Текст книги "Семь солнечных дней"

7

Оказавшись в ресторане в первый раз, Речел, Яслин и Кэрри Эн чувствовали себя как новенькие в школе – только узнать их можно было не по новой, с иголочки, школьной форме, а по нетронутым загаром лицам. Как только они ступили в ресторанную зону, все головы повернулись в их сторону. Кэрри Эн захотелось нырнуть под скатерть. Яслин, которая привыкла к взглядам незнакомцев, невозмутимо разглядывала их в ответ.

– Шесть часов, – прошипела она, не раскрывая рта. – Парень в красной майке. Он твой, Кэрри Эн. Ну и красавчик!

Кэрри Эн стало интересно, и она чуть-чуть повернула голову, чтобы рассмотреть цель. Вот она, красная футболка. Вот и лицо парня в красной футболке. Это был настоящий итальянский жеребец. То есть он был им лет сорок назад…

Речел и Яслин покатились со смеху.

– «Коричневый бумажный пакет», – проговорила Речел.

Это была строчка из идиотского пособия по психологии, входящего в «набор разведенного», который они с Яслин заботливо взяли в путешествие для подруги. Подарок, который Кэрри Эн не очень-то оценила. Открыв красиво завернутую коробочку и увидев ее содержимое, она вяло улыбнулась. Она-то надеялась обнаружить там потрясающую косметику. Или модное украшение. Но «набор разведенного» включал большую коробку бумажных салфеток, «счастливые» красные трусики и куклу вуду с иголками – Яслин предусмотрительно прилепила к ее лицу самодовольную фоторожу Грега.

Пособие по психологии – его выбирала Речел – называлось «Как забыть прежнего мужчину и найти нового». Автор книги – Маргарет Мэйдэй, и, судя по фотографии, у нее нового мужчины не было аж с 1978 года. Сама Кэрри Эн в жизни бы не купила это пособие и даже не собиралась его читать. К счастью, Речел пролистала опус и выписала для Кэрри Эн самые полезные советы. Например, «коричневый бумажный пакет» – это означало, что лучшие подарки мы часто получаем в невзрачной оберточной бумаге. Еще одна вариация на тему «Судят не по одежке» и «Дареному коню в зубы не смотрят». Или, как печально съязвила Кэрри Эн, «Недавно разведенным выбирать не приходится».

Кэрри Эн повезло: не успели Яслин и Речел заставить ее познакомиться со старым итальянским жеребцом из ресторана, как к нему подошла его старая кляча. Подружки прошлись вдоль ломящегося шведского стола, нагружая тарелки. Фруктовый и сырный столы напоминали натюрморты Караваджо. Кэрри Эн сразу же навалила себе жареной картошки.

– Похмелье, – оправдываясь, объяснила она. Яслин, как обычно, отвернулась от жареного соблазна и направилась к большой миске с водяным крессом.

– Ненавижу, – процедила она, наваливая зелень на тарелку.

– Тогда зачем ты его ешь? – спросила Речел. – Ты же в отпуске. Возьми жареной картошки. Оторвись.

– Я сильно поправилась в последнее время, – неопределенно произнесла Яслин.

Ага, как же, подумала Кэрри Эн, услышав слова подруги. Да если Яслин растолстеет на десять кило, то все равно будет вдвое меньше Кейт Мосс.

Нагрузив тарелки, они выбрали столик в тенистом уголке ресторанного дворика и продолжили изучать гостей. Воздух был наполнен приятной многоязычной болтовней. Французский, итальянский, испанский. Ни одного британца, жалующегося на погоду, еду, местных жителей.

Во внешности туристов тоже ощущалось континентальное влияние. Здесь отдыхали птицы высокого полета. Ухоженные, с красивыми фигурами независимо от возраста (а большинство гостей оказались чуть старше, чем ожидали девушки), элегантные. На обед в «Эгейском клубе» не принято было надевать футболки с эмблемами футбольных команд. Никаких броских и неумело сделанных татуировок. И ни одного парня в нормальных плавках…

– Фу, – одновременно выдохнули Кэрри Эн и Речел.

