Текст книги "Милая пленница"

Эпилог

Летний ветерок скользил по травянистым склонам, шевеля высокие стебли и делая лужайки похожими на колеблющуюся морскую гладь. На вершине одного из холмов ветер усилился, переваливая через гребень, и громко зашелестел листьями великолепной старой липы, чьи ветви склонялись почти до самой земли. Из-под дерева послышался мягкий смех.

– Но она ужасно прожорлива! Не понимаю, как тебе удается накормить ее!

В тени роскошной листвы расположились герцог и герцогиня Хоуксворт, а рядом с ними на траве лежала только что насытившаяся материнским молоком их трехмесячная дочь.

– Однако, Ричард, ты должен признать, что Джульетта – само совершенство, впрочем, ты это знаешь не хуже меня. – Александра мгновение поколебалась. – А ты действительно не сожалеешь, что у нас родилась девочка, а не мальчик?

Хоук посмотрел на нее с нежным упреком.

– Дурочка, – грубовато прошептал он. – Я в восторге от нашей малышки! Она изумительна, вся, ты только посмотри на ее медовые кудряшки, на упрямый подбородок! Похоже, подбородок у нее мой.

– О, упрямство у нее наверняка твое!

– А тебе не кажется, что это качество она вполне могла унаследовать и от тебя? Твоему упрямству можно только позавидовать! Забыла, как ты сопротивлялась мне с самого первого момента нашей встречи?

В глазах Александры проскользнула тень, и Хоук, мгновенно прочитав мысли жены, осторожно погладил ее по щеке.

– И мне бы не хотелось, чтобы все это произошло по-другому. Боюсь, я бы ужасно заскучал, если бы ты была другой хоть в чем-то… – Его глаза потеплели и затуманились. – Ну а теперь, – продолжил он, откашлявшись, – общество, похоже, готово снова принять нас, несмотря на скандал из-за развода. Дэвис сказал мне, что из Лондона привезли целую карету подарков. И, насколько я знаю, Морлэнд немало постарался в нашу пользу, он готов чуть ли не на дуэль вызвать каждого, кто скажет против нас хоть слово. Бедняга… он ведь почти влюблен в тебя, мне кажется.

Александра положила пальцы на рукав Хоука.

– Мне очень неприятно, если он страдает из-за меня, ведь он так поддержал меня, когда мне это было необходимо…

– И тем не менее, я уверен – он скоро утешится, ему всегда везло с женщинами. Так что не стоит беспокоиться за Морлэнда, дорогая. Но из-за него я постоянно вспоминаю о собственной тупости, – мрачновато произнес Хоуксворт. – И гадаю, простишь ли ты меня когда-нибудь.

– Это было бы нелегко сделать, – загадочным тоном откликнулась Александра. – Но, к счастью, я обнаружила в тебе кое-что, искупающее твои грехи.

– Вот как? А мне ты скажешь, что это такое? Александра весело рассмеялась:

– Ладно, скажу. Видишь ли, Ричард, я просто тебя раскусила.

Лоб Хоука пересекла морщинка.

– Да-да, дорогой, я открыла секрет Черного Герцога. – К восторгу Александры, герцог явно встревожился. – Эй, Ричард! Что это ты завертелся, как червяк? Неужели ты обзавелся подружкой-другой, пока я была слишком занята Джульеттой? Нашел тут в окрестностях забаву, да? – Александра постаралась, чтобы ее голос прозвучал оскорбленно.

– Боже упаси! В моем поместье уже предостаточно женщин! – Он осторожно провел пальцем по губам жены, и она тут же улыбнулась. – Ну, выкладывай, сфинкс! Что за страшную тайну ты открыла?

– Я открыла, – мягко заговорила Александра, – что герцог Хоуксворт – очень добрый человек, заботливый и милый, но он скорее умрет, чем позволит кому-нибудь заметить это.

Хоук уставился в сияющее лицо Александры, и на его щеке резко дернулся мускул.

– Как я благодарен судьбе за то, что нашел тебя, прекрасный подменыш… Иначе, пожалуй, я был бы обречен всю жизнь брести наугад в поисках нежной лебедушки…

– И я тоже, – прошептала Александра. – Но ты поставил на мне свое клеймо…

– Ты не шутишь, любовь моя? – спросил Хоук, и в его голосе послышалась неуверенность. Перегнувшись назад, он сорвал с куста темную розу и осторожно провел цветком по щеке Александры. – Она почти такая же нежная, как твоя кожа. Возьми ее, любимая, и знай – вместе с ней я отдаю тебе свое сердце.

