Текст книги "World of Warcraft: Раскол. Прелюдия Катаклизма"

– Во имя Света, Андуин! – воскликнула Джайна, приятно удивленная его присутствием. – Мы же виделись всего несколько дней назад!

– А я предупреждал, что мы теперь все время будем видеться, – шутливо поддел ее принц.

– Повезло же мне, – Джайна шагнула вперед, потрепала его по волосам и подошла к буфету, чтобы тоже налить себе чашку чая.

– Почему на тебе этот жуткий плащ? – полюбопытствовал Андуин.

– О, ну… – его вопрос застал Джайну врасплох. – Я не хотела привлекать к себе внимания. Уверена, ты тоже не всегда хочешь, чтобы тебя узнавали, когда ты катаешься верхом или гуляешь.

– Меня это не волнует, – ответил Андуин. – Впрочем, я и не мотаюсь на край света, чтобы тайно встречаться с орками.

Джайна резко развернулась, пролив чай.

– Откуда ты…

– Да! – Андуин выглядел довольным. – Я был прав! Ты ходила на встречу с Траллом!

Джайна вздохнула и вытерла руки о плащ, внутренне порадовавшись, что он действительно был грубым и грязным, в отличие от ее красивой повседневной одежды.

– На свою беду ты слишком проницателен, Андуин, – проговорила она.

Принц посерьезнел.

– Благодаря этому я смог выжить, – сухо заметил он. Джайна почувствовала, как у нее защемило сердце от сочувствия к мальчику. Но он не искал жалости. – Должен признать, я удивлен, что ты с ним встречаешься. Я тогда кое-что услышал, и то, что рассказывали часовые про нападение, звучит довольно жестоко. Непохоже, что Тралл дал бы добро на подобные действия.

Взяв свою чашку чая, Джайна подошла ближе к огню и пододвинула себе кресло.

– Потому что он действительно не давал добро на подобные действия.

– Значит, он извинится и передаст нам убийц?

Джайна отрицательно покачала головой.

– Нет. Он извинится, но только за нарушение договора. А не за то, каким образом его нарушили.

Лицо Андуина вытянулось.

– Но… раз это не его рук дело, и он не считает, что это правильно… то почему? Как это поможет заслужить доверие?

«Самой интересно», – подумала Джайна, но вслух сказала другое:

– Андуин, когда-нибудь ты поймешь, что не всегда можешь делать то, что хочешь. Ты даже не всегда можешь делать то, что считаешь правильным. По крайней мере, не сразу. Тралл точно не желает войны с Альянсом. Он хочет, чтобы мы сотрудничали ради всеобщего блага. Но… Орда на многое смотрит совершенно иначе, чем Альянс. Ее вождь должен демонстрировать силу и могущество, чтобы успешно управлять ею.

Андуин нахмурился, глядя в чашку.

– По-моему, так рассуждает Ло’Гош, – пробормотал он.

– Как ни странно, да. Эта сторона своего отца очень хорошо вписалась бы в менталитет Орды, – вздохнула Джайна. – Это одна из причин, почему он стал таким популярным гладиатором во время своей недолгой… эм… карьеры.

– С твоих слов получается, что прямо сейчас Тралл не может открыто осудить тот налет, верно? – Андуин сунул в рот маленький бисквит с кремом и вареньем. Джайна забеспокоилась, достаточно ли у них пирожных и маленьких бутербродиков, чтобы удовлетворить аппетиты растущего мальчика, и на одно приятное мгновение даже забыла о возможности войны. Волшебница вздохнула. Если бы только она не знала других забот, кроме вопроса, чем накормить ненасытного подростка!

– В общем и целом, верно. – Она не собиралась раскрывать детали, и поэтому просто добавила: – Но я знаю, что Тралл этого не делал, и я знаю, что он сам в ужасе.

– Ты… думаешь, он позволит этому случиться снова?

Это был серьезный вопрос, достойный серьезного, вдумчивого ответа. Поэтому Джайна не сразу смогла его дать.

– Нет, – наконец, проговорила она. – Это всего лишь мое мнение, но… Я думаю, то происшествие застало его врасплох. Теперь он будет начеку.

