Текст книги "Убийство у синего моря"

Глава десятая

Адам улыбнулся, открыв мне дверь. С хитрой улыбкой на лице я протянула ему бутылку.

– О, ты даже принесла с собой вино!

– Ну да, сегодня же среда – что-то вроде маленькой субботы. Что-то же надо пить?

Он ухмыльнулся и шагнул в сторону, пропуская меня в прихожую. В честь наступления вечера на нем были светлые поношенные джинсы и белая футболка-пике. Рукава заканчивались прямо на его бицепсах. О боже, дай мне сил!

Весь день я ходила, ощущая легкий мандраж, и прямо сейчас, когда мы стоим друг напротив друга, легче не становится. Он обнимает меня, и я чувствую его запах. Пахнет кедром и… Адамом. Пока он помогает мне снять мокрое осеннее пальто, я с любопытством оглядываюсь по сторонам. Квартира оказалась куда больше, чем я думала, а когда я разулась, он провел меня в гостиную с окнами, выходящими на мост и улицу Санкт-Эриксгатан.

– Вау, какой у тебя потрясающий вид!

– Да, красиво, – крикнул Адам из кухни.

Вскоре он вернулся с двумя огромными бокалами для вина, достал из кармана штопор и открыл бутылку с шикарным красным бургундским, которую я принесла с собой. Я долго предвкушала этот момент и теперь хочу, чтобы все было идеально. К тому же бокал вина придется очень кстати после трехдневного сбора материала про Юнаса Вилкинса, к которому я все же решила вернуться, чтобы потом, когда мы высадимся на Буллхольмен, полностью сосредоточиться на Лайле Дамм. За эти три дня я лишь раз позволила себе сделать передышку, когда, советуясь с Закке по телефону, целый час блуждала по винному магазину в поисках вина для свидания.

Если это действительно свидание.

Но ведь это должно быть свиданием. Разве нет?

В моей голове прокручивается следующая сценка:

Силла: Господи, это правда свидание?

Господь (с голосом Моргана Фримана): Да, Силла, это воистину свидание. Здорово, что ты таки добилась своего – слава мне. Аминь.

Я замотала головой, отгоняя прочь ненужные фантазии, и взяла бокал вина, протянутый мне Адамом. Адамом, который пригласил меня к себе домой, который вместе со мной разделит ужин – на своей кухне. Да, это и в самом деле свидание.

– Твое здоровье! – сказал Адам, и наши бокалы соприкоснулись с легким звоном.

Каждый из нас сделал по глотку легкого красного вина, и тут я вдруг уловила звуки музыки. Из динамиков рядом с телевизором лились тихие фортепьянные аккорды. Очень похоже на джаз. А джаз – это сто процентов музыка для свиданий, верно? Потому что никто не станет слушать джаз с другом и тем более с родителями.

– Как же я рад, что мы смогли увидеться с тобой сегодня вечером, – говорит Адам.

– Я тоже рада, что ты пригласил меня к себе домой.

– Есть паста и немного соуса болоньез. Сойдет, надеюсь?

Сойдет? Да он запросто мог отварить картошку «в мундире» и подать ее на стол с горчицей – я все равно прыгала бы до потолка от радости.

– Просто восхитительно. И наверняка идеально подойдет к вину!

Ямочки, незнакомые ямочки, которые впору снабжать знаком «Осторожно!», появляются на его щеках, когда он улыбается, и я делаю глубокий вдох, чтобы в тот же миг не наброситься на него. Конечно, с соусом болоньез любая паста будет вкусной, но как я могу думать о еде, когда он тут, стоит передо мной весь такой из себя красивый? В облегающей футболке, поношенных джинсах, с темными курчавыми волосами и такими потрясающими глазами. И с легким загаром на теле. Несмотря на то что на дворе октябрь и все остальные горожане цветом кожи смахивают на сырое тесто для пиццы, Адам выглядит так, словно только что вернулся после недельного отдыха в тропиках. И как ему это удается?

– Хочешь, я покажу тебе квартиру?

Я откашливаюсь и киваю:

– Еще бы!

