Текст книги "Сверхъестественное: И прошел год. Поцелуй койота. Ночной кошмар"

Большая часть почерневших от огня и дыма стен была почти нетронута, но разрушалась сверху; крыши не было: она обвалилась внутрь, а левая стена представляла собой чуть ли не груду покореженных кирпичей. Здание погибло – опухоль на ландшафте, физическое воплощение шрама на коллективном сознании города. Что-то, что горожане не желали отпустить. Но причастно ли оно к происходящим в городе странным явлениям?

Захлопнув багажник «Импалы», вооруженный ЭМП Сэм присоединился к брату.

– Готов?

Дин кивнул.

Подойдя к зданию, он заметил деревянную табличку, указывающую на тропу, которая вела к месту, где некогда находились двери. Медная обшивка знака потускнела от времени, покрылась патиной, но Дин сумел разобрать выгравированные на металле слова: «ШВЕЙНАЯ ФАБРИКА КЛЕЙТОН-ФОЛЛЗ. Осн. в 1898».

– Смотри, – Сэм указал на основание знака.

Две одинаковые опоры были окружены букетами еще свежих цветов. Дин махнул в сторону открытого входа, где лежали еще букеты и несколько плюшевых медведей. Само место происшествия навещалось не так оживленно, как мемориал, но посетителей хватало.

– Альтернативный памятник.

– Это место никуда не годится, но его отказываются сносить.

– Есть что-нибудь?

Сэм включил ЭМП и поводил им туда-сюда, пока они проходили в здание:

– Пусто… пока.

Дин задрал голову на возвышающиеся вокруг стены и открытое небо:

– Смотри, чтобы кирпич не прилетел.

– Чего?

– Мы каски забыли.

Свет с улицы не мог разогнать мрак в здании. Дин обнаружил, что голову лучше держать опущенной: идти было небезопасно. Пол покрывали кирпичи, обугленные балки, частично расплавленные или переломанные швейные машинки. Сломанные столы и останки металлорежущих станков мешали двигаться. Почерневшая потрескавшаяся лестница, которая когда-то присоединялась к перегородке, вела в никуда, резко обрываясь. Луч фонарика спугнул жующую что-то крысу, и та метнулась в другую сторону. Сколько бы Винчестеры ни ходили по руинам, ЭМП молчал.

Обойдя всю фабрику, Дин подытожил:

– Ладно. Большой и жирный ноль.

– Стоило попытаться. – И Сэм выключил ЭМП.

Глава 17

До самого рассвета сгусток тьмы продолжал плавать над городом, сворачиваясь и разворачиваясь – облачком, обрывком, лентой, по хорошо изученному маршруту, не обращая внимания на сильный ветер и причуды атмосферы. Всю ночь повторялось одно и то же: погружение в пищу, потом путешествие к очередной еде. Сущность хорошо напиталась: темное влияние распространялось, как накапанные в чистую воду чернила. Даже те люди, что не были втянуты в прямой пищевой контакт, начинали чувствовать на себе его нездоровое влияние. Каждый в пределах его досягаемости мог стать источником еды, батарейкой, поставляющей энергию для его ночных представлений. И, напитываясь их тьмой, их страхом и отчаянием, оно становилось все сильнее, осознавая себя все масштабнее, и формировало себя все детальнее с каждой остановкой.

Скоро оно достигнет целостности, и тогда страх станет всем, что они будут знать, и смерть – единственным выходом.

* * *

И снова Сэм обнаружил, что находится под землей. Но на этот раз не в погребе. Сейчас он был привязан к спинке стула с жесткими перекладинами в незнакомом мокром подвале. Три узких окошка высоко на стене располагались на уровне земли, как можно было судить по едва видным сквозь них стебелькам травы. Эти окна были единственным источником света, да и то тусклого – может, полчаса после сумерек прошло. Но даже этого света хватало, чтобы разглядеть стоящего метрах в трех от Сэма человека, который головой практически подпирал обнаженные трубы под низким потолком. Он стоял, скрестив руки на груди и довольно ухмыляясь, и удерживал длинный мясницкий нож лезвием вверх.

Бездушный Сэм.

– Опять ты, – с отвращением проговорил Сэм.

– Долгая ночка выдалась? – поинтересовался двойник. – Или от меня бегал?

– Даже не думал о тебе.

– А надо было, – парировал Бездушный Сэм. – Потому что я решил оказать тебе услугу.

