Текст книги "Ирландский воин"

Она вздрагивала и кричала, когда он обрабатывал ее пальцы – сначала виски, потом припаркой, а затем наложил полоски ткани, которые вытащил из ее мешка. Сенна все это время громко вскрикивала, но, когда он закончил, совершенно затихла. И Финниан, подняв голову, увидел перед собой ее маленькое, залитое слезами личико.

Тихо вздохнув, он протянул к Сенне руки, та подалась к нему, и он обнял ее. Поглаживая девушку по волосам, он прошептал:

– Тысячелистник должен скоро притупить боль.

– Уже, – шепнула она в ответ.

– Вот и хорошо, милая. – Он еще крепче обнял ее.

Минуту спустя она тихо проговорила:

– Как странно… Я все еще дышу. А я уж и не надеялась… Ах, благодарю вас, Финниан.

– Не за что, мой ангел.

На самом деле пальцы у нее все еще болели, но она чувствовала, что это благотворная боль, которая скоро уйдет.

Но болели у нее не только пальцы, но и ноги, которые ужасно затекли. Однако Сенна не двигалась, потому что для нее гораздо важнее было ощущение рук Финниана, сомкнувшихся вокруг нее, – а боль можно было и потерпеть.

Через некоторое время Сенна с большой неохотой отстранилась от ирландца – ведь нельзя же было бесконечно находиться в его объятиях.

– Теперь я в порядке, – сообщила она, и Финниан молча поднялся на ноги.

Собираясь уснуть, Сенна легла на траву, взбила мешок, служивший ей подушкой, и повернулась на бок. О-ох!.. Глухо ворча, она, чтобы было удобно, перевернулась на другой бок, но это не помогло. Сенна улеглась на спину и тут же почувствовала, что стало еще хуже. И теперь даже собственное ворчание начало ее раздражать. Она постаралась представить шум водопада, надеясь, что это поможет ей уснуть. Однако не помогло.

Открыв глаза, Сенна уставилась на светлевшее перед рассветом небо. Бесполезно! Это тоже не помогло! На глаза ее навернулись слезы, и она тяжко вздохнула.

Потом вдруг услышала шорох травы, а в следующее мгновение Финниан обнял ее и привлек к себе. Сенна снова вздохнула – на сей раз с облегчением; казалось, именно это ей и требовалось.

– Отдыхайте, ангел. – Тихий голос ирландца словно ласкал ее, а его мускулистое сухощавое тело согревало Сенну. И ей даже казалось, что теперь-то боль в руке совсем прошла, окончательно. Но как же ему это удалось?..

– Спасибо вам, Финниан, – шепнула Сенна перед тем, как уснуть.

– Спасибо вам, милая, – шепнул он в ответ и еще крепче обнял ее. В этот момент он вдруг подумал, что Сенна выбрала правильное место для сна.

Глава 19

Когда Сенна проснулась, Финниан был уже на ногах. Стоя в нескольких шагах от нее, он забрасывал землей то, что осталось от их костра. Тело его при этом ритмично двигалось, а черные волосы, сейчас не стянутые на затылке, слегка покачивались у щек и у шеи.

Когда Сенна приподнялась, он, обернувшись, посмотрел на ее руку.

– Как ваши пальцы?

Она улыбнулась:

– Уже не болят. Ну, почти…

– Вот и хорошо. – Ирландец удовлетворенно кивнул. – Знаете, у вас есть возможность помыться. – Он указал на небольшой ручеек, который она не заметила накануне вечером.

Сенна посмотрела на ручей, но не пошевелилась – не могла же она раздеваться на глазах у Финниана.

– Милая, быстрее. Пойдем дальше сразу после этого. – Он снова указал на воду.

– Я уверена, что мне требовался просто хороший отдых, – весело сказала Сенна и тут же добавила: – Да-да, сон, а вовсе не ванна.

Он внимательно посмотрел на нее, потом проговорил:

– Милая, я не буду смотреть на вас.