Андуин допил свой чай и подошел к буфету, чтобы налить еще. Перед тем, как отойти, он навалил себе на тарелку еще пирожных и бутербродов.

– Ты права, тетушка Джайна, – произнес он тихо. – Иногда просто нельзя поступать так, как хочется. Можно лишь дожидаться нужного момента, когда у тебя окажется достаточно поддержки.

Джайна улыбнулась про себя. Перед ней стоял юнец, который в десять лет стал королем. Правда, при нем был хороший советник в лице верховного лорда Болвара Фордрагона, но Джайна видела достаточно и знала, что со многими делами Андуину приходилось справляться самому. Возможно, юноша никогда и не сталкивался с выбором, подобным тому, какой теперь стоял перед Траллом, но он точно мог его понять.

Как это часто случалось, Джайна вдруг обнаружила, что ей не хватает присутствия мудрой и насмешливой Магны Эгвин. Ей хотелось, чтобы эта великая женщина, бывшая хранительница Тирисфаля, все еще была жива и могла давать ей разумные, хотя иногда и едкие советы. Как бы сейчас поступила Эгвин, сидя у собственного камина с чересчур серьезным мальчиком, у которого было очень доброе сердце?

Улыбка коснулась губ Джайны. Она точно знала, что сделала бы Эгвин – разрядила бы обстановку.

– А теперь, Андуин, – заявила волшебница, практически ощущая присутствие старой мудрой женщины в комнате, – введи-ка меня в курс всех придворных сплетен.

– Сплетен? – Андуин, казалось, растерялся. – Я их не знаю.

Джайна пожала плечами.

– Так придумай.

Когда Андуин вернулся в Штормград, он уже на три минуты опаздывал к ужину. Материализовавшись посреди своей комнаты, принц увидел, что Уилл уже разложил для него одежду. Он быстро сполоснул лицо водой из таза, затем облачился в строгий вечерний наряд и торопливо спустился вниз, чтобы присоединиться к отцу.

В замке имелись залы для огромных банкетов, но ужин для них двоих обычно подавали в одной из комнат личных покоев Вариана. Их последние трапезы проходили в неловкой и напряженной обстановке – между Варианом и Андуином теперь стояла тень Ло’Гоша. Но сейчас, когда мальчик скользнул в свое кресло и потянулся за салфеткой, он посмотрел на другой конец стола, где сидел его отец, и наконец смог увидеть его не сквозь призму обиды, застилавшей ему взор ранее. Зайдя в гости к Джайне, Андуин смог очистить свой разум и просто… отстраниться от всего, пусть и ненадолго.

И теперь, когда он посмотрел на своего отца, принц видел не Ло’Гоша. Он смотрел на человека, в уголках глаз которого стали проявляться небольшие морщинки – признаки старения и усталости, а не боевого духа. Он увидел груз ответственности за корону, за бесчисленное множество решений, которые приходилось принимать ежедневно. Решения, которые стоили золота, и даже более ценной валюты – жизней. Мальчик испытал по отношению к своему отцу… нет, не жалость – Вариан в ней не нуждался, – а сочувствие.

Король поднял глаза и устало улыбнулся.

– Добрый вечер, сын. Как прошел твой день? Занимался чем-нибудь интересным?

– Вообще-то, да, – признал Андуин, зачерпывая ложкой густой, наваристый суп из черепахи. – Я воспользовался камнем возвращения тетушки Джайны, чтобы навестить ее.

– Да что ты? – Вариан с любопытством приподнял брови. – И как все прошло? Ты что-нибудь узнал?

Андуин пожал плечами. Внезапно его одолели сомнения. Это приключение казалось ему таким увлекательным, но когда он сел пересказывать его отцу, оказалось… что по большому счету они с волшебницей просто пили чай.

– Мы поболтали о разном. И, эм… выпили чаю.

– Чаю?

– Чаю, – повторил Андуин, как будто защищаясь. – В Тераморе холодно и влажно. Нет ничего плохого в том, чтобы выпить чаю и что-то съесть.

Вариан покачал головой, потянувшись за кусочком хлеба и сыром.

– Конечно, нет. И ты, безусловно, был в хорошей компании. Вы говорили о сложившейся ситуации?

