Текст книги "Сто оттенков ночи"

Глава 16

Ева

Попрощавшись с друзьями Игната, мы сели к нему в машину. Я попыталась еще раз заговорить о том, чтобы вернуться к себе, но он даже не ответил. Строго посмотрел на меня, завел автомобиль и тронулся в сторону своего дома.

То время, что мы провели с Сашей и Максом, чувствовала напряжение Воронова. С чем это было связано, выяснилось позднее.

– Мелкая, почему я должен пожалеть, что ты ворвалась в мою жизнь? – неожиданно прилетел мне вопрос. Игнат серьезно поглядывал на меня и ждал, что я отвечу.

Я до этого необдуманно произнесла эту фразу, и почти сразу же пожалела об этом, но когда Игнат никак не отреагировал, успокоилась. Оказывается, он не пропустил мои слова мимо ушей. Промолчать не получится.

– У меня много причин, чтобы так говорить.

– Озвучь. – уверено ведя по трассе автомобиль, он повернулся в мою сторону.

– Если между нами завяжутся отношения, у тебя начнутся неприятности. Как долго мы сможем прятаться и скрываться ото всех? А если это дойдет до декана? Борис Евгеньевич же отец твоей невесты.

– Это мои проблемы, и я их решу! – жестко оборвал он меня. – Я никогда не перекладываю ответственность на других, и винить тебя мне не в чем. Это все, что тебя беспокоит?

– Да, – замялась я, прежде чем ответить. Не рискнула во всем признаться! Между нами все так зыбко, один неверный шаг, и нас снова отбросит друг от друга в разные стороны.

Всю оставшуюся дорогу мы проговорили об учебе. Игнат обещал дать мне свои лекции, чтобы я эти дни спокойно готовилась, ведь цикл заканчивался, до экзамена оставалось мало времени.

– А… что мне делать с отработками? – пока он в таком доброжелательном расположении, решила поинтересоваться я.

– Отрабатывать, Кузьмина! Отрабатывать! Роман с преподавателем не снимает с тебя наказания, – усмехнулся Воронов.

– Не знала, что у нас роман, Игнат Валерьевич. – покачала я головой, изображая удивление.

– Как только поправишься, я тебя просвещу.

– Можете и сейчас. Я абсолютно здорова.

– Сейчас только на словах, мелкая, и не искушай!

– Ничего подобного я и не собиралась делать. Меня волнует только одно: как скоро я могу добраться до твоих… лекций.

– Сегодня ты не будешь заниматься. – в своей строгой манере ответил Коршун. Спорить не стала. Я ощущала усталость, хотела скорее добраться до душа, частично обмыться и просто немного полежать.

Мы подъехали к дому Игната. Он открыл дверь, намеревался взять меня на руки, но я воспротивилась.

– Я сама дойду. Не знаю, что ты мне уколол, но я совсем не ощущаю боли, носить меня нет необходимости.

Еще не было и девяти вечера. Разгулявшаяся утром стихия к вечеру утихомирилась. Во дворе дома Игната на детской площадке можно было застать мам с колясками, которые прогуливались с детьми перед сном.

В лифте мы оказались одни. Только двери кабинки закрылись, Игнат прижал меня своим телом к стенке. Не сильно, почти не касаясь, но жар медленно стал растекаться по коже. Сердце учащенно застучало.

– Я требую свою порцию десерта, – произнес мне прямо в губы и прихватил своими губами мою нижнюю, потянул немного, а потом облизнул. – Ты слопала две порции торта, пришло время вернуть.

– Жаль, там не было чесночного соуса, – засмеялась я, но нервно. Его ласки не оставили меня равнодушной. – А от торта ты сам отказался.

– Я желаю слизать его вкус с твоих губ, – порочно произнес Воронов.

Он так и сделал! Его язык нагло, властно ворвался ко мне в рот, испробовав каждый уголок, Игнат довольно зарычал. Его ладони, которые лежали на стенке лифта по обе стороны от меня, сжались в кулаки.

– Вкусно, но мало!

Дверь кабинки открылась, и мы вышли. Чтобы достойно ответить, мне нужно было собрать мысли в кучу, которые после этого поцелуя напоминали мне кисель.

Я забывала обо всех тех преградах, которые стоят между нами, когда он меня вот так целовал. Когда он говорил со мной не как со студенткой, а как с желанной женщиной. Мне до дрожи в сердце нравился наш с ним флирт.