Мимо них продефилировал мужчина в обтягивающих плавках «Спидо» – в Британии уже давно такие никто не носит, и слава богу.

– У них как будто дресс-код, – сказала Речел.

– Знаешь, – с умным видом проговорила Яслин, – в некоторых районах Франции плавать в бассейне в плавках-шортах запрещено законом. Все носят «Спидо» по соображениям гигиены.

– Нет! – воскликнула Речел. – Это неправда. Я только что придумала новую диету, – добавила она, оттолкнув от себя тарелку. – Диету «Спидо». Если нужно влезть в бикини, попробуй проглотить огромный ланч, сидя напротив улыбающегося парня в плавках «Спидо»!

– Отвратительно! – сказала Кэрри Эн.

– Тебя вырвет.

– Но что, если ваш парень в плавках будет похож на него? – Яслин кивнула в сторону юного самца, прошагавшего по дворику, словно по красной ковровой дорожке на Каннском фестивале. – Француз или итальянец?

– Француз, – ответила Кэрри Эн. – Такой самоуверенный.

– Итальянец, – возразила Речел. – Он какой-то женоподобный.

– Французы тоже женоподобные, – запротестовала Кэрри Эн.

– Нет. Вспомни Жерара Депардье, – предложила Яслин в качестве примера.

– Как же Антуан де Кон? – парировала Кэрри Эн.

– Надо решить наш спор, – сказала Речел. – Подойди к нему и спроси что-нибудь по-французски.

– Не-е-е-е-ет! – завизжала Кэрри Эн. – Не могу.

– У нас девичник, – напомнила Яслин. – Мы должны играть на желания. Мое первое желание – ты должна подойти к Мистеру Совершенство и спросить его: «Парле-ву англе?» Это может стать началом прекрасных отношений!

– Сперва мне надо выпить, – настояла Кэрри Эн.

– Иди прямо сейчас, – сказала Речел. – Он сидит один. Соперниц нет.

И тут появились соперницы, словно Речел вызвала к жизни античное проклятье. Мистер Совершенство оторвался от обеденного подноса с видом человека, узревшего Господа. Кэрри Эн заморгала: ей показалось, будто от жары у нее задвоилось в глазах. К несчастью, нет. К Мистеру Совершенство подошла не одна, а целых две совершенно обворожительных юных девушки.

Даже Яслин вытаращила глаза. Ноги у них были, как у детеныша жирафа. Длинные прямые светлые волосы до талии, несмотря на солнце и морскую соль, сохранили неправдоподобную мягкость и сияние.

– Помните, в журналах всегда пишут, что в реальной жизни не существует женщин с пропорциями Барби? – простонала Речел. – Похоже, они ошибаются. Взгляните на эту парочку.

Мистер Совершенство предложил девушкам сесть за столик, но те лишь с сожалением покачали головой, захихикали над его неуклюжей шуткой и развернулись, чтобы уйти. И нанесли смертельный удар. Одна из девушек обняла другую за талию. А вторая наградила ее поцелуем в щеку.

– Они же не… – ахнула Кэрри Эн. – Не может быть. Все, конец моей фантазии о Женихе из Бодрума. Не могу поверить, мы выбрали тот же отель, что и шведские близнецы-лесбиянки…

Аксель Раданн не заметил нарочитого лесбийского объятия, приковавшего взоры всех остальных мужчин в ресторане. Он шел к шведскому столу, как обычно склонив голову, глядя прямо перед собой, с тарелкой неизменного водяного кресса и тертой свеклы, не желая привлекать к себе внимания. Он даже не поднял головы, наткнувшись на близняшек-блондинок, чтобы принять их извинения. Походы в ресторан в «Эгейском клубе» были для Акселя настоящей пыткой. В начале сезона Шери предупредила: аниматоры «Эгейского клуба» всегда на работе. И во время еды тоже.