Андуин почувствовал, что краснеет. Он не хотел выдавать Джайну, даже случайно. Но и врать своему отцу тоже не собирался.

– Немного.

Цепкий взгляд короля скользнул по лицу Андуина. Это был не совсем взгляд Ло’Гоша, но мальчик все равно ощутил его неуловимое присутствие.

– Орков видел?

– Нет. – По крайней мере, на этот вопрос он мог ответить честно. Андуин ковырялся ложкой в супе, его аппетит внезапно пропал.

– А, но Джайна с ними виделась.

– Я не говорил…

– Все в порядке. Я знаю, что она и Тралл – закадычные друзья. И я также знаю, что Джайна не предала бы Альянс.

Андуил просиял.

– Нет, она бы никогда нас не предала. Никогда.

– Ты… разделяешь ее точку зрения, не так ли? По поводу орков и Орды?

– Я… отец, мы уже стольких потеряли, – выпалил Андуин, кладя ложку на стол и пристально глядя на Вариана. – Ты слышал, что сказал архиепископ Бенедикт. Почти пятьдесят тысяч жизней. И я знаю, что многие из наших людей погибли от рук Орды, но ведь многие пали не из-за них. И Орда тоже понесла ужасные потери. Они не враги, они…

– Я не знаю, как еще ты можешь называть кого-то – или что-то – кто мог сотворить с часовыми то, что с ними сделали орки.

– Я думал…

– О, Тралл ответил. Он осудил нарушение договора и заверил меня, что не желает, чтобы подобное повторилось. Но упомянул ли он про то, что стало с теми эльфами? Ни слова. Если он настолько хорошо воспитан, как думаете вы с Джайной, то почему он умолчал о чем-то настолько чудовищном?

Андуин жалобно посмотрел на отца. Он не мог рассказать то, что знал. Но даже если бы и мог, это были сведения из вторых рук. Принц подумал, что никогда не сможет понять политику. Джайна, Эгвин и даже отец хвалили его за проницательность, но он чувствовал, что все больше путается и все меньше понимает… ну, практически всё. Его знания основывались скорее на интуиции, чем на логике, и Андуин осознавал, что этого никогда не сможет понять ни Вариан, ни Ло’Гош. Он просто знал, инстинктивно чувствовал, что Тралл был вовсе не таким, каким его видел Вариан. И по-другому Андуин этого объяснить никак не мог.

Внимательно наблюдая за сыном, Вариан внутренне вздохнул. Ему нравилась Джайна, он уважал ее, но она не была воином. Король вовсе не противился мирным отношениям с бывшими противниками, как казалось Андуину. Доказательством тому было то, что он согласился заключить перемирие. Но безопасность народа стояла для Вариана на первом месте. Только дурак в знак дружбы протягивал руку тому, кто мог отгрызть ее до локтя.

Андуин не был слабаком. Он неоднократно доказывал это в ситуациях, которые заставили бы поддаться панике или отчаянию даже кого-то вдвое старше. Но он был… Вариан поискал подходящее слово и нашел его: мягкий. Андуину трудно давалось обращение с тяжелым оружием, хотя его навыки стрельбы из лука и метания кинжала были превосходны. Возможно, будь у него больше способностей, больше понимания того, что приходилось сносить воинам, мальчик стал бы реже проявлять доброту тогда, когда она могла стоить этим воинам их жизней.

– Я рад, что ты воспользовался этой возможностью, чтобы навестить Джайну, – проговорил Вариан. Он доел суп и начисто вытер миску кусочком хлеба. Затем король кивнул слугам, которые подошли, чтобы убрать миску и столовые приборы. – Думаю, что это хорошая идея.

Андуин поднял на отца глаза. С болью Вариан осознал, что мальчик смотрит на него недоверчиво и настороженно.

– Но? – прямо спросил Андуин.

Вариану пришлось улыбнуться.

– Но, – он кивнул, подчеркивая слово, – я думаю, что тебе не помешало бы проводить время где-нибудь еще. С кем-то, кроме меня и Джайны.

Настороженность на лице Андуина сменилась любопытством.

– О чем ты говоришь?