– Услугу?

– Помочь тебе стать лучшим охотником.

– Да ну? – отозвался Сэм. – А я думал, ты хочешь оказаться на моем месте.

– А так скоро и будет, – сказал Бездушный Сэм. – Но сперва услуга. Я уберу Дина, чтобы не сравнивали.

– Что? – На лбу выступила испарина.

На бетонных стенах каплями проступала влага. Хотя в окнах Сэм видел темнеющее небо, у него создавалось ощущение, что они опускаются под воду – причем в плохо запечатанной комнате, и если нарастающее давление снаружи выбьет герметизирующие прокладки, вода хлынет внутрь. И Сэм утонет. А Бездушный Сэм как-то умудрится выбраться.

– Ты меня слышал, – ответил двойник. – Сложение путем вычитания.

Вода, словно слезы, побежала по стенам. Сначала она была прозрачная, но постепенно порозовела, а потом капля за каплей потемнела – до буро-красной. Сэм предположил, что по стенам струится кровь, но не мог понять, как это происходит и по какой причине.

– Дин тебе не нужен, – сказал Бездушный Сэм. – Без него ты был лучшим охотником. Успешным и беспощадным.

– Да уж, было супер, – горько сказал Сэм, вспоминая неудачное дело с Арахной[257]257
  Отсылка к «Непрощенному», тринадцатой серии шестого сезона.


[Закрыть].

– Это марафон, Сэм, – отмахнувшись, проговорил двойник. – Если подумать хорошенько, охотнику нужны именно эффективность и беспощадность. Дин мешает. И потом, я не хочу, чтобы он был рядом, когда я займу твое место. Так что первым делом я его уберу.

– Ты не можешь причинить ему вреда.

– О, Сэмми, ты бы удивился, если б узнал, что именно я могу.

– Я тебе не позволю.

По мокрому бетону побежали трещины, сквозь них просочилась кровь и заструилась на пол. Лужицы сливались воедино в центре подвала, и скоро оказался затоплен весь пол. Уровень крови становился все глубже.

– Я получу власть, – сказал Бездушный Сэм. – От тебя останутся воспоминания.

– Нет.

Сэм попробовал на прочность веревки, которыми его запястья были привязаны к спинке стула за спиной. Лодыжки оказались примотаны к передним ножкам стула. Узлы не поддались. Сэм подумывал броситься на пол и сломать стул, но в этом случае он на несколько секунд становился уязвимым, а у двойника был нож.

– Прими это, Сэмми. Ты не даешь Дину вернуться к Лизе и Бену. Он бы сразу сбежал к ним, будь он уверен, что ты в состоянии справиться сам. Но пока ты жив, он не уйдет. Мы оба это знаем. И это не оставляет мне выбора. – Бездушный Сэм хохотнул и постучал лезвием по ладони. – Ты меня благодарить должен вообще-то. Дин – лишний багаж, без него ты будешь путешествовать быстрее. И станешь лучшим охотником.

– С тобой покончено, – бросил Сэм. – Ты всего лишь игра воображения.

– Воображение – сильная вещь, – парировал Бездушный Сэм. – Особенно нынче, не находишь? Я чувствую себя… обновленным.

– Это еще что значит?

– Еще узнаешь. И быстрее, чем думаешь.

Сэм рванулся вперед, накренившись вместе со стулом и ожидая удара о пол, который позволит освободиться из пут до того, как Бездушный Сэм пустит в дело нож. Но удара не случилось.

Пол подвала разверзся перед ним, открыв зияющую дыру – такую же, как на парковке около мини-маркета, но все произошло мгновенно. Кровь жутким водопадом хлынула в нее с пола. Бездушный Сэм, оставшись вне досягаемости, хохотал, а провал целиком поглотил Сэма.

Сэм проснулся от резкого сокращения мышц в руках и ногах. Во сне он все еще боролся с веревками, и когда те оказались лишь плодом воображения, внезапно свободные конечности резко дернулись.

В номере было темно. Братья опустили жалюзи, чтобы утреннее солнце позволило им перехватить несколько часов сна. После двух ночей без отдыха Винчестеры держались разве что на кофеине. Решив подышать свежим воздухом, чтобы в голове прояснилось, Сэм встал и, подойдя к изножью кровати, остановился: около соседней кровати спиной к нему стоял человек. Сэм едва не окликнул по имени брата, но затем осознал, что Дин мирно спит. А потом в руке незнакомца блеснула сталь. Сперва Сэм решил, что Мясник Барч каким-то образом пробрался за ними в мотель, но телосложение у чужака было другое, как и нож. Нож – не тесак.