Вскоре я познакомилась с симпатичной, выдержанной в функциональном стиле кухней с синевато-серыми шкафчиками и небольшой спальней, находящейся между кухней и гостиной. Он застелил постель (очко в его пользу!), и все же я не могу думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы броситься на него и повалить на кровать. Смять дорогие простыни и с головой погрузиться в его потрясающее тело.

Но вместо этого Адам повел меня к столику у окна в гостиной. Должно быть, все случится после ужина, решила я, когда мы сели.

Соус болоньез действительно вышел на славу. Тщательно приготовленный и приправленный, он был совсем не похож на обычную мясную подливку. А самое интересное, что он и в самом деле превосходно подошел к моему вину.

– У тебя чертовски уютная квартира.

– Спасибо. Мне она тоже очень нравится. Конечно, далековато от места моей работы в Накка, но к этому можно привыкнуть. И потом, мне нравится здешний район. Многие находят Фридхемсплан серым и унылым, но, по-моему, есть свой неповторимый шарм во всех этих запруженных машинами улицах и толпах спешащих по ним людей. Я здесь никогда не чувствую себя одиноким.

Я улыбнулась и взяла еще пасты. И как часто ты чувствуешь себя одиноким, захотелось мне его спросить, но я воздержалась. Это слишком личный вопрос, чтобы задавать его на свидании.

– К тому же мне нравится, что я могу устраивать пробежки у воды в парке Роламбсхов.

Мне приходится срочно сосредоточиться на том, чтобы тщательно разжевывать пасту, вместо того чтобы представлять его бегущим по берегу озера Мэларен. Без футболки.

– Я тебя понимаю. Звучит действительно здорово.

Сама я за последние полгода бегала всего лишь однажды. В тот раз меня на Хорнсгатан едва не переехал автобус. Пробежка длилась секунд этак пять, но я успела выработать себе хорошую дыхалку. И выносливость.

– А завтра вы с моей мамой пускаетесь в приключения.

– Ну да, точно. Твоя мама и впрямь щедрая женщина. Кто бы мог подумать, что она выиграет этот отдых в спа-отеле, да еще и захочет провести его вместе со мной… Я чувствую себя ужасно польщенной!

Он смеется, а я в задумчивости проглатываю еще немного соуса. Так ты не хочешь, чтобы я оставалась в городе? Это всего лишь мысль, и я оставляю ее при себе. Но все же чувствую, как у меня начинает предательски краснеть шея. Вообще-то я не из тех, кто плюет на друзей ради парня. Все отношения одинаково важны, но я не в силах игнорировать тоску в душе. Надеюсь, Адаму не кажется странным, что мы так близки с его мамой. Я и Рози. При этом наши отношения нельзя назвать натянутыми – скорее они катятся как по хорошо смазанным рельсам. Мы с ней как сестры, начиная с того самого утра прошлым летом, когда Рози постучалась в мою дверь и без приглашения вторглась в мою жизнь. Впрочем, если Адам считает это странным, я могу его понять. Ведь как ни крути, получается, что он переспал с маминой подругой. Пусть даже довольно молодой подругой. Едва ли я похожа на Рагнхильду, 68. Это уже совсем ни в какие ворота не лезет.

Спустя какое-то время Адам встает из-за стола, чтобы отнести пустые тарелки на кухню, а я перевожу взгляд на окно. Внизу на Санкт-Эриксгатан кипит жизнь, люди спешат куда-то под вечерним моросящим дождем. Домой к семье, к сожителям, друзьям – и наверняка очень многие – в свои пустые квартиры.

Кто знает, вдруг и Адам такой же. Может, ему нравится жить одному. Быть одному. Чтобы целиком и полностью сосредоточиться на своих расследованиях и без помех карабкаться вверх по карьерной лестнице в полиции. Возможно, в его жизни попросту нет времени для женщин. Ведь даже Рози часто жалуется на то, что сын слишком редко ее навещает. Хотя, может быть, у родителей заведено так говорить – даже если у них есть дети, которые на самом деле часто их навещают?

Я слышу, как Адам на кухне моет тарелки, и в ту же самую секунду на меня снисходит нечто вроде озарения.