– Я думал о Магни Бронзобороде, – продолжал Вариан. – Ты же с ним ладишь, верно?

Андуин почувствовал облегчение.

– Даже очень. Мне нравятся дворфы. Я восхищаюсь их мужеством и упорством.

– Ну, так как ты смотришь на то, чтобы пожить с ним в Стальгорне? Ты бываешь там редко и недолго. Думаю, сейчас самое время погостить у Бронзоборода. Нас и дворфов многое связывает, если, конечно, не считать клан Черного Железа. Магни любит тебя, и, я уверен, научит всему, что только пожелаешь. И это не так уж и далеко, если тебе вдруг захочется навестить своего одинокого старого отца.

Андуин широко заулыбался, и Вариан почувствовал себя лучше. Это была хорошая идея.

– Я всегда могу приехать обратно в Штормград на подземном поезде, – согласился Андуин.

– Конечно, – кивнул Вариан. – Ну так что? Договорились?

– Да. По-моему, будет здорово, – просиял Андуин. – Я как раз хотел побольше узнать о Лиге исследователей, а выставка их самых ценных экспонатов находится именно в Стальгорне. Может быть, мне даже удастся поговорить с кем-нибудь из ее членов.

Слуги вернулись, чтобы подать второе: жареную оленину под густым соусом. Андуин принялся уплетать ужин за обе щеки. Вариан заметил, что отсутствовавший аппетит мальчика, очевидно, вернулся.

Раз принц хотел провести время с Лигой исследователей, изучая древности, Вариан не собирался его останавливать. Это было хорошим занятием для будущего правителя. Но король также собирался сказать пару слов Магни и подчеркнуть необходимость усилить боевую подготовку Андуина. Магни его поймет. Вариан сам учился под умелым руководством дворфа и знал, что такие же тренировки пойдут его сыну на пользу. Быть может, они помогут превратить этого подающего надежды, но изнеженного мальчика в мужчину.

Глава десятая

Тралл резко проснулся, услышав вой сигнальных рожков, трубивших тревогу, и немедленно вскочил со своего спального места. Едкий запах дыма сразу же дал ему понять, что произошло. Лишь затем Тралл услышал крики, которые должны были вселить ужас в сердца каждого жителя Оргриммара.

– Пожар! Пожар!

Едва он успел облачиться в одежды, как два кор’кронских стража ворвались в его комнату. Очевидно, они, как и Тралл, только что узнали о случившемся.

– Вождь! Что нам делать?

Тралл прошел мимо них, выкрикивая приказы:

– Приведите мне виверну! Все, кроме шаманов, – к пруду рядом с обителью духов! Их соберите и отправьте к месту пожара! Организуйте пожарную бригаду и залейте водой все ближайшие здания!

– Да, вождь! – Один из стражников зашагал рядом с Траллом, в то время как второй побежал выполнять его приказы. Как только Тралл переступил порог крепости, в его руку вложили поводья виверны. Он вскочил на спину величественной твари и направил ее ввысь.

Тралл прижался к зверю, взлетевшему почти вертикально вверх. С высоты ему открылся отличный вид на то место, где бушевал пожар, – оно было недалеко. Из-за засухи, иссушившей землю, Тралл приказал потушить большинство кострищ, днями и ночами горевших в Оргриммаре. Теперь он понял, что должен был запретить их все.

Несколько зданий полыхали. Тралл поморщился от смрада горящей плоти. Орка успокаивало лишь то, что источником его, скорее всего, была мясная лавка, поскольку Тралл чувствовал лишь запах подгоревшего мяса животных. И все же огонь охватил уже три здания. Огромные языки пламени разогнали ночную тьму.

В свете пожарища Тралл видел сновавшие внизу силуэты. Исполняя его приказ, шаманы собрались в тех местах, где бушевало пламя, в то время как остальные поливали водой окружающие здания, чтобы те не загорелись.

Тралл направил виверну в сторону огня, с гордостью похлопав ее по шее. Тварь наверняка чувствовала запах дыма, ощущала опасность, но она все же доверчиво послушалась Тралла и все больше и больше приближалась к пламени, ни разу не попытавшись отпрянуть в сторону. Дым был густым и черным, от огня исходил невыносимый жар, и на мгновение Тралл подумал, что на нем загорится одежда, или что его храбрая виверна обожжется. Но он был шаманом, и если кто-то и мог утихомирить разбушевавшийся огонь, то только он.

