Текст книги "Семнадцать белых роз"
Автор книги: Кристина Лестер
Жанр: Короткие любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Кристин Лестер
Семнадцать белых роз
1
Он снова принес ей розы. Потому что всегда так делал, если чувствовал за собой вину.
Огромный букет белых, чистых-чистых, словно первый снег, цветов заполнил все пространство рядом с ее рабочим столом. Он знал, что дарить. Это были ее любимые цветы.
Элли еще раз наклонила к себе пушистый бутон и втянула воздух. Хорошо пахнут, словно в райском саду. И в кабинете сразу расплылось такое удивительно-нежное благоухание, поглотившее даже многолетний запах канцелярской пыли. Конечно, ведь цветов так много… Он всегда дарил ей семнадцать роз. Особенно на дни рождения:
– Потому что, дорогая, ты для меня – всегда семнадцатилетняя!
– Да, – грустно отвечала она, – только теперь мне почти в два раза больше.
Элли больше не отмечала свои дни рождения, потому что кроме разочарований они ничего не приносили. Когда-то, много-много лет назад она была веселой юной девушкой, любившей шумные вечеринки у себя дома. В то время никто из ее друзей не задумывался над тем, сколько кому лет, потому что всем было хорошо друг с другом, а остальное не имело значения. И никто из ее небогатых друзей не дарил ей таких шикарных букетов почти через день… Зато в те годы она точно знала: ей всегда семнадцать лет.
Ей было семнадцать – и в двадцать три, и в двадцать пять, и даже в двадцать семь. А сейчас, когда она начала встречаться с Сидом, ей почему-то резко стало тридцать. И его семнадцать роз всякий раз только напоминали об этом. А ведь это же очень неприятно: из юной школьницы за один год превратиться в тридцатилетнюю женщину. Но Сид был ее начальником и думал по-другому.
На столе радостно запиликал телефон, и Элли сняла трубку.
– Элли, милочка, – пропел голос ее главной конкурентки и недоброжелательницы Хелен. По стечению обстоятельств еще и непосредственной руководительницы. – Милая, ты когда сдашь мне рекламную статью? Верстка из-за тебя стоит. Ей-богу, такого нерасторопного корректора в нашем журнале еще не было!
– Через полчаса.
Хелен завизжала:
– Ты в своем уме? Ты понимаешь, что нашему отделу вкатят штраф?
– Через пятнадцать минут. – Элли судорожно искала на своем столе среди вороха листов нужную статью. – А, вот она! Оказывается, я ее уже вычитала. Просто забыла.
– Знаешь что! – Голос Хелен приблизился по своим интонациям к голосу гремучей змеи. – Ты можешь нюхать розы и балдеть от счастья в свободное от работы время. А сейчас не смей отвлекаться! Сдашь рекламу, получишь еще четыре статьи на правку. Они уже распечатаны на бумаге. Живо! Я жду тебя в своем кабинете!
Элли взяла рекламу, еще раз наклонилась над розами, глубоко вдохнула, закрыв глаза, и понесла листы Хелен.
Надо сказать, что Хелен была не такая уж кровопийца и тиранка, как про нее думали в журнале. Просто она была чуть эмоциональней, чем все остальные. А когда ты при этом являешься руководителем, это очень бросается в глаза. Она любила поскандалить по любому поводу, а еще очень сильно и очень тайно любила Сида.
В свою очередь, Элли тоже не была такой рассеянной и мечтательной, как про нее думали в журнале. Просто сейчас немного ушла в себя. Такое бывает. Когда тебе на днях исполняется тридцать, любимый изменяет направо и налево, карьерных перспектив нет, а отражение в зеркале вообще расстраивает с каждым днем все больше, можно стать рассеянной! И не только.
По коридору навстречу ей шел коммерческий директор журнала и редактор рекламного блока в одном лице – господин Сид Браунсвилл, мужчина в дорогом костюме, с лысеющей головой и ускользающим взглядом.
– Милая, тебе понравились мои розы? – спросил он у ковра под ногами.
– Очень. Спасибо. Пропусти, пожалуйста, меня Хелен сейчас убьет.
– Не убьет. Ты же со мной. А я как раз шел к тебе, обсудить субботний вечер.
– Ты про день рождения?
– Да. – Сид неопределенно махнул рукой и почему-то нахмурился. – Знаешь… тут такое дело…
Элли сразу все поняла. Ей стало противно. Даже тошно.