– Ева… – заговорил он, как только мы вошли в квартиру. – Мне нужно немного… – он не смотрел на меня, когда подбирал слова.

Заикающийся Коршун – это что-то!

– Короче, я переодеваюсь и в зал, таскать железо, а ты немного отдохни!

– Я хочу сначала принять душ. – не дала ему сбежать.

– Мелкая, блин! Ты издеваешься?! Я же и так на взводе! Думаешь, смогу тереть тебе спинку и мурлыкать себе под нос песенку?!

– Ты о чем? – искренне удивилась я.

– Догадайся! У меня весь день на тебя стоит, а ты мне предлагаешь помочь искупаться?! Да я нагну тебя раком и трахну! Постараюсь аккуратно, но не обещаю, что не сорвусь! – навис он надо мной, его голос вибрировал от напряжения.

– Я и сама справлюсь, помощь мне не нужна, – старалась говорить спокойно, но от его срывающегося голоса и пошлых слов кровь притекла не только к лицу, там внизу тоже стало жарко.

– Ева, тебе нельзя мочить рану!

– Пусть у меня еще нет диплома врача, но это не значит, что я не знаю элементарных вещей! – споря, мы двигались в сторону спальни, в которой провели вместе ночь.

– Одну в ванную я тебя не пущу!

– Я пойду одна! Купаться в одежде я не умею.

– Мелкая, ты специально это делаешь?

– Нет, Игнат Валерьевич. Ступайте тягать свои железки!

Он что-то нелестное пробурчал себе под нос в адрес железяк, а потом добавил:

– Дверь не закрывай! Вещи и полотенце возьми у меня в шкафу.

Саша накупила мне целую сумку одежды, я пыталась отказаться, ведь у нас почти один размер, но она даже слушать ничего не стала. Вытащила я оттуда только новые трусы, а из шкафа взяла футболку Игната. Она все равно мне до колен, чем не сорочка?

– Давай заклеим рану целлофаном, – вошел Воронов в спальню с прозрачным пакетом и лейкопластырем, а то намочишь, – голос его звучал спокойно. Сейчас передо мной стоял Коршун.

Возражать было бессмысленно. Присев на край постели, я задрала майку вместе с нежно-голубым лонгсливом.

– Нужно снять. Ты все равно собираешься идти в душ. – Игнат решил помочь мне стянуть одежду через голову, но я вцепилась в края.

– Не надо снимать. Я сама, потом… – настаивать он не стал. Воронов уже заметил, что на мне нет лифчика.

Быстро обклеив целлофаном бок, он ушел, ничего не сказав. Я получала темное удовольствие, наблюдая за тем, как он борется со своим желанием.

Если бы не меры предосторожности Воронова, моя повязка бы точно намокла. Я пыталась мыться аккуратно, но у меня не получалось. Любое резкое движение напоминало о том, что в моем боку рана, вода разбрызгивалась в разные стороны.

Услышав короткую мелодию, я сначала подумала, что это разрывается телефон Воронова. Звонок повторился, и я сообразила, что звонят в дверь.

Закончив принимать душ, промокнула влагу полотенцем, надела майку и трусы. Неожиданно дверь в ванную комнату открылась, на пороге стоял Игнат.

– Ева, я тебя кое о чем попрошу. Посиди, пожалуйста, в спальне. Не выходи, пока я тебя не позову. – передо мной стоял холодный чужой мужчина. Мне кажется, я догадываюсь, кто сейчас поднимается к нему в гости.

* * *

Ева

– Мне лучше уйти. – внутренности словно сковало льдом. На миг позволила забыться, но реальность о себе тут же напомнила. Игнат взял меня за руку, притянул к себе, ничего не говоря, задрал футболку и аккуратно отклеил целлофан.

– Ева, ты останешься. Я не прошу тебя прятаться, просто хочу защитить. Я поговорю с Альбиной, а потом мы сядем и все спокойно обсудим. – я не хотела спорить, но эта ситуация не просто была неприятной, она выбила меня с орбиты, на которой я находилась. Ощущение, будто я парю в космосе и не понимаю, куда меня несет. Столкнусь с еще одним метеоритом, и меня разнесет на мелкие частицы.

Выйдя из ванной комнаты, вошла в спальню Игната и прикрыла дверь. Воронов отправился встречать гостью.