Тралл приземлился, спрыгнул со спины виверны и отправил ее обратно в воздух. Она тут же рванула в сторону – сослужив добрую службу своему всаднику, зверь радовался возможности убраться подальше от опасности. Когда Тралл приблизился, фигуры стоящих рядом повернулись к нему и расступились, уступая дорогу своему вождю. Лишь шаманы не шелохнулись, оставаясь на месте с закрытыми глазами и поднятыми руками, обращаясь к огню так же, как это собирался сделать Тралл.

Он встал, как они, успокоился и обратился к одному из элементалей огня:

Братец Огонь… Ты можешь принести много зла и много добра тем, чьих жизней захочешь коснуться. Но сейчас ты питаешься жилищами других. Твой дым опаляет наши глаза и легкие. Я прошу тебя, вернись туда, где мы держим тебя с благодарностью. Не губи больше наш народ.

И Огонь ответил. Этот элементаль был одним из многих таких же яростных и непредсказуемых, жестоких и бесконтрольных.

Нет, мы не хотим возвращаться в заточение костров, или светильников, или тесных семейных очагов. Нам нравится быть свободными. Мы хотим пронестись по этому месту и поглотить все на нашем пути.

Тралл слегка забеспокоился. Никогда прежде подобные просьбы, исходившие от сердца и полные заботы о безопасности окружающих, не отвергались так категорично.

Он снова воззвал к Огню, вложив в свою просьбу больше своей воли, подчеркивая тот вред, который элементаль причинял всем тем, кто с радостью принял его в своем городе.

Неохотно, угрюмо, словно обиженный ребенок, пожар начал угасать. Тралл почувствовал помощь своих братьев-шаманов, их сосредоточенность, их собственные мольбы. Он был благодарен им, но произошедшее тревожило его.

Прежде чем окончательно погаснуть, пожар успел разрушить семь зданий и нанести большой ущерб имуществу. К счастью, огонь не унес ничьи жизни, хотя Тралл знал, что некоторые пострадали от дыма. Ему придется…

– Нет, – прошептал он. Одна непокорная искорка плясала, подхваченная ветром, и направлялась к другому зданию, чтобы вновь посеять хаос. Тралл потянулся к ней и ощутил ее безрассудное стремление и нежелание подчиниться ему.

Он открыл глаза, следя за перемещением крошечного огонька.

Искорка, если ты продолжишь свой путь, то причинишь много вреда.

Я должна гореть! Я должна жить!

Есть места, где твоему свету и теплу будут рады. Найди их, не уничтожай жилища и не забирай жизни моего народа!

На секунду ему показалось, что искра погасла, но затем она вспыхнула с новой силой.

Тралл знал, что должен был сделать. Он поднял руку.

Прости меня, братец Огонь, но я должен защитить свой народ от зла, которое ты несешь. Я просил, я умолял, а теперь я предупреждаю.

Искорка, казалось, дернулась, но все равно осталась на своем роковом пути.

Тралл с угрюмым выражением лица сжал руку в кулак.

Искра дерзко вспыхнула, затем померкла и, наконец, потухла, превратившись в едва мерцающий уголек. Больше она не могла никому причинить вреда. По крайней мере, пока.

Угроза миновала, но Тралл все еще был потрясен. Шаману не следовало так обходиться со стихиями. Их отношения основывались на взаимном уважении, а не угрозах, принуждении и, наконец, уничтожении. О, Дух Огня невозможно погасить. Он был могущественнее любого шамана или даже группы шаманов, и они ничего не могли с ним сделать. Он был вечен, как и все духи стихий. Но эта его частица, этот элементаль оказался непокорным, несговорчивым. И он был не одинок. Он стал частью тревожных изменений, из-за которых стихии больше не поддавались уговорам и стали обиженными и непослушными. В итоге вышло так, что Траллу пришлось полностью подавить элементаля. Другие шаманы уже призывали дождь, чтобы залить город на случай, если еще одна заблудшая искорка продолжит идти по пути опустошения.

