Текст книги "Дьявол предпочитает правду"

Глава 11
Двенадцать пропущенных от мамы

Света смотрела на экран мобильного, думая о том, что Поля совсем пропала и не прислала ей ни одной фоточки. Только написала, что все хорошо, она много гуляет, и интернета нет, так что Светке оставалось только строить догадки на тему того, как подруга проводит время. И проводит ли она его одна или с красавчиком. Чем она, собственно, и занималась последние два часа.

В их компании пятница не была сокращенным днем, но по случаю отсутствия начальства многие уходили раньше на десять-пятнадцать минут. Света решила не выделяться из толпы и преспокойно вырубила комп, а потом открыла нижний ящик комода, где хранились ее вещи. Там вот уже который месяц ждала своего часа спортивная форма: черные лосины, красный топ и такого же цвета кроссовки. Она посмотрела на них и задумалась, стоит ли вообще переться в корпоративный зал, когда дома мама готовит торт? Потом она вспомнила диетическую шоколадку от Паши и, недовольно цокнув, выудила пакет из ящика, решив, что спорту в ее жизни быть. Тем более заняться ей все равно особо нечем: Поля уехала, дома опять шалман, а тиндер подозрительно молчал.

Она поднялась на десятый этаж, где был большой спортивный зал, который делили две компании, расположившиеся в стеклянной башне. В пятницу народу было совсем немного, видимо, все рванули на тусовки или дачи. Девушка сунула в уши наушники и встала на беговую дорожку, решив, что сегодня у нее первая тренировка, а значит, можно ограничиться пробежкой минут на сорок. Совесть требовала сделать хотя бы упражнения для попы, но Света привычно заткнула ее, пообещав себе подумать об этом завтра.

Только она открыла приложение, чтобы врубить музыку, как ее позвали по имени.

– Свет, привет. – Голос Паши она бы не спутала ни с чьим, слишком уж он был громкий и раскатистый. – Вечерняя пробежка?

– Типа того, – бросила через плечо девушка, снова утыкаясь в телефон. Она все еще злилась за его нелепую выходку с шоколадом. – Надо же как-то худеть.

– Светик, хватит дуться, – посоветовал мужчина, занимая соседнюю дорожку. – Лучше угости меня одним наушником, а то я свои не зарядил.

Она посмотрела на него, собираясь сказать решительное «нет», но он улыбался так открыто и по-доброму, что она, недовольно фыркнув, все-таки вытащила один наушник и уронила в протянутую руку мужчины. Прежде чем он успел хоть что-то сказать, она врубила тренажер и запустила музыку.

Она закрыла глаза, не обращая внимания на тихое покашливание Паши, который наверняка рассчитывал на ее реакцию. Во-первых, мама учила ее не спорить с дураками, а во‐вторых, она не стеснялась слушать то, что ей нравится. А еще она догадывалась, что айтишнику не очень зайдет ее трек-лист, поэтому намеренно выбирала самые низкосортные песни из тех, что у нее были.

Паша смотрел, как Света щелкает песни, набирая скорость. В какой-то момент ему показалось, что он не выдержит этого ада, особенно когда она включила какого-то гнусавенького парня, который выл что-то про незабудки. Нет, он был человеком широких взглядов, но не настолько, придерживаясь мнения, что для того, чтобы петь, надо иметь хотя бы какой-то голос. Его так и подмывало что-нибудь сказать, но, заметив краем глаза ехидную улыбку Светы, понял, что она делает это нарочно.

Так прошло с полчаса, а потом девушка перешла грань, включив то, от чего у Павла едва не закровоточили уши.

 
Когда волной накрывает боль,
Уже не действует алкоголь,
Когда готов все послать к буям,
Выключи мозг и делай так, как я [4]4
  Строчки из песни «Танцуй под Бузову» певицы Ольги Бузовой (прим. авт.).


[Закрыть].
 

– А что, если я не могу выключить мозг? – поинтересовался Паша, вынимая наушник.

– Танцуй под Бузову, под эту легкую музыку, – пропела Света, танцуя руками, продолжая бежать, – пускай завидуют лузеры – танцуй под Бузову.