«Быть такого не может, – подумал Сэм. – Я все еще сплю».

Сон во сне. Сон наяву?

Незнакомец, перехватив рукоять обеими руками, поднял нож над головой и приготовился нанести удар. Сэм метнулся через комнату. Он ждал, что подведут ноги, что провалится пол, что он споткнется о ковролин и упадет, но ничего подобного не произошло. И он почти успел помешать нападению. Когда лезвие направилось вниз, Сэм врезался в нападающего, и тело того было вполне осязаемым. От удара они оба повалились на пол. Еще до того, как Сэм разглядел незнакомца и понял, что на него уставилось его же собственное лицо, он ощутил, что в руках у противника ничего нет. Нож пропал. Бездушный Сэм улыбнулся ему.

– Слишком поздно, – сказал он.

И исчез.

* * *

Дин Винчестер в одиночестве вел «Импалу» сквозь грозовую ночь. Радио было включено на станции с классическим роком, но передавало больше помех, чем музыки. Сквозь шелест шин по мокрой дороге он слышал обрывки песен Сигера[258]258
  Роберт Кларк Сигер, американский рок-музыкант и автор песен.


[Закрыть], групп AC/DC, и Skynyrd. Но неважно, какая песня играла, мерное «шшурх-шшурх» стеклоочистителей отбивало время с пылом нетрезвого барабанщика. Сквозь мешанину звуков раздался оглушительно громкий звонок сотового. Он взглянул на дисплей: Лиза Брейден. Дин покачал головой и принял звонок:

– Бен, давай не будем…

– Дин!

Голос Лизы – приглушенный, перепуганный. Дин, внезапно насторожившись, вцепился в руль.

– Лиза, что случилось?

– Оно в доме.

– Кто в доме? – быстро спросил Дин. – Лиза, кто в доме?

– Выглядит, как человек, – прошептала она. – Но не человек.

– Кто… что это?

– Дин, он тебя зовет. Говорит, что ему нужен ты, но он побалуется свежим мясом, пока ждет. Он знает, что мы здесь!

Дин перебрал десяток возможных монстров и остановился на одном варианте: гуль.

– Где вы?

– У меня в спальне, в шкафу. С Беном.

– Дин, быстрее! – голос Бена слышался будто издалека.

– Дин, нам страшно, – чуть не плакала Лиза.

Дин вдавил педаль газа в пол и уставился в заляпанное лобовое стекло, «дворники» трудились на максимуме. Видимость была паршивая: свет фар выхватывал метров пятнадцать, потом все тонуло в темноте. На пустынной дороге за все это время не появилось ни единого знака, а сама она казалась бесконечной и однообразной, сколько бы Дин ни ехал. Впереди ничего, в зеркале заднего вида тоже.

– Дин, где ты?

– Я… я не знаю.

– Долго ехать?

– Скоро… приеду так быстро, как смогу.

Дин начал озираться по сторонам в отчаянных поисках дорожного знака или номера дороги. Пусто. Он хоть в том направлении едет? Может, он спешит совершенно в другую сторону?

– Дин… он поднимается по лестнице, – быстро зашептала Лиза. – Я слышу его. Он стучит ножом по перилам.

Приняв неизбежное, Дин спросил:

– Есть у вас там какое-нибудь оружие? Что-нибудь, что можно вместо него использовать?

– У меня времени не было, – ответила Лиза. – Я схватила Бена, и мы спрятались. Сейчас посмотрю… – судя по звукам, она принялась перебирать вещи. – Тут есть… вешалки…

– Проволочные?

– Пластмассовые.

– Еще?

– Ботинки, туфли… Дин, я не думала, что в шкафу потребуется оружие!

– Звони 911.

– Я пробовала. Сказали ждать, пока соединят. Дин, он убьет нас…

– Нет, – горячо возразил Дин. – Не убьет. Я не позволю.

Она снова зашептала:

– Слишком поздно. Он в комнате…

И тишина.

– Лиза! Лиза, говори со мной!

А потом она завизжала.

– Нет! – заорал Дин.