Тралл стоял под дождем, давая воде намочить себя. Она стекала по его могучим зеленым плечам и рукам.

Во имя предков, что же такое творится?

– Ну конечно же мы можем это сделать, – кивнул Газлоу. – В смысле, мы же гоблины, конечно, мы все можем. Понимаешь, о чем я? Мы же сами все и строили, в конце-то концов. Так что да, вождь, мы можем восстановить те части Оргриммара, которые пострадали. Даже не волнуйся об этом.

В нескольких шагах от них, с громадными топорами за спинами и сложенными на груди руками, стояли два кор’кронца. Они следили за происходящим и молча оберегали своего вождя. Тралл разговаривал с гоблином, который вместе с другими несколько лет назад помогал строить Оргриммар. Умный, образованный, более добросовестный и не такой раздражающий, как большинство его собратьев. Но все же он был гоблином, и Тралл ждал, когда тот наконец назовет цену.

– Что ж, это хорошо. Но во сколько нам все обойдется?

Гоблин полез в небольшой мешочек, который принес с собой, и вытащил оттуда счеты. Его длинные ловкие пальцы забегали по ним, пока он бормотал себе под нос:

– …стоимость перевозки… учесть стоимость материалов по послевоенным тарифам… и, конечно, цена работы поднялась…

Он взял кусочек угля и лист пергамента и нацарапал на нем число, при виде которого и без того зеленокожий орк позеленел еще сильнее.

– Сколько?! – не веря своим глазам, переспросил Тралл.

Газлоу замялся.

– Слушай… давай так… Ты был к нам очень добр, и ты всегда более чем порядочно ведешь дела. Как насчет…

Он написал на бумаге второе число. Оно оказалось меньше первого, но ненамного. Тралл передал бумагу Эйтриггу, который лишь присвистнул.

– Нам понадобится больше ресурсов, – только и сказал Тралл. Он поднялся и, не произнеся больше ни слова, вышел. Кор’кронцы тихо последовали за ним. Газлоу смотрел ему вслед.

– Мне кажется, он согласен. Он ведь согласен, правда? – спросил гоблин Эйтригга. Пожилой орк кивнул, щурясь и через открытую дверь глядя вслед удалявшемуся прочь из крепости Громмаш Траллу.

Хотя Тралла хорошо знали в Оргриммаре, жители города всегда были достаточно вежливы, чтобы не докучать своему вождю. Ходившие за ним по пятам кор’кронцы только способствовали такому положению дел. Если Траллу хотелось побродить по улицам своей столицы – что ж, тем лучше для него. Итак, ноги Тралла несли его по пыльным дорогам, все еще покрытым пеплом. В воздухе до сих пор ощущался запах гари. Ему нужно было пройтись, размяться, подумать. Телохранители знали своего вождя достаточно хорошо, чтобы держаться поодаль и позволить ему идти, куда захочется.

Цена, названная Газлоу, была астрономической, но ее придется заплатить – Оргриммар был столицей Орды и не мог оставаться полуразрушенным. К сожалению, эта трагедия лишь подчеркнула две большие проблемы, все время занимавшие мысли Тралла и даже являвшиеся ему во снах: что так взбудоражило стихии, и каким курсом он должен был повести пережившую войну Орду?

Решение, принятое в разговоре с Эйтриггом, было правильным. Тралл понял, что ему придется вернуться на родину своего народа, в Награнд, где наследие шаманов практиковали и понимали так давно, что его истоки уже давно канули во тьму времен. Сама Гейя была мудра, и ее ум по-прежнему оставался проницателен. Она и те, кого шаманка обучала лично, могут дать ему ответы, которых не найти во всем Азероте. Ответы на те вопросы, в необходимости озвучания которых Тралл даже не был уверен. Чем больше орк об этом думал, тем больше ему казалось, что это не просто правильное, но даже единственно правильное решение. Шаманы Запределья знали, как помочь надломленному миру. Они могли помочь встревоженным стихиям Азерота.

