Текст книги "Миссия Бога"

Ты посещаешь землю и утоляешь жажду ее,

обильно обогащаешь ее:

поток Божий полон воды;

Ты приготовляешь хлеб,

ибо так устроил ее (Пс. 64, 10).

Ты произращаешь траву для скота,

и зелень на пользу человека,

чтобы произвести из земли пищу,

и вино, которое веселит сердце человека,

и елей, от которого блистает лице его,

и хлеб, который укрепляет сердце человека (Пс. 103, 14–15).

Втор. 8 обличает еще одну, не сразу уловимую, форму идолопоклонства. Нежелание видеть в живом Боге источник всех необходимых нам благ может привести к надменной самонадеянности и попытке приписать все это нашим собственным усилиям. Это тоже одна из форм идолопоклонства – поклонение самим себе, как источнику удовлетворения всех своих потребностей. Будь то израильский крестьянин (или современный предприниматель), хвалящийся: «Моя сила и крепость руки моей приобрели мне богатство сие» (Втор. 8, 17). Или это египетский фараон (или современная экономически развитая сверхдержава), заявляющий: «Моя река, и я создал ее для себя» (Иез. 29, 3), – оба должны признать идолопоклонническую природу и безрассудную самонадеянность таких заявлений и склониться перед истинным источником дарованных им благословений.

Итак, миссиологический взгляд на идолопоклонство должен включать в себя анализ происхождения богов, которых мы творим для себя. Приведенные выше размышления указывают на некоторые аспекты библейского представления о том, что стоит за обожествляемыми нами вещами и явлениями. Отдаляясь от живого Бога-Творца, мы начинаем поклоняться тому, что вселяет в нас благоговейный трепет, заставляя ощутить свою малозначительность перед лицом окружающего величия. Мы стараемся отвести от себя угрозу и заручиться расположением всех, кто внушает нам страх и тревогу. Мы хотим победить страх, полностью доверяясь тому, что, по нашему мнению, обеспечит нам желанную безопасность. Мы прибегаем к самым разным ухищрениям, чтобы повлиять на тех, от кого, как нам кажется, зависит наше благополучие и процветание на этой планете. Безусловно, есть и другие источники, и мотивы идолопоклонства, распространившегося среди нас, подобно эпидемии. Но перечисленные нами причины – самые основные, наблюдаемые как в Библии, так и при взгляде на современную культуру (религиозную и светскую). Все они – результат нашего решения отвернуться от живого Бога-Творца, перед лицом которого все такого рода соображения либо исчезают, либо отходят на второй план.

Единственное противоядие от всех форм идолопоклонства, а значит, и главная задача библейской миссии – убедить людей вновь признать господство живого истинного Бога во всех этих областях. Вновь пересматривая названные выше корни идолопоклонства на фоне истинного положения вещей, мы еще раз убеждаемся: вознесший славу свою превыше небес – единственный, кто достоин нашего поклонения и благоговейного трепета. Жизнь в страхе перед Господом, всемогущим Творцом и милостивым Искупителем, избавляет от страха перед всем остальным – как в материальном мире, так и в духовном. Как нерушимая скала, он гарантирует безопасность тем, кто доверяет ему в любых обстоятельствах, в жизни и смерти, в настоящем и будущем. Имея рядом с собой Подателя всего необходимого нам для жизни на этой земле, Бога-Отца, заключившего завет с Ноем, нам нет нужды обращаться к кому-то другому, умоляя и убеждая восполнить те потребности, о которых он уже знает.

Обличая богов

Мы неоднократно говорили о бессилии богов, созданных руками человека. Лжебоги постоянно подводят нас. Только в этом они неизменно верны себе. Поскольку в задачи миссионерства входит и обличение лжебогов, полезно будет подробнее изучить некоторые аспекты их бессилия. Ведь хотя лжебоги раз за разом подводят нас, мы с не меньшим постоянством забываем об этом. Содержащиеся в Библии обвинения в адрес идолопоклонства включают в себя следующее:

Идолы отнимают у Бога по праву полагающуюся ему славу. Приписывая другим богам дары, могущество и великие деяния живого истинного Бога, мы не оказываем должной чести его славному имени. Все творение существует во славу Создателя, и, воспевая хвалу Богу, творение (в том числе и человек) удостаивается истинных благословений. В этом заключается смысл ревности Яхве, о которой говорится в Ветхом Завете. Так, Бог хранит в неприкосновенности свою личность и трансцендентную уникальность.

Я Господь, это – Мое имя,

и не дам славы Моей иному

и хвалы Моей истуканам (Ис. 42, 8).

