Текст книги "Домашний фронт"

2

Джолин тщательно выбирала наряд. Они с Майклом целую вечность не ужинали вдвоем, и ей хотелось, чтобы этот вечер стал особенным. Романтичным. Накормив девочек, она приняла ванну с ароматической пеной, побрила ноги, втерла в кожу лосьон с запахом цитрусовых, затем надела удобные джинсы и черный пуловер.

Спустившись, она увидела, что Бетси делает уроки за кофейным столиком, а Лулу устроилась на диване и, завернувшись в любимое желтое одеяльце-накидку, смотрит «Русалочку». На столе остатки импровизированного праздника в честь дня рождения – торт с дырками от свечей, розовый дневник, который Бетси подарила матери, блестящая заколка для волос, преподнесенная Лулу, и мятая оберточная бумага и разрезанные ленточки.

– Пусть она мной не командует, – сказала Лулу, когда Джолин вошла в комнату.

– Скажи ей, мама, чтобы она заткнулась. Я пытаюсь делать уроки, – ответила Бетси. – Она слишком громко поет.

И началось. Голоса девочек, старавшихся перекричать друг друга, звучали все громче.

– Пусть она мной не командует, – решительно повторила Лулу. – Скажи ей.

Бетси закатила глаза, выскочила из комнаты и, громко топая, взбежала по лестнице.

Джолин чувствовала, как ее захлестывает волна отчаяния. Она и представить себе не могла, как трудно приходится родителям подростка. Эта девчонка постоянно закатывает глаза. Попробовала бы так себя вести сама Джолин – от отцовской оплеухи полетела бы через всю комнату.

Лулу подбежала к ящику с игрушками в углу гостиной и, порывшись в нем, достала ободок с кошачьими ушками, купленный в прошлом году на Хэллоуин, надела и повернулась к матери.

Джолин не смогла сдержать улыбки. Вот перед ней стоит, уперев руки в бедра, ее четырехлетняя дочь с кошачьими ушками, кое-где уже протертыми. Острые серые треугольники, обрамлявшие раскрасневшееся лицо Лулу, еще больше придавали ей сходство с эльфом. По какой-то необъяснимой причине малышка считала, что становится невидимой, когда надевает этот ободок. Девочка мяукнула.

Сделав озабоченное лицо, Джолин оглянулась.

– О нет… Что случилось с моей Люси Лу? Куда пропала моя малышка? – Она принялась обыскивать комнату, заглянула за телевизор, под мягкое желтое кресло, за дверь.

– Я здесь, мамочка! – Лулу взмахнула руками и рассмеялась.

– Вот ты где, – с деланым облегчением вздохнула Джолин. – А я-то испугалась! – Она подхватила Лулу на руки и понесла наверх.

Дочь бесконечно долго чистила зубы и надевала пижаму, но Джолин, зная сильный, независимый характер младшей, терпеливо ждала. Наконец девочка закончила приготовления ко сну, и Джолин забралась к ней в кровать, крепко обняла и потянулась за книжкой «Там, где живут чудовища». Когда она сказала: «Ну вот и все», Лулу уже почти спала.

– Спокойной ночи, котенок! – Джолин поцеловала дочь.

– Спокойной ночи, мамочка, – сонно пробормотала Лулу.

Затем Джолин прошла по коридору к комнате Бетси и, постучав, вошла.

Бетси сидела на кровати, раскрыв на коленях учебник. Ее светлые вьющиеся волосы в беспорядке падали на плечи. Когда-нибудь Бетси оценит свою белоснежную кожу, белокурые волосы и карие глаза, но теперь ее внешность портили прыщи и беспорядок на голове.

Джолин присела на край кровати дочери.

– Ты не должна обижать сестру.

– Она зануда.

– Ты тоже. – Джолин увидела, как широко раскрылись глаза Бетси, и ласково улыбнулась: – И я. В семьях всегда так бывает. Кроме того, я знаю, в чем дело.

– Правда?

– Я видела, как сегодня утром у школы вели себя Сиерра и Зоуи.

– Вечно ты за мной шпионишь, – огрызнулась Бетси, но голос ее дрогнул.

– Я просто смотрела, как ты идешь в школу. Вряд ли это можно назвать шпионажем. В прошлом году вы трое были лучшими подругами. Что случилось?