Я встаю со стула и делаю большой глоток вина из бокала. Либо я сижу здесь и размышляю о нашем непонятном свидании, либо серьезно пытаюсь что-то предпринять. Взять инициативу в свои руки, ухватить быка за рога. Я, в конце концов, взрослая женщина, а не какая-нибудь там томная ортопедическая медсестра из романа Даниэлы Стил. Теперь-то я ухвачусь за стетоскоп! Ну, или что-то в этом роде.

Я покидаю гостиную и прямым курсом направляюсь на кухню.

Адам по-прежнему стоит у раковины.

Вода бежит из крана, вымытые тарелки стопкой громоздятся на столике возле мойки, а сам он смотрит в кухонное окно. Задумался, что ли?

Какое-то время я разглядываю его со спины. Футболка туго облегает широкие плечи и спину. Светло-голубые джинсы обтягивают аппетитную задницу.

Внезапно у меня начинают трястись руки. В горле пересыхает, но я все равно подхожу к нему и встаю прямо за его спиной, настолько близко, что он может почувствовать мое дыхание на своей шее.

– Адам.

Он оборачивается.

И когда наши взгляды встречаются, я целую его. Сначала осторожно, потом все более настойчиво.

К моему глубочайшему счастью, он отвечает на мои поцелуи.

Его язык оказывается у меня во рту, а его тело с силой вжимается в мое. Я засовываю руку за пояс его джинсов, и волна страсти захлестывает нас. Он стягивает с себя футболку и с такой скоростью срывает с меня блузку, что даже не все пуговицы оказываются расстегнутыми.

После чего Адам хватает меня, опрокидывает назад, и внезапно я оказываюсь лежащей спиной на высоком кухонном столе прямо на раскрытых газетах и хлебных крошках.

Твердые кукурузные хлопья скребут мне спину, но я не могу удержаться от улыбки.

Это случилось.

Наконец-то!

* * *

Окно в спальне распахнуто. Ночь опустилась на Стокгольм, и время от времени с улицы внизу доносятся одинокие гудки такси. Мое тело кажется холодным и одеревеневшим, и когда я открываю глаза, то понимаю, что во сне сбросила с себя одеяло.

Я моргаю в темноте. Призрачный свет уличных фонарей поблескивает на деревянном полу. Дрожа, я переворачиваюсь на другой бок и только тут понимаю, почему я так замерзла.

Адама нет в постели.

Мы начали на кухне, но после он перенес меня в спальню. С кусочками прилипших к спине фруктов и обрывком газеты «Дагенс Нюхетен», который наверняка приклеился к моему заду, мы продолжили любить друг друга в его постели, и это было восхитительно. Горячо и искренне. В общем, то, что нужно.

Закончив, мы просто лежали какое-то время, тесно прижавшись друг к другу среди жарких простыней. Моя голова покоилась на его горячей нежной груди, а его дыхание щекотало кожу на моем лбу. Так я и уснула.

Но вот проснулась я уже совсем не так. Сколько же сейчас времени? Мой взгляд натыкается на доисторический электронный будильник, стоящий на ночном столике.

23.40.

Еще даже не ночь. Всего лишь поздний вечер. Но вторая половина кровати рядом со мной пуста. Покрываясь пупырышками от холода, я оборачиваю вокруг своего голого тела одеяло и выбираюсь из постели.

Может, он в туалет пошел. Или… да, надеюсь, это единственная приемлемая альтернатива. На цыпочках я выбираюсь из спальни и пересекаю гостиную. Едва удерживаясь от того, чтобы не окликнуть его по имени – пожалуй, это будет уже чересчур. И тут из кухни доносится какой-то звук. Стук клавиш.

Я прокрадываюсь в закуток между прихожей и кухней и замираю.

Потому что за углом вижу его. Адам сидит за кухонным столом, перед ним раскрытый ноутбук, и голубоватый свет экрана льется ему на лицо. Но уставшим он не выглядит.

Он работает. Какое-то время я раздумываю, не сказать ли чего. Затащить его обратно в постель. Но потом понимаю, что, очевидно, он устроился здесь, чтобы не мешать мне. Потому что ему нужно работать.