– Каждый день садитесь с разными гостями, – проинструктировала она. – Проявляйте интерес. Узнайте их получше. Личные отношения – лучший способ предупредить жалобы до того, как они возникнут.

Шери с гордостью похвалилась новым сотрудникам, что под ее руководством «Эгейский клуб» в Бодруме не получил ни одной жалобы.

Жиль воспринял указания Шери как открытое разрешение оттачивать свои навыки соблазнителя – ежедневно, в течение двух часов. Аксель же во время обеда тоже оттачивал кое-какие навыки. Например, мастерство камуфляжа и уверток. По пути в ресторан он выяснял, где сидит его начальница Шери. Затем нарочно показывался ей на глаза, чтобы создать впечатление, что вот-вот собирается приступить к обязанностям общительного аниматора. Потом специально выбирал столик за колонной, вне поля зрения Шери. В ресторанном дворике были три столика, за которые гости садились редко. Они находились слишком близко к кухонной двери, в очень темном углу. Идеальное укрытие для тихони Акселя.

Сегодня он избегал общения еще более старательно, чем всегда. Потому что сегодня в ящик Акселя в комнате для персонала опустили письмо. Он так часто проверял личный почтовый ящик, что мог увидеть его содержимое от двери комнаты, даже не заходя внутрь. Когда он отчетливо разглядел в ящике край конверта, сердце подпрыгнуло вверх. В два прыжка перелетев комнату, он выхватил письмо, разорвал его и…

Увидел свой собственный почерк. Он растерянно разглядывал конверт. Незнакомым почерком на нем было написано: «По этому адресу не проживает». И той же красной ручкой нацарапано имя Натали.

Письмо, которое Аксель сочинял с таким усердием, снова попало к нему в карман. Сердечные заверения в любви, извинения и обещания измениться пролетели через континент и, вернувшись так скоро, ранили его в самое сердце.

Сидя за столиком в тени, Аксель развернул страницы, полные печали.

«Дорогая Натали, – говорилось в письме. – С тех пор как я приехал в Турцию два месяца назад, я написал уже семнадцать писем…»

Уже семнадцатое письмо осталось без ответа. И вернулось непрочтенным…

8

Короткая прогулка Салли по саду затянулась на весь день. Перебросив вещи в новую комнату, Маркус отправился на ее поиски, но нигде не нашел. Весь день он слонялся между новой комнатой (которая, как ему показалось, была хуже первой) и стойкой регистрации: спрашивал администратора, не приходила ли жена, не узнавала ли, куда их переселили. Она не приходила. Только он собирался снова пойти к администратору, как наконец появилась Салли.

– Привет.

– Хорошо погуляла? – спросил Маркус, борясь с искушением спросить, где ее черти так долго носили.

– Угу, – ответила она.

– Номер нравится? – спросил он.

– Угу, – пробурчала она, даже не подняв голову. – Я пойду в душ.

Душ она принимала полчаса. И вышла из ванной уже переодетая в вечернее платье. Наверное, взяла с собой. Маркус был немного удивлен. Раньше она всегда переодевалась при нем.

– Как обед? – спросила она, вытирая волосы полотенцем.

– Я не ходил на обед, – проговорил Маркус. – Я был здесь и ждал тебя.

– Извини. Надо было пойти перекусить чего-нибудь.

– Я думал, ты захочешь пообедать со мной. Салли повела плечами.

– Ну, сейчас уже пора на ужин. Можем поесть побольше. Готов?

Маркус следовал за ней в ресторан. На закате в отеле все было по-другому. Извилистую дорожку от бассейна к ресторану освещали пылающие факелы. Над пул-баром мерцала гирлянда огоньков.