И почему мне так больно?! Ведь это я влезла в чужие отношения!

Я подошла к пакету с вещами, вытащила новый костюм. Решила переодеться. Вдруг Альбина ворвется, а я прячусь тут почти голая. Да и неуютно мне было оставаться в этом доме. Я злилась на Воронова, что он меня в это впутал. Говорила же, что поеду к себе в общежитие!

Из коридора доносились голоса Альбины и Игната, я приоткрыла тихонечко дверь.

– Начнем сначала, Ворон?! Только не говори мне, что это одна из твоих арабских сестер сбежала от папочки в Москву к брату!

«Он даже не потрудился спрятать мою обувь и куртку!»

– Это не моя сестра, Альбина. Идем в кухню, там поговорим.

– Ты мне нагло заявляешь, что в твоем доме находится любовница?! Воронов, я и так на слишком многое закрываю глаза!..

– Я сказал, поговорим в кухне!

– В клинике у тебя новая любовница! Думаешь, мне неизвестно, что это белобрысая докторша с тобой спит?! Череда любовниц в больнице! Там хоть осталась одна не трахнутая тобой медсестра?! А это кто?! Новая коллега по работе? Судя по стилю и размеру одежды…

Каждое ее слово врезалась мне в сердце.

– Альбина, если ты сейчас же не закроешь рот!..

– Что? Что тогда ты сделаешь? Выставишь меня за дверь?! Давай! Я прямо сейчас поеду домой и все расскажу родителям! Пусть отец знает, как ты относишься к его дочери!

– Замолчи! Если не хочешь потом пожалеть о своей импульсивности! – жестко холодно прозвучал голос Воронова. Наступила небольшая тишина. Дверь не открылась, значит, Альбина передумала уходить. Послышались шаги, направляющиеся в сторону кухни.

– Воронов, это молоденькая медсестра, или ты опустился до студенток? Берешь пример с друзей? – ядовито процедила женщина. Он ей не ответил.

После всех услышанных откровений оставаться мне тут совсем расхотелось.

Одевшись, присела на кровать. Вспомнила, что телефон остался в штанах спортивного костюма, в котором я сюда приехала, вновь вытащила все из пакета, достала мобильный. Обещала же Саше написать, как только доедем, и забыла.

Сотовый я оставляла на беззвучном режиме, неудивительно, что там столько пропущенных звонков и сообщений.

– Блин! – увидев, сколько раз звонил Лазарь, я разволновалась. Заходила туда-сюда по комнате.

Один звонок от мамы – значит, она не знает о происшествии. Подруги, Федя и Марк меня мало волновали. А вот три пропущенных от папочки и больше тридцати от брата не оставляли сомнений, что им все известно.

«Надо перезвонить!» – подумала я, но никак не решалась набрать.

Лазарь уже включил режим старшего брата, отделаться от него не получится. Не говорить же ему, где я нахожусь, он тогда точно застрелит Игната, ведь наверняка в курсе, что Воронов крутит на работе романы. А тут еще и я оказалась в числе его любовниц!

«Какая же я идиотка?!»

Пока я думала, Лазарь сам мне набрал. Отойдя подальше от двери, приняла вызов и тихим голосом произнесла в трубку:

– Да?

– Наконец-то! Я уже в полицию хотел обратиться! Ты почему трубку не берешь?! – гневно выплевывал он слова. Я отвела динамик от уха. – Ты хоть понимаешь, что мы с отцом места от беспокойства не находим! Ты где?!

– Я у подруги, – тут же ответила я.

– Какой именно?! Мы уже весь твой курс на уши поставили! Как ты могла не сообщить, что сегодня чуть не погибла?!

– Обязательно так утрировать?! У меня небольшой порез, который хорошо обработали и зашили!

– Об этом я с тобой тоже поговорю! Ты же у нас в больнице была, почему не позвонила мне?! Воронов, значит, тебя зашивал?! – даже об этом ему доложили!

– Ты же сам говорил, что он отличный специалист! – попыталась я защитить Игната.

– Он не один такой!

– Лазарь, я устала и спорить не хочу.

– Где ты?! Я сейчас приеду и заберу тебя.

– Я останусь у подруги, – попыталась настоять на своем.

Хотя оставаться мне тут совсем не хотелось.

– Назови адрес, я сейчас приеду! – требовательно произнес Лазарь.

– Я у той девушки, которую сегодня спасла. Неудобно вот так заваливаться к ним.