Он врезал кулаком по приборной доске и…

…и оказался в доме Брейденов, перед лестницей. Как только он ухватился за перила и сделал первый шаг, на лестничной площадке появился темноволосый гуль, насвистывая что-то. В одной руке он держал окровавленный мясницкий нож, а пальцем второй трогал кончик, будто проверяя лезвие на остроту. Кровь запеклась и вокруг его рта.

– Почти вовремя, Винчестер, – поприветствовал гуль. – Мне пришлось скрашивать себе ожидание. И я малость проголодался.

– Сукин сын!

Дин бросился вверх по ступеням. Тварь стояла спокойно до последней секунды, а потом попыталась полоснуть его ножом по горлу. Но Дин ожидал нападения. Одной рукой он перехватил руку гуля, толкнул и впечатал того в стену, а кулаком другой руки ударил его в живот, заставив согнуться пополам. Потом сжал его горло и стукнул головой о стену с такой силой, что его затылком проломил гипсокартон. Оглушенный гуль не мог сопротивляться, когда Дин вывернул его руку с ножом так, чтобы лезвие вонзилось твари глубоко в живот. Гуль схватил ртом воздух и подавился, на губах запенилась кровь. Дин схватил его одной рукой за воротник, второй – за ремень и швырнул с лестницы вниз головой. Крича от боли, с лезвием, все глубже терзающим внутренности, гуль кубарем скатился по ступеням, пробив в одном месте перила, врезался в стену и рухнул на пол. Там он, со стонами, с трудом двигаясь, пытался схватиться за рукоять ножа. Дин сбежал по лестнице и на последней ступеньке вытащил из кобуры пистолет. Когда он повис над лежащим ничком телом, гуль открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на Дине, но не мог отвлечься от пистолетного дула.

– А последней трапезой стали… – начал он.

Дин дважды быстро выстрелил твари в голову.

А потом остался стоять в темноте, и тишину нарушало только его сорванное дыхание. Он готовился к тому, что ожидает его на втором этаже. Дин спрятал пистолет и провел по лицу ладонью, в то время как оцепенение медленно обволакивало его тело. Он сжимал и разжимал кулаки в полной уверенности, что стоит над пропастью, а если посмотрит вниз, оттуда выглянет безумие. Только через несколько секунд он расслышал отчаянные всхлипывания сверху.

Лиза!

Дин снова развернулся к лестнице и направился к ступеням, борясь с ощущением, что они исчезнут прежде, чем он поднимется. Чтобы удержать равновесие, Дин схватился за перила, но те активно гуляли из-за поврежденных гулем при падении стоек. С каждым шагом дышать становилось все труднее. Когда… если… он поднимется до самого верха, в доме наверняка не останется кислорода. С каждым сложным шагом Дин приближался к источнику звука. Он пытался спешить, но до смерти боялся того, что там обнаружит. Лестница будто все больше кренилась и становилась круче, но он шел вперед, твердо вознамерившись лицом к лицу столкнуться с последствиями своих действий, с ценой своего бездействия… С результатом своего отсутствия. Когда он дошел до верха, всхлипывания стали громче, беспорядочнее и – как такое только возможно? – еще безутешнее. Скорбный плач привел его в комнату Бена. Дин застыл в дверном проеме, дрожа и не находя в себе силы шагнуть вперед, в комнату. Лиза сидела к нему спиной, сгорбившись над…

Кровь на стенах.

Кровь на покрывалах.

Кровь на полу, около…

Дин накрепко зажмурился, чтобы не видеть…

Ведь если он откроет глаза, то увидит…

Он отвернулся и…

Проснулся.

Дин проснулся в темной комнате мотеля, лежа на правом боку и вздрагивая от еле сдерживаемого горя, которое он пережил в беспокойном сне. Ночью он упал на постель, даже не сменив мятую одежду, и заснул сразу, едва голова коснулась подушки. Теперь он чувствовал себя так, словно его прокрутили в стиральной машине. Дин тихо охнул и опустил ноги на пол.

– Дин! – с неприкрытым облегчением воскликнул позади него Сэм. – Ты ворочался.

– Что? – переспросил Дин, оглянувшись.

– Ты ворочался. Крутился. Плохой сон?

– Мягко говоря, – отозвался Дин. – А ты чего? Заснуть не можешь?

– То же самое. Плохой сон.

Дин развернулся и увидел, что младший брат шарит ладонью по краю его кровати, будто что-то ищет.

– Если нужна мелочь для автомата, просто скажи, – озадаченно заметил Дин.

– Нет… не то. Я думал, тут дырка в одеяле. Померещилось, наверное.

