Текст книги "Темные желания"

Кресли Коул
Темные желания

Пролог

Роткалина, королевство неистовых демонов.

Давно прошедшие столетья.

Сначала Кейдеон Воуд наткнулся на обезглавленные тела отчима и братьев – все трое погибли, отчаянно защищая свой дом. Их останки были разбросаны на земле. Такая жестокость была свойственна выходцам с того света, ожившим трупам, присланным самым ужасным врагом их королевства, Омортом Бессмертным.

Кейдеон вздрогнул. Он был ошеломлен, он не мог поверить, его ум отказывался принять это…

Девочки…

Он бросился к кучке тлеющих остатков дома. Его сводные сестры, возможно, спрятались в лесу. С гулко бьющимся сердцем Кейдеон обшарил развалины в отчаянной надежде, что не найдет там ничего. Пот струился по его лицу, заливал глаза, смешивался с кружащимися в воздухе пеплом и сажей.

На месте очага Кейдеон нашел то, что осталось от его младших сводных сестер. Их сожгли, и сожгли еще живыми…

Проведя рукой по лицу, он пошел, спотыкаясь, к старому дубу, опустился на землю рядом с ним. За один день умерло все, что он любил в этом мире.

Много десятилетий угроза нападения Оморта нависала над их краем, но темный чародей выбрал для нападения именно это время. И Кейдеон, кажется, понимал почему.

Мало кто знал, что Кейдеон не просто фермер. Он родился принцем и был единственным наследником трона после своего брата. Ему приказали вернуться в замок Торнин и защищать его, но он не подчинился…

Внезапно шеи Кейдеона коснулась холодная сталь. Он равнодушно поднял глаза. За деревом прятался демон. Неистовый демон.

– Мой господин сказал, что ты вернешься, – проговорил убийца, присланный Омортом.

– Кончай же, – прошептал Кейдеон, когда кровь потекла по лезвию меча. Теперь ему было все равно. – Чего ты ждешь?..

Неожиданно стрела впилась в шею убийцы. Он выронил меч, вцепился когтями в стрелу, тщетно стараясь вытащить ее и разрывая себе кожу. Когда негодяй рухнул на колени, появился отряд всадников.

Предводитель был в легких доспехах и черном шлеме. Король Ридстром, предводитель всех неистовых демонов. Родной брат Кейдеона, брат по крови.

Ридстром сдвинул шлем назад, открыв изрезанное боевыми шрамами лицо. В жилах Кейдеона вскипело возмущение. Мысль его метнулась туда, где он в последний раз видел Ридстрома – тогда Кейдеону было всего семь лет. Его наследника, брата, отлучили от королевской семьи двенадцать лет назад и отправили жить инкогнито далеко от Торнина, который часто становился объектом нападений.

Его охватили воспоминания об изгнании… Он уезжал в карете прочь, а Ридстром, который когда-то был для него чуть ли не отцом, стоял, расправив плечи, с совершенно равнодушным видом. Кейдеон часто спрашивал себя: волновал ли его отъезд брата вообще?

Теперь король не сказал ни слова. Он даже не спешился, чтобы поздороваться с Кейдеоном.

– Я приказал тебе явиться в Торнин.

Чтобы быть там регентом, пока Ридстром будет в отъезде, защищаясь от агрессивной стаи вампиров.

– Но ты отказался вернуться с моей стражей, – резко проговорил Ридстром. – А потом убежал от них, словно трус!

Кейдеон убежал совсем не из-за трусости. Он был предан в первую очередь своей приемной семье, и им могла понадобиться его помощь. И потом никто никогда не думал, что Оморт на самом деле нападет на них.

– Ты пришел убить меня за это? – спросил Кейдеон с безразличием.

– Следовало бы, – ответил Ридстром. – Так мне советовали. – Взгляд Кейдеона пробежал по верным офицерам брата. Те смотрели на него с плохо скрываемой враждебностью. – Тебя заклеймили как труса. И не только наши враги.

– Я не трус. Дело было не в моей жизни – я почти не знал тебя или ту семью.

– Все это не имеет значения. Твой долг – находиться там, – сказал Ридстром. – В крепости нет предводителя. Оморт ухватился за это и поднял мятеж, наслав на страну бедствие. Он добился власти над Торнином и завладел моей короной.