Аниматоры сменили спортивные матроски на нарядные черно-белые костюмы для тематического вечера. Оказалось, что каждый вечер посвящен какой-то теме. Французы нарядились так, будто собрались на ужин в капитанскую каюту великолепной океанской яхты. Многие были в черно-белых платьях.

– Я совсем неподходяще одета, – прошептала Салли.

– Ты очень хорошо выглядишь, – сказал Маркус.

– Почему ты не сказал, что это тематический вечер? – парировала она, сразу же свалив вину на него.

Шведский стол, где на обед были лишь салаты и жаркое, тоже претерпел изменения. Шеф-повар, раздававший на обеде жареную картошку, теперь стоял рядом с огромным запеченным лососем и точил друг о друга смертельно острые ножи.

– Ри-и-и-ба, – произнес он, когда Салли проходила мимо.

– На вид очень аппетитно, правда? – Остановившись рядом с великолепной бледно-розовой рыбиной, Маркус попытался вовлечь Салли в разговор о еде.

– Хм-м-м. Интересно, этот салат мыли в стерилизованной воде? – вопросом на вопрос ответила Салли. – Не хватало еще отравиться.

– В Индии ты так не переживала, – заметил Маркус. – Ела все подряд и не волновалась.

– Ага. И смотри, что получилось. Это была самая отвратительная поездка в моей жизни.

Процедив эти слова через плечо, Салли взяла тарелку и принялась ковыряться в овощах.

Самая отвратительная поездка в ее жизни? Маркус подумал было, что ослышался. Их путешествие в Индию, несомненно, было самым удачным отпуском всех времен. По возвращении они обклеили фотографиями весь дом. Заставили спальню безделушками, которые купили в Керале. Стоило кому-нибудь произнести слово «Индия», как Салли чуть не падала в обморок от восторга и твердила, что каждый хоть раз в жизни должен обязательно там побывать. Она могла целый час без остановки воспевать эту страну. И теперь вдруг оказывается, что это самая отвратительная поездка в ее жизни?

«Женщины переписывают историю в зависимости от их отношения к тебе», – вспомнились Маркусу слова Чарли в тот вечер в «Найтингейле» за кружкой пива.

– Когда я начал встречаться с Кэролайн, она говорила, что ей нравится, что в постели я лидер, – привел Чарли в качестве примера. – Через шесть лет я стал для нее очередным эгоистичным ублюдком.

Женщины переписывают историю под влиянием чувств… Неужели Салли тоже так делает?

В тот первый вечер в Бодруме Речел, Яслин и Кэрри Эн столкнулись с ранним предвестием обстоятельств, которые в следующие несколько дней станут настоящей проверкой их дружбы. В их номере было достаточно места для трех женщин и их вещей. Но в ванной – нет.

Когда девушки распаковали косметички и дорожные сумки, она стала похожа на прилавок аптеки «Бутс» субботним вечером. Хотя зеркало занимало целую стену, даже две девушки не смогли бы краситься одновременно, а три и подавно. Борясь с Речел за место перед зеркалом, Яслин умудрилась смахнуть дорогой ночной крем Кэрри Эн с полочки над раковиной прямо в унитаз.

– Ничего страшного! – уверяла Яслин, вытирая баночку насухо туалетной бумагой. – Хорошо хоть крышка была закрыта.

– В туалете микроскопические микробы! – ужаснулась Речел. – Наверняка какая-нибудь зараза попала!

– Тихо, – зашипела Яслин. – Ей вообще необязательно знать.

– О чем знать? – спросила из спальни Кэрри Эн.

– Ни о чем, – хором пропели девушки.

– Придется составить график, – заявила Яслин, когда все три наконец были готовы к вечернему выходу.

– Мне нужно не меньше часа, чтобы я могла тягаться с тобой, – проговорила Кэрри Эн, с завистью разглядывая простое черное креповое платье модели, волнами обтекающее ее эффектные изгибы. – Как я выгляжу? – спросила она, расправляя складки на своем прямом льняном платье.