– Я тороплюсь. Давай обсудим все это после работы. Или в обед. – А сама поняла, что уже ничего не хочет обсуждать вообще.
– Ну… – Сид с облегчением выдохнул. – Тогда я пойду, закажу столик на завтра? А субботу мы перенесем. На понедельник, например.
– Отлично! – прокричала она на ходу, поднимая листы с текстом над головой и помахивая ими в воздухе, – отлично! Я всегда считала, что суббота и понедельник – это, в общем-то, идентичные дни. Конечно, перенесем!
Хелен вручила ей еще четыре довольно объемных статьи, сказала, что через полтора часа они должны быть вычитаны уже по два раза, то есть начисто. И она, Хелен, не хочет отвлекаться от работы, ее интересует только окончательный готовый вариант. Это означало, что Элли придется самой уговаривать дизайнеров выводить ей рекламные листы в промежуточной читке. Прелестно, если учесть, что этих «гениев» мог заставить работать только Сид, да и то только после основательной взбучки. Хелен они слушались с большой натугой, исключительно благодаря ее привычке громко орать, а Элли просто посылали куда подальше. Как и всех остальных, впрочем.
Элли вернулась в свой маленький кабинет. После увольнения Валентины, ее напарницы и подруги, весь рекламный блок лежал на ее хрупких плечах. С одной стороны, это было хорошо, потому что зарплату подняли вдвое, да и малюсенькое пространство их комнатки три на три метра не приходилось больше ни с кем делить. Но с другой – объем работы оказался настолько велик, а ее авторитет, по сравнению с авторитетом вздорной и темпераментной Валентины, настолько ничтожен, что Элли с каждым днем становилось все тяжелей выполнять свои обязанности. И, кажется, окружающие тоже так считали.
А тут еще Сид стал подкидывать поводы для ревности… И Хелен, на правах его бывшей любовницы и вполне настоящей подруги (все вокруг знали, что изредка они все-таки переходят грань дружбы), как с цепи сорвалась: сделала условия ее работы просто невыносимыми.
Нельзя заводить служебных романов. Нельзя заводить близких друзей на работе. Нельзя заводить отношения с женатыми мужчинами, особенно если они подкаблучники и жены вертят ими, как хотят. Нельзя быть такой доверчивой и мягкой. Нельзя… Элли вздохнула: список можно продолжать до бесконечности, и это будет длиннющий перечень нарушенных ею заповедей. Она слишком часто делала то, что «нельзя».
Когда рабочий день закончился и она получила пару взбучек от Хелен, усмирила капризы дизайнеров и уговорила Сида не устраивать ей никакого праздника, Элли поняла, что вымотана до последнего. Ей хотелось домой. Ей хотелось к маме с папой на берег озера. И ей хотелось просто обо всем забыть.
– Милая моя, – голос Сида был игрив, – у меня для тебя радостное сообщение.
– Какое?
– Ну-у, почему у тебя такой голос? Чем ты недовольна? Элли! У тебя завтра день рождения! Я бы на твоем месте радовался. Такой чудесный осенний…
– Сид, я не хочу праздников, мы же договорились.
– Ну как хочешь! – Голос Сида стал торжественно-фальшив. – Мы все тебя поздравим, а уж потом можешь либо устраивать корпоративную вечеринку, либо позорно уходить домой.
Она вздохнула, опустив голову.
– Это значит, что я просто обязана устроить праздник?
– Нет, что ты! Это твое право! – Еще больше фальши в голосе. – Хотя весь отдел этого ждет. Между прочим, целых тридцать пять человек!
– Я что же, не могу принадлежать себе даже в собственный день рождения? И не могу сделать то, что просит моя душа?
– Меньше патетики, дорогая. Ты должна сделать этот маленький реверанс в сторону своих коллег.
– Но, Сид, я же не президент, не губернатор штата, почему мой праздник становится достоянием общественности, а мои личные желания должны быть положены в жертву всем вам?
– Милая… – Сид обнял ее и провел ладонью по ее коротким светлым волосам. – Ты такая красивая сегодня. А завтра будешь еще лучше. Завтра пятница, последний рабочий день… – Его лицо снова стало лживым. – Я, правда, говорил тебе, что уеду…
– Да, говорил.
Они оба опустили глаза.