– Ты нанесла мне психологическую травму, и я больше никогда не буду прежним, – заявил мужчина, останавливая дорожку. – Мне срочно нужна реабилитация.

– Заряжай наушники в следующий раз, – посоветовала Светка, крайне довольная собой. – А ведь мы еще даже до Егорки Крида не добрались.

– Женщина, перестань, ты падаешь все ниже в моих глазах, – простонал Паша.

– Знаешь, мне плевать, что ты там думаешь, и на все эти мейнстримовые темы с хейтом попсы тоже. Все критикуют, говорят, какое это дно, а Крид в это время собирает стадионы и делает бабло, так что не надо тут. И да, то, что я люблю слушать бессмысленные, ненапряженные песни на беговой дорожке, не значит, что я…

Она не договорила, потому что Паша вдруг поймал ее руку, которой она размахивала, высказываясь, и посмотрел прямо в глаза.

– Ты чего такая боевая? – спросил он, улыбаясь. – Я просто прикалываюсь.

– Дурацкие у тебя шутки, – пробормотала Света, напрягаясь от того, что он продолжал держать ее руку. И, к ее удивлению, ей было приятно это прикосновение, хотя обычно ей не нравилось, когда ее трогают посторонние. Хотя можно ли считать посторонним того, с кем уже целовалась? – Ты просто слишком старый и не понимаешь вкусов молодежи, – едко сказала она, чтобы отвлечься от этих мыслей.

– Может, тогда просветишь меня? Например, за ужином?

– Сколько еще раз мне сказать «нет», чтобы до тебя дошло, что я никогда не пойду с тобой ужинать?

– А как насчет прокатиться с ветерком? – особо ни на что не рассчитывая, предложил Паша.

Света задумалась: ей ужасно хотелось прокатиться на мотоцикле лет с пятнадцати, можно сказать, это была почти мечта. У ее троюродного дяди был байк, и он даже как-то предлагал ее покатать, но мама запретила, заявив, что это опасно и вообще не для женщин. А других знакомых с мотоциклами у нее не было. Грешно было упускать такой шанс.

– Я в деле, старичок.

* * *

Когда они спустились в подземный паркинг компании, сердце Светки забилось быстрее в предвкушении. Она радовалась, что сегодня надела брюки, а не платье, так что предложение Паши поступило очень вовремя. Она шла за ним по опустевшей парковке и не могла понять, почему ее так тянуло говорить ему гадости.

Может, все дело было в том, что ей хотелось его позлить, а он вместо этого только и знал, что посмеиваться над ней. Ее так и подмывало кольнуть его посильнее, чтобы посмотреть, что будет, но Паша был непробиваем. И это жутко раздражало.

Когда они наконец остановились у мотоцикла, Света со стыдом заметила небольшую потертость на боку.

– Извини, – пробормотала она, проводя по ней рукой.

– Ерунда, – отмахнулся Павел. – Фотки хоть хорошие получились?

Света смутилась, а потом спросила его, почему он их тогда не прогнал.

– Да мне не жалко. Так, надевай шлем.

– Ну нет, прическу испорчу, – помотала головой Светка. – И вообще, как же там ветер в лицо и все такое?

– Так, правила есть правила, так что…

– А я думала, правила придуманы для того, чтобы их нарушать? Ты же байкер, разве ты не должен идти против системы?

– Не в этом случае, – категорично ответил Паша. Не тратя время на бессмысленные споры, он надел шлем на блондинку и застегнул быстрее, чем она успела увернуться. – И кстати, растрепанные волосы – это очень сексуально, – заверил он, глядя ей прямо в глаза.

– Все ты врешь, – прищурилась Светка. – Ты просто хотел сбагрить свой шлем.

– Вообще-то у меня есть второй, – фыркнул айтишник, а потом провел девушке короткий инструктаж по технике безопасности и правилам поведения. – И если вдруг станет страшно, прыгать никуда не надо, просто постучи по спине, я остановлюсь. Залезай.

– А за что мне держаться? – вдруг спохватилась Светка, уже сидя за Пашей.

– За меня хватайся и держись крепче, – посоветовал он, проворачивая ключ.