– Ничего. – Девочка упрямо сжала губы, так что стали не видны брекеты.

– Знаешь, я могу тебе помочь. Когда-то мне тоже было двенадцать.

– Сомневаюсь. – Бетси бросила на нее взгляд, означавший «с ума сошла», который за последний год стал уже привычным.

– Может, ты бы встретилась завтра после школы с Сетом? Помнишь, раньше вы весело проводили время?

– Сет чудик. Все так считают.

– Элизабет Андреа, не смей так говорить о людях. Сет Флинн не чудик. Он сын моей лучшей подруги. А если он тихоня и предпочитает носить длинные волосы, это ни о чем не говорит. Сет твой друг. Ты должна это помнить. Когда-нибудь он тебе может понадобиться.

– Без разницы.

Джолин вздохнула. Это они уже проходили: сколько ни допытывайся, Бетси больше ничего не скажет. Разговор окончен.

– Ладно. – Она наклонилась и поцеловала дочь в лоб. – Я тебя люблю, как до луны и обратно.

Эта фраза была у них чем-то вроде семейного девиза – любовь, выраженная одним предложением. Ответь, Бетси!

Джолин ждала секундой больше, чем собиралась, и тут же разозлилась на себя за это. Опять! Мать девочки-подростка должна быть готова к непрерывной череде разочарований.

– Ладно, – наконец произнесла Джолин и встала.

– Папа еще не вернулся? Сегодня же твой день рождения.

– Скоро приедет. Ты же знаешь, в последнее время он очень занят.

– Папа зайдет ко мне пожелать спокойной ночи?

– Конечно.

Бетси кивнула и снова уткнулась в книгу. Уже в дверях Джолин услышала:

– С днем рождения, мама.

– Спасибо, Бетс. – Джолин улыбнулась. – Мне понравился дневник, который ты мне подарила. Просто замечательный!

Улыбка Бетси была искренней.

Спустившись, Джолин пошла на кухню и убрала тарелки. Ужин – говяжьи ребрышки в красном вине, с чесноком и тимьяном – негромко булькал на плите, распространяя аромат на весь дом. Любимое блюдо Майкла, хотя девочки считали его слишком острым.

Завернувшись в мягкий розовый плед, Джолин налила себе стакан содовой и вышла из дома. Села в видавшее виды плетеное кресло на веранде и закинула босые ноги на кофейный столик, наслаждаясь привычным уютом.

Дом.

Это слово обрело для нее смысл только после встречи с Майклом.

Джолин прекрасно все помнила.

Оставшись одна, она сначала ждала, когда ей помогут. Полиция, адвокаты, учителя. Но очень скоро поняла, что после смерти родителей – как и при их жизни – может рассчитывать только на себя. Однажды зимним утром она встала пораньше, не обращая внимания на холод, пробиравшийся в спальню сквозь тонкие стены, надела свою лучшую одежду – клетчатую шерстяную юбку, акриловый свитер, гольфы и мокасины. Широкая синяя повязка не давала волосам спадать на глаза.

Взяв остатки денег, заработанных в качестве приходящей няни, Джолин отправилась в Сиэтл. Здесь, в адвокатской конторе, она встретила Майкла.

От его красивого смуглого лица и непринужденной улыбки у нее буквально перехватило дыхание. Проследовав за ним в маленький, обшарпанный кабинет, Джолин изложила свою проблему.

– Мне семнадцать лет. Через два месяца будет восемнадцать. Неделю назад в автомобильной аварии погибли мои родители. Социальный работник мне сказал, что до восемнадцати я должна жить с приемными родителями. Но мне никто не нужен. По крайней мере, такая семья точно не нужна. До июня я могу жить в своем доме – потом его заберет банк, – а к тому времени закончу школу и смогу уехать куда захочу. Вы можете сделать так, чтобы меня не отправляли в приемную семью?

Майкл, прищурившись, внимательно разглядывал ее.

– Я помогу тебе, Джолин, – наконец сказал он. Ей хотелось заплакать.

Потом она целый час рассказывала ему приглаженную историю своей жизни. Майкл что-то говорил об адвокатской тайне и о том, что она может ничего не скрывать, но Джолин знала: откровенность тут ни к чему. Она уже давно поняла, что правду следует держать при себе. Узнав, что она росла в семье алкоголика, люди обязательно начнут ее жалеть. А Джолин ненавидела, когда ее жалели.