Дин встал и повернулся к брату:

– Тут тебе не четырехзвездочный отель. Но я думаю, порванное постельное белье я бы заметил.

– Точно.

Сэм не шевелился. Выглядел он отстраненно. Потом провел пятерней по волосам и натужно выдохнул:

– Сейчас позднее утро. Что скажешь? Хлебнем кофейку и энергетиком догонимся?

– Сэм? Поговорить не хочешь?

– Нет, все нормально.

– Выглядишь неважно.

Сэм вздохнул. Дин подозревал, что брат хочет рассказать о чем-то, что его беспокоит, а потому стоял тихо и ждал, пока тот соберется с мыслями.

– Я уже сказал, плохой сон. Больше на сон наяву похоже. Я… разговаривал с Бездушным Сэмом. Кажется, это он был. Он был мной. Но все равно чужак в некотором смысле.

– Разумеется.

– Не знаю, старик, – проговорил Сэм. – Может, это какой-то психологический побочный эффект от стены у меня в голове. Может, мне интересно, каким… каким он был. Но что делать? Вряд ли я смогу выкопать в инете что-нибудь по теме.

– Думаешь, стену процарапываешь? – уточнил Дин. – Кас, возможно, сможет ее подлатать.

– Нет, я не про то. Я не помню ничего про… потерянное время. Или про то, что происходило в клетке с Михаилом и Люцифером. Просто дело в нем… в незнании.

– В этом определенно есть смысл, – рассудил Дин.

«Если тут вообще хоть в чем-то есть смысл».

Глава 18

В то время, когда Дин остановил «Импалу» напротив дома № 109 по Чейни-лейн, рабочие трудились над упавшим дубом: один обрезал мелкие ветки и отправлял их дробить, а второй мощной бензопилой распиливал ствол на сравнительно небольшие куски. Дин почувствовал, как из-за хриплого рева дробилки и ритмичных взвизгиваний пилы подкрадывается сильная головная боль. Недостаток сна на пару с переизбытком кофеина – дерьмовое сочетание. Хорошо хоть похмелье не прибавилось. Хотя, подумал Дин, от похмелья вряд ли стало бы намного хуже.

Сэм нажал на дверной звонок, и братья приготовили удостоверения. Мелинда Барнс вполне может решить, что они журналисты, сующие носы в семейную трагедию, и захлопнуть перед их лицами дверь. С большей охотой она будет разговаривать с теми, кто пытается выяснить, что произошло. А на самом деле Винчестеры хотели поговорить с ее сыном.

Никто не отвечал.

– Может, звонок сломан? – предположил Дин.

Но из-за ревущих в нескольких метрах механизмов было не расслышать наверняка. Сэм постучал. Спустя несколько секунд молодая женщина с опухшими глазами открыла дверь и бросила взгляд на корочки.

– Что вам нужно? – громко спросила она, хмурясь от шума дробилки.

Дину стало любопытно, раздражает ее постоянное напоминание о гибели мужа или она находит некоторое утешение при виде методичного расчленения его убийцы. В любом случае Дин решил предоставить расспросы брату.

– Мы хотим задать несколько вопросов, миссис Барнс.

– Не слышу. – Она покачала головой. – Зайдите в дом.

Хозяйка провела их в кухню, обставленную в стиле кантри: розовые обои в клеточку, белые шкафчики со стеклянными дверцами и светлый деревянный пол. Окна выходили на задний двор с установленным там многофункциональным деревянным детским городком: миниатюрная крепость, гимнастическая стенка, горка и качели. Ребенка на улице не было.

Мелинда Барнс уселась за кухонный стол и указала Винчестерам на стулья. Братья сели напротив.

– Вы из ФБР?

– Да, – ответил Сэм. – Мы очень сожалеем по поводу вашей потери. Мы зададим пару вопросов, чтобы окончательно оставить вас в покое.

– Я вчера говорила с полицией. – Мелинда поднесла ладонь к дрожащему подбородку. – Не знаю, что еще можно рассказать.

– Ведем параллельное расследование, – объяснил Дин.

– Это был дурацкий несчастный случай. Ужасное нелепое происшествие, только и всего, так ведь?

– Мэм, вы, должно быть, в курсе других… странных происшествий последних нескольких дней.

– Мальчика сбила машина.

– Двоих уже, – поправил Дин.

– Двоих? – Она помотала головой. – Нет, не слышала. Только в парикмахерской что-то болтали об исполинском аллигаторе.

