Текст книги "Мик Джаггер. Великий и ужасный"

Джерри Холл это не впечатлило. «Мик занимается этим уже лет двадцать», – заметила она.

На самом деле, конечно, она преуменьшала – Мик занимался этим гораздо дольше, только вот в последнее время ходили слухи, что шестидесятидвухлетний ловелас уже не обходится без помощи медицинских препаратов. «Одних обаяния с вежливостью недостаточно», – говорил он в интервью журналу «Джи-Кью». «Рано или поздно приходится предъявлять кое-что еще», – добавил он лукаво, посматривая в область паха. Журналист поинтересовался, не принимает ли он «Виагру». «Нет! – резко ответил Мик. – Она мне не нужна».

Примерно в то же время фармацевтическая компания «Байер Хелс Кейр» объявила, что Джерри Холл будет рекламным лицом препарата «Левитра», предназначенного для лечения эректильной дисфункции. Доктор Криста Кройцбург, президент отделения компании в Европе и Японии, называла Джерри «идеальным представителем», потому что она «всемирно известный образ, олицетворяющий собой открытое, уверенное и смелое отношение к сексу и интимным связям между людьми».

Если вспомнить, что Мик заставил ее пережить в среднем возрасте, объяснение самой Джерри казалось более сентиментальным. «Здоровые любовные отношения не являются исключительно уделом тех, кому двадцать-тридцать лет. Они важны для людей всех возрастов». Джаггер и Лоурен никак не прокомментировали это назначение.

Принимает Мик какие-то повышающие потенцию препараты или нет, уже казалось неважным. Пресса снова смаковала подробности его любовных похождений и называла Лоурен «укротительницей чресел», намекая на то, что ей якобы удалось усмирить желание Джаггера бегать налево. Какого рода отношения их связывали и какое влияние выросшая среди мормонов модель оказывала на Мика на самом деле – все это стало темами многочисленных спекуляций.

Ходили также слухи, что Лоурен, собиравшаяся выпускать свою модельную линию, выводила из себя других «Роллингов» советами о том, что им надевать на сцене. Что хуже, она якобы даже пыталась заставить Кита Ричардса и Ронни Вуда бросить курить. Из-за всех этих слухов Лоурен даже прозвали «Йоко Оно для „Роллингов”», потому что она якобы тоже портит отношения между музыкантами одной группы.

Мику пришлось даже выступить с отдельным заявлением по этой теме, на что он соглашался крайне редко. «Неверно предполагать, будто Лоурен послужила причиной разлада между мной и другими членами группы, – сказал он. – Все это полнейшая ерунда. У каждого из нас свой собственный стиль. Мы не спорим по поводу одежды, курения или Лоурен, но все эти слухи очень ее огорчают. У Лоурен даже и мыслей не было вмешиваться в отношения музыкантов, которые выступают вместе более сорока лет».

Наряду с этим кое-какие признаки позволяли предположить, что отношения между Миком и Лоурен выходят на новый уровень. Когда в январе 2006 года Лоурен вместе со своей подругой Викторией Бэкхем посещала парижский показ мод, она как бы невзначай показала на пальце левой руки кольцо с сапфиром и бриллиантом в десять карат. Как она застенчиво призналась, это был подарок Мика.

Как и многие женщины до нее, Лоурен периодически сопровождала Мика на гастролях, но успех «Роллингов» не мог заставить ее забыть о собственной карьере. «Лоурен очень честолюбива, – говорила ее подруга по модельному бизнесу. – Она отличается целеустремленностью и умом, хочет прославиться без помощи Мика или какого бы то ни было мужчины».

Жалуясь на то, что в ее гардеробе не хватает идеального «маленького черного платья», которое должно быть у всякой уважающей себя модницы, Лоурен создала коллекцию «Маленькое черное платье». Самым большим хитом стало так называемое «платье директрисы»: черное шерстяное платье длиной немногим ниже колен, с рукавами в три четверти и с широким белым воротником – по всей видимости, вдохновением к его созданию послужили воспоминания Мика о том, как одевались английские директрисы школ для девочек в 1950-х годах. Оно завоевало огромную популярность, и в нем представали на публике такие известные женщины, как Мадонна, Сара Джессика Паркер, Эми Адамс, Деми Мур, Риз Уизер спун, Дженнифер Лопес, Опра Уинфри, Рене Зеллвегер, Сандра Баллок и даже первая леди США Мишель Обама. Лоурен также не стеснялась одевать Карлу Бруни, Уму Турман и Анджелину Джоли, с которыми ее связывало нечто более личное – Мик Джаггер.

