Текст книги "Встреча с судьбой"

Глава 2

В ведьме бурлила магическая сила и клубилась вокруг нее колдовскими чарами. Бауэн чуял это нутром, ощущал, как ее чары действуют на него. Его влечет к ней, она соблазняет его и хочет, чтобы он поцеловал ее.

Но он не позволит отвлекать себя от цели! Не позволит. Слишком многое поставлено на карту в этом состязании. Его прошлое и его будущее. Он знал это. Знал, за что борется. Тогда почему же не мог оторвать глаз от нее?

Когда она подняла на него взгляд, ее черты как будто изменились. Ее радужки из обычных голубых на какой-то миг блеснули густой серой грозой. Она облизнула губы, и из розовых они прямо на глазах стали обольстительно алыми. Пульсация в паху усилилась.

Да, он должен ее попробовать. Невозможно уйти, не узнав, что сулили эти блестящие губы… Особенно после того, как увидел ее тело, скрывавшееся под плащом. Она оказалась соблазнительной, с удивительно высокой красивой грудью. Когда они ползли в этом тоннеле, ее привлекательные пышные бедра и попка манили его пуще зова сирены. Он мог следовать за ней, не замечая расстояния, твердый, как скала, с лихорадочно бьющимся сердцем.

И оказаться с ней потом в двусмысленной позе? Проклятие, он чуть не завладел ею там же…

– Бауэн… – прошептала она голосом с налетом желания.

Ведьма явно хотела того же, что хотел он.

Придерживая ее рукой за шею, он наклонился и нашел губами рот. Простой контакт перевернул в нем все. С первого прикосновения он почувствовал, как податливы ее губы, раскрывшиеся ему навстречу. Она тихонько вскрикнула. Ее ладонь поползла вверх по его груди и замерла на шее.

Он нашел языком ее язык, и она ответила ему медленным соблазнительным «танцем», от которого у него захватило дух. Свободной рукой он обнял ее за талию и углубил поцелуй. Одобрительно застонав, она вся обмякла.

Если она околдовала его, то почему сама сходит с ума от желания? Она как будто обо всем забыла. Когда она его отпустит? Вряд ли надеется, что он сделает это первым. Она велит ему остановиться, и он отступит, как сотни раз отступал до этого.

Но она ничего такого не сказала, только прошептала между ласками:

– О да, Бауэн, да.

Вместо того чтобы обуздать желание, она его поощряла, будто хотела, чтобы оборотень потерял над собой контроль.

Он сильнее сжал ее. Тысячу лет он неизменно презирал ведьм. А теперь упивался пьянящим поцелуем с одной из них. Эта ласковая ведьма с алыми губами, наконец, могла сделать явью его сексуальные фантазии. Не имея почти два века интимной близости, Бауэн только об этом и мечтал.

Забыться после стольких лет… «Иди за ней в забытье. Иди за ней».

Наконец Мари почувствовала, что он расслабился, стал более агрессивным и неистовым, как она и представляла.

Его поцелуй был крепким и жарким. И она не собиралась отставать от него. Она бесстыже прижималась к его телу, ощущая животом его каменное возбуждение.

Очень скоро она станет бессмертной. Она это чувствовала, и ей говорили, что поток желаний, который приведет ее к перемене, будет сильным. То, что она сейчас испытывала, было сокрушительным. Может, это с ней уже сейчас и происходило? Первый опыт сладострастия, разделенный двумя бессмертными?

Такие распутники ее еще не целовали, и Мари знала, что второго шанса с оборотнем у нее не будет. Крепко обнимая его, она целовала его с таким самозабвением, словно от этого зависела ее жизнь.

Когда Мари раньше занималась любовью, она чувствовала, что ей не хватает чего-то жизненно важного, без чего больше не сможет. Теперь она знала, чего ей не хватало. Накала страстей. Такой силы страсти, когда здравый смысл и сама способность мыслить улетучиваются, уступая место чувствам. Макрив мог ей это дать.

Обнимая ее одной рукой за талию, он пальцем гладил ее тело. Обнаружив в пупке кольцо, удивленно вздохнул.