Тралл также понимал, что, отправляясь в путь, он не потворствовал собственным прихотям и желанию обрести душевный покой. Его народ претерпевал тяжелые невзгоды. Даже зеленый Мулгор начал ощущать последствия засухи, наступавшей с Северных степей на запад. А случившийся прошлой ночью пожар, несомненно, свидетельствовал об острой необходимости немедленно что-то предпринять. Причем предпринять раньше, чем следующий пожар спалит дотла Оргриммар или Громовой Утес. Раньше, чем следующая буря сметет с лица земли Терамор и Джайну Праудмур вместе с ним. Раньше, чем они потеряют еще больше жизней или средств к существованию.

И Тралл понял, что именно этим он может послужить Орде. Он знал, что был уникален: воин и шаман одновременно. Часть мира людей и часть мира орков. Никто другой не мог стать тем, кем был он. Никто другой не мог сделать то, что мог он. Потому что никто другой не обладал ни таким же опытом, ни такими же навыками.

Но Орда не должна была оказаться парализована в отсутствие своего вождя. Когда-нибудь, как и все в этом мире, Тралл уйдет из жизни и присоединится к предкам. На мгновение он позволил своим мыслям обратиться к тому, о чем говорил Эйтригг. Он подумал о ребенке и спутнице жизни. О храброй и сильной, с большим сердцем, какой была Дрека для его отца, Дуротана. Тралл не знал своих родителей, но он слышал рассказы о них. Они прекрасно подходили друг другу, их сердца бились как одно. Они любили друг друга, вместе прошли через самые темные времена и даже отдали свои жизни, чтобы защитить Тралла. Проходя по улицам столицы Орды, Тралл осознал, что он действительно, как и намекал Эйтригг, хотел бы, чтобы рядом с ним оказалась такая спутница. Он хотел делить с ней и горе, и радость. А еще он хотел, чтобы от этого союза родилось дитя: крепкий сын или дочка.

Но у него не было ни возлюбленной, ни ребенка. Быть может, неплохо и так, как есть сейчас – случись с ним что, Тралл не оставит после себя убитую горем семью. Только Орду, которой придется научиться жить без него. Возможно, она и сейчас могла обойтись без своего вождя. Хотя бы какое-то время. Достаточно долгое, чтобы он отправился в Награнд, выяснил, что не так со стихиями, и покончил с их ненормальным поведением, губившим столько жизней.

На мгновение Тралл прикрыл глаза. Передать управление Ордой, которую он основал, значило почти то же самое, что доверить кому-то свое любимое дитя. Вдруг что-то пойдет не так?

Но что-то уже шло не так. Катастрофически не так. Кому-то другому придется на время принять на себя командование Ордой. Тралл единожды твердо кивнул и почувствовал, как его душа и сердце немного успокоились. Да, это было верное решение. Итак, он решил, что пойдет, и даже решил, когда – как можно скорее. Оставался лишь один вопрос: кому он мог оставить на попечение свое любимое «дитя»?

Сначала он подумал о Кэрне, своем старейшем друге здесь, на Калимдоре. Кэрн и Тралл о многом судили одинаково. Таурен был мудр и хорошо правил своим народом. Но Тралл, как и сам Кэрн, знал, что находились те, кто считал быка старомодным, оторванным от действительности и не понимавшим, что на самом деле необходимо Орде. Раз из-за клана Зловещий Тотем было неспокойно даже в собственном городе Кэрна, то, назначь Тралл пожилого таурена на место вождя Орды, в Оргриммаре точно поднялось бы восстание.

Нет, Кэрн определенно мог сыграть свою роль, но не роль правителя. Тралл решил, что лучше назначить орка. Того, кого народ уже знал и любил.

Тралл глубоко вздохнул. Идеальным кандидатом мог стать тот, кого с ними больше не было – Саурфанг Младший. Молодой, харизматичный и, вдобавок ко всему, мудрый не по годам, он был самой яркой звездой на небосклоне воинов Орды, пока предательство не погубило его. Отец Драноша, хотя его и нельзя было назвать сломленным, после недавних событий оказался эмоционально опустошен. А еще он был стар, как Кэрн и как Эйтригг, которому Тралл безоговорочно доверял. Вождь понял, что у него остался только один кандидат и скривился.

