еще кто-то вернется и найдет эту группу в лесу, с ними тоже будет покончено. Хотя, конечно, они могли быть вооружены. Так или иначе, я оттуда смотал.

Синдзи сделал паузу. Затем провел кончиком языка по пересохшим губам и продолжил:

– Потом я видел еще двух учеников.

Глаза Ютаки в очередной раз широко раскрылись…

– Правда?

Синдзи кивнул.

– Вообще-то, я прошлой ночью много ходил по округе. И… сперва я увидел девочку. У нее были такие забавные волосы торчком… по-моему, это была Хироно. Пока я изучал подножие горы, я видел, как она передвигалась там за кустами.

– Ты ее не позвал?

Синдзи пожал плечами.

– Да нет. Пожалуй, я отношусь к ней с предубеждением. Подружкам Мицуко Сомы я доверять не собираюсь.

Ютака кивнул.

– А еще я видел Сёго Каваду.

Ютака широко раскрыл рот, словно хотел сказать «ого». Затем он воскликнул:

– Ух ты, Сёго-сан! – Как и некоторые его одноклассники, Ютака добавлял к имени Сёго уважительное «сан». – Знаешь ли, он как-то отпугивает…

– Ну да. Именно поэтому я к нему и не подошел. Но… – Синдзи взглянул в небо. Затем снова посмотрел на Ютаку. – Похоже, он меня заметил. Я как раз вышел из одного дома, где искал всякую всячину. Сёго был неподалеку от этого дома, но сразу спрятался. По-моему, в руках у него был дробовик. Я быстро спрятался за дверью… думаю, он какое-то время за мной следил. А потом исчез. И даже не попытался на меня напасть.

– Надо же, – откликнулся Ютака. – Это значит, что он не враг.

Синдзи покачал головой.

– Совсем не обязательно. Он мог заметить мой пистолет и решить, что со мной лучше не связываться. Так или иначе, я решил за ним не идти.

– Понятно… – Ютака кивнул, но затем резко поднял голову, словно до него вдруг что-то дошло. – Я точно знаю, что никого не видел, но могу поклясться, что слышал, как стреляло еще одно оружие до того, как Юмико и Юкико были застрелены.

Синдзи кивнул.

– Я тоже его слышал.

– Это был не автомат. Думаешь, стрелявший тоже в них целился?

– Нет. – Синдзи покачал головой. – Я так не думаю. По-моему, он просто хотел их остановить. Было настолько очевидно, что они подвергают себя страшному риску. Стрелявший хотел пугнуть Юмико и Юкико, чтобы они убежали и спрятались.

– Но тогда… тогда он точно не враг.

– Да. Но нам в этом случае не за что зацепиться. Пусть даже я примерно представляю себе, откуда донеслись выстрелы… Стрелявший скорее всего сразу же оттуда ушел, потому что пулеметчик тоже понял, где он.

Огорченный Ютака привалился спиной к стволу дерева. Друзья молчали, Синдзи, сложив руки на груди, продолжал размышлять. Прежде всего он хотел узнать, не видел ли Ютака кого-то, кому они могли доверять. Тогда, если тот одноклассник никуда со своего места не ушел, они бы с ним объединились. С другой стороны, Синдзи готов доверять всем, кому доверял Ютака. А значит, если бы Ютака увидел одноклассника, достойного доверия, тот бы уже был с ними. Но Ютака был один. Стало быть, вопрос с самого начала был лишен смысла.

Но, если на то пошло, кому он мог доверять? Сюе, конечно… и еще, пожалуй, Хироки Сугимуре. Еще кое-кому из девочек. Вероятно, Синдзи мог доверять старосте девочек класса Юкиэ Уцуми и ее подругам… хотя у него была не слишком хорошая репутация среди одноклассниц, потому что он спал с девчонками. А, ладно. «Да, дядя, – подумал Синдзи, – мне и впрямь следовало найти себе постоянную подружку».

Но как же ему повезло, что он объединился с Ютакой! Ему-то Синдзи мог полностью доверять.

– Послушай, Синдзи, – обратился к нему Ютака. – Ты сказал, что искал всякую всячину.

Синдзи кивнул.

– Ну да, искал.

– А что ты искал? Оружие? Лично я был слишком напуган. Мне такое даже в голову не пришло.

Синдзи взглянул на часы. Процесс должен уже был завершиться. Прошел час с тех пор, как компьютер начал поиск пароля.

Синдзи встал и сунул пистолет себе за пояс.

– Послушай, Ютака, ты немного в сторону не пересядешь? – Ютака оторвал спину от дерева, к которому он привалился, и встал. Дерево окружали густые кусты.

Синдзи подошел к этим кустам и сунул в них руки. Затем аккуратно вытащил оттуда автомобильный аккумулятор (источник питания), частично разобранный мобильный телефон и дорожный компьютер. Все это было соединено пучком белых и красных кабельных шнуров.

Жидкокристаллический дисплей монитора был оставлен включенным, но дисплей экрана компьютера отключился.

На лице у Ютаки застыло изумление.

Стало быть… Синдзи сжал губы и негромко присвистнул, нажимая на клавишу пробела. Компьютер, экономивший энергию в спящем режиме, тут же включился. Послышался звук вращения жесткого диска, а на экране загорелся черно-белый дисплей.

Найдя последнюю строку в крошечном окошке на экране, глаза Синдзи проказливо замерцали.

– Черт, – пробормотал он. – Простое переключение гласных. Так элементарно, что даже не догадаться.

– Послушай, Синдзи, ведь это же… – наконец выдавил из себя изумленный Ютака.

Синдзи по своей старой привычке сжал и разжал кулаки, прежде чем работать с клавиатурой. Затем ухмыльнулся Ютаке.

– Это макинтош пауэрбук 150. Никак не ожидал на этом вшивом острове такую классную машину найти.

Осталось 27 учеников

30

Ёсими Яхаги (ученица номер 21) дождалась, пока часы покажут 10 утра, а затем осторожно выглянула из задней двери дома на южном конце жилого района острова, совсем недалеко от того места, где была убита Мэгуми Это. Но Ёсими понятия не имела, что Мэгуми погибла где-то рядом. Она просто услышала ее имя в утреннем объявлении.

Что касалось объявления, то Ёсими гораздо больше заинтересовала запретная зона, которую там объявили. В 11 часов все ошейники учеников, находящихся в секторе 3=8, куда входили и эти дома, взорвутся. Компьютер никого ждать не станет.

Задняя дверь открывалась в узкий проулок между домами. Ёсими обеими руками подняла тяжелый автоматический пистолет (кольт «Гавернмент модел» калибра.45), большим пальцем правой руки оттягивая на себя тугой курок. Она быстро глянула влево-вправо. В проулке никого не было.

Хотя как член банды Мицуко Сомы она считалась «малолетней преступницей», в круглом личике Ёсими было что-то детское. Впрочем, в данный момент лицо ее заливал холодный пот. Всего лишь час-другой тому назад из окна второго этажа Ёсими видела, как Юмико Кусака и Юкико Китано призывают всех к ним присоединиться. Затем раздался треск автоматной очереди. Совершенно точно, убийства продолжались. Не все ученики прятались, как она. Нашлись такие, кто по доброй воле стал убивать своих одноклассников. И невозможно было понять, где они могут оказаться.

Ёсими выскользнула в проулок и осторожно пошла вправо, прижимаясь спиной к стене дома, в котором она пряталась. Добравшись до угла, она повернула на юг и увидела перед собой поле, которое тянулось вверх по покатому склону. Дома там располагались не так плотно, как здесь. Ёсими решила, что ей лучше всего будет добраться до южной горы. Там она на какое-то время окажется в безопасности.

Ёсими закинула за плечи рюкзак, еще раз оглядела окрестности и побежала к небольшой группке кустов у края поля.

Она за считанные секунды туда добралась. Обеими руками сжимая пистолет, девочка поводила им влево-вправо, но никого не увидела.

Ёсими уже задыхалась даже после краткой пробежки. Однако чтобы выбраться из сектора 3=8, ей требовалось идти дальше. Вообще-то Ёсими уже могла пересечь его границу, но ведь эту самую границу мелом по земле не проводили. Лучше ошибиться в безопасную сторону. Иначе она просто с ума сойдет от тревоги. Дома на карте были обозначены синими точками, а участок, где находилась Ёсими, оказался весь в этих точках, так что она не могла точно определить свое местоположение. Граница сектора проходила как раз у края этого участка.

Ёсими хотелось плакать. Конечно… не будь она подружкой Мицуко Сомы, наверняка смогла бы найти какую-нибудь славную девочку и с ней объединиться. А так никто Ёсими не доверял. Да, она делала всякие гадости вместе с Мицуко Сомой и Хироно Симидзу. Крала вещи у своих одноклассниц, а порой их запугивала. Никто бы не поверил Ёсими, если бы она заявила, что не желает никому зла. На нее наверняка сразу же бы напали.

Прошлой ночью, прежде чем спрятаться в доме, Ёсими увидела другую девочку, идущую в противоположном направлении. Девочка покидала жилой район. Кажется, это была Каёко Котохики (ученица номер 8). Наверное, она сначала спряталась в жилой зоне, а затем передумала и двинулась дальше. (Ее решение оказалось очень удачным, поскольку этот район был объявлен первой запретной зоной в игре, не считая окрестностей школы.) Так что, учитывая время и расстояние, у Ёсими появилась идеальная возможность с кем-то связаться, но она просто не смогла заставить себя это сделать.

А как насчет Мицуко Сомы и Хироно Симидзу? Да, они были скверные… но все-таки они с ней дружили. Если Ёсими их найдет… будут ли они ей доверять? И… следует ли ей доверять им? Нет… скорее всего не следует.

В отчаянии, Ёсими снова вспомнила лицо того мальчика. Она думала о нем с самого начала игры. Тот мальчик однажды сказал Ёсими, что ему нет дела до ее дружбы с Мицуко Сомой, что она все равно ему нравится. Он тогда нежно поцеловал ее, все еще лежащую в постели, и ласково пожелал ей не попадать в беду. Тот мальчик заставил Ёсими поверить в то, что она действительно способна измениться.

Выходя из здания школы, Ёсими подумала, что он может дожидаться ее снаружи. Но там никого не оказалось. Конечно, там и быть не могло никого. На земле лежали трупы Маюми Тэндо и Ёсио Акамацу. И было очень похоже, что тот, кто станет там болтаться, вполне может кончить как они. (Ёсими понятия не имела, куда делся их убийца).

Где же тот мальчик мог находиться сейчас? Или… или было уже слишком поздно?

Сердце Ёсими сжалось, а глаза наполнились слезами.

Тогда она вытерла глаза рукавом матроски и двинулась по зарослям вперед. Ей следовало пройти еще немного.

По-прежнему сжимая в руках пистолет, Ёсими стала высматривать следующее укрытие. Справа от нее плотной кучкой стояло несколько высоких деревьев, вокруг которых густо росли сорняки.

Ёсими снова побежала по полю. Когда она скользнула в заросли сорняков, лицо ей расцарапала небольшая ветка, Ёсими медленно встала и огляделась. Хотя плотная зеленая растительность частично закрывала обзор, вокруг вроде бы никого не было.

Пробираясь дальше по зарослям, Ёсими пригибалась пониже. «Все хорошо, все хорошо, – твердила она себе. – Здесь никого нет».

Девочка достигла границы зарослей у южной горы. Она была покрыта деревьями, большими и маленькими, а также, как будто, была и плотная бамбуковая роща. Похоже, там было, где спрятаться. «Хорошо… – думала Ёсими. – Хорошо… мне бы только туда добраться…»

Внезапно сзади послышалось шуршание. Сердце Ёсими подскочило.

Сжимая в руках кольт, девочка присела на корточки. Мурашки побежали у нее по спине.

В десяти метрах оттуда Ёсими заприметила мелькнувший между деревьев школьный пиджак. Глаза ее распахнулись от страха. Там кто-то был! Неизвестно кто!

Пытаясь совладать со страхом, Ёсими сжала зубы и опустила голову. Сердце ее бешено колотилось.

Снова послышалось шуршание.

В этих зарослях только что никого не было. Кто-то пришел сюда следом за ней. Почему? Он за ней гнался?

Ёсими побледнела.

Нет, совсем не обязательно. Этот ученик мог точно так же, как и она, уходить из запретной зоны. Да-да, верно. Если бы он ее заметил, он пошел бы прямо за ней. Значит, ее еще не заметили. Тогда… тогда пусть он лучше пройдет мимо. «Не двигайся, – приказала себе Ёсими. – Просто замри».

Снова послышалось шуршание. Пригнувшись еще ниже, Ёсими увидела, как фигура движется по лесу боком к Ёсими. Она перемещалась от нее справа налево. «Слава Богу! – подумала девочка. – Он уходит в сторону от меня…»

Облегченно вздохнув, Ёсими все-таки продолжила внимательно наблюдать.

Теперь фигура была уже довольно далеко за деревьями. Шуршание затихало. И все же Ёсими успела увидеть…

Нет, она не могла ошибиться. Может, у нее галлюцинация от страха? Нет, такого быть не могло.

Ёсими встала, пригнулась и пошла на звук. Продвинувшись на несколько метров вперед, она пригляделась и сквозь тень плотной листвы различила школьную куртку.

Тогда Ёсими подняла обе руки к груди. Не будь у нее в руках пистолета, можно было бы подумать, что девочка молится.

Впрочем, Ёсими действительно молилась. Если какое-то божество отвечало за столь чудесный поворот событий, она искренне его благодарила. Четких религиозных представлений у девочки не имелось, и ей было безразлично, что это за божество. Она просто была ему благодарна. «Господи! – немо шептала Ёсими. – Будь благословен! Я тебя люблю!»

Затем она выпрямилась и воскликнула:

– Ёдзи!

Ёдзи Курамото (ученик номер 8) вздрогнул, а затем медленно обернулся. Его глаза с длинными густыми ресницами на секунду широко распахнулись. Лицо Ёдзи поначалу выглядело озадаченным, но Ёсими была уверена, что ей это только кажется. Затем на этом лице появилась улыбка. Улыбка мальчика, который любил Ёсими больше всех на свете!

– Ёсими…

– Ёдзи!

Держа в правой руке кольт и рюкзак, Ёсими побежала к Ёдзи. Глаза ее наполнились слезами.

Ёдзи нежно обнял Ёсими.

Затем Ёдзи молча поцеловал ее губы. Веки. И кончик носа. Именно так Ёдзи всегда ее целовал. В подобных обстоятельствах это могло быть не очень уместно, и все же Ёсими пришла в восторг.

Снова поцеловав девочку в губы, Ёдзи заглянул ей в глаза.

– Значит, у тебя все хорошо, – сказал он. – Я за тебя тревожился.

– Я тоже, я тоже, – крепко его обнимая, откликнулась Ёсими. Слезы проступали в уголках ее глаз и стекали по щекам.

Первым выходя из классной комнаты, Ёдзи бросил взгляд на Ёсими. А та, видя, как он уходит, готова была расплакаться. Потом она тоже ушла. Наступил рассвет. Все это время Ёсими оставалась страшно напуганной. Но теперь она была с мальчиком, которого уже не чаяла увидеть живым.

– Это… это настоящее чудо, – несколько запоздало сказал Ёдзи, словно оправляясь от шока.

– Это и правда чудо. Я просто не могу поверить. Я думала, мы уже никогда не увидимся. В этой… ужасной… игре…

Ёсими плакала, а Ёдзи нежно гладил ее по волосам.

– Теперь все будет хорошо. Теперь мы останемся вместе, что бы ни случилось.

Слова Ёдзи звучали так ободряюще, и слезы просто хлынули у Ёсими из глаз. «По правилам уцелеть суждено только одному, – думала она, – но я должна остаться с тем, кого больше всего люблю. Да, есть там еще что-то насчет лимита времени. Но мы просто будем вместе, пока время не кончится. А если кто-то на нас нападет, Ёдзи нас защитит. О Боже, скажи мне, что это не сон!»