Когда все было закончено и бумаги подписаны, Майкл сказал:

– Возвращайся через несколько лет, Джолин, и найди меня. Я приглашаю тебя на ужин.

Через шесть лет она вернулась к нему. К тому времени она стала пилотом военного вертолета, а Майкл партнером в юридической фирме отца, и между ними не было ничего общего. Но в ту первую встречу Джолин кое-что в нем разглядела: идеализм, глубоко тронувший ее, и представления о нравственности, совпадавшие с ее собственными. Как и она сама, Майкл отличался усердием в работе и обостренным чувством долга. Он сдержал слово и пригласил ее на ужин. С этого все и началось.

Воспоминания вызвали у Джолин улыбку.

Вдали, на берегу залива, зажглись огни – каждая золотистая точка обозначала притаившийся в темноте дом. Луну закрыли редкие облака, обычно свет ее был гораздо ярче. Погасли последние отблески заката, и стало совсем темно. Джолин посмотрела на часы. Половина девятого.

Почувствовав разочарование, она быстро справилась с собой. Наверное, скоро случится что-то важное. Так бывает в жизни. Идеал не всегда достижим. Майкл скоро приедет.

Но…

В последнее время их несхожие взгляды, похоже, стали брать верх над тем, что у них было общего. Майкл никогда не мог понять ее привязанности к армии. Ради него Джолин оставила действительную военную службу и перешла в Национальную гвардию, но ему и этого было мало. Он слышать не хотел о полетах, об учебных сборах по выходным дням, о сослуживцах. Майкл всегда был противником милитаризма, а с началом войны в Ираке лишь укрепился в своем мнении, стал еще непримиримее. Умолчание, прежде казавшееся таким удобным, сменилось неловкостью. Не имея возможности поделиться с мужем тем, что для нее важно, Джолин чувствовала себя очень одинокой. Раньше она обычно избегала смотреть правде в глаза, но теперь эта правда сидела в кресле напротив.

Джолин встала и вернулась в дом.

Без десяти девять.

Она открыла крышку массивной кастрюли и посмотрела на приготовленную еду. Густой соус начал выкипать, а по краям даже почернел. Зазвонил телефон, и Джолин резко повернулась.

– Алло!

– Привет, Джо. Извини, что опаздываю.

– Опаздывал ты час назад, Майкл. Что случилось?

– Прости. Что тут скажешь? Я заработался и забыл.

– Ты забыл. – Ей бы хотелось, чтобы горечь этих слов не была бы так заметна.

– Я компенсирую.

«Как?» – вертелось у нее на языке. Но какой смысл спрашивать, зачем усугублять? Майкл ведь не намеревался ее обидеть.

– Ладно.

– Я постараюсь приехать как можно скорее, но…

Джолин была рада, что они разговаривают по телефону, – по крайней мере, не нужно улыбаться. Ей вдруг в голову пришла мысль, что в последнее время Майкл даже не пытался скрыть того, что семья – и жена – похоже, отошли у него на второй план. Но Джолин любила его ничуть не меньше, чем в тот день, много лет назад, когда он впервые ее поцеловал.

Время, подумала она, нужно время. Через неделю или через месяц все наладится. Майкл все еще переживает потерю отца. От нее требуется понимание и терпение.

– С днем рождения, – сказал Майкл.

– Спасибо. – Она положила трубку и села за кухонный стол.

В полутемной комнате с семейными фотографиями, сувенирами и мебелью, которую выбирала сама Джолин, она вдруг почувствовала себя одинокой. Сидит, принарядившись, в темноте. Одна.

В дверь постучали. Не успела Джолин встать, как дверь кухни открылась, впуская Тэми с бутылкой шампанского в руке.

– Ты одна?… – удивленно произнесла она.

– Майкл заработался, – сказала Джолин.

– Этого я и боялась. – Глаза Тэми погрустнели, и настроение Джолин окончательно испортилось. – Ладно, – Тэми ободряюще улыбнулась, – не стоит оставаться одной, когда тебе исполняется сорок один. – Она закрыла за собой дверь. – Кроме того, я умираю от любопытства: а вдруг ты начнешь покрываться морщинами прямо у меня на глазах, как Гэри Олдмен в «Дракуле».