– Ева, я хочу услышать адрес. Вламываться к ним в дом я не собираюсь.

– Ладно, жди. Скажу им, что за мной едет брат. Спущусь и скину тебе геолокацию!

Все равно не отвяжется!

– Жду.

Вот и летит на меня метеорит… Надеюсь, Лазарь не знает, что в этом районе живет Коршун. Надо еще отсюда уйти незамеченной.

Тихонечко открыв дверь, я сначала постояла, послушала, затем выглянула в коридор. Из кухни доносился громкий спор. Прислушиваться я не стала, мне было не до этого. Дверь в кухню закрыта, этим нужно воспользоваться. Проскользнув ко входу, стараясь не шуметь, обулась, куртку решила надеть в подъезде. Пока меня тут не поймал Игнат или Альбина, нужно уходить.

Дверь оказалась заперта. Вернув бесшумно в прежнее положение ручку, принялась открывать замки. Все получилось!

Спустившись вниз, направилась в соседние дворы.

«Может, вызвать такси и уехать от дома Воронова подальше? Чтобы Лазарь точно ничего не заподозрил?!»

Для воплощения этой идеи не оставалось времени, пришлось продолжить путь. Быстро идти не получалось. Если бы не бок, я могла бы пробежаться.

Лазарь уже звонил второй раз, но трубку пока не поднимала.

Когда идти стало невмоготу, я скинула брату на ватсапп геолокацию. Он тут же перезвонил.

Мне бы отдышаться!

– Почему так долго, Ева?! – нервы Лазаря уже явно сдавали, он во всю мощь легких кричал на меня.

– Ты можешь не возмущаться? Достал уже! – старалась говорить ровным голосом. – Мне как нужно было уйти? По-английски?! Или попрощаться с семьей, которая меня пригласила к себе в гости?

– Сначала бы назвала адрес, а потом спускалась?! Ева, ты сегодня явно тупишь! Будешь сейчас стоять одна на улице сорок минут?!

– Если бы ты меня не дергал, я бы лежала в мягкой, теплой, удобной, постели! Лазарь, тут метро совсем рядом. Давай я лучше к себе в общагу поеду, чем тебя буду ждать.

– Не надо в метро! Там пьяных полно, свалится на тебя кто-нибудь или неудачно толкнет! Не хватало, чтобы рана вновь открылась! Я постараюсь приехать за полчаса.

«Сговорились они все, что ли?!»

Пока ждала брата, замерзла. Звук на смартфоне не включала, но иногда посматривала на дисплей, чтобы понять, обнаружил мое отсутствие Воронов или все еще продолжают выяснять отношения с Альбиной. А может, мирятся?

Лазарь, остановив возле меня машину, выскочил из нее, не закрыв дверь.

– Ева, прости, что наорал, я перенервничал, ты еще и рубку долго не брала… – как-то и злость отступила, когда я увидела его таким расстроенным, поэтому, когда брат прижал меня к себе, я тоже его обняла.

Задняя дверь автомобиля неожиданно открылась. Еще один «метеорит» сегодня на мою голову!

Глава 17

Игнат

Меня напряг приход Альбины. И дело не только в том, что чувствовал себя мудаком по всем фронтам, я опасался, что Ева неправильно все поймет. Объясниться времени не было, пришлось оставить ее наедине со своими мыслями.

Скрывать от Альбины присутствие в квартире другой девушки не собирался, мною двигало желание защитить мелкую. Как поведет себя Смолова – неизвестно. Не хочу, чтобы она выяснила, что Ева моя студентка. Как Альбина воспользуется этой информацией, могу предположить.

Девушка сразу заметила женскую обувь, куртку и сумочку, скандал начал разгораться у порога. Пришлось жестко оборвать ее. Мною двигало желание выставить Альбину за дверь, но она же побежит к отцу…

Надеюсь, мелкая не слышала наш разговор в коридоре! Поверит же каждому слову!

– Может, ее тоже пригласим? Или пусть и дальше прячется, как мышь в шкафу? – обиженная женщина старалась задеть меня.

Вытащив из сумки пачку сигарет, Альбина закурила.

– Нам надо поговорить.

– Я тебя слушаю, Ворон. – полезла она в бар, достала открытую бутылку коньяка.

– На сегодня недостаточно? – то, что она находилось в подпитии, я заметил сразу, как только Альбина вошла в квартиру.