Как бы вслед этим словам, псалмопевец, объявив языческих богов «идолами» (ст. 5), обращается с вселенским призывом:

Воздайте Господу, племена народов,

воздайте Господу славу и честь;

воздайте Господу славу имени Его,

несите дары и идите во дворы Его;

поклонитесь Господу в благолепии святыни.

Трепещи пред лицем Его, вся земля!

(Пс. 95, 7–9)

Он не предлагает народам найти для Яхве место в пантеоне своих богов и почитать его наравне с ними. Псалмопевец не просит их потеснить своих божков, чтобы уделить Яхве место в их числе. Это призыв к полному отказу от всех прочих богов в пользу единственной уникальной трансцендентной Божественности Яхве, так что вся честь и слава, хвала и поклонение теперь обращены только к нему, как и должно быть. Пока мы поклоняемся другим богам, живой Бог не получает того, что принадлежит ему по праву – единодушного поклонения своего творения. Именно поэтому противостояние идолопоклонству – одна из главных составляющих миссии Бога, в которой он призывает нас участвовать.

Идолы искажают Божий образ в нас. Идолопоклонство умаляет славу Бога, а человек создан по Божьему образу, поэтому оно наносит урон самой сути нашей человечности. Вестминстерское исповедание напоминает: «Главное предназначение человека заключается в том, чтобы славить Бога и вечно наслаждаться общением с ним». Отказаться славить Бога, а тем более изменить «славу нетленного Бога в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся» (Рим. 1, 23), – значит лишить наше существование его главного смысла. Идолопоклонство чрезвычайно пагубно для нас самих.

Кроме того, в нем есть своя ужасная ирония. Пытаясь уподобиться Богу (в момент первоначального искушения и противления), мы утратили свою человечность. Правота принципа, который встречается во многих местах Писания и гласит, что мы становимся похожими на объект своего поклонения (напр., Пс. 113, 16; Ис. 41, 24; 44, 9), очевидна. Поклоняясь не Богу, мы умаляем Божий образ в себе. Если же мы поклоняемся тому, что лишено даже человеческой природы, мы еще более умаляем свою человечность.

В Ис. 44 мы находим горькую иронию (или пародию) на единственное существо, созданное по образу живого Бога, поклоняющееся безжизненному образу самого себя:

Кузнец делает из железа топор

и работает на угольях,

молотами обделывает его

и трудится над ним сильною рукою своею

до того, что становится голоден и бессилен,

не пьет воды и изнемогает.

Плотник, выбрав дерево, протягивает по нему линию,

остроконечным орудием делает на нем очертание,

потом отделывает его резцом

и округляет его,

и выделывает из него образ человека красивого вида,

чтобы поставить его в доме (Ис. 44, 12–13).

Выделенные курсивом слова, несомненно, выражают суть пророческой сатиры. «Человек красивого вида» – носитель Божьего образа. Но перед нами человек, опустившийся до поклонения отражения самого себя, изделия рук человеческих. Бездушный образ живого человека, не замечая абсурдности своего поведения, томится в крошечной хижине, тогда как образ живого Бога ходит вокруг нее.

Похожую (хотя и более учтивую) иронию мы отмечаем и в споре Павла с греческими интеллектуалами в Афинах. Немногим культурам удалось вознести человеческий дух, искусство, литературу и философию на такую высоту, как это сделали древние греки, – включая даже телесную красоту человека. Но в процессе этого они утратили того самого Бога, чей образ вдохновляет все эти замечательные проявления человечности. Не странно ли, вопрошает Павел, думать, будто Тот, в ком источник всей славы человека, нуждается в крове и пище и в нашей помощи?

Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам дая всему жизнь и дыхание и все. Итак, мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого (Деян. 17, 24–25.29).

В псалмах тоже подчеркивается контраст между делами рук Бога и человека. Люди, как и все остальное творение, – дело рук Бога (Пс. 137, 8; 138, 13–15). Но мы, единственные из Божьих созданий, были поставлены «владыкою над делами рук Твоих» (Пс. 8, 7–9). Эта мысль поразительна, если задуматься о бескрайней широте небес, которые тоже «дело Твоих перстов» (Пс. 8, 4). Тем ужаснее сознавать абсурдность ситуации, когда человек, сотворенный Богом, чтобы управлять другими Божьими созданиями, предпочитает поклоняться изделиям своих собственных рук (Пс. 113, 12). Вне всякого сомнения, идолопоклонство искажает, умаляет и ослабляет нашу человечность.

Идолы неизменно несут с собой разочарование. В мире политеизма нельзя ожидать, что все боги смогут одновременно угодить всем людям. Поэтому разочарованность в богах – одно из условий игры. Надо постараться правильно распределить ставки между богами, поскольку что-то выигрывая, мы всегда что-то теряем. Уверенность в том, что боги будут периодически подводить нас, – неотъемлемая часть такого мировоззрения: она неизбежна, если столкновения между народами отражают конфликты между богами. У побежденных народов – побежденные боги. Народы, которым грозит опасность, тоже должны настраиваться на вероятное поражение своих богов. Лучше не полагаться на них слишком долго. Переключившись на богов народа-победителя, можно избежать разочарования.

Все это казалось очевидным ассирийскому военачальнику, когда он злорадно похвалялся под стенами осажденного Иерусалима:

Не слушайте же Езекии, который обольщает вас, говоря: «Господь спасет нас». Спасли ли боги народов, каждый свою землю, от руки царя Ассирийского? Где боги Емафа и Арпада? Где боги Сепарваима, Ены и Иввы? Спасли ли они Самарию от руки моей? Кто из всех богов земель сих спас землю свою от руки моей? Так неужели Господь спасет Иерусалим от руки моей? (4 Цар. 18, 32–35).

Иными словами, рассуждал ассириец, Яхве принесет иудеям такое же разочарование, как и другие боги своим народам. С его точки зрения, исход дела был предрешен. Не стоит полагаться на этих слабых божков.

Но у Езекии и Исаии был свой взгляд на происходящее. С одной стороны, Езекия знал: причина, по которой другие боги принесли своим народам одно разочарование, заключалась в том, что «это не боги, а изделие рук человеческих, дерево и камень» (4 Цар. 19, 18). С другой стороны, Исаия понимал, что победы ассирийцев вовсе не свидетельствовали о превосходстве их богов. Эти победы спланировал и осуществил Яхве, который вскоре обратит ход событий вспять и испепелит Ассирию в пламени своего гнева (4 Цар. 19, 25–28).

Неудивительно, что тот же пророк высмеивал иудеев, отвернувшихся от единственного защитника, который никогда их не разочарует, и обратившихся к армиям и богам Египта, известным своей ненадежностью, которые, вне всяких сомнений, принесут им одно разочарование.

Горе непокорным сынам…

Которые, не вопросив уст Моих,

идут в Египет,

чтобы укрепить себя силою фараона

и укрыться под тенью Египта.

Но сила фараона будет для вас стыдом,

и убежище под тенью Египта – бесчестием (Ис. 30, 1–3).

И Египтяне – люди, а не Бог;

и кони их – плоть, а не дух (Ис. 31, 3; ср. Иер. 2, 36–37).

Итак, учитывая, что чужие боги не оправдали доверия даже народов, поклоняющихся им, а Яхве – единственный живой Бог, не знающий поражений, вдвойне печально, что Израиль допустил мысль о замене одного другими. В этом было нечто страшно противоестественное, с горечью и недоумением замечал Иеремия.

Переменил ли какой народ богов своих,

хотя они и не боги?

а Мой народ променял славу свою

на то, что не помогает.

Подивитесь сему, небеса,

и содрогнитесь, и ужаснитесь (Иер. 2, 11–12).

Как можно сменить надежный источник жизни на гарантированный источник разочарования? Но именно так поступил Израиль: родник живой воды заменили непрочным сосудом. «Водоемы разбитые, которые не могут держать воды» – это ли не выразительный символ разочарования, тщеты и напрасных усилий.

Господь сам упрекает Израиль за неблагодарность и безрассудство. Следуя древней традиции (Втор. 32, 37–38), Иеремия говорит об извращенности Израиля, который, оставив Яхве ради служения иным богам, потом беззастенчиво ожидает, что Яхве придет им на помощь, когда их собственные многочисленные боги нарушат свои обещания.

Говорят дереву: «ты мой отец»,

и камню: «ты родил меня»;

ибо они оборотили ко Мне спину, а не лицо;

а во время бедствия своего будут говорить:

«встань и спаси нас!»

Где же боги твои, которых ты сделал себе?

пусть они встанут, если могут спасти тебя

во время бедствия твоего;

ибо сколько у тебя городов,

столько и богов у тебя, Иуда (Иер. 2, 27–28).[142]142
  В ст. 27 Иеремия презрительно меняет «род» идолов: деревянные шесты служили женским символом материнства, а остроконечный камень – мужским фаллическим символом.


[Закрыть]

Цари, армии, боевые кони, договоры, богатства, природные ресурсы – все это не боги, и потому неспособны оправдать наше доверие. В богов их превращает наше настойчивое желание верить их лживым обещаниям (или тому, что мы им приписываем). Мы продолжаем приносить огромные жертвы, которых они требуют в доказательство нашей преданности. И сверх надежды надеемся, что они нас не подведут. Но, в конечном итоге, так и происходит. Идолопоклонство оборачивается напрасными усилиями и разбитыми надеждами. Поклонение лжебогам – это упражнение в тщетной бесполезной суете, грандиозный обман, конец которого – разочарование.

Поэтому, когда редакционная статья общенациональной британской газеты завершилась печальным анализом общества, где двое детей могут хладнокровно убить маленького ребенка, словами: «Все наши боги оказались бессильны», автор, несомненно, использовал их в качестве образного выражения.[143]143
  Из редакционной статьи «Ведь это чья-то вина – быть может, наша собственная», газета «Индепендент» от 28-го февраля 1993 г., написанной после убийства двухлетнего Джеймса Балджера двумя десятилетними детьми.


[Закрыть] К сожалению, этот метафорический вопль отчаяния очень точно описывает истинное положение вещей в духовной сфере. Все то, что, как нам казалось, должно уберечь нас от зла, во что мы вкладывали свой интеллектуальный, финансовый и эмоциональный капитал в надежде на спасение, принесло всем одно разочарование. Когда же мы, наконец, усвоим преподанный урок?

Победа над богами

Йоханнес Веркиль пишет:

Ветхий Завет (впрочем, как и Новый) изобилует описаниями того, как Яхве-Адонай, Бог, заключивший завет с Израилем, сражается с теми, кто пытается помешать исполнению его замысла для всего творения. Он ведет войну с лжебогами, которых люди находят для себя в тварном мире, делают из них идолов и используют в своих целях. Вспомните хотя бы Ваала и Астарту, чьи поклонники возвели природу, племя, государство и нацию в статус божества. Бог борется с магией и астрологией, которые, согласно Книге Второзаконие, нарушают границу между Богом и его творением. Он противостоит любым проявлениям социальной несправедливости, срывая с них все покровы.[144]144
  Johannes Verkuyl, Contemporary Missiology (Grand Rapids: Eerdmans, 1978), p. 95. См. также серьезный анализ конфликта как основной составляющей миссии в библейском мышлении: Marc R. Spindler, La Mission: Combat Pour Le Salut Du Monde (Neuchatel, Switzerland: Delachaux & Niestle, 1967).


[Закрыть]

Библия ясно определяет борьбу с идолопоклонством как войну между Яхве, живым Богом, и теми силами, которые ему противостоят. Веркиль упоминает хананейских богов, но его слова в равной степени справедливы и в отношении безымянных богов Египта из истории исхода (ср. Исх. 12, 12) до того, как Израиль вошел в Ханаан. К этому, по сути, сводится и обличение вавилонских богов, с которыми Израиль столкнулся во время изгнания, в Книге Исаии.[145]145
  Роберт Чишольм тоже отмечает эти три важные эпохи в конфликте между Яхве и языческими богами, уделяя особое внимание последним двум. См. «'To Whom Shall You Compare Me?' Yahweh's Polemic Against Baal and the Babylonian Idol-Gods in Prophetic Literature», in Christianity and the Religions: A Biblical Theology of World Religions, ed. E. Rommen and H. A. Netland (Pasadena, Calif.: William Carey Library, 1995), pp. 56–71.


[Закрыть]

Теперь, когда мы увидели, какое страшное опустошение приносит идолопоклонство в жизнь человека, конфликт между Богом и богами предстает перед нами в новом свете. Можно выделить три момента, имеющих особую актуальность с точки зрения миссиологии.

Божья любовь, которой продиктована его миссия, изгоняет идолопоклонство. С одной стороны, Бог противится идолопоклонству, потому что оно умаляет по праву принадлежащую ему славу. Ревность Бога о своей чести и о чистоте своего имени – одна из самых важных тем Писания. Но, с другой стороны, его войну с богами, созданными руками человека (и всем, что они олицетворяют), можно рассматривать как проявление его любви и милости к нам и ко всему творению. Божественная ревность – одно из основных проявлений Божьей любви. Именно потому, что Бог желает нам добра, он ненавидит зло, которое несет с собой идолопоклонство. Его война с богами ведется ради нашего блага в той же мере, что и ради его славы. Вот почему идолопоклонство представлено в Библии как один из самых тяжких грехов, о чем свидетельствуют первые две из Десяти заповедей. Оно не только похищает Божью славу, но и препятствует проявлению его любви – любви, которая желает блага всего Божьего творения. Итак, идолопоклонство противостоит самой божественной сущности Бога, ибо «Бог есть любовь».

Хотелось бы еще раз подчеркнуть строго миссиональный характер герменевтики в наших рассуждениях. Мы не пытаемся проследить эволюцию религии Израиля или религиозной психологии языческих народов. Мы постоянно напоминаем самим себе о том, что главная движущая сила великого библейского повествования – первостепенное значение миссии самого Бога. Израильская религия на повседневном эмпирическом уровне переживала свои взлеты и падения в том, что касается ее приверженности своей внутренней монотеистической динамике, слишком часто отступая перед политеизмом соседних народов. Но библейский канон во всей его полноте свидетельствует о непреклонной решимости живого Бога в его вселенской трансцендентной уникальности поразить и уничтожить все, что увлекает человека прочь от той любви, которой его одаривает Бог, и той, которую он должен отдавать Богу.

Война с богами – одна из главных составляющих миссии Бога. Эта миссия заключается в благословении всех народов земли, которое, в конечном итоге, включает в себе полное избавление их от богов, выдающих себя за защитников и спасителей, а на деле несущих с собой только опустошение, гибель и разочарование. Битву с ними ведет любовь живого Бога.

И война, и победа в ней принадлежат Богу. Делая акцент на Божьей миссии, а не на человеческой, мы придерживаемся правильного библейского взгляда на этот вопрос. Необходимо четко понимать, что в Библии Бог сражается с богами ради нас, а не мы ради него. Конечно же, народ Божий участвует в духовной войне, о чем свидетельствуют бесчисленные отрывки в обоих Заветах. Однако речь никогда не идет о том, якобы Бог с нетерпением ожидает того дня, когда мы, наконец, одержим для него победу, и небеса огласятся хвалебными аплодисментами в нашу честь. Такого рода нелепое богохульство, однако, очень напоминает разглагольствования и практику некоторых так называемых миссий, придающих особое значение разнообразным методам и приемам ведения войны, которые должны помочь нам узнать и победить наших духовных противников. В Библии же, напротив, бесчисленные отрывки указывают на то, что это мы с надеждой ожидаем дня, когда Бог поразит всех своих врагов и врагов своего народа: тогда и мы отпразднуем победу Бога вместе с ангелами, архангелами и всем небесным сонмом. С ними мы уже радуемся победе креста и воскресения Христова, Пасхальной победе, возвестившей об окончательном разгроме всех врагов Яхве.

Бог сражается за нас, а не мы за него. Мы призваны быть свидетелями, бороться, сопротивляться и страдать. Но битву ведет Господь, и победа в ней принадлежит ему одному.

В сражении нас вдохновляет любовь, а не страсть к триумфаторству. Хотя наша миссия, безусловно, включает в себя духовную войну, следует помнить: наша главная цель не «победить», а послужить. Иными словами, идолы, боги, бесы и духовные силы, которым мы объявляем войну во имя Христова благовестия и его креста, угнетают и опустошают человека. Лжебоги отбирают у нас жизнь, здоровье и материальные средства. Они извращают и умаляют нашу человечность: в них источник несправедливости, алчности, жестокости, вожделения и насилия. Наиболее извращенное сатанинское проявление их лживой сущности заключается в способности, несмотря ни на что, убеждать людей в том, что они и есть благосклонные хранители личности, достоинства и благополучия своих поклонников, а потому вправе рассчитывать на их верность и защиту. Только евангелие в силах разоблачить этот обман. Только евангелие обнаруживает раковую опухоль идолопоклонства. Только евангелие несет людям истинное благо.

Поэтому необходимо тщательно исследовать мотивы, побуждающие нас принять участие в осуществлении Божьей миссии. Духовная война далека от триумфаторства, пронизанного отвратительным духом злорадного превосходства и навязчивой одержимости «победой». Нами должно руководить глубокое сострадание к тем, кто оказался под гнетом злых сил и идолопоклонства – со всеми вытекающими из этого социальными, экономическими, политическими, духовными и личными последствиями. Мы сражаемся с идолопоклонством, потому что, как и Бог, к чьей миссии мы становимся причастны, знаем: только так защищаем интересы тех, кому призваны служить во имя его. Мы боремся с идолами не только во славу Божью, но и во благо человечества. Духовная война, как и другие формы библейской миссии, должна быть продиктована глубокой любовью, смирением и состраданием, примером которых стал для нас Иисус.