Текст книги "World of Warcraft: Раскол. Прелюдия Катаклизма"

Гаррош забеспокоился.

– Покинуть Азерот? Я не понимаю.

– Я намереваюсь отправиться в Награнд. Там шаманы имеют дело с чудовищно измученными стихиями, но все равно еще можно найти места, где земля до сих пор покрыта зеленью. Возможно, я смогу понять, как это происходит… и применить это знание здесь к нашим беспокойным элементалям.

Гаррош улыбнулся, обнажив клыки.

– Моя родина, – проговорил он. – Я бы хотел снова там побывать. Поговорить с Великой Матерью, пока она еще не ушла к предкам. Именно она излечила меня и многих других, заболевших красной оспой.

– Она – настоящее сокровище, – согласился Тралл, – и одна из тех, чья мудрость мне нужна.

– Ты скоро вернешься?

– Я… не знаю, – честно ответил Тралл. – Чтобы узнать то, что необходимо, может потребоваться время. Я надеюсь, что буду отсутствовать не слишком долго, но могут пройти недели, даже месяцы.

– Но… как же Орда?! Нам нужен вождь!

– Именно ради Орды я совершаю это путешествие, – вздохнул Тралл. – Не переживай, Гаррош. Я не покидаю ее. Я иду туда, куда должен, чтобы совершить то, что обязан. Мы все служим Орде. Даже ее вождь… Быть может, ее вождь в особенности. И я знаю, что ты тоже верно служишь ей.

– Конечно, вождь. Именно ты объяснил мне, что я могу гордиться своим отцом из-за того, на что он был готов пойти ради других. Ради Орды, – горячо согласился Гаррош. На его лице легко читались все его чувства. – Я не так долго состою в ней. Но, несмотря на это, я видел достаточно. И я знаю, что готов отдать за нее жизнь, как и мой отец.

– Ты уже не раз сталкивался со смертью и избегал ее, – признал Тралл. – Ты сразил многих ее приспешников. Ты сделал для этой Орды больше, чем многие из тех, кто состоял в ней с самого начала. И знай: я бы ни за что не оставил ее даже на такой краткий срок, не назначив преемника, способного о ней позаботиться.

Глаза молодого орка расширились – на этот раз от воодушевления.

– Ты… Ты назначаешь меня вождем?

– Нет. Но я приказываю тебе возглавлять Орду от моего имени до тех пор, пока я не вернусь.

Тралл никогда не думал увидеть, как Гаррош теряет дар речи, но коричневый орк, казалось, онемел.

– Я понимаю в битвах, да, – наконец произнес он. – В тактике, умении поднять на бой войска – это я знаю. Позволь мне служить таким образом. Найди мне врага, чтобы биться с ним и победить, и ты увидишь, что я с гордостью продолжу служить Орде. Но я ничего не знаю о политике и о… о правлении. Уж лучше в моей руке будет меч, а не свиток!

– Я понимаю, – кивнул Тралл. Его позабавило, что обычно уверенный в себе Гаррош сейчас нуждался в поддержке. – Но при тебе будут хорошие советники. Я попрошу Эйтригга и Кэрна направлять и наставлять тебя. Они оба долгие годы делились со мной своей мудростью. Политике можно научиться. Но твоя очевидная любовь к Орде? – Он покачал головой. – Сейчас она намного важнее для меня, чем политическая смекалка. И этого у тебя, Гаррош Адский Крик, хоть отбавляй.

И все же Гаррош, на удивление, продолжал колебаться. Наконец, он сказал:

– Если ты считаешь, что я достоин, то знай: я сделаю все, что в моих силах, чтобы принести славу Орде!

– Сейчас нам не нужна слава, – покачал головой Тралл. – У тебя будет достаточно трудностей, так что не нужно усложнять себе задачу. Честь Орды уже неоспорима. Тебе нужно просто о ней позаботиться. Поставить ее нужды выше собственных, как это делал твой отец. Я иду в Награнд как шаман, а не как вождь Орды, поэтому прикажу кор’кронцам защищать тебя так же, как они оберегали меня. Используй их с умом, как и Кэрна, и Эйтригга, – Тралл замолчал и насмешливо улыбнулся. – Ты бы пошел в бой без оружия?