– Умопомрачительно, – заверила ее Речел. – Держитесь, мальчики. Думаете, в такое время суток у нас будут соперницы? – спросила она, намекая на шведских близнецов.

– Надеюсь, что нет, – сказала Кэрри Эн. – Мне нужно найти моего биржевого дельца до конца этой недели.

– Девочки, – предложила Яслин. – Мне кажется, надо придумать «выходной» ритуал на время пребывания в Бодруме. Чтобы вечера проходили на ура, причем каждый.

– Мантру, – добавила Речел. – Как у команды болельщиц?

– У команды болельщиц речевки, а не мантры. Вообще-то, я имела в виду пару стаканчиков вот этого зелья.

Яслин достала бутылку «Голдшлагера» из дьюти-фри. «Голдшлагер» покупают только те, кто едет на девичники. Густой анисовый шнапс психоделического цвета с искорками настоящего листового золота. И почти даром – меньше десяти фунтов за литр.

– Наверняка это вредно для пищеварения, – сказала Кэрри Эн, подозрительно оглядывая бутылку.

Не обращая внимания, Яслин разлила по порции в три стаканчика для зубных щеток, которые взяла в ванной.

– Залпом, – приказала она.

– Никакой это не ритуал, – возразила Кэрри Эн. – Тоже самое мы делаем дома, когда куда-нибудь идем. – Обычно вечер начинался с пары рюмок обжигающей самбуки.

– О'кей. – Речел схватила вибратор, причину своего унижения на таможне. – Может… Будем пить шнапс и держаться за это. Это будет наш олимпийский факел на время отпуска. Наш тотем.

– Если бы я знала, взяла бы побольше, – сказала Яслин.

– Мы должны взяться за счастливый вибратор, залпом выпить шнапс и загадать желание. – Речел вошла во вкус. – Я первая. Желаю нам самого веселого девичника. – Она попыталась опрокинуть шнапс одним залпом, но закашлялась и выплюнула половину на Кэрри Эн.

– Ну спасибо, – произнесла Кэрри Эн, снимая с платья золотой листочек. Тотем передали ей, и она сказала: – Желаю потрясного парня с большим умом, большим сердцем и главное – с большим кошельком.

– Хм-м-м. Пожалуй, я тоже за это выпью, – вмешалась Яслин.

– Яслин, – одернула ее Речел. – У тебя есть парень.

9

Все соглашались, что бойфренд Яслин – чуть ли не самый лучший в мире. Глядя на таких парней, одинокие женщины за тридцать пять, которым депрессивная статистика сулит скорее смерть от террористического акта, чем замужество, понимают, что самоубийство – не единственный выход. Он добрый, чуткий, симпатичный, щедрый. Не кидается на все, что движется. И это особенно важно, заметила Кэрри Эн. Яслин не пришлось дежурить у телефона три месяца, ожидая звонка от Юэна. Вообще-то она никогда не дежурила у телефона из-за парня. Яслин не из тех девушек.

Яслин из тех девушек, кому в баре всегда наливают первыми, несмотря на то что остальные ждут уже очень долго.

– Что такая милая девушка делает в этой дыре? – спросил Юэн Яслин, которая протиснулась между двумя посетителями бара.

– Ты должен спросить, что я буду пить, а болтать я буду с мужчинами, которые могут позволить себе купить мне коктейль, а не продать! – ответила Яслин. – Водку с тоником. «Бельведер», если есть. И бутылку коктейля «Бакарди» для моей подруги с плохим вкусом.

Речел обернулась и взглянула на Яслин, будто почувствовала, что ее имя произносится всуе. И тут заметила Юэна.

– Юэн! Что ты здесь делаешь? – Речел чуть не запрыгнула на бар, чмокнув его в обе щеки. – Яслин, вот тот парень, о котором я тебе рассказывала! Юэн. Они с Патриком вместе учились в университете. Юэн только что вернулся из кругосветного путешествия. Работал в сиротском приюте в Танзании, – добавила Речел.