Света не успела ничего ответить, потому что мотоцикл задрожал под ней, и, прежде чем она успела испугаться, Паша рванул с места. Девушка обхватила его руками, вжимаясь в широкую спину, и завизжала от восторга. Это было еще круче, чем она могла себе вообразить.

Она не знала, куда они едут, но ей было совершенно все равно. Охваченная впечатлениями, она забыла обо всем, слыша только шум мотора и гул вечерних улиц. Было совсем нестрашно, наверное, потому что спина Паши была большой и крепкой, и Света за ней была, почти в прямом смысле, как за каменной стеной.

Они остановились слишком неожиданно для девушки: она не спешила отпускать Павла, все еще прижимаясь к нему, крепко сцепив руки у него на животе. Он легко прикоснулся к ее тонким пальцам, словно напоминая, что они приехали.

Когда они слезли и стащили с себя шлемы, Света огляделась, пытаясь понять, где они находятся, а Паша смотрел на нее. Девушка выглядела просто сногсшибательно, слегка взлохмаченная, с горящими от восторга глазами. Она вопила почти всю дорогу, но ни разу не потребовала остановиться, хотя он этого ожидал.

– Это было потрясающе, – выдохнула она, подходя к нему почти вплотную. – Ты, считай, мечту мою исполнил. Спасибо.

С этими словами она приподнялась на цыпочки и чмокнула айтишника в подбородок – выше ей дотянуться не удалось. Павел тихонько фыркнул, а потом наклонился и накрыл ее губы своими, легко и нежно. Света же, все еще взбудораженная поездкой, ответила ему страстно, обхватив руками его шею, позволяя крепким ладоням скользить по ее спине.

Она не знала, был ли это адреналин, который все еще бурлил внутри ее, или все дело было в том, что Паша целовался как бог, но ей совершенно не хотелось, чтобы это заканчивалось. Все ее рассуждения про корзины и ее предубеждения вылетели в трубу, а ноги становились ватными. Весь ее мир сжался до крохотной точки, где она, как воск, таяла в руках Паши.

– В этот раз ты не сможешь сказать, что я воспользовался ситуацией, – хмыкнул он, отстраняясь ровно настолько, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Цыц, не порти момент, – потребовала Света, проводя пальцами по его шее. – Как-никак, лучший вечер в моей жизни.

– Знаешь, что может сделать его еще лучше?

* * *

Они сидели на парапете, болтая ногами и глядя на загорающиеся вдоль реки огоньки, и жадно вгрызались в шаурму.

– А говорила, не будешь со мной ужинать, – ехидно напомнил Паша.

– Ты не говорил, что зовешь есть шаурму, – парировала Светка, стирая ногтем каплю соуса с брюк.

– Ты бы все равно не согласилась.

– Ну, вообще-то, да. Но ты думай, что у тебя был шанс, – хихикнула девушка.

– Вредная ты, Светка, – покачал головой мужчина.

– Какая есть.

Они замолчали, глядя вниз, туда, где Москва горела огнями. За их спиной шумел народ, играла музыка, ревели машины и байки, а они доедали шаурму, думая о том, что жизнь – штука крайне забавная. Вечер был теплым и безветренным, располагавшим к посиделкам и созерцанию.

Света повернулась к айтишнику и стала разглядывать его лицо, не понимая, как раньше не замечала, что он вполне себе ничего. Даже его борода и волосы больше не казались ей такими уж стремными. Наверное, она просто привыкла к ним так же, как и к его раскатистому, звучному басу. Это произошло как-то совсем незаметно.

Почувствовав ее взгляд, он посмотрел на девушку, а потом, улыбнувшись, вытер большим пальцем соус с ее подбородка. Света смутилась, но Павел улыбнулся ей своей бесконечно теплой улыбкой, и она расслабилась. С ним это оказалось легко. Может, потому что она с самого начала не стремилась произвести на него хоть какое-то впечатление, а просто была собой.

– Ты очень красивая, – вдруг сказал Паша.

Это прозвучало так неожиданно, что девушка выронила огрызок своей шаурмы, снова забрызгав штаны соусом. Уставившись на айтишника, она попыталась понять, говорит ли он серьезно или, как обычно, прикалывается.