Это был общеизвестный факт. Сид являлся уникальным мужчиной в своем роде: имея стабильные отношения с Элли, имея жену в пригороде Нью-Йорка и редкий дружеский секс с Хелен, он умудрялся регулярно иметь еще несколько «случайных» женщин на стороне. Причем все, включая жену, друг о друге прекрасно знали. И молчали, как будто так и надо. Количество случайных связей с годами росло в геометрической прогрессии, при этом качество тоже не страдало: женщины с удовольствием встречались с ним по второму, четвертому и десятому разу. Как раз после каждой из таких встреч Сид и приносил Элли розы. Семнадцать штук. И все в журнале прекрасно знали эту традицию. И конечно посмеивались над ней. Только ненормальный Сид мог так неосторожно обнародовать количество своих связей на стороне, с грустью думала Элли. А однажды, в прошлом году она вдруг поняла: он делал это специально, на публику. Может быть, для повышения своего статуса, может, чтобы задеть и одновременно утешить Хелен: мол, я изменяю вам обоим, но заметь: когда мы встречались с тобой, я такого безобразия себе не позволял!
В общем, как бы там ни было, но последние три месяца белые розы не успевали засыхать в вазе у Элли, а следующие все прибывали и прибывали…
Итак, в субботу он снова отбывает к своей Лили. Что ж, тоже нужно: жена Сида носила под сердцем их первого ребенка. Учитывая этот факт, стоило проявлять к ней чуть больше внимания, и Сид проявлял: он стал ездить к ней почти каждый выходной. А Элли, как ни странно, почти перестала страдать по этому поводу. Она привыкла быть одинокой женщиной, как в свои семнадцать, так и в тридцать лет. И уик-энд проводить рядом с подругами, многие из которых, впрочем, или уже обзавелись семьями, или имели стабильные близкие отношения с каким-то мужчиной… А у нее всегда были женатые. И поэтому она чаще всего оставалась в одиночестве.
– Милая, не грусти, я же вернусь. Просто Лили позвала, там какие-то проблемы с ее родней. Ох, как они мне все надоели!.. Нужно делать ремонт… А день рождения мы отметим в понедельник. – Он мечтательно прокрутился на ее стуле. – Я отпрошу тебя у Хелен, мы уедем к тебе… нет, снимем люкс в нашем любимом отеле и…
– И что? – Элли искренне не могла понять, что темпераментного Сида, который так любит новизну, может теперь привлечь в их совместном сексе, после трех лет отношений, которые явно идут по убывающей!
– И… ничего. Просто мы будем вместе.
– Занятно. Знаешь что, Сид?
– Что, милая?
– Давай-ка на сегодня разойдемся по домам.
Она сказала это специально. Ей отчаянно не хотелось так делать, она вообще очень сильно переживала его последнюю измену и теперь надеялась, что хотя бы эти два вечера – сегодняшний и завтрашний – они проведут вместе. Вчера он подло убежал за Джиной, «обсуждать расходы на рекламную компанию строительной фирмы». А с утра, извольте, – розы…
Она больше не ревновала его. Смирилась. Но ей очень хотелось сейчас, чтобы Сид обнял ее, как всегда, чуть приподнимая от пола, подержал в своих больших и сильных руках и сказал, совсем как раньше: «Конечно, милая, конечно, мы будем вместе и сегодня, и завтра, и всегда!».
Но он сказал другое.
– А… Это хорошо, что ты предлагаешь разойтись. Видишь ли…
– Что? – Она вся похолодела.
– Я… обещал сегодня починить ручку двери…
– Да что ты?
– Да, представляешь, ручку входной двери сгрызла собака.
– Какой двери? – Элли обреченно вздохнула: дальше можно было уже не слушать. С фантазией у Сида всегда был полный порядок. И чем больше в ситуации было спонтанности, тем талантливей у него получалось врать.
– У Хелен.
– Ах, у Хелен?!
– Да… – Глаза его забегали. – Да, проклятый спаниель сгрыз ручку, и теперь Хелен просто не может попасть в собственный дом! Ну просто не может! Я же не могу отказать бедной девушке…
– Да, девушкам отказать ты никогда не мог.
– Что? На что ты намекаешь?!
– Все в порядке. Только у меня маленький вопрос.