– Одного моего решения вряд ли было достаточно, чтобы утратить твою корону. Это не так-то просто сделать, – сказал Кейдеон, хотя и думал иначе.

– Это просто. На ход войны можно повлиять словом, поступком, даже отсутствием предводителя в твердыне королевства.

Если бы это было так, то те, кого любил Кейдеон, были бы живы.

– Позволь объяснить тебе это, – колко заметил Ридстром. – Бездетный король уезжает, чтобы отразить внезапное нападение, и его единственный наследник, последний мужчина в их роду, не желает выполнять свои обязанности. Ты не мог бы подать более ясного сигнала о том, как мы уязвимы.

Кейдеон ударил по своей окровавленной шее.

– Это не моя корона и не моя забота.

Яростно оскалив клыки, Ридстром спешился. Он вытащил меч, направляясь к брату, занес его – и несколько удивился, когда Кейдеон не отшатнулся. Ридстром отрубил голову поверженному убийце, и в глазах его мелькнул интерес.

– Ты хочешь отомстить за смерть этих людей, брат?

При мысли о мести ярость охватила Кейдеона, и он исполнился решимости.

– Да. Я хочу убить Оморта, – проговорил он резким голосом.

– Как ты собираешься это сделать, ничего не умея?

Мирная жизнь не могла подготовить Кейдеона к войне.

– Если ты научишь меня, я не остановлюсь, пока не получу его голову, – поклялся он. – А когда я это сделаю, я сорву с нее твою корону и верну тебе.

После долгого молчания Ридстром сказал:

– Жизнь, которой движет месть, лучше, чем жизнь, которой ничто не движет. – Он повернулся к своему коню и бросил через плечо: – Мы стали лагерем в лесу. Позаботься о своих покойниках, а потом приходи туда.

Кейдеон сделал бы это, потому что хотел уничтожить Оморта. А еще он хотел загладить свое поражение. Из-за его решения Оморт завладел Роткалиной и вырезал приемную семью.

И все же, пока Ридстром садился на своего коня, его воины смотрели на Кейдеона с выражением ненависти, смешанной с отвращением. Они явно считали, что Кейдеону следует умереть.

«Лучше мне привыкнуть к таким взглядам», – подумал он. Даже в юные годы он знал, что будет видеть эти взгляды до конца своих дней…

Глава 1

Новый Орлеан, наше время

– Глупо… он на предохранителе, – пробормотала Холли Эшвин, нащупывая в сумочке баллончик с перечным спреем.

Свободной рукой она поправила очки, бросив еще один нервный взгляд через плечо. Ей показалось, что за ней кто-то идет – или это паранойя? Несколько месяцев ее не покидало ощущение, будто за ней кто-то следит. Но как ни странно, раньше это ее не тревожило.

Сегодня все изменилось.

Она почувствовала грубую угрозу и пожалела, что пошла одна до Гибсон-Холла. Обычно на занятия ее провожал Тим, но сейчас он был на симпозиуме, где представлял их научный доклад – один, потому что ее состояние почти лишало ее возможности ездить.

Ухоженные лужайки были необычно пусты. Конечно, в эту ночь повсюду устраивались вечеринки в честь полнолуния: луна висела, тяжелая и желтая, в черном небе.

Вдруг Холли увидела, что кусты позади нее шевелятся. Ей стало так страшно, что она выхватила из сумки спрей.

Чушь собачья. Она торопливо положила обратно свое единственное оружие; ее так и подмывало схватить одну из баночек с таблетками, лежащую в карманчике сумки рядом со спреем, и проглотить успокаивающую дозу. Вместо этого она ускорила шаг. Ее цель – здание математического факультета, освещенное ярко, словно маяк был совсем рядом.

Почти пришла.

Она посмотрела на часы. Конечно, она не опаздывает. Впрочем, ее студенты, с которыми она дополнительно занимается математикой, наверное, уже в аудитории.

Осталось несколько ярдов. Почти в безопасности…

Сделав шесть четких шагов до дверей, Холли облегченно вздохнула. Изнутри холл был освещен флуоресцентными лампами. Пришла.