– Ты тоже ничего, – буркнула она в конце концов.

– И только? – возмутился Павел.

– Это я уже тебе польстила.

– Мило.

С этими словами Паша спрыгнул на землю, и Свете даже на мгновение подумалось, что он обиделся на нее. Но он протянул ей руку и помог спуститься, а потом, все так же сжимая ее ладонь в своей, повел к мотоциклу.

– Хочу, чтобы ты послушала мою музыку, – попросил айтишник, протягивая ей наушники. – Тебе понравится, – уверенно заявил он, заметив сомнение в ее глазах.

Света всунула наушники в уши, назвала ему свой адрес, а потом позволила натянуть на себя шлем. Запрыгнув на мотоцикл, она сразу обхватила Пашин торс руками, а потом заиграла музыка. Гораздо более резкая и тяжелая, чем она привыкла, но, как ни странно, она подходила к ее настроению. И к самой ситуации.

 
Летим над городом вдвоем.
Пусть будет так, как есть,
Гори огнем! [5]5
  Строчки из песни «Выше» группы «Кипелов» (прим. авт.).


[Закрыть]
 

В этот раз они ехали гораздо быстрее: машин стало намного меньше, и, словно город был за них, все светофоры горели зеленым. Музыка, вопреки ожиданиям, не била по ушам, а закономерно вплеталась в эту ночь. Каждое слово западало куда-то в душу, и в какой-то момент Светка поняла, что она совершенно счастлива в эту самую секунду. Сердце колотилось с неистовой силой, и было совсем наплевать, что будет потом. Она чуть крепче обняла Пашу, зажмурилась и прокричала, вторя солисту, хотя никто не мог ее слышать:

 
Выше! Выше! Здесь у многих сносит крышу!
Выше! Выше! Звезды светят тем, кто верит и ждет!
 

* * *

Света смотрела на Пашу, который восседал на мотоцикле, прижимая к груди шлем, и не знала, как попрощаться. Сказать что-то типа «пока, было круто», язык не поворачивался, просто улыбнуться и уйти было как-то совсем тупо. Вообще-то, она была не против, чтобы он ее поцеловал, но он что-то особо не спешил.

Сама того не замечая, она покусывала губу, нервно теребя пальцами край пиджака и переводила взгляд то на него, то на его байк. Паша с легкостью читал ее переживания, но не спешил что-либо делать: ему было интересно, что она предпримет. Наконец она улыбнулась и сказала:

– Если тебе нетрудно, скинешь название первой песни? И еще ту, где парень с девушкой про лошадь поют.

– Света, песня про любовь, а не про лошадь.

– Мне все равно, она начинается со слов про лошадь, – нахмурилась Светка.

– Светка, ты чудо, – заявил Паша, хохоча и сгребая ее в объятия. – Встретимся завтра?

– Завтра не смогу.

Завтра ей нужно было помочь маме принять семь человек гостей, а вечером бежать сплетничать к Поле, потому что какое-то шестое чувство ей подсказывало, что им будет о чем поболтать. Так что, несмотря на то что она бы очень хотела повторить этот замечательный вечер как можно скорее, ничего не выйдет. Да и еще во всех журналах советовали не торопить события и дать мужчине поскучать. Так что все к лучшему.

– Тогда послезавтра? – шепотом спросил Паша, склоняясь к ней так, что кончики их носов соприкасались.

– Ну я не знаю… – протянула Света, слегка растерявшись.

Слишком быстро: еще никогда сразу после первого свидания ее не звали на второе. Хотя она не была уверена, что это можно считать свиданием. А с другой стороны, почему бы и нет? Но она еще не была уверена, нужно ли ей это, и это был совсем не ее тип, да и старше ее лет на семь…

Паша посмотрел на нее прямым долгим взглядом, а потом прищурился и сказал:

– Ты первая меня поцеловала, так что делать вид, что я тебе не нравлюсь, просто бессмысленно.

– Ничего ты мне не…

Павел даже слушать ее не стал, а просто снова поцеловал. Света сопротивлялась ровно одну секун– ду, а потом ее руки вспорхнули на его плечи. Парню подумалось, что вот он классический пример того, когда женское «нет» значит не просто «да», а «да-да-да». А до встречи со Светой он думал, что это просто глупые шутки.