– Какой? – Сид был откровенно зол. Обычно его женщины деликатно делали вид, что не придают значения его изменам. У них всегда хватало ума и такта пропускать мимо ушей все, что могло его уличить. А тут…
– Спаниель сам подставляет стул, чтобы достать до ручки, или Хелен ему приносит табуретку?
– Знаешь что! Я верю своей подруге! И если ты сомневаешься в ее искренности и честности, можешь пойти с нами и посмотреть на сгрызенную ручку!
– Отлично! – Элли тоже кричала. – Я сейчас так и сделаю!
– Но я бы на твоем месте, – сразу ретировался Сид, – не принимал столь поспешных решений. К тому же, представь, как на нас посмотрят остальные, что они подумают.
– Но ведь Хелен твой друг! – Элли хитро сощурила глаза.
– Ах так!
– Да успокойся ты. Не пойду я с вами. Делайте что хотите: можете сами сгрызть ручку, а потом чинить ее всю ночь. Можете уговорить спаниеля немножечко ее помусолить, чтобы оправдать твой визит… У меня только одна просьба.
– Какая?
– Не носи мне завтра розы.
– Но у тебя праздник!!!
– Да. Никогда больше не носи мне розы. Считай, что завтрашнюю измену с Хелен я тебе уже простила. Досрочно.
В маленьком дешевом пабе на соседней авеню они любили сидеть втроем: Элли, Майк и Джим. Оба парня-близнеца были на пять лет моложе Элли, и последнее обстоятельство сильнее остальных способствовало их чистой дружбе, не отягощенной притязаниями кого-то из них на «более близкие отношения», что обязательно случилось бы, будь они все одного возраста. Но Элли была спокойна на их счет, потому что к ней лично они питали нежную братскую привязанность. По крайней мере, Элли так казалось…
Почти совсем одинаковые, похожие на двух подросших медвежат, светловолосые, высокие и широкоплечие, близнецы словно сошли с картинки про сельских жителей. Да они и были сельскими жителями, потому что родились и выросли в каком-то маленьком городишке в Коннектикуте, а теперь при помощи скромных родительских капиталов пытались покорить Нью-Йорк.
Близнецы любили романтику и приключения, девушек выбирали под стать себе: высоких, длинноногих, красивых, но не слишком искушенных в жизни. В своих высказываниях, которые они делали исключительно хором, перебивая друг друга, Майк и Джим были прямолинейны и откровенны; и оба просто обожали Элли, особенно Майк, который считался старшим в их паре, потому что появился на свет на две минуты раньше брата и был чуть-чуть более широкоплечим и могучим, чем Джим. Элли, кстати, никогда их не путала.
Поскольку оба являлись сотрудниками журнала, им было прекрасно известно все, что происходит на горячем фронте ее отношений с Сидом. Они столь же искренне сочувствовали подруге, сколь и недоумевали: почему она до сих пор не порвет с этим лживым и скользким человеком? Им давно пора расстаться! И у них, у Джима и Майка, есть на примете куча холостых друзей ее возраста! И они в любой день могут…
Элли смотрела на их приступы заботы с иронией и снисхождением, как взрослая, умудренная опытом тетушка смотрит на своих племянников, которые подросли и принялись учить жизни всех окружающих.
– Не надо мне никого! Я что же, по-вашему, не могу сама кого-то подцепить?
– А почему до сих пор сидишь около этого бабника?
– Потому что… Мне трудно объяснить.
– Вот именно! А завтра он принесет тебе тридцать четыре розы! Семнадцать за измену с Хелен и еще семнадцать за день рождения. Вот увидишь!
– А насчет того, что ты не можешь кого-то подцепить, – задумчиво проговорил Майк, – то вот что я тебе скажу. Ты сама не хочешь. Ты очень красивая девчонка. Будь я постарше…
– Давай без глупостей!
– Ладно, я пошутил. Дело в том, что вообще ты не выглядишь на свои тридцать. А рядом с ним… – Майк сокрушенно покачал головой.
– Что, рядом с ним – на все сорок?
Майк кивнул.
– Ты что! – Она сорвала с него бейсболку и шлепнула парня ею по голове.
– Ему сколько? Сорок два?
– Да.
– Вот и тебе, когда ты стоишь рядом, как будто… ну… около сорока.
– Кстати, сначала такого не было, – вмешался Джим. – Когда вы только начинали встречаться. А потом!.. Ты за эти три года постарела на все десять!