– Я не начну покрываться морщинами.

– Кто знает?

– Шампанское? – вскинула бровь Джолин.

– Это мне. У меня не было родителей-алкоголиков. А ты, как обычно, будешь глотать содовую.

Тэми ловко открыла шампанское, налила себе и прошла в гостиную, где плюхнулась на мягкий диван и подняла бокал.

– За тебя, моя быстро стареющая подруга.

– Ты всего на несколько месяцев моложе меня, – усмехнулась Джолин.

– Мы, коренные американцы, не стареем. Это научный факт. Посмотри на мою маму. В баре у нее до сих пор спрашивают удостоверение личности.

Джолин опустилась в мягкое кресло, поджав под себя босые ноги.

Они посмотрели друг на друга. Воспоминания о других похожих вечерах, о пропущенных Майклом ужинах или вечеринках, на которых он не мог присутствовать из-за занятости, – все это пузырьками шампанского распространялось в воздухе. Джолин любила повторять, а особенно часто она говорила это Тэми, что гордится своим замечательным, успешным мужем, и это было правдой, но в последнее время Майкл не выглядел счастливым. Смерть отца подкосила его. Джолин видела его страдания, но не знала, как ему помочь.

– И ты обиделась на Майкла, – констатировала Тэми.

– Обиделась, – тихо сказала Джолин.

– Ты должна поговорить с ним, поделиться своими мыслями.

– Какой смысл? Зачем усугублять его чувство вины? В жизни всякое бывает, Тэми. Ты знаешь, как Майкл относится к работе. И это мне в нем тоже нравится, он никогда не уклоняется от ответственности.

– Разве что от семейных обязанностей, – заметила Тэми.

– Просто теперь он действительно очень занят. После смерти отца…

– Знаю, – кивнула Тэми. – И об этом вы с ним тоже не говорили. По-настоящему не говорили.

– Говорили.

Тэми с вызовом посмотрела на нее.

– В браке случаются трудные периоды. Иногда нужно не сидеть, сложа руки, а бороться за свою любовь. Только так можно все исправить.

Джолин невольно вспомнила о родителях, о том, как мать боролась за любовь отца, но так и не дождалась ее.

– Послушай, Тэми, у нас с Майклом все в порядке. Мы любим друг друга. А теперь, пожалуйста, давай сменим тему.

Тэми подняла полупустой бокал.

– За тебя, подруга. Потрясающе выглядишь – для такого устрашающего возраста.

– Просто я вообще потрясающе выгляжу.

Рассмеявшись, Тэми начала рассказывать что-то забавное из своей семейной жизни.

Время летело незаметно. Без двадцати одиннадцать Тэми поставила пустой бокал на стол.

– Мне пора. Я обещала Карлу, что вернусь к Леттерману[1]1
  Ведущий популярной программы «Вечернее шоу с Дэвидом Леттерманом» на телеканале CBS.


[Закрыть].

Джолин встала.

– Спасибо, что пришла.

Тэми порывисто обняла ее. Они вместе вышли из дома через заднюю дверь.

Джолин смотрела, как подруга пересекает подъездную дорожку и идет к соседнему участку. Потом вошла в дом и закрыла дверь.

Она осталась в тишине наедине со своими мыслями. И эти мысли ей очень не нравились.

Была полночь, когда Майкл заехал в гараж и поставил машину рядом с внедорожником Джолин. На сиденье рядом с ним лежали двенадцать розовых роз, завернутых в целлофан. Только на пароме, уже по пути домой, он вспомнил, что Джолин предпочитает красные. Ну, конечно, мягкость и женственность не ее стиль, да и никогда не был, даже в тот первый грустный день, когда она вошла в его жизнь.

Ей было семнадцать. Ребенок в одежде из секондхенда – длинные светлые волосы растрепаны, чудесные зеленые глаза покраснели от слез. Но спина прямая, а пальцы крепко сжимают дешевую виниловую сумочку. Тогда он сам был стажером, всего год как закончившим юридический факультет.

Джолин показалась ему невероятно храброй – девушка отказывалась от помощи даже в самые тяжелые минуты жизни. Тогда Майкл сразу же влюбился в нее и предложил вернуться, когда она повзрослеет. С самого начала его покорила именно отвага, которую девушка носила так же непринужденно и естественно, как дешевый акриловый свитер.

Шесть лет спустя Джолин снова вошла в его жизнь – пилот военного вертолета, и все такое. Он был достаточно юн, чтобы верить в любовь с первого взгляда, но уже достаточно опытен, чтобы знать: такое случается не каждый день. Майкл убеждал себя: не важно, что он сторонник демократов, а она служит в армии, и у них нет ничего общего. От ее любви, ее обожания у него перехватывало дыхание и сжималось сердце. А от любовных игр можно было просто сойти с ума. В сексе, как и во всем остальном, Джолин не щадила себя.

Майкл взял розы и лежавшую рядом маленькую коробочку от «Тиффани», размышляя, поможет ли дорогой подарок искупить вину. Джолин поймет, что подарок он купил заранее – вспомнил о ее дне рождения и заранее заказал гравировку, – но будет ли этого достаточно? Он пропустил праздничный ужин. Забыл!

От одних мыслей о предстоящей сцене Майкла охватывало отчаяние. Он использует все свое очарование, чтобы вызвать у Джолин улыбку, станет умолять о прощении, и она проявит милосердие, чтобы поскорее покончить с этим, но все равно будет страдать – он прочтет это в ее зеленых глазах, в натянутой улыбке, поймет, что снова разочаровал ее. Сегодня Майкл плохой парень, и Джолин напомнит ему об этом тысячью разными способами, и в конце концов он не сможет посмотреть ей в глаза, а потом отодвинется на край кровати и уставится в стену, мечтая о другой жизни.

Майкл выбрался из машины и вошел в дом. Найдя в полутемной кухне вазу, он поставил в нее цветы и понес наверх.

Свет в спальне был выключен; горела только маленькая декоративная лампа на столике у окна. Майкл поставил розы на старинный комод и направился в ванную, где разделся и приготовился ко сну. Потом забрался в постель, натянул одеяло до подбородка и тихо лежал в темноте.

Дыхание жены обычно успокаивало его, но теперь каждый звук, который она издавала, прогонял сон.

Майкл закрыл глаза, надеясь на лучшее, но прекрасно понимая, что, несмотря на все старания, сон придет лишь через несколько часов, беспокойный, заполненный картинами жизни, которая не случилась, дорог, которые он не выбрал.

Когда Майкл проснулся через несколько часов, у него было ощущение, что он не сомкнул глаз. В тусклом утреннем свете, проникавшем в спальню через незанавешенные окна, стены шафранового цвета казались серыми, как выброшенный на берег плавник. Темные деревянные полы поглощали падавшие на них солнечные лучи.

Майкл приподнялся на локте и почувствовал, как одеяло соскальзывает с груди.

Джолин лежала рядом – спутанные белокурые волосы сбились, бледное лицо повернуто к нему.

В ее глазах таилась боль.

– Прости, Джо. – Он наклонился к жене, поцеловал и поспешно отстранился. – Я немедленно искуплю вину.

– Знаю. Это всего лишь день рождения. Может, я делаю из мухи слона.

Он встал, взял с комода коробочку от «Тиффани» и вернулся к кровати.

Ему вдруг пришло в голову, что на день рождения Джолин просила чего-то особенного. Не в смысле подарка – Джолин всегда была к ним равнодушна. Она хотела… чего-то. Майкл не мог вспомнить, чего именно, но увидел, как тень пробежала по лицу жены, когда она увидела коробочку; затем тень исчезла, сменившись улыбкой.

– «Тиффани», да? – Джолин села, подложила под спину подушки и открыла коробочку.

Внутри на белой кожаной подложке колечком свернулись часы, сверкая платиной и золотом. Место цифры «12» занимал бриллиант.

– Какие красивые! – Джолин перевернула часы и на крышке прочла гравировку: «Джолин, с 41 днем рождения». – Сорок один, – вздохнула она. – Как быстро бежит время! Не успеем оглянуться, как Бетси будет старшеклассницей.