Лишь один мог справиться с этой работой. Лишь тот, кто был молод и полон сил, кого хорошо знали и любили. Воин, которому не было равных. Лишь тот, кто смог за такое короткое время объединить разрозненные группировки Орды, поднять их боевой дух и поддерживать его.

Безупречное лицо Орды.

Тралл помрачнел еще сильнее. Да, Гарроша любили, и он был отличным бойцом. Но еще он был безрассудным и принимал опрометчивые решения, а Тралл собирался передать ему абсолютную власть. В сознании орка всплыло слово «узурпатор», но Тралл не верил, что до этого может дойти. Гаррошу требовалось что-то, что могло унять его раздутое, как и сказания о нем, самолюбие. То самолюбие, которое, как теперь понимал Тралл, он сам невольно помог раздуть. Вождь был обеспокоен, когда узнал, что Гаррош презирал своего отца. Тралл хотел показать сыну Грома, что Адский Крик совершил много благих дел. Но, возможно, он выставил Грома в лучшем свете, чем тот на самом деле заслуживал. Если так, то в заносчивости юного Адского Крика была, хоть и отчасти, вина самого Тралла. Орк не смог спасти жизнь Грома, и он надеялся вдохновить и наставить на правильный путь его сына.

Впрочем, при Гарроше останется Эйтригг, который будет его сдерживать. И Кэрн тоже, если Тралл попросит об этом своих старых друзей. Тралл уйдет ненадолго. Пусть Гаррош на время займет его место в крепости Громмаш, с Кэрном и Эйтриггом по обе стороны от него. Гаррош уже раскрыл свои карты во время происшествия в Ясеневом лесу, и Тралл знал, что Кэрн скорее скрутит орка по рукам и ногам, чем позволит ему снова выкинуть нечто подобное. Особенно теперь, когда таурен знал, чего от него ожидать. Тем более что Гаррош по большому счету не мог сделать ничего, чтобы навредить Орде, но при этом мог сделать многое, чтобы вдохновить ее. Это Траллу пришлось признать.

Их вождь покинет Орду. Они будут взволнованы и охвачены страхом. Гаррош напомнит им о том, что они – гордые, свирепые и непобедимые. Орда возрадуется и останется довольной, пока Тралл не вернется с решением всех тех проблем, которые на них навалились. Если земля успокоится, то появится шанс, что все наладится. Но если проигнорировать землю и стихии, то никакая славная победа в битве не поможет справиться с теми катастрофами, которые незамедлительно за этим последуют.

Гаррош предстал перед Траллом и отсалютовал ему.

– Я пришел, как ты и просил, вождь. Чем я могу послужить Орде?

– Я позвал тебя сюда именно затем, чтобы попросить о такой службе. Пройдись со мной.

Когда Гаррош вошел в крепость, Тралл сидел на своем троне, а по обе стороны от него стояли огромные, устрашающего вида кор’кронцы. Он послал одного из них вперед, намеренно заставляя молодого орка ждать, и даже не поднялся с места, когда тот вошел. Теперь Тралл медленно встал, полностью контролируя ситуацию, и протянул руки в приветственном и дружеском, но слегка снисходительном жесте. Гаррош должен был понять свое место, прежде чем Тралл изменит его.

Он кивнул кор’кронцам. Те бойко отсалютовали вождю и остались стоять на месте. Тралл в это время повел Гарроша в закрытую часть крепости Громмаш, где никто не мог подслушать их разговор.

– Ты знаешь, что я не только воин, но еще и шаман, – начал Тралл.

– Конечно.

– Ты видел достаточно, чтобы понять: стихии сильно возмущены. Возвращаясь домой из Нордскола, ты столкнулся с необычными волнами. Как и с тем пожаром, что прошелся по Оргриммару.

– Да, я обо всем знаю. Но разве я могу что-то сделать, чтобы это изменить?

– Нет, не можешь. Но я – могу.

Гаррош прищурился.

– Тогда почему ты этого не сделал… вождь?

– Я могу все исправить не как вождь, Гаррош, а как шаман. И ты задаешь тот же самый вопрос, над которым я сам задумывался: почему же я ничего не делаю? Ответ таков: потому что для этого мне придется покинуть Оргриммар. Покинуть сам Азерот.