– Что?!!
– Не бей меня. Бей Майка. У него голова крепче. Но, Элли, это правда.
– Кстати, что тебе подарить на день рождения? – потирая макушку, поинтересовался Майк.
– Ой, не напоминай! Наверно, все на что-нибудь скидывались, типа общего подарка?
– Скидывались.
– И хватит. Больше ничего не надо.
– Вот!
– Вот!
Близнецы многозначительно переглянулись.
– Я тебе говорил?
– Да. Похоже, ты прав.
– А ничего, что я тут тоже сижу?
– Ничего, – строго ответил Майк и громко поставил пивную кружку на стол. – Об этом мы тоже хотели с тобой потолковать.
– Господи, о чем? Ребята, вы еще…
– Только не надо нам напоминать о нашем возрасте и говорить, что мы еще ничего не видели в жизни!
– Да. Элли, если ты так думаешь, то зачем тогда вообще дружишь с нами?
– Да нет, я вам доверяю. Просто…
– Просто тебе пора вспомнить о себе. Посмотри: ты даже подарков не хочешь! Ты вообще от всего отказываешься. Ты забыла о себе, о жизни вокруг, о друзьях, наконец!
– Да не забыла я.
– Ну я бы еще понял, если бы ты любила его до такой степени, что вся окружающая действительность меркла бы перед вашей страстью.
– Хватит кривляться, давай по существу.
Майк рассмеялся:
– Элли, кто кроме нас тебе скажет правду?
– Никто! – поддержал брата Джим.
– Так вот. Ты зарыла голову в песок как страус и ничего не хочешь видеть. Ты стареешь рядом с ним. Ты теряешь интерес к жизни. У тебя глаза потухли. И до добра это не доведет.
– Что вы предлагаете?
– Бросить его. Например, завтра.
– Это будет очень символично. И начать новую жизнь с тридцати лет.
– Да.
– Именно.
Она переводила взгляд с одного на другого:
– Вы вчера в кино ходили с девчонками?
– Почему ты так решила?
– Насмотрелись романтических глупостей, а потом девчонки убедили вас, что в жизни тоже так бывает. Как в кино.
– Не в этом дело. Элли, ну почему ты не слышишь нас? Со стороны, между прочим, виднее.
– Да! Все в журнале смеются над вами с Сидом, а особенно над тобой. А эти его букеты… Я бы выкинул их все в окно, а перед этим нахлестал бы его ими по лицу. Представляешь, как это оскорбительно?
– Хлестать розами по лицу? – улыбнулась Элли.
– Ты понимаешь, о чем я. Ведь он нарочно приносит их на работу. Если бы он действительно хотел извиниться, то дарил бы тебе их дома. И не так часто.
– И изменял бы не так часто!
– Да. А он работает на публику, это яснее ясного!
– Милые мои, – перебила их Элли. – Спасибо за вашу настойчивую заботу, но мне хочется во всем самой разобраться.
– Ты будешь разбираться в этом, пока не состаришься.
Элли снова заставила себя улыбнуться:
– Ума не приложу, что вы мне завтра подарите…
– На корпоративе?
– Нет, конечно. Я имею в виду – вас лично. Только попробуйте сэкономить на моей круглой дате!
Близнецы снова многозначительно переглянулись.
– Не убеждает.
– Согласен: бледно.
– Вы о чем?
– А то ты не знаешь!
Она разозлилась:
– Ну что, что я должна сделать, чтобы вы поверили, что жизнь все еще интересует меня?!! Станцевать джигу на нашем столике?
– Бледно.
– …Торжественно послать Сида завтра на вечеринке?
– Это ближе к истине.
– Как?
– Матом.
– Все! Вы свободны… Чего смотрите? Уходите! Я не хочу больше с вами общаться. Пиво было за мой счет, так что я еще посижу, а вы можете идти.
– Мы подарим тебе большого надувного слона.
– Точно: слона! – кивнул Майк.
– Зачем мне слон?
– Все говорят «зачем», а ты возьми слона. Он будет так же бесполезен, будет занимать так же много места в твоей квартире и в жизни, будет так же мешать… И когда ты не выдержишь и проколешь его, чтобы он сдулся к чертовой матери, будет ясно: ты готова порвать с Сидом. Пока, Элли! Много не пей.