Наконец его дрожащая рука опустилась ниже…

Умирая от желания коснуться его, она пробежала пальцами вниз по его широкой груди. В тот момент, когда ее рука опустилась до пояса джинсов, он воевал с ее шортами. Их поцелуй принял характер неистового.

Представив, что будут дарить друг другу интимные ласки, она не смогла устоять от желания потереться о его руку. Но когда ее любопытные пальцы достигли цели, нырнув за пояс, он содрогнулся всем телом, словно его ошпарили. И схватил ее за запястье, как будто не знал, что делать – то ли оттолкнуть, то ли прижать.

– Как же я хочу этого, – наконец прохрипел он и протолкнул ее руку в жаркую глубину джинсов, – как сильно хочу, черт побери.

– Да! – воскликнула она, почувствовав, что он добрался до кружев на ее белье.

Со стоном он продвинулся ниже и, обхватив ладонью влажную плоть, отдался воле ее руки. Но вдруг замер, когда она уже решила, что сейчас они подарят друг другу наслаждение. И, продолжая пульсировать в ее пальцах и прерывисто дышать, качнул головой и порывисто отдернул от нее свою руку.

– Я очень хочу, но не могу себе этого позволить. Грубо выхватив ее руку, он с такой силой сжал запястье, что в ее ладони начала рефлекторно концентрироваться магия. Его голубые глаза зловеще блеснули. Он вспомнил о том, кто она, и посмотрел на нее с отвращением.

– Оставь состязание, ведьма, – тихо произнес он. Она медленно покачала головой:

– Ни за что на свете, Макрив.

Особенно после всего, чего ей стоило участие в нем. Тем более что следующее состязание состоится только через двести пятьдесят лет.

Его губы, слегка растянувшись, обнажили удлинившиеся клыки.

– Обещай, что уйдешь, иначе, клянусь, сделаю так, что тебе больше не удастся меня отвлечь.

– Я не пыталась тебя отвлечь…

– Черт! – Он беспардонно столкнул крышку саркофага, на которой она сидела, и, запустив руку вниз, сорвал головной убор – поразительное изделие из золота и жадеита. – Из-за тебя я чуть не забыл, что мне на самом деле нужно.

Схватив головной убор, он угрожающе улыбнулся. Они оба знали, что ему лишь требовалось прижать приз к груди над сердцем, и он переправится к Риоре, богине состязания. Макрив поднял приз, и он исчез. Секундой позже Мари ясно и полно ощутила магию и почуяла лесной храм богини на другом конце света.

С какой легкостью Мари только что потеряла эти очки. Вернее, позволила, чтобы их у нее отняли.

– Ты и вправду думаешь, что можешь победить меня? – спросил он. – Если не меня, то валькирию или вампира?

– Прорицательница предсказала, что Кэдрин проиграет состязание. Это чужая игра.

– Ты знаешь, почему я хочу выиграть. Чего хочешь ты? Всем показать!

– Это личное, – ответила она. – Послушай, мы можем объединиться. Ключ дает два шанса.

– Объединиться с тобой? А что ты можешь предложить мне?

Выражение его лица свидетельствовало, что ее предложение позабавило его. Она прищурилась. Что он находит в этом забавного?

– Я кое-что умею, Макрив. Я уже выиграла в двух первых состязаниях. – Мари обладала способностями, удивительными для личности, редко попадающей в сложные ситуации. Когда она решала добиться какого-то успеха, то трудилась не жалея сил. В состязании ей приходилось работать больше, потому что она была смертной. – И я верю, что обставлю тебя.

– Ты хоть представляешь, как я презираю ведьм?

Как и многие члены Закона. Ведьм боялись и не доверяли им, используя только как поставщиц тех или иных чар. Но это презрение до сих пор не очень-то волновало Мари.

– Я что-то не заметила этого, когда твой язык был в моем рту.

Напоминание об этом разозлило его.

– Не снимешь себя с состязания? Тогда я выиграю у тебя.

Развернувшись, он бросился в выход из тоннеля. Заподозрив, что он собирается сделать, Мари запаниковала, почувствовала прилив магии и заторопилась следом:

– Постой, Макрив!

Когда она подбежала, он уже достиг противоположного конца тоннеля. Сконцентрировав магию на ладони, она метнула в него луч. Не зная, чего ждать…

Но луч в него не попал. Как только в тоннеле закончились вспышки, вызванные магической силой, оборотень пригнулся и, смерив ее сумрачным взглядом, исчез.

Схватив фонарь, она ползком преодолела жуткое место. Паника еще не улеглась, и магия клубилась вокруг нее. Выбравшись из тоннеля, она помчалась дальше по коридору, пока не очутилась в первой камере.

Выход из гробницы располагался на высоте двенадцать футов. Мари видела, как Макрив подпрыгнул, с легкостью преодолев высоту.

Когда он оказался наверху, его глаза загорелись безумным огнем. Его облик претерпевал изменения и теперь уже больше напоминал рассвирепевшего зверя. Он поднял руки к запирающему камню.

– Не делай этого, Макрив, – предупредила Мари.

Не обращая внимания на ее слова, он взял вес. Один. Хотя двум демонам пришлось попыхтеть, чтобы справиться с этой задачей. А громадный валун, пододвинутый под опускающийся камень тремя лучниками? Макрив просто столкнул его ногой с уступа в камеру, где находилась Мари.

Словно вызванные ее мыслями, во внешней камере материализовались трое лучников, сверкая дружелюбными улыбками в свете своих фонарей. Увидев ее без плаща, они остолбенели, уставившись на ее заостренные уши.

– Марикета, ты фея, как и мы? – спросила Тера. – На Ассамблее говорили…

Тера замолчала, когда Марикета нервно мотнула головой в сторону Макрива. В мгновение ока все трое лучников направили на него натянутые луки, хотя знали, что если выстрелят, он уронит свою ношу и запечатает их в камере.

Он это сделает в любом случае.

Тут же появились демоны и быстро оценили ситуацию. Их клыки стали немедленно удлиняться, придавая им зловещий облик.

Их глаза почернели, а кожа приобрела густо-красный оттенок. Выходящие чуть позади висков элегантно загнутые рога, обычно изящно огибающие голову, грозно выпрямились, заострились и вместо светло-коричневых стали черными.

Ридстром, старший из демонов, пробасил:

– Бауэн, подумай, что делаешь.

Очевидно, они знали друг друга.

– Марикета, – пробормотала Тера, – ты можешь связаться с внешним миром?

Мари подняла правую ладонь с намерением послать экстрасенсорное послание в свой ковен. Но ничего не получилось. Она снова выставила ладонь.

И когда опять ничего не получилось, Макрив над ней засмеялся.

– Не такая уж ты и могущественная, – пророкотал его голос, больше похожий на звериный рык.

Хватит. В ней вскипел гнев, которого она прежде не знала. Ей захотелось сделать ему больно. Нестерпимо захотелось. Внезапно ее гнев сфокусировался, и она обрела контроль над своей силой.

Марикета спрятала левую руку за спину, и из ее ладони вырос узкий сноп красного цвета, принявший форму кинжала. Тера, должно быть, увидела, что она делает, и, подойдя к ней бочком, подняла фонарь, чтобы скрыть волшебное свечение.

Сила нарастала… нарастала…

В мгновение ока Мари метнула в него кинжал света. Макрив не ожидал такой скорости и попытался уклониться, но световой пучок взорвался, рассыпавшись безболезненными искрами на уровне его груди.

В яблочко. С потрясающей точностью.

Глянув вниз, он ухмыльнулся, думая, что опасность миновала.

– Прибереги свои кинжалы, маленькая ведьма, до лучших времен, когда они приобретут остроту.

Спокойно сделав шаг назад, он отпустил запорный камень. С оглушительным грохотом глыба рухнула, и в тот же миг в нее впилась туча стрел. Слишком поздно. В лицо Мари ударила воздушная волна вперемешку с каменными осколками и песком. Она слышала, как мужчины-эльфы с яростными криками бросились вперед, но наткнулись на стену.

Протерев глаза от песка, Мари не поверила тому, что увидела, и от изумления разинула рот. Эльфы в полном безмолвии попятились назад. Когда-то очень давно кто-то отчаянно старался отсюда выбраться.

Вся поверхность камня была исполосована глубокими следами когтей.

Глава 3

Когда Бауэн медленно отступил от гробницы, его встретила тишина. Он знал, что там, внутри, его проклинают на все лады, но здесь, снаружи, он ничего не слышал. Большую часть ступеней пирамиды покрывал толстый слой земли, бугрящийся корнями высоких деревьев. Джунгли тоже хранили молчание.

Бауэн продолжал смотреть на сооружение, но почему-то не мог сразу уйти. С одной стороны, ему хотелось броситься назад и выместить на ведьме всю свою злобу. С другой стороны, он сгорал от желания и готов был выпустить ее на свободу, чтобы закончить то, что они вместе начали.

Мысленно он вернулся к тому моменту, когда ведьма поняла, что он собирается запечатать их внутри. Уязвленная, она стала еще прелестнее.

И в тот же миг привлекла хищный взгляд Кейда, хотя он кипел от бесконтрольной ярости. Без плаща хорошенькая Марикета тотчас завоевала внимание демона. Его брат Ридстром тоже, похоже, опешил.

Бауэн с удивлением обнаружил, что знал тех двух демонов, о которых говорила Марикета. С братьями его связывало прошлое. Когда-то, много веков назад, они сражались бок о бок. Он заметил их краем глаза на Ассамблее, когда смог оторвать взгляд от ведьмы.

Он вспомнил, что эти братья-демоны пользовались большой популярностью у особ женского пола.

Но почему, спрашивается, столь противна была ему мысль о том, что ведьма находится в обществе этих демонов? «Пусть заберут ее себе…» Взглянув последний раз на гробницу, он отвернулся и устремился к своему грузовичку.

Будучи, как все оборотни, от природы любопытным, Бауэн, поравнявшись с машинами, стоявшими рядом с его грузовиком, решил обследовать их салоны.

В грузовичке демонов валялись пустые бутылки из-под местного пива и раздавленные банки из-под «Ред булл». У лучников были бутылки с водой, белковые батончики и электронные безделушки.

Потом настал черед джипа ведьмы. Она колесила по коварным горным дорогам одна. Машина была грязной – почти до самого брезентового верха. И это при такой политической нестабильности и опасности, подстерегающей на каждом шагу. В этом регионе на территории, покрытой джунглями, в любой момент могла вспыхнуть война между двумя людскими группировками – наркокартелем и большой армией наркотеррористов. Тлеющий конфликт рано или поздно грозил вылиться в открытые военные действия.

О чем она только думала? И не важно было, что ведьма как-то добралась до места вместе с другими и даже раньше самого Бауэна.

На пассажирском сиденье она оставила две разложенные карты, испещренные значками и многочисленными пометками. Сзади лежали четыре научные книги, одна из которых «Пирамиды и дворцы, чудовища и маски: золотой век архитектуры майя». В книге было немало цветных закладок.

Кроме книг, он нашел здесь и видавший виды рюкзак камуфляжной расцветки. С одной стороны на рюкзаке висел грязный мачете и неуместный ярко-розовый МРЗ-плейер, на котором красовались наклейки с изображениями кошек. Надо же, интересно, сколько ей лет? Возможно, только недавно она стала бессмертной. Наверное, ей еще не исполнилось и ста лет. В общем, она еще слишком молода и глупа, чтобы понимать, сколь опасно играть с могучим оборотнем, возраст которого перевалил за двенадцать веков.

А она с ним играла, целовалась, пыталась его соблазнить. Бауэн Макрив не переносил ведьм и еще не сошел с ума, чтобы испытывать к ним влечение. Его собственный отец пал жертвой одной из них. Бауэн хорошо помнил несчастные глаза отца, когда тот рассказывал о своей встрече с черноволосой ведьмой неслыханной красоты и невероятной дьявольской силы.