Майкл предпочел бы этого не слышать. Время уже не было его союзником. Ему исполнилось сорок пять – средний возраст по любым меркам. Скоро будет пятьдесят, и последний шанс изменить жизнь уйдет навсегда. А он все еще понятия не имеет, какой должна быть его другая жизнь; он просто понимал, что прежний Майкл поблек и потускнел.

Он присел на кровать рядом с Джолин, посмотрел на нее. И вдруг почувствовал, что она нужна ему, что ему так не хватает чувств, которые он всегда к ней испытывал.

– Как ты пережила их смерть? Я имею в виду, как ты справилась? В одно мгновение твоя жизнь изменилась.

Вопрос, словно неожиданный удар, причинил Джолин боль, и она отвернулась. Но когда она снова посмотрела на мужа, на лице ее была улыбка.

– Все, что не убивает, делает тебя сильнее. Думаю, я просто выбрала счастье.

Майкл вздохнул. Очередные банальности!

– Я принесу тебе завтрак в постель, а потом мы можем покататься на велосипедах.

Джолин положила коробочку с часами на прикроватную тумбочку.

– Сегодня будет вечеринка в честь моего дня рождения в доме капитана Ломанда. Ты говорил, что, возможно, придешь.

Вот оно – то, о чем просила Джолин. Неудивительно, что он забыл.

– У меня нет ничего общего с этими людьми. Ты же знаешь. – Майкл встал, подошел к комоду и выдвинул верхний ящик.

– Я одна из этих людей, – ответила Джолин. Они ступили на знакомую, но от этого не менее опасную территорию. – Вечеринка в мою честь. Мог бы на этот раз прийти.

Майкл повернулся к жене:

– Завтра вечером мы где-нибудь поужинаем. Согласна? Вчетвером. Пойдем в итальянский ресторан, который ты так любишь.

Джолин вздохнула. Майкл знал, что жена обдумывает очередной аргумент в их давнем споре. Ей хотелось, всегда хотелось, чтобы муж не сторонился ее армейской жизни, но он не мог себя пересилить, он не выносил этого жесткого мира, где один за всех и все за одного.

– Ладно, – наконец произнесла она. – Спасибо за часы. Очень красивые.

– Пожалуйста.

Они посмотрели друг на друга. Молчание сгущалось, горькое и тяжелое, словно аромат кофе. Майкл знал, что ему нужно многое сказать, но слова, которые столько времени не находили выхода, накапливались и теряли смысл. Однако стоит их произнести, и обратной дороги уже не будет.

После обеда на кухне Джолин появилась Тэми с накрытой фольгой кастрюлькой в руках.

– Ну? – спросила она, ногой прикрывая за собой дверь.

Джолин оглянулась на гостиную, словно желая убедиться, что детей там нет.

– Он правда очень сожалеет. Принес мне розы и красивые часы.

– Это ему нужны часы. – Поймав взгляд Джолин, Тэми пожала плечами: – Я так, к слову.

– Ага. Я попросила его прийти на вечеринку, а он наотрез отказывается.

– Жаль.

Джолин выдавила из себя улыбку. Она не могла избавиться от мысли, что у Тэми все по-другому. Карл не был военным, но полностью поддерживал Тэми, присутствовал на всех мероприятиях и часто повторял, что гордится ее службой. Фотографии Тэми в военной форме украшали стены их дома вместе со школьными фотографиями Сета и снимками семейных торжеств. А все фотографии Джолин в военной форме лежали где-то на дне ящика комода.

Отвернувшись, чтобы не видеть разочарования в глазах Тэми, Джолин подошла к лестнице.

– Девочки! – крикнула она. – Спускайтесь. Пора на вечеринку.

Лулу запрыгала по ступенькам, улыбаясь и таща за собой плед. На вечеринку она нарядилась принцессой: розовое платье и тиара. На верхней площадке лестницы появилась Бетси со скрещенными на груди руками.

– Пожа-а-алуйста, не заставляй меня идти, – взмолилась она.

– Время не ждет.

– Но папа же не обязан идти.

– Он работает, – возразила Джолин. – А ты нет.

Бетси топнула ногой.

– Отлично, – буркнула она и скрылась в своей комнате.

– Помню, как мне хотелось иметь дочь, – сказала Тэми, подходя к Джолин. – Теперь я бы не была так уверена.