Александра, глядя на мужа огромными сияющими глазами, приняла дар.

– И мое сердце принадлежит тебе.

– И никаких сожалений о прошлом? – настойчиво спросил Хоук. – Ты не жалеешь о той стране, которую тебе пришлось покинуть? Но ты знаешь, что теперь можешь туда вернуться, ведь с твоего отца снято обвинение. Только скажи, и я отвезу тебя.

– Это очень мило с твоей стороны, Ричард, – сказала Александра, искренне тронутая. Но она знала, что никогда не вернется в Индию: ее жизнь отныне принадлежала Англии, мужу и ребенку.

И все же ей никогда не забыть страны, в которой она родилась…

И в тихие ночи, когда шафранная луна плывет по бархатному черному небу, ей будет чудиться на горизонте снежная линия Гималаев…

И в жаркие летние дни ей будет казаться, что в воздухе витают ароматы имбиря и кардамона…

Но она не сожалела ни о чем.

– Я, пожалуй, задержусь здесь до церемонии клеймения лебедей… и до следующей, и до следующей, до тех пор, пока ты сам будешь этого хотеть, Ричард.

– Значит, навсегда, – мрачно произнес Хоук, склоняясь к жене и прижимаясь губами к ее шее. Он пытался утолить жажду, горевшую в его крови… его желание грозило уже вырваться из-под контроля – ведь ему пришлось сдерживаться в последние месяцы…

Негромко выругавшись, Хоук оттолкнул Александру и напряженно откинулся назад, стряхивая с рукава липовые цветки.

– Н-да… так на чем я остановился?.. Леди Джерси страстно желает познакомиться с тобой, и даже Принни пробурчал что-то насчет желания показать тебе план нового павильона в Брайтоне. Немалая честь, должен заметить.

Александра покачала головой.

– Как все это странно! Ведь всего лишь год назад…

– Нет, – жестко сказал Хоук. – Все это позади, и лучше забыть об этом. Телфорд мертв, а Изабель… она после его смерти стала ничем. Она никогда больше нас не потревожит. Подозреваю, что их отношения были куда ближе, чем мне могло прийти в голову. Нет-нет, – продолжил он, видя в глазах Александры вопрос. – Не знаю, не могу сказать. Достаточно того, что теперь она живет в мире мечтаний, но устроена вполне хорошо… лучше, чем она того заслужила. А сейчас, – решительно произнес он, предупреждая взглядом, что эта тема закончена, – тебе следует узнать, что мадам Грез прислала изумительные крестильные платьица для Джульетты, а заодно и категорическое требование, чтобы ты предстала перед ней, прежде чем появишься в лондонском свете. Она клянется, что, если ты будешь выглядеть как деревенская неряха, ее репутация окажется погубленной раз и навсегда. – Он неожиданно прищурился. – Кстати, что ты такого наговорила Робби? Он в последние дни не ходит, а прямо-таки летает по воздуху!

– Я просто сказала ему правду относительно того, почему я вышла за тебя замуж.

– Вот как? Ну-ка, продолжай! – зарычал Хоук.

– Что ж, я призналась ему, что сначала влюбилась в него. И, к несчастью, единственным способом не расставаться с ним оказался брак с тобой. – Светящиеся синевато-зеленые глаза Александры с любовью посмотрели на мужа.

– Мне бы следовало наказать тебя за это… А что еще я собирался сказать? – Хоук сделал вид, что никак не может вспомнить, а Александра нетерпеливо уставилась на него. – А, да! Я получил сообщение, что брата Пенни, Тома, нашли наконец. Он ужасно тревожился о малыше и счастлив был узнать, что тот теперь работает в Хоуксвише. И сам рад будет работать здесь. Похоже, он хотел бы стать егерем… Да, кстати, вот что я вспомнил. Сегодня, когда я вернулся из конюшен, Хэверс преподнес мне маленькую отличную удочку из дубовой ветки. И в то же мгновение объявился Джефферс с картинкой – он сам нарисовал лошадь. Представь, как они оба косились друг на друга, не зная, чей дар покажется мне более интересным… опасный был момент, должен заметить.