– Это был ядозуб, – поправил Дин. – И гигантский тарантул.

– Какой еще тарантул?

– Красноногий.

– Смысл в том, – встрял Сэм, – что, по нашему мнению, между всеми этими происшествиями имеется связь.

– При чем тут то, что случилось с Максом? Была гроза, и… и ветка пробила стекло. Макс просто оказался не в том месте и не в то время.

– Правда?

– Да. Мы подумывали о том, чтобы подрезать ветки, потому что они скребли по стене. Пугали моего сына, Дэниела. Макс сказал, что подрежет их… утром.

Мелинда быстро прикрыла рот ладонью и крепко зажмурилась. По щекам потекли слезы, она поспешно стерла их и всхлипнула:

– Простите.

– Не стоит извиняться, мэм, – проговорил Сэм.

– Он стоял у окна, потому что ветки были слишком близко… проверял их, а ветер…

– Это ваш сын видел?

– Что? Конечно, он видел. Так все и случилось.

– Он вам рассказывал, что видел? – продолжал мягко настаивать Сэм.

– Нет… он об этом не говорит. Я сказала, что ему необязательно об этом говорить, – объяснила женщина. – Но я сама видела. Я услышала, как он зовет меня, и вбежала в комнату через пару секунд после того, как все случилось. Там… окно было разбито… и Макс лежал на полу, и там было столько крови. – Она сделала глубокий прерывистый вдох. – Я на какое-то время увезу Дэниела отсюда. Позвонила сестре в Колорадо-Спрингс, и мы поедем…

– Я понимаю, как вы расстроены, миссис Барнс, – произнес Сэм, – но нам очень важно поговорить с Дэниелом…

– Нет! – Мелинда ожесточенно замотала головой.

– Он единственный очевидец.

– Нет! – повторила женщина, опустила взгляд на столешницу и принялась грызть ноготь на указательном пальце, медленно качая головой. – Нет. Я не хочу, чтобы он снова проходил через это. Снова пережил то, что случилось с его отцом. Вы представляете такой ужас? Чтобы десятилетний мальчик увидел… увидел своего папу…

Сэм подождал, пока она возьмет себя в руки, и попытался еще раз:

– Мэм, что бы это ни было, что бы ни убило вашего мужа, мы не думаем, что это несчастный случай. И мы уверены, что подобные происшествия будут продолжаться, пока мы не выясним, что их вызывает, и не остановим это. – Сэм помолчал и продолжил мягко, но настойчиво: – Как жена и мать, вы ведь не хотите, чтобы такое случилось с другой семьей, еще с каким-нибудь мальчиком или девочкой?

Мелинда все так же покачивала головой:

– Нет, разумеется, нет.

Наконец, она подняла влажные от еще не пролитых слез глаза на Сэма:

– Но как мать, я не могу вовлекать в это своего сына.

– Все хорошо, мам, – донесся тихий голос от дверного проема.

– Дэниел? – Мелинда снова поспешно вытерла глаза, выскочила из-за стола и положила ладони сыну на плечи. – Ты ведь лег спать в гостевой комнате. Что ты тут делаешь?

– Не мог уснуть из-за шума, – ответил мальчик. – А потом услышал, как вы разговариваете.

– Они уже уходят. – Женщина оглянулась. – Так ведь?

Сэм посмотрел на Дина, брат кивнул, и Винчестеры поднялись.

– Вы сказали, что можете остановить это? – Дэниел Барнс выглянул из-за спины матери. – Правда?

Ребенок напомнил Дину Бена.

– Да, – ответил он. – Правда.

– Тогда я хочу помочь.

– Дэниел, не надо… – начала Мелинда.

– Я хочу, – уперся Дэниел. – Ради папы.

Женщина всхлипнула и снова прикрыла рот рукой.

– Папа хотел бы, чтобы я был храбрым.

– Да. Да, он хотел бы.

– Тогда я расскажу.

Мальчик занял место мамы, Винчестеры снова сели, а Мелинда налила всем воды. Дин почувствовал, что ей надо было чем-то занять руки, иначе она предпочла бы обнять сына и не отпускать, пока они не уйдут. Быстро переглянувшись с братом и получив утвердительный кивок, Дин начал:

– Расскажи, что случилось, Дэниел.