Ангус Макрив повстречал ее на перекрестке заснеженных дорог в Старом Свете. На ней был палантин из черного горностая и белое платье. Более красивую женщину трудно было себе представить. Она обещала ему, что исполнит его желание, если он покажет ей дорогу в соседний город. Ангусу было в ту пору семнадцать, и он пожелал, чтобы исполнилась его мечта: стать сильнее своих старших братьев, которые все время его поддразнивали, подтрунивали над ним, и это ему страшно надоело.

На другой день трое из них провалились под лед замерзшего озера и утонули. Хотя раньше ходили зимой на это озеро изо дня в день. Вскоре еще два брата скончались от какой-то лихорадки, хотя от природы были крепкими и имели отменное здоровье.

В итоге ведьма самым жестоким способом исполнила его желание. Ангус действительно стал самым сильным. Отец Бауэна так и жил с чувством вины. Из-за его непродуманного поступка лишь двое из семи сыновей короля оборотней остались в живых – сам Ангус и его младший брат.

Еще больше Ангуса угнетала мысль о том, что теперь он стал наследником, поэтому с радостью отказался от своего положения.

В результате ведьма получила удовольствие от того, что погубила простого парня, который не был ее личным врагом и еще ни разу в жизни, ни на кого не поднял меча.

Весь смысл существования ведьм заключается лишь в том, чтобы сеять семена раздора и ненависти. Своими чарами они способны заставить мужчину совершить предательство.

Ярость охватила Бауэна, когда он понял, что он только что сделал вдвоем с этой проклятой ведьмой.

С рыком, потрясшим джунгли, он вонзил когти в крыло ее джипа и разодрал бок, потом проколол толстые шины и сорвал с шасси двигатель. Затем Бауэн атаковал и другие машины, оставив их в покое лишь после того, как окончательно вывел из строя.

Бездыханный, покрытый металлической пылью, он мрачно взглянул на свои руки. Он мог разорвать, как лист жести, стальную пластину толщиной в полфута и ничего не почувствовать.

Но теперь чувствовал… боль. Острую боль.

Глава 4

– Ведьма, он не вернется, – сказал, обращаясь к Мари, демон Ридстром. – Не трать время на ожидание.

В то время как остальные обследовали по периметру первую камеру, простукивая каменный пол и стены, Мари продолжала с недоумением смотреть на выход, не в состоянии поверить, что Макрив замуровал ее в этом неприступном месте, а она отомстила ему самым страшным проклятием из тех, которые ведьма может наложить на бессмертного.

– И все-таки что же ты сделала с оборотнем? – донимал ее Кейд.

– Убила его, – пробормотала она рассеянно. И, наконец, оторвала взгляд от входа, когда вдруг воцарилась тишина. – Он не оправится от ран, – пояснила она. – Если только не вернется сюда затем, чтобы я отменила проклятие. Мои чары, в конце концов, его погубят.

– Ты сделала его смертным? – удивился Тирни, младший брат Теры, который был очень похож на нее.

Жестокость Марии их, похоже, шокировала. Всех, кроме Кейда, который, судя по его демоническому виду, испытал восхищение.

Она слышала о Кейде Кингмейкере,[1]1
  Тот, кто делает королей (англ.).


[Закрыть] что он безжалостный наемник. Солдат удачи провел столько войн, что теперь уже мог взять любой трон. Кроме того, который потерял его старший брат.

– Значит, ты действительно такая могущественная, – констатировал Ридстром. Его черты начали утрачивать демоническую остроту, возвращаясь к норме. У него было красивое лицо, слегка испорченное пересекавшим лоб длинным шрамом. Черные-радужки обрели прежний зеленый цвет, испугавший ее своей яркостью при первой встрече. Чтобы смотреть ему в глаза, ей приходилось поднимать голову. Рост Ридстрома составлял без малого семь футов, да и мощная мускулатура придавала ему особую мужественность.

– Могущественная, – подтвердил Кейд, – и тоже, как я, наемница. – Такие же зеленые, как у его брата, глаза оглядели ее с головы до пят, и она без плаща почувствовала себя голой. Тут она заметила, что ее маскирующий гламур уходит. Но у Мари не было ни желания, ни сил восстанавливать его. Получить признание бессмертного воина – не так уж плохо. – Очаровательная, – добавил Кейд грубым голосом.

Оба брата были очень похожи, если не считать шрама на лице Ридстрома и его поврежденных рогов. Но их речь разительно отличалась, хотя у обоих был легкий британский колониальный акцент. Кейд разговаривал как простолюдин, и поведение его ничем не напоминало поведение Ридстрома, будто его воспитывали не в королевской аристократической семье.

Короче говоря, Ридстром держался как могучий король, а выглядел как безжалостный наемник, в то время как Кейд был его полной противоположностью.

Тера сердито поправила на спине лук.

– Макрив наверняка думал, что Марикета применит магию, чтобы освободиться, а демоны телепортируются наружу. Вход расположен так высоко, что о том, чтобы поднять глыбу, не может быть и речи.

Не имея способности воспарить над землей, демоны и тем более эльфы не могли поднять запирающий камень. Они не могли даже до него дотянуться, не подпрыгнув.

Прижатые к белокурой голове заостренные уши придавали Тирни сердитый вид.

– Наверное, он хотел запереть только нас!

– Если бы я мог телепортироваться, – сказал Ридстром, – то вызволил бы вас из этой гробницы. Сделал бы все, чтобы навсегда вывести вас из состязания, но не оставил бы здесь.

Кейд изучал вынутый из ножен меч. Очевидно, он поступил бы иначе.

– Почему ты сказал, если бы мог телепортироваться? – подал голос молчавший до сих пор третий лучник по имени Гилд.

– На нас с Кейдом наложен запрет, не позволяющий нам перемещаться в пространстве.

Пока Мари раздумывала, стоит ли спрашивать, за что на них был наложен запрет, Ридстром грустно улыбнулся.

– Одно из дел приняло неожиданный оборот и закончилось неудачно. В результате мы понесли наказание. – Его глаза снова почернели, когда он посмотрел на брата. – Жестокое наказание.

Вот, оказывается, почему они приняли участие в соревновании. Чтобы вернуться во времени и сохранить корону Ридстрома.

– Мой брат, может, и готов помогать другим, – начал Кейд, – но после того, что Марикета сделала с оборотнем, я не сомневаюсь, что ведьма похоронит нас здесь заживо.

– Это правда? – спросил Ридстром Мари. «Может быть».

– Может быть – подумала Мари.

– Конечно, нет, – ответила за нее Тера. – Марикета не оставит нас. – И мы не бросим ее. Она наполовину фея. Посмотрите на ее уши. К черту состязание. Где-то в прошлом у нас были общие предки.

– Если так рассуждать, она и меня не бросит, – сказал Кейд с сарказмом. – Мы оба – наёмники. А у наемников свой кодекс чести.

– Я могу оставить здесь кого-нибудь только случайно, – промолвила Мари, наконец. – Но не знаю, сумею ли поднять его.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Ридстром. – Ты ведь сильная, я чувствую твою силу.

– Я… у меня все взрывается, – призналась она. – Причем тогда, когда я этого не хочу. В большинстве случаев.

Кейд покачал головой:

– Вся пирамида опирается на камень у входа. Если ты его взорвешь, гробница сложится, как карточный домик.

– Давайте рассмотрим наши шансы и примем рациональное решение. Как часто у тебя взрываются предметы помимо воли?

– Каждый раз, когда пытаюсь применить магию. Девяносто девять процентов из ста.

Тирни тихо выругался, а Кейд сказал:

– Значит, нужно искать другой способ выбраться отсюда. Никому не попадался еще какой-нибудь выход – может быть, из другой камеры?

– Здесь не может быть никаких иных выходов, – заметила Тера, не отрывая взгляда от фриза над подъемным камнем. Плиту покрывали замысловатые анималистские знаки и иероглифы.

– С чего ты взяла? – удивился Ридстром.

Тера прищурилась, как будто постигала смысл изображенных на камне анималистских и геометрических знаков. – Потому что это… темница.

– Ты расшифровала символы? – спросила ее Мари.

– Она знает все языки, – ответил за нее Тирни.

– Здесь говорится о том, – перевела Тера, – что гробница – место заключения шести похитителей демонических сущностей – инкуби, наказанных за надругательство над дочерью одного могущественного волшебника.

– Наверное, соблазнили ее, – предположил Тирни. – За это папаша и заточил их здесь.

Тера кивнула:

– Майя в некотором смысле выполняли роль охраны. Держали их под замком и время от времени кормили.

– Судя по жертвенным головным уборам, – заметил Кейд, – в жертву приносили женщин майя.

– Они были обречены на пожизненное заключение и, как свидетельствует этот календарь, провели здесь одиннадцать столетий и одиннадцать лет.

– Но это не так, – заметила Мари. – Ведь здесь никого нет…

В сумраке послышалось царапанье когтей по камню. Все с беспокойством стали озираться. Похоже, что они были не одни…

– Но вход оставался много часов открытым, – сказал Тирни. – Почему они не ушли?

– Вероятно, потому что не могут пересечь порог.

– Если они все еще здесь, то не будет никакой проблемы, – предположила Мари, пятясь к Ридстрому и Кейду. – Тем более что Тера может говорить на их языке.

Те инкуби, которых знала Мари, отличались особым очарованием и бурным темпераментом. Оказаться с таким в своей постели означало получить приятную проблему. Тогда почему у нее зашевелились волосы?

– Ты не против, громила, если я буду держаться к тебе поближе? – спросила она, взглянув на Ридстрома.

Вместо ответа он положил ей на голову свою большую ладонь. Жест произвел на нее странно успокаивающее действие.

Вдруг гробницу наполнил запах разлагающейся плоти. Мари почувствовала, как вокруг них сгущается зло – очень старое зло.

Стреляя во все стороны глазами, она невольно начала концентрировать магию. На ее плечо упала капля чего-то липкого. Она медленно подняла голову и раскрыла рот. Её разум отказывался воспринимать увиденное.

– Марикета, – прошептала Тера, поспешив к ней. – Ты побледнела, как полотно. Что… – и осеклась на полуслове, когда проследила за ее взглядом.

Из ее лука тотчас полетели стрелы, но не могли причинить вреда тому, что давно было мертво.

– Инкуби! – выкрикнул кто-то, когда пространство вокруг них заполнили летающие призрачные сущности.

Кейд и Ридстром выхватили мечи. Пока Мари взывала к Гекате, чтобы эти люди, которых она едва знала, защитили ее, Ридстром свободной рукой протолкнул ее за свою спину.

При первой безумной атаке зазвенели мечи демонов, засвистели стрелы. Лязг стали, и звон тетивы оглушал в резонирующем пространстве.

Инкуби, похоже, сосредоточили все свои силы на Ридстроме, как будто хотели добраться до нее.

В мгновение ока Ридстром оказался в клещах. Мари, сбитая с ног, упала вперед с такой силой, что клацнули зубы. Из раны на голове потекла кровь. От ее ладоней и глаз исходил пульсирующий голубой свет, но ничего не происходило.

– Кейд! – закричал Ридстром, пытаясь отбить атаку. – Сюда!

Работая мечом, его брат устремился к нему.

– Им нужна ведьма…

С криком она попыталась подняться, но тут же снова была сбита с ног. Догадавшись, что инкуби настойчиво стремятся отделить ее от основной группы, Мари осталась лежать.

– Почему она?

Кейд перевел взгляд с Ридстрома на Мари. Она поняла, что Кейд не заинтересован в ее спасении и совсем не хочет ради нее рисковать собой и братом.

– А ты как думаешь? – выкрикнул Ридстром, отражая очередной удар мечом.

– Ох, и ни хрена себе! – прорычал Кейд, удваивая свои усилия…

В лодыжку Мари впились клыки, и она закричала от боли. Ее тело… пришло в движение.

Находившийся ближе всех Кейд бросился ей на подмогу и позвал Тирни.

Тирни с молниеносной скоростью прикрыл его градом стрел, но силы инкуби явно перевешивали.

Из тела Кейда фонтаном брызнула кровь, и он взревел от ярости.

Мари пронзительно визжала и хваталась за камни, в то время как нечто тащило ее в темноту.