– Я выпила всего лишь бокал мартини.

– Пить ты не будешь, – отобрал бутылку, поставил на место и закрыл дверцу бара.

– Может, тогда валокордина накапаешь? – ерничала она.

– Сядь! – кивнул на стул. Альбина ухмыльнулась, но «просьбу» выполнила.

– Ну, начинай. Я тебя слушаю. Неверное, спешишь вернуться в постель?

– Прекращай! Я могу ничего тебе не объяснять, проводить до двери и забыть обо всем, что нас связывало эти годы, но твоя обида будет так велика, что ты примешься мстить, побежишь настраивать отца против меня. Я даже останавливать бы тебя не стал, но есть то, чего ты не знаешь.

– Ты о чем?

– Твой отец болен. У него рак, Альбина. – эта новость шокировала Смолову. Ухмылка с лица исчезла, взгляд сменился на напуганный и потерянный.

– Ты врешь! – нормальная реакция на то, что она сейчас услышала.

– К сожалению, нет. Он уже больше года борется с болезнью, не хочет вас волновать.

Она закрыла лицо руками и опустила голову.

– Он умрет?

– Недавно он прошел курс химиотерапии, нужно подождать. Но стрессы, как и многое другое, ему противопоказаны.

– А я думала, ты меня до сих пор не бросил, потому что хочешь продвинуться в науке, а ты, оказывается, жалел моего отца. – по щекам Альбины потекли слезы. Она нервно прикурила вторую сигарету.

– Еще несколько недель назад я думал на тебе жениться, но сейчас понимаю, что из этого бы ничего не получилось. – я поставил точку.

– Я люблю тебя, Ворон! А ты хочешь меня! Я согласна быть с тобой на любых условиях! – зарыдала она в голос. Я испытывал к ней жалость, но менять своего решения не собирался.

– Успокойся! – я набрал стакан холодной воды и поставил перед ней.

– Ты ни с кем не будешь счастлив! Никто не будет терпеть твои постоянные измены! – расходилась она. Даже известие о болезни отца не так тронуло Альбину, как собственная обида.

– Выпей! – взяв стакан, поднес к ее губам и чуть ли не насильно влил воду.

Какое-то время в кухне стояла тишина. Альбина о чем-то думала, не поднимала на меня взгляд. Я хотел скорее завершить этот разговор, но понимал – ей нужно дать время.

– Ты сам скажешь моим родителям? – взяла она себя в руки.

– Я тебе уже говорил, что стрессы твоему отцу противопоказаны.

– Как это по-мужски: переложить ответственность на женские плечи.

– Я не перекладываю на тебя ответственность, о расставании мы сообщим Борису Евгеньевичу после того, как он пройдет очередное обследование. Договоримся, как мы это сделаем.

– А все это время будем ходить к ним в гости, поддерживать разговоры о долгожданных внуках?! – нервно усмехнулась она.

– Он не должен знать, что ты в курсе его болезни. Борис Евгеньевич этого не хотел. Ты понимаешь, почему мне пришлось тебе рассказать?

– Ворон, вот самое противное, что ты не о себе думаешь. Ты весь такой правильный и благородный, а меня от этого тошнит!

– Вот и замечательно! – ее откровения вызвали ухмылку, которую я не показал.

– Дай выпить.

– Нет.

– Думаешь, твое «нет» меня остановит? Ты мне теперь никто!

– Альбина, прекращай драматизировать. Что тебя так задело? Ты же сама прекрасно знаешь, какой была бы наша семейная жизнь! Мы бы через полгода возненавидели друг друга!

– А так я тебя ненавижу уже сейчас! – выплюнула она и поднялась на ноги. – Не обижайся, Воронов, но я твою бабу просвещу, какой ты кобель!

– Только попробуй рот открыть, пожалеешь! – отреагировал я сразу же. Все во мне взбунтовалось даже от мысли, что ее обидят. Мелкую я готов был оберегать ото всех.

– Даже так?! – призадумалась она, а потом добавила: – Я бы поверила, если бы не знала, что ты не умеешь любить!

– Речь о другом. – я не хотел давать ей козырные карты в руки. Альбина тот человек, который при удобном случае использует информацию против тебя. – Я не лезу к тебе, ты даже не пытаешься портить мне жизнь. Я могу перестать быть благородным, если ты затронешь мои интересы, – как можно более убедительно произнес я угрозу.