Гаррош посмотрел на него, сбитый с толку из-за внезапной, как ему показалось, перемены темы разговора.

– Глупый вопрос, вождь, и ты это знаешь.

– О, я знаю. Я просто хочу убедиться в том, что ты понимаешь, каким мощным оружием обладаешь, – пояснил Тралл. – Мои советники – такое же оружие в борьбе за то, что лучше для Орды. Они видят то, чего не вижу я, предлагают пути решения, о которых я и не знал. Только дурак пренебрег бы их советом. А я не считаю тебя дураком.

Гаррош улыбнулся, немного расслабившись теперь, когда понял намеки Тралла. С легким оттенком прежней самоуверенности он произнес:

– Я не дурак, вождь. Ты бы не просил меня о такой службе, будь я дураком.

– Верно. Итак, Гаррош, согласен ли ты возглавить Орду до тех пор, пока я не вернусь? И принимать советы Эйтригга и Кэрна, когда они будут их давать?

Молодой Адский Крик набрал в грудь воздуха.

– Мое истинное желание – вести Орду, и сделать для нее все, что в моих силах. Поэтому, да. Тысячу раз да, мой вождь. Я поведу их, как умею, и я буду прислушиваться к твоим советникам. Я знаю, какую огромную честь ты оказываешь мне, и я постараюсь оказаться достойным ее.

– Да будет так, – кивнул Тралл. – За Орду!

– За Орду!

«Великие предки, – подумал Тралл, глядя вслед удаляющемуся Гаррошу, раздувшемуся от гордости и удовольствия, – надеюсь, я поступаю правильно».

Глава одиннадцатая

Две недели спустя Андуин Ринн прибыл в Стальгорн. Его багаж, отправленный предыдущим поездом, уже пришел, и едва мальчик сошел с Подземного поезда, он чуть не оказался раздавленным стальными объятиями двух могучих коротких рук.

– Добро пожаловать, парень! – воскликнул король Магни Бронзобород. Андуин попытался ответить, но не смог набрать в грудь достаточно воздуха и промолчал. Магни в это время продолжал говорить. – Мы так рады, что ты к нам приехал! Как же ты вымахал-то, честное слово. Я тебя едва узнал!

Магни отпустил Андуина, и тот со свистом вдохнул. Несмотря на это, мальчик широко улыбался королю и молоденькой дворфийке, стоявшей с ним рядом. Он подозревал, что причины, по которым он рвался в Стальгорн, отличались от тех, которыми руководствовался его отец, отправляя Андуина в гости, но это не имело значения. Андуин оказался вдали от дома – принц, после стольких лет заточения в Штормграде очутившийся в совершенно другой культурной среде.

– Я тоже рад здесь оказаться, ваше величество, – произнес он. – Спасибо, что согласились принять меня.

– Не нужно благодарностей, мальчик мой. Я думаю, нам всем необходима хорошая встряска. А то здесь стало слишком скучно, – Магни хлопнул его по спине. – Пойдем, я уже приказал приготовить твои покои. И вот еще: знаю, ты прислал вперед нескольких слуг, и мы их с комфортом разместили. Но я бы хотел приставить к тебе Эйрин. – Он указал на молодую дворфийку. – Она будет тебя охранять, хоть я и не думаю, что стальгорнские ребята станут тебе сильно докучать.

Эйрин весело улыбнулась принцу.

– Рада познакомиться, – сказала она, вежливо кланяясь.

Эйрин была прекрасным образцом дворфийской женственности: розовощекая, с пышными формами и длинной коричневой косой, доходившей до низа спины. Ее тело укрывала броня, которая, похоже, казалась для дворфийки не тяжелее платья. Когда девушка протянула руку для радушного приветствия, Андуин понял, что под мягкими изгибами ее фигуры скрываются стальные мускулы.

– Эйрин из моей личной свиты. Она хорошо о тебе позаботится.

– Да, а еще я местная – родилась и выросла в Стальгорне, – с гордостью сообщила дворфийка. – И пока вы у нас гостите, я с радостью вам все покажу, ваше высочество.

– Спасибо, – улыбнулся принц. – И, пожалуйста, зови меня просто Андуин, – хотя дворфы были горячо преданы своей королевской семье, они относились к ним просто и без церемоний, и юноше это нравилось.