Мик всегда интересовался дизайном одежды, но теперь он неизменно сидел рядом с Лоурен в первых рядах на показах мод в Нью-Йорке, Лондоне, Париже и Милане. Когда демонстрировались коллекции самой Лоурен – вскоре они охватывали не только одежду, но и сумочки, обувь, украшения и косметику, – он часто вставал, чтобы сфотографировать понравившуюся деталь или разглядеть ее поближе. «Мик всегда что-нибудь говорит о том, что я ношу или создаю, – хвалила его Лоурен. – А посмотрите, как он сам одевается! Не думаю, что в мире найдется другой такой же модный мужчина».

Лоурен старалась отблагодарить Мика, появляясь на его выступлениях, в каком бы уголке мира они ни проходили. Она была и на матче «Суперкубок XL» американской футбольной лиги 5 января 2006 года в Детройте, перед которым «Роллинги» выступали с тремя песнями. Тогда же Мику сообщили, что с новой песней Rough Justice («Скорый суд») возникли небольшие проблемы. Дело касалось слов: «Когда-то давно я был твоим петушком, но теперь я всего лишь один из твоих хахалей». В оригинале звучит слово cock, которое может иметь как обычное значение «петух», так и грубое – «половой член». В трансляции это слово было вырезано. «Просто смешно, представить только – сидят какие-то очень серьезные люди и думают, оставить слово cock в эфире или нет», – сказал по этому поводу Джаггер.

Представление «Роллингов» на Суперкубке посмотрели 89,9 миллиона зрителей – эти цифры Джаггер назвал «фантастически безумными». «Включаешь телевизор, а там везде ты. Ну, а потом выключаешь, и тебя нет». Две недели спустя «Роллинги» испытали похожие ощущения, когда на их бесплатный концерт на пляже Копакабана в Рио-де-Жанейро пришло 1,5 миллиона человек – без всякого сомнения, самая их большая аудитория за все время.

Из отеля, в котором остановились музыканты, до сцены был сооружен специальный мост, возвышавшийся над головами зрителей. «Приходилось едва ли не щипать себя, чтобы поверить в происходящее, – вспоминал Мик. – Всей толпы в Рио на самом деле не было видно – столько там собралось народу. Но шумели они как сотни ульев, реально очень громко».

Это гудение предвещало и неожиданно большую прибыль для группы, поскольку все расходы на организацию концерта, по сути, оплатило правительство Бразилии. Когда были подсчитаны доходы от продажи прав на трансляцию и от продажи сувениров, то получилось, что за один вечер в Рио «Роллинги» заработали 17 миллионов.

Словно желая сделать происходящее еще более невероятным, новый бойфренд Лусианы Морад, телевизионный магнат Марсело де Карвальо, предложил ей руку и сердце прямо на концерте Rolling Stones. После концерта взволнованная Лусиана побежала за кулисы вместе со своим новоиспеченным женихом, чтобы сообщить эту новость Мику. «Конечно, он за меня порадовался. Но было ужасно забавно наблюдать, как он стоит там и разговаривает с Марсело».

Как только в рамках тура A Bigger Bang («Еще больший взрыв») закончились выступления в Азии, Мик с Чарли вернулись в Лондон, а Кит с Ронни полетели отдохнуть на частном курорте в Фиджи. Искупавшись в океане, Кит полез на невысокую пальму за кокосами. Рука его соскользнула, и он полетел на землю, ударившись головой о ствол дерева.

«Он решил поиграть в Тарзана и неудачно схватился, – вспоминал Вуд. – Не успел я отвернуться, как он уже лежал на земле. Голова разбита и вся в крови».