Мальчик сделал глоток воды и обхватил стакан обеими руками:

– Ветки меня напугали. Они выглядели, как руки с длинными заостренными пальцами. По стенам и потолку перемещались жуткие тени. Я пытался заснуть, а ветки стучали в окно. Я боялся, что они захотят схватить меня, но твердил про себя «это просто ветер и тени» и что нечего бояться, и заснул. – Он снова хлебнул из стакана. – И мне приснился страшный сон про дерево.

– Кошмар, – сказал Дин. – Жутко было, наверное.

Дэниел кивнул:

– В моем кошмаре дерево было злое. Оно хотело убить меня, и его ветки были как руки и пальцы. Они пытались схватить меня. Тянулись через окно.

– Во сне, – уточнил Сэм.

– Да. А потом разбилось окно.

– Во сне? – спросил Дин.

– Нет, по правде. На самом деле разбилось. И от этого я проснулся. – Он тяжело вздохнул. – Как будто мой страшный сон ожил.

Сэм и Дин обменялись многозначительными взглядами, но не стали прерывать рассказ.

– Что было дальше?

– Я перепугался, – продолжал Дэниел. – Позвал маму, но пришел папа. Он вроде как рассердился, но я рассказал ему про окно. И тогда мы обнаружили, что не можем включить свет.

– Электричество отключали? – уточнил Сэм у Мелинды.

– Ненадолго.

– Он… папа… стоял возле окна. Попросил меня зажечь лампу, но она не включилась. А потом произошло это все. Ветер сильно подул, и ветка пробила стекло…

– Дэниел? – Женщина обошла кухонную столешницу и направилась к сыну.

– Все нормально. – Мальчик выпил еще воды. – Ветка пронзила папу. Насквозь, вот здесь, – он постучал по груди. – Как будто специально. Как рыцарю в бою.

Сэм угрюмо кивнул.

«Бедняге всего десять лет, черт побери», – подумал Дин.

– А потом дерево повело себя так же, как в моем страшном сне.

– В смысле? – подался вперед Дин.

– Оно двигалось. Целиком. – Дэниел развел руки в стороны и поднял их. – Поднялось само. И приподняло папу над полом.

– О Господи, – прошептала Мелинда. – Дэниел…

– Папа был еще жив…

По его сдавленному голосу Дин понял, что паренек едва сдерживает слезы, ради своего старика пытается не расплакаться.

– И дерево… дерево заставило его… танцевать передо мной.

– Боже, – прошептал Дин.

Мелинда, наконец, подбежала к сыну, упала на колени и обняла его, уткнувшись лицом ему в грудь.

– Господи… Господи… – тихонько причитала она.

– Ветка раскачивала его взад-вперед, – бормотал Дэниел, из его глаз уже катились слезы. – Как марионетку.

– Ох, золотце, хватит… – прошептала женщина. – Пожалуйста, замолчи! О Господи…

– Думаю, оно хотело напугать меня перед уходом. – Дэниел положил ладонь на мамин затылок, успокаивая ее. – А потом дерево… стряхнуло его с ветки… и папина кровь брызнула на стекло… и он упал на пол, и я понял, что он… – Мальчик шмыгнул носом и утерся рукавом. – Прямо как в моем страшном сне, – повторил он. – Злое дерево.

Глава 19

Сэм и Дин молча прошли мимо рабочих, которые за это время значительно продвинулись в уничтожении кровожадного дерева. Сэм почти жалел, что информацию пришлось добыть из уст Дэниела Барнса, – только ради его матери не стоило бы делать этого. Кажется, рассказ про происшествие стал для парнишки чуть ли не катарсисом: до тех пор он держал все в себе. Теперь его маме, и так опустошенной событием, придется принять совершенно новую ужасную правду о смерти мужа. Интересно, сможет ли Мелинда Барнс поверить, что дерево намеренно убило ее мужа, или просто убедит себя, что Дэниел ошибся, что его версия событий порождена и без того буйным воображением?

Сэм уселся в «Импалу» и уставился неподвижным взглядом в ветровое стекло. Дин плюхнулся за руль и помедлил, прежде чем вставить ключ в зажигание.

– Бедняга. Ему, наверное, теперь до конца жизни будут кошмары сниться.

– Кошмары, – повторил Сэм. – Его мать даже не подозревала.

– А откуда ей было знать? Обычно ты просыпаешься и вырываешься из сна. А тут ребенок просыпается, и его кошмар вместе с ним.