Аудитория была второй справа, и сейчас в ней сидели тридцать три очень крупных и очень преданных футболистов Тулана. Всякий, кто задумал бы напугать ее, узнает, как ощущается подножка в конце сезона.

Коллеги Холли считали, что она вытянула короткую соломинку, согласившись обучать этих одноклеточных идиотов. Но, честно говоря, в девяносто девяти случаев из ста эти ребята вели себя самым лучшим образом. Правда, каждый вторник и четверг некоторые игроки приходили пораньше, чтобы написать на доске пространные послания. По словам тренера, «парни», которые все были на пять-шесть лет моложе ее, с удовольствием смотрят, как она стирает написанное, стоя у доски в «этих своих узких юбках».

Интересно, что придется стирать с доски сегодня? Среди последних посланий были такие:

«Втюрился, так втюрился, сохну по учительнице», «Я был плохим мальчиком, мисс Эшвин»…

Кажется, до сих пор никто из них не заметил, как упорно, миллиметр за миллиметром, она стирает с доски каждую надпись или раскладывает мелки на подносе красивыми группками по три или даже ломает палочку мела, пытаясь получить число, кратное трем.

Подойдя к двери аудитории, Холли глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и пригладила свой тугой пучок волос. Убедившись, что застежка нитки жемчуга находится ровно на середине затылка, она вытянула рукава своего свитера так, что они доходили точно до запястий. Проверила застежки серег и открыла дверь.

Пусто.

«Занятия отменяются» – было написано на доске. На этот раз ребята зашли чересчур далеко.

А может быть, это не они? Она сглотнула и резко повернулась. Грубая тряпка, пахнущая дымом, закрыла ей лицо и заглушила крик. В тот миг, когда тело ее обмякло, Холли показалось, что издали до нее донесся злобный мужской рев.

«Негодяи демоны похитили мою женщину».

Пока старый «форд» Кейда прорывался сквозь поток транспорта к очередному демонскому логову, он старался обуздать свою ярость.

Они похитили Холли…

Почти год назад дорога Кейда пересеклась с Холли Эшвин, и он понял, что женщина ему суждена. Но Кейд не мог объявить смертную женщину своей, поэтому ограничился тем, что следовал за ней, охраняя ее.

Только по этой причине он оказался здесь, когда демоны выследили ее и телепортировали боги знают куда. Охотились они возле кампуса – стало быть, их логово находится где-то рядом.

Зачем она понадобилась им? Потому что невинна? Тогда они схватили не ту девственницу – Кейд повесит их на их же кишках, если они коснутся хотя бы одного волоса на ее голове.

Его сотовый зазвенел, как раз когда он мчался мимо пьяного водителя. Когда пьяницы едут медленно, это так же заметно, как если бы они пытались говорить шепотом.

– Что? – рявкнул Кейд в ответ.

Сегодня ночью он должен получить подробные указания насчет своей новой работы. Эта работа должна быть самой важной из всех, что у него были с тех пор, как много веков назад он стал наемником.

– Я только что с собрания, – сказал его брат Ридстром. – У меня есть нужные нам сведения.

Кейду страшно захотелось врезаться в бампер машины, едущей перед ним. Он спросил рассеянно:

– Итак, кто будет платить?

– Клиент – Грут Хранитель Металла.

Удивительно. Грут был наполовину братом Оморта Бессмертного.

– Он хочет помочь нам против Оморта?

Грузовик Кейда обогнал другую машину, чуть не ободрав с нее краску.

– Грут выковал меч, который может его убить.

Тогда это будет единственный меч, которым можно это сделать. Оморт Бессмертный не зря носит свое имя.

– Что за работа?

– Он хочет, чтобы мы нашли Сосуд и доставили ее к нему прежде следующего полнолуния.

Сосуд. Во время каждого Приращения одно из существ женского пола, перечисленных в «Книге знаний», должно достичь половой зрелости. Ее дитя станет воином либо наивысшего зла, либо наивысшего добра – в зависимости от того, к чему больше склоняется его отец.

Кейда подрезала машина.

– Вот сукин сын…

– Что ты там делаешь? – спросил Ридстром.

