Текст книги "Сердце под левым карманом"

Тут в класс заскочил физрук. Он явно был раздражен.

– Не знаю, что делать с этими вашими слабаками! – обратился он к Глобусу. – Ни одной, так сказать, нормы сдать не могут. Не выставлю им оценки, пока не сдадут.

– Как? – театрально удивилась Камилла. – Эдик же с пацанами поспорил, что подтянется 20 раз на перекладине. Перед всем классом!

– Так и поспорил? – усмехнулся физрук. – Эдуард Басаров? 20 раз? Перед всем классом? Это он рискнул!

Физрук погрозил пальцем невидимому и ничего не подозревающему Басарову.

Глобус подозрительно посмотрела на Камиллу и проницательно – на Лесю с Гулей.

Те, как завороженные, вытянулись в струнку и медленно кивнули.

– Этим девочкам можно верить, – важно изрекла Глобус.

– Ну все, так сказать! Держись, Басаров! – физрук отметил что-то в своем журнале и с веселой яростью захлопнул его. Раздражение физрука тут же улетучилось.

Он еще раз погрозил кому-то пальцем и удалился бодрой торжествующей походкой.

– А кстати, что вы тут делали втроем? – поинтересовалась Глобус.

Своей задачей она считала не допускать неравноценную дружбу. Подобные должны дружить с подобными. Камилла не подходила в товарищи к Лесе-Гуле.

– Тесты решали, – дуэтом ответили Леся с Гулей.

Камилла смиренно уставилась в тетрадь с решенными заданиями.

Придется Эдику привести себя в нормальную физическую форму.

Держись, подлый Эдя, держись!

Руслан, я – Рада

Он был старше ее на отряд. То есть он был в первом, самом старшем отряде, с четырнадцати-пятнадцатилетними. А ее распределили в отряд помладше, хотя она выглядела гораздо взрослее своих тринадцати. Смотрелась она там нелепо, будто одинокая вожатая среди детской гурьбы. Но это не помешало ему высмотреть и выбрать ее. Именно высмотреть. Высматривал он долго, чуть ли не половина смены прошла. Остановится возле площадки, зыркнет соколиным взглядом, обойдет кругом, снова уставится. Глаза горят, как у хищника. А она сидит себе спокойненько на скамеечке и читает книжку. Аккуратная короткая стрижка с длинной косой челкой, аккуратный нос, даже губы аккуратные. Бывают же такие лица – ничего крупного, ничего, выходящего за рамки. Все черты точно по какому-то выверенному лекалу.

А почему она сидела в гордом одиночестве и читала книжку в «свободные часы»? Потому что в их отряде были глупые мальчики, совсем дети. Общаться с ними было неинтересно. Да и с девочками – не очень. Какие-то все мелкие, наивные. Только одна была у нее подружка, но в эти часы она напрасно теряла время – спала. Соблюдала тихий час.

А еще почему она сидела одна? Потому что единственный мальчик в отряде, который ей нравился – Алешка Филиппов, – был влюблен в ее сонливую подружку. И виновата в этом она сама, сама их сдружила. Вот никогда нельзя при парне, который тебе нравится, нахваливать свою подругу, никогда! Это огромная ошибка. Ладно, теперь уже ничего не сделаешь.

Рада вздохнула. Она еще делала вид, что читает, но сосредоточиться уже не могла. Этот сокол из первого отряда все кружил и кружил неподалеку. Рада ничего про него не знала, но побаивалась. Глаза у него горящие, какие-то бешеные. Такое ощущение, что радужки глаз выходят за рамки век и сверкают темным огнем. Прямо демон с картины.

Рада посмотрела через плечо на корпус второго отряда. Ни души. Может, заглянуть в студию мягких игрушек? Да ну, скучно. Никогда у нее не получится сшить что-то похожее на зверюшку. Вечно получаются косоногие уроды. Иголка колется, нитки рвутся, ткани расползаются и раздражают.

– Не сиди так долго, плечи сгорят, – вдруг услышала Рада.

Рада вздрогнула и увидела перед собой парня-сокола. Добрался все-таки! Она дернула плечиком и не ответила.

Парень подошел поближе. Черные, почти синие, волосы – ежиком. Спортивный, симпатичный. Но ей нравились блондины. Такие, как Алешка.

– Ты что, не веришь? Смотри. Уже сгорели.

Он молниеносно приложил ладонь к ее плечу. Рада была в майке с тонкими лямочками.

Не успела она возмутиться, как почувствовала сильнейшую колючую боль от ожога. И правда, плечи «сгорели». Она же просидела на солнцепеке почти час.

Рада поморщилась.

– Теперь волдыри будут, – обеспокоенно произнес незнакомец.

– А тебе-то что? – хотела ответить Рада.

– Пойдем, – уверенно сказал парень. – Меня зовут Руслан. А тебя? Не говори, я угадаю. Ты Рада?

– Да, я Рада.

Узнал уже. У кого-то выпытал.

– Так и знал, что ты обрадуешься!

Руслан подвел ее к фонтанчику на аллее. Она смочила плечи холодной водой. Но кожа продолжала гореть. Только сейчас, в тени, она увидела, что плечи стали алыми, под цвет майки.

– Ну точно облезут! Эх! – с сожалением воскликнул Руслан и звонко хлопнул себя по коленке. – Пошли в медпункт.

Рада не знала, где находится медпункт. Руслан привел ее и позвал медсестру.

– Нам что-нибудь от ожогов.

Медсестра вяло отнекивалась и ворчала, но Руслан уже крутился возле стеклянного шкафчика, изучал содержимое.

Медсестра откопала спрей от ожогов. Пока она опрыскивала плечи Рады, Руслан стоял рядом и морщился, как будто ему больно.

После процедуры Руслан предложил прогуляться по лагерю. Раду пугала его бесконечная подвижность и вездесущесть. В нем кипятилась бурная энергия, которую ему явно некуда было девать. Каждое движение – резкое, молниеносное, вызывало подряд еще несколько движений. Идет, размахивает руками, вдруг подпрыгнет, обломает ветку, дальше шагает, уже рассекая веткой воздух. Сломает палку, бросит ее, снова что-то ищет. То вдруг бросится к турнику и давай делать упражнения.

– Хулиган, наверное, – подумала Рада, от природы плавная и спокойная.

Мама всегда говорила ей: «И как ты находишь этих хулиганов?»

Да ведь это не она, они сами ее находят.

Вот единственный раз ей понравился хороший положительный Алешка Филиппов, и что? Влюбился в Светку, похожую на старосту начальных классов. Косичка, бантик, наивные синие глаза. В последнее время они повсюду ходили втроем: Рада, Света и Алешка. Раде – мучение, а Свете и Алешке – хоть бы что, они оба считали ее своим другом. Даже старшим товарищем, как-то так.

– Перелезем через забор? – предложил Руслан.

– Да ты что? – удивилась Рада. – Нельзя же!

Ей не приходило в голову, что можно самовольно покинуть территорию лагеря и, уж тем более, лезть через забор. Это делали только нарушители, которых потом отчитывали вожатые и даже начальница лагеря. Их даже могли при всех выставить и разгромить на общей линейке. Вот кошмар-то!

– Да почему нельзя? Мы всегда там гуляем.

Не успела Рада возразить, как Руслан негромко свистнул. Откуда-то из кустов показались еще два парня, будто ждали команды. С ними была девушка, похожая на русалку. Эти трое тоже были из старшего отряда. На плече одного из парней висела гитара.

– Шурик, – шутливо поклонился тот, что с гитарой.

С остальными двумя Рада не успела познакомиться. Она увидела, что Руслан уже стоит за забором и нетерпеливо тянет к ней руки.

Времени на раздумья Раде не дали. Шурик передал гитару другу, подсадил Раду, и она очутилась по другую сторону забора. Нетерпеливый Руслан подхватил ее и быстро поставил на землю.

«Хорошо, что я всегда в спортивной одежде», – подумала Рада.

Шурик и парень с длинноволосой русалкой тоже перебрались на запретную территорию.

Шурик попытался поговорить с Радой, но Руслан сверкнул соколиным глазом, схватил Раду за руку и повел по тропе среди высоких зарослей.

Рада выдернула руку. Руслан не настаивал.

– Плетусь, как овечка на заклание, – подумала Рада. – Зачем пошла?

Но вид, открывшийся ей, перебил все мысли.

Территория, которую Рада считала лесом, оказалась заброшенным лагерем. Густые заросли, среди которых угадывались следы пребывания детей – ржавые качели, отключенные фонтанчики, умывальники, облезлые стенды, – выглядели жутко загадочно. Такие места Рада могла видеть только в кино. В каком-нибудь триллере, например.

– Этот лагерь назывался «Дубки», – пояснил Руслан. – Смотри!

Среди зарослей прятались цементные статуи, серовато-белые, как привидения. Они выглядывали из-за кустарников или лежали в густой траве, уставившись незрячими глазами в небо.

Дальше вся команда пошла по бывшей аллее в настоящий дубовый лес. По краям аллеи стояли кривобокие подгнившие скамейки.

Из аллеи вышли в дубовую рощицу. Рада увидела ряд деревянных домиков. С окнами и без окон. С юными дубками, вросшими в ступени. С разрушенными крылечками. С выцветшими рисунками на стенах. Облезлые еноты и зайчики, когда-то веселые, сейчас угрожающе скалились.

Рада остановилась. У нее началось страшное сердцебиение. Но как вернуться обратно, она не знала.

Казалось, в этих домиках должно что-то происходить. Что-то мистическое или преступное.

– Не бойся, ты же со мной, – уверенно сказал Руслан.

Они побродили еще среди разрушенных домов, словно среди руин замков. Здесь не водились даже бродячие животные – не было ни бездомных кошек, ни одичавших собак. Только один раз Руслан вспугнул птицу, которая вылетела из-под крыши и жутко захлопала крыльями.

– Каждый раз ощущение, что я попал в игру «Припять», – сказал Шурик.

И правда. В домиках даже остались предметы, словно наскоро брошенные людьми. Особенно жутко становилось из-за сломанных игрушек. Под ногами трещали половицы и щелкали сухие желуди.

Раде представилось, как здесь кого-то прибили и зарыли за домом или замуровали в старом деревянном корпусе – спрятали под пол, прикрыв досками.

«Если со мной здесь что-нибудь случится, меня в жизни никто не найдет. Никто ничего не узнает. А как? Тут только статуи подглядывают из зарослей. Они ничего не расскажут».

– О чем ты думаешь? – спросил Руслан.

«Я думаю, что здесь можно кого-нибудь убить и спрятать». Не скажешь ведь ему такое. Она промолчала.

Рада перескочила через разбитый постамент горниста и ободрала ногу о железный прут.

Руслан подвел ее к какому-то каменному выступу и подсадил на каменный полукруг. Нашел подорожник и длинную травинку. Умело привязал лист подорожника к ноге.

Потом опять протянул руки и сказал:

– Прыгай.

Еще несколько раз он ставил ее то на постамент какого-то памятника, то просто на камень, чтобы она хорошенько рассмотрела бывшие «Дубки».

И каждый раз:

– Прыгай!

Ему нравилось ее ловить.

А ей, кажется, нравилось прыгать. Ни один из ровесников, особенно из ее отряда, не смог бы ее удержать. Они все были маленькие и слабые. У Руслана – крепкие ладони, сильные руки. Интересно, каким видом спорта он занимается? Шахматист Алешка точно не смог бы удержать Раду.

Теперь ей нравилось, как Руслан двигается. Ведь это красиво, когда человек быстрый и ловкий, когда при движении играют мышцы.

Наконец дошли до поляны, сплошь покрытой ромашками. Высокие ромашки колыхались, как волны. Среди зыбкого ромашкового моря – деревянная сцена под резным навесом, будто что-то нереальное. Мираж. Девушка, которая оказалась Машей, присела на сцену и запела на английском языке. Нечто удивительное, завораживающее, похожее на старинную английскую балладу. Да, именно такие песни должны петь девушки с русалочьими волосами и бездонными глазами с поволокой.

Рада была благодарна Маше за высокий красивый голос и за слова, которых она не понимала. Совершенно не хотелось слушать сейчас про дождь на щеках и мокрые ресницы, про бабочек в груди и встречи в маршрутках. Что-то подобное любят петь девочки из отряда Рады.

Радины плечи остыли и перестали болеть. Ромашковый ветер их успокоил. Руслан тоже утихомирился и замер, уставившись на гитару. Рада пыталась незаметно разглядеть его. На его лице все было ярко и буйно. Румянец – во всю щеку. Губы – алые, горящие, как будто укушенные. Брови – черные, как в сказках пишут – соболиные, вразлет и прочее. Ресницы – угольные, густо обрамляющие глаза, словно на веки нанесли подводку. Девочкам придется долго краситься, чтобы такого достичь. А тут – природа сама раскрасила.

Рада глубоко вздохнула и улыбнулась. Так хорошо было в этой компании, так светло на душе. Оранжевое солнце, ромашковый бриз, охлаждающая трава, песни эльфов на мелодию ветра. Удивительный вечер…

Вечер?

Рада вскочила.

– А перекличка уже была?

Компания засмеялась.

Руслан шикнул на друзей, и они замолчали.

Рада уже сама смогла перелезть через забор и бесстрашно прыгнула в руки Руслану. Протягивая ей руки, он как-то умудрялся тянуться к ней весь. Вот его лицо, обращенное только к ней. Вот его глаза, смотрящие только на нее. Даже его улыбка тянулась к ней, летела навстречу. С этой радостной улыбкой он легко поймал ее. Осторожно поставил на землю.

На ужин как раз успевали. Раде захотелось зайти в свою комнату за толстовкой.

Возле крыльца Руслан притянул ее за руку к себе, посмотрел ей в лицо, наклонился, но тут же отпустил. Возможно, она выглядела напуганной.

Но еще более испуганными выглядели Алешка со Светой. Они как раз выходили из корпуса, когда увидели Раду с Русланом.

– Вы встречаетесь? – спросила Света по дороге в столовую.

Рада покосилась на Алешу и пожала плечами.

– Да так… От нечего делать.

Алешка вдруг нахмурился и пошел вперед. Это было странно. Вряд ли он мог ревновать, ведь он прочно влюблен в Светку. Может, просто переживал по-дружески. А может, считал это девчачьим разговором.

После отбоя Рада никак не могла улечься, ворочалась. Плечи обжигала боль. Не получалось примоститься удобно. Рада вспоминала о невероятной прогулке. Думала о детях в лагере «Дубки». Сколько лет назад они посещали лагерь в последний раз? Те дети наверняка уже выросли. Теперь только статуи населяют это место. Рада представила, как они строятся по ночам и стучат в каменные барабаны.

Девочки в комнате болтали какие-то глупости. О желтой руке, о вожатом-вампире, о малярийных комарах, о черных ведьмовских кошках…

– А мы думали, чего это ты с нами не пошла? – прорвался Светин голос сквозь бред о малярийных комарах. – Мы с Алешкой записались в секцию спортивного туризма.

– Вы с Алешкой молодцы, – без особой печали сказала Рада.

А ведь и правда. Она в первый раз не пошла с ними третьей лишней. И даже не вспомнила о них. И не мучилась, чувствуя себя третьим углом любовного треугольника.

В начале смены Рада совершила своеобразный подвиг ради Алешки – посмотрела вместе с ним весь футбольный матч в холле. Она даже пыталась вникнуть в игру, но так и не поняла, кто кому забивает голы. Алешка умный. У него в голове куча знаний, от космических дыр до греческих героев. С ним интересно что-нибудь обсудить. А с Русланом? С Русланом-то что интересно? Они ведь так и не поговорили толком.

«Наверное, мне интересно прыгать ему в руки», – усмехнулась Рада.

Ночью Рада проснулась от того, что кто-то тронул ее за плечо. Подскочила на кровати. Увидела силуэт с прической-ежиком. Возле кровати на коленях сидел Руслан. Уже забрался в ее комнату, вот шустрый! Бывало, что мальчики забирались в комнаты девчонок, но обычно с целью намазать спящих пастой. Такая древняя лагерная традиция.

– Пойдем гулять, – прошептал Руслан, нетерпеливо и радостно.

Казалось, он готов выпрыгнуть в окно, а под окном стоит конь и бьет копытом.

– Выйди, – попросила Рада.

Руслан послушался. Рада встала и быстро оделась. Лишь бы не пожалеть, что пошла…

Рада не пожалела. Ночной воздух был чистым, бодрящим. Откуда-то слышалась музыка. Сверчки подыгрывали.

Роса тут же промочила ноги, но даже это было приятно. В избушке вожатых горел свет. Раде показалось, что внутри кто-то обнимается. А может, просто танцуют. Вожатые ненамного взрослее старшего отряда, им тоже хочется повеселиться.

В темноте глаза Руслана горели еще ярче. Вдвоем они обошли аллеи лагеря. По бокам тропинки сторожили великанские ели. Все казалось загадочным и незнакомым. Оказывается, у лагеря была ночная жизнь. Раде и Руслану приходилось прятаться от кого-то, кто прятался от них. В свете фонаря лицо Руслана казалось белым. Он порывисто накрыл ее курткой и приобнял. Рада не могла ответить, не могла понять, нравится ли он ей. Скорее, нет. Но с ним все было необычно, как будто собираешься прыгнуть с парашюта. И все-таки так приятно ходить в обнимку! Даже хочется петь.

Потом Рада пыталась вспомнить, о чем же они говорили. Не могли же они бродить полночи молча. Но не смогла вспомнить тему разговора. Только смеялись и пели песни.

Следующей ночью Руслан принес ей кувшинки.

– Ты что, ходил на озеро? – испугалась Рада. – Это же опасно!

– Нет, нормально. Скажи, тебе нравится? – заблестел он глазами.

– Да.

Раду только огорчало, что кувшинки не простоят и дня, они умирают сразу, как только их сорвут. Жалко.

На следующий день Руслан принес ей крем от ожогов и пакетик драже «Эм-энд-Эмс». Позвал поиграть в настольный теннис.

Рада не умела играть в теннис, она играла только в бадминтон.

Руслан нашел выход. Сначала он играл с ней в бадминтон, а потом убегал на теннис. После тенниса – снова к Раде.

Как-то вечером Рада проходила мимо площадки с теннисными столами. Заметила Руслана и встала неподалеку, посмотреть на его игру.

Он играл в паре с какой-то девушкой из своего отряда. Рада залюбовалась игрой. Ракетка Руслана словно была продолжением его руки. Он постоянно двигался и не пропускал ни одной подачи.

«Все-таки красивые движения», – отметила Рада.

Сейчас Руслан был в белой футболке, которая очень ему шла. Все было подчеркнуто – широкие плечи, черные волосы ежиком, здоровый цвет лица. А может, не в футболке дело.

«Такая спортивная фигура, натренированная. Надо все-таки спросить, каким видом спорта он занимается».

Руслан вдруг резко обернулся и увидел Раду. Он так обрадовался, что пропустил мяч.

Рада помахала ему и хотела пройти мимо, но он подскочил к ней и потащил к теннисному столу.

– Я не умею! – протестовала Рада.

– Вот сейчас будем учиться!

– Давно пора, – поддакнул Шурик и одобрительно кивнул Раде.

Мальчишки из компании Руслана предложили свою помощь, но Руслан так на всех зыркнул, что они отступились.

Руслан обучал хорошо, как настоящий тренер. Рада увлеклась. Они вместе хохотали, если Рада делала нелепые движения или паниковала, когда мяч летел на нее.

Руслан встал вплотную за спиной Рады, взял ее руку с ракеткой в свою и стал показывать, как делать мах ракеткой.

– И – раз, и – раз. Молодец.

У них была словно одна рука на двоих. Они двигались вместе вправо и влево, будто исполняли красивый бальный танец.

И надо же, именно в этот момент мимо площадки проходили Светка с Алешкой.

Света хотела остановиться, но Алешка упрямо и сердито зашагал вперед.

Даже если бы Рада захотела подстроить такую сценку, чтобы вызвать чью-нибудь ревность, у нее бы лучше не получилось.

Решили сделать передышку. Руслан разговорился с Шуриком. Разгоряченная Рада подошла к фонтанчику с питьевой водой. Когда она подняла голову, увидела девушку из отряда Руслана. У девушки были глаза с неприятным прищуром.

– Ну не дай бог ты обидишь нашего Русланчика! Держись! Мы тебе все волосы повыдергаем.

– Кого обижу? – переспросила Рада, чуть не поперхнувшись. Для нее было удивительно, что девочки называют сильного парня Русланчиком и пытаются за него заступиться.

К фонтанчику медленно подплыла русалка Маша. Посмотрела бездонными глазами куда-то поверх девочек.

– Чего ты к ней привязалась, Натали? Руслан тебе руки оторвет.

– Я предупреждаю на всякий случай. Руслан собирается взять ее в поход. Он уже спрашивал у вожатого.

– Поход? Я ничего не знаю про поход.

– Видишь, она не знает. Может, она и не согласится, – медленно протянула Маша.

– Руслан уболтает, – снова неприятно прищурилась Натали.

Как только Маша ушла, а Рада снова склонилась над струйкой воды, назойливая девушка вдруг схватила ее за свисающую челку. Ухватила снизу, так, что никто не заметил, и потянула вниз, к себе. Рада не могла поднять головы.

– Ты меня поняла, да, кошечка?

Рада видела, что девушка при этом мило улыбается в сторону, чтобы остальные ничего не заподозрили.

– Ничего себе! – подумала Рада. – Вот я влипла!

От безвыходности она вдруг начала смеяться. У нее всегда почему-то так выходило. Странная реакция организма на опасность.

Натали растерялась и отпустила Раду.

– Ты чего ржешь-то? Ничего не боишься, да? Подумай хорошо. Я предупредила!

Для Рады это был первый опыт общения с такими девчонками. Вот гадина! Наверняка она и в школе занимается травлей.

Рада не стала рассказывать Руслану про девицу из его отряда. Он выглядел ужасно довольным и планировал, что завтра снова будет обучать Раду. А мог бы просто поиграть с кем-нибудь в свое удовольствие.

Проводив ее до скамейки перед корпусом, Руслан порывисто схватил ее за руку.

– Ты пойдешь со мной в поход?

– Что за поход? – Рада прикинулась, что ничего не знает.

– Наш отряд идет за гору. Там очень красиво, тебе понравится! Там озеро. Костры будем жечь. Ночевать в палатках. Всего на два дня. Мне разрешили пригласить тебя, я уже спрашивал.

Руслан говорил отрывисто, ужасно волновался. Рада улыбалась, глядя на него.

– А я-то там зачем?

– Как – зачем? Я хочу быть с тобой. Будем вместе!

Похоже, Руслан был уверен, что по-другому и быть не должно.

– Слушай… я совершенно не приспособлена к походам. Я ничего не умею. Я могу упасть в мелкий ручей и утонуть.

– Подумаешь, ручей! – возбужденно заговорил Руслан. – Я буду перетаскивать тебя через родники на руках! Я буду…

Руслан осекся, не зная, что еще сказать. Он уселся на скамейку, подтащив ее к себе за руку.

– Скажи: «Да!» – попросил он.

– Ну… наверное…

Он вскочил и со свистом рассек ракеткой воздух.

– Ес-с! – выкрикнул он, снова подскочил к Раде, потянул за собой, присел на скамейку и порывисто обнял ее за талию.

Раде передалась его радость. Она подумала, что нужно, наверное, обнять его в ответ. Стоя возле него, она тихонько провела рукой по жесткому ежику на голове, погладила по макушке, по коротко стриженному до колкости затылку. Руслан застыл. Его вдруг передернуло, будто от холода. Будто он прижался к ледяной скульптуре, а не к Раде. Обычно его руки были крепкими и горячими. А сейчас ладонь стала влажной, вялой и холодной. Да еще этот странный озноб.

Руслан отдернул руку и вытер ладонь о джинсы.

Раде стало смешно. Она хотела спросить: «Что это с тобой? Лихорадка? Малярийный комар укусил?» Но вдруг поняла, что не надо. Глупо. Мало ли, от чего человека так колотит. Может, переохладился на сквозняке после игры в теннис.

В этот вечер Рада долго не могла уснуть. Девчонки болтали о домовых, о каком-то Женьке-дурачке, который проглотил жука на спор, о Даньке, который тоже дурак, что влюбился в вожатую, а она любит старшего вожатого Валеру, а тот…

Раду занимали мысли о будущем походе, об искрах от костра в темноте, о тех, кто сидит возле костра плечом к плечу, и о глубоких ручьях, через которые ее придется переправлять.

В эту ночь Раде снилось, будто Руслан осторожно, шаг за шагом, переносит ее на руках через бурлящую реку. Как в кино! Он несет ее уверенно, и его не знобит. Во сне не случилось ничего плохого: они не утонули и течение не унесло их в разные стороны. Они выбрались на поляну с цветами. Сказочный хэппи-энд.

Утром она проснулась в хорошем настроении. Отряд умылся, потянулся на завтрак. Алешка со Светой после завтрака побежали играть на барабанах. Потом они будут делать бумажных змеев, потом что-то еще. Ну и пусть.

У них с Русланом все еще впереди. Скамейки под елями. Прогулки по аллеям. Танцы. Поход. И – самое главное – последний костер!

Мальчики из отряда стали относиться к Раде совсем по-другому. Раньше хихикали, подшучивали, придуривались. Сейчас относились уважительно и немного побаивались. Ну да, Рада же встречается со взрослым мальчиком. С парнем, который может дать по ушам, если что не так. Руслан зорко следил за тем, чтобы к Раде лишний раз не подходил ни один мальчишка.

– Рада, к тебе приехали! – доложил Женька, тот самый, которого обсуждали девчонки после отбоя.

– Как жук? – спросила Рада.

– Какой жук? – удивился Женька. – Я не брал! Это не я!

– Никакой… Не обращай внимания.

Рада увидела бабушку издалека и побежала к ней по аллее. Она так бежала и в семь лет, когда впервые поехала в детский лагерь, и в девять. Но тогда легко было нестись, как выпущенная стрела. А сейчас телу было труднее – тут округлилось, там налилось. Все это как-то утяжеляло бег.

Бабушка поставила на скамейку сумку с пирожками и протянула руки для объятия. Рада притормозила и оглянулась – не увидит ли кто. Все-таки ей уже не семь. Они вместе присели на скамейку. Бабушка с удовольствием смотрела, как Рада поедает пирожки, и выспрашивала, как дела, какие новости. Рада привыкла, что бабушке можно рассказывать все. А самые главные дела и новости у Рады – друг Руслан.

– Бабуля, я познакомилась с мальчиком.

И Рада вдохновленно рассказала о новом друге.

– А этого куда дела? Антошку-то?

– Алешка. Сам делся.

– А-а-а. А этот что? Хороший? Да? Вон что, спортсмен! Это правильно. А лет ему сколько?

– Пятнадцать! – почему-то с гордостью сказала Рада. Видимо, потому что сама становится автоматически взрослее и серьезнее, раз встречается с таким.

– Вот ка-ак… Но ведь ты еще маленькая…

– Ничего не маленькая! Я иду в поход со старшим отрядом. Мы идем с Русланом! – задрала подбородок Рада.

Вот так. Захочет и пойдет! Сколько можно считать ее маленькой?

– Угу… – задумалась бабушка, разглядывая голубую ель.

Потом она как-то странно посмотрела на Раду, заторопилась на автобус и уехала.

Рада побежала играть в теннис. Возле столов ее уже поджидал Руслан. К нему тоже приезжали родители, и он принес Раде мешок спелой черешни.

На другой день развернулись события, которых Рада вовсе не ожидала.

Незапланированно приехали родители. Стояли тут же, на той же аллее, возле той же скамейки с голубой елью.

Мама что-то быстро говорила. Рада запуталась в словах. Папа стоял рядом, кивал и угукал, как филин.

– Хочешь, мы увезем тебя прямо сейчас? – вдруг услышала Рада.

– Зачем? – удивилась Рада. – Мне же здесь хорошо.

– Ну ты же сама просилась.

Да, в самом начале смены она писала тоскливые письма родителям и просила забрать ее домой. Как раз в то время она поняла, что ее симпатия к Алешке не взаимна. Еда казалась невкусной, все вокруг нагоняло тоску. Но сейчас-то все по-другому! Она уже не писала жалобных писем. Казалось бы, родители должны были радоваться за нее. Почему же они не рады? Почему мама смотрит так встревоженно?

Наконец мама спросила:

– Как твой мальчик? Руслан, кажется?

Ну вот… Бабушка все разболтала, как предательница. Ну и ладно.

– Все классно! Послезавтра мы идем в поход с ночевкой! – вызывающе сказала Рада.

– Какая ты у меня маленькая и наивная… Ты что, не понимаешь, что нужно мальчикам в пятнадцать лет? Да еще поход с ночевкой. На природе, в палатке! Без взрослых.

Рада даже рот раскрыла. При чем тут палатки? Они и так на природе, практически без взрослых. Кто тут взрослые? Вожатые? На днях вожатая малышей закрутила роман с парнем из первого отряда.

– Но ведь палатки мальчиков и девочек – отдельно, – оправдывалась Рада.

Но мама смотрела каким-то взросло-знающим взглядом. Знающим то, чего она, Рада, не понимает.

– Ты что, не знаешь, ЧТО в этих лагерях происходит?

– Тогда зачем вы меня отправили сюда, раз тут ЧТО происходит?

Мама замолчала. Папа перестал угукать. Они посмотрели друг на друга, будто молча посовещались.

– Давай мы все-таки заберем тебя, – настаивали родители. – Прямо сейчас.

Рада наотрез отказалась. Она расстроилась до слез. Ну что они вообразили, эти родители? Почему они так плохо думают про всех? Да еще и про свою дочь. Рада попыталась успокоиться. Сейчас самое главное, чтобы ее не забрали домой.

– Все будет хорошо. Я не пойду в этот поход, – пообещала она.

Они немного посомневались, но поверили и уехали.

Рада побежала переодеваться. Скоро начнется дискотека!

«Ну сейчас, конечно!» – думала она по пути. «Брошу я мечты о походе. Как я отпущу Руслана одного, раз он хотел со мной? А родители ничего не узнают».

Для сегодняшней дискотеки Рада достала персиковое платье с воланами. Она его ни разу не надевала. Обычно Рада ходила в джинсах, в бриджах, в широких шортах или спортивных брюках. Но сегодня – платье! Девчонки восторгались и заставляли покрутиться. Кажется, даже у Алешки отвисла челюсть. Вот так, будет знать, кого потерял. Юбка у платья была короткая и пышная. Рада казалась чайной розочкой на тонком стебле. Ноги у Рады были тоже аккуратные, выточенные ровно, по тому же идеальному лекалу. Еще Рада надела цепочку с кулоном-сердечком и крупные серьги-кольца. Каштановые волосы немного отросли, длинная челка на солнце отливала рубиновым цветом.

Рада выпорхнула на улицу, навстречу розовеющему солнцу – невесомая, только что распустившаяся роза. Руслан уже стоял возле корпуса, поджидал, чтобы пойти вместе на дискотеку. В руках он по привычке крутил длинный гибкий прут.

Увидев Раду, он замер. Потом восхищенно присвистнул.

– Вот это да! Ни фига себе! – вырвалось у него.

В порыве мальчишеского восторга, он изо всех сил рубанул прутом воздух, как саблей. Прут издал свист и треснул пополам.

Рада остановилась. Она вдруг ощутила страх и неприязнь. Как он странно смотрит… Горящий взгляд. Сокол-охотник.

Она вспомнила, как он на нее смотрел все это время. Как-то… жадно. Вспомнила даже тот его странный озноб, которому она так и не нашла объяснения.

Руслан подошел к Раде и с улыбкой протянул ей руку, но она вдруг отскочила в сторону. Руслан растерянно усмехнулся.

– Чего ты?

Гордо подняв голову и тряхнув челкой, она сказала:

– Я не пойду с тобой.

– Ты не хочешь танцевать? Ну давай не пойдем. Пошли прогуляемся тогда. А?

– Нет! Я никуда не пойду. И… в поход я с тобой тоже не пойду.

– Почему? – удивился он. – Я уже со всеми договорился. Машка берет тебя в свою палатку. Ты же Машку знаешь.

Рада пыталась справиться с дрожащим голосом. Даже серьги у нее в ушах дрожали от негодования.

Руслан снова шагнул к ней.

– Потому что! – коротко ответила Рада и отступила. – Знаю я тебя! Знаю, что тебе нужно.

Последние слова она почти выкрикнула в каком-то порыве отчаянного гнева.

И пошла, в своих туфельках и пышной лепестковой юбочке. Правда, далеко она не ушла, потому что ноги вдруг онемели, да и на каблуках непривычно ходить.

– А что мне нужно? Да подожди ты! – он догнал ее и попытался ухватить за руку.

Она резко отдернула руку.

– И даже не подходи ко мне. Вообще! Чтобы я тебя больше не видела! Понял?

Руслан перестал улыбаться. Взгляд его из растерянного стал злым.

– Я что, какой-то не такой? – процедил он сквозь зубы.

Рада развернулась и ушла твердой походкой девочки, знающей себе цену. Так ей казалось.

Руслан… Он должен был побежать за ней, что-то объяснять, о чем-то просить, стараться ее удержать. Так считала Рада. Но Руслан остался на месте, словно прирос к земле.