Поэтому я как можно тише прокрадываюсь обратно в спальню. И прежде чем снова залезть в постель, проверяю, хорошо ли закрыто окно. Какое-то время я просто лежу и смотрю, как дождевые капли сбегают вниз по стеклу.

Постель совсем остыла. Я поплотнее заворачиваюсь в одеяло.

Должно быть, сегодня вечером случилось что-то из ряда вон выходящее, думаю я. Ведь он, как ни крути, полицейский. Естественно, ему нужно работать. Пусть даже постель без него кажется арктической пустыней.

Я лежу и пытаюсь заснуть. Считать овец – это не ко мне, но однажды Закке научил меня мысленно готовить какое-нибудь блюдо. Например, можно попробовать испечь пирог. Сначала прокручиваешь в голове весь рецепт целиком. Потом просеиваешь муку, замешиваешь тесто, представляешь, как оно поднимается под полотенцем. И наконец засыпаешь. И часто просыпаешься голодным. Но во всяком случае это куда лучше, чем считать овец.

Я попробовала последовать этому совету, но только успела достать пакет молока из кладовки, как снова открыла глаза. Что-то из увиденного мною на ночном столике Адама привлекло мое внимание и запало в подсознание.

Я повернула голову и принялась внимательно разглядывать вещицы на ночном столике. Рядом с электронным будильником высилась стопка книг. Детектив какого-то Ли Чайлда (ему что, не хватает этого добра на работе?), книга о лидерстве, а сверху – трактат о лошадиных скачках…

Мне пришлось прищуриться, чтобы разглядеть, что это такое.

Цепочка. Серебристая, мерцающая в темноте, словно диско-шар, цепочка. Это точно не Адама, потому что на цепочке висит подвеска, а на ней филигранью выгравировано – Сабина.

Поглазев какое-то время на цепочку с подвеской, я отворачиваюсь и устремляю взгляд в потолок. Чувствуя, как сдавливает горло. В запястьях учащенно бьется пульс – совсем как несколько часов назад, когда я увидела Адама стоящим у раковины на кухне. Но теперь он бьется совсем по другой причине. Я пытаюсь мысленно продолжить дальше готовить пирог.

Тесто поднимается. Тесто поднимается.

Духовка уже разогрелась.

Скоро пора печь булочки.

Завтра – четверг, и в 14.00 мы с Рози отправляемся на Буллхольмен с пристани Новый мост.

Но все, о чем я могу думать в данную минуту, это о том, как же сильно мне хочется взойти на этот паром и покинуть Стокгольм навсегда.

Глава одиннадцатая

Портраш, Северная Ирландия

Понимание приходит внезапно и вырывает Эллу из ночного кошмара.

Она резко садится на постели.

В комнате темно, и под одеялом угадываются очертания крупного тела Патрика, лежащего рядом с ней. Элла просыпается насквозь мокрая от пота. Сердце стучит, отдаваясь в висках.

Я знаю, кто та женщина на снимках. Я поняла, почему она показалась мне знакомой.

В голове – похмелье, или же она до сих пор пьяна. А может, все дело в растерянности, от которой мутится зрение и кожа покрывается липким потом.

Это та самая женщина, что пропала давным-давно. Про которую сняли столько документальных фильмов и художественных лент. Ее фотография постоянно появлялась на страницах вечерних газет, стоило зайти речи о пропавших людях и неразрешимых загадках.

Элла еще раньше поняла, что знает ее, но не могла разобраться в той путанице из воспоминаний, что творилась в ее голове накануне вечером.

Итак, она нашла в конверте газетные вырезки и фотографии некой женщины. В конверте, который лежал в коробке на чердаке дома ее родителей. Возможно, там и тогда, за кухонным столом еще несколько часов назад было не так уж и важно, кто эта неизвестная.

Но теперь, сидя в постели и пытаясь восстановить дыхание, Элла понимает, что это важно. Потому что она вспомнила ее имя.

Ее звали Лайла.

Лайла Дамм.

Глава двенадцатая

Сегодня над Стокгольмом вовсю сияет солнце, и мне даже кажется, что над нами с Рози оно сияет как-то по-особенному. Несмотря на приближающийся конец октября, мы вышли на прогулочную палубу. Паром «Серебряная стрела» скользит по осенней ледяной воде, и впереди перед нами разворачивается живописная панорама Стокгольмских шхер.