Альбина испугалась и сбавила тон.

– Пусть пройдет несколько дней, мне нужно обо всем подумать. Потом мы встретимся и еще раз поговорим.

Забрав сумочку и сигареты, она направилась к выходу.

– Это что? – наклонилась она и подняла с пола кольцо. – Дорогое…

Я увидел чуть дальше на полу цепочку с крестиком. Подняв, забрал кольцо у Альбины. Хоть оно и было куплено ей, выбрало оно мелкую, и мне нравилось, что украшение висит у Евы на груди.

– Ну, я пойду.

Я не ответил.

«Что возле входной двери делают украшения Евы?!»

* * *

Ева

Папу я давно не видела. За это время он заметно постарел, осунулся, виски совсем седые, морщины вокруг глаз. Нет, он не потерял своей харизмы и красоты, но время оставило на нем свой след. А может, это оттого, что над ним больше не тряслась мама.

– Ева, ты нас очень напугала, – подошел он ко мне. Лицо до сих пор хранило следы тревоги, но ругаться он не стал. Лазарь отошел в сторону, а папа неуклюже неуверенно обнял меня. Наверное, ждал, что я его оттолкну, как раньше, но я обняла его в ответ.

Может, я повзрослела этой ночью, а может, мне просто хотелось тепла и любви, спрятаться в родительских объятиях от всех переживаний, от боли. Физическая рана быстро затянется, а вот та, что разрывает сердце, долго еще будет кровоточить. В такие моменты ты понимаешь, как важна семья.

– Ева, мы заберем тебя домой? – наверное, он впервые спросил, а не потребовал.

– Хорошо. Только без гиперопеки, пожалуйста. Завтра я вернусь к себе в общежитие. И маме мы ничего сообщать не будем, – подняла на папу твердый взгляд.

– Даю слово. Маму волновать не станем! – я заметила, что он дал только часть обещания, но спорить не стала. Меня манила открытая дверь салона автомобиля, хотелось скорее залезть в тепло.

– Тогда поедем?

Отец сел рядом с Лазарем. Всю дорогу папа задавал мне вопросы, сначала интересовался моим самочувствием, затем успехами в учебе, расслабиться мне не позволяли. С папой нам общаться было непросто, но мы оба старались делать вид, что все хорошо, хотя годы отчужденности сказывались – чувствовалось между нами напряжение, которое старался сгладить Лазарь.

– Воронов сегодня два раза нам помог. Правда, о том, что оказывал тебе медицинскую помощь, даже не догадывается, – хохотнул брат. Отцу неприятно было упоминание о том, что я сменила фамилию.

– А что еще он сделал? – слишком явным был мой интерес. Лазарь посмотрел на меня в зеркало дальнего вида и стал рассказывать о пациенте, которого сегодня удалось им вместе спасти.

Я несколько раз заглядывала в телефон. Игнат непрерывно мне звонил, но ответить я не могла.

Я: Со мной все хорошо.

Быстро напечатала и отправила Воронову.

Наверное, моя семья ждала, что побуду немного с ними, но я очень устала, мне хотелось прилечь и желательно уснуть. Игната мое сообщение не успокоило, он продолжал звонить и писать. Не стала с ним переписываться при Лазаре. Он бы сунул нос в мою переписку: «С кем общаешься?» Или: «Кто тебе так поздно пишет?»

В доме за то время, что я не была, практически ничего не изменилось. Несмотря на «мужское царство», квартира сияла чистотой.

– Ева, давай, ты несколько дней проведешь у нас? Я не настаиваю, но мне будет спокойнее, если эти дни ты будешь под присмотром. Завтра вечером я принесу перевязочный стерильный материал и поменяю тебе повязку, – попросил родитель.

– Я подумаю, пап. Ответ дам утром.

– Хорошо. С меня завтрак, как в старые добрые времена, – улыбнулся он грустно.

– Пап, я устала. Пойду, прилягу.

– Да, конечно, дочка. – отец с Лазарем направились в кухню, что-нибудь перекусить.

В моей спальне все осталось так, как в тот день, когда мы с мамой отсюда ушли. Я прошлась по комнате, заглянула в шкаф, выдвинула все ящики. Нашла старый дневник, фотографии…

Слезы сами полились из глаз. Немного побыв в квартире, я решила, что со мной ничего не случится, если я задержусь здесь до выходных. Я хочу о многом подумать. Да и отработки мне Воронов не отменял, пока папа с братом будут на работе, я стану усердно готовиться. Тут мне никто не помешает заниматься.