Утро ее тридцатилетия началось со звонка родителей. Они желали ей здоровья, карьерного роста, много друзей, много счастья и хорошего настроения, а также повышения доходов и… ни слова о личной жизни.
Так уж повелось в последние годы: никто из родни, когда они по праздникам собирались с сестрами и тетушками, никогда не спрашивал ее о планах на будущее и возможном замужестве. Деликатные родители после одного инцидента запретили тетушкам говорить с Элли на эту тему. В предпоследнее Рождество, откушав вина и абсолютно расслабившись, одна из тетушек задала ей простой, как ей казалось, вопрос:
– Ну что же ты, милочка, никак не выйдешь замуж за своего Сида? Или тебя всегда прельщали женатые мужчины, потому что их не нужно холить и лелеять, гладить рубашки, стирать штаны?..
Ответом послужило мрачное молчание. В нем же прошел и остаток ужина. А потом Элли проплакала всю ночь в подушку. С тех пор никто ни словом, ни намеком не касался этой злосчастной темы в присутствии Элли.
– Спасибо, мама, – пролепетала она в трубку. – Я скоро приеду к вам. Возьму отпуск, как обычно, в октябре.
– Дочка, ты… ты держись там. Мы за тебя очень… – Мама едва заметно вздохнула. – В общем, желаю удачи во всем!
– Спасибо.
Итак, через час она уже должна быть на работе, на этом дурацком корпоративе, где ждало ее тридцать пять человек из их отдела. И еще несколько друзей из других отделов.
Раздался еще один телефонный звонок. Элли лениво сняла трубку. Наверное, тетушки, или сестры. Ничего нового и необычного в этот день уже давно не происходило. Она привыкла не ждать от судьбы сюрпризов.
– Алло.
– Элли! Милая моя! – Голос Сида звучал бодро и игриво. Видно, ручку двери они чинили всю ночь с пристрастием и в различных вариантах, заимствованных из «Камасутры».
Ну вот! Она же знала, что ничего необычного не произойдет. И ей вдруг стало тошно от предстоящего дня.
– Сид, давай быстрее, и я пошла.
– Куда? – искренне изумился тот. – Я хотел тебя поздравить.
– Хелен, надеюсь, присоединяется?
– А причем здесь Хелен? Я звоню из дома. Можешь проверить: набери мой городской номер.
– Не буду.
– Ну почему ты такая ворчунья? У тебя же день рождения!
– Мне некогда. Знаешь, родственники приехали.
– Ах, родственники! Значит, я не первый, кто тебя поздравил? Ну что ж… Остается только пожелать тебе всего самого наилучшего. Много любви… Слышишь, Элли? Много любви.
– Слышу.
– Ну я пойду. Мы ведь увидимся на работе?
– Конечно.
– Я жду тебя. Надеюсь, что сегодняшний вечер у меня не будет занят. Хотя… Тут такое дело…
– Я поняла, Сид. Всего хорошего.
Следующий звонок был от Майка. Он явно торопился:
– Слушай, поздравляю. Я тут дал твой телефончик одному другу. Он…
– Майк, я тебе вчера мало по макушке настучала?
– Ты послушай.
– Я не просила вас работать сводниками! Не надо делать из меня старуху раньше времени! И вообще…
Запищал мобильный, на экране светился какой-то незнакомый номер.
– И вообще мне звонят! – Она бросила трубку и тут же взяла мобильный.
– Так вы и есть Эллина Макдауэл? – проговорил незнакомый мужской голос.
– Что значит «и есть»? – насупилась она.
– У меня к вам предложение.
– Какое?
– Знаете, чтобы не повторяться два раза… Нам в любом случае придется встречаться, так что давайте сразу решим, где и когда, а там и поговорим.
– Я ничего не понимаю.
– Это и не нужно. Я видел ваше фото, вы мне подходите. Так что предлагаю время не тянуть, а сегодня, скажем, в шесть вечера встретиться в кафе возле Беттри-парка. Я вас узнаю, сам подойду.
– Молодой человек!
– Да?
– А не пойти бы вам? А?
– Хорошо, как скажете. Но в кафе я на всякий случай приду. Вдруг вы передумаете.
– Я не передумаю. К тому же сегодня у меня…
– Поздравляю. Я бы не стал настаивать, но вы слишком подходите под тот типаж, который я очень долго искал. Всего хорошего. Надеюсь все-таки увидеться.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?