– Как скажешь, просто Андуин, – согласилась Эйрин.

– Пойдем, провожу тебя в покои, чтобы ты мог устроиться, – поторопил Андуина Магни. Он развернулся и пошел прочь так быстро, что юноша с трудом поспевал за ним. – Думаю, тебе понравится место, где мы тебя поселили, – ухмыльнулся король. Его глаза загадочно блестели.

– Вы не будете против, если мы сначала зайдем в Великую Кузню? – спросил Андуин. – Мне бы хотелось снова на нее посмотреть.

– Конечно не против! – радостно согласился Магни. – Я всегда рад ею похвастаться.

Стальгорн в буквальном смысле строился вокруг гигантской кузни. Воздух внутри был густым, удушливым и жарким, в отличие от той прохладной свежести снежного края, который окружал столицу гномов и начинался сразу за ее массивными вратами. Но Андуин наслаждался этим резким запахом, совсем непохожим на запахи человеческих городов. Когда они приблизились к Кузне, принц поежился от невыносимого жара, волнами расходившегося от нее, и снял камзол. Он украдкой взглянул на Эйрин. На Андуине была только легкая льняная рубашка и штаны – камзол он небрежно перебросил через плечо – и с него градом лился пот. Эйрин и Магни, оба облаченные в доспехи, казалось, совершенно не чувствовали жары. Так уж устроены дворфы.

Но все неудобства оказались позабыты, как только юноше открылся впечатляющий вид на Кузню, на потоки расплавленного металла, льющиеся словно вода и мерцавшие всеми оттенками красного, желтого и оранжевого. Кузня была настолько невероятно огромных размеров, что это практически не укладывалось в голове. По крайней мере, разум Андуина с трудом справлялся с этой задачей.

– Да уж, зрелище великолепное, – признал Магни. Андуин согласился. Вскоре жара стала совсем невыносимой, и мальчик был рад продолжить путь через относительно прохладный коридор. Несколько дворфов и гномов целенаправленно спешили куда-то, и расставленные тут и там стражники учтиво кивали, приветствуя своего короля.

Андуин замедлил шаг, сбитый с толку направлением их движения. Он предполагал, что его разместят в королевских покоях, расположенных недалеко от Высокого трона. В конце концов, он же был принцем, и этого следовало ожидать. Он даже переживал, сможет ли здесь высыпаться, поскольку Высокий трон находился прямо рядом с Кузней. А та мало того, что испускала невыносимый жар, так еще и работала днем и ночью. Но, похоже, они уходили в сторону от этой части Стальгорна.

Принц уже открыл было рот, чтобы спросить, как вдруг замер, не в силах сдержать вздох удивления. Дело было вовсе не в представших перед ним шедеврах архитектуры, которые снаружи казались просто очередным творением стальгорнских зодчих. Нет, в их арочных проемах не было ничего примечательного. Но то, что мальчик увидел внутри, заставило сердце Андуина биться быстрее.

Это был скелет гигантского крылатого ящера, закрепленный при помощи арматуры и подвешенный к потолку. Зачарованный, Андуин подошел ближе.

– Что это такое?

– Это птерадон, – ответила Эйрин. – Его нашли в кратере Ун’Горо. Мерзкое место. Я сама там была, даже слишком долго.

– Ну-ну, парень, надо бы сначала отвести тебя в твои покои, и уже потом рассматривать достопримечательности, – пожурил его Магни. Его глаза сияли, словно король знал что-то такое, о чем не догадывался Андуин.

Мальчик вздохнул, тоскливо бросил последний взгляд на птерадона и кивнул.

– Конечно, сэр. Я пробуду здесь еще как минимум несколько недель. У меня будет масса времени поразвлечься. Пойдемте в мои покои.

– Хорошо, – легко согласился Магни. И не сдвинулся с места.

– Ваше величество? Мои покои? – Теперь уже Эйрин едва могла сдержать улыбку. Что вообще происходит?

Магни медленно поднял палец и указал влево от себя.

– А мы уже на месте! – Он запрокинул голову и расхохотался. Эйрин присоединилась к нему, и Андуин почувствовал, как сам расплывается в глупой улыбке. – Я распорядился, чтобы тебя и твоих людей разместили именно здесь. Прямехонько напротив библиотеки. Я подумал, что ты наверняка устал от жизни в королевских покоях. И я кой-чего знаю о том, что тебе интересно.