Он что, над ней смеялся? Не было никакого сомнения в том, что у него на лице вот-вот появится улыбка.

– Я не думаю, что сейчас было бы разумно мочить руку, – нахмурившись, заявила Сенна. – Ведь тогда ваше лекарское искусство окажется бесполезным…

Тут Финниан действительно улыбнулся и, покончив с костром, принялся расстегивать свою кольчугу. Стащив ее через голову и оставшись в тонкой нижней рубашке, он пробормотал:

– Только потом не высказывайте сожаления, ясно?

Сенна молчала; она во все глаза смотрела на своего спутника. Неужели ирландец собирался раздеться прямо перед ней?! А он, освободившись от кольчуги, взялся за подол рубашки. Ах, он намеревался снять ее! Не в силах отвести от него глаз, Сенна пробурчала:

– Вы не услышите никаких сожалений. Хотя очень похоже, что вы знали об этом ручье и вчера вечером, когда мне хотелось помыться. Но вы даже не упомянули о…

Сенна умолкла, потому что в этот момент рубашка Финниана взлетела в воздух, а затем упала на землю рядом с ним. И казалось, его нисколько не беспокоило, что она смотрела на него раздетого. Сенна покраснела и поспешно отвернулась, но все же украдкой поглядывала на ирландца.

А он, шагнув на другой берег ручья и выбрав место поудобнее, окунул голову в воду, а потом тряхнул волосами, разбрызгивая вокруг капли воды, после чего вдруг откинул со лба мокрые волосы и, посмотрев на Сенну, проговорил:

– Итак, милая, расскажите мне, почему именно вы ведете конторские книги вашего отца.

Сенна по-прежнему молчала; теперь она смотрела, как ирландец, еще раз ополоснув лицо, принялся намыливать щеки и подбородок. А затем он потянулся к кинжалу, висевшему у него на бедре.

– Вы бреетесь! – в изумлении воскликнула Сенна.

– Да, конечно. – Покончив с бритьем, Финниан снова окунул голову в воду, затем отбросил назад мокрые волосы – перед Сенной впервые предстало его лишенное щетины лицо. На губах же его играла насмешливая улыбка, от которой у девушки перехватывало дыхание; сейчас, когда его чувственные губы были полностью открыты, она не могла не думать о поцелуях этого мужчины.

Финниан же, рассмеявшись, проговорил:

– Сенна, женщина, которая смотрит на мужчину так, как вы на меня сейчас, очень соблазнительна.

«О Господи, выходит, этот ирландец знает о моих порочных мыслях», – промелькнуло у девушки, и она, покраснев до корней волос, отвела взгляд.

Явно довольный собой, Финниан снова присел у ручья и тихо сказал:

– Так как же счетные книги, а, Сенна?

Стараясь не смотреть на него, она ответила:

– Я веду счетные книги, потому что у меня это очень хорошо получается.

– Но почему же этим не занимается ваш отец?

– Он просто не может. К сожалению, сэр Джеральд постоянно играет. И он может делать ставки на что угодно – на лошадей, на турниры, даже на дождевые капли. Однажды он заключил пари с братом моей матери – пари на то, кого король Эдуард поставит правителем Шотландии – Баллиола или Брюса.

– И кто же выиграл пари? – поинтересовался Финниан.

– Это был один из немногих случаев, когда отец оказался прав. – Сенна грустно улыбнулась и добавила: – Игра стала его страстью после того, как мать от нас ушла.

Финниан, казалось, хотел что-то спросить, но Сенна поспешила продолжить:

– Именно потому, что сэр Джеральд постоянно играет, у него появились крупные долги… довольно неприятным людям.

– Ваш отец общается с неприятными людьми?

– Мой отец общается с любым, кто готов играть. Благородный мошенник или портовый грузчик – какая разница? Но вы-то этому не подвержены, так что вам не понять…

– А неприятные – в каком смысле?

– О, во всех. Эти люди часто приходят в дом по ночам, иногда – богато разодетые, иногда – словно валявшиеся в грязи. Как правило, они разговаривают шепотом, словно делятся какими-то опасными секретами. На следующее утро они уходят, и отец вместе с ними. Вот что значит «неприятные».

Финниан кивнул и тут же спросил:

– А почему вы называете своего отца «сэр Джеральд»?

– О-о… – Сенна пожала плечами. – Неужели не понимаете? Я привыкла так обращаться к нему из-за наших поставщиков и прочих деловых партнеров.

– Я искренне удивлен, что ваш отец произвел на свет такую сильную духом леди, – заметил ирландец.

– Меня? – Она залилась смехом. – Вы, наверное, говорите о какой-то другой леди.

– Я говорю о прекрасной леди, вытащившей меня из тюрьмы.

Выпрямившись, Финниан снова переступил через ручей и нагнулся за своей кольчугой. В этот момент Сенна взглянула на него и в ужасе прошептала:

– О Матерь Божья…

Вся спина ирландца была покрыта глубокими рваными ранами, образовывавшими неровную огненно-красную полосу, представлявшую пугающую картину человеческой жестокости. Некоторые раны уже зарубцовывались, другие же были совсем свежими.

– О Господи, Финниан… – Сенна медленно поднялась на ноги и, шагнув к своему спутнику, осторожно прикоснулась дрожащими пальцами к одной из жутких ран на его спине.

Он повернул голову и, взглянув на девушку, пробормотал:

– Но вы ведь тоже пострадали…

– О, Финниан!.. – воскликнула Сенна, чувствуя, что слезы пощипывают ей глаза. Опустившись на колени, девушка потянулась к своему мешку. – У меня тут есть мазь, – проговорила она с дрожью в голосе и стала выбрасывать из мешка один предмет за другим. Наконец, отыскав маленькую коробочку, она встала на ноги и шепотом спросила: – Финниан, они гноятся?

– Я не чувствую. – Он покачал головой, и мокрые волосы скользнули по его плечам.

– Я сейчас проверю, – сказала Сенна. – Только стойте спокойно.

Стиснув зубы, девушка начала осторожно накладывать мазь на раны Финниана. Тот вздрогнул, и она спросила:

– Вам больно?

– Да, – буркнул ирландец.

Сенна замерла на мгновение.

– Очень больно?

– Да, очень.

– Понятно… – отозвалась Сенна со вздохом и снова стала накладывать мазь.

Закончив, она отступила на шаг, окинула взглядом спину ирландца и пробормотала:

– Думаю, я обработала все. Да-да, похоже, что все.

Тут Финниан повернулся к ней и проговорил:

– Выходит, что у меня еще один долг перед вами, госпожа. – Шагнув к ней, он коснулся пальцами ее губ и тихо спросил: – Как я могу оплатить его, Сенна? Чего вам хочется?

Она судорожно сглотнула.

– Все, чего мне хочется, – это оказаться дома. – Да, ей хотелось оказаться дома, там, где не было ни воющих по ночам волков, ни солдат барона. А единственной водной преградой там был тихий ручей, протекавший у сараев.

Но там же, дома, ей приходилось все вечера сидеть за счетными книгами, лежавшими у нее на письменном столе. И там почти всегда царила тишина, а «прибыльные овцы» являлись всего лишь ярко-белыми пятнами на уныло-коричневых просторах ее души.

– Значит, это все, чего вы хотите? Оказаться дома?

«Нет! – кричало ее сердце. – Нет, нет, нет!»

– Да, это все, – ответила Сенна.

Финниан молча кивнул и отошел от нее.

Когда же наступили сумерки, они забросили за плечи свои мешки и снова тронулись в путь.

Глава 20

Был их третий полдень с тех пор, как они убежали от Рэрдова, и сейчас они стояли у реки неподалеку от крохотной деревушки, а у самого берега покачивались небольшие лодки каплевидной формы.

– Слава Богу, – проговорил Финниан.

Сенна взглянула на него вопросительно, и он добавил:

– На лодке ведь путешествовать намного быстрее. И легче.

– Мы украдем лодку? – удивилась девушка.

Ирландец едва заметно усмехнулся:

– Да, Сенна. Украдем.

Низко пригибаясь к земле, Финниан спустился к воде и тут же нырнул в высокие заросли тростника и болотных растений. На этом берегу реки никого не было, но на противоположном жители деревни занимались своими делами – женщины стирали белье, и от одной хижины к другой с криком бегал босоногий ребенок.

Чуть помедлив, Сенна последовала за своим спутником. И тут же улеглась рядом с ним среди прибрежных зарослей. Лежа в своем укрытии, они наблюдали за обитателями деревни, и Сенне сейчас вспоминалось детство; она чувствовала себя маленькой девочкой, играющей в прятки с братом Уиллом. Ах, в какие захватывающие игры они тогда играли! Но их игры продолжались недолго, так как Уилла послали обучаться воинскому делу, чтобы впоследствии он мог стать рыцарем. А стоимость обучения она, Сенна, обеспечивала сама, ибо в возрасте пятнадцати лет взяла в свои руки все хозяйство. В результате брат во время обучения ни в чем не нуждался.

«Уилл, наверное, даже плавать научился», – с тоской подумала Сенна, когда от пронесшегося по реке порыва ветра закачались лодки.

Запустив руку в свой мешок, она достала фляжку с виски и, откупорив ее, сделала для смелости глоток, который обжег ей все нутро. Финниан взглянул на нее с некоторым удивлением, и она, вздохнув, прошептала:

– Я не умею плавать.

– Следовало бы научиться. – Ирландец снова смотрел на реку и на покачивающиеся лодки.

Сенна сделала еще один обжигающий глоток и пробормотала:

– Почему я должна уметь плавать? Какая от этого польза?

– Это помогает, когда возникает необходимость переправиться через реку.

Она снова отхлебнула виски.

– Зато я умею делать кое-что другое.

– Да, верно, – буркнул Финниан. – Вы делаете деньги, дуете виски и много болтаете.

– А еще, – Сенна улыбнулась, – я умею обращаться с оружием, если вас это интересует.

Тут ирландец внимательно посмотрел на нее, затем тоже улыбнулся и спросил:

– Неужели действительно умеете? А кто вас этому научил?

– Мой брат Уилл. Он многому научил меня. Например, пользоваться луком и кинжалом.

Финниан промолчал. Переломив пополам стебель тростника, он несколько секунд в задумчивости жевал его мягкий кончик, потом пробормотал:

– Боже правый…

Сенна взглянула на него вопросительно.

– А что, нельзя учить женщину владеть оружием?

– Можно, но не вас, – ответил ирландец. Потом, широко улыбнувшись, проговорил: – Милая, ваш брат совершал преступление, обучая вас пользоваться луком и кинжалом.

– Пока что это никому не причинило вреда. Да и нельзя сказать, что я очень хорошо владею луком.

– О-о, я уверен, что если вы поставите перед собой такую цель, то в конце концов добьетесь своего. – Немного помолчав, Финниан заметил: – И все же я удивлен, что ваш отец разрешил обучать вас этому.

Сенна с грустью улыбнулась. Ну почему они так часто затрагивают эту тему – ее отца? Она уже много лет не говорила о нем, если не считать коротких бесед с Уиллом, в которых то один, то другой сообщал, что, мол, не видел сэра Джеральда несколько недель или месяцев.

– Мой отец подолгу отсутствовал. Я редко его видела.

– А как ваша мать относилась к тому, что вы учились обращаться с оружием? – спросил Финниан с явно возросшим любопытством.

– Моя мать ушла от нас, когда мне было пять лет. Я не помню ее.

Какое-то время ирландец молча жевал стебель тростника, потом спросил:

– Совсем не помните?

– Да, совсем, – солгала Сенна. – Я даже не помню, как от нее пахло. – От ее матери пахло дикими желтыми розами, в изобилии росшими у дома.

– А-а… понятно, – кивнул Финниан. – Значит, вы с братом сами воспитывали друг друга?

– Да, именно так. Но потом ему пришло время уехать, а я взяла на себя управление хозяйством. Тогда мне было пятнадцать. А мой отец… – Сенна вздохнула. – Мой отец никогда не заботился о доме. Уилл же сейчас служит у разных господ, но что именно он делает, я не знаю. Брат не хочет об этом говорить. Он еще не женат, и в этом нет ничего хорошего. Он не выглядит счастливым, а кажется довольно… строгим.

– А что ваш «строгий» брат сказал о вашей поездке в Ирландию?

– Он не знает о ней.

Тут оба замолчали, и Финниан опять посмотрел на реку. Не увидев никого из жителей деревни, он встал на ноги и сказал:

– Идемте, милая.

Под сильно припекавшим солнцем они быстро зашагали к лодкам. Все вокруг казалось необыкновенно ярким, и пахло зеленью, соснами и речкой. Сенна не могла бы найти слов, чтобы описать удивительную красоту Ирландии. Высокие травы с шелестом смыкались за ними, а ветерок легкими порывами скользил по реке; вода же была такого яркого, такого изумительного голубого цвета, что у Сенны даже заболели глаза. Однако при мысли о том, что придется забраться в лодку, ей делалось дурно.

Наконец, со вздохом зажмурившись, она взялась за борт старой деревянной лодки и перебросила в нее ногу.

– Нет, Сенна! – зашипел позади нее Финниан.

Она в испуге обернулась, стоя одной ногой в лодке.

– Не эта. Вон та. Идемте. – Ирландец указал на другую посудину, спрятавшуюся среди зарослей, так что ее трудно было заметить.

Снова вздохнув, Сенна подняла ногу, но при этом продолжала держаться за борт лодки. В какой-то момент она, очевидно, слишком уж сильно надавила на борт – и в тот же миг лодка, покачнувшись, немного отплыла от берега, а девушка с громким плеском упала в воду. Все еще цепляясь за борт лодки, она отчаянно барахталась в мелкой воде, пытаясь встать на ноги, однако все глубже погружалась в ил.

– Что это вы делаете с моей лодкой? – внезапно раздался чей-то голос.

Сенна попыталась вытянуть шею, чтобы увидеть незнакомца, но тут же увидела Финниана; и он, судя по выражению его лица, был крайне раздражен ее поведением. Шагнув к ней, ирландец помог ей подняться и дошлепать до берега. А затем Сенна увидела внимательно разглядывавшего ее сердитого старика.

– Это моя лодка. Почему вы крутитесь около нее? – проворчал старик.

– Я просто пыталась забраться на бок… то есть на борт, и вот… – Сенна в смущении развела руками. Она вся намокла, но в остальном была в полном порядке.

Финниан и хозяин лодки хмуро посмотрели на нее, а потом ирландец повернулся к старику и заговорил:

– Видите ли, дедушка… – И это были последние слова, которые Сенна поняла, потому что Финниан перешел на таинственный ирландский язык, самый лирический и красивый из всех, что ей когда-либо доводилось слышать.

И сейчас, глядя на своего спутника, Сенна невольно залюбовалась этим могучим красавцем. Из уважения к старшему мужчине он говорил, чуть склонившись перед ним, а его гортанная речь… О, даже ни слова не понимая, она чувствовала: это говорил свободный человек на таком же свободном, как и он сам, языке, и Сенна, глядя на него, тоже хотела быть свободной.

Внезапно Финниан, шагнув к лодке, бросил в нее несколько тяжелых узлов, потом, повернувшись к старику, снова заговорил по-английски:

– Мы вместо вас отвезем это в Кул-Даб. И спасибо вам, дедушка.

Старику было, вероятно, лет шестьдесят, не меньше, но он казался более бодрым, чем некоторые люди вдвое моложе его. Немногословный и недоверчивый, он, по-видимому, был не слишком рад, но и не возражал, оставался невозмутимым.

Финниан же погрузил еще один узел и велел Сенне садиться в лодку. Она медлила, а старик внимательно смотрел на нее. Его голубые глаза казались ярче самого голубого неба, а все лицо было в глубоких морщинах. «Старый ворчун», – подумала Сенна и улыбнулась старику. Когда-то в ее жизни был ворчун, ее ворчливый и веселый дедушка, которого она не видела с тех пор, как исчезла мать. Сенне нравились старые вор чуны.

Тут старик улыбнулся ей в ответ, а Финниан сказал:

– Нам пора, милая.

Молча кивнув, Сенна вытащила кошелек, висевший у нее на шее, и, достав из него несколько монет, которые она прихватила из сундука под столом Рэрдова, сунула их в руку старика.

– Спасибо, дедушка, – шепнула она и прижала палец к губам, призывая к молчанию.

Улыбка старика не стала шире, но одно его веко медленно опустилось, и от этого нелепого подмигивания Сенна покраснела до корней волос и поспешила забраться в лодку.

Они тут же отчалили, а старик молча наблюдал за ними, пока они не скрылись за высокими травами, росшими вдоль берегов реки.

Глава 21

– Вы дали ему деньги? – спросил Финниан.

Сенна кивнула.

– Подкупили, значит, – фыркнул ирландец. – Вы, англичане, все такие!

– А вы, ирландцы, любите утверждать, что абсолютно все понимаете, – парировала девушка. – Это вовсе не подкуп. А если вы этого не понимаете, то я зря трачу слова.

– Неужели могли бы помолчать? – Финниан снова фыркнул.

– Вы слишком часто фыркаете, – заметила Сенна.

– Ложитесь, – внезапно скомандовал Финниан.

– Простите…

– Мужчина с мешком шкур, плывущий в ирландском коракле по ирландской реке, – это вполне обычное дело, а вот вы – не очень-то. Ложитесь быстрее.

– Чем же я необычна? – поинтересовалась Сенна, но все же легла.

Финниан промолчал, а девушка вдруг заявила, что ей нужно снять немного одежды, потому что она насквозь промокла. Финниан долго ворчал, но Сенна была непоколебима, и он в конце концов сдался.

Последовала весьма несвоевременная проволочка, во время которой девушка стягивала с себя мокрую одежду, пока наконец не разделась до тонкой льняной рубашки. И только после этого она снова легла на дно лодки.

Узлы со шкурами громоздились на скамейках, а не лежали рядом с ней, и это не понравилось Сенне – ведь шкуры могли бы стать великолепной постелью. А вот меч и лук Финниана, лежавшие рядом, ужасно ей мешали.

Сенна долго ворочалась, пытаясь устроиться поудобнее, потом пробормотала:

– Эй, Финниан…

– М-м-м… да, что? – Он продолжал энергично грести веслом, даже не взглянув на нее.

– Финниан, я думаю, что здесь, внизу, рыба.

– Да, в этой реке много рыбы.

– Нет, я хочу сказать… в лодке. И она плавает вокруг меня, такая крошечная…

Ирландец усмехнулся, однако промолчал.

– Если вы будете смеяться, я встану, – заявила Сенна.

– Ш-ш-ш… тихо, – произнес он, едва шевеля губами.

И в тот же миг Сенна услышала громкие голоса на берегу. «Англичане, солдаты, нас нашли!» – промелькнуло у девушки.

– Стой, ирландец! – крикнул один из солдат.

Финниан воткнул весло глубоко в речной ил, и лодка перестала двигаться. И тут снова раздался голос с берега.

– Похожа на лодчонку О’Маллери, – сказал один из солдат.

– Так и есть, – охотно согласился Финниан. – Он одолжил ее мне.

– Не может быть, – пробурчал низкорослый солдат.

А другой, повыше, щелкнул пальцами, заявив:

– О’Маллери даже собственной жене не позволяет брать лодку. Давай-ка, парень, плыви сюда!