– Какие они оба милые! – тихо сказала Александра, и ее глаза неожиданно повлажнели.

Супруги ненадолго умолкли, размышляя о странной судьбе, которая свела их вместе, о друзьях, поддержавших их в трудную минуту, и о том, как близки они были к тому, чтобы потерять друг друга… Их руки встретились, пальцы сплелись…

– Знаешь, я очень рада, что у малыша Раджи есть теперь подружка, – немного погодя заговорила Александра. – Так любезно было со стороны сэра Стэнфорда подарить нам мангусту, ведь он хотел увезти ее с собой на Восток…

– Да, Раффлс отличный человек… и, думаю, в истории он останется как гений. Но мне бы хотелось убедить его не спешить с возвращением на Яву.

– Он очень похож на моего отца, – сказала Александра. – У него такой же строгий кодекс чести.

– А его мангуста сумела мгновенно окрутить Раджу… Впрочем, этому нахалу так и надо, она сбила с него спесь. Я его, конечно, понимаю, я и сам теперь под чьей-то лапкой.

– Вот как, ваша светлость?

– Можешь не сомневаться. – Свободная рука Хоука нежно погладила щеку Александры. – Но я намерен поучиться у Шекспира и укротить мою строптивую. И хотя меня бесцеремонно отвергали в последние месяцы, моему терпению приходит конец… – Его длинные пальцы скользнули по шее жены.

Младенец, лежавший рядом с ними, довольно загукал и сунул в рот толстенький большой палец. Глаза Александры расширились.

– Но, Ричард!.. А что, если придет кто-нибудь из прислуги! Я до сих пор сгораю от стыда, вспоминая, как Хэверс…

– Ерунда! Хэверс давным-давно обо всем забыл. Что же касается остальных, так им под угрозой смерти запрещено даже приближаться к этому уголку имения.

Александра почувствовала, как ее щеки заливает краска.

– Ричард, ты не должен…

– Я определенно должен, – ворчливо откликнулся ее муж. – И всей прислуге следовало бы благословлять тебя за то, что ты достаточно оправилась, потому что в последнее время я стал уж слишком несдержан. Наверное, тебе нетрудно понять почему. – Его взгляд смягчился. – Но если ты думаешь, что пока еще действительно рановато…

И тут же его сердце подпрыгнуло, потому что в ее пылком взоре он увидел ответ… И как раз в это мгновение они услышали быстрые шаги.

– Так вот вы где, миледи. – Это был женский голос, низкий, звучавший слишком не по-английски и к тому же бранчливо. – О чем вы думаете, лежа тут прямо на холодной земле, без одеяла?! – Темнокожая женщина, вошедшая в тень липы, развернула пеструю кашемировую шаль и быстро укутала ею ноги Александры.

– Мне бы следовало догадаться, что по крайней мере один человек пропустит мимо ушей любой мой приказ, – раздраженно сказал Хоук. – Уж можете мне поверить, я бы не позволил герцогине замерзнуть.

– Ха! – откликнулась старая индианка, небрежно взмахивая рукой. – Я никому не доверю свою малышку, потому и принесла ей шаль. И можете сколько угодно называть ее герцогиней, она все равно будет моей малышкой, моей Садис. И ничем этого не изменить!

– Садис… что это значит? – удивленно спросила Александра, радуясь тому, что может сменить тему. – Ты меня давно уже так называешь, а я не понимаю…

Старая индианка на мгновение нахмурилась, ища нужные английские слова.

– Это… она богиня мудрости и музыки, и она катается верхом на лебедях. – Она бросила на Александру загадочный взгляд, потом быстро отвернулась и наклонилась к сонному младенцу. – А теперь, мишаки, идем-ка в дом, с твоей айей, она тебе расскажет историю про Кришну. – Говоря это, индианка подняла воркующую девочку и прижала к себе.

– Спасибо, айя, – сказала Александра.

– Мне не нужны ваши благодарности, мистрис, – бросила через плечо старая женщина, направляясь вверх по склону. – И это очень хорошо. Зачем мне чьи-то благодарности в этой варварской стране, с таким ужасным климатом, где нет ни тепла, ни специй, ни опахал? Клянусь Шивой, я здесь останусь лишь на полгода, и ни днем дольше! Я это и тебе говорю, мишаки, и ничьи слезы меня не остановят! – Ее голос затихал по мере того, как она удалялась. – Ни базаров тут нет, ни приличной еды! И поговорить не с кем! Ба! Страна дикарей, и только!..