Телефон остался в кармане куртки, и он за это время успел окончательно разрядиться. Представляю, в каком бешенстве Воронов, что я не беру трубку. Выйдя из комнаты, я заглянула в кухню, папа мыл посуду.

– А Лазарь где? – спросила я.

– Ушел к себе.

– Хочу у него зарядку попросить, – стала объясняться. Неловко было оставаться с ним наедине. Не знала, что и как сказать. Он мне кивнул, и я вышла.

Постучав в дверь спальни Лазаря, тут же услышала:

– Входи, Ева. Спасибо, – произнес он, как только я переступила порог его комнаты. Он с кем-то переписывался, но отложил телефон в сторону.

– За что? – недоуменно спросила я. Вроде не прикалывается.

– За то, что не стала ругаться с отцом. Он чуть с ума не сошел, когда ему сообщили о том, что с тобой случилась беда.

– Лазарь, ободранные колени и небольшое рассечение кожи нельзя назвать бедой. – мне от его откровений стало как-то стыдно.

– Корчишь из себя крутую, – усмехнулся он. – Ты же не просто так пришла?

– Зарядку дашь? Моя в общаге осталась.

– Держи. – передал он мне шнур. – Не хочешь со мной посидеть?

– Нет. Не сегодня.

– Завтра?

– Ага, утром, – решила его немного поддразнить.

– Не останешься? – я поняла, что они обсуждали этот вопрос с отцом.

– Посмотрим на твое поведение.

– Обещаю не бегать по девчонкам, пока ты дома.

– Вот это геройский поступок, братец! – Лазарь засмеялась.

– Ты даже не представляешь, насколько.

– Ладно, герой, я спать. – на самом деле я спешила ответить Игнату.

Закрыв на ключ дверь спальни, поставила телефон на зарядку, включила экран. Как только появилась связь, посыпались сообщения. Не тратя время на чтение, это можно сделать и потом, принялась печатать послание. Отправить мне его не дал входящий звонок.

– Да, – чуть слышно произнесла я.

– Ты где? – грозно прорычал Воронов в трубку.

– Дома, – несмело ответила я.

– Дома тебя нет!

– Ты что, ездил в общежитие? – удивилась громко я и тут же прикрыла рот ладошкой.

– Представь себе! Я где только ни был!

«Сумасшедший! Его же там каждая собака знает. Сплетни пойдут!»

– Зачем?! Ты хоть понимаешь?..

– Мелкая, я сейчас не в том настроении, чтобы слушать твои отговорки. О твоем побеге мы еще поговорим! Ты где?!

Какие отговорки? Он о чем?

– В родительском доме. – только бы он не завел ту же песню, что и Лазарь.

– В родительском? И где живут твои родители? Только не говори, что, имея квартиру в Москве, предпочитаешь жить в общаге.

– Это долгая история. – ушла от ответа, чтобы меньше наговорить лжи.

– Хорошо. Назови адрес.

– Зачем? – запаниковала я.

– Это проблема? Я не могу завтра заехать и проведать свою студентку?

Чувствовала, что он мне не верит, а пока не знала, как его убедить.

– Ты многих студенток навещал дома?

– Ты будешь единственной, – он все еще напряженно разговаривал со мной.

– У меня непростые отношения с родными, Игнат.

– Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке. Мелкая, что за секреты?

– А у кого их нет?

– Ты о чем? – голос его резко поменялся.

– Я слышала ваш разговор с Альбиной в коридоре. – не хотела об этом говорить, но не смогла удержать рот на замке. Слишком больно все это было слышать. Я еще и не поняла, как мне вести себя дальше. Становиться одной из его любовниц я не собиралась, но и бороться со своими чувствами бесполезно. – Игнат, мне нужно время, чтобы обо всем подумать, – добавила я. И это было, на мой взгляд, мудрое решение.

– Понятно. Мелкая, я не буду играть с тобой в детские игры. Мне нужна женщина, а не девочка, которая убегает вместо того, чтобы сесть и поговорить. У меня нет тайн, а все, что было до тебя – в прошлом! Там и останется! – холодно произнес он. – Жду завтра на перевязку. Доброй ночи.

Я не успела, что-нибудь ответить, Воронов сбросил вызов.