Держа в руках по чашке кофе, мы проносимся мимо отважных чаек и крошечных островков, которые сменили свой зеленый наряд на оранжевый и красный, мимо моторных лодок семей, которые решили урвать несколько последних деньков в своих домиках на шхерах, прежде чем придет зима.

– Ты ведь взяла с собой купальник? – спрашивает Рози.

– Еще бы! Я же собираюсь провести все выходные по шейку в воде.

– Чудесно. Я тоже. А где заканчивается вода, там начинается шампанское.

– Красиво сказано. Кафка?

– Ха! Если бы!

Час спустя «Серебряная стрела» причаливает к Буллхольмену. Когда спускают трап и мы сходим на берег, я чувствую, как у меня ёкает в животе. Мой маленький островок – как же я по тебе соскучилась. Я вернулась домой в Стокгольм в конце августа, и с тех пор ноги моей здесь не было. Два месяца пролетели быстро, и все же я успела соскучиться по своему крошечному раю. Я владею дачным домиком в садовом кооперативе всего лишь с начала лета, но уже отношусь к нему как к маленькому дитяте. Мы уговорились с Рози, что, прежде чем вернуться домой в воскресенье, мы заскочим в наши домики убедиться, что все в порядке. Чтобы никаких взломов и разбитых стекол.

А памятуя про летние события, заодно проверить, чтобы на клумбах не валялось ничьих трупов.

Спускающиеся с трапа пассажиры расходятся кто куда, и тут мы замечаем стоящую чуть поодаль на причале женщину, которая машет нам рукой. На ней лимонно-желтый пиджак, похожий по цвету на фруктовое эскимо, и сама она немножко тоже смахивает на мороженое. Темные волосы вьются, спадая на плечи, словно у американской королевы красоты.

– Рози Онгстрём? – с надеждой спрашивает она.

Мы с Рози переглядываемся.

– Если она торгует майскими цветами, то мы сбежим, – говорит Рози.

Я фыркаю и машу в ответ рукой.

– Да, это мы, – кричу я.

– Замечательно! Скорее идите сюда! Мы вас ждем!

* * *

Рози говорила, что на пристани нас будет встречать кто-то из персонала виллы «Морская жемчужина», но мы никак не ожидали увидеть перед собой управляющего отелем собственной персоной. Теперь мы сидели в белом «Вольво» с логотипом отеля на боку и мчались по проселочным дорогам острова.

– Вот это сервис! – восторгалась Рози. – Кто бы мог подумать, что нас встретит сам босс.

Женщина, которая представилась нам Эрикой, широко улыбнулась с водительского сиденья.

– А я не настоящий босс. Это Карл фон Блум хозяин и застройщик.

Она снизила скорость и сделала поворот, прежде чем заговорить снова:

– Итак, вы первый раз на Буллхольмене?

– Нет, – ответила Рози. – На самом деле у нас у каждой есть по небольшому садовому участку рядом с гаванью.

– Ясно.

Я нервно сглотнула, на долю секунды испугавшись, что эта новость разочарует Эрику. Может, она мечтала показать нам окрестности и не ожидала, что столкнется с местными.

Но Эрика быстренько взяла себя в руки и выдавила улыбку.

– Ну, значит, остров хорошо вам знаком, и нам не придется предупреждать вас о крутых скалах возле отеля.

– Честно говоря, я еще ни разу не бывала на той стороне острова, куда мы сейчас направляемся, – призналась я. – Для меня это неизведанная территория.

– Вот и славно. Тогда, надеюсь, ваши ожидания будут оправданы. Мы ведь только открылись, а с местными лодками очень трудно иметь дело. Потому что мало иметь разрешение на строительство, еще нужна детальная проработка инфраструктуры. Но у нас в Швеции всегда так. В общем, пока что нам не удалось организовать паромное сообщение до отеля, и, как вы понимаете, именно поэтому я вас встречаю. Но вот увидите, к лету здесь все наладится!

– Отрадно слышать, – откликнулась Рози. – И много у вас сейчас постояльцев?