Умывшись, Кит почувствовал себя лучше. Но через два дня, когда он катался на лодке, у него вдруг снова сильно разболелась голова. Боль не проходила и только усиливалась, пока однажды ночью с ним не случились два приступа подряд.

Он обратился к врачам, и те обнаружили большой сгусток крови в мозгу. Кита срочно доставили в больницу в новозеландском Окленде. «Если бы этот сгусток не удалили, он бы не выжил», – говорил нейрохирург Эндрю Ло, оперировавший Кита. После операции доктор Ло признался, что когда он был маленьким, у него над кроватью висел плакат с Ричардсом. «Какое счастье, что он оказался моим фанатом!» – полушутя воскликнул Кит.

Мик, которому позвонили, когда самолет с Китом летел в Окленд, не на шутку разволновался, думая, что может потерять своего давнего товарища. «Он и в самом деле очень переживал, – вспоминала Лоурен. – Они ведь любят друг друга». Но нужно было что-то делать и с гастролями. На пресс-конференции журналистам сообщили, что Кит пережил небольшое сотрясение мозга и уже выздоравливает. Правда, остаток тура пришлось отложить до его полного выздоровления. Мику сообщили, что для этого потребуется полгода – если, конечно, вообще произойдет.

Удивительно, но всего лишь через полтора месяца Кит уже играл с «Роллингами» в Милане. «Шесть недель! – заявлял он с некоторой гордостью. – Ну, то есть неплохо для мозговой деятельности!»

Никто так не радовался, как Джаггер, тем более что тур A Bigger Bang («Еще больший взрыв») мог продолжаться, как и было запланировано. «Все мы с опаской посматривали на Кита, но он играл как обычно, то есть хорошо, – говорил Мик. – Но впредь Кит не должен никуда залезать без парашюта».

Получилось так, что травма Кита стала первым эпизодом в череде ударов, которые Мику предстояло пережить в предстоящие месяцы. В конце августа он узнал, что у Марианны Фейтфул, музыкальная карьера которой пошла в гору после выхода в 1979 году ее альбома Broken English («Ломаный английский»), обнаружен рак груди и ей только что сделали операцию в парижской клинике.

Фейтфул спала, когда зазвонил телефон. «Привет, Мариан, дорогая, – сказал Мик. – Как поживаешь?» Он звонил из Майами.

Это был их первый разговор за тридцать пять лет. «И вот после всех этих лет он звонит мне, чтобы спросить о моем самочувствии», – удивлялась Марианна. Позже она узнала, что Мик долго названивал всем агентам и знакомым, пытаясь узнать номер ее телефона в клинике. «Пока мы разговаривали, я все время думала: „Как это мило с его стороны…“ Он так потрудился, чтобы связаться со мной. Я была очень тронута. Он хороший человек, классный парень. Если кого-то любишь, то любишь навсегда. Любовь никогда не проходит».

В ответ бывшая возлюбленная Мика поинтересовалась, как со здоровьем у него, особенно с голосом. Она читала, что на гастролях Джаггера снова одолел ларингит, из-за чего даже отменили несколько концертов.

Мик постарался собраться с силами, чтобы выступить 29 октября в довольно небольшом нью-йоркском театре «Бикон», где с запозданием проходило празднование шестидесятилетия Билла Клинтона. Поздравить бывшего президента США пришли многие звезды, а Мартин Скорсезе специально снимал выступление «Роллингов» для документального фильма о группе.

Незадолго до выхода музыкантов на сцену бывший наставник и друг Мика Ахмет Эртегюн прошел в ложу для почетных гостей, которую в шутку называли «Гнездо гремучей змеи». В суматохе восьмидесятитрехлетний основатель звукозаписывающей компании «Атлантик Рекордз» потерял равновесие, упал и ударился головой о бетонный пол.

«Роллинги» не знали о произошедшем и выступали до конца, а тем временем «скорая» увезла Эртегюна в больницу. «А где Ахмет? Что с ним случилось?» – в недоумении спрашивал Джаггер после концерта.