– Да транспорт. – Он не хотел говорить брату, что все кончено.

Кейд обещал ему прекратить слежку за Холли. Братья предполагали, что она – женщина Кейда, но будущее с ней было невозможно. Половая связь с людьми запрещена демонам. Потому что люди не могут пережить начальную стадию осуществления демоном своих прав.

Но Кейд не мог перестать следить за ней издали, изучать ее, все больше и больше увлекаясь этой смертной. Все больше убеждаясь, что это его женщина.

Он понимал, что это смешно. Он был древним существом, существом бессмертным, грубым наемником, главарем наемников. И Кейд ни на что не надеялся – только бы видеть ее.

Холли проходила по жизни, не подозревая, что она стала главным в невеселой жизни тысячелетнего демона…

Братья считали, что оттого, выполнит ли Кейд это поручение, зависит, смогут ли они с Ридстромом предъявить свои права на корону. Если Ридстром узнает, что Кейд бросил порученное ему дело, оба они направятся в очередную бесславную битву, в которой истребляются целые роды. Кейд обычно любил отреагироваться в битве. Теперь мысль об этом казалась скучной.

– Как мы найдем Сосуд? – спросил Кейд.

– Мне сказали, что на этот раз это одна валькирия.

– Отдать валькирию злому волшебнику, – ты не беспокоишься за союз с ними?

– Я собираюсь выдрать страницу из твоей книги и сказать: о чем не знаешь, то не может повредить.

– Они узнают. Никс может это предвидеть. – Никс, полубезумная прорицательница-валькирия, не раз помогала Ридстрому и Кейду в прошлом.

На самом деле именно она сладила эту сделку с Грутом, хотя никак не намекнула, на кого они будут работать. Кейд разговаривал с ней пару дней назад о Холли. Никс не предсказала ничего насчет сегодняшнего вечера.

– Если Никс не увидела раньше, что Сосудом будет одна из валькирий, может не увидеть и теперь. И потом, тут ничего нельзя сделать, – сказал Ридстром. – Нет ничего важнее этого дела. Сама Никс поклялась, что это наша последняя возможность победить Оморта.

– Тебе известно местонахождение объекта?

– Оракулы Грута искали ее. Как и ожидалось, она здесь, в этом городе.

Предстоящее событие уже выталкивало и притягивало всех в таинственную горячую точку, каковой был Новый Орлеан.

– И мы не единственные, кому она нужна, – добавил Ридстром. – Оракулы, ведьмы и волшебники – все ищут ее.

Кейд хорошо представлял себе это.

– Ты знаешь, как ее зовут?

– У нее нет имени. Но мы знаем, что в последний раз ее заметили неподалеку, в месте под названием Гибсон-Холл. Я понимаю, это звучит как типичное прорицание, но все же это ключ.

Холодок пробежал по спине Кейда. Нет. Ни за что. Гибсон-Холл – здание факультета математики в кампусе Тулана.

Холли не валькирия, но эти демоны могли ошибочно принять ее за таковую. У нее правильные тонкие черты лица и изящное телосложение. Они могли решить, что она – Сосуд.

– Мы поедем за валькирией этой ночью, – сказал Ридстром. – Я вернусь в тот дом через два часа. Встретимся там.

Два часа. Даже если Кейду и хотелось просить у брата помощи, ждать не было времени.

– Идет. – И он отключился.

Широкие колеса его грузовика взвизгнули, когда Кейд пересек три разделительные полосы и помчался в обратном направлении. Он знал, где располагается Орден демонов, ему приходилось не один раз участвовать в их собраниях.

Кейд даже видел их ритуальный алтарь. Неужели его милая, до невозможности невинная Холли уже лежит на нем, раздетая?

Он так вцепился в руль, что баранка чуть не погнулась.

Глава 2

Она очнулась.

Веки были такие тяжелые, что казалось, она никогда не сможет их поднять. И она не знала, хочет ли вообще что-нибудь увидеть. Окинув себя торопливым взглядом, она обнаружила ужасающие вещи.