Александра посмотрела на рассерженное лицо Хоука и виновато рассмеялась.

– Будь благословен за то, что послал за ней, любимый… и постарайся простить ее. Она старая женщина, и она так далеко от дома!

– Похоже, все старики одинаковы, – сухо произнес Хоук. – Моя нянюшка была точно такой же. Но ведь ты можешь доверить свое дитя только своей айе, и никому больше, так?

– Совершенно верно.

– Тогда мне придется научиться терпеть ее присутствие. – Странный свет полыхнул в его глазах, и он оценивающе уставился на жену. – Но, к сожалению, по твоей вине я стал слишком возбудимым и не всегда владею собой.

– Возбудимым?..

– Да, – прорычал герцог, – и я нуждаюсь в утешении. Я нуждаюсь в том, чтобы кто-то облегчил мою боль… – Он сжал плечи Александры. – Слишком поздно быть застенчивой, мой драгоценный подменыш. Ты в моих сетях, лебедушка, и я не намерен выпускать тебя. – Он опрокинул ее на траву. А потом, расстегнув верхнюю пуговку лифа, жадно уставился на выглянувшую пышную грудь. – Ах, любимая, ты стала еще прекраснее! Я и не думал, что такое возможно!

Он легко коснулся груди Александры, но это чуть заметное прикосновение заставило все ее тело вспыхнуть и содрогнуться, и лишь теперь Александра поняла, как ей не хватало Хоука в месяцы, прошедшие после рождения дочери.

– Хоук?.. – чуть слышно произнесла она взволнованным от страсти голосом.

– Предупреждаю тебя, радость моя: когда ты произносишь мое имя вот так, я не в силах отказать тебе ни в чем.

– Вообще ни в чем? – с легкой улыбкой спросила Александра.

– Вообще ни в чем… перед тобой пропащий человек!

С ее губ сорвался нежный смех, и она, ласково куснув его за ухо, что-то чуть слышно прошептала. Хоук застонал.

– С огромным удовольствием! – неуверенным голосом произнес он. И тут же понял, что им обоим больше не нужны слова…

Солнце стояло высоко в небе, и пчелы деловито гудели над гиацинтами, а из травы вдруг высунулась маленькая темная головка. Выгнув хвост, мангуст оглядел представшую ему картину и с довольным видом направился к прогретому солнцем большому валуну.

Вспрыгнув на него, Раджа распушил шерстку и снисходительно оглядел зеленые склоны холмов и уютные долинки.

До чего же странен был этот новый мир! Земля тут была слишком холодной, деревья не похожи на деревья его родины… Мангуст повернул голову и лизнул ушибленную лапу – то место, в которое его ударила гадюка. Но это было последним движением злобной твари…

Раджа подумал о пяти крошечных пушистых комочках, скрытых в дупле старого дерева по ту сторону долинки. Даже его хозяйка пока не знала о них; они были еще слишком маленькими, чтобы позволить человеческой руке коснуться их. К тому же ей и без того было о ком заботиться – у нее было собственное златовласое дитя… Ну, позже Раджа представит свое потомство хозяйке.

«Да, – довольно думал Раджа, – здесь мне есть чем заняться». Все люди нуждаются в охране, и, само собой, охранять их – обязанность мангустов. Особенно следует присматривать за этой парой, решил Раджа, потому что оба они – самые непредсказуемые из всех известных ему человеческих существ.

Впрочем, ни один из мангустов не способен предугадать, как в ту или иную минуту поступит человек.

До Раджи донесся очередной взрыв смеха его хозяйки. Да, этот большой мужчина ей подходит, как и предвидел Раджа. А хозяйка сумеет прогнать боль из его глаз, а их малыша Раджа будет беречь от черной смерти, затаившейся в траве.

Наконец, бросив последний взгляд на пару, лежавшую в тени пышной липы, маленький мангуст спрыгнул с валуна. Его одолела жажда деятельности. Да и в самом деле, было ли у него время для отдыха? Вокруг прятались гадюки, которых следовало уничтожить, и открывался большой новый мир, который надлежало освоить…