– Благодарю вас, ваше величество!

– Пффф, – фыркнул Магни, пренебрежительно отмахиваясь. – Я тебя знаю еще с пеленок. Здесь – мой дом. И здесь ты можешь называть меня дядюшкой, если хочешь.

По его лицу пробежала тень старой, давно гнетущей печали. На мгновение Андуин подумал, что она вызвана словом «дядя», но почти сразу же понял, что дело было в другом ласковом обращении, которое Магни Бронзобород давно не слышал – «отец».

У Магни был лишь один ребенок – дочь Мойра. Несколько лет назад слуги Даграна Тауриссана – императора клана Черного Железа – похитили ее. Магни считал, что Дагран обольстил его дочь при помощи магии, зачаровал ее так, что та подумала, будто влюблена в него. Когда Магни послал отряд, чтобы убить Тауриссана и вернуть околдованную Мойру, она отказалась возвращаться домой. Она объявила, что ждет ребенка, и что убийство ее супруга зажгло в ее сердце страшную, безудержную ярость. Магни был убит горем. С того момента никто ничего не слышал ни о Мойре, ни о ее ребенке – наследнике двух королевств.

Магни стал дедом. Это событие должно было подарить ему повод для радости. Его дочь должна была находиться рядом с ним, здесь, в Стальгорне, а его внук – сидеть у него на коленях. Андуин даже не знал, родился у Мойры мальчик или девочка, и не собирался спрашивать об этом у Магни. Увы, и его собственное дитя, и внук стали для Магни чужими. Сам король дворфов продолжал твердо верить в то, что они до сих пор оставались во власти темного заклятия, наложенного давно гниющим в могиле императором.

Налет печали быстро исчез, и Магни снова улыбнулся, хотя в его глазах уже не блестели прежние задорные искорки.

– Помни, ужин ровно в восемь. Чур, не опаздывать. Завтра утром, как проснешься, пойдешь тренироваться вместе с Эйрин.

Андуин удивился. Сражаться? Он слегка сник. Андуин подумал, что ему следовало ожидать чего-то подобного от своего отца. Что ж, по крайней мере, Эйрин казалась неплохой компанией, и у него должно было остаться достаточно времени, чтобы посидеть в библиотеке и разузнать побольше о Лиге исследователей.

– Хорошо, дядюшка, – Андуин улыбнулся дворфу и с радостью увидел, как напряжение на лице Магни немного отступило. Дворф кивнул, похлопал Андуина по руке, развернулся и зашагал обратно к Высокому трону. Андуин посмотрел ему вслед, а затем повернулся к Эйрин.

– Так, значит, мои слуги уже устроились?

– Ну да, давно уж как.

Он широко улыбнулся.

– Тогда я пошел в библиотеку!

На следующее утро Андуин, весь в синяках, лежал на спине, уставившись в потолок удаленного от Высокого трона зала. Он был переполнен страданием и новоприобретенным восхищением перед боевыми способностями дворфов.

– Снова лежишь, Львенок? – послышалось неодобрительное цоканье. – Уже третий раз подряд.

Андуин поднял руку – каждая мышца в ней заныла от усилия – и ухватился за маленькую, но сильную руку Эйрин. Она подняла его на ноги, словно юноша вовсе ничего не весил. Его левая рука, к которой все еще был пристегнут ремнями щит, повисла вдоль туловища. Меч принца валялся на полу как минимум в двух метрах. Вздохнув, Андуин поплелся туда, чтобы поднять оружие. Он до боли крепко обхватил рукоять меча и с большим усилием оторвал его от земли.

Голубые глаза Эйрин скользнули по щиту, и она многозначительно подняла брови. Щит все еще был опущен.

– Я, эм… не могу его поднять, – признался Андуин, чувствуя, как щеки заливает краска.

На мгновение Эйрин, казалось, рассердилась, но затем весело улыбнулась.

– Ничего страшного, Львенок. Сегодня мы только проверяли тебя на прочность и смотрели, что ты умеешь. Ты с нами тут надолго. Когда отправим тебя обратно к отцу, ты уже будешь закален даже по дворфийским меркам!