– Как благородно, – проговорила Яслин, и не пытаясь скрыть зевок.

– Как тебе туманная Англия? – спросила Речел.

– Солнца не хватало. Пока не пришла твоя подруга с ее сияющей улыбкой.

На самом деле Яслин сидела с надутыми губками. Но в ответ на слова Юэна сверкнула ровными белоснежными зубами в саркастической ухмылке.

– Ты давно здесь работаешь?

– Со вчерашнего дня, – ответил Юэн Речел. – Великую карьеру так не сделаешь, конечно, зато смогу продержаться, пока не заведу знакомых в редакциях, и все такое.

– Юэн фотограф, – повернулась Речел к Яслин. – А Яслин у нас модель.

– Я тебя узнал, – сказал Юэн.

– Неужели мы встречались, когда ты снимал меня для «Элль»? – В тот вечер Яслин так и сочилась сарказмом. У нее был неудачный день: крупный рекламный контракт достался не ей, а девочке, которую ее же агентство представляло как «новую Яслин», подумать только!

– Нет, я помню тебя по той телеигре. Яслин кивнула и натянуто улыбнулась. «Та телеигра» называлась «Друзья семьи» – дневное игровое шоу с сюжетом, содранным с «Как стать миллионером». В обязанности Яслин входило ходить туда-сюда по студии и выносить золотой конвертик, в котором лежал вопрос на миллион долларов. Надо признать, роль не слишком сложная.

– Там хорошо платят, – оправдываясь, сказала она.

– Мне нравится… Ты – украшение шоу Честно.

– Как мило.

– Конечно, теперь, когда я получил работу, уже не смогу его смотреть.

– Если все твои клиенты будут ждать так долго, как мы, ты потеряешь и эту работу, – заметила Яслин.

– Извините. – Юэн торопливо повернулся к холодильнику за барной стойкой и достал бутылку коктейля «Бакарди» для Речел. Открыл бутылку и украсил ее бумажным зонтиком, отчего Речел восторженно засмеялась. Затем налил водки Яслин, подняв бутылку высоко в воздух и повернув запястье под нужным углом, чтобы получилась ровно двойная порция.

– Хочешь зонтик? – спросил он.

– А ты как думаешь? – ответила Яслин.

Он украсил ее коктейль желтым зонтиком, для пущей красоты повесил на край бокала зеленую пластмассовую обезьянку и протянул ей напиток, хитро подмигнув.

– Сколько с меня?

– Я угощаю.

– Спасибо, Юэн! – просияла Речел. – Приходи к нам в воскресенье на ланч.

– Приду. Ни за что не пропущу твой фирменный печеный картофель.

Речел исчезла в толпе вслед за Яслин.

– Ох, если бы не Патрик… – вздохнула Речел. – Правда он прелесть?

– Кто прелесть? – спросила Яслин.

– Юэн.

– Он ничего.

– Ты ему точно понравилась. Может, устроить вам свидание?

Яслин поморщилась. На этой неделе она потеряла не только контракт с «Суперустойчивыми лаками». Видимо, актер Саймон, с которым Яслин периодически встречалась, тоже решил, что пора найти модельку помоложе. Яслин и так надоело, что Саймон считал себя великим трагическим актером (вершиной его славы была шестинедельная роль в мыльной опере о пожарных), но от этого было не легче. Ее обошли на старте, а ведь она еще даже не разбежалась.

– Яслин, – Речел прервала мечты Яслин о том, как она задушит Саймона его же пожарным шлангом. – Может, тебе тоже прийти на ланч в воскресенье? Нужен еще кто-нибудь, чтобы получилось четное число.

– Я мою голову, – многозначительно произнесла Яслин.

– Ну, если передумаешь… – ответила Речел.