– Послезавтра в семь я за тобой заеду, – пообещал он, надевая шлем.

Света провожала его взглядом, прижимая пальцы к покрасневшим от поцелуев губам и пребывая в полной растерянности. Было странно, волнительно и жутко хорошо. Запоздало она подумала о том, что не знает его номера, но это, наверное, не имеет никакого значения. Он же обещал заехать.

– Светлана! – вдруг закричала мать из распахнутого окна. – А ну живо домой!

Девушка вздрогнула и рысью кинулась к подъезду. Она совсем забыла о времени, о родителях и о двенадцати пропущенных звонках от мамы.

– Черт! – Она взлетела на третий этаж в рекордные сроки, а ее мама уже стояла в дверях.

– Света, ты совсем с ума сошла? – возмутилась мать, когда девушка вошла в квартиру. – Слава богу, отец спит и не видит этого безобразия. А ну, быстро на кухню.

На кухне, кроме мамы, была еще и бабушка. Усевшись напротив Светы, женщины принялись допрашивать ее насчет Паши и серьезности его намерений.

– Он собирается на тебе жениться? – в лоб спросила Ира.

– Мам, у нас было первое свидание, какое жениться?! – возмутилась девушка.

– Если не хочет жениться, нечего тебе голову морочить, так ему и скажи.

– Света, мужчины не женятся на доступных женщинах, – заметила бабуля, наливая себе чай. – Если он все получил до свадьбы, то зачем ему тогда…

– Ба, двадцать первый век, мы в мегаполисе живем, а не в ауле горном, так что твои заморочки тут не актуальны.

– Не важно, где мы живем, в нашей семье есть традиции, значит, надо им следовать. И скромность всегда актуальна, – заметила мать. – Я надеюсь, тебе хватит ума не принести мне в подоле.

– Мам, ну перестань, ничего такого не было, мы просто покатались на мотоцикле… – Уже сказав это, девушка поняла, что сделала только хуже.

– Я ж тебе запретила! Света, почему ты меня никогда не слушаешь?! А если бы что-то случилось, а если бы…

– Ничего не случилось.

Света поджала губы и упрямо посмотрела на мать. Та смотрела на нее не менее упрямо. В конце концов она сказала, что ничего не скажет отцу. Пока что.

– Но больше никаких мотоциклов, никаких поцелуев и никаких опозданий.

– Да, мам, как скажешь, мам, – закатила глаза девушка. – Вспомни об этих словах, когда я умру старой девой, – попросила она, выходя из кухни под горестное бормотание матери на тему ее бесстыдных лобызаний с Пашей.

В принципе, она давно не воспринимала этот вынос мозга всерьез, как и вереницу женихов из числа сыновей маминых подруг и их подруг, как и все их с отцом попытки спихнуть ее какому-нибудь монобровому красавчику. Женихов распугивать она научилась лет семь назад, врать родителям и не краснеть – тогда же. Ключом к их спокойствию было незнание, и Свете очень хотелось, чтобы так оно и осталось. Ей повезло, что отец уже спал.

Этот вечер был слишком потрясающим, и она совсем забыла позвонить и придумать что-то, да еще и так непредусмотрительно спалилась на поцелуях с Пашей. Это было глупо с ее стороны, но стоило того. Она упала на кровать, мечтательно прокручивая в голове события минувшего дня. И все-таки это был определенно лучший вечер в ее жизни.

Глава 12
Ну нормально же общались

В четверг Полина вернулась в номер только под ночь. День был настолько насыщенным и долгим, что ей казалось, ноги вот-вот отвалятся, а мозг выключится и возьмет отпуск. Ранний вылет, быстрое заселение в отель, деловая встреча с австрийцами в их компании, где для нее тоже нашлась ответственная работа с документами и помощью в переводе. Весь день приходилось улыбаться и мгновенно реагировать на все мелочи, затем поздний формальный ужин и участие в обсуждении дальнейшего развития в сотрудничестве компаний. Когда такси доставило ее, Даниила Александровича и большого шефа с его партнером до отеля, Поля чувствовала, что готова помереть. Все-таки в прошлые поездки, когда она сопровождала Инну, ее роль была куда скромнее.

Теперь, из-за того, что личный ассистент шефа в тяжелом состоянии в больнице, а финдир тоже болен, на плечи Даниила Александровича и косвенно на нее обрушилась безумно ответственная работа. Хотя почему-то рядом с замом она ощущала непоколебимую уверенность в том, что все будет хорошо. И не только она. Большой шеф, Алексей, и его первый партнер тоже полностью доверяли Даниилу Александровичу, словно он был каким-то гением-вундеркиндом. Он знал все ответы, мгновенно просчитывал цепочки бизнес-развития, выносил прекрасные идеи и успевал проверять все документы для подписания быстро и не напрягаясь, несмотря на то что речь шла об астрономических суммах.

Полина с завистью подумала, что пусть ее босс и молод, а хватка у него железная. Но главное, что она поняла после этого тяжелого дня, – ее начальник при желании мог запросто нравиться людям и располагать к себе. На формальном ужине он легко и к месту шутил, улыбался вместе с Алексеем и вел себя, как всегда, идеально. Австрийцы прониклись к нему едва ли не больше, чем к Алексею Геннадьевичу, а уж у того обаяния на десятерых бы хватило.

Поля сходила в душ и надела легкую хлопковую пижаму, проигнорировав кружевной разврат, что успела подсунуть ей в чемодан Светка. В номере было довольно прохладно, хотя июнь в Вене был даже теплее, чем в Москве. Черкнув Светке и родителям в ватсапе, что у нее все хорошо, Поля стала почти сразу провалилась в сон, с улыбкой думая о том, что самое страшное в этой командировке позади. Все всё подписали, все были довольны. Австрийцы даже сделали небольшой подарок для них: заказали экскурсии по музеям Вены и ужин в шикарном ресторане накануне отъезда в менее формальной обстановке. Завтра будет легче, а главное, завтра она насладится музеями вместе с Даниилом Александровичем. Ну и кучей партнеров.

* * *

Дан привычно проснулся в шесть утра без будильника. Минута понадобилась, чтобы осознать, что пробежки не будет, потому что он в Вене. Тем не менее он все же откинул одеяло и пошел бриться и умываться. Экскурсионный автобус с партнерами компании должен был подъехать только в девять тридцать утра. Дан сначала было открыл почту и собрался отвечать всем по работе и отправлять запросы, а потом вдруг убрал телефон.

– Хватит.

Вчера они с Алексеем заключили контракт на прямые поставки, прибыль будет огромной, а компания выйдет на новый уровень. Ему лично после этой сделки Алексей выделит такую премию, что можно будет не работать лет пять, тусуясь где-нибудь на берегах Италии. А он по-прежнему рьяно и ответственно относится к работе, как маньяк. На часах было шесть тридцать утра. У него все идеально, и все идет по его плану. А когда он доведет свой аудит до конца, можно будет уехать на полгода в Прибалтику к матери и передохнуть.

Дан подошел к шкафу, куда разложил вчера вещи, и достал летние легкие темно-синие брюки от известного бренда, неформальную рубашку и надел новые летние кеды. Самое то для прогулок, тем более в Европе люди одеваются значительно проще, чем в Москве. Не хотелось одному выделяться на экскурсиях в костюме и ботинках. Да и Алексей вчера подшутил, что Дан вырядился то ли на свадьбу, то ли на показ мод.

– Ближе к народу и простоте. – Дан подхватил аккуратный темно-синий кожаный мужской рюкзак и вышел из номера.

Не хотелось включать аудиокнигу в наушниках, не хотелось проверять почту и тем более кому-то звонить по работе. Дан наслаждался утренней летней Веной. Многие кафе только начинали открываться, австрийцы неспешно шли по делам, пахло свежестью и началом теплого дня.

Их отель был почти в историческом центре города, поэтому Дан обошел его весь, любуясь зданием Венской оперы, Штефансдомом, старой архитектурой, маленькими кофейнями и всевозможными магазинчиками. Сделав огромный круг, он вернулся к отелю и решил зайти в кофейню, чувствуя себя обновленным и посвежевшим. Мысли были ясными, а голова светлой.

Дан решил сесть на открытую веранду, чтобы спокойно пить кофе и выкурить сигарету, и заметил симпатичную девушку за маленьким круглым столиком в углу. Похоже, не ему одному хотелось насладиться кофе с сигареткой и утренним солнцем. Дан отметил, как красиво темно-каштановые волосы незнакомки, уложенные в объемные локоны, переливались на солнце. А тонкие пальцы так изящно сжимали маленькую чашку эспрессо и дамскую сигаретку, что будь Густав Климт жив, он бы не упустил из виду такую натурщицу и непременно бы нарисовал, учитывая его страсть к изображению женщин. Но Дан тут же отбросил эти мысли. Климт с его модерном все бы испортил. Такие изящные кисти должен был рисовать не модернист, а кто-нибудь…

Даниил едва своей мыслью не поперхнулся, потому что девушка, которая издалека казалась незнакомкой и сидела вполоборота, повернулась и оказалась его ассистенткой. Если бы Дан помнил, как краснеть от стыда, он, наверное, именно это бы и сделал, но он лишь слегка побледнел, тут же добродушно улыбаясь.

– Доброе утро, – сказал он Полине, отметив, что ей идут не только крупные локоны и распущенные волосы, но и темно-синяя летняя юбка с веселой блузкой и синими босоножками на платформе.

– Доброе утро, – улыбнулась девушка, убирая свою сумку с соседнего плетеного кресла и приглашая его выпить с ней кофе.

Дан принял приглашение и тут же заказал у официанта большую чашку капучино с яблочным штруделем.

– У нас сегодня так много экскурсий.

– Любите музеи? – поинтересовалась Полина.

– Да, меня привлекает искусство, – вежливо ответил зам, стараясь больше не смотреть на ее тонкие кисти, – хотя времени на музеи у меня обычно нет.

– Сегодня наверстаете упущенное, – весело сказала Поля.

Дан только усмехнулся. Что-то с ней было не так. Она странно улыбалась ему последние несколько недель, старалась не косячить, в поездке проявила себя вполне неплохо и вообще была подозрительно любезной и услужливой. Но с чего такая перемена? Закралась подозрительная мысль, что Полине что-то от него нужно. Самое простое объяснение – она хочет повышение, потому что совсем скоро получит диплом. Но если вспомнить про то, что она много работала с той самой Инной, а он в последнее время сделал большой шаг в поиске тех самых документов, то, возможно, она что-то поняла. Или, может, боится, потому что тоже замешана.

Ведь если вспомнить первое знакомство, мерзкое видео и всякие мелочи, то с чего бы ей вдруг так ему улыбаться? После увольнения такого большого количества людей и осознания, что в компании проводили махинации под носом Алексея, Дан готов был подозревать всех и вся, ну разве что кроме офис-менеджера Светланы. Та девушка точно не шпион и не махинатор. А вот Полина все еще казалась темной и непонятной, как и ее поведение.

Неожиданно в кармане завибрировал телефон, застав Дана врасплох. Молодой человек нахмурился, заметив, что звонит Алексей.

– Я слушаю, – мужчина сделал глоток кофе и достал сигарету.

– Даниил, тут такое дело, привет, – бодро заговорил шеф, – мы покалякали с Гансом, короче, мы со Степой поедем с австрийцами на озера. Ты как, с нами? Или в пыльные музеи?

– Алексей Геннадьевич, я бы поберег силы для вечера. – Дан с тоской подумал, что, если начнет пить с руководством с утра на озерах, до вечерней пьянки может не дожить. – И потом, не хочется обижать австрийцев с экскурсиями, они такую программу составили. Вы со Степаном Евгеньевичем езжайте, а мы с Полиной вас прикроем на экскурсиях. Все будут довольны.

– Золото ты мое, а не зам, – засмеялся Алексей в трубку. – Тогда я скажу Гансу и перезвоню.

Полина вопросительно посмотрела на Дана, заказывая апельсиновый сок с венской вафлей у пробегающего официанта.

Дан отметил еще вчера, что по-немецки она говорит приятно и почти не задумываясь, хотя могла бы и на английском. Местные почти все хоть немного говорят – все же культурный центр для туристов. Телефон опять зазвонил.

– Слушай, ты прав, Ганс обрадовался, что экскурсии не пришлось полностью отменять, – затараторил Алексей. – Короче, вас всего двое, за вами приедет водитель и будет катать весь день. Мы поехали на озера. Встретимся в семь в ресторане. Я дал водителю твой номер телефона. – В трубке послышались короткие гудки.

– Полина, – кашлянул Данил, – у нас с вами сегодня почти выходной.

* * *

Изменить своей натуре трудоголика сложно, но Дан изо всех сил старался не брать телефон и не проверять рабочую почту, убеждая себя, что все и так нормально и можно насладиться выходным в Вене. Когда водитель приехал на служебной машине премиум-класса, Дан хотел было сесть вперед, но Полина жалобно попросила его уступить, так как ее с детства сильно укачивает на заднем сиденье. Усмехнувшись, Дан сел назад и стал смотреть в окно. Он и забыл, что его ассистентка та еще болтушка, и посидеть в тишине не получится. Полина с детским любопытством докопалась до веселого немолодого водителя, расспрашивая его о поездке и музеях. Куда они поедут сначала, что будут делать и что посмотрят. Причем говорила она из вежливости по отношению к начальнику на английском, потому что Дан очень плохо знал немецкий.

Водитель оказался Светой в брюках и живо стал описывать им каждый дом, который они проезжали по кольцу. Иногда он сыпал малоизвестными и, как Дану казалось, придуманными фактами. Не выдержав того, что водитель стал плести откровенные мифы про архитектуру, в которой Дан немного разбирался, а Полина, развесив уши, только восхищенно кивала, зам все же вклинился в разговор и стал живо спорить, на радость водителю.

Первым пунктом был замок императрицы Сиси в Хофбурге. Дан с Полиной договорились с водителем, что позвонят, как закончат.

– Какая красота! – Полина ошеломленно уставилась на виды вокруг, размышляя, стоит ли достать телефон и начать фотографировать, или она будет совсем как типичная туристка, и начальник начнет смеяться над ней.

– Водитель сказал, что на этой экскурсии у нас не будет гида, но мы можем взять аудиоплееры и…

– К черту их, – оборвала зама Полина и тут же покраснела, что перебила начальника. – Извините, просто я хорошо знаю эту историю и могу рассказать ее не хуже гида. – Она окончательно залилась краской от смущения, чем повеселила Дана.

– Ловлю вас на слове, – усмехнулся он, – что ж, проведите мне экскурсию.

Полина прокляла себя за свою болтливость и самоуверенность. Конечно, она не знала историю каждого кирпича этого замка и даже о Сиси не знала всех интересных исторических фактов. Но она много читала об этом замке, прежде чем поехать, интересовалась историей и музеями. В отличие от Светы, Полина осознанно иногда ходила на выставки и в галереи, любила экскурсии и узнавать новое. И хоть мало кто разделял ее увлечения, а Светка подшучивала, что она любительница ветоши и пыльных чайников, Поля, не стесняясь, бродила по выставкам одна, наслаждаясь искусством. А теперь у нее появился шанс впечатлить Даниила Александровича хоть немного и хоть чем-то.

Дан заметил, что ассистентка стала дышать ровнее и усмирила свою почти вечную нервозность. Она мило улыбнулась и начала довольно увлекательный рассказ по пути к входу в замок. Как ни странно, Полина говорила с огоньком в глазах, а монолог ее не был скучным. Она говорила о далеких временах Австро-Венгрии, о нежной любви Франца-Иосифа и баварской принцессы Елизаветы, об их знакомстве, о неприязни дворца и суровых правилах этикета, о трагичной судьбе детей Сиси и о ее собственной смерти. В какой-то момент Дан заслушался рассказом ассистентки. Он любил в девушках начитанность и образованность, и подчиненная сумела его приятно удивить. Первые недели в офисе она казалась пустоголовой курицей на пару со своей подружкой-блондинкой, типичной девицей, не обремененной интеллектом, а теперь она открылась как действительно интересная личность.