– Представляешь, все, что я говорю, воспринимается в штыки. Каждый день она буквально вырывает кусочек из моего сердца. Клянется, что бросит школу, если я приду к ним на день профессиональной ориентации. По всей видимости, мать на военной службе – это лишь немногим менее унизительно, чем мать в тюрьме. Тэми обняла подругу.

– Ты воспитывалась волчьей стаей и поэтому не знаешь: это нормально. Моя мама утверждает, что хотела продать меня цыганам, когда мне было двенадцать. Никто не взял.

– А Сет сегодня придет?

– Конечно. Он же мальчик. Мальчики похожи на щенков, а девочки на котят. Все, что ему нужно, – доставить мне радость и играть в видеоигры. Драма еще не посетила наш дом. И еще он скучает по Бетси.

– Надеюсь, она будет с ним ласковее. – Джолин покосилась на лестницу.

Тэми кивнула.

– Мой сын – настоящая катастрофа во всем, что касается моды. Странный парень, которого волнует задание по биологии. Твоя Бетси хочет общаться с самыми популярными девчонками. Я это понимаю. В социальном плане Сет для нее – самоубийство. И тот факт, что они были лучшими друзьями, ничего не меняет. Но Сет этого не понимает, он удивляется, почему Бетси перестала кататься с ним на скейте и искать на берегу песчаных крабов. У него на стене до сих пор висит старая поздравительная открытка от Бетси.

Джолин не знала, что на это ответить. Прежде чем она успела что-то придумать, Лулу добралась до нижней ступеньки и бросилась к ней. Джолин подхватила младшую дочь на руки и понесла к машине. Посадив Лулу в детское сиденье и пристегнув ремнем безопасности, она вернулась в дом.

– Поторопись, Бетси!

Девочка, громко топая, спустилась вниз; вид у нее был независимый, в ушах наушники от плеера. Послание очевидно: я иду, но безо всякого желания. Джолин проигнорировала вызов и пошла вслед за дочерью к внедорожнику.

– А где Сет? – спросила Бетси, открывая дверцу машины.

– Они с Карлом будут ждать нас там. – Джолин села за руль. – Утром они поехали на рыбалку. Будь с ним повежливее.

Бетси уже не слушала. Она пристегнула ремень безопасности и принялась играть со своим плеером.

– Музыка? – спросила Джолин Тэми.

– Думаю, сегодня должна быть королева. В твою честь.

– Мадонна. – Джолин вставила диск в проигрыватель и под знакомые звуки «Меркантильной девушки» тронулась с места.

Они с Тэми разговаривали и пели, Лулу непрерывно болтала, Бетси не произнесла ни слова.

Они не заметили, как добрались до квартала Рэвенвуд в районе Гиг-Харбор, который находился в сорока минутах езды от базы. Национальные гвардейцы жили в разных концах штата – некоторым приходилось ехать до места службы несколько часов.

У капитана был симпатичный типовой дом серо-голубого цвета, с белым цоколем и круговой террасой. Жилище и двор отражали характер хозяев – все чисто и аккуратно. Пятидесятилетний капитан Бенджамин Ломанд был замечательным человеком, одним из лучших, с кем приходилось встречаться Джолин.

Почти весь летный экипаж вместе с семьями уже прибыл – об этом свидетельствовала разноцветная змейка машин, припаркованных в тупичке. Задний двор Джолин отсюда не видела, но знала, что мужчины и женщины-военнослужащие собрались вокруг барбекю с бутылками домашнего пива или колы в руках, а жены разбились на группы, беседуя друг с другом и присматривая за детьми. Все улыбаются.

Джолин свернула на край подъездной дорожки и остановилась. Муж Тэми Карл и сын Сет, ждавшие их у гаража, приветственно помахали им и направились к машине. Карл, одетый в мешковатые джинсы и свитер с эмблемой футбольного клуба «Сихокс», в низко надвинутой на глаза бейсболке, скрывающей редеющие волосы, походил на тех грузноватых, крепких мужчин, которые во время учебы в старших классах были звездами школьных футбольных команд, а затем пошли работать на сборочный конвейер «Боинга». Этот образ казался удивительно точным, если не считать того, что Карл был механиком и владел собственным гаражом.