Сэм повернулся к брату. А что, если тот сон наяву про Бездушного Сэма – вовсе не психологические последствия от стены в мозгу, как он пытался убедить себя?

– Может, такое по всему городу происходит. Страшные сны становятся реальностью. Люси говорила, что ей снятся кошмары про аварию, в которой погиб ее парень. А теперь машина вернулась.

– Люди бродят во сне и видят кошмары. Мужик бегал и «наснил» гигантского тарантула? Ты это пытаешься сказать?

– А если это работает не один к одному? – предположил Сэм. – Вдруг кошмары воплощаются в реальности и нападают на бодрствующих?

– То есть какой-нибудь чувачок в уютной постели видит во сне гигантского тарантула, а тот появляется на маршруте Харви Даффорда и сжирает его?

– Что-то в этом духе.

– И чьи это кошмары? – поинтересовался Дин. – Все видят сны.

– Если судить по прошлой ночи, – добавил Сэм, – это только страшные сны.

Сэм вспомнил реалистичный сон с Бездушным Сэмом. Еще один ночной кошмар, хоть и краткий, который, кажется, ворвался в реальность. Но сон, в котором появлялся бездушный двойник, он видел и раньше – ему снился похожий, но только нормальный (для него нормальный, по крайней мере) сон позапрошлой ночью. Второй сон был не таким. Однако после того, как Дин проснулся целым и невредимым, Сэм убедил себя, что воплощение Бездушного Сэма ему померещилось. Эксперты в области сна зовут такие случаи «ложным пробуждением». Дина не ранило мясницким ножом, этот нож не порезал и не проткнул постельное белье. До разговора с Дэниелом Барнсом Сэм без лишних раздумий отнес короткое видение к сну наяву, по всей вероятности вызванному совокупностью недосыпа и долгих часов, проведенных в борьбе с – как стало теперь понятно – проявлениями кошмаров. До этого момента Сэм не принимал в расчет вероятность того, что сон может как-то менять реальность. Выслушав рассказ мальчика о напавшем на его отца дереве, он поневоле пересмотрел свой опыт. Получается, то, что происходит с жителями города, может с легкостью влиять на него самого и Дина. Иммунитета у Винчестеров нет.

– Выходит, надо думать о хорошем? – спросил Дин. – Сэм, нельзя контролировать подсознание.

– Чувак, мы с тобой бомбы с часовым механизмом, – невпопад откликнулся Сэм. – Ядерные.

– Ты что такое говоришь?

– Если это происходит со всеми в городе, включая нас, то мы – худшее из того, что может произойти. – Сэм покачал головой, пораженный мыслью о том, что их подсознание выйдет из-под контроля. – Если в наших снах появится все то, что произошло за все эти годы, Клейтон-Фоллз утонет в крови, а то и апокалипсис нагрянет.

– Если ты прав, – проговорил Дин, – то спать нам нельзя, пока мы со всем этим не разберемся.

Он завел «Импалу». По радио передавали песню Боуи Changes.

– Сны видит куча народу. Как нам, скажи на милость, эту чертовщину разгрести?

– Может, стоит выяснить, почему она началась?

Они остановились позавтракать в кафе «У Си Джея», потому что, как заметил Дин, нет смысла пытаться что-то прояснять на голодный желудок. И снова заведение оказалось забитым до отказа, но скорость обслуживания была на высоте, и всего через десять минут братья уже сидели в маленькой угловой кабинке. Дин заказал блюдо, им же самим прозванное «путь к инфаркту», – яичницу, бекон и жареную картошку, а Сэм попросил кашу и кекс. Еще перед тем, как заглянуть в меню, оба заказали по здоровенной чашке кофе. Официант, который представился Бобби Джином Тоддом и рассказал, как он жутко рад встретить настоящих агентов ФБР, принес их тарелки в мгновение ока. Многие посетители приглушенными взволнованными голосами обсуждали странные ночные происшествия. Некоторые видели растаявших в воздухе зомби, другие слышали о гигантских жуках-людоедах, а третьи сами ничего не видели и осведомлялись насчет трезвости, а то и рассудка очевидцев. Сэм был приятно удивлен, обнаружив, что лэптоп ловит сигнал, и, не отрываясь от еды, поискал новости о Клейтон-Фоллз, забивая ключевые слова «спать», «сны» и «кошмары». Ему повезло почти сразу же: в глаза бросилась подходящая статья, и он развернул компьютер к брату, чтобы тот мог взглянуть на экран: