Текст книги "Сто оттенков ночи"

Глава 22

Игнат

С Евой мы виделись только на занятиях. Мелкую вечно окружали подруги, не было возможности похитить ее даже на полчаса. После лекций она сразу убегала. Ева предупреждала о своей занятости, но меня все равно напрягало, что мы не можем видеться. Телефонных разговоров и переписки мне не хватало.

У меня все эти дни из головы не выходил наш с ней разговор. Хотелось даже предложить ей заняться виртуальным сексом, но я не знал, как к этому отнесется Ева, поэтому все эротические темы я отложил. Крепко привинтило меня к ней, хрен отодрать!

Я представлял, что мелкая ходит по дому в одной футболке, а я в любой момент могу схватить ее и усадить на себя. Я считал часы, когда она вернется в город. В выходные Ева уехала к маме в Одинцово. Меня без нее так ломало, что я готов был познакомиться с ее мамой и заявить права на дочь.

А еще меня всю неделю выбешивал Тополев-младший, который в последнее время ошивался около моих студенток! Мелкая в его сторону даже не смотрела, хотя он и пытался привлечь к себе ее внимание. Лично бы его кастрировал! Папенькин сынок!

В воскресенье с утра я съездил купил продукты. Намерен был забрать Еву к себе, никаких возражений слышать не хотел. Вернувшись в квартиру, написал ей сообщение.

Я: Во сколько приедешь? Давай, я тебя встречу?

Она тут же ответила.

М: Я тебе наберу. Скоро не жди, приеду ближе к вечеру. А еще мне нужно готовиться к экзамену.

Прилепила она в конце колобка, показывающего язык.

Я: Мелкая, сегодня тебе точно будет не до подготовки. Твой мужик злой и голодный.

М: Будешь вареники? Я с собой прихвачу от мамы.

Я: Себя вези! Ева, я без тебя зверею.

М: Хорошо, но перееду к тебе после экзамена, а то не сдам.

Я: Сдашь, я обещаю.

М: Тройка меня не устраивает, Игнат Валерьевич!

Я: Четверку нужно заслужить. Ты меня всю неделю держала на голодном пайке, а у меня от хронического стояка бессонница и плохое настроение.

М: Я тоже не спала всю неделю, еще и учить ничего не получалось после твоих обещаний.

Я: Мелкая, я их все выполню, как только ты вернешься. Спать ты и сегодня не будешь.

Даже такой почти невинный разговор на меня подействовал круче афродизиака. Переоделся и отправился в спортзал. Два часа я провел за тренировкой. Собирался сходить в душ, но услышал звонок мобильного телефона и вернулся обратно в зал. Трубка лежала на подоконнике.

Увидев, что звонит Альбина, решил проигнорировать. В последний раз, когда виделись, я высказал все, что думаю о ее поведении. Не знаю, удалось Смолову пристыдить или нет, но Борис меня больше не дергал. Надеюсь, получилось разбудить в ней заботливую дочь.

Выйдя из душа, услышал, что телефон звонит, не умолкая.

– Да, – не очень вежливо принял я вызов.

– Ворон, я тебе уже двадцатый раз набираю! Со своей студенткой развлекаешься? – громко, ехидно усмехнулась она в трубку.

«Откуда она узнала?!» – выругался про себя.

– Тон сбавь! Что ты хочешь? – гневно спросил я.

– Нас родители сегодня вечером в гости пригласили. Я пыталась отказаться, но отец даже слушать ничего не стал. В семь часов мы должны быть у них, – попыталась Альбина поставить меня перед фактом.

– Я вижу, ты уже протрезвела, но соображаешь пока туго. Вчера я тебе ясно дал понять, что теперь это твоя проблема – объясниться с отцом. Можешь поливать меня дерьмом, но не забывай, что ему нельзя нервничать. Думай, что им сказать, а меня больше не дергай. Можешь взять с собой в гости вчерашнего кавалера. Давай! – не дав ей больше ничего сказать, я сбросил вызов.

«Офонареть! Вчера кто-то пропустил мои слова мимо ушей?!»

Я еще долго злился, вспоминая, каким тоном говорила Альбина! Смолова вывела меня из себя этим вульгарным звонком и предупреждением в сторону Евы. Я метался, словно зверь, по квартире. Попробует тронуть Еву, узнает, что я могу быть опасным!

Если бы мне не надо было встречать Еву, накатил бы грамм двести коньяка. Отвлечься помогла готовка – мелкую хотелось удивить и вкусно накормить. Пока разделывал курицу, нарезал овощи, выкинул из головы неприятный инцидент.

Вновь раздался гудок входящего. Думал, мелкая набрала, оказалось, Алмаз. Он хотел записать Катю к Жанне на прием. Пообещал ему завтра поговорить с гинекологом и перезвонить.

Не успел отложить телефон, вновь кто-то позвонил. Посмотрел на дисплей и ругнулся. Борис! Поднимать не хотел, но не прятаться же мне от него.

– Добрый день, Борис Евгеньевич.

– Привет, Игнат. Не занят?

– Нет, слушаю вас.

– Альбина нас уже предупредила. Я вот какой вопрос хотел с тобой сегодня обсудить: мне предлагают взять нового преподавателя на место Крапивиной. Как ты на это смотришь? С тебя снимется нагрузка, часы топографической анатомии будет вести он. Ну, что скажешь?

«Что скажу?»

– Я думаю, вы уже все решили, Борис Евгеньевич, но если мое мнение учитывается, я предлагаю ему пока влиться в коллектив. Этот цикл я могу провести, график в работе уже скорректирован под расписание.

– Ну, хорошо. Я надеялся облегчить тебе жизнь, а то времени на отдых совсем не остается. Вот и к нам, старикам, уже дорогу забыли.

– Борис Евгеньевич…

– Не оправдывайся, – перебил он меня. – В следующие выходные ждем вас в гости и никаких отговорок не принимаем.

– Посмотрим…

– Даже слышать ничего не желаю! Увидимся в институте. – попрощавшись, он положил трубку.

Заморачиваться раньше времени не стал. Сегодня Альбина нашла отговорку, пусть и к следующим выходным что-нибудь придумает, а нет, расскажу правду.

Убрав заготовки в холодильник, я засел за проверку самостоятельных работ. Я просматривал работу Евы, хотелось поставить ей пять, но она тянула на четверку и то нетвердую. Отложив ее лист в сторону, взялся за другие. Проверил большую часть, когда в дверь несмело позвонили.

«Кого там еще принесло?!»

Посмотрел на часы, почти пять, а мелкая до сих пор не позвонила.

Открыл дверь, а на пороге моя девочка.

* * *

Ева

– И почему ты не позвонила? – схватил Воронов меня и перетащил через порог.

– Подожди, разобьешь! – потрясла я пакетом, в котором лежало домашнее молоко.

– Что в нем? – спросил он, а сам притянул меня за затылок и поцеловал.

«Зачем спрашивал, если ему неинтересно?!» – возмущенно подумала я, а потом ответила на поцелуй.

– Мелкая, я планировал приготовить нам ужин. – прервал Ворон поцелуй, но продолжал держать меня в объятиях.

– Сейчас самое время готовить, я с удовольствием помогу.

– Чем, интересно? – усмехнулся он.

– Буду сидеть и наблюдать за тем, как ты возишься с продуктами, творишь кулинарный шедевр. Могу советы давать.

– Ева, я не могу думать сейчас о готовке, – серьезно произнес Игнат.

– Можешь не продолжать, доказательство этого красноречиво упирается мне в живот.

– Мелкая, сама виновата, ты слишком теплая, нежная и вкусная! Давай вещи, я отнесу их в спальню. – я передала ему почти пустой пакет. В нем была одежда на завтра, пижама и средства гигиены. – Это все? – потряс он полупустую сумку.

– Да, в другом домашнее молоко. Мне мамина соседка дала.

– Ева, ты переезжать ко мне собираешься? – спросил меня Воронов.

– Собираюсь, но только после сдачи экзаменов.

– Мелкая, это шантаж?

– Нет. Вдруг меня оценка не устроит, а я уже к тебе вещи перевезла, – засмеялась я. – Улыбнись, Ворон, я шучу. Ты же мне готовиться не дашь, если я переберусь к тебе.

– Я тебе по самостоятельной работе тройку поставлю за такие шутки.

– Не смей ставить меньше пятерки! – передала ему куртку и уперла одну руку в бок.

– Мелкая, не наглей, там на слабенькую четверку. Переезжаешь сегодня, поставлю пятерку. – принялся он торговаться.

– Не получится. Нужно сначала с родными поговорить.

«Да и тебе я решила во всем признаться после экзамена!»

– Я тебе все расскажу, и будем надеяться, что ты примешь мою семью.

– Приму, Ева. Верь мне, – подошел он ближе, прижал меня своим телом к стене и поцеловал.

Молоко и моя одежда остались в коридоре. Игнат утащил меня в спальню, раздевая по дороге. Вроде, не впервой видела Ворона обнаженным, но каждый раз сглатывала слюну, глядя на его рельефный торс.

«Это преступление – выглядеть так сексуально!» – подумала я, наблюдая, как он стягивает с себя штаны вместе с трусами.

– Мелкая, прекращай облизываться, это все твое, – усмехнулся нахально мой преподаватель, сел на постель, прислонившись к спинке кровати. – Иди сюда. Бок болит?

Я помотала головой. Что задумал Игнат, сомнений не вызывало.

– Иди сюда, будем практиковать новую позу. Или ты только на словах рвалась в бой? – специально провоцировал меня Ворон. Он внимательно наблюдал за мной, решусь я или нет.

Я тоже подумала немного его поддразнить.

– Я не только это хотела попробовать, – красноречиво посмотрела на его возбужденный член.

– М-е-елка-а-я, – прорычал он. – Не дразни зверя, я и так на пределе.

Я сделала шаг к кровати, а в следующую секунду сидела на бедрах самого сексуального мужчины!

В этот раз не было долгой прелюдии, нежности. Мы соскучились, безумно хотели друг друга: без тормозов, на полную катушку, страстно, крышесносно! Этот оргазм накрыл нас, будто лавиной.

Не знаю, кто вселился в Ворона, но передохнуть он мне не давал. Мы опробовали еще несколько поз, сказать, в какой мне нравилось больше, я не могла. Наверное, так у всех: пока молод, и в тебе бурлят гормоны, ты не устаешь от секса, желание не спадает, не угасает, чем больше занимаешься любовью, тем сильнее хочется повторить. А может, все дело в том, что я люблю этого мужчину?

– Мелкая, если ты сейчас же не сбежишь в душ, я тебя снова подомну под себя! – произнес Игнат, когда заметил, что я немного удивленно пялюсь на его все еще не опавший член.

– Нет. Пока не покормишь, продолжения не будет. – я успела сегодня только позавтракать, а наша гимнастика заставила меня жутко проголодаться.

– Сама виновата, что он успокоиться не может. Будешь знать, как своего мужчину морить голодом.

– Сначала ужин, а потом… Я еще не все свои фантазии воплотила в жизнь, – соскользнув с кровати и отойдя на безопасное расстояние, произнесла я.

Игнат простонал, прикрыв глаза. Я быстро сбежала в душ. Он за мной не пошел. Встав под теплые струи воды, я принялась мылить тело. Мышцы болели, как после тренировки.

Услышала, что дверь открылась, в ванную комнату вошел Игнат, полностью обнаженный. Вот как тут приказать себе на него не пялиться?

– Я только выброшу презервативы. – кинув их в мусорное ведро, он подошел к раковине вымыть руки.

Я продолжала намыливать тело. Мы смотрели друг на друга через зеркало. Отражение в нем не скрывало, что мы до сих пор не насытились друг другом.

– Хрен там! – бросил он, подошел к душевой кабине и открыл створку.

В следующую секунду я оказалась прижатой к стенке кабинке.

– Не так, – уперлась я руками в его крепкий торс, когда он хотел поднять меня.

Опустилась перед ним на колени. Ворон прикрыл глаза и застонал в голос. Намыленными ладошками обхватила член, некрепко сжав, повела вверх, затем вниз. Пена стекала ему на бедра. Кода мыла не осталось, я принялась воплощать в жизнь свою фантазию.

Несколько раз языком прошлась по венам, прежде чем обхватить головку губами и погрузить орган себе в рот.

– Е-е– в-а-а, – выдохнул Игнат. Его рука опустилась мне на затылок.

– Так? – спросила, хотя сомнений, что ему нравится, у меня не возникало.

– Да. Охеренно! – схватив свободной рукой у основания член, он провел по губам головкой, высунув язык, лизнула плоть. Ворон зарычал. Он чуть надавил на затылок, я приоткрыла рот, и он неглубоко толкнул его мне внутрь.

Необычно, но приятно. Делала приятно ему, и сама не оставалась равнодушной.

Сомкнув губы, втянула член чуть глубже, обвела головку языком. Представив, что держу во рту большой леденец, я принялась его облизывать и сосать. Обе руки Игната легли мне на затылок, он полностью доверился мне. Ворон стонал, иногда с его губ срывался мат, но это звучало, как будто он тащился от того, что я проделывала с ним. Воспринимала его мат, как оду в свою честь.

– Мелкая, тормози! – простонал он. Прежде чем первые капли успели бы сорваться, он освободился из теплого плена и, рыча, излился на дно кабинки. Вода тут же все смыла.

Игнат поднял меня и прижал нежно к себе.

– Мелкая, – поцеловал меня в губы. – Я на тебе помешался. Лечению мой диагноз не подлежит. Пока я не затрахал тебя, пойду готовить ужин. Мою идеальную девочку надо покормить.

– Тебе понравилось? – я хотела услышать комплимент из его уст.

– Я никогда и ни с кем не терял голову, а с тобой только так. – я разомлела от его слов, грохнусь сейчас тут в обморок от счастья.

Быстро искупавшись, он оставил меня одну. Я приняла спокойно душ, пошлёпала голой до комнаты. Нашла его футболку в шкафу, надела и отправилась за ним в кухню. Если лягу, обязательно усну, а мне хотелось перед расставанием в три дня каждую секунду провести с ним.

Глава 23

Игнат

Спорить с Евой оказалось бесполезным занятием. Я уже дал обещание поставить ей четверку за экзамен, даже если она на тройку не расскажет, а она все равно отказалась до среды переезжать ко мне.

Не отпускало меня неприятное ощущение, что родственников Евы принять будет не так-то просто. Посмотрим, что она расскажет мне после экзамена. Что за всем этим кроется? Я бы мог навести справки, так и хотел сделать, но решил, что она сама должна мне открыться. Не думаю, что этот Кузьмин хирург-маньяк.

Во вторник на занятия мелкая пришла в короткой юбке! Издевается! Хорошо, что это последнее занятие, и обсуждать мы будем экзаменационные вопросы.

– Сегодня я отпущу вас пораньше. Разберем вопросы, и вы свободны. Советую не терять времени даром, а готовиться. Кто еще не сдал отработки, остается и сдает.

– А у кого отработки? – спросил Березов.

Пройдя по списку, я назвал фамилии и количество отработок. Не пропустил и Кузьмину.

Ева на меня возмущенно посмотрела и насупилась.

– А кто не сдаст? – спросила мелкая.

– До экзамена не допущу. – улыбаясь, ответил ей. Никакой отработки у нее нет и быть не могло, я просто-напросто соскучился и хотел ее поцеловать.

Мелкая достала телефон и принялась что-то зло печатать. Пришлось сделать вид, что мобильный в ее руках я не вижу.

Сев за стол, я незаметно для студентов прочитал сообщение. Отвечать не стал.

М: Мне к экзамену готовиться, какая отработка, Игнат Валерьевич?!

Она злилась. Я ловил на себе ее возмущенные взгляды. Хотелось скорее остаться с мелкой наедине, чтобы вместо гнева увидеть в ее взгляде страсть.

Отпустил студентов, попрощался до завтра с теми, у кого не было задолженностей и отработок. Для оставшихся строго произнес:

– У каждого из вас есть двадцать минут моего времени, советую его не терять. Кузьмина остается, остальных попрошу выйти.

– Это нечестно! – подошла она к столу, глаза ее яростно сверкали.

– Иди сюда, – взял ее за руку и притянул к себе. – Я соскучился, целуй своего мужчину и иди, готовься к экзамену. – усадив мелкую на колени, обхватил ее за ягодицы. Ева улыбнулась, потерлась попкой о стояк и сама меня поцеловала.

Времени на «отработку» я выделил мало, поэтому старался эти двадцать минут использовать полностью. Я пытался ей напиться, чтобы дотерпеть до завтрашнего переезда, хотя меня сжигало желание разогнать всех и разложить ее прямо на столе…

А что мне мешает?

В любую секунду к нам мог кто-нибудь заглянуть, но меня это не остановило. В этот момент мой мозг уже отключился. Я чувствовал в ней острую потребность, тормоза сорвало. Подняв мелкую, я уложил ее животом на стол. Стянул колготки с трусами, раздвинул ноги. Вид шикарный! Рехнуться можно.

– Нас услышат. – она не сказала нет. Моя девочка!

– Никто не посмеет войти! – задрал юбку с халатом и смял в руках упругие половинки ягодиц.

Спустив с себя медицинские брюки вместе с трусами, надел презерватив. Упругим членом стал водить по нежным складкам. Мелкая тихо постанывала. Проник в нее одним жестким толчком.

Блин, у меня словно секса полгода не было!

Она и так тугая, а сейчас сжимала меня изнутри так, что от удовольствия темнело в глазах. Не снижая скорости, я ритмично, быстро вколачивал в нее свой член по самые яйца. Чтобы мелкая не закричала в голос, зажал ладонью ей рот.

Она пришла к финишу первой. Сделав еще несколько толчков, я сцепил зубы, чтобы от удовольствия громко не зарычать.

После секса мне нравилось держать ее в объятьях, но сейчас на это не было времени. Скинув презерватив, я помог ей одеться, поправить одежду. Заправив локоны за уши, я поцеловал ее в лоб. Целовать в губы было чревато.

– Не помешаю? – неожиданно открылась дверь в аудиторию и вошел Смолов.

От его взгляда не ускользнуло ничего. Вроде мы были одеты, но наша поза красноречивее слов говорила обо всем, что здесь происходило.

Мелкая испуганно отступила, но я не позволил ей отойти. Надоело прятаться, так даже лучше.

– Видимо, помешал. – но выходить из аудитории Борис не стал. Его рот сжался в тонкую линию, брови товарища насупились, он гневно воззрился на нас. – Я приходил за результатами анализов, думал, загляну к тебе, а тут…

– Борис Евгеньевич, входите. Ева, я вечером к тебе заеду. Можешь идти. – взглядом постарался ей донести, что задерживаться из-за этого не стоит.

Ева собрала свои вещи, прихватила презерватив, завернутый в бумагу.

– До свидания, – попрощалась мелкая, но ей никто не ответил.

– Игнат, – начал он сразу, как только Ева вышла в дверь. – До меня доходили слухи, что ты неверен Альбине, но я в них не верил. Не думал, что ты до такой степени беспринципен, что заводишь шашни со студентками.

– Тогда до вас должны были доходить и слухи о том, что ваша дочь тоже никогда не была мне верна, – холодно произнес я. Он вроде пытался сделать вид, что возмущен таким заявлением, но сдался. Значит, знал. – Я не завожу шашни со студентками. С Евой у меня все серьезно. И прежде чем строить отношения с ней, я объяснился с вашей дочерью.

– А нас вы не собирались проинформировать? – Борис выглядел расстроенным. Я мог понять его ярость. Сейчас он видит во мне предателя.

– Мы собирались.

– Мне нужно немного времени, чтобы все это переварить и решить, как поступать дальше. – завуалированной угрозы в его словах я не услышал. – Но сейчас речь не об этом, – продолжил Борис. – На следующей неделе медицинская конференция в Лондоне, я пришел заранее предупредить, что на нее отправишься ты. Постарайся к концу недели завершить все свои дела. К следующим выходным вернешься. С главным я поговорю.

Интересно, он это решение когда принял? Раньше всегда сам ездил или отправлял опытных коллег. Ехать не хотелось, но и обострять конфликт не стоило.

– А кто меня будет замещать, пока я буду в Лондоне?

– Раскидаю между преподавателями твои часы. Это же ненадолго. Топографическую анатомию пусть тогда наш новый специалист ведет.

Мне не понравилось это решение. За эту должность я не держался, поэтому с легкостью заявил:

– Я могу и вовсе уйти из института. За науку я не цепляюсь. Мне работы в клинике и больнице хватает.

– Зачем же так горячиться, Игнат? – понял Борис, что перегибает палку. Этот предмет я хотел вести только из-за мелкой. – Вернешься из Лондона, все обсудим. Это же временные меры, пока ты отсутствуешь. Я не хочу терять своих лучших преподавателей. Да, вылетаешь в воскресенье днем.

– Хорошо. Я тоже обдумаю, как лучше будет поступить, – твердо произнес я. Прогибаться я не собирался.

– Не принимай поспешных решений, Игнат. – стукнул он меня по плечу. – Может, все это и к лучшему. С Тополевым отношения наладите, не будет он теперь палки в колеса вставлять. А я, застав тебя с Евой, грешным делом подумал, что ты таким образом стараешься ему отомстить, но я рад, что ошибся, и у вас с его дочерью все серьезно.

«Что он, нахрен, несет?!»

Глава 24

Ева

Меня трясло. Я шла и не могла поверить в то, что нас застукал Смолов. Хорошо, что он не вошел пятью минутами ранее. Что теперь грозит Воронову? Неужели его из-за этого уволят?

В кармане заиграл знакомой мелодией телефон. Увидев, что звонил Лазарь, без особой радости приняла вызов.

– Да.

– Ты где? – он будто обвинял меня в чем-то.

– Сдавала Коршуну отработку, завтра у меня экзамен!

– Я жду тебя возле ворот.

Ничего не отвечая сбросила вызов.

– Что с тобой? – спросил брат.

– А что со мной?

– Ты вся потрепанная, раскрасневшаяся…

– Целовалась!

– С кем? – требовательно спросил Лазарь.

– Не твое дело. Я же в твою личную жизнь не лезу! – выплеснула на него свой негатив и страх.

– Да я просто спросил. – пожал он плечами и пошел к машине.

– В следующий раз выбирай тон, которым задаешь просто так вопросы, – прошла мимо него и направилась в сторону метро.

– Ева, давай довезу! – крикнул он мне в спину.

– Пройдусь! – ответила, не оборачиваясь.

Настаивать Лазарь не стал, а мне хотелось побыть одной. Я несколько раз набирала Игнату, но он не брал трубку. Скорее всего, неприятный разговор окончен, и он принимает у студентов задолженности.

Добравшись до общежития, я перекусила и тут же села за книги. Сказывалось волнение, я не могла сосредоточиться. Набрала Игнату еще раз, но он снова не ответил.

Я: Я переживаю. Что собирается делать Смолов?

Напечатала и отправила сообщение. До вечера проверяла телефон, но ответ на свое послание не получила. По возможности учила материал.

Я отправила еще с десяток сообщений, но ответа так и не последовало. Вся извелась. Хотелось спать, но заснуть не могла, а учить не было желания.

Перед сном я еще раз набрала Воронову. Трубку он не взял, но прислал сообщение.

В: Мелкая, ложись спать!

«И что все это значит?!»

Накручивала я себя долго и упорно. Ничего хорошего можно было не ждать. Воронову грозят какие-то неприятности на работе, и сейчас он во всем, наверное, обвиняет меня. Конечно, если бы я еще вначале наших отношений призналась, что являюсь его студенткой, между нами ничего бы не случилось, следовательно, и неприятностей на работе удалось избежать…

Под эти невеселые мысли я и уснула.

* * *

Хотела войти с первой пятеркой, чтобы увидеть Игната, посмотреть ему в глаза, но к началу экзамена я опоздала.

– Я следующая, – громко произнесла, подходя к двери.

– Коршун сказал, чтобы заходили по списку, – помахала перед моим лицом белым листом староста.

Наверное, это хорошо, у меня будет приблизительно полтора часа, чтобы еще хоть немного подготовиться. Однокурсники выглядели бледными, не выспавшимися и испуганными. На посторонние разговоры никто не отвлекался, в основном повторяли материал, закрепляли и перепроверяли свои знания перед тем, как войти в аудиторию.

– Коршун сегодня злой, – подойдя к нам, сообщил Федя.

– С чего ты взял? – спросила его Таня.

– Это все заметили, когда он пришел. Вы просто обе опоздали и не видели его.

«Злой…» – подумала я, испытывая непонятные, тревожные чувства.

– Наверное, поругался с невестой, – хмыкнула Таня. – А еще говорят, что в основе женской агрессивности лежит сексуальная неудовлетворенность.

– Эту теорию проверим, когда Мазурке будем терапию сдавать. Она уже несколько лет одна, – подхватил шутку Гайдуков. – Надо было скинуться и Коршуну вчера элитную проститутку заказать, взятки же он не берет, – продолжил Федя.

Меня от его шутки передернуло.

– Дурак! Коршун выяснил бы, кто ему такую свинью подложил, и всех нас оставил на пересдачу! – заметив мою реакцию, оборвала однокурсника Таня.

Первой вышла Оля. Ее рука, в которой была зачетка, дрожала.

– Сдала? – кинулись все к ней. Она кивнула.

Таня вырвала из рук подруги зачетку, открыла на нужной странице. Мы все заглянули, обрадованно выдохнули. Стали обнимать и поздравлять Олю.

– Это самый трудный экзамен, который я сдавала! – придя немного в себя, сообщила нам подруга. – Коршун так смотрит… – помотала она головой. – Я вот уверена была, что отвечаю правильно, а ощущение от его взгляда такое, словно несу ахинею. А потом еще дополнительные вопросы, уже и не думала, что поставит.

– Молодец! – вновь обняла я ее. – Топографическую сдадим, можно будет немного расслабиться.

– Как только выйдете от Коршуна, пойдем отмечать! – твердо произнесла Оля.

– Согласен! – радостно воскликнул Федя.

– Тебя никто не приглашал, Гайдуков, – буркнула не совсем вежливо Таня. Она перечитывала лекции, а мы ее отвлекали. – Сначала сдадим, а потом будем строить планы, Оля.

Студенты народ суеверный, тут ничего не поделать. Оля не обиделась, она села на подоконник и больше ничего не говорила. Мы с Федей тоже уткнулись в тетради с лекциями.

Однокурсники выходили, словно вернулись с поля боя – на них не было лица. «Лютует Коршун. Блин, он озверел!» – выдавали студенты. Вышедшие были в ужасе, но пока все, хоть на тройку, но сдавали. Федя своей оценке «удовлетворительно» радовался, будто получил «отлично».

– Кузьмина! – крикнула староста. – Заходи.

Мое сердце пропустило удар, а затем отправилось вскачь. Я боялась не за экзамен, а за то, что увижу в его взгляде холод, и пойму, что между нами все кончено.

– Кладите зачетку, тяните билет, – холодно прозвучал любимый голос. Ворон словно отгородился от меня, ничего понять по выражению его глаз и лица я не смогла.

– Девятнадцатый, – мой голос дрогнул.

– Готовьтесь, – он уже не смотрел на меня, записывал в зачетке название предмета.

Села за парту и прочитала вопросы в билете. Вроде, все учила, но ничего не могла вспомнить. Отвлекалась на Игната, пыталась поймать его взгляд – безрезультатно.

Пока отвечали другие, я смогла собраться и набросать что-то на листке.

Отвечала я неуверенно, потому что сейчас меня больше волновало, что происходит между нами. Смотря в его глаза, я видела бушующие эмоции, которые он старался не показывать. Эта неопределенность меня убивала. Я пыталась дать ему понять, что умираю от неизвестности.

– Что происходит? – шепнула одними губами. По щеке покатилась слеза.

Лицо Игната изменилось. Он больше не прятал эмоции. Ворон дернулся в мою сторону, но, осознав, что мы не одни в аудитории, взял зачетку и передал мне ее в руки.

– Отлично, Кузьмина! – произнес он.

«Отлично?! Он даже ничего в зачетку не вписал». – подумала я, но, ничего не сказав, встала и вышла из кабинета. Будет повод зайти в конце экзамена и поговорить.

– Что там? – выхватила из рук зачетку Таня. Я пожала плечами.

– Отлично?! – удивилась она. – У тебя точно ничего нет с Коршуном? – тихо шепнула она мне в ухо. Я немного расстроилась, что оценка уже стояла, значит, Игнат поставил ее заранее. Был уверен, что я не подведу? Хотя на «отлично» я точно не ответила.

– Не выдумывай! – толкнула ее.

Таня получила четверку. Как только она вышла, мы отправились в кафе. Я пыталась отказаться, но меня подхватили под руки и утащили с собой. Федя увязался за нами.

– Мы и так ведь на два месяца забыли, что значит быть беззаботными студентами! – пробурчала Оля.

В небольшом кафе мы заняли столик у окна. Все радовались, а я делала вид, что мне весело, приходилось заставлять себя улыбаться. Услышав звонок мобильного, полезла в сумку. Звонил папа. Приняв вызов, я вышла в коридор. Отец спросил, как я сдала экзамен. Узнав, что получила «отлично», сказал, что гордится мной.

– Мама согласилась пройти обследование в нашей больнице, – его голос дрожал, пока он это сообщал. – Она приедет в воскресенье и поживет вместе с нами. Не хочешь на эту неделю вернуться домой? – отец радовался возможности побыть с мамой рядом, почувствовать себя снова одной семьей. Он выбрал правильную тактику. Надеюсь, папа ничего больше не испортит! Если мама решит его простить спустя столько лет, я ее поддержу.

– Пап, я тебе до выходных дам ответ.

Надеялась, что Воронов до этого времени объяснится. Я сообщу ему о родных, и мы вместе решим, куда мне переезжать. Если он, конечно, не передумал.

Новость о том, что папе удалось уговорить маму на обследование, подняла мне настроение. Вернулась за столик, постаралась отключиться от всех неприятных мыслей и просто посидеть с друзьями.

Федя, выпив два бокала пива, осмелел и решил меня проводить. Мне вот этого совсем не хотелось, но отвязаться от настойчивого ухажера было непросто.

До общежития он вызвал такси, сел со мной рядом и всю дорогу пытался признаться мне в своих чувствах. Я переводила тему, просила водителя сделать громче звук в динамиках, ведь звучала моя «любимая» песня.

Доехав до общежития, я с трудом отправила Гайдукова домой. Он намеревался со мной объясниться, пришлось солгать, что у меня ужасно болит голова.

Я вошла в здание общежития, стала подниматься по лестнице. Телефон в кармане издал короткий сигнал. Не стала сразу доставать мобильный. Войдя в комнату, включила свет. Прежде чем повесить куртку на вешалку, достала сотовый и посмотрела от кого сообщение.

В: Почему не сказала, что Тополев твой отец?

Ноги перестали держать, прислонилась к стене и сползла по ней на пол.