Сет не был похож на отца. В свои двенадцать лет он был странным, неуклюжим, прыщавым мальчиком с глазами, которые казались слишком большими на его узком лице; черные как смоль волосы доходили ему почти до середины спины. Сегодня Сет надел обтягивающие джинсы «Ливайс» (хотя все знали, что теперь в моде мешковатая одежда) и огромную футболку с портретами музыкантов из «Найн инч нейлз», нарочито подчеркивающую его тонкие, как плети, руки.

Увидев мужа, Тэми вышла из машины, захватив прикрытую фольгой кастрюльку.

– А вот и любовь всей моей жизни. – Карл раскрыл объятия. Тэми ухмыльнулась и вручила ему посуду. Вне всякого сомнения, это был ее знаменитый соус.

– С днем рождения, – поздравил Карл Джолин, когда она выбралась из машины.

– Спасибо, Карл. – Джолин открыла заднюю дверцу и отстегнула ремень безопасности на сиденье Лулу. Радостно визжа, девочка выскочила из салона и принялась искать товарищей для игр.

Бетси вышла из машины медленно, не вынимая наушников из ушей. При виде Сета ее глаза широко раскрылись, губы сжались в тонкую полоску – его одежда вызвала у нее настоящий шок. Джолин знала: дочь боится, что ее увидят разговаривающей с лучшим другом детства. Поэтому она слегка подтолкнула девочку.

Бетси споткнулась и едва не упала на Сета. Он протянул руку и поддержал ее.

– Полегче… – Одно-единственное слово как бы распалось на две части и затихло.

– Надеюсь, никто не видел. – Бетси отстранилась и пошла прочь.

Сет посмотрел ей вслед, потом пожал плечами и направился к лужайке. Там он сел на траву, скрестив ноги, и погрузился в какую-то электронную игру.

Джолин напомнила себе, что нужно еще раз попросить Бетси не обижать Сета. Откровенно говоря, она не понимала, как дочь может быть такой противной.

Захватив прикрытую фольгой стеклянную миску с овощным салатом, Джолин последовала за Тэми и Карлом на задний двор. Обогнув угол дома, она увидела их всех – летный экипаж, своих друзей. Они часто собирались вместе: группа тренировалась на протяжении многих лет. Однако в жизни все они принадлежали к разным слоям общества – дантисты и лесорубы, учителя и автомеханики. Но один уик-энд в месяц и две недели летом они были солдатами, проходившими боевую подготовку, с гордостью служившими своей стране. Услышав подобные слова, Майкл обычно театрально закатывал глаза, но Джолин любила этих людей. Они были похожи на нее: все пошли в армию потому, что верили, что служат своей стране, верили в патриотизм, верили, что защищают Америку. Они верили. Каждый член экипажа был готов отдать жизнь за Джолин и наоборот.

При появлении Джолин все хором запели: «С днем рожденья тебя».

Джолин рассмеялась, радость ее была искренней. Радость омрачало лишь одно обстоятельство – отсутствие Майкла. Будь он здесь, она бы повернулась к нему и рассказала, как много значит в ее жизни дружба этих людей, как много значат такие моменты – ведь ее родители никогда не праздновали дни ее рождения.

Когда приветствие смолкло, Джолин обошла всех, поговорив с каждым и поблагодарив за поздравление. Потом она поставила принесенную миску на стол, заставленный салатами, соусами, закусками и десертами. Оуэн Смит протянул ей бокал с лимонадом. Он был новичком – веснушчатый двадцатилетний парень, поступивший на службу в Национальную гвардию, чтобы заработать на учебу в колледже.

– Спасибо, Смитти.

Он улыбнулся, демонстрируя брекеты.

– С днем рождения, командир. Вам исполнилось столько же, сколько моей маме.

– Спасибо. – Джолин рассмеялась. Смитти поспешно удалился, догоняя свою подружку.

– Уорент-офицер Заркадес! – К столу незаметно подкрался Джейми Хикс и поднял свой наполненный пивом бокал. Он был вторым стрелком в экипаже. Двадцать девять лет, только что развелся. Джейми пытался оформить совместную с бывшей женой Джиной опеку над восьмилетним сыном. Недавний развод приносил все больше проблем. – Значит, сорок один?

Джолин взяла с подноса сырую морковь и обмакнула ее в острый соус.