Она начала называть его «Львенком» прошлым вечером, когда они вместе прогуливались по Стальгорну, и Андуин был не против такого обращения. Он понимал, что этими словами Эйрин хотела приободрить его, но вместо этого юноша внутренне поморщился.

Андуин знал, что отец считал его непригодным для ратного дела. Что одна из причин, по которой Вариан отправил его сюда, – надежда, что дворфы «закалят» его и «превратят в мужчину». Андуин с болью – теперь уже в буквальном смысле – осознавал, что он и правда для всего этого не годится. Принц хорошо стрелял из лука и метал ножи, потому что у него был острый глаз и твердая рука. Но когда доходило до оружия потяжелее, юноша не мог с ним справиться из-за хрупкого телосложения.

Но дело было не только в этом. Андуин никогда не чувствовал себя комфортно с мечом, копьем или алебардой в руках. И сколько бы он ни тренировался, сколько бы часов ни проводил в боях с этой крепкой, задорной дворфийкой, – что бы она там ни говорила, – ему ни за что не стать закаленным «даже по дворфийским меркам».

– Прости, – вздохнул Андуин, – ты хороший тренер, Эйрин. Уверен, что когда-нибудь у меня получится.

– Конечно же получится, – девушка подмигнула ему, и Андуин вдруг подумал, что она очень красива. Он улыбнулся ей в ответ, сожалея, что пришлось соврать. Мальчик совсем не был уверен, что у него когда-нибудь начнет получаться, и его настроение упало при мысли о том, что он разочарует Эйрин. Но дворфийка уже начала убираться, тщательно расставляя все по местам и что-то насвистывая. Андуин помог ей, повесив учебное оружие. Снимая тренировочную броню, он старался не стонать, когда уставшие мышцы запротестовали.

– Думаю, я пойду в свои покои и приму ванну, – сказал он, проводя рукой по мокрому от пота лбу.

– Ага, а то я уже сама собиралась просить тебя помыться, – прямолинейно заявила Эйрин. Юноша уставился на нее и полминуты просто смотрел, сгорая от стыда. Наконец, ее губы предательски изогнулись в улыбке, и Андуин понял, что она снова его дразнила. Он смущенно засмеялся.

– Дай знать, если тебе что-то понадобится, – сказала Эйрин. – А позже я с радостью вывезу тебя на прогулку.

При мысли о том, что придется трястись на спине одного из огромных баранов, на которых так любили ездить дворфы, Андуин побледнел.

– Нет, пожалуй, я побуду тут. Мне еще нужно кое-что сделать по учебе.

– Ну, если захочешь подышать свежим воздухом, просто позови меня.

– Хорошо. Еще раз спасибо.

– Да пожалуйста, в любое время. – Девушка весело зашагала прочь. Андуин не мог не заметить, что за тренировку она даже не вспотела. Юноша вдохнул и пошел к своим покоям.

Когда Андуин принял горячую ванну и сменил одежду, его настроение значительно улучшилось. Принц решил прогуляться до Палат Магии – он чувствовал, что ему не хватает немного Света.

Андуин понял, что принял правильное решение, когда, подходя к Палатам, ощутил, как сдавливающая его грудь тяжесть ослабевает. Почему-то – не то из-за игры света, не то из-за самих материалов, примененных при строительстве, – Палаты Магии казались ему более яркими, чем остальные помещения. И вода, тихо плескавшаяся в бассейне Палат, действовала умиротворяюще. Андуин не знал, зачем им нужен бассейн, возможно, он был там просто для красоты. Юноша достал монетку, загадал желание и бросил ее, наблюдая, как золото блеснуло на свету, прежде чем медленно опуститься на дно. Андуин приободрился, когда, вглядевшись в воду, увидел в глубине множество других монеток. Вниз вели ступеньки. Предназначался ли бассейн для плавания, или для ритуального омовения? Андуин решил, что спросит Эйрин. Пока что он не собирался нарушать общественный порядок, даже случайно.

Через открытый дверной проем он вошел в Зал Тайн, мягко улыбаясь упавшему на него сине-бело-фиолетовому свету. Пять колонн, каждая украшенная повторяющимся кованым геометрическим золотым и лазурным узором, поддерживали верхний этаж и потолок. Оказавшись внутри, Андуин обнаружил, что не испытывает того же священного трепета, что и в соборе, но Свет все же присутствовал здесь. Вчера и сегодня утром ему показалось, что все обитатели Стальгорна носят доспехи даже в повседневной жизни. Мальчик с облегчением увидел залы, полные гномов и дворфов в мягких, свободных одеяниях.

Что-то маленькое и твердое на большой скорости врезалось ему в бедро, и Андуин отшатнулся.

– Что?..

– Мамочки! – раздался тихий писк. – Динк, осторожно, там…

– Ой! – Через секунду что-то маленькое и твердое на большой скорости снова врезалось юноше в бедро, из-за чего его и так ослабевшие после утренней тренировки ноги подкосились. Андуин не успел ничего сделать и рухнул на колени прямо на холодный каменный пол. Юноша поморщился, но не вскрикнул, и медленно поднялся на ноги.

– Ужасно сожалею об этом! – Андуин смотрел вниз на двух гномов, похожих друг на друга как брат и сестра. У обоих были белые волосы и голубые глаза, которые сейчас оказались широко распахнуты и полны смущения. Оба были облачены в желтые с голубым одежды. Гном-девушка, державшая в руках книгу, зарделась. – Боюсь, я увлеклась чтением, и не смотрела, куда иду. А вот какое у Динка оправдание, я не знаю!

– Я за тобой шел, Бинк! – выпалил гном, которого, очевидно, звали Динк. – Прости, парень. Мы тут иногда слишком сильно задумываемся себе же во вред!

– Себе и другим, – заметила Бинк, обаятельно улыбаясь. Она участливо попыталась отряхнуть пыль с коленок Андуина. Тот вздрогнул и сделал шаг назад, заставив себя улыбнуться. – Мы очень, очень извиняемся!

– Все хорошо, – успокоил их мальчик. – Мне тоже нужно быть повнимательнее.

Оба гнома мгновенно просияли, затем поклонились ему и ретировались. Улыбаясь, но все еще чувствуя боль в коленях, Андуин смотрел им вслед.

– Ну-ка, парень, – послышался глубокий ласковый голос. – Дай-ка я тебя подлатаю.

Внезапно приятное тепло мягко разлилось по телу Андуина. Он повернулся и увидел пожилого дворфа, негромко напевавшего и делающего пассы руками. Его длинная белая борода разделялась на две косички и один хвостик. На макушке гнома сияла лысина, обрамленная волосами, сзади собранными в хвост и свободно висевшими на висках. От улыбки вокруг его зеленых глаз собрались морщинки. Через секунду Андуин вдруг понял, что вся боль ушла. Прошли и его ушибленные колени, и ноющие, задеревеневшие после тренировки мышцы. Мальчик почувствовал себя отдохнувшим и свежим, словно только что проснулся после крепкого сна.

– Спасибо.

– Да не за что, парень. А не ты ли случайно юный принц Штормграда, чьего приезда нам говорили ожидать?

Андуин кивнул и протянул руку.

– Рад познакомиться с вами…

– Верховный жрец Рохан. Да благословит тебя Свет. Как ты находишь наш славный город?

– Легко: просто сажусь на Подземный поезд, – пошутил Андуин. Старая острота слетел с его губ прежде, чем он успел остановиться. Глаза принца расширились, он покраснел. – Я… Простите, я не хотел…

К его удивлению и облегчению, верховный жрец запрокинул лысеющую голову и от души рассмеялся.

– Ох, давненько я эту шутку не слышал. Ну да я сам на нее напросился, верно? – Его громкий хохот перешел в тихий смешок.

Андуин расслабился и позволил себе слегка улыбнуться.

– Это очень безвкусная шутка. Я прошу прощения.

– Ну, я тебя прощу, если ты придумаешь шутку получше, – усмехнулся Рохан.

– Я попробую…

– Говорю тебе, мы стали слишком мало смеяться. Ох, служить Свету – серьезное дело, но разве можно оставаться Светлым душой без юмора, а?

Андуин неуверенно посмотрел на него. Он не застонал от этого каламбура только потому, что не хотел показаться непочтительным. Рохан заметил выражение его лица и заулыбался еще больше.

– Ладно, согласен, неудачная шутка. Поэтому-то я и надеюсь, что ты научишь меня новым. И все-таки, что привело тебя в Зал Тайн?

А, так вот как называлось это место. Внезапно посерьезнев, Андуин произнес:

– Я просто… Я просто соскучился по Свету.

Старый дворф ласково улыбнулся, и в этот раз его голос прозвучал мягко и серьезно, хотя и не менее радостно:

– Он всегда рядом, парень. Мы несем его в себе. Но верно и то, что мы подпитываем свою душу, когда оказываемся в особом месте в обществе других верующих. Мы рады тебе здесь в любое время, Андуин Ринн.

Вот так просто, без титула. Андуин знал, что перед лицом Света он ему и не нужен. Знал это и Рохан. Юноша вспомнил, как однажды отец, уже вернувшись домой, признался ему, что если бы не Андуин и не люди Штормграда, которые надеялись на своего короля, Вариан был бы рад остаться Ло’Гошем и сражаться на арене. Это было несложное, понятное – хоть короткое и жестокое – существование, лишенное всех сложностей королевской жизни.

Поднимаясь наверх к помещениям потише по изогнутой лестнице, которую укрывал мягкий голубой свет, тут и там приумноженный оранжевыми отблесками светильников, Андуин, наконец, понял желание своего отца. Конечно, принц не хотел ни жестокости арены, ни ежедневной угрозы внезапной смерти. Его отец мог желать битвы, но сам мальчик хотел другого. Нет, Андуин всем сердцем жаждал того, что от него всегда ускользало – спокойствия. Возможности тихо сидеть в раздумьях, учиться, помогать людям.

Мимо, ласково улыбаясь, прошла жрица. Ее лицо выражало умиротворение.

Андуин вздохнул. У него было иное предназначение. Он родился принцем, а не жрецом, и, без сомнения, его судьба уготовила ему больше войн, больше насилия. Она требовала от него политиканства и изворотливости.

Но в тот миг, там, в Зале Тайн, Андуин Ринн – без титула – тихо сидел и думал не о своем отце, не о Тралле, и даже не о Джайне, а о мире, где каждый мог войти в любой город, и его бы приняли там с распростертыми объятиями.

Глава двенадцатая

Дрек’Тар метался и ворочался во сне. Видения донимали, дразнили, изводили и мучили его. Мелькающие, неопределенные, неясные. В его сознании разыгрывались сцены мира и процветания, и, одновременно с этим, катастроф и разорения.

В своих снах он мог видеть. Он стоял, но под его ногами ничего не было. Его окружало лишь черное как смоль небо и звезды. Они сияли над его головой и под ногами. Дрек’Тару являлись образы духов Земли, Воздуха, Огня, Воды. Все они были рассержены, недовольны, все гневались на него. Они тянулись к нему с мольбами, но как только Дрек’Тар повернулся к ним, открыл свое сердце и попытался понять – они тут же оттолкнули его, причем настолько яростно, что орк пошатнулся. Будь эти духи детьми, они бы заплакали.

Вода бушевала вокруг Дрек’Тара, поднятая Воздухом, который проявил себя в ветре. Неистовые и жестокие бури подхватывали корабли и ломали их, словно детские игрушки. Кэрн и мальчишка Грома плыли на таком корабле… Нет… Нет, это был Тралл… А затем уже не имело значения, кто находился на том корабле, ибо море разбило его в щепки.

Затем пришел черед Огня. Его искры нападали на Дрек’Тара, как птицы, охраняющие гнездо. Орк оказался бессилен перед их натиском. Он закричал, когда его одежда загорелась. Старый шаман отчаянно пытался сбить огонь руками, но тот отказывался гаснуть.

Когда казалось, что Дрек’Тар сейчас погибнет в Огне, тот внезапно потух. Орк остался цел и невредим. Он тяжело дышал и дрожал. Время шло. Ничего не происходило, но видение продолжалось.

И тогда Дрек’Тар почувствовал дрожь под своими ногами. Каким-то образом он понял, что и Воздух, и Вода, и Огонь уже сообщили о своих страданиях. Возможно, потом они скажут что-то еще, но Дрек’Тар точно знал, что скоро плачущая Земля, колеблющаяся под его ногами, задрожит наяву. Старого орка охватил ужас перед грядущим. В его сознании пронеслись образы: заснеженное место и место, окруженное лесами…

Дрек’Тар закричал и резко сел, распахнув глаза, которые, к счастью, снова видели лишь тьму. Потянувшись, он, как и всегда, нащупал руки Палкара.

– Что случилось, Великий Отец? – спросил молодой орк. Его голос звучал ясно и громко, в нем не было ни тени тех тревог, что мучили Дрек’Тара.

Дрек’Тар уже открыл рот, чтобы ответить, но внезапно его мысли оказались такими же пустыми, как и его невидящий взгляд. Ему явилось видение… чего-то. Он видел что-то важное. Он должен был о чем-то рассказать…

– Я… Я не знаю, – прошептал старый орк. – Должно случиться что-то ужасное, Палкар. Но… Я не знаю, что. Я не знаю!

Он содрогнулся, рыдая от бессилия и страха.

По его щекам потекли теплые слезы.

Шли дни, и у Андуина сложился определенный распорядок. Утро он проводил, тренируясь с неутомимой и всегда жизнерадостной Эйрин. Когда они не сражались, то вместе выезжали на прогулку за ворота Стальгорна. И хотя мальчик продолжал с опаской относиться к баранам как к средству передвижения, Андуин был рад выбраться из помещения. От свежего воздуха у него почти кружилась голова, и этот снежный край разительно отличался от умеренного климата Штормграда. Юноша очень сблизился с Эйрин. Андуин знал, что она не станет сдерживать себя ни в физической схватке, ни в словесной перепалке, и для него это было в новинку. Однажды он спросил дворфийку о Мойре.

– Ох, ну и запутанное же это дело, – вздохнула Эйрин.

– А мне кажется, что все прозрачно. Ее похитили, зачаровали, и это разбило Магни сердце.

– Ну, король по ней точно скучает, тут я соглашусь, – кивнула Эйрин. – Но и он для принцессы был не самым лучшим папой.

Андуин удивился. Он всегда считал, что грубоватый и добродушный дворф был идеальным отцом. Наверняка он ценил окружающих за то, кем они являлись, а не за то, кем он хотел их видеть.

– Он не был с ней жесток или еще чего, ты не подумай. Просто… ну… ее высочество не того пола уродилась. Магни всегда хотел, чтобы после него правил сын. Он считал, что девчонка не способна справиться с такой работенкой.

– Джайна Праудмур замечательно правит своим народом, – возразил Андуин.

– Ну да, а потом после исчезновения Мойры прошло совсем немного времени, и его величество отобрал меня и нескольких других девочек в свою личную стражу, – продолжала Эйрин. – Думаю, он, наконец, понял, что был к ней немного несправедлив. Я надеюсь, что когда-нибудь у отца и дочери появится шанс все исправить.

Андуин тоже на это надеялся. Похоже, что проблемы отцов и детей были известны не только людям.

Во время прогулок он познакомился с жителями соседних поселений: Караноса и поселка Сталежаров. Как-то раз они даже доехали до самого Телсамара в Лок Модане, где остановились, чтобы перекусить. Уставший Андуин заснул рядом с озером и проснулся два часа спустя, сильно обгорев на солнце.

– Ох, человеки, не хватает вам ума от солнца-то спрятаться, – съязвила Эйрин.

– А как так получилось, что ты сама не сгорела? – сердито поинтересовался Андуин. Девяносто процентов времени, что он ее видел, Эйрин была полностью закована в броню, а оставшееся время жила под землей. Те участки ее кожи, что оставались на виду, были бледнее его собственной.

– Я отошла и легла в тени вон тех валунов, – сообщила дворфийка.

Юноша изумленно уставился на нее.

– А мне ты почему не предложила?

– Я думала, ты и сам догадаешься. Ну, в следующий раз ты уж точно сообразишь, да?

Она спокойно улыбнулась ему, и несмотря на то что принц испытывал страшную боль и был похож на вареного рака, он вдруг понял, что не может на нее сердиться. Надевая рубашку, Андуин зашипел от боли: превосходная руническая ткань, мягкая, как перышко, жгла его тело, словно крапива. Эйрин была права, теперь он никогда не позволит себе задремать в солнечный день, не убедившись, что находится в тени.