Она лежала на каменной плите, совершенно голая. Ее длинные волосы свисали через край плиты, цепляясь за зазубренные края. От камня в тело проникал такой пронзительный холод, что у нее стучали зубы. Очки с нее сняли, и в результате все, что находилось дальше десяти футов, казалось расплывчатым пятном.

Вокруг нее пели низкие голоса, пели на каком-то странном, непонятном языке.

Наконец Холли с трудом открыла один глаз. Ни один мужчина еще не видел ее совершенно голой. Теперь дюжина неясных фигур нависала над ней.

Один держал ее за руки, другой за ноги. С криком она попыталась вырваться.

– Пустите меня! Это сон. Кошмар. Отпустите меня! Господи, что вы делаете?

Это все из-за лекарств. Конечно, у нее галлюцинации. Никто ей не ответил, все только продолжали петь. Тогда Холли стала умолять:

– Не делайте этого, – сама не зная в точности, чего «этого».

В сыром помещении повсюду стояли черные свечи, через какой-то световой люк светила луна. Она скосила глаза и увидела, что присутствующие одеты в какие-то широкие одежды, и у них на головах… рога, как на маскараде.

Ей показалось, что в их пении повторяется слово «Демонарии». Наверное, это своего рода культ поклонения демонам. Но на них не было масок, скрывающих лица. А значит, можно не сомневаться – живой ее отсюда не выпустят.

– Мои родные будут меня искать, – солгала она. Ее родители умерли. Ни братьев, ни сестер у нее не было. – Я не та, что вам нужна для этой… этой жертвы. – Глаза ее наполнились слезами, потом слезы потекли по лицу. – Во мне нет ничего особенного.

В ответ на это двое хрипло рассмеялись.

– Этого нет, – прошептала она, пытаясь справиться с паникой. – Этого нет.

Она устремила взгляд на стеклянный купол над головой. Луна зависла над необычной гравировкой в центре стекла, на котором обнаружилось нечто похожее на лицо рогатого демона. Луна продолжала свое восхождение, и пение становилось громче. Холли боролась упорнее, пинаясь ногами и ударяя руками.

В небе сверкали молнии. Холли заметила, что чем сильнее она старается вырваться, тем чаще они вспыхивают.

Самый дюжий из присутствующих мужчин стал между ее разведенных ног. Когда он снял свое одеяние, она внезапно все поняла.

– Нет, нет, нет… не делайте этого!

Белки его глаз были… наполнены чернотой? Он сжал ее бедра, потащил по грубому камню к краю алтаря.

Она резко вскрикнула. И тут словно ад сорвался с цепи. Люди схватились руками за головы; стекло наверху треснуло, и зловещие трещины прошли по гравированному демонскому лицу – потом оно задрожало, осыпалось тяжелыми осколками.

Молния ударила через отверстие и пронзила Холли прямо в грудь, отбросив людей от алтаря.

Она закричала, выгнулась, сжав кулаки. Молния была источником физической силы, которая вливалась в нее, не останавливаясь ни на миг.

Невообразимый жар разлился по ее жилам. Наполнил ее силой. Холли стала другой. Она не чувствовала себя одинокой.

Какой-то голос прошептал у нее в голове: «Накажи их. Они осмелились причинить тебе боль…»

Ужас сменился яростью. На кончиках ее пальцев внезапно появились острые как бритва когти. Зрение ее стало резче, чем когда-либо. Во рту выросли клыки.

Она не почувствовала, чтобы молния как-то плохо подействовала на нее, а вот демоны выглядели ошеломленными. Они истекали кровью от осколков, упавших сверху. Но они быстро перегруппировались. Холли поднялась, присела на алтаре, ожидая, когда они подойдут ближе. У одного была дубинка – она устремила на нее взгляд.

Дубинка. Чтобы забить ее до потери сознания, а потом продолжить свой грязный ритуал.

Глаза ее застилало красной пеленой. Когда один из демонов бросился на нее, она схватила его за рога. Рога… рога крепко держались на голове. Это не маскарад. Значит, это настоящие демоны?

Нет у нее галлюцинации. Такого не может быть на самом деле. Она рассмеялась и крутанула голову демона, уверенная, что это какой-то кошмарный сон.

И в этом кошмаре ею овладела жажда убивать, пользуясь своей новообретенной силой и яростью.