Сенна почувствовала, что Финниан поднимается в лодке, и тихо прошептала:

– Сядьте, успокойтесь.

– Их всего двое, – шепнул он в ответ.

– Это сейчас их только двое, – прошептала Сенна. – Вы же сказали, что вам нравится путешествовать со мной. А мне нравится путешествовать с вами. Так что плывите дальше.

– Эй, парень, плыви-ка сюда! – снова прокричал солдат.

И тут Сенна, сделав глубокий вдох, разорвала на себе рубашку, так что неприлично открылись округлости грудей и ложбинка между ними. Затем она приподнялась и чрезвычайно развязно – по крайней мере так ей казалось – улыбнулась. Она была почти уверена, что на это ее подтолкнуло виски. «Вероятно, жар от чрезмерного потребления выпивки добрался до моей головы и расплавил мозги», – подумала девушка.

У Финниана же, когда он увидел ее, отвисла челюсть, у солдат на берегу тоже раскрылись рты.

– Господи Иисусе! – воскликнул один из них, отскочив от воды, как будто Сенна была колдуньей.

А она снова ослепительно улыбнулась и, обхватив руками бедра Финниана, почти прижалась лицом к его паху – как бы давая понять, что только что убрала оттуда свои губы.

– Привет, парни! – крикнула она хриплым голосом. – Мы с моим приятелем вас потревожили, да?! – При этом Сенна изо всех сил старалась подражать ирландскому выговору Финниана.

Солдаты стояли, разинув рты, зато Финниан мгновенно сориентировался. Положив ладонь на затылок девушки, он чуть приблизил ее губы к тому, что теперь почти возбудилось.

Молодые солдаты еще какое-то время таращились на Финниана, а потом, заливаясь смехом, стали хлопать друг друга по плечам.

– Теперь вы можете напасть на них, – едва шевеля губами, сказала Сенна, сохраняя на лице все ту же деланную улыбку.

– Правда? – отозвался Финниан, не отводя от нее взгляда. – Но нам же нравится путешествовать вместе, верно?

– Тогда давайте путешествовать. Хорошего дня, парни!.. – пропела Сенна, помахав солдатам. – Уверена, у нас-то он будет очень хорошим!

Тут Финниан вытащил весло из ила, и лодка снова заскользила вниз по течению. Солдаты же молча смотрели ей вслед.

Прошло уже несколько минут, а Сенна, удивляясь самой себе, по-прежнему стояла на коленях между ног своего спутника. И оба молчали.

Наконец Сенна, вздохнув, пробормотала:

– Ох, я чувствую себя ужасно легкомысленной…

Финниан откашлялся и пробурчал:

– Это была не очень-то разумная идея. Да, не очень разумная, – повторил он и наконец-то убрал руку с ее затылка.

– Да уж какая появилась, – откликнулась Сенна.

Финниан невольно нахмурился. Неужели эта… конторская девственница из центральной Англии дразнила его? Нет-нет, его дразнила находчивая и отважная богиня, освободившая его из тюрьмы!

– Не нужно, Сенна, – сказал он со вздохом.

– Но… почему?

– Потому что вы играете с огнем.

– А может быть, я хочу поиграть с огнем.

– Тогда обожжетесь.

– А что, если я вас сейчас поцелую? – спросила она низким хрипловатым голосом.

Финниан задумался. Насколько он мог судить, Сенна не обладала каким-либо любовным опытом. И, говоря этим хриплым горловым голосом, она по наивности не отдавала себе отчета в том, как воздействует на мужчину. Однако голос ее звучал так, словно она предлагала ему себя.

Снова вздохнув, он проговорил:

– Если вы меня поцелуете, я уложу вас на траву и заставлю стонать так, что будет слышно на небесах. И тогда все солдаты барона примчатся за нами.

Сенна зажмурилась, и ее рот превратился в большое «О». А потом она молча отвернулась и пересела в другой конец лодки.

– Вы все еще чувствуете себя легкомысленной? – с мрачным удовлетворением поинтересовался Финниан.