– Ну, пока не очень. Мы ведь только что открылись, пройдет какое-то время, прежде чем широкая публика узнает об этом месте. Вы же понимаете – спа-отдых у моря всего в нескольких часах пути от Стокгольма! Когда народ узнает о вилле «Морская жемчужина», от желающих отбоя не будет! На эти выходные у нас остановятся приглашенные на свадьбу гости. И еще несколько парочек вроде вас.

Мы с Рози обменялись любопытными взглядами.

– Свадьба? – переспросила я. – Интересно…

* * *

Спустя двадцать минут, преодолев крутой подъем, автомобиль наконец выехал на ровное место, и при виде открывшегося нашим глазам зрелища нам с Рози оказалось трудно удержать рты закрытыми.

Большая деревянная вилла действительно впечатляла. Она располагалась на холме, с вершины которого открывался просто потрясающий вид на темно-синие воды Балтийского моря. Чуть поодаль угадывались очертания отвесных скал, круто обрывавшихся в ледяные волны. Для Стокгольмских шхер, которые в моем сознании больше ассоциировались с зелеными лугами и ельниками, подобный пейзаж показался мне чересчур суровым. Эта часть острова действительно была совсем не похожа на мой крошечный оазис у гавани.

Шикарная белая вилла, названная Эрикой главным зданием, имела застекленную веранду, которая, охватывая собой половину фасада, походила на эксклюзивное сверкающее ожерелье. В доме было четыре этажа. Кроме этого, на большом открытом пространстве рядом находилось еще несколько строений поменьше, вместе с только что отстроенной парковкой, на которую мы как раз сейчас въезжали.

Мы выбираемся наружу и достаем из машины свои сумки, поеживаясь от дующего с моря холодного ветра.

Вот и кончилось лето, думаю я. Буллхольмен красив в любое время года, но теперь нет никаких сомнений в том, что костлявые руки старухи-осени добрались и до моего крошечного рая.

Скрипя колесиками чемоданов по гравию, мы идем к вилле. На глаза нам попадается красивая женщина с длинными белокурыми волосами, которая, стоя чуть в стороне, инструктирует мужчину с фотоаппаратом.

– Это невеста, – поясняет Эрика.

– Невеста?

– Да, которая в эти выходные выходит замуж. Мадлен. Она и ее будущий муж Давид находятся здесь со вчерашнего дня и вовсю готовятся к предстоящему торжеству. Ожидается человек сорок гостей. Некоторые уже прибыли, остальные, думаю, появятся к вечеру.

Когда мы проходим мимо, мой взгляд задерживается на невесте. Впрочем, не смотреть на нее очень трудно. Она действительно очень красивая. Элегантная. Лучи осеннего солнца сияют в белокурых волосах, и что-то в ее лице кажется мне смутно знакомым. Такое чувство, что я ее знаю. Может, она в каком-то роде знаменитость? Возможно, я видела ее на какой-нибудь светской вечеринке в те времена, когда еще работала в «Шансе».

– А всем гостям хватит места? – интересуется Рози.

– Да, если и не в главном здании, то в прилегающих строениях уж точно. Вилла «Морская жемчужина» спроектирована и построена так, чтобы здесь можно было одновременно праздновать свадьбы, проводить конференции и принимать обычных постояльцев. Так что свадебное торжество вам не сильно помешает.

– О, на этот счет не беспокойтесь, – заверила ее Рози и с улыбкой подмигнула мне.

Ей даже не нужно ничего говорить вслух, и без того ясно, что мы обе с ней ужасно рады тому, что получили возможность дремать в шезлонгах у бассейна с шампанским в бокалах и между делом тайком наблюдать за стильной свадьбой. Что может быть лучше?

– Где тут у вас зона спа-отдыха? – спросила я.

– Она занимает собой весь подвальный этаж. Но благодаря особенной конструкции здания даже оттуда есть вид на море.

– Вот здорово!

– Да, подрядчик действительно все предусмотрел.

Мы поднялись по главной лестнице, но прежде чем открыть перед нами дверь, Эрика повернула голову и улыбнулась так широко, что ее острые зубки блеснули на осеннем солнце.

– Итак, дорогие дамы. Добро пожаловать на виллу «Морская жемчужина»!