Когда все демоны набросились на нее, Холли не испугалась. Она знала, как их убивать, словно тысячу лет охотилась на них и безжалостно их уничтожала. Она знала, как свернуть им головы, как исполосовать когтями их кожу, словно тонкую оберточную бумагу…

– Тише, женщина, – примирительно сказал Кейд, прокравшись ближе к Холли, которая забилась в угол.

Она была вся в крови. Но была ли то ее кровь – или кровь убитых ею двенадцати демонов?

Глаза у нее были… серебряные, светящиеся в темноте. А это означало, что перед ним валькирия. Валькирия в Гибсон-Холле. Холли действительно Сосуд.

Она подтянула колени к груди, пытаясь прикрыться, и при этом выпустила свои маленькие когти, чтобы отпугнуть его. Она дрожала от страха и потрясения, и по ее лицу, покрытому кровавыми брызгами, текли слезы.

Это его просто убивало.

– Тише, – пробормотал он. – Я ничего тебе не сделаю.

Ее глаза метнулись с его рогов на рога одного из тех, кто валялся на каменном полу.

– Да, я тоже демон, – сказал он. – Но совсем не такой, как эти. Меня зовут Кейдеон Воуд.

Как далеко они зашли в своих намерениях, прежде чем она изменилась и напала на них? Хотя преображение, кажется, произошло некоторое время назад, на предплечьях у Холли все еще оставались вмятины от когтей одного из демонов.

Она, может быть, и превратилась в валькирию, но еще не обрела способности мгновенно исцеляться. А это означало, что она по-прежнему невероятно уязвима. Как человек.

Люди очень легко умирают.

– Они повредили тебе что-нибудь, кроме руки?

Она покачала головой.

– Ранили тебя куда-нибудь? Отвезти тебя в больницу? – спросил он, хотя и знал, что это не поможет.

Ее ищут и другие разновидности существ из «Книги знаний». Он не удивится, если они уже тоже заметили молнию. Сила, исходящая от Холли, наполняла помещение. А свежую силу легко распознать.

Она прошептала:

– Они ничего м-мне не сделали.

– Хорошо. Я хочу помочь тебе, Холли.

Она нахмурилась, когда он назвал ее по имени, всмотрелась в его лицо.

– Мы встречались раньше, – сказал Кейдеон, но это ничуть не успокоило ее: молнии непрерывно сверкали.

Молния дает силу валькирии, но при этом отражает ее чувства.

Он начал расстегивать свою рубашку, чтобы укрыть Холли, и она вскрикнула, выставив в его сторону окровавленные когти. Потом в ужасе уставилась на кончики своих пальцев.

Еще совсем недавно она жила, как обычный человек – или почти обычный, с некоторыми странностями в характере. Теперь она стала чем-то таким, чего он не мог предсказать. Валькирией. Или наполовину валькирией. Он даже не знал о ее скрытых возможностях. Должно быть, она была настолько потрясена демонским ритуалом, что это запустило трансформацию.

Если бы не эта сила, с ней обошлись бы весьма грубо и жестоко, принеся ее матку в жертву темному богу. Богу, которому поклоняется этот Орден демонов.

Когда Кейд снял с себя рубашку, она обнажила свои маленькие клыки и зашипела, а потом ее лицо исказила гримаса отвращения к себе.

– Да ладно, от хорошего шипения никому еще не было вреда. – Он присел рядом с ней на корточки. – Я хочу надеть это на тебя. Не волнуйся…

Она смотрела на него глазами, цвет которых колебался между серебряным и ярко-фиалковым.

– Ч-что со мной происходит?

– Помнишь разных созданий, которые считаются мифическими? – Когда она кивнула с дрожью, он сказал: – Ну, так они не мифические. А ты превращаешься из человека в бессмертное существо.

Значит, Кейд может объявить ее своей. И только что он узнал, кто является объектом его поисков, Сосудом. Средством заплатить за меч, чтобы убить врага.

Утратив Холли, он вернет брату корону. Девять сотен лет это упорное стремление наполняло смыслом его жизнь.

Никогда корона не была так близко… Нужно только использовать в своих целях и предать женщину, обладания которой он ждал не одно столетие.