– Нет. – Она покачала головой. И тут же, глядя на берег и на проплывавшие мимо деревья и луга, добавила: – То есть да, я чувствую себя крайне легкомысленной, но легкомыслие не принесло мне ничего хорошего.

Финниан, промолчав, подумал: «Она, вероятно, никогда не поступала легкомысленно». А Сенна вдруг спросила:

– Стать легкомысленной – это, наверное, не самая лучшая идея, правда?

Финниан считал эту идею превосходной, замечательной, потрясающей. Однако, нахмурившись, сказал:

– Да, правда. Поэтому не играйте со мной, Сенна. Я не мальчик.

– Я не знала, что играю…

– Зато теперь знаете, верно?

– Да, теперь знаю, – буркнула девушка.

Осеннее солнце, теплое и ясное, сияло так ярко, что Сенне казалось, будто она плывет по золоту и будто все вокруг – тоже золотое. Какое-то время она любовалась рекой и берегами, потом, посмотрев на Финниана, заявила:

– И все же я чувствую себя ужасно легкомысленной.

Ирландец в очередной раз вздохнул. Ну как мужчина должен реагировать на эту преднамеренную наивность?

– Неужели? – спросил Финниан и медленно положил весло. Лицо девушки вспыхнуло, а он добавил: – Что ж, очень интересно…

– Что? – Голос Сенны прозвучал неуверенно, но она смотрела ему прямо в глаза.

И тут Финниан вдруг почувствовал, что его все сильнее влечет к этой молодой женщине – такого с ним уже давно не случалось. «Но ведь в ней нет ничего особенного», – убеждал он себя, однако прекрасно понимал, что его спутница – редкостная красавица.

Прервав затянувшееся молчание, Финниан спросил:

– А если я попрошу вас кое-что сделать, то вы сделаете?..

Сенна тотчас кивнула:

– Да.

– Тогда проведите рукой вверх по своей ноге.

Сенна посмотрела на свою руку, прикрывавшую колено, а потом дрожащими пальцами провела ею по ноге – так медленно, что Финниан мог бы успеть досчитать до десяти. Именно это – счет – было единственным способом избежать полного смятения.

Но тут одна нога Сенны, скользнув вперед, уперлась в перекладину на дне лодки, и Финниан почувствовал, что и сам скользит в стремительный водоворот вожделения. А Сенна пристально взглянула на него и тихо спросила:

– Что дальше?

«Что это – насмешка? Испытание? Или чистосердечный вопрос? – спрашивал себя Финниан. – И если ответить, то что потом? Лишить ее невинности и разбить ей сердце?» Увы, он мог сделать только это и ни на что большее не был способен.

Запустив пальцы в волосы, Финниан едва не выронил весло, но успел поймать его уже почти у самой воды.

– В данный момент – ничего, – пробурчал он в ответ.

– Что? – Сенна постаралась сесть прямо.

– Расслабьтесь и наслаждайтесь пейзажем. Ясно?

– Но я…

– И наденьте на себя все.

– Что?.. – На лице девушки отразилось недоумение. – Надеть – что именно?

– Все вещи, которые на вас были. И пожалуй, еще несколько моих, – добавил Финниан, надеясь, что говорит твердым, не допускающим возражений тоном (но с Сенной, как он начинал понимать, не обязательно получаешь то, что требуешь, – независимо от тона).

– О-о, но как же?! – запротестовала она. – Ведь у меня все мокрое и…

– Одевайтесь, или я не пойду дальше, – заявил Финниан, не глядя на девушку. Как долго он сможет продержаться и не рассматривать грациозное, чуть розоватое тело своей спутницы? Минуту? Три?

Финниан в отчаянии застонал – у них впереди было еще столько дней!

Насупившись и ворча, Сенна принялась одеваться. Закончив, поинтересовалась:

– Так лучше?

Откуда ему было знать? Ведь он не смотрел на нее.

– Да, прекрасно, – буркнул Финниан.

Сенна промолчала и снова стала смотреть по сторонам.