Узнав о несчастном случае, Мик тут же позвонил в больницу. Новости поначалу были неутешительными. Ахмет без сознания лежал в отделении интенсивной терапии, и врачи не скрывали, что он может и не пережить этой травмы. Но через неделю Ахмет уже дышал сам, без аппарата искусственного дыхания, а его самочувствие заметно улучшалось.

Мик едва оправился от этого потрясения, как ему сообщили, что Джаггер-старший упал в своем ричмондском доме со стремянки, сломав два ребра и разорвав легкое. В следующие две недели Мик намотал шестнадцать тысяч миль над Атлантикой, прилетая в Лондон, чтобы побыть рядом с отцом, и возвращаясь обратно в Америку. «У него были красные глаза, и он не сдерживал чувств, – вспоминала медсестра. – Он разговаривал с отцом, даже когда тот был без сознания. Говорил, как сильно любит его. Такого от Мика Джаггера не ожидали. Нас всех это очень тронуло».

Проведя восемь часов у кровати Джо в Кингстонской больнице в Суррее, Мик с Лоурен полетели на следующий концерт «Роллингов» в Лас-Вегас. Но не успел Мик выйти на сцену спортивного комплекса «Эм-Джи-Эм Гранд Гарден», как ему сообщили о смерти отца от пневмонии. Мик не стал отменять выступления. «Это было настоящее потрясение для него, и он, очевидно, пребывал в шоке. Вы бы видели его лицо, – вспоминал один из распорядителей. – Но на сцену обычно выходишь на автопилоте и просто исполняешь свою работу».

Трудно выразить словами, до какой степени Мик Джаггер преклонялся перед своими родителями, особенно перед отцом, которому он, неутомимая рок-звезда с мировым именем, был обязан многим в своей жизни. «Его физическая форма, выносливость, сила, которые поддерживали его все эти годы, – все это дал ему отец», – говорил Дик Тэйлор, товарищ Джаггера по Дартфордской школе и бывший член Rolling Stones. С ним соглашался Рэй Коннолли, английский журналист, обучавшийся в Лондонской школе экономики в то же время, что и Джаггер: «Мик всегда отличался дисциплиной. Без его усердия «Роллинги» не достигли бы такой славы. А это качество он унаследовал от отца».

Так или иначе, Мик тяжело переживал эту утрату. «Все мы с тоской вспоминаем беззаботное детство, и Мик не исключение. Он был просто очень привязан к своим родителям», – добавил Дик Тэйлор.

Это был переломный момент в жизни Мика Джаггера, и те, кто знал его хорошо, понимали, как на самом деле сильно он страдает. Поддержать Мика на похоронах приехали Лоурен, Джерри Холл, Бьянка и Марша Хант. На службе в часовне колледжа Святой Марии в Туикенеме присутствовали все дети Мика, за исключением Лукаса, который остался со своей матерью Лусианой в Бразилии. На этот раз Мик казался еще более взволнованным, чем во время прощания с матерью. Когда прихожане запели любимое песнопение его отца, Morning Has Broken («Утро настает»), которое исполнялось и на похоронах Евы Джаггер, по щекам Мика потекли слезы, и Лоурен с дочерьми стали его успокаивать. «Он был мне очень хорошим отцом. Очень хорошим отцом», – сказал Мик собравшимся.

Но на этом трагические события года, к сожалению, не закончились. Состояние Ахмета Эртегюна резко ухудшилось, он впал в кому и скончался от травм, полученных при падении во время выступления «Роллингов» на дне рождения Билла Клинтона.

Целая вереница несчастных случаев – рак горла у Чарли, сотрясение мозга у Кита, рак груди у Марианны, смерти Ахмета Эртегюна и Джо Джаггера – привела Мика в состояние мрачной меланхолии.

В Рождество скончался «крестный отец соула» Джеймс Браун, творчество которого сильно повлияло на становление Джаггера-музыканта. «Как там королева назвала год, в который едва не сгорел Виндзорский замок? Annus horribilis – „ужасный год“? – грустно вопрошал Мик. – Так вот, у нас тоже был такой год».

«Когда я начинал, было другое столетие, и это чувствуется. Но жизнь-то продолжается».

Мик

«Как и у большинства людей, мои моральные ценности – довольно гибкая штука».

Мик

Глава десятая
Президент Франции ревнует

Президент Франции ревновал – ревновал к Мику Джаггеру. Николя Саркози думал, что длившаяся восемь лет интрига его жены с Миком давно закончена, но в ее доме, который располагался в фешенебельном районе «Вилла Монморанси» в парижском шестнадцатом округе и который она не спешила продавать, до сих пор стояла фотография в серебряной рамке, где они с Миком обнимаются на пляже. Неужели она до сих пор любит его? А он любит ее?

У обоих мужчин было немало общего. Каждый обладал неординарным характером, каждый поддерживал неплохую физическую форму и каждый считался своего рода секс-символом. Каждый ставил под сомнение общепринятые нормы и производил неоднозначное впечатление. Некогда их считали бунтовщиками против существующего порядка, а теперь они стали образцом благополучия и престижа. Их имена были известны во всех уголках света. Об их похождениях с представительницами противоположного пола писали в газетах. После двух неудачных браков и бесчисленных связей (вторая жена Саркози Сесилия, также бывшая модель, назвала его «бабником» и «дешевкой») оба они влюбились в одну и ту же женщину.

Предмет их воздыханий не сидел сложа руки те несколько лет, что прошли после «обмена любезностями» с Джерри Холл. При поддержке Мика Карла в 1997 году выступила как певица, очаровав публику своим слегка хрипловатым голосом. Ее первый альбом стал хитом во франкоязычных странах и разошелся в Европе более чем в двух миллионах экземпляров.

Личную жизнь Бруни тем временем можно было уподобить трассе Гран-При в Монте-Карло с ее крутыми поворотами и неожиданными виражами. В начале двухтысячных она встречалась с актерами Венсаном Пересом и Шарлем Берленом, режиссером Лео Каракасом, адвокатом Арно Кларсфельдом (который работал вместе с будущим президентом Саркози в бытность того министром внутренних дел) и даже с бывшим премьер-министром Франции Лораном Фабиусом.

В 2001 году она переехала к известному французскому интеллектуалу Жану-Полю Энтовену и влюбилась в его сына, преподавателя философии Рафаэля Энтовена. В то время Энтовен-младший был женат на французской писательнице Жюстин Леви. Эта связь привела к разводу, и в том же 2001 году Карла родила от него сына Орельена. В 2004 году Леви написала роман «Ничего серьезного», где изображена некая Паула, которая сравнивается с «самкой богомола» с «улыбкой Терминатора», уводящая мужа главной героини.

Все это время Карла, казалось, не видела никаких причин оправдываться за свою связь с Миком и не считала себя виноватой в том, что он развелся с Джерри Холл. «У Мика было много других женщин, – говорила она. – Я стала всего лишь одной из четырех тысяч и никогда не чувствовала себя виноватой… Мне кажется, он этакий Дон Жуан. Я привыкла к этому, потому что в Италии мужчины очень любят женщин».

Всего лишь за несколько месяцев до встречи со своим будущим мужем Карла признавалась, что они с Миком были очень «близки» и что она не думает, будто ее связь с Джаггером повредила ее репутации. «Этим можно даже гордиться, – говорила она. – Я ведь встречалась не с генералом Пиночетом и не с Муссолини». Кроме того, добавила она, «когда у тебя с кем-то роман, то он становится для тебя просто мужчиной. Конечно, если он талантлив, тем лучше. Но мужчина, в конце концов, это всего лишь мужчина».

В ноябре 2007 года, вскоре после того, как Карла порвала с Рафаэлем, и всего лишь через месяц после второго развода Саркози, рекламный магнат Жак Сегела познакомил Бруни и президента Франции на приеме в своем парижском доме. Как вспоминал Сегела, Бруни с Саркози в тот вечер говорили о Мике. «В том, что касается папарацци, вы еще любитель, – шутила Карла. – Я восемь лет держала в тайне свою связь с Миком. Мы вместе ездили по разным странам, но нас ни разу не сфотографировали вместе».

Саркози, похоже, это не впечатлило, и он предпочел пройтись по внешнему виду Мика. «Как вы могли восемь лет встречаться с кем-то, у кого такие смешные ноги?»

Через некоторое время Саркози пригласил Бруни прогуляться по садам Елисейского дворца. «Он показывал мне разные цветы – он знает все их латинские названия, всякие подробности про тюльпаны и розы, – вспоминала она. – А я говорила себе: „О боже, я просто должна выйти замуж за этого человека. Он президент и еще все знает про цветы. Невероятно“».

Вскоре Саркози принялся ухаживать за Бруни по-серьезному, и она отвечала ему взаимностью. «Когда моя сестра кого-то хочет, она просто берет его», – сказала сестра Карлы актриса Валерия Бруни-Тедеши.

Когда стало понятно, что у президента настоящий роман с Карлой, Мик позвонил ей и спросил про Саркози. «У него всегда просыпается дух соперничества, даже когда дело касается бывших, – сказала одна из его давних подружек. – Состязаться с рок-звездой – одно дело, но чтобы с самим президентом Франции?»

Бруни не знала, что ей говорить про свою связь с Миком. С одной стороны, она отрицала, что была влюблена в него по-настоящему, и называла их связь всего лишь «увлечением». Но ее друзья и подруги знали, что это не так. Они слышали, как однажды она сказала, что может назвать «любовью всей своей жизни» только одного мужчину – Мика.

Саркози и Бруни сочетались браком в Елисейском дворце 2 февраля 2008 года. Андре Саркози, мать жениха, не испытала особого восторга. «Достаточно с меня его невест», – сказала она. Несколько недель спустя, перед официальным визитом Саркози в Великобританию, на аукционе «Сотбис» была выставлена фотография обнаженной Бруни, которую продали за 91 тысячу долларов.

Исполняя во Франции роль самой стильной первой леди, Карла Бруни-Саркози продолжала общаться с еще одной знаменитостью, за которую некогда хотела выйти замуж. Карла с Миком регулярно разговаривали по телефону (личный помощник Карлы, Франк Демюле, утверждал, что он оставался для нее «богом»), а Саркози продолжал кипеть от ревности.

Очередной повод для ревности у французского президента появился, когда Карла, капитал которой благодаря полученному от отца наследству увеличился более чем на 35 миллионов долларов, решила подыскать себе новый дом в Париже. Официальной резиденцией Саркози конечно же был Елисейский дворец, но она всегда мечтала о месте, которое можно было бы назвать «личным убежищем».

Наконец ее внимание привлек впечатляющий дуплекс номер 55 по улице Бабилон стоимостью 15 миллионов долларов. Раньше в этом доме проживал покойный модельер Ив Сен-Лоран со своим партнером Пьером Берже. В трехэтажных апартаментах размещалась их коллекция произведений искусства, которую за несколько недель до этого продали на аукционе более чем за 600 миллионов долларов.

На первый взгляд, жилище казалось вполне подходящим. Оно располагалось на широкой улице Седьмого округа, рядом с парламентом и Елисейским дворцом, прямо напротив Сены. Саркози одобрял выбор супруги – но только до тех пор, пока ему не сообщили, что пентхауз двумя этажами выше принадлежит не кому иному, как Мику Джаггеру. Вполне понятно, что президент постарался отменить сделку.

Поводов для беспокойств у него было предостаточно и после этого случая. Летом Карла курсировала на яхтах между Фортом де Брегансон, официальной летней резиденцией президента, и Шато-Фараги на мысе Нэгр, шикарным поместьем, принадлежавшим семье Карлы. Так вышло, что Шато-Фараги располагается совсем рядом со средиземноморской виллой Джерри Холл, где Мик проводил время с детьми.

Узнав, что Мик находится неподалеку от его супруги, Саркози стал больше времени проводить с Карлой в Шато-Фараги – как выразился один знакомый Бруни, «очевидно, чтобы не спускать с нее глаз». Для Карлы, которая хотела продолжить свою карьеру певицы после того, как ее муж оставит свой пост, поддерживать отношения с Миком Джаггером казалось вполне разумным. Но тем временем пошли разные слухи о «любовном треугольнике». «Карла – типичная итальянка. Очень театральная. Такая девушка, которая любит мутить воду», – говорила Сара Дукас, чье парижское модельное агентство некогда нанимало Карлу.

Мик это тоже понимал. Под его руководством «Роллинги» обогнали всех конкурентов и продолжали оставаться величайшей рок-группой, выступая по всему миру. До того как в рамках тура A Bigger Bang («Еще больший взрыв») прошло последнее выступление на лондонской «Арене О2», они успели выступить 147 раз вместе с такими видными исполнителями, как Maroon 5, Black Eyed Peas, Джон Майер, Кристина Агилера, Beck, Smashing Pumpkins, Pearl Jam, Metallica, Элис Купер, Mötley Crüe и Dave Matthews Band. Общий доход составил 558,3 миллиона долларов, что сделало A Bigger Bang самым доходным туром в истории.

Несмотря на активный график выступлений, Мик находил время для общения с Лоурен и своим семейством. При этом он продолжал еще и работать над фильмами. Его студия «Джаггед Филмз» выпустила ремейк классического фильма «Женщины» 1939 года по пьесе Бут Люс. В 2008 году премьеру ремейка, в котором роли Нормы Ширер, Розалинд Рассел и Джоан Кроуфорд исполняли Ева Мендес, Анетт Бенинг и Мег Райан, критики встретили отрицательными отзывами. А. О. Скотт из New York Times назвал его «глупой, раздражающей мешаниной», а Ричард Шикел из Times, недолго думая, отозвался о нем как об «одном из худших фильмов, какие я когда-либо видел».

Еще хуже ситуация складывалась с невнятным ситкомом «Рыцари процветания», который шел на канале ABC в США. В нем рассказывалось о неудачливых мошенниках, задумавших ограбить ряд знаменитостей, среди которых оказался и сам продюсер сериала Мик Джаггер. Одна из серий называлась «Давайте ограбим Мика Джаггера». В ней Мик якобы проводит экскурсию по своему нью-йоркскому дому стоимостью в 25 миллионов долларов (на самом деле это были просто декорации). «Привет, я Мик. Добро пожаловать в мой дом. Он такой уютный, что мне даже не хочется из него выходить», – говорит он в камеру. Помимо других деталей обстановки, особенно впечатляли золотой фонтан в виде логотипа «Роллингов» с высунутым изо рта языком, кладовка для шляп с постоянной температурой в шестьдесят два градуса по Фаренгейту (16,6 °С – якобы идеальная температура для хранения шляп) и внутренний бассейн, предназначенный исключительно для четырех собак, потому что сам Мик «не любит мокнуть». Через девять недель руководство ABC отменило показ сериала.

Неудачи компенсировал успех документального фильма Мартина Скорсезе «Да будет свет» (Shine a Light), в котором было показано выступление «Роллингов» в театре Бикон на торжестве в честь шестидесятилетия Билла Клинтона двумя годами ранее. Перед зрителями представали снятые крупным планом кадры суматохи за кулисами перед концертом, препирательства музыкантов, а также фрагменты их энергичного выступления – все это делало фильм «Да будет свет» невероятно убедительным, и у зрителей складывалось впечатление, что они едва ли не стоят рядом с исполнителями. С молчаливого согласия участников Скорсезе не пытался скрывать их возраст и специально не редактировал эпизоды, чтобы слегка «подправить» их внешность. Они предстают живыми людьми, с морщинами на лице, со шрамами, но этим только подчеркивают свое «благородство старых львов», как выразился журналист Дэвид Гриттен из лондонской газеты Daily Telegraph.

В 2008 году Мику исполнилось шестьдесят пять, но он, подобно другим «Роллингам», не собирался устранять морщины при помощи косметической хирургии. Вопрос о подтяжке лица даже не поднимался, а когда один пластический хирург сделал странное предложение увеличить коллагеном и без того пухлые губы Мика, тот отказался. (Джо Джаггер, утверждавший, что Мик унаследовал «большой рот Джаггеров» от него, в свое время предупреждал сына, что с возрастом его губы станут тоньше). «Тщеславия может быть лишь столько, сколько есть, – сказал он. – А если будешь упорствовать, то покажешься смешным».

Таким образом, все эти модные операции с ботоксом пока что откладывались. Но это вовсе не значило, что он не заботился о своем внешнем виде. Мик никогда не переставал экспериментировать с кремами, увлажнителями для лица и мазями; когда же ему перевалило за шестьдесят, интерес к профилактической косметике только усилился. Он регулярно посещал центр здоровья и фитнеса «Олимпус» в лондонском отеле «Клэридж» и приобретал дорогую линейку косметических средств «Ла Прэри». Особенно ему нравился крем для лица из икры с зародышами пшеницы и водорослями ценой 390 долларов за одну банку весом 150 граммов.

Ходили слухи, что теперь, с возрастом, он наконец-то угомонится и остановит свой выбор на какой-то одной женщине. Лоурен показывала кольцо с сапфиром и бриллиантом, но не сообщала, подарено ли ей оно в знак помолвки или нет. «Прекрасное кольцо, и это все, что я могу сказать». А Мик тем временем не переставал твердить свою мантру: «Моногамия не для меня».

Тем не менее за шесть лет рок-звезда и модель из Юты успели привыкнуть друг к другу и очень сблизиться. «Они визжат от смеха над одним и тем же, – говорил их друг, модельер Ники Хэлсем. – Им нравятся одна и та же еда, одни и те же украшения, одни и те же люди. Из всех его партнерш она ближе всех к нему, она разделяет его вкусы и отношение к жизни… Она очень чуткая и мудрая женщина, а он это обожает».

После смерти отца Мик, пожалуй, впервые в жизни серьезно задумался о духовности и в лице Лоурен нашел верную сподвижницу. Вместе они совершили паломническую поездку в Индию, где останавливались в 374-комнатном дворце махараджи Джодхпура, а также посещали ашрамы и фестивали народной музыки. Перед тем как уехать, Мик сообщил махарадже Гаджу Сингху II, что хочет стать спонсором международного фестиваля в Джодхпуре. Восхищаясь индийской музыкой, которую он назвал «огромной мозаикой стилей», Мик сказал, что больше всего его в Индии поражают контрасты – «парень на повозке с верблюдом перед торговым центром. Просто поразительно».

Из Индии он вернулся с браслетом из красной нитки вокруг запястья – это был не каббалистический знак, который ему некогда предложила носить Джерри Холл, а священный раджастанский амулет, призванный отпугивать злых духов. Теперь Мик интересовался йогой и медитацией, а по утрам читал буддистские молитвы.

Были и другие признаки того, что Мик становится более цельной личностью. К большому облегчению Джерри, он наконец съехал из Ричмонда. В 2008 году Мик за 18 миллионов долларов приобрел особняк семнадцатого века в Челси, выходящий окнами на Темзу, а потом потратил еще несколько миллионов на его реставрацию. Новыми особенностями дома стали оранжерея в георгианском стиле, плавательный бассейн, солнечные панели на крыше и отдельные гардеробные, причем мужская гардеробная была в два раза больше женской.

Закончив отделку особняка в Челси, Мик принялся расширять свои владения и на Мустике, купив виллу по соседству со «Старгроувз» и назвав ее «Пеликаньим пляжем». Никогда не упуская возможности заработать деньги, Мик во время своего отсутствия сдавал «Старгроувз» и «Пеликаний пляж» соответственно за 22 тысячи и 7 тысяч долларов в неделю.

В составе сотни почетных гостей Мик с Лоурен в августе 2008 года посетили сорокалетний юбилей компании «Мустик» – фирмы, основанной владельцами недвижимости на острове. На фоне остальных гостей выделялись принц Уильям со своей подругой Кейт Миддлтон («Платье: белое с серебром»). Принц провел пять недель на борту корабля королевского флота, и это была его самая долгая разлука с Кейт. Теперь пара остановилась на вилле «Гибискус», в обнесенном каменной стеной поместье на холме